Текст книги "Психология восприятия: Организация и развитие перцептивного процесса"

Проблема объекта восприятия не столь проста как это может показаться на первый взгляд. Традиционное представление объекта в качестве вещи или элемента среды, независимого от субъекта, произвольно выделяемого и описываемого исследователем, отражает неизжившие традиции сенсуализма и сложившуюся практику организации психологического эксперимента. Проблемность объекта сводится к тому, чтобы подобрать подходящий элемент среды, описать его в объективированной форме, предъявить испытуемому и зафиксировать его ответы. На теоретическом уровне анализа исследователь оперирует с абстракциями и субъекта, и объекта, пытаясь установить между ними якобы естественную (конкретно-практическую, жизненную) связь в виде «механизмов восприятия» формы, величины, движения и т. п. При таком подходе действительный процесс восприятия изначально выхолащивается. В силу применяемых процедур, реальный, чувствующий индивид отрывается от условий своего существования и развития и, как показывает история проблемы, никакие логические ухищрения в дальнейшем не способны обеспечить их внутреннего единства. Абстрактно-результативное полагание субъекта и объекта восприятия становится основанием того, что знания, представления, установки самого исследователя невольно приписываются объекту восприятия и сопоставляются с чувственным содержанием изучаемого субъекта (процедура подобной подстановки и ее следствия глубоко проанализированы А.И. Миракяном (1990, 1992, 2004). Теоретическое изображение процесса восприятия приобретает виртуальный характер, лишь отдаленно напоминая действительность.

Мало, что меняется и в том случае, когда объект-элемент рассматривается в терминах стимуляции: анализ перцептивного процесса переводится на язык нейрональной активности, либо сигналов среды и ответов на них. Способ же эмпирического (абстрактного) представления процесса восприятия полностью сохраняется (Frisby, 1979; Kaufman, 1974; Rooks, Wilson, 2000).

Проблема объекта восприятия неоднократно формулировалась в психологической науке (Koffka, 1935; Allport, 1955; Boring, 1942; Ittelson, Cantril, 1954) и неплохо разработана в рамках экологического подхода (Гибсон, 1988; Barker, 1968;Itte1son, Proshansky, Rivlin, Winkel, 1974; Johansson, Hofsten, Jansson, 1980; Мс Artur, Baron, 1983). Общее направление ее решения связывается со все более полным включением в содержание объекта как воспринимающего индивида, так и разнородных обстоятельств его жизни и деятельности (не только физических и экологических, но и социокультурных). Предоставления среды всегда к кому-то обращены. Взятые в совокупности, они выступают как относительно самостоятельное развивающееся целое – объект-ситуация, вне анализа которого трудно установить действительное содержание восприятия, дать адекватную характеристику субъекту и формам его активности. С этой точки зрения, эмпирический объект соответствует предмету восприятия, рассмотренному без учета его происхождения (генезиса) и того целого (его содержания, структуры, норм, требований и т. п.), к которому он принадлежит; организация и логика развития ситуации, а значит, и обнаруживаемый ракурс элемента среды здесь не учитываются.

Анализ объекта-ситуации ведет к постановке принципиально новых проблем и появлению постклассических теорий восприятия. При этом могут выделяться и разрабатываться совершенно разные аспекты или срезы объекта, безотносительно к степени экспликации онтологического основания. Если, например, Дж. Гибсон (1979) концентрирует внимание на инвариантах распределения света относительно поверхности элементов ситуации, их взаиморасположении и изменении, то А.И. Миракян (1992) пытается обнаружить природные основания организации и развития объекта восприятия как такового. Представление об объекте-ситуации прослеживается и в когнитивной психологии, но уже в терминах «внутренних переменных»: перцептивной схемы, карты, сценария или плана (Найссер, 1981).

Понятый как ситуация, объект выступает в виде констелляции разнородных вещей и событий, совершающихся в ходе восприятия. Они выполняют функции причин и следствий, внешних и внутренних условий, предпосылок и опосредствующих звеньев (Ломов, 1984), их отношения исключительно подвижны, а совместное движение носит направленный характер. Чувственное воспроизведение ситуации опосредованно включается в объект в качестве внутренней детерминанты перцептивного процесса (самодетерминации). Поэтому до его завершения описать объект-ситуацию в полном объеме невозможно. Соответственно, центром эмпирического исследования оказывается не влияние отдельных переменных, а динамическая структура детерминант (средовых, диспозиционных, интерактивных), порождающая целостный перцептивный процесс и, так или иначе, учитывающая его текущее состояние.

Обращение к объекту-ситуации позволяет рассмотреть весь спектр информационного наполнения восприятия, идущего от особенностей как среды, так и индивида, взятых в их динамике. Со стороны своего содержания объект восприятия открывается как междисциплинарный, излагаемый в терминах физики, химии, географии, биологии, экологии, физиологии, общей психологии, микросоциологии, социальной психологии и др. наук.

Перспектива анализа объекта восприятия как ситуации заключается в возможности сблизить организацию процедур лабораторного исследования с реальными способами жизни и деятельности человека не только в физическом, но и в экологическом, социальном и культурном отношениях. Практическая полезность подобного подхода обнаруживается при решении задач профотбора, профессионального обучения, оптимизации деятельности, коррекции отклоняющегося поведения, организации взаимоотношений человека с другими людьми. Очевидно, что для сохранения валидности результатов, лабораторный эксперимент должен воспроизводить основные образующие, структуру и развитие реальной ситуации, представляющей самостоятельный и весьма непростой предмет исследования. При этом особое значение приобретают «ключевые ситуации», от исхода которых зависит успех деятельности, межличностных отношений и других активностей индивида.

2.3. Перцептивная активность

Взаимодействие индивида со средой, в ходе которого возникает, функционирует и преобразуется чувственная данность действительности, называют перцептивной активностью. Это способ разрешения противоречия между субъектом и объектом восприятия, форма существования и проявления их единства.

Многовековой опыт разработки психофизической проблемы показывает, что для возникновения функционально адекватного образа действительности ее воздействия на органы чувств, сами по себе, недостаточны (Узнадзе, 1966; Boring, 1942; Carterette, Friedman, 1974; Gordon, 1997). Необходим встречный процесс – «изнутри во вне», который актуализирует соответствующие ресурсы человека, приводит его в состояние готовности и включает механизмы поиска, организации и преобразования внешних воздействий. Благодаря «встречному процессу» любое воздействие извне корректируется внутренними условиями; внутреннее обусловливает внешнее. На каждом из уровней бытия (физическом, биологическом, социальном) условия существования и развития восприятия меняются, а соотношение внешнего и внутреннего приобретает новые черты. Чем выше уровень организации субъекта, тем сложнее и многограннее связь внешнего и внутреннего, тем радикальнее преобразуются воздействия, идущие со стороны.

В наиболее общей форме описанные представления воплотились в принципе детерминизма (Рубинштейн, 1957), согласно которому внешнее всегда преломляется через внутреннее: отражение действительности опосредствуется отношением субъекта, активность которого так или иначе видоизменяет самое действительность. Единая непрерывающаяся цепь объективных событий «замыкается» на субъекте и его свойствах. Раскрыть закономерности внутреннего – значит указать способы преобразования объекта в процессе восприятия и регуляции активности субъекта. Выступая в качестве исходной методологической установки, принцип детерминизма подчеркивает порождающую роль внутренних условий и необходимость самодвижения, собственной логики существования и развития восприятия.

Перцептивная активность выражает акт бытия воспринимающего, в котором порождаются и существуют чувственный образ действительности, субъект восприятия и объект-ситуация. Ключевое значение активности для понимания природы восприятия в целом превращает его в один из основных предметов экспериментального исследования (Грэхем, 1963; Линдсей, Норман, 1974; Рок, 1980; Фресс, Пиаже, 1978; Kaufman, 1974; Bruce, Green, 1993).

Перцептивная активность характеризуется тремя наиболее общими моментами. Во-первых, наличием инициирующего звена, «запускающего» процесс; в качестве его источника выступает потребность субъекта в информации об объекте-ситуации. Во-вторых, направленностью процесса на тот или иной элемент ситуации (вещь, событие, человека), который становится предметом восприятия. В-третьих, актуализацией механизмов осуществления направленного процесса, т. е. способов и средств преобразования либо сохранения субъекта, объекта и его чувственного образа.

Перцептивная активность состоит из отдельных, в некоторой степени, самостоятельных актов, развитие которых можно представить следующим образом.

Потребность индивида в чувственной информации, необходимой ему для текущего поведения, вызывает ориентировку в ситуации, которая позволяет установить отношения между потребностью, наличным состоянием объекта и возможностью его преобразования. Результатом ориентировки становится решение о том, что (хотя бы в общих чертах), где (зона поиска) или как (принципиальный путь) должно быть воспринято. На его основе формируется цель перцептивной активности, программа ее достижения и критерии ожидаемого результата; индивид приводится в состояние готовности получить определенную информацию определенным способом. Перемещение индивида или его органов чувств – лишь исполнительное звено перцептивной активности, объективирующее новое соотношение субъекта и объекта восприятия. С завершением двигательного акта перцептивная активность не заканчивается. Во-первых, самое перемещение индивида (его органов) становится источником новой информации, которая должна быть «вписана» в формирующийся образ.

Во-вторых, перцептивный результат, так или иначе, должен быть оценен субъектом хотя бы эмоционально: удовлетворяет – не удовлетворяет. В-третьих, в том случае, когда цель восприятия не достигается, следуют дополнительные операции, корректирующие позицию индивида в среде. Исчерпанность объекта необходимо связана с новой перцептивной потребностью. Очевидно, что активность субъекта не только не возникает, но и не исчезает мгновенно: развертывание перцептивного акта протекает на фоне снятия (преобразования, свертывания) предшествующего.

Побуждение, ориентировка, принятие решения, исполнение, оценка и контроль – основные образующие (этапы) перцептивной активности. Это звенья единой цепи, каждое из которых имеет свою особую функцию и специфично для всего процесса в целом. Они могут носить как осознаваемый (произвольный), так и неосознаваемый (непроизвольный) характер, переходить друг в друга и прерываться, совершаться автоматически и включать креативные моменты. На разных уровнях организации восприятия этот процесс имеет разный масштаб и разное содержание. Параллельное развертывание нескольких активностей одного и того же уровня допускает их согласованность в пространстве и времени (соподчиненность потребностей, целей, средств и т. п.).

Многомерность перцептивной активности выражается в многообразии форм ее проявления.

С точки зрения способа осуществления перцептивная активность представляет собой процесс решения задачи. В отличие от интеллектуальной, перцептивная задача ставится и решается в непосредственно-чувственном плане. Искомым (неизвестным) является данность субъекту необходимых элементов или свойств действительности, воздействующих на органы чувств, но не выделяемых, или незамечаемых им. Решение достигается путем переструктурирования объекта и порождения функционально адекватного образа восприятия (Арнхейм, 1973; 1974; Волков, 1950; 1977; Грегори, 1971; 1972).

Отсутствие необходимой информации создает проблемную ситуацию, которая стимулирует поиск недостающего звена. На основании опыта предшествующей активности, содержания и структуры наличной ситуации, ее предварительного анализа и синтеза субъект выдвигает гипотезу о содержании и характеристиках предмета восприятия, а также план ее проверки. Верификация гипотезы осуществляется путем анализа через синтез (Рубинштейн, 1957), в ходе которого элементы ситуации включаются в новые системы отношений, «обнажая» новые чувственные свойства. Если в результате этого процесса эффект восприятия расходится с требованиями задачи, перцептивная гипотеза (либо план) модифицируется и подвергается дальнейшей проверке. Решение задачи означает снятие неопределенности объекта-ситуации, который становится основанием и предпосылкой последующих процессов.

С определенными ограничениями в «интеллектуальных» терминах можно описать не только высшие формы человеческого восприятия, в которых выражено творческое начало (восприятие людей и событий, произведений искусства, моды, дизайна), но и простейшие акты, относимые к разряду ориентировочных: восприятие неожиданного, нового, энергетически сильного, жизненно или личностно значимого элемента среды. Эти случаи могут интерпретироваться как решение субъектом «стандартной задачи».

Данный аспект перцептивной активности давно вызывает интерес исследователей. Знаменитые «бессознательные умозаключения» (Helmholtz, 1962), собственно, и означают наличие в восприятии моментов выводного знания. Особое внимание привлекают процессы зарождения и проверки перцептивной гипотезы (идеи решения) и тесно связанные с ними акты категоризации, или перцептивного обобщения (Брунер, 1977; Веккер, 1974; Волков, 1977; Грегори, 1972; Никитин, 1985; Рок, 1980; Gregory, 1980).

По психофизиологическому механизму перцептивная активность является формой поисковой активности, или поведенческим актом, реализующим познавательное (перцептивное) отношение индивида к среде. Чувственная данность индивиду требуемых свойств действительности оказываются здесь и побуждением, и полезным эффектом, и критерием его достижения.

Как и любой поведенческий акт (Анохин, 1978), перцептивная активность начинается с афферентного синтеза – интеграции исходных предпосылок восприятия: мотивации, опыта предшествующих взаимодействий и афферентации, несущей информацию об актуальном состоянии организма и среды (Howard, 1982; Jung, 1973). На основе афферентного синтеза принимается решение о направлении и характере изменения наличного соотношения индивида со средой. Его реализация осуществляется посредством двух функциональных механизмов: 1) аппарата предвидения сенсорного и двигательного эффектов – акцептора результатов действия (в других терминах – «афферентной» (Hershberg, 1976) и «эфферентной» (Holst, 1954) копий) и 2) программы активности индивида, которая включает основные диспозиции его движения. Первый формирует внутреннюю модель и задает критерии будущего результата активности, вторая – обеспечивает динамическую интеграцию соматических единиц в некоторое целое (эфферентный синтез); воспринимающий приводится в состояние готовности выполнить поведенческий акт с заданными характеристиками. Исполнение, или собственно поведение, состоит в непосредственном изменении позиции субъекта (его органов чувств) и содержания афферентных потоков.

Намеченный результат достигается с помощью реафферентации, информирующей о текущем соотношении индивида со средой. Наличие реафферентации (обратной связи) позволяет уточнить и скорректировать внутреннюю модель результата и программу перцептивной активности (Jeannerod, Kennedy, Magin, 1979; Smith, Smith, 1962). Последняя совершается до тех пор, пока сохраняется значимое рассогласование критериев ожидаемого результата и реафферентации. Выполненный поведенческий акт становится предпосылкой последующей перцептивной активности.

В рамках рассматриваемой парадигмы особое значение приобретает проблема моторных компонентов восприятия: регуляции и контроля движений глаз, головы, рук, гортани, положения индивида относительно гравитационной вертикали, локомоции и т. п. (Howard, Templeton, 1966; d’Ydewalle, Rensberger, 1994). Важным преимуществом данной парадигмы является возможность опоры на богатый материал физиологических исследований восприятия и движения (Гуревич, 1971; Митькин, 1988; Hein, Jeannerod, 1983; Bouwhuis, Bridgeman, Owens, Shebilske, Wolff, 1987). Современные представления о принципах организации и развития функциональных систем поведенческого акта, в особенности их связь с индивидуальным опытом, прекрасно изложены в работах Ю.И. Александрова (1989; 1997) и В.Б. Швыркова (1995).

С точки зрения психологического строения перцептивная активность проявляется как действие (деятельность). Подобно действию, она побуждается мотивом, направлена на достижение цели – получение чувственной информации – и предполагает преобразование объекта-ситуации. В отличие от поведения (в широком значении этого понятия) перцептивное действие инициируется не столько биологическими, сколько социо-культурными потребностями: в познании, творчестве, самосовершенствовании и т. п. Восприятие подчинено логике используемого предмета, задано его культурным предназначением.

Архитектоника перцептивного действия включает возникновение потребности в новой информации, ее опредмечивание (мотив), антиципацию возможных исходов, выработку решения, формирование цели восприятия, построение плана и программы действия, актуализацию соответствующих средств и способов видоизменения ситуации, достижение результата, его контроль и коррекцию. Центральное место в системе указанных процессов занимает отношение мотив-цель, которое задает направление перцептивной активности и определяет характер усилий, развиваемых субъектом при ее выполнении. Это основной системообразующий фактор, который организует наличную совокупность сил, средств и возможностей индивида в единое целое. Существенно, что и мотив, и цель, и средства перцептивной активности не привносятся извне, а формируются субъектом и обусловливаются обстоятельствами его жизни и деятельности, уровнем развития, перцептивным опытом и т. п. При этом действие всегда направлено на внеположный субъекту предмет (элемент или отношение ситуации), а не на составляющие его чувственной презентации (ощущения, «сенсорный образ», «чувственную ткань сознания» и т. п.). Осуществляясь в плане образа, перцептивное действие включает в себя двигательные компоненты, указывающие на его связь с предметно-практическим действием (Запорожец, 1960; Запорожец, Венгер, Зинченко, Рузская, 1967; Гордеева, 1995; Зинченко, 1997).

Деятельностная трактовка перцептивной активности подчеркивает специфику человеческих форм восприятия, их осознанность и произвольность. Перцептивные действия не просто опираются на генетически закрепленные программы поиска, получения и преобразования чувственной информации (пусть и модифицированные под влиянием индивидуального опыта), а опосредствуются общественно выработанными и индивидуально освоенными нормами, критериями и средствами восприятия (Давыдов, 1972; Запорожец, 1967).

В социальной ситуации, когда необходимо установить или реализовать непосредственное («лицом к лицу») отношение между людьми, перцептивная активность принимает форму общения. Благодаря взаимному восприятию коммуниканты как бы проникают друг в друга, «вычерпывают» индивидуально-психологические, эмоциональные, этнические, гендерные и др. характеристики партнеров и строят на их основе свои поступки (Бодалев, 1995; Ekman, Friesen,1975; Knapp, Daly, 2002).

Восприятие другого человека – «глаза в глаза» – совершается как обмен сообщениями, которые непрерывно уточняются и подвергается коррекции. Это требует владения языком коммуникации, единства смыслового пространства, общности фонда актуализируемой информации. Каждый участник процесса предполагает активность партнера и в той или иной мере идентифицирует себя с ним, пытается представить ситуацию его глазами.

Воспринимая другого мы не только считываем информацию о человеке, но и всей своей внешностью выражаем отношение к нему: согласие или несогласие, радость или печаль, одобрение или осуждение и т. п. В данном случае перцептивная активность выполняет роль жеста и носит символический характер. Такова, например, игра взглядов – их встреча, «стрельба» глазами, пристальный или потупленный взор и др. (Kleinke, 1986). Акты восприятия участников общения сливаются в единое целое и становятся зависимыми как друг от друга, так и от содержания и структуры коммуникативного процесса в целом. Соответственно, воспринимая партнера, человек получает возможность не только регулировать собственное поведение, но и влиять на поведение других людей и испытывать регулирующее воздействие с их стороны. Встречные перцептивные процессы подстраиваются друг к другу, взаимно корректируя схемы ситуации, мотивы и планы перцептивной активности, средства и способы выполнения перцептивных действий.

Эта сторона активности обнажает социальный и личностный планы восприятия. Она изучается в контексте общения (вербального и, особенно, невербального) и совместной деятельности людей (Андреева, Донцов, 1981; Бодалев, 1983; Лабунская, 1988; Ломов, 1984; Носуленко, 1988; Knapp, Daly, 2002). Особое внимание исследователей привлекают закономерности формирования образа человека, роль в этом процессе Я-концепции, коммуникативного опыта, установок, отношений, состояний воспринимающего, социальной ситуации и др. детерминант (Барабанщиков, Носуленко, 2004; Бодалев, 1995; Лабунская, 1999; Петрова, 1999; Eagly, Chaiken, 1993; Fiske, Taylor, 1991; Hogg, 2002; Jones, 1990, Moskowitz, 2005).