Текст книги "Вы старше моего папы и чуть моложе моего дедушки"

Жизнь есть сон, снящийся Богу.

Хорхе Борхес

Она ушла от него лет пять назад. Причина банальная. Нет, ее не смущали ни отсутствие кубиков на его животе, ни то, что на каблуках возвышалась над ним, ни разница в возрасте – он был чертовски хорошим мужчиной, лучше многих ее бывших молодых. К тому же очень веселым, умным, обаятельным, нежным и удивительно заботливым. Это именно ему она написала сообщение, которое он прочитал утром:

«Вот ты спишь сейчас, уснул раздраженный, и мне неспокойно теперь засыпать. Вкусно пахнешь – только из душа… Сопишь – и не ворчишь на меня из-за пустяков, а я рядом лежу, кайфую, потому что мне с тобой очень хорошо…

Мне знаешь как приятно сегодня было, и вчера, и позавчера. Приходишь всегда с приятностями для меня и целуешь нежно, и говоришь, что я тебе «не без разницы». И днем звонишь мне – соскучиваешься, и гуляешь со мной, когда я хочу, и в кино, и в парк. И заботишься, чтоб я не голодная, и одетая была, и одеялом укрытая – я чувствую, когда ты ночью мне его поправляешь. А я люблю с тобой спать и в спину уткнуться, или когда ты мою спину своим пузем заполняешь, и титькам не даешь замерзнуть, обнимая их:).

И цыпленка табака по моему желанию! – ты же сам знаешь, это круто и что меня это радует… А он был очень вкусным, и нам обоим понравился, но мне больше, потому что делал ты его для меня. Мы классно поужинали, приятно было преприятно… Повалялись на кровати, кайфово (вот если бы ты еще меня не кусал:).

И вообще, последний месяц мое любимое занятие – это с тобой время проводить. Я так ждала выходных, пока работала, а ты со мной не встречался. А сейчас я уже три дня с тобой, и мне сильно хорошо…

И не говори глупости – я тебя обожаю.

Поцеловала тебя, а ты сопишь:) Еще поцелую. Я ведь сколько угодно могу тебя целовать, пока ты спишь…»

Наталья О.

Вот таким она его видела.

А еще он обладал удивительно красивым голосом, и от его кожи исходил пьянящий запах секса с оттенками аромата «Issey Miyaki», запах, которого она не встречала ни у кого и никогда и который потом искала у всех мужчин и не находила. Его она считала самым чудесным мужчиной.

Но было у него два серьезных недостатка. Во-первых, он не хотел жениться, а во-вторых, был финансово неперспективным. Ну да, когда спала пелена влюбленности, она начала серьезнее задумываться о будущем. Общаясь с подругами, выскочившими «благополучно» замуж, все чаще приходила к мысли, что и ей хочется судьбы такой же красивой и, как ей казалось, беззаботной и счастливой. Банально? Не спорю. Как банально и то, что сейчас напишу:

«Счастье – это быть с родным человеком, с запахом которого хочешь просыпаться каждый день».

С бывшим ей этого хотелось.

Но дело в том, что состоял он на государственной службе простым чиновником в должности начальника отдела. Всего-то. В его-то годы. Поэтому хоть и продолжала любить – с болью, но ушла. «Значит, не любила», – скажете вы. Возможно. Но влюбленные живут в другом, своем, мире – в мире иллюзий – и часто ошибаются.

Она была, безусловно, красива, и неудивительно, что скоро удачно вышла замуж – родила ребенка, обзавелась уютным домом, престижной машиной, открыла свое небольшое дело. Словом, стала, как она считала, успешной леди. И никогда у нее не возникало и мысли встретиться или просто позвонить тому, кто, как она сказала когда-то своим подругам, был «слишком беден для нее», но который в сердце ее оставался необыкновенным.

А тот, бывший, оказался очень настойчивым и примерно через год, несмотря на ее нежелание, начал приходить к ней по ночам и одаривать нежностью и любовью, о которых она уже давно забыла. Приходить во сне. Как и предупреждал когда-то при расставании.

 
Однажды я приснюсь тебе,
И ты замрешь вся в ожиданье,
Что я прижму тебя к себе
И напою своим дыханьем.
 
 
Я в губы прошепчу тебе
О той любви, что мы искали
В других. Но так и не нашли.
И в горе порознь умирали.
 
 
Ты будешь чувствовать меня,
Вкус влажных губ и запах кожи.
И на чужом для меня ложе
Я нежно окунусь в тебя.
 
 
Мы будем обнимать друг друга,
Как прежде целовать, ласкать,
И ни единой фальши звука
Сердца не будут издавать.
 
 
В глазах увижу я безумье,
И сердце будет трепетать…
Так нежно, сладко и уютно,
Что захотим мы причитать.
 
 
– Как я люблю тебя! Люблю я!
– И я тебя! Люблю, люблю…
Забыв разлуку, все минуя,
Умру в тебе и замолчу.
 
 
Мне голову на грудь положишь
И в сон чудесный отойдешь.
А утром ты найти не сможешь
Того, кто снился, кого ждешь.
 

Так продолжалось четыре года. Каждую ночь. Этот кошмар. Желанный кошмар.

По утрам она спешила как можно быстрее уйти из дома и окунуться в работу, чтобы забыть о снах. Возвращаясь и ложась спать, она боялась, что снова будет с ним. И ждала его. Она понимала, что это неправильно, но пересилить себя не могла.

А он продолжал приходить в каждый сон и заниматься с ней любовью. Очень нежно, как тогда – когда они были вместе. И вдруг она вспомнила, что в животе могут порхать бабочки, а глаза светиться счастьем и желанием. И стало ей казаться, что сон – это и есть жизнь.

Поэтому, когда он не появлялся, она просыпалась раздраженной, и все в семье замечали это, не понимая причины.

И она бесилась.

Но однажды не выдержала и, решившись высказать все, написала ему.

 
Перестань мне сниться!
Я прошу тебя!
Я устала…
Очень…
Не тревожь меня.
 
 
Не хочу я больше
Засыпать с тобой.
Дай побыть хоть ночку
Без тебя.
Одной!
 
 
Ты пойми,
Я счастлива –
У меня семья.
Ты давно не мил мне,
Да, я не твоя.
 
 
У меня есть все,
Что не мог ты дать!
Так зачем приходишь
Душу мне терзать?
 
 
Я прошу,
Не снись мне,
Не хочу гадать –
Я во сне с тобою
Или это явь?
 
 
Я в глаза ведь мужу
Не могу смотреть,
После нежных ласк твоих…
Лучше умереть.
 
 
Перестань мне сниться…
Я прошу тебя!
Я устала…
Очень!
 
 
Забери меня…
 

Именно как я и говорил, часто девушка уходит, продолжая любить своего мужчину, а он, понимая это, начинает ужасно страдать, пытаться вернуть ее. И мечется, как мальчишка. Ездит по местам, где они были счастливы, в надежде встретить ее; оставляет цветы и подарки под дверью ее квартиры, на ее машине, на работе; узнает у подруг, куда они с ней идут вечером, и приезжает туда заранее, подсаживаясь к первой попавшейся паре, объясняя, что сейчас придет та, которую он безумно любит, и просит сделать вид, что они знакомы. А потом подруги передают ему, что она не ожидала этой «случайной встречи». Он хочет видеть ее, говорить с ней, вернуть ее. При этом, заметьте, по-прежнему, не собираясь делать ей предложение! Только бы она была рядом – юная, красивая, умная, сумасшедшая. Ведь именно с ней он снова молод.

 
«…Он дарил ей розы,
Покупал ей духи,
Посвящал ей песни,
Читал ей стихи,
Он хватался за нитку,
Как последний дурак…»
 

А. Макаревич

Но безуспешно. Ей нужна семья – БУДУЩЕЕ. А он живет настоящим. И скоро появляется другой, моложе, успешный в деньгах, и, как сказал Гоголь – «приятный во всех отношениях», готовый ей это будущее подарить. Не факт, что подарит, но надежда есть. Любая девушка, простите, даже если она проститутка, живет надеждой. Помните, я говорил, что счастье – это иллюзия обстоятельств. Так вот, любовь – это иллюзия надежд. Именно поэтому и то и другое со временем исчезает. Так и у нее – надежд с бывшим теперь уже нет. Все! L’amour est perdu. Любовь закончилась. Она умерла. И ничего уже не вернуть.

 
«Я поменял цифры на часах,
И теперь, возможно,
Что-то изменится.
Возможно, на этот раз
Ты не проснешься
Ровно в два часа ночи,
И не станешь собирать вещи,
И не уйдешь.
Возможно, тебе покажется,
Что еще слишком рано
Или уже слишком поздно,
И ты останешься.
Навсегда».
 

Кстати, когда переводил это стихотворение, почему-то подумалось, что, скорее всего, его писал взрослый мужчина. И я не ошибся. Покопался в Интернете. Оказалось, Брайан Паттан сочинил эти строки, когда ему было пятьдесят семь. Похоже, и в его жизни был период осенней любви, о котором вы прочитали выше.

Отрывок из интервью с актером Колином Фарреллом. Хотя говорил он это, когда ему не было еще пятидесяти, но смысл сказанного, по-моему, совпадает с тем, о чем я писал раньше.

«Когда я встретил ее, она училась в университете. Она была невероятно красива. Ее волосы, фигура, взгляд – ничто не могло оставить равнодушным.

Она была настолько изящна, что иногда казалось, будто она спустилась с небес. У нас все было идеально. Словно кто-то написал сценарий наших отношений, по которому мы двигались. Все было хорошо, как надо. Мы наслаждались каждой минутой и днем, проведенным вместе. Так продолжалось пять лет.

А потом она, как любая нормальная девушка, стала думать о том, что будет дальше. Я всячески пытался прекратить эти разговоры, так как меня устраивало все, что происходило именно на тот момент. Но увы. Ей хотелось чувствовать себя уверенно, хотелось серьезности, хотелось семьи. СЕМЬИ. Мужчины, вы понимаете, о чем я говорю… Я испугался. Я ушел, отпустил ее. Я закончил все, даже не позволив этому начаться.

Прошло десять лет. За это время у меня были разные отношения, которые ни к чему не привели. У меня есть ребенок, получившийся в результате десятидневной интрижки… Я был женат меньше чем полгода… Сейчас я жду второго ребенка. Но я не хочу жить с этими женщинами. Я… я не живу ими. Не люблю.

Я живу прошлым. Воспоминаниями о том, что было тогда, десять лет назад.

Живу ею… И знаете что? Я полный идиот. Я «просрал» свою счастливую жизнь. Поэтому никогда не думайте: «А может»… Есть только то, что есть сейчас. И люди, которые рядом, просто должны быть. Просто никогда не бойтесь».

Я, конечно, тот еще поэт, но все же попробовал эти эмоции выразить при помощи рифмы:

 
Любовь безусловна. На то и Любовь.
Там нет – «если», «может» и «в случае».
В любви все иное. Поэтому боль.
Но ночи в ней – самые лучшие.
 

Теряя таких девушек, мужчины долго и тяжело приходят в себя. Это в двадцать тебе кажется, что красивых созданий ах как много и встретится не одна такая. Но, прожив полвека, повстречав многих женщин, ты уже понимаешь, что судьба лишь изредка дарит столь яркие ощущения.

Из дневника Александра Блока о его жене: «У меня было женщин всего две: одна – Люба, другая – все остальные».

А «остальных», надо заметить, у него действительно было ой как немало. Но именно ей, Любови Менделеевой, дочке того самого Менделеева, которая, между прочим, тоже позволяла себе увлечения на стороне, он посвятил не одно стихотворение и воспел в «Стихах о Прекрасной Даме». Наверное, когда живешь человеком, очень любишь его, даже если он и причиняет боль, после расставания ты не можешь не думать, не писать о нем и еще долго живешь воспоминаниями и надеждами. Примерно так, как когда-то написал я.

«Помнишь, как мы познакомились? Шесть лет назад.

На Баррикадной. Я подошел и спросил, веришь ли ты в любовь с первого взгляда или мне подойти еще раз? Ты посмотрела на меня, улыбнулась и продиктовала свой номер телефона. С того момента я стал жить в объятиях твоей нежности и уже через неделю к вечеру на работе начинал ужасно грустить без них.

Еще я хорошо помню, как по утрам каждый из нас старался проснуться пораньше, чтобы первым признаться в любви; как мы ссорились, выбирая имена для наших будущих детей, и засыпали, нашептывая их; как ты однажды неожиданно попросила остановить машину и вернулась с букетом цветов, который подарила мне.

А помнишь, ты как-то сказала, что умрешь без меня, и ночью в ванной я плакал, потому что представил это. А как мы поехали в Питер и когда вернулись, я получил оттуда почтовую открытку со словами «Я всегда буду любить тебя и этот город».

Ты не забыла, как мы дурачились, танцуя хастл в торговом центре, ты целовала меня, смеялась и спрашивала, когда же я наконец повзрослею? А как весной мы отправились в лес искать подснежники, попали под жуткий ливень и соорудили из веток палатку, в которой провели всю ночь, согревая друг друга дыханием. А как на машине заблудились во Флоренции и решили остаться там навсегда, но передумали, потому что решили, что наши дети должны родиться и жить в России?

Помнишь, ты пригласила на мой день рождения клоунов, зная, что в детстве я очень любил цирк? А как в Мадриде я затеял драку в клубе, потому что тебя обидели, а потом ты, целуя ссадины на моем лице, называла меня глупым мальчишкой и шептала, что безумно хочешь заниматься со мной любовью. А как призналась мне в любви со сцены кинотеатра и я вскочил на кресло, чтобы все видели, кто этот везунчик, и завидовали? Ты помнишь?

С тобой я был самым счастливым мужчиной. Но…

Но если бы я знал тогда, как буду страдать, видя, что ты собираешь вещи и уходишь. Если бы я понимал, что буду подыхать, в отчаянии пытаясь вернуть тебя. Если бы хоть немного догадывался, сколько боли ты можешь причинять, разбрасывая хлесткие, жестокие слова при расставании.

Помнишь?

– Я бы никогда не пошла на Баррикадную, если бы знала, что встречу тебя там.

Это последнее, что я от тебя услышал.

Мог ли я представить, каким несчастным может быть мужчина, находясь рядом с тобой; что каждый день буду метаться по городу в надежде случайно встретить тебя и часами ждать у подъезда. Если бы я знал, что такое жить с разбитым сердцем в страхе потерять тебя навсегда. Если бы я только все это знал. Тогда, на Баррикадной. Шесть лет назад…

Я бы снова подошел к тебе и познакомился.

Просто чтобы узнать, что такое любовь».

Перечитав написанное выше, я обратил внимание, что и в интервью с актером Колином Фарреллом, и во многих других заметках я в основном пишу о сильных переживаниях именно мужчин. Считаю ли я, что только они способны на такие яркие безрассудные чувства и поступки? Ну нет, конечно. Можно рассуждать, как по-разному ведут себя мужчины и женщины в тех или иных ситуациях, о различной силе проявления чувств при стрессах, степени восприятия физической боли, об их выносливости. Не буду. Да, мы разные. Но в любовных переживаниях порой очень похожи.

Многие девушки, читавшие мои записи о мужчинах, говорили, что, расставшись с любимыми, они испытывали то же самое, причем не менее ярко. И это не удивительно, ведь любое расставание – это горе, а горе не может быть мужского или женского рода. Ничто так не объединяет людей, как общая беда, вот поэтому чувства, надежды, поведение и мужчин и женщин, попавших в нее, так схожи. У меня даже возникла идея при написании любовных рассказов – описывать героев в стиле «унисекс». Например, это выглядело бы так:

«Вчера он(а) не позвонил(а), хотя и обещал(а). А ведь я так ждал(а) этого звонка. Но он(а) или не захотел(а), или забыл(а)…».

Заметка, которую вы сейчас, возможно, полистаете, сначала была написана мной от лица мужчины, но, прочитав ее, одна моя знакомая сказала, что узнала в ней себя и что после расставания со своим любимым прошла через все эти переживания и чуть не сошла с ума от боли и надежд. Я выслушал ее и переписал историю, заменив рассказчика-мужчину на женщину.

«Сегодня он написал. Все-таки решился. Я очень ждала этого. Ждала четыре года! С того дня, как мы расстались и он перестал отвечать мне, больше мы не виделись и не общались. Вообще никак.

И все четыре года каждое мгновение я жила в ожидании, что однажды он позвонит или пришлет сообщение. Иначе и быть не могло. Ведь нельзя забыть всего, что было между нами. Нельзя забыть ту, которая так любила его и для которой он был единственным. Это невозможно! Так не бывает! Поэтому я была абсолютно уверена, что он не выдержит. Скорее всего, думала я, это произойдет в Новый год или в день моего рождения.

И не ошиблась. Так и случилось – я получила сообщение. Сегодня, первого января. Ровно в двенадцать ночи:

«С наступившим тебя!»

Я улыбнулась. Конечно же это от него. Нет никаких сомнений. Соскучился, не выдержал и написал в новогоднюю ночь. Ровно в полночь, как и делал это раньше, стараясь первым поздравить меня, когда нам не удавалось быть вместе на Новый год или в мой день рождения.

Ну вот, а теперь пришел мой час. Я торжествовала. Четыре года я готовилась к этому. Четыре года каждую ночь я засыпала с мыслью о том, что напишу ему. Тысячи раз я перебирала варианты, но знала, что отвечу так, чтобы он почувствовал всю мою ненависть к нему и презрение. За то, что ушел от меня, сказав, что лучше с кем угодно, но не со мной, за то, что тут же женился, зная, что я умираю от безысходности. За то, что вволю издевался над моим отчаянием, и за всю боль, которую пережила при расставании с ним.

Я начала перебирать варианты ответа в поисках самого подходящего:

 
«Это кто?»
«Тебе что-то надо?»
«Не последовать ли тебе своему совету, который ты
когда-то дал мне, и отвалить».
«Ты пустой. Ноль».
«Забудь этот номер».
 

Примерно так. Осталось только выбрать самый жесткий. И я написала:

 
«Я все это время безумно скучала по тебе!
До сих пор я люблю только тебя».
 

Прошло почти три недели, но ответа не последовало. Я нервничала и ждала.

И вот сегодня, проснувшись утром, я обнаружила сообщение с того же номера:

«Извините. Я ошибся. Всего наилучшего и счастья вам!»

Я была раздавлена, уничтожена, убита. Стерта напрочь, как когда-то был стерт его номер в моей телефонной книжке.

Кто-то просто ошибся адресатом!!! Начала перечитывать сообщение и тут обратила внимание на время отправки.

Ровно в полночь.

А ведь сегодня мой день рождения».

Но вернемся к той девушке, которая для героя моих заметок удивительная и необыкновенная и по которой он сходит с ума после ее ухода. Такие, как она, не остаются в друзьях. Это невозможно. С ними расстаются навсегда. Даже если кто-то из двоих и хочет иного. У Ремарка об этом:

«Нет, только не это. Остаться друзьями? Развести маленький огородик на остывшей лаве угасших чувств? Нет, это не для нас с тобой. Так бывает только после маленьких интрижек, да и то получается довольно фальшиво. Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец».

В своих заметках «Лукавство женской наивности» я подробно остановился на вопросе о дружбе между мужчиной и женщиной (найдите в сборнике), а пока идем дальше.

Это уже потом, по прошествии года-двух, иногда больше, после расставания, переживаний, наш полувековой романтик начинает понимать, что Господь спас его, не связав их одной судьбою с той необыкновенной. Потому что «он был старше ее, она…» И рано или поздно разница в возрасте дала бы о себе знать. (Возможно, желая оправдаться, наш герой просто лукавит.)

Конечно, и вы можете привести множество примеров, когда муж много старше жены и живут они дружно. И что? Сдается мне, возможно, они и счастливы – но иначе. Так, как счастливы многие, долго живущие в браке. Счастливы по привычке. Хотя дело, наверное, все-таки не только в разнице лет. Просто взрослый мужчина, если был женат, уж точно знает, что его ожидает в браке, и находит для себя оправдание, чтобы там не оказаться снова. Почему? Почитайте «Реквием» Леонида Каганова. Об этом. Очень ярко! Раньше, в первых версиях своих заметок я оставлял ссылку на этот рассказ, но потом понял, что мало кто переходит по ней. Поэтому с любезного разрешения автора я публикую этот рассказ здесь полностью. Не поленитесь. И внимательно читайте последний абзац.

«Она умерла. Я не знаю, как сейчас об этом писать, я не могу об этом писать. Я пытаюсь делить Вселенную на ноль. Я пытаюсь делить на ноль себя, Москву и эту осень – разум выдает ошибку как последний калькулятор.

Она умерла. Это невозможно понять. На ноль делить нельзя – я помню это из школьных уроков, но не помню почему. Кажется, результатом будет бесконечность. Бесконечность не помещается в голове, с раннего детства я пытался представить бесконечное пространство космоса, но не мог. С годами я привык, что это так. Просто поверил, что космос бесконечен, потому что больше не во что было верить. Человек всегда может привыкнуть к тому, что не может представить.

Она умерла. Круглосуточная морзянка. У – мер – ла. У!мер!ла! У – мер – ла. Три точки, три тире, три точки – бьются сигналом бедствия, чуть затихая во время сна, работы и общения с друзьями.

Она умерла. Мы познакомились с ней случайно, хотя вскоре выяснили, что не могло быть иначе – мы давно ходили по одним и тем же улицам и друзья наших друзей были знакомы. Я предложил послушать плеер и протянул ей один наушник.

Мы слушали музыку, и я смотрел в ее глаза – я знал, что так рождается любовь. Она смотрела в мои глаза – она тоже это знала, как выяснилось позже. Я влюбился с первого взгляда, я знал, что такой девушки не могло появиться на Земле, это невероятная ошибка. Она ответила не сразу – женские чувства более инертны, мне пришлось доказывать, что я именно тот, кого она ждет, – не такой, как все, талантливый, веселый. Зато потом мы уже не расставались до самого конца. По всем законам логики и эстетики я должен был погибнуть вместе с ней, но почему-то я остался жить.

Она умерла. Наша любовь была такой же безграничной и неповторимой, такой же неслыханной и неземной, какой бывает каждая неповторимая любовь. Мы гуляли по улицам, переплетая пальцы рук. Мы целовались на эскалаторах, которые казались возмутительно быстрыми и короткими. Мы переписывались по Интернету, потому что нам не хватало встреч. Мы писали друг другу стихи – это были самые лучшие стихи в мире. Мы искали на ветке сирени цветки с пятью лепестками и съедали их, загадывая желания. И желания всегда сбывались.

Она умерла. Мы не представляли себя друг без друга, и расставание на неделю казалось невозможным. У нее было слабое сердце, и она бы, наверно, умерла от горя, если бы некий оракул ей предсказал, что пройдет всего несколько лет и я буду жить с другой женщиной. А разве сам бы я в это поверил? Но разве у меня был выход? Я знаю, что она меня простила. Ведь и я бы не желал, чтобы она оставалась всю жизнь одна после моей смерти. Но сам я не могу себе этого простить.

Она умерла. Удивительно, но мы никогда не ссорились. Как мы могли ссориться, если у нас полностью совпадали и вкусы, и привычки? Мы понимали друг друга с полуслова и веселили знакомых, если, не сговариваясь, хором отвечали на вопросы. У нас были свои тайны и ритуалы, свой язык. Конечно, мы называли друг друга уменьшительными названиями зверюшек. Мы были очень породистыми зверюшками, не какими-нибудь «рыбками», «котиками», «зайчиками» или совсем безыдейными «малышами».

Она умерла. У нее были удивительно пышные волосы почти метровой длины – к ней подходили на улицах парикмахерши, уговаривали срезать и продать. Когда волосы запутывались, я часами их распутывал, боясь порвать хоть один волосок – это занятие нам очень нравилось. У нее были стильные клеши и хипповские фенечки на руках. Мы объехали автостопом всю Европу. Мы пили абсент в Праге и курили марихуану в Амстердаме. Мы ночевали в нашей маленькой палатке, залезая в один спальник на обочинах немецких автобанов и французских железных дорог. Мы слышали крики сов в польской дубраве и боялись утреннего комбайна на австрийском кукурузном поле.

Мы искренне верили, что так будет всегда. Женщине, с которой я сейчас живу, нельзя рассказывать об этом – она лишь удивленно поднимет брови: а как вы жили без удобств? Она, в общем, неплохая женщина, она довольна своей жизнью с перспективным журналистом, хотя и не интересуется моей работой. Она читает журналы мод, мечтает водить собственную иномарку и летать зимой с каким-нибудь мужчиной на Канары – например, со мной.

Она умерла. До последнего мига она так и не узнала, что умирает. Я не знаю, когда это произошло, не знаю даже, где похоронено ее тело. Я знаю одно – мать вашу, та женщина, с которой я живу, никогда не сможет мне ее заменить, пусть даже она похожа чертами лица, пусть у нее такое же имя, фамилия и номер паспорта…».