Текст книги "В журавлиный рассвет"

Прости, зима

 
Прости, зима, меня за то,
Что разлюбил твои морозы.
С годами летнее тепло
Мне стало ближе и дороже.
 
 
Твоих ветров свирепый свист
Под песни вьюги оголтелой,
Лесной берёзки клейкий лист
Весной мне всё-таки милее.
 
 
По нраву мне простор полей,
Не занесённых белым снегом,
Где я встречаю журавлей,
Обнявшись нежно с тонкой вербой.
 
 
Прошу, прости и мне поверь,
Любил тебя, когда был молод.
А к старости чужды метель
Да леденящий тело холод.
 

С Масленицей

 
Скинь-ка, Русь, тулуп да валенки,
Прочь обузу-маету!
Деда с бабкой ждёт завалинка,
Хор кошачий на версту.
 
 
Плачет наледь на оконце,
На плите скворчат блины.
За дворами ярким солнцем
Пышет чучело зимы.
 
 
С каждым днём слабеет стужа —
Знать, идёт зиме конец.
Славит день на тройке дружной
Переливом бубенец!
 

Уходит ночь

 
Уходит ночь, рассвет забрезжил,
По рощам прячутся туманы.
И скоро зорька цветом нежным
Раскрасит неба океаны.
 
 
Блестит роса в полях притихших,
С реки прохлада студит плечи.
Дымок костра, с землёй простившись,
Зовёт в немую бесконечность.
 

«Свет багряной зореньки за окном…»

 
Свет багряной зореньки за окном —
То рябинка пыхнула сентябрём,
Опустила ягодки на листву,
Улыбнулась ласково ветерку.
 
 
Загорелся баловень ветреный
От внимания девы сердечной.
Стал ласкать дыханием веточки
Под покровом синего небушка.
 
 
А поутру белые лебеди,
Улетая в дали неведомы,
Встретили на поле рябинушку
Без красы её ягодиночной.
 

Воспоминание о войне

 
Башлык надвинув на глаза,
С ольховой палкой сучковатой
Пастух пасёт в лугах стада,
Пропахший клевером и мятой.
 
 
Седа под шапкой голова,
А жилы рук – тугие струны.
Его походка тяжела,
И время заострило скулы.
 
 
В пучину канули лета
Атак, боёв и наступлений.
Перед дождём мозжит рука
И перебитые колени.
 
 
То эхо проклятой войны,
Воспоминаний горьких слёзы.
Там ночь не знала тишины
И кровью плакали берёзы.
 
 
Чад от горевших городов,
Гудок последний парохода,
Как из высоких берегов
От крови русской вышел Одер.
 
 
Он брал пылающий Берлин,
Крушил врага, забыв о боли.
Зуд ран да ранний снег седин —
Напоминание горькой доли.
 
 
Живёт он мыслями в войне,
Вдыхая росную прохладу…
А в предрассветной тишине
Жуёт траву коровье стадо.
 

По морошку

 
У лесной звериной тропки,
Где сосновый бурелом,
Пролилась на мхи морошка
Жёлтым праздничным вином.
 
 
Манят соком медоносным
Спелых ягод янтари.
Торопись, народ, с лукошком
К нежной дочери зари.
 
 
Собирай, младой и старый,
Нагибайся, не ленись.
И она тебе в награду
Даст здоровье, силу, жизнь!
 

«Разметала осень по полянам волосы…»

 
Разметала осень по полянам волосы,
Лист багряный бросила в серость поздних трав.
До весны не слышать нам кукушки голоса,
Не вдыхать прохладу лиственных дубрав.
 
 
Речка потемневшая смотрит неприветливо,
Квасит дождь дорогу, превращая в грязь.
Ивушка плакучая низко ветви свесила,
Прячется берёза, наготы стыдясь.
 
 
От ненастья хлябкого клин травы не скошен,
Льют уже неделю нудные дожди.
За деревней в поле чей-то трактор брошен,
В колее глубокой вязнут сапоги.
 
 
Скучно и безрадостно деревенской улочке,
Парочки влюблённые прячутся в домах.
Скоро ль ты, унылая осень, отбеснуешься,
Дашь зиме широкий, северный размах?
 

Июльское утро

 
Звезда последняя остыла,
Целует зорька берега.
И скоро жаркое ярило
Тепло уронит на луга.
 
 
Ещё туман лежит в заливе,
Нет плеска уток в камыше.
За полем жалко и тоскливо
Выпь плачет в сером ивняке.
 
 
Звенит коса на логе ближнем,
Торопит утро, день не ждёт.
Ведь скоро в небе летнем, чистом
Ярило жаркое взойдёт.
 

Свадьба

 
Свадьба русская в разгаре,
Будоражит водка кровь.
Гармонист в хмельном угаре
Распевает про любовь.
 
 
На столе квасок, капуста,
Пироги да огурцы:
На Руси с такой закуски
Вырастали молодцы.
 
 
А под вечер плясовую
Заиграет удалец.
Не пляши, брат, вхолостую,
Выбирай себе невест!
 
 
Деревенские девчата
С вологодским говорком
И лицом, и телом статны,
Говорят, кровь с молоком!
 
 
Надрываются собаки:
За забором «хрясь» да «хрясь»!
Если праздник – значит, драка!
Так всегда велось у нас.
 
 
Истомились, погулявши:
Примет всех прохладный пол.
А поутру, отдышавшись,
Снова сядут все за стол.
 
 
И опять пойдёт веселье,
Пляски, песни, шум да гам.
Улетучится похмелье
После принятых ста грамм…
 
 
Свадьба русская в разгаре,
Будоражит водка кровь.
Гармонист в хмельном угаре
Распевает про любовь!
 

Сенокос

 
Ёлок тёмные верхушки
Тронул алый свет зари,
За берёзовой опушкой
Вышли в поле косари.
 
 
Просыпается природа,
Тянет ввысь тумана хладь.
Хороша стоит погода
Сенокосы управлять!
 
 
Пахнут мёдом травы в росах,
С влагой тяжко льнут к земле.
Вот раздолье будет косам
Разгуляться на заре!
 
 
Солнце встало над полями,
Есть работа мужикам!
Стелют ровными рядами
Травы сочные к ногам.
 
 
Ко дню копны зажелтели,
Глянь, расплавят небосвод!
Поработали – вспотели,
Летний день накормит год.
 
 
Скоро жар потушит вечер,
Поплывут туманы в лог,
И в низовье тихой речки
Свечкой встанет первый стог!
 

Ода лету

 
Девы-вербы клонят ветви
У дороженьки просёлочной,
Соловьём примчалось лето,
Накормило разносолами.
 
 
Сизой дымкой голубиною
Затянуло плёс осоковый,
Расплескалось над равниною
Красно солнце златоокое.
 
 
Земляничным цветом пенится
Косогор в краю берёзовом.
Сколько ласки, сколько нежности
Дарит мир молочно-розовый!
 

«Деревенька моя: бездорожка…»

 
Деревенька моя: бездорожка,
Церковь старая, лес да поля.
Луговые цветы на окошке,
В дымке утренней тополя.
 
 
Умываются яблони цветом,
Терпкий запах берёз и осин.
Утром девушка в платьице летнем,
Шепчет мне: «Не покинь, не покинь!»
 
 
Над рекою клубятся туманы,
Вдалеке гулкий крик журавлей.
На душе упоительно пьяно
От родных васильковых полей.
 
 
Гомон галок над куполом древним,
Покосившийся старенький крест.
Зову сердца открытого внемля,
Не покину отеческих мест.
 
 
Не прожить без берёзовой рощи
И без луга, что плачет росой…
Всё у нас здесь открыто и просто,
Я навеки останусь с тобой.
 

Не забыть

 
Поиграй, ветерок,
Мне на струнах июньского ливня,
Пошали с топольком,
Пошепчись с молодою листвой.
Не забыть уголок
На скамье под плакучею ивой,
Где с тобою вдвоём
Мы встречали рассвет золотой.
 
 
Обнимали тела
Нам приплывшие с речки туманы,
Не пугали зарю
Пролетающих птиц голоса.
С уст прекрасных слова
Исцеляли душевные раны,
И горели любовью
Со счастливой слезинкой глаза…
 
 
Отгорела заря,
Закружил ветер лист тополиный,
Мимолётное счастье
Смыли слёзы сентябрьских дождей.
Дорогие слова
И твой образ навеки любимый
Растворились в ненастье
С косяками седых журавлей.
 

«Ночь тиха, горит костёр…»

 
Ночь тиха, горит костёр,
Обагряя ветки сосен.
Звёзд мерцающий шатёр
Над озёрами разбросан.
 
 
Спят леса, и поле спит
Под напевы соловьиные.
Нудно коростель кричит
В тонкой иве за овинами.
 
 
Дремлют мхи, уснул тростник,
Нашептавшийся за вечер.
Заблудившийся кулик
Крикнул где-то недалече!
 
 
В гущу вод, тумана хладь
Окунает месяц дуги.
Мотыльков седая рать
Над огнём резвится вьюгой.
 
 
Залетевший ветерок
Гладит вербы дуновением.
В травах росных светлячок
Вспыхнул спичкой на мгновение.
 
 
Струйки хладные реки
Обдают истомой сладкой.
На гнилых болотах мхи
Манят встретиться со сказкой.
 

Попрошу я коней

 
Попрошу я коней, унесли чтоб меня издалёка,
Из заснеженных мест
в дорогие для сердца края.
Я так долго мечтал
насладиться берёзовым соком
И вдохнуть глубоко аромат золотого жнивья.
 
 
В благодарность я им
заплету в гривы стебли пшеницы,
Ветер милой земли
сбросит тяжести сбруйных оков.
И тогда воспарят они в небо свободною птицей
Над моею страной в переливах полей и лесов.
 
 
Пусть уносят скорей
к алым зорям c багрянцем осенним,
Тонкой иве плакучей,
что склонилась над тихой рекой,
К звонкогласой слезе
запоздалой апрельской капели,
Дому милого детства,
где всегда ждут любовь и покой!
 

«Уж скоро речка брызнет хрусталём…»

 
Уж скоро речка брызнет хрусталём,
Растают в поднебесье птичьи крики.
Простится август с братцем-сентябрём,
Заснёт в лукошке спелой голубики.
 
 
Всё чаще иней травы серебрит —
Знать, час недолог заморозков первых.
Костром в лесу рябины гроздь горит,
Мой край родной – любимый Русский Север!
 

«Сединой паутинки…»

 
Сединой паутинки,
Рек притихших прохлада,
Скоро в осень снежинки
Упадут звездопадом.
Посеревшие дали
Затерялись во мраке,
Ранит душу печалью
Вой бездомной собаки.
 

Перед рассветом

 
Спят туманы за порогом,
Летний воздух свеж и чист.
Жёлтый месяц вострым рогом
Чешет дранку серых крыш.
 
 
Вдалеке за полем росным
Тлеют в избах огоньки,
Кормит небо крошкой звёздной
Заводь сонную реки.
 
 
Будит рыба омут плеском,
Ветерок наводит зыбь.
У болота в перелеске
Нудно стонет в плаче выпь.
 
 
Серебрятся росы в травах,
Час рассветный недалёк.
И уж скоро цветом алым
Зорька выкрасит восток.
 

Заброшенный судьбой

 
В оскал окна скребётся ведьма-ночь.
Блестит луна аршинными глазами.
Я в тишине стою пред образами,
Молю Христа мне в горести помочь.
 
 
Иссохло тело, в сердце подлый страх.
Я здесь один среди лесов и топей,
Среди болотных сучковатых сосен,
Как дикий зверь, что заплутал в горах.
 
 
Живу в скиту, заброшенный судьбой,
Отрезанный от жизни и от мира.
Невдалеке виднеется могила
Монаха, здесь нашедшего покой.
 
 
Он сам искал спасенья для души,
Безмолвия обители далёкой,
А я сюда заброшен волей рока,
И выхода отсюда не найти.
 
 
Ответь, Господь, кто уготовил месть.
Уже ли согрешил я в жизни много?
Чтоб, затерявшись в проклятых чертогах,
Принять в глуши мучительную смерть!
 

«Развернись, гуляй по-русски…»

 
Развернись, гуляй по-русски,
Песнь, любовью обогретая,
Тонут в мареве июльском
Жаром сбитые рассветы.
 
 
Будь ко мне, как прежде, нежной,
Моя муза златокудрая,
Выводи, перо мятежное,
Строчку ласковую, мудрую!
 

Утро рыбака

 
Пахнет мёдом простор,
дремлет в дымке лесная опушка.
Над рекою притихшей
пролился туман молоком.
Греет ноги костёр,
на раките судачит кукушка.
Кормит утро уха
окунёвым душистым парком.
 
 
Чуть трепещет тростник
от проснувшихся в заводи уток.
Гаснет в выси бездонной,
нагостившись у ночки, звезда.
Капли чистой росы
умывают луга перламутром.
Нежным маковым цветом
полыхают вдали небеса.
 

Журавли

 
Я прошу: дайте мне,
У дороги стоящие клёны,
Чуть тенистой прохлады
От июльского жаркого дня,
Чтоб смотреть журавлей,
Как парят под дугой небосклона,
Звонким кличем протяжным
Меж собой о любви говоря.
 
 
Журавли-журавли —
В русских песнях
Воспетые птицы,
Горделивые братья
Огромной таёжной земли.
Я пред вами, друзья,
Прикрываю глаза, сжав ресницы,
И встаю на колени
Перед вами, мои журавли.
 
 
Вы весною в болотах
Кричите мне, радуя душу,
Ранним утром будя
Необъятный небесный покров.
Дорогие мои, я готов вас
До одури слушать
На осенних полях
У промокших, озябших стогов.
 
 
Очень жаль, что у нас
Уж такое недолгое лето,
Вмиг обронят осинки
С плеча на поляну листки.
И, собравшись в косяк,
На холодном осеннем рассвете
Улетят за моря
В край далёкий мои журавли.
 
 
Провожу их в поход
И печали на сердце не скрою,
Глядя в небо, вздохну,
Уроню с глаз прощанья слезу.
И, конечно, махну
Напоследок дрожащей рукою
Молодому и слабому
В конце косяка журавлю.
 

«Еду я на маршрутном автобусе…»

 
Еду я на маршрутном автобусе
Навестить свой родительский дом.
Вдоль дороги невесты-черёмухи
Машут мне лебединым крылом.
 
 
Вижу я деревеньки за речкою
Да заросшие ивой поля.
В редких домиках топятся печки,
Сиротливо глядят тополя.
 
 
Нет на улицах детского крика,
Стадо в поле не гонит пастух.
Стали наши деревни безликими,
Позабыт хлеба ситного дух.
 
 
Всё давно уже в прошлое кануло,
Затянуло жнивьё лебедой.
Лишь избушки, грустя по хозяевам,
Плачут тихою, горькой тоской.
 

Счастье жизни – Россия моя

 
Сон опутал траву-лебеду,
Рыбий плеск на притихшей реке.
В сизой дымке на лунном лугу
Конь в туманном плывёт молоке.
 
 
Как прекрасна ты, белая ночь,
Напоённая запахом трав.
Нет, не надо мне призрачных звёзд
На мечетях далёких держав.
 
 
Мне милее просторы полей,
Омут тёмный в объятиях ив,
Пух воздушный седых тополей,
Спелый колос желтеющих нив.
 
 
Ничего нет роднее тебя,
Православная, светлая Русь.
Ты чиста, как святая вода,
И нежна, как любовная грусть.
 
 
Ты умеешь прощать и любить,
Боль чужую на сердце беря.
Без тебя мне и дня не прожить,
Счастье жизни – Россия моя!
 

В деревне

 
Потемнел уголёк в печи,
Скрыта топка, не выпущен жар.
За окошком в немой тиши
Виден зорь золотой пожар.
 
 
Из сеней утра холодок
От бадьи с ключевой водой.
Птиц проснувшихся говорок
Под резной деревянной стрехой.
 
 
За рекою тоскует выпь —
Знать, наскучило быть одной.
Как изгнаннику худо жить
Одному в стороне чужой.
 
 
На плечо накину халат,
На сырое ступлю крыльцо.
На ступеньке увижу мать,
Поцелую родное лицо.
 
 
От костра рыбаков дымок
Разрезает тумана хладь.
В голове буквы новых строк
О прекрасном, родном говорят.
 

«Легла роса на скошенный лужок…»

 
Легла роса на скошенный лужок,
Прохладой дышит сказочное утро.
На берегу, спеваясь с тихой грустью,
Рассвет встречает пастушка рожок.
 
 
Ещё чуть-чуть багрянцем тронут лес,
И листья цепко держатся на ветке,
Да стаи птиц, пока что очень редко,
На зорьке будят синеву небес.
 

Глухари

 
Сумерки над замшевым болотом,
Чуть заметен краешек зари,
А в бору, очнувшись от дремоты,
Песнь любви заводят глухари.
 
 
Чтоб потом, слетев на мхи густые,
Распустив роскошные хвосты,
Похвалиться удалью и силой
Перед Ней, смотрящей с высоты.
 
 
Бой пройдёт, любовь восторжествует,
Улетит глухарка с глухарём…
Пусть же это вечно существует
На болоте замшевом моём.
 

«Я не стану роптать и печалиться…»

 
Я не стану роптать и печалиться,
Что поделаешь, значит, судьба.
Напоследок курну на завалинке
И уйду от тебя навсегда.
 
 
Жизнь семейную – чашу разбитую —
Со свободой поставлю на кон.
А из скарба, с тобою нажитого,
Заберу лишь трёхрядку-гармонь.
 
 
Распахну полушубочек латаный
Да свободною грудью вздохну.
Разудалым меж старыми хатами
В мир пропащий бродягой пойду.
 
 
Не прося у судьбы покаяния,
Я уйду под заутрени звон.
А мой путь скрасит хриплым звучанием
Друг сердечный – трёхрядка-гармонь.
 

«На душе от грусти пыльно…»

 
На душе от грусти пыльно,
Нет тепла минувших дней.
Подари, весна, мне крылья
Прилетевших журавлей.
 
 
Напои нектаром нежным
Милых северных берёз,
Дай покой лесов безбрежных,
Силу, дерзость майских гроз.
 
 
Исцели тоску на сердце
Прелью вспаханных полей,
Отвори к любимой дверцу
Криком серых журавлей.
 

«Озерко с разводами…»

 
Озерко с разводами.
В пойме камыши
С голубыми водами
Шепчутся в тиши.
 
 
Свежи струи сладостны
С шёлковым песком,
Плещутся в них радостно
Девки голышом.
 
 
Будто бы русалки
Встали в тесный круг,
Порезвиться в салки
В обществе подруг.
 
 
Наигравшись вволю,
Смыв пылинки с кос,
Побегут на поле
Править сенокос.
 
 
Озерко родимое,
Тучи рыбных стай.
Место моё милое —
Лебединый рай.
 

Живи, есенинская Русь!

 
Земля родимая, желанная! —
С тоскою в голосе душевном.
Погожим утром зорька алая
Играет золотом осенним.
 
 
Сухой камыш ласкает воду,
Пушком упавшим гладя пойму.
Течёт, бежит родная Волга
По-русски плавно и привольно.
 
 
В стихах и песнях мелодичных
Краса твоя, о Русь, воспета
Певцом с копной волос пшеничных —
Рязанским истинным поэтом.
 
 
В страду на полюшке раздольном
Зерном налитым колос встретит,
Берёз российских белоствольных
Нет краше ничего на свете.
 
 
Трезвон колоколов хрустальный
Растает в поднебесной сини.
Ты для меня святая тайна,
Моя земля, моя Россия!
 

«По жёлтым листьям сентября…»

 
По жёлтым листьям сентября
Среди стволов берёз и сосен,
Обнявшись крепко, ты и я
Войдём в загадочную осень.
 
 
Туда, где ясная заря
Парчой бордовой небо кроет,
Где крик прощальный журавля
Ложится на сердце тоскою.
 
 
Там рек притихших омута
Ещё хранят тепло былое,
И зябнет леса темнота
В ночи под вязкой пеленою.
 
 
Седых полей немой простор,
Убогий, серый вид равнины.
И только душу тешит взор
Костёр пылающий рябины.
 
 
Ко дню промокли небеса,
Дождь по ветвям стучит чуть слышно.
А мы, обнявшись, чуть дыша,
Бредём домой по жёлтым листьям.
 

Отчаяние

 
Лист сухой увядших рощ,
Тлен лугов, в страду не скошенных,
Придорожный прелый хвощ,
Нищета селений брошенных.
 
 
Горек мёд прошедших дней,
Мало света, мрак и холод.
В царство чёрное теней
Я уйду, откинув полог.
 
 
Жизнь не стоит и гроша,
Если в ней лишь зло да горе.
Рвётся бренная душа
В мир небесного покоя.
 

Утро в деревне

 
Подмигнув заре прощально,
Утонули звёзды в росах.
Ветер струйкою прохладной
У берёзок гладит косы.
 
 
Плеск колодезной водицы —
Знать, хозяйка встала рано.
Рыбу для дневной ушицы
Кошки дёргают с кукана.
 
 
Сладок дух дымка печного,
Аромат молочной пенки.
Как же много здесь родного,
В милой сердцу деревеньке!
 

«Пой, рябинка, ветвями-струнами…»

 
Пой, рябинка, ветвями-струнами,
Возвратился твой блудный сын.
За деревней серой, за гумнами
Догнивает еловый тын.
 
 
Нет мычанья и лая собачьего,
Не стрельнёт пастушок кнутом,
Не подаст пирога горячего
Мать с вечерним парным молоком.
 
 
Не зажжётся в ночи лучина,
И не скрипнет сверчок в углу.
Под окном, наклонившись, осина
Обнимает ветвями мглу.
 
 
Сохнут-вянут прибрежные ивы,
Смотрят в омут немой тоской.
Никогда уж мальцы крикливые
Не разбудят речной покой.
 
 
Плачь, рябинка, тоской осенней,
Скинь, черёмуха, с ветки брошь.
Опустели дворы и сени,
Полегла одичалая рожь.
 

И пойду побродить по России

 
Крепко мать обниму
И пойду побродить по России.
Дом оставлю родимый,
Заброшу с сиренями сад.
 
 
Попрошу у ветров
Их удалой, безудержной силы,
Чтоб без устали мог
Я луга и просёлки топтать.
 
 
Пусть ночлегом мне будет
Обветренный стог у дороги,
Мои ноги укроет
Душистое сено полей.
 
 
Я усну крепким сном,
Позабуду мирские заботы.
Улетит боль из сердца,
Словно дымчатый цвет тополей.
 
 
На рассвете проснусь
От мычанья коровьего стада,
Петушиного крика
Да лая пастушьих псов.
 
 
А потом по росе
Побегу до озёрной прохлады,
Из травы выгоняя
Длинноклювых больших куликов.
 
 
Будут в небе играть
Переливами нежные зори,
Птицы радостно крикнут
В необъятной дали голубой.
 
 
Надо мной облака
Проплывут, будто белые кони,
Позовут меня вдаль
В неоконченный путь за собой.
 

«Сучит нитку баба-пряха…»

 
Сучит нитку баба-пряха,
Веретенечко жужжит.
За окном пороша-сваха
В белом платьице кружит.
 
 
Расступись, народ и звери,
Дайте девке шире круг.
К ней невестушки-метели
Прилетят на песни вьюг.
 
 
Не видать земли и неба,
Замело родимый край.
Сыпь, зима, нам вволю снега,
Будет сытным урожай!
 

Я помню

 
Я помню холод серых стен,
Тепло лампадки негасимой,
Твоих объятий нежный плен,
А ты была такой красивой.
 
 
Бесстыдно жёлтая луна
В окно промёрзшее глядела,
И светом гладила она
Твоё плечо под шалью белой.
 
 
Пылали сердце и душа
Любовным сладостным томленьем,
В моей руке твоя рука
Нашла приют успокоенья.
 
 
Шептали милые уста
О чём-то робко и несмело,
В углу под образом Христа
Лампадка яркая горела.
 

С любовью

 
Ночка тёплая, даль безбрежная,
Разгорелась луна костром.
Твои плечи, как прежде, нежные,
Под небесным звёздным шатром.
 
 
Не погас кадящей лучиною
Чувств моих золотой каскад.
Для меня ты всё та же милая,
Как и много годков назад.
 
 
Спой, соловушка, песнь у омута,
Разбуди любви янтари.
Не опала в душе черёмуха,
Не померкла краса зари.
 
 
Ясным солнышком день побалует,
Ароматом – цветущий сад.
Я скажу тебе самое главное,
Как и много годков назад!
 

Зима

 
Замело порошею равнины,
Рощи замело и голый луг.
К нам пришла зима
В красе невинной
С хороводом одичалых вьюг.
 
 
Санный путь
Плутает по просёлкам,
Конский храп заполонил леса.
Песнь пилы
Заливисто и звонко
Улетает к чистым небесам.
 
 
Жаром дышат
Глиняные печи,
Вкусен запах
Ситных пирогов.
Бабушки – сказительницы речи,
За окошком
Дикий вой ветров.
 
 
В ледяном плену застыли реки,
Стёкла разукрасил злой мороз.
Это наше русское навеки,
Это наше милое до слёз.
 

Ночка осенняя

 
Лист осенний медью броской,
Жёлтый свет от фонарей.
Ночь крадётся чёрной кошкой
Между лип и тополей.
 
 
Выси тёмной покрывало
Зазывает в царство сна.
Светом, сняв с ночи забрало,
К звёздам ластится луна.
 
 
Бязью стелются туманы,
Мрачным призраком дома.
Над лугами, над полями
В дрёме вязнет тишина.
 

Зимний вечер

 
Зимний вечер, всё в порядке,
В печке тлеют угольки.
На столе черновики,
На полу гармонь-трёхрядка.
Крепкий чай, тепло малины,
Треск за печкою сверчка.
 
 
На плече твоя рука.
Сладких мыслей паутина.
За окошком блеск луны,
Сон дремотой гладит веки.
Ты моя, я твой навеки
В царстве грёз и тишины.
 

Я люблю тебя так крепко

 
Опушил твои ресницы снег холодный, серебристый
Мягким пухом заскользил по волосам.
Я люблю тебя так крепко —
                                     это может только сниться.
Счастье наше мы разделим пополам.
 
 
Твои пальчики замёрзли, я согрею их дыханьем,
Поцелую твои губки горячо.
Ты прижмись ко мне покрепче —
                                            приголублю, приласкаю,
И тогда нам все морозы нипочём.
 
 
Ты согрелась. Твои щёчки алым вспыхнули румянцем,
Стали пальчики теплы, как уголёк.
Ты любовь моя навеки, и навеки постоянство,
Мой прекрасный, удивительный цветок.
 

«В нежной дымке дома…»

В нежной дымке дома.

Первый снег плавно кружится, падает,

А вчера за окном

ещё было довольно тепло.

Значит, снова зима

нас трескучим морозцем порадует

И на утренней зорьке

украсит узором стекло.

Иней лёгким пушком

окаймит тополиные ветви,

Клён озябший под ветром

вспомнит тёплые летние дни.

В милый дом под окно

на студёном октябрьском рассвете

К нам из чащи лесной

прилетят погостить снегири.

Над простором полей

голубая метель заневестится,

Гладь речная на солнце

блеснёт ледяным хрусталём.

Здравствуй, чудо-зима,

белокурая дева-кудесница,

Про тебя мы ещё много песен красивых споём.

«Сторона неприметная, милая…»

 
Сторона неприметная, милая —
Край родимый сердечной тоски,
У речушки, затянутой тиною,
Обнимают поля ивняки.
 
 
Белорыбицей месяц полощется
В мутных заводях плачущих звёзд,
Спит туман за деревнею в рощице
Под ветвями забытых берёз.
 
 
И кругом гробовое молчание,
На сто вёрст ни единой души.
Лишь о чём-то далёком, печальном
С ивняком говорят камыши…