Текст книги "Физ-культура? Физкульт-ура?"

Кто-то может возразить: мол, настало время интеграции, и не только у нас играют иностранцы, но и россияне выступают за границей. И тут может последовать яркий пример – биатлон, где наши девушки, приняв гражданство иных стран, становились призерами и победителями крупнейших мировых соревнований. Да и футболисты в зарубежных клубах играют… О биатлоне так скажу: у нас не перебор талантливых биатлонисток, не с барского плеча мы их отпустили, а из-за тренерских просчетов. Что касается наших футболистов – в зарубежных клубах их можно по пальцам пересчитать. А вот испанских футболистов за пределами своей страны играет полторы сотни, французов – более двухсот пятидесяти, а бразильцев в Европе – 515! Потому что – пользуются спросом. И посмотрите, какое место в мировой табели о рангах занимают национальные сборные Испании, Франции, Бразилии, каких высот они достигали. Там умеют растить свои таланты. И стадионы заполняются, чтобы болеть за тех, кто вчера еще гонял мяч с тобой на школьных площадках, кто живет на соседней улице…

Так надо ли теперь объяснять, почему «Маракана» собирает на игру более ста тысяч зрителей, а «Лужники» – в пять раз меньше?!

Вот еще кое-что из статистики. Раз уж заговорили о футболе, то лучше всего посещаемость стадионов среди европейских стран в Германии – в среднем более 42 тысяч болельщиков на каждом матче бундес-лиги. Англичане отстают не намного: 35, 7 тысяч. Испанцы по посещаемости на третьем месте – 28, 3. В России, где, говорят, футбол – спорт номер один, в текущем, 2013 году, в среднем на каждой игре присутствует 12 с небольшим тысяч зрителей. В Европе это один из худших показателей. Да что в Европе – в Японии он лучше.

И уж если бытует утверждение, что легионеры, играющие в российских клубах (а кто назовет клуб Премьер-лиги, где их нет?), привлекают на трибуны новых болельщиков, то вот еще одна цифра. В семидесятые-восьмидесятые годы чемпионаты СССР (иностранцев там не было) собирали стабильно более 20 тысяч зрителей. За последние четверть века лучший показатель в этом плане – 1987 год (26,5 тысяч).

Кто-то скажет: нельзя сравнивать эти времена, тогда было меньше развлечений, не было Интернета, не было (в таких количествах, как сейчас) видео, телевизионных «тарелок», по которым можно посмотреть какой ты хочешь матч, ночных клубов, вот народ и шел на трибуны. Ой ли? В тех же Германии и Англии что, Интернета нет? А там планка заполняемости стадионов примерно такая же, как и была те же четверть века назад!

Так что не в легионерах дело, а, скорее всего, в отсутствии отечественных талантов, что является следствием нашей невразумительной спортивной политики. На красивую, бескомпромиссную игру, на современных стрельцовых, блохиных, яшиных в футболе, на тех, кто в легкой атлетике сравнялся бы по популярности с Брумелем, Седых, Куцем, Болотниковым, Брагиной, зритель бы ходил. Как пошел он на московский чемпионат мира 2013 года посмотреть прыжки Елены Исинбаевой, к примеру.

Кого еще кроме нее сегодня можно назвать? Решайте сами, исходя вот из какой информации для размышления. В легкой атлетике (я имею ввиду сейчас только соревнования на свежем воздухе) мировые рекорды принадлежат спортсменам США, Германии, Великобритании, Болгарии, Чехии, Франции, Мексики, Ямайки, Кении, Японии, Марокко, Кубы, Украины… В этом перечне – лишь двое россиян, «ходоки» В. Канайкин и Д. Нижегородов. У женщин ситуация не намного лучше: рекордсменами мира являются С. Мастеркова (1996 год, бег на 1000 м), Г. Самитова-Галкина (3 тысячи м с препятствиями), Ю. Печенкина (400 м с барьерами) и Л. Шобухова (полумарафон). Маловато, мне лично кажется, для великой державы, чьи спортивные чиновники так часто говорят о преемственности спортивного прошлого страны, о своем желании приумножать былую славу.

Не получается что-то приумножать.

И еще о невразумительной спортивной политике. Вот цитата министра спорта России Виталия Мутко. Отвечая на вопросы журналистов, как он оценивает шансы сборной на Играх-2014, наш главный спортивный чиновник сказал:

«Я не какой-то фантазер, чтобы высчитывать медали до первого общекомандного места. Конечно, каждый спортсмен должен бороться за победу, но давайте быть реалистами: в Ванкувере мы заняли 11-е место с тремя золотыми медалями. Почему мы вдруг сейчас должны быть первыми?

Я же не запрещу Бьорген выходить на лыжню и никак не смогу оставить ее в Норвегии. У нас по-прежнему есть виды спорта, где либо потеряны традиции, либо этих традиций не было никогда. Возрождение идет действительно глобальное, но дайте нам время. Это случится потом, но, к сожалению, не сейчас, так что 3-4-е место на предстоящей Олимпиаде будет для нас грандиозным успехом.

Только слепой может не видеть прогресс российского спорта. Если вспомнить и неолимпийские виды спорта, то мы, может быть, вообще ведущая спортивная держава».

Начнем с прогресса. Сборную СССР, я так понимаю, Виталий Леонтьевич в расчет не берет – не к месту сейчас наши давние яркие победы вспоминать. Тем не менее напомню любителям статистики. На зимних Олимпийских играх мы впервые выступили в 1956 году в Кортина-д'Ампеццо (Италия), где сразу же заняли первое общекомандное место. Затем повторили успех в Скво-Вэлли (США)… И далее, до 1994 года, не опускались ниже второго места. В 1994 году впервые на Олимпиадах выступает уже сборная России. Вот ее поступь, которую В. Мутко называет «прогрессом российского спорта».

1994 год, Лиллехаммер (Норвегия) – 1 место.

1998 год, Нагано (Япония) – 3 место.

2002 год, Солт-Лэйк-Сити (США) – 5 место.

2006 год, Турин (Италия) – 4 место.

2010 год, Ванкувер (Канада) – 11 место.

Если мы в родном Сочи, считает министр спорта России, займем четвертое место, это будет для нас грандиозным успехом.

В родных стенах, на родных площадках, при родном зрителе наша команда, уверен, будет, да и должна биться только за победу, и это понимают в самых высоких кабинетах. Пессимистичный же прогноз – это на всякий случай, как говорится, соломку подстелить, если, не дай бог, споткнешься. В командном первенстве наши должны победить. Дело тут не в слепом патриотизме – я просто знаю потенциал многих наших спортсменов, их настрой на эти состязания. Они будут сражаться только за победу. И мы победили, заняв I место на зимних Олимпийских Играх. Но даже победа, о чем я скажу ниже, к огромному сожалению, не будет доказательством того, что в России всё в порядке с физической культурой, с массовым спортом. И проблемы эти будут видеться даже в блеске золотых медалей.

Что же до осторожных слов Мутко… Ладно бы, он сказал: медали нас не интересуют, поскольку мы ныне берем ориентацию на массовость спорта, будем повышать физическую культуру общества, бороться за его физическое и духовное оздоровление… Так нет же! В России систематически занимаются физкультурой и спортом лишь чуть более 20 процентов, в то время как, к примеру, в Финляндии – 90 процентов населения («АиФ», № 46, 2013 год), а в среднем по европейским странам – более 70 процентов. Министр, правда, и здесь не теряет оптимизма, во всех интервью многократно повторяет, что за последние годы в России построено сотни спортивных дворцов и баз, а значит…

Да ничего это не значит, поверьте мне. Не в самих дворцах ведь дело. И доказать это очень легко на примере, пожалуй, самого главного спортивного сооружения страны – «Лужников». Вот где переплелись интересы политики, экономики, обнажились проблемы нравственности, этики, а сам спорт при этом оказался далеко на задворках…

Впрочем, обо всем по порядку.

А для этого надо вернуться в март 2011 года.

В тот мартовский день в «Лужниках» премьер России В. В. Путин брал «коньковые» уроки у одного из прославленных российских хоккеистов. В такие минуты, конечно, никто из спортивных чиновников на трибунах ледовой арены не сидел, за тренировками премьера не наблюдал и не пробовал решать с высоким начальством возникающие проблемы.

Но в марте здесь проводила тренировки одна из команд, принимавших участие в турнире «Золотая шайба», и Владимир Владимирович решил прибыть на встречу с юными хоккеистами – финалистами турнира. Теперь его сопровождали мэр Москвы Собянин, министр спорта России Мутко, сенатор Фетисов… Вполне естественно, на мероприятии согласно протоколу должен был присутствовать и я.

Однако за четверть часа до приезда премьера в мой кабинет вошел сотрудник ФСО: «Владимир Владимирович, вы не можете встречать Путина». На мой естественный вопрос, почему, он с юмором отметил: «Потому что мы этого не допустим».

Такое на моей памяти случилось впервые. Генеральный директор «Лужников» всегда встречал видных государственных персон, и уж конечно же Президента и Премьера, потому нынешнее отсутствие его вызовет разговоры и кривотолки. Я прямым текстом сказал это офицеру службы охраны, но он лишь развел руками:

– Владимир Владимирович, это же не моя прихоть, поймите.

Вообще-то, мой вопрос был, конечно, лишним. Не могу сказать, что ждал я именно такого результата, но то, что будут неприятности, как говорилось, читалось в воздухе. Причин тому было две, они жили на уровне слухов и как бы случайно прорывались в СМИ. «Лужники» при этом назывались впрямую: мол, спортивный комплекс надо вернуть городу, государству, нельзя допускать, чтоб он оставался в частных руках. Также упорно обретали печатную форму призывы, что новому мэру столицы надо смелее менять всю ту команду, которая работала на Лужкова.

Читать об этом было смешно и горько. Ведь социальные, экономические, политические интересы «Лужников» за всю свою историю, от даты создания до дня, о котором идет речь, шли в ногу с интересами государственными, и более подробно я на этом еще остановлюсь. Что же касается моих личных и рабочих отношений с Ю. М. Лужковым… Они что, ныне начали приравниваться к проблеме политической благонадежности?

Тогда я и вправду неблагонадежен, поскольку, считаю, Юрий Михайлович многое сделал в Москве и для любительского, и для профессионального спорта. Скажу даже более того: Лужков мыслил государственными масштабами, когда в тяжелейшее для страны время из бюджета города выделял средства на проведение международных соревнований, хотя это была прерогатива Федерального правительства – этим он спас престиж отечественного спорта.

С Юрием Михайловичем мы познакомились в середине восьмидесятых, и знакомство это носило вначале чисто официальный характер. Мы были депутатами Моссовета, оба возглавляли комиссии – я по физической культуре и спорту, он, будучи генеральным директором крупного научно-производственного объединения, комиссию по городскому хозяйству и транспорту. Чем он отличался от многих других, так это умением находить нестандартные решения в вопросах, которые не решались десятилетиями. Москвичи старшего поколения, без сомнения, помнят, как почти все столичные предприятия вынуждены были привлекать к работе на овощных базах своих сотрудников – разгружать и перебирать морковь, капусту, свеклу, картошку… Первым секретарем МГК КПСС был тогда Б. Н. Ельцин. Крутой на расправу, он сурово, вплоть до увольнений, наказывал тех районных начальников, где подобные привлечения превращались в систему, однако это должных результатов не приносило. И тогда Ельцин поручил взяться за эту проблему «нестандартному» Лужкову. Не стоит сейчас рассказывать, что конкретно предложил в данном направлении Юрий Михайлович, но факт есть факт – довольно быстро москвичи забыли об этом виде «оброка».

Надо еще и вспомнить, в какое непростое время пришел Ю. М. Лужков на должность руководителя столицы. Ему пришлось вводить структурные изменения в управление городом, восстанавливать и отлаживать производственные, экономические, хозяйственные связи. И потом последовали коренные преобразования, которые заметили все – и ученые, и рабочие, и педагоги, и деятели культуры, спорта…

Собственно, на спортивной стезе мы с ним и контактировали.

Мэром столицы Ю. Лужков стал в 1992 году, и тогда же я пошел к нему на приём по очень щепетильному вопросу. Дело в том, что у «Лужников» не было денег для выживания. И тут обязательно надо сказать, почему это случилось.

При существовании СССР наш крупнейший спорткомплекс Европы был и задуман как планово убыточный, прибылей от него не ждали. «Лужники» жили за счет проведения спортивных и общественных мероприятий, эстрадных зрелищ… Поскольку на наших аренах проводились спартакиады народов СССР, универсиады, детские соревнования «Кожаный мяч» и «Золотая шайба», шли нам отчисления от Госкомспорта СССР, ВЦСПС и местных профсоюзных организаций: ведь именно профсоюзы отдельной строкой отчисляли средства на развитие массового спорта. А еще именно в «Лужниках» зародился прототип нынешних фитнес-центров: разрабатывалась методика оздоровительных занятий с людьми среднего и старшего возраста, которая потом была распространена по всей стране. Мы также стали набирать группы по лечению страдающих сколиозом детей с помощью плаванья и гимнастики…

И вот настали новые времена, когда Госкомспорт расформировали и федерации остались без денег, – им стало не под силу оплачивать аренду больших площадок нашего комплекса. Профсоюзы потеряли своё влияние, вопросы физической культуры и спорта ушли из их программ даже не на второй, а какой-то там десятый план. Коренные изменения экономического плана коснулись почти что каждой семьи. У одних не стало денег не то чтоб приехать в «Лужники», но и на хлеб, у других появились соблазн и возможности посетить элитные горнолыжные курорты, погонять мяч на песках бразильских пляжей.

В старом формате хозяйствования наш огромный спортивный комплекс существовать попросту не мог. Надо было переходить на самофинансирование, при этом не только сохранить его основное функциональное предназначение, но и развиваться далее. Вот почему мы стали акционерным обществом, выбрав ту модель акционирования, при которой доля правительства Москвы в уставном капитале составила 49 процентов, а доля нашего трудового коллектива, которую, надо подчеркнуть, он выкупил за личные деньги – 51 процент. Другими словами, была осуществлена неполная приватизация спорткомплекса как государственного предприятия, блокирующий пакет акций закреплялся за муниципальной структурой. Город экономически был заинтересован в том, чтобы «Лужники» не просто оставались на плаву, а стали прибыльным предприятием.

Но переходный период, замена одной системы хозяйствования на другую, как известно, длились не один день и даже не один год, потому к 1992 году спорткомплекс обветшал, остро нуждался в ремонте, реконструкции, и именно по этой причине я пошел на прием к мэру Москвы.

У Лужкова денег не было, зато он высказал идею, как их заработать. Юрий Михайлович сказал: в Польше, Чехии, некоторых других столицах европейских стран на территориях спортивных комплексов открыли торговые ряды. «А в Москве торговых площадей катастрофически не хватает, улицы превратились в грязные барахолки, из-за этого растут антисанитария и преступность. Создадим на какие-то время в „Лужниках“ цивилизованный рынок – у вас появятся средства для обеспечения нормального функционирования спортивных площадок, город тоже от этого много выиграет».

Пусть это был не идеальный, но все же – вполне достойный выход из создавшегося положения. Тогда, в начале девяностых, говорю это без преувеличения, «Лужники» были спасены именно благодаря нестандартному предложению Ю. М. Лужкова. О нём сразу же говорили как о временном шаге, и в принципе так это и вышло.

То, что «Лужники» «стояли на кормлении» у рынка – мягко говоря, неправда. Он давал не более 15 процентов от общей суммы доходов, а остальные деньги складывались из нашей профильной деятельности – спортивных, концертных мероприятий, рекламы, сдачи в аренду помещений, сопутствующих направлений.

Если мы брали деньги в кредит у города или из государственной казны – возвращали точно в установленный срок, если предоставляли комплекс платных услуг – отчитывались до копейки и за эти деньги. Ни одного квадратного метра активов не было выведено, они только росли: мы построили жилой дом, детский сад, пять зданий на набережной, в ближайшие планы заложили строительство четырехзвёздной гостиницы, детского дома творчества, спортивно-выставочного центра с музеем. На 2010 год чистая прибыль комплекса составила 410 млн рублей, а доход – около 2 млрд рублей. Никто не получал деньги в конвертах, работали строго в правовом поле…

К чему я это всё говорю, почему акцент делаю не на наших спортивных делах, а на финансовых? Да потому что вовсе не из-за спортивных проблем зашел в марте 2011 в мой кабинет сотрудник ФСО, и не из-за них чуть позже (смотрите первую главу) ворвались в Дирекцию люди в масках. Кстати, ворвались в 12 часов дня, а вышли отсюда только на следующее утро, не найдя никаких компрометирующих материалов и все же забрав все сервера.

Через день меня пригласили в Департамент… нет, не спорта, а имущества, и открытым текстом рекомендовали написать заявление об уходе по собственному желанию. На вопрос, за что, последовал ответ: «Вы тридцать лет в „Лужниках“, думаете, тот, кто этого очень хочет, не найдет, за что вас наказать?» Я ответил твердо: «Не найдет. Искали шестьдесят две комиссии, искали люди в масках, беседовали с акционерами, проверяли контрагентов – пусть еще столько же проверок будет, но я знаю одно: коллективом и мной лично не допущено ни одно нарушение закона!»

После этого состоялась, так сказать, приватная беседа, в ходе которой прозвучали примерно следующие слова: мы, мол, тоже знаем, что вины вашей, Владимир Владимирович, нет, но у руководства есть своё мнение…

«Кого-то не устраивает, как мы организуем соревнования, как мы работаем с международными спортивными организациями, как мы ведем своё хозяйство?»

«Нет, – последовал честный ответ. – Кого-то не оставляет в покое то, что рыночная стоимость комплекса около сорока миллиардов рублей, но за него вам дадут гораздо меньше или… срок. Только не говорите опять о своей невиновности – невиновным, как правило, дают или сумму меньшую, или срок больший. Вы же не хотите, думаю, повторить судьбу известного олигарха». И это все происходило на фоне известных событий, связанных с М. А. Пальцевым – ректором I Мединститута им. Сеченова, руководителем Московского метрополитена Д. В. Гаевым, Президентом Банка Москвы А. Ф. Бородиным.

«Но надо же понимать, что такие вопросы решают акционеры»…

«И с ними работа ведется»…

Так всё и вышло.

Пересказывать подробно дальнейшие события не имеет смысла, осведомленные читатели о них хорошо знают, а неосведомленным скажу лишь, что «рейдерский захват» – будем называть вещи своими именами – состоялся, акционеров «Лужников» на организованном быстренько собрании вынудили в полцены продать свои акции (по 5 тысяч рублей за одну вместо 10 тысяч, по балансу). Но суть даже не в этом, а в том, что люди безропотно отдавали свою собственность. Ладно, что даже не попробовали защитить меня, не задать элементарный вопрос, почему, собственно, если никакой вины за гендиректором нет, ставится вопрос о его смещении. Напуган у нас народ, до чужой беды стал равнодушен, тут бы со своей справиться, и перестроечное время не воспитало в нем чувство собственника. Даже скорее наоборот: вокруг очень много примеров того, что государство не только не может, но и не хочет защищать собственность конкретного человека. А ведь на том же акционерном собрании надо было встать и сказать: подождите, почему, собственно, вы диктуете мне свою цену? Я стал акционером за свои собственные деньги, и если что решу продавать, то вправе сделать это так, как это делают во всем цивилизованном мире: выйти на рынок, узнать там, что сколько стоит и уже потом обсуждать проблемы купли-продажи.

Еще одно странное, это мягко сказано, событие произошло тогда же: ОАО «Лужники» подарили городу самую активную свою часть – Большую Спортивную Арену, сразу намного уменьшив активы акционеров. «Дарение» произошло по принципу «отдайте без всякого возмещения потерь, а то отберем».

И наконец нельзя умолчать еще об одной странности. Во всеуслышанье заявив, что «Лужники» должны принадлежать городу, руководство этого самого города стало передавать объекты спортивного комплекса ОАО «Усадьба-центр», ОАО «Центральная топливная компания»… Что сие влечет за собой? На объекты придут инвесторы, которые станут или их совладельцами, или собственниками. «Лужники» уже не станут представлять целостный организм, ими будет сложно управлять, одна из их популярных составляющих – спортивно-оздоровительная, скорее всего, уйдет, «потеряется» меж собственниками, поскольку доходов не приносит…

В связи с этим вспоминаю июль 2010 года, когда в «Лужниках» состоялся форум «Россия – спортивная держава», в котором, между прочим, приняли участие представители 36 зарубежных стран, 83 субъектов Российской Федерации… На нем говорили и о том, что «Лужники» стали символом страны – наряду с ВДНХ, Московским Университетом, некоторыми другими значимыми объектами, и нашему спортивному комплексу по плечу решать самые грандиозные задачи мирового масштаба именно потому, что он – комплекс, легко и прекрасно управляемый! Организации Форума дал высокую оценку Президент страны, 15 сотрудников «Лужников» были представлены к наградам, в том числе меня наградили Почетной грамотой Президента Российской Федерации.

(Уже тогда я услышал для себя первый тревожный звоночек. Грамоту эту мне должны были вручать в торжественной обстановке в мэрии Москвы. Озвучили дату – когда именно это произойдет, но за день до вручения позвонили и сказали, что я в списках награжденных не значусь. Потом все же и нужный список нашелся, и моя грамота… В конце концов ее просто попросили забрать как какую-то деловую бумажку… Напомню, это был конец лета 2010, когда вовсю уже шла информационная война против Ю. М. Лужкова.)

Но вернемся к тому собранию, на котором меня освободили, а акционеров «Лужников» ограбили. Вскоре после него поползли тревожные слухи о том, что главный спортивный комплекс страны может быть вообще снесен. Причем слухи не на уровне кухонных разговоров, а на уровне Правительства Москвы! И в прямом радиоэфире заместитель мэра по вопросам градостроительной политики и строительства Марат Хуснуллин сделал такое признание: «МЫ РЕШИЛИ НЕ СНОСИТЬ „ЛУЖНИКИ“, ОПАСАЯСЬ НАРОДНЫХ ВОЛНЕНИЙ».

Нужны тут какие-то комментарии?

И вообще, можно ли утверждать, что строительство спортивных дворцов есть главный залог успехов что в физическом оздоровлении общества, что в спорте высоких показателей? И что проведение крупнейших спортивных мероприятий, как утверждают в Правительстве Российской Федерации, «работает на развитие массового и профессионального спорта в стране, а также приносит ощутимые репутационные дивиденды»?

По масштабным мероприятиям мы, конечно, впереди планеты всей. Вот что в России прошло, так сказать, «на днях» и ожидается в ближайшем будущем: чемпионат мира по легкой атлетике, летняя Универсиада в Казани, Олимпийские зимние Игры в Сочи, чемпионат мира по футболу, зимняя Универсиада в Красноярске… «Репутационные дивиденды» в этом, наверное есть, но вот что касается развития массового спорта… Скажите по памяти, какие события мирового уровня проходят в той же Финляндии, где, повторимся, 90 процентов населения вовлечены в занятия по физической культуре и массовому спорту? Ах, вам Финляндия не показатель, это слишком маленькая страна и проценты там имеют иной вес? Что ж, тогда возьмем Китай. Большая страна, богатеющая. Но «репутационные дивиденды» у нее не на первом месте. Здесь действительно происходит развитие массового спорта. Двадцать лет назад, в 1995 году, Госсовет страны опубликовал программу развития массового спорта как залога здоровья китайской нации, и живет этой установкой. Ныне в каждой школе, в каждом университете есть свои футбольные поля, баскетбольные и волейбольные площадки, уличные тренажеры, дорожки для бега и езды на велосипедах. Учебные программы средних и высших учебных заведений гарантируют занятия спортом один час в день. Учащиеся и студенты сдают спортивные нормативы (типа наших когда-то существовавших ГТО. Сейчас их решено возродить, и было бы здорово, если бы это решение не осталось только на бумаге, не превратилось в формальность). Ежегодно проводится грандиозная велогонка на первенство городов, в городских парках в определенные часы все желающие (а их собирается очень много) под руководством инструкторов проводят уроки гимнастики. В стране с населением более 1 миллиарда человек шесть-семь лет назад (более свежих данных просто не имею, но они конечно же будут еще выше) число занимающихся спортом составляло 34 процента! Это намного выше, чем в других развивающихся странах (напомню, в России на сегодняшний день – 20 процентов). Так что организация Россией чемпионатов высших уровней на ее международную репутацию, может быть, и работает, а вот на развитие массового спорта – увы…

И тут примером может послужить… Сочи. Да, небывалая вещь – зимняя Олимпиада среди пальм, рядом с теплым морем. Да, мир увидел, как сильна Россия, сумевшая в короткие сроки справиться с грандиозным объемом строительства. Да, спортивные дворцы и трассы заслуживают самых высоких оценок, но дальше-то что? Где в южном регионе найти людской потенциал, который будет обучаться и шлифовать свое мастерство в этих ледовых дворцах и на этих снежных трассах? Сюда что, будут возить занимающихся лыжными или коньковыми дисциплинами школьников из Красноярска или Новосибирска? Сочи – туристическая и оздоровительная зона, именно под эти направления олимпийские объекты, думаю, и будут использовать инвесторы, и прибыль объекты будут приносить, но к развитию массового спорта это же не имеет ровно никакого отношения! Виды зимнего спорта уже по одному определению преимущественно развиваются у нас на Севере, в Сибири, и вот там как раз надо было стимулировать их развитие проведением белой Олимпиады.

Кстати, опять повторюсь о Китае, где на государственном уровне объявили, что рассматривают массовый спорт как залог укрепления здоровья нации. И сейчас Поднебесная вышла на второе место в мире по числу столетних граждан. А средняя продолжительность жизни китайцев – 75 лет, опять больше нашего.

Предвижу возражения: мол, задним умом мы все сильны, а где вы, товарищ Алёшин, со своим критическим мировоззрением раньше были, когда возглавляли «Лужники» и являлись, так сказать, активным членом спортивного чиновничества России, и что теперь предлагаете делать?

Об этом и пойдет речь в следующей части книги, но прежде подведем итог выше сказанному.

Хотя, думаю, объективнее и проще это будет делать не мне, а читателям. Что главенствует у нас в России – спорт высоких показателей или физическая культура, забота о здоровье нации или медальные установки? Конечно, негоже противопоставлять спорт профессиональный и любительский, конечно, стране, у которой есть «собственная гордость», как писал Маяковский, нужны свои герои, свои чемпионы и рекордсмены, но откуда же мы их возьмем, если не воспитываем и не ищем? Купим в Корее и Эфиопии?

Можно и так, конечно. Только давайте при этом помнить, почему исчезли олимпиады древности.

А насчет «купим» – давайте попробуем порассуждать, с должной ли эффективностью тратит государство на спорт. Только не говорите, что нехорошо считать деньги в чужом кармане, – это ведь по большому счету наш с вами карман.

Для начала совершим небольшой экскурс в прошлое.

В СССР спортивные федерации и Национальный Олимпийский комитет находились и в подчинении, и на полном обеспечении государства. Система управления спортом осуществлялась через госструктуры. В Госкомспорте были сформированы управления, а при них на общественных началах «жили» федерации. Как правило, в международных федерациях присутствовали не президенты федераций, а начальники спортивных управлений, то есть, государственные чиновники (к примеру, М. Титов – гимнастика, В. колосков – футбол…). И это лишний раз свидетельствовало о том, какое значение придавало государство участию страны и в олимпийском движении, и в мировом спортивном процессе.

Предпринимались шаги и в том направлении, чтоб отечественный спорт мог сам что-то зарабатывать на свои нужды. Так, более 75 процентов денежных средств давало в бюджет Госкомспорта «Спортлото». Наметилась тенденция по развитию спортивной промышленности. Опять же в структуре Госкомспорта была создана организация «Главспортпром», перед которой была поставлена задача развивать отечественную промышленную индустрию. Были построены заводы по производству хоккейного снаряжения, тренажеров, спортивной одежды, синтетического покрытия для спортивных площадок. Продукция, которая там выпускалась, становилась конкурентоспособной как на внутреннем рынке, так и на мировом. Но чтоб занять там лидирующие положения, не хватало опыта имиджевого характера. Вот простой тому пример. Женская сборная по теннису едет в США на US Open (открытый чемпионат Америки), весьма представительные соревнования, и в состав нашей делегации включены несколько, как бы сейчас сказали, функционеров советского спорта, в том числе и я. Наша задача – изучать опыт проведения подобных соревнований. Первое, чему мы удивились – представители компании НАИК, только набирающей известность в то время, предложили – бесплатно! – полностью экипировать наших девушек. «Мы уважаем вашу страну, ваших спортсменок, и просим расценивать наш поступок именно как дань этого уважения»… Ну как же отказаться от этого бескорыстного шага? А тут еще и «Адидас», «Арена», «Рибок», флагманы мировой спортивной индустрии, тоже стали предлагать команде свою продукцию, и бесплатно…

То, что мы посчитали за щедрость, оказалось хорошо продуманным маркетинговым ходом. Наши теннисистки на этих соревнованиях неплохо выступили, их фото – в форме фирмы НАИК – появились в цветных журналах, а в статьях в каждом абзаце скользила мысль: русские добиваются успехов, используя именно наши мячи… нашу обувь… наши ракетки…

Мы купились на бесплатный сыр, и после известных событий в конце прошлого века вместо того, чтоб закупать технологии, лицензии и производить эти мячи с ракетками и обувью (действительно прекрасного качества) у себя дома, стали приобретать из бюджетных средств сами товары и оборудование. И на первое место и в этом деле вышли не промышленники, не дизайнеры, инженеры, а менеджеры, причем, из той когорты, которые умеют не зарабатывать, не налаживать производство, а просить, выбивать деньги – из государства, из бизнеса ли, неважно.