Текст книги "В журавлиный рассвет"

Ах, зима

 
Иней шёлком принакрыл берёзы.
Ущипнул мороз за ветки ель,
Загустил в хрусталь ручьёвы слёзы,
Замостил ледком речную мель.
 
 
Глухарей загнал под снег глубокий,
Шубку дал пушистую лисе.
И теперь прекрасно одинокий
Лес стоит в загадочной красе.
 
 
Разбивая снежные завалы,
Тройка мчит, трезвоня бубенцом.
Ах, зима, ты русская забава,
C бойкой песней, пышным калачом.
 

Прощай, зима

 
Ещё дурачится метель
И холод – жуть,
Но скоро вешняя капель
Ручьям даст путь.
 
 
В последний час февраль шальной
Покажет фарт,
На зорьке братца на покой
Спровадит март!
 

С весёлым Рождеством

 
Вянет зорька алой розой,
День стучится в окна хат.
Пышут щёчки от мороза
У наряженных девчат.
 
 
Что им холод, снег да вьюга.
Веселись, гуляй, народ!
Взявшись за руки, подруги
Зачинают хоровод.
 
 
Дунул ветер, косы русые
Разметались по плечам.
Русь святая, песня русская
Божью милость дарят нам!
 

«Милый листик резной…»

 
Милый листик резной,
Золотая на нём паутинка.
Капля звонкой росы
На берёзовом белом стволе.
 
 
В нежных солнца лучах
Она кажется чистой слезинкой,
Малой капелькой крови
При алой вечерней заре.
 
 
Скоро ветры подуют
Тревожной прохладою с поля,
Злые тучи примчатся
Со страшною чёрной грозой.
 
 
И улетит мой листок
С золотой паутинкой на волю,
В одиночестве плача
Берёзовой чистой слезой.
 

Размышление

 
Разливы рек, седых лесов покой,
Земли обетованной бесконечность,
Простор небес холодно-голубой,
Зовущий нас на край Вселенной в вечность.
 
 
Пойдём туда тернистым мы путём,
Чтобы постичь рожденье мироздания.
Узнать, зачем же всё-таки живём,
Зачем мы любим, мыслим, умираем.
 

«Белой россыпью пороша…»

 
Белой россыпью пороша,
В снежной дымке тонут ели.
Долгожданный день погожий
Сник под натиском метели.
 
 
Ветер яростным набегом
Тронул ставни в доме старом,
Жёлтый месяц в тёмном небе
Спрятал рог за облаками.
 
 
Тракт теряется незримо
В хороводе вьюги бойкой,
Где-то с напуском надрывно
Слышен храп уставшей тройки.
 

Только ты

 
Уж ночь близка, но как приятен вечер.
Твоя рука ложится на плечо,
Горят, мерцая, восковые свечи,
Целую нежно милое лицо.
 
 
Тепло камина, тускло угли тлеют,
Мелькают тёплой искоркой в глазах.
Одной тобой живу, люблю и верю,
Одно твоё лишь имя на устах.
 
 
Пусть за окном в бессилье диком вьюга
Скребётся, стонет, бесится в ночи.
Мы, не устав от нежных ласк друг друга,
Идём во сне по Млечному Пути.
 

Русь моя

 
Русь моя, ты праведна и чиста —
Зеркало нетронутой воды.
Я люблю рассветы золотистые
И в туманах утренних сады.
 
 
Синь озёр, ромашковое море,
Рыбаков на дальнем берегу
И полей великое раздолье
Я навеки в сердце сберегу.
 
 
Русь моя со спелою рябиной,
Дымом от вечернего костра,
С матерью моей родной, любимой,
Что мне силу Родины дала.
 

Ветерок

 
Звёзды плачут, воздух сластен,
Ночь июньская что блудня.
Ветерок, со дня горячий,
Растрепал берёзкам кудри.
 
 
А потом – неугомонный! —
Растревожил в поле травы,
Вспенил в спящей речке волны
У далёкой переправы.
 
 
Наклонил забор трухлявый,
Пробежался по прокосам.
И беспечный, и лукавый
Поспешил навстречу звёздам…
 

Снегири

 
Растеклась кумачом по-зимнему зоренька смело,
В белоснежном платке ива спит у замёрзшей реки.
Под стрехой над окном разрумянились
                                                           яблоком спелым,
Принесли на крыле холода в край родной снегири.
 
 
Под пушистым снежком прячут ветхость
                                                           озябшие крыши,
И до боли знаком скрип дверей у родимой избы.
Отблеск поздней звезды миражом
                                                   растворяется в выси,
Да о чём-то своём меж собой говорят снегири.
 
 
Вслед за зорькой взойдёт над полями
                                                      ноябрьское солнце,
Желтоватым лучом полоснёт по седым тополям,
Озарит лес, и луг, и в морозных узорах оконце,
С высоты подмигнёт прилетевшим
                                                   в наш край снегирям.
 

«В край далёкий лето странником…»

 
В край далёкий лето странником,
В небе звёздный снегопад.
Голубичные торфяники
Пьяной ягодой манят.
 
 
Ропщет ветер над домами,
Треплет сизые дымки.
Время осени над нами,
Никнут ивы у реки.
 
 
Трёп сорочий над амбарами,
Благость убранных полей.
Над закатными пожарами
Крик прощальный журавлей…
 

Наедине с тобой

 
Ещё чадят в тумане фонари,
Ещё пустынны улицы и здания.
Ты тихо мне щебечешь о любви,
Прекрасное наивное создание.
 
 
Сентябрь щекочет ранним холодком,
Стыдливо плачет жёлтою листвою.
Луна над задремавшим топольком
Судачит с догорающей звездою.
 
 
Как сладостно средь радужных аллей
Вдыхать ночи хрустальную прохладу.
А парк в подарок с низеньких ветвей
К ногам роняет яркие наряды.
 

Бабушке

 
Мне снится дом, и новая беседка,
Да руки бабушки, пропахшие травой.
Её мы рвали на лугу у речки
Июньскою цветущею порой.
 
 
Ты по дороге мне дарила сказки
И пела про рябинушку, грустя.
Рассказывала нежно про Савраску,
Из грёз твоих отцовского коня.
 
 
О, милые натруженные руки,
В глазах прошедших лет печаль и скорбь.
Ты берегла от злых болезней внука,
Беря себе горячечную хворь.
 
 
А как нам дорог был наш бор весёлый,
В котором было множество грибов.
Мы собирали их у самой школы
В твой старенький от времени подол.
 
 
И каждым утром – только свет в оконце —
Мы торопились в чудный рай с тобой.
А кроны леса жёлтые, как солнце,
Нам радостно кивали головой.
 
 
Был воздух чист от великанов-сосен
И пьяный, что кружилась голова.
Но все они упали враз под осень
От острого стального топора.
 
 
Сжигали ветки тут же на поляне,
Они от боли плакали смолой.
Прекрасный лес навек прощался с нами,
Смирившись с подступившею бедой.
 
 
И ты вдруг сразу как-то постарела,
На сердце взяв поток людского зла.
Как милый бор, лучинкой догорела,
Безгрешная, любимая моя!
 

«Вы, поля мои стозвонные…»

 
Вы, поля мои стозвонные,
Лён широкою рекой,
Ветром ивушки склонённые
Охраняют ваш покой.
 
 
Русь родная, необъятная,
Славься в праведной строке,
Синевою дали смятые
Тонут в росном молоке.
 
 
За домами да амбарами
Полыхнул багряный цвет,
Пью взахлёб утрами ранними
Твой рябиновый рассвет.
 

Весеннее

 
Просыпается сад в нежной дымке
                                                     цветущей сирени,
Росы с трав полевых умывают прохладой рассвет.
На ветвях соловьи заливаются звонкой свирелью,
И судачит кукушка, предвещая нам множество лет.
 
 
Пахнет прелой землёй на распаханном
                                                   трактором поле,
Заводь тихую рек белый лебедь пугает крылом.
В небесах облака утопают в оранжевом море,
Из соснового бора тянет крепким,
                                              душистым смольём.
 

Мёртвый путь

 
Желаньем жаждущим томим,
В далёкий край обетованный
Бредёт с сумою пилигрим,
Чтоб посмотреть чужие страны.
 
 
Увидеть сказочный Восток,
Вдохнуть прохладу в минарете…
А путь нелёгок и далёк
К семи прекрасным дивам света.
 
 
Но странник стар и телом хил,
Его глаза слепы от зноя.
Идти вперёд не хватит сил
Пустыней, на воду скупою.
 
 
Он много дней провёл без сна,
Терзаясь в осыпях барханов.
И смерть ему уж не страшна,
Не будут ныть в могиле раны.
 
 
Пред ним расплывчатый мираж —
Оазис с пышною листвой.
Пустыни, путник, гневный страж
Спешит расправиться с тобой!
 
 
Росинки влаги на листах
Манят божественной прохладой.
Соблазн велик, и вот в устах
Слеза, наполненная ядом.
 
 
Сглотнул её, едва дыша,
Прижав к стволу худое тело.
Он умер… Но его душа
К Востоку дивному летела.
 

Вожак

 
Кругом флажки… И некуда бежать.
Мы волчья стая. Красное нам в тягость.
Не терпится нас людям отстрелять,
Мы братья с ними, кровь им тоже в радость.
 
 
Не дрогнет ствол, нашла рука курок,
В прищуре глаз не видно сожаления,
Но наш вожак переступил флажок,
Глаза горят жестоким озлоблением.
 
 
Вы как и мы. И ненавидим вас.
Стрелой взметнулся прямо в лапы смерти,
И волки, поняв это как приказ,
Переступили красные запреты.
 
 
Дуплетный залп, умылся кровью снег,
Волк судорожно лязгнул челюстями.
В последний раз, увидев из-под век,
Как стая к жизни двигалась прыжками.
 

В пути

 
Грязь – дорожная рутина,
Дождь холодный студит ноги.
Душу жжёт свинцом кручина,
Стонет странником убогим.
 
 
Вдоль обочин мрак и сырость,
Сонной дрёмой лес накрыт.
Пожни серые уныло
Спят в объятиях ракит.
 
 
Осень… Ночки косы чёрные.
Конь натужно тянет дроги,
Да луна костром огромным
Освещает путь-дорогу.
 

Маме

 
Старый домик, резная калитка.
Скрипнут ставенки, утро будя.
Как хочу я домой возвратиться,
Чтобы снова увидеть тебя.
 
 
Прикоснуться щекой к ладошке,
Пусть шершавой, но милой, родной.
А на печке мурлычет кошка,
Принося в твою душу покой.
 
 
Всё как прежде, лишь время не властно,
Красит волосы в белый цвет.
Знаю, мама, что ты очень часто
Вспоминаешь с любовью нас всех.
 
 
Мы приедем к тебе поклонимся,
Ты прости нас, родная, за всё.
На икону в углу помолимся,
Берегла чтобы сердце твоё.
 
 
За околицей ива плакучая
Встретит нас молодой листвой,
И за чашкой чая пахучего
Как нам радостно быть с тобой.
 
 
Погостим и снова в дорогу,
Как же горек прощания час.
Верь, родная, тропинку к дому
Не забудет никто из нас.
 

Секач

 
Отблеск жёлтой луны
На еловых стволах.
Чу! Вдали кабаны
Показались в снегах.
 
 
Поседевший секач
Тянет их за собой
На опушку в кедрач,
Где еда и покой.
 
 
Днём бесилась метель,
Сбился старый с пути.
Страх в глазах: без потерь
Как бы их довести?
 
 
Нет преградам конца,
Шерсть на холке дрожит.
Голубая тайга
Неприступна лежит.
 
 
Нет уж силы в ногах
По завалам брести —
Знать, придётся в снегах
Им могилу найти.
 
 
Пар клубится столбом
От боков и спины,
Он затих, ткнувшись лбом
В ствол корявой сосны.
 
 
Боль исчезла и страх —
Признак верной беды.
Стынет в мёртвых глазах
Блеск холодной звезды.
 

С Новым годом

Опустила на луга ночка косы чёрные,

В доме маленьком витает аромат хвои.

За узорчатым стеклом пташечки бездомные,

Спят на веточках берёз чудо-снегири.

Новый год стучится в дверь с песнями,

причудами,

Звон бокалов за столом с золотым вином.

Не дрожите на морозе, птицы красногрудые,

Залетайте погостить в сказочный наш дом!

Я забыл

 
Я забыл, чем пахнут твои волосы:
Васильками или терпкой мятой.
Обоюдные обиды не отмолятся,
Мы с тобою сами виноваты.
 
 
Слишком часты были расставания,
Сердце жёг проклятый холод вьюги.
Помню, разошлись мы без прощания,
Чтоб быстрее позабыть друг друга.
 
 
Чтоб быстрее позабыть, как спорили,
Жгли мосты, от слёз с ума сходили,
Принося друг другу только горе,
Потому, что лишь себя любили.
 

Не уходи

 
Ты уйдёшь от меня, дверь закроется,
А на улице нудный дождь.
Я ночами не сплю. Бессонница.
Жду тебя, когда снова придёшь.
 
 
Жду с тоской у незапертой двери,
И в окошке теплится свет.
Я всегда тебе свято верил,
Знал, что лучше на свете нет.
 
 
Ты любовь моя милая, нежная,
Холодок в обжигающий зной,
Свет зари в темноте кромешной,
В сердце ты и в молитвах со мной.
 

«Может быть, и я когда-то…»

 
Может быть, и я когда-то
Стану старым и ненужным.
Будет мне родимым братом
Хмурый день, дождём простуженный.
 
 
Позовёт меня, бездомного,
В мир увядший дева-осень,
Разукрасит кудри чёрные
В паутинную проседь.
 
 
Не отпустит окаянная
Больше в мир любви возвышенной.
Старость – время покаяния
И ответа пред Всевышним.
 

«Стрелою мчится змей бумажный…»

 
Стрелою мчится змей бумажный,
Отдавшись на руки ветрам,
Своею рожицей нескладной
Бросая вызов небесам.
 
 
Летит листок картонной плоти
Прочь от земных извечных драм.
И видим мы в его полёте
Любовь к свободе и мечтам.
 

«Луга мои, ах, сколько в вас покоя…»

 
Луга мои, ах, сколько в вас покоя,
Цветов душистых сладостный дурман.
Бродил средь вас, слегка держа рукою
С запавшей кнопкой старенький баян.
 
 
Я горд, что жил в глухом краю берёзовом,
Вдыхал туман, пил росы на заре,
И мальчуганом в ватнике поношенном
Топтал листву в багряном сентябре.
 
 
Я вольно жил среди лесов и пашен,
Знал терпкий вкус незрелого зерна
И понимал, что нету в мире краше
Родного материнского окна.
 
 
Любил людей простых и бескорыстных,
Готовых снять рубаху для друзей.
Ел хлеба кус без явственных излишеств,
Кормил с руки пугливых сизарей.
 
 
О, Рай земной душевного покоя,
Весенний гул в небесной синеве,
Табун коней, спешащих к водопою,
Во снах цветных так часто снится мне.
 

«Здравствуй, здравствуй, родная сторонка…»

 
Здравствуй, здравствуй, родная сторонка,
Дом родной с посеревшим крыльцом,
На берёзке скворец стозвонкий
Мне с лукавинкой смотрит в лицо.
 
 
Та же улочка, те же рябины,
И черёмух, как прежде, дым,
Они были ещё молодыми,
Когда я был совсем молодым.
 
 
А теперь подросли и окрепли,
В подвенечный оделись наряд,
Порасправили рученьки-ветви
И как будто со мной говорят.
 
 
Постарела с годами беседка,
Детских игр незатейливый кров,
За калиткой девчушка-соседка
C изумлением выгнула бровь.
 
 
Затянуло бурьяном дорожки —
Радость прежних безоблачных дней,
По которым юнцами-подростками
Мы к речушке гоняли коней.
 
 
Обветшала у реченьки баня,
Прохудились к крылечку мостки,
На завалинке милая мама
Кормит пёстрых хохлаток с руки.
 
 
Вот и свиделись: радости слёзы
В этих добрых и грустных глазах,
Огрубела, потрескалась кожа
На знакомых до боли руках.
 
 
Дверь в светёлку, скрипучие петли,
Печь просевшая, лёгкий угар,
На дубовом столе свои песни
Закипевший поёт самовар.
 
 
Ночью слёзы умоют подушку,
Горький вызов беспечным годам,
Ты прости, дорогая старушка,
Что мы редко приходим сюда.
 
 
Отгрохочет гроза над сторонкой,
Отпылает рябиной рассвет,
Да с берёзки скворец стозвонкий
Пропоёт мне печально во след.
 

«Приходи ко мне на Рождество…»

 
Приходи ко мне на Рождество
Посидеть за чашечкою чая.
Без тебя на сердце тяжело,
Я так сильно по тебе скучаю.
 
 
Зря когда-то мы сожгли мосты,
Пребывая в ревностном угаре,
Словно книг невышедших листы
В злом порыве взяли и порвали.
 
 
Без тебя весь белый свет не мил,
Не милы стихи и даже песни.
Я всегда тебя боготворил
И молю, чтоб снова быть нам вместе.
 
 
Выгоним гордыню за порог,
Выстроим над пропастью мост новый.
Вновь напишем в книге первый слог
И его мы назовём любовью.
 

Август

 
Ночкой тёмной выйду в поле
Под небесные зарницы
Посмотреть, как на просторы
Звёздный дождь с небес струится.
Здравствуй, август, крестник осени,
Изобилие сласти ягодной.
Щедрым гостем в дом мой просится
Спас медовый с царством яблочным!
 

Банька

 
Банька с мороза,
Квас по-домашнему,
Веник берёзовый,
Пьянка вчерашняя.
Полог прогретый,
Мятная сладость
Вынесут ветром
Похмельную гадость.
Пара истома,
Ледень из шайки,
Низко, до полу,
Поклонимся баньке!
 

«Отбелело ромашками лето…»

 
Отбелело ромашками лето,
Пышет зорями дальняя даль.
Будто осень сентябрьское небо
Нарядила в пурпурную шаль.
 
 
Желтизной отороченный листик,
Тянет прелью с лугов и полей.
А с сосны подкормиться в брусничник
Опустилась чета глухарей.
 
 
Кроют проседью землю туманы,
Лижут тело студёной реки.
Здравствуй, слёзное время прощаний —
Время милой осенней тоски!
 

Краски лета

 
Разнотравье. Краски лета
И нарядны, и просты.
Деревца стоят одеты
В сарафаны из листвы.
 
 
Деревенька пьёт прохладу
От берёз и тополей,
Ароматная услада
Льёт с ромашковых полей.
 
 
Ребятни на речке гомон,
Солнце просится в зенит.
Сладкой ягодкой медовой
Земляничный луг манит!
 

«Я родился в российской деревне…»

 
Я родился в российской деревне
Под прохладной ночной звездой,
Где овеяно всё поверьями
И царит неземной покой.
 
 
Там вдали, за глухими борами,
По утрам пьют туманы рассвет
Да целуются зори с цветами,
Ароматный вдыхая цвет.
 
 
Журавли кричат на болотах,
И в смолистой свежести лес.
Травы в нежных купаются росах
Под лазурным ковром небес.
 
 
Потому ль моё сердце открыто,
Что люблю я сторонку мою?
Деревенька не будет забыта
В голубом лебедином краю.
 

«Растерял я друзей, годы канули в Лету…»

 
Растерял я друзей, годы канули в Лету,
И любовное счастье умчалось с осенним дождём.
Мало стало тепла, вдохновения, покоя и света.
Гложет сердце тоска, как тяжёлый
                                            похмельный синдром.
 
 
Ох, как часто назад возвращаемся
                                                  мы с сожалением,
Зная, что не успели что-то сделать,
                                                    кого-то простить.
Нет заблудшей душе ни отрады, ни успокоения,
Рвётся жизни струна истончённая, прелая нить.
 
 
Не вернуть прежних лет, молодого горячего тела.
И тебя не вернуть, милый образ мечтаний и грёз.
Всё умчалось навек в мглу, сентябрьским
                                                        листом улетело
В увядающий мир – мир забвений
                                                      и старческих слёз.
 

Олеся

 
Много песен спето про Олесю,
Утекло из реченьки воды.
Где теперь живёт, в каком полесье
Девушка с глазами бирюзы?
 
 
Домик ветхий с маленькой светёлкой,
Низенькое в плесени крыльцо
Вновь хотят услышать голос звонкий
И увидеть милое лицо.
 
 
Плачет луг росой, надеждой грезит,
Бережёт под травами следы
Девушки-колдуньи из полесья,
Девушки с глазами бирюзы.
 
 
Ждёт её с речной кувшинкой заводь —
Омуток с водицей голубой.
Помнит, как на бережке мечтала
Девушка с распущенной косой.
 
 
Упадёт рябины гроздь на землю,
Запылает яблоком закат,
Да осенним утром ветка ели
Помечтает гибкий стан обнять.
 
 
Много песен спето про Олесю.
Столько, сколько в реченьке воды.
Где же ты теперь, в каком полесье,
Девушка с глазами бирюзы?
 

«Пришедший день прогнал дожди…»

 
Пришедший день прогнал дожди,
Прогнал ветра и хладные туманы.
И солнца золочёные клинки
Вновь засверкали радостно над нами.
 
 
Оттаяли и сердце, и душа,
Пришло тепло – и больше нет уныния.
Вернулись к нам любовь и красота
На лепестках цветного изобилия.
 

«Угости меня, мама, кваском…»

 
Угости меня, мама, кваском
Из ржаной подгоревшей краюхи.
Застели мне кровать полотном
И, как в детстве, меня побаюкай.
 
 
От работ загрубевшей рукой
Расчеши неребяческий ёжик.
Заведи, как бывало, с тоской
Грустный сказ про минувшие годы.
 
 
Я прижмусь к твоей тёплой груди,
Сном забудусь глубоким и сладким.
Только утром, прошу, не буди,
В не по возрасту детской кроватке.
 
 
Я ещё полетаю во сне,
В безгреховном, безоблачном детстве.
Покатаюсь на красном коне,
Успокою и душу, и сердце.
 

Здравствуй, март

 
Звень капельная бормочет,
Прочь, зима, проснулся март!
День погожий славит кочет,
Рад весне и стар и млад.
 
 
Полыхает в небе солнце
Жёлтым праздничным блином,
На скамейке под оконцем
Кошка тешится с котом.
 
 
Недалёк тот день желанный
Для задорной ребятни,
Когда в полдень за дворами
Вспыхнет чучело зимы.
 

Водополица

 
Крик вороний за околицей,
И куда ни глянь – вода.
Разгулялась водополица —
Сторучьёвая беда.
 
 
Разгулялась не на шутку,
Превратив дороги в сель.
Подтопила ряд избушек
Ненасытная купель.
 
 
Ветви ив в воде полощутся,
Нет с постылою слада.
Разгулялась водополица —
Сторучьёвая беда!
 

Я устал от волнений

 
Я устал от волнений, зла людского, тревог.
Как хочу я вернуться на родимый порог!
Надышаться полями, мятой скошенных трав,
Посидеть на пригорке под шептанье дубрав.
 
 
Помечтать, глядя в небо на лазурную синь,
Там, где ветер-бродяга журавлей гонит клин.
Вспомнить старую церковь, что дарила покой,
Подожжённую спьяну чьей-то мерзкой рукой.
 
 
Поболтать с земляками про рыбалку, грибы,
У забора подгнившего поменять бы столбы.
Ночью видеть, как с неба мне мигает звезда…
Как хотелось бы снова мне вернуться сюда!
 

«Где ж ты теперь, любовь моя…»

 
Где ж ты теперь, любовь моя,
И домик наш, что был нам раем,
В каких находишься краях,
С кем зори вешние встречаешь?
 
 
С кем делишь радость и покой,
Или живёшь, как я, в страданьях?
Подушки шёлк кропишь слезой,
Ища меня в воспоминаньях?
 
 
Не можем мы простить с тобой
Священных чувств, убитых нами.
И вот теперь перед судьбой
Стоим, поникнув головами.
 
 
Ест душу горе и тоска,
А сердце плачет жгучей болью.
Ведь мы простились навсегда
С святою первою любовью.
 

Кони

 
Утро плачет прохладной росою,
Меркнут звёзды в лазоревом небе,
А вдоль речки с песчаной косою
Соревнуются лошади в беге.
 
 
То буланый обскачет, то белый,
Разметались гривы крылами.
Только брызги искрящимся веером
Разлетаются прочь под ногами.
 
 
Грациозные спины лоснятся,
Бьют копыта весёлым трезвонцем.
Ветры-кони всё мчатся и мчатся,
Чтобы первыми встретиться с солнцем.
 

Летняя ночь

 
Замерли равнины, замерли леса,
Тусклой позолотой тлеют небеса.
Ночь легла на плечи ёлок и берёз,
Светятся, искрятся мириады звёзд.
 
 
На реке туманы водят хоровод,
Всласть напившись влаги из гнилых болот.
Выпь в болоте плачет, коростель кричит,
Сном обвиты ветви молодых ракит.
 
 
За рекой в деревне гаснут огоньки,
От росы обильной сникли васильки.
Тихо песня льётся, душу жжёт баян,
Воздух чистый, летний по-кабацки пьян.
 

Май

 
На рассвете туманы-перины
Обнимают речную струю,
Свод небесный под крик журавлиный
Молодую целует зарю.
 
 
Где-то первые буйствуют грозы,
В тёмных тучах дурачится гром,
На зелёной опушке берёзы
Умываются тёплым дождём.
 
 
Кормят духом черёмухи белые,
Трель соловушки радует слух,
А в деревне задорно да смело
Встретил майское утро петух.
 

Рябина

 
На краю пожелтевшей равнины,
Где токуют весной глухари,
Ярким пламенем пышет рябина,
Цвет любовный украв у зари.
 
 
А прихватит рябину морозцем —
Только ягода станет вкусней!
И тогда уже первопроходцем
В гости к ней прилетит свиристель.
 
 
И останутся голыми ветки,
Застыдятся своей наготы
И подумают: «Как же вы редки,
Дни отпущенной нам красоты!»
 
 
И дремота обнимет равнину,
Потерявшую эту красу.
Только к осени снова рябина
Полыхнёт алой зорькой в лесу!