Текст книги "Год 1944 – «победный»"

После ликвидации противника в районе Никополя войска 3-го Украинского фронта силами 37-й армии продолжали вести бои к югу от Веселые Терны. 46-я армия выдвинулась на рубеж северо-западнее Апостолова, 8-я гвардейская – юго-западнее Апостолово. 6-я армия вышла в район Новой Воронцовки. 3-я гвардейская армия 10 февраля была передана в состав 3-го Украинского фронта, но вскоре выведена в резерв Ставки. 5-я ударная армия, также перешедшая в состав фронта, 10 февраля в исключительно тяжелых условиях форсировала Днепр и овладела плацдармом на его правом берегу в районе северо-западнее Малых Лепетих.

В течение нескольких дней войска фронта подтягивали артиллерию, подвозили боеприпасы, готовясь к возобновлению наступления на криворожском направлении.

В соответствии с новым планом удар в общем направлении на Кривой Рог наносился с двух направлений – 37-й армией с северо-востока и 46-й армией с юго-востока.

37-я армия, прикрываясь частью сил на правом фланге, должна была прорвать оборону на 10-километровом участке в обход Кривого Рога с севера. 46-я армия имела задачу прорвать оборону противника в центре своей полосы на 16-километровом участке, нанести удар непосредственно на Кривой Рог и во взаимодействии с 37-й армией уничтожить вражеские войска в этом районе. На участках прорыва обеих армий создавалась плотность 40 – 50 орудий и минометов на 1 км фронта.

Наступление началось 17 февраля: 37-й армии – в 5 утра, 46-й армии – в 10 часов после 30-минутной артиллерийской подготовки. Снегопад и метель затрудняли действия войск, исключили возможность использования авиации. На этот раз противник не дал застать себя врасплох. Он ожидал удара именно здесь и готовился к его отражению. На ряде участков немцы, опередив советскую артиллерию, нанесли удары по исходному положению выдвинувшихся войск. Шарохин и Глаголев ввели в бой вторые эшелоны, но и это не принесло особых успехов: «Атаки нашей пехоты противник отражал организованным огнем и контратаками. Каждый опорный пункт переходил из рук в руки по несколько раз. Промежутки между опорными пунктами гитлеровцы перекрыли минными полями. Прорвать сильно насыщенную танками оборону, не имея танков, было слишком сложно. Закреплявшая успех атаки артиллерия сопровождения представляла собой, по сути дела, громоздкие, незащищенные цели, быстро выводилась из строя… наше наступление превратилось в медленное прогрызание».

В течение первых двух суток стрелковые части продвинулись от 5 до 12 км.

Бои на дальних подступах к Кривому Рогу носили исключительно упорный характер. Противник сосредоточил в этом районе пять пехотных и две танковые дивизии и непрерывно контратаковал. Что собой представляли эти танковые дивизии, мы уже представляем. Зато 20 февраля из Апостолова в район Кривого Рога был переброшен механизированный корпус Танасчишина, пополненный до полного штата. Корпусу были приданы два самоходно-артиллерийских полка СУ-76 и СУ-85, отдельный танковый полк, вооруженный английскими танками «Валентайн» и Т-34, и отдельный полк танков «Центурион».

С появлением на южной окраине 250 танков и САУ «враг значительно ослабил сопротивление и 22 февраля был выбит из города» частями 37-й и 46-й армий, нанесшими одновременный удар с юго-востока и северо-запада.

К 29 февраля войска 3-го Украинского фронта правым крылом и центром выдвинулись к реке Ингулец. Захватив с ходу плацдармы на его западном берегу, войска фронта заняли выгодные позиции для последующих ударов в направлении Николаева и Одессы. Ликвидировав никопольский плацдарм и отбросив врага из запорожской излучины Днепра, советские войска лишили германское командование последней надежды на восстановление связи по суше с блокированной в Крыму 17-й армией. Значительное сокращение линии фронта позволило советскому командованию высвободить силы для овладения Крымским полуостровом. Было также объявлено, что «более 40 тысяч гитлеровцев нашли себе могилу на полях сражения, 4600 человек было взято в плен», добавим их к предыдущим реляциям.

В ходе двухмесячного зимнего наступления войск Украинских фронтов резко изменилась обстановка на южном крыле советско-германского фронта. Последовательными и одновременными ударами была взломана немецкая оборона от Припяти до нижнего течения Днепра, разбиты наиболее крупные группировки противника и полностью сорваны оборонительные планы германского командования на юге. Советские войска ликвидировали выступы в линии фронта, вдававшиеся на восток, устранили угрозу флангам и, выдвинувшись на линию Луцк, Шепетовка, Звенигородка, Кировоград, Кривой Рог, Каховка, заняли выгодное оперативное положение для нанесения глубоких рассекающих ударов и выхода на фланги основных группировок противника. Овладев крупными узлами железных дорог, советские войска получили возможность использовать важнейшие коммуникации и значительно улучшили условия маневра и снабжения. Была создана благоприятная обстановка для дальнейшего развития наступления с целью завершить освобождение Украины и выйти на государственную границу СССР.

ВЕСЕННЕЕ НАСТУПЛЕНИЕ

Высшее германское командование прекрасно понимало, какой кризис назревает на юге. 10 февраля 1944 года в сводке Генерального штаба о положении на Восточном фронте указывалось: «Особенно сильная угроза намечается для немецких сил, находящихся между Черным морем и районом р. Припять. Здесь по-прежнему остается главное направление операций советских войск. Решающий успех против группы армий «Юг» полностью освободил бы противнику путь на Балканы и в Польшу и сделал бы невозможной дальнейшую оборону немцами существующей линии фронта. Поэтому ход настоящих операций на участке группы армий «Юг», наряду с будущим развертыванием операций на северном фланге немецких войск, решит в первую очередь судьбу всего немецкого восточного фронта в целом».

Манштейн, предвидя новое советское наступление, обоснованно опасался за свой левый фланг, охраняемый лишь слабыми силами, и неоднократно требовал, чтобы в районе Ровно была сосредоточена еще одна армия. Однако Гитлер, считавший на данный момент приоритетной задачей ликвидацию угрозы союзного десанта на Западе, полагал, что наступательный порыв Красной Армии уже исчерпан, в весеннее время Советы не смогут проводить крупных наступательных операций, а до мая, когда будут накоплены новые резервы, солдаты Восточного фронта обязаны и способны продержаться: «Чем сложнее становилась обстановка на фронте, тем большее значение он придавал «вере» в окончательную победу. Эта «вера» стала играть для него большую роль при отборе командиров на должности от командира дивизии и выше».

Поэтому Манштейн и Клейст получили из резерва ОКХ лишь две пехотные дивизии на двоих.

Командованию группы армий «Юг» пришлось изыскивать внутренние резервы. Первым делом оно усилило свое левое крыло, над которым нависали с севера советские войска. Из состава 1-й танковой и 8-й армий перебрасывались на север 1-я, 11-я и 16-я танковые дивизии. За ними должны были последовать для сосредоточения в районе Проскурова 17-я танковая и 18-я артиллерийская. В распоряжение генерала Рауса выделялись также 7-я танковая дивизия, «Лейбштандарт «Адольф Гитлер» и 503-й батальон тяжелых танков, которые должны были сосредоточиться в районе Тернополя. Полоса обороны 4-й танковой армии, нацеливавшейся на удержание участка Тернополь – Дубно, была сокращена, а боевые порядки войск уплотнены. Перегруппировку планировалось закончить к 15 марта.

Штаб группы армий «Юг» в начале марта перебрался в Каменец-Подольский, а затем во Львов, на левом фланге. Манштейн считал целесообразней разместить штаб в центре своей группировки, но перебираться на румынскую территорию Гитлер запретил.

Отношения союзников были довольно натянутыми, их может проиллюстрировать характерный эпизод из мемуаров маршала М.Е. Катукова, описывающий январский рейд 1-й танковой бригады на Жмеринку: «Обходя опорные пункты врага, первыми к плотине у Сутиски вышли танки старшего лейтенанта Костылева и лейтенанта Горбача, а также бронетранспортер лейтенанта Балюка. Здесь они стали свидетелями пограничного конфликта. Дело в том, что за Южным Бугом начиналась территория «Великой Транснистрии» – оккупированные советские земли, отданные Гитлером Румынии. Завидев советские танки, немцы пытались проскочить на западный берег. Но румынская застава вдруг потребовала соблюдения формальностей пограничного режима. Взбешенные гитлеровцы развернулись в цепь, открыли по пограничникам автоматный огонь. Пограничники ответили огнем из пулеметов и винтовок. Появившиеся танки Балюка и Гавришко быстро уладили пограничный инцидент: смяв обе конфликтующие стороны, они овладели плотиной и электростанцией…»

Несмотря на принятые меры по восстановлению разбитых дивизий, восполнить потери, понесенные зимой, немцам не удалось.

Однако наступала весенняя распутица, по мнению германского командования исключавшая проведение крупных наступательных операций. Рассчитывая на длительную паузу в боевых действиях, ОКХ стремилось использовать время для восстановления сил и создания прочной обороны.

Не тут-то было. Сталин твердо решил, что к маю Красная Армия должна стоять на государственной границе СССР. Поэтому еще в середине февраля решено было продолжать наступление всеми фронтами без всякой передышки, несмотря на погодные и климатические условия с тем, чтобы мощными ударами от Полесья до устья Днепра расчленить германский фронт и, уничтожая войска противника по частям, завершить освобождение Правобережной Украины и создать благоприятные условия для дальнейших действий на запад и в сторону Балкан.

Решающую роль Ставка отводила войскам 1-го и 2-го Украинских фронтов. Согласно отданным 18 февраля директивам, 1-й Украинский фронт должен был нанести удар с рубежа Дубно – Шепетовка – Любар через Чортков на Черновицы с целью отрезать основным силам Манштейна пути отхода на запад в полосе севернее Днестра. Удар 2-го Украинского фронта планировался с рубежа Звенигородка – Шпола на Умань и далее к Днестру. Непосредственное руководство и координацию действий двух фронтов Сталин взял на себя.

3-му Украинскому фронту 28 февраля была поставлена задача форсировать Ингулец и, сворачивая немецкую оборону на нижнем течении реки, «обрушиться на войска противника, обороняющие Николаев». Одновременно силами вновь созданного 2-го Белорусского фронта под командованием генерал-полковника П.А. Курочкина предполагалось выйти в глубокий тыл группы армий «Центр». Фронту ставилась задача нанести удар на Ковель, а затем наступать на Брест и выйти к Западному Бугу. 4-й Украинский фронт полностью переключался на подготовку Крымской операции. Начало наступления как на Правобережной Украине, так и в Крыму намечалось на первые числа марта.

Учитывая условия распутицы, Верховное Главнокомандование стремилось свести к минимуму перегруппировку войск. Для наиболее целесообразного использования уже сложившейся при завершении предыдущих операций группировки были изменены разграничительные линии между фронтами и переподчинены отдельные армии. Ударные группировки фронтов усиливались резервами Ставки. 2-й Белорусский фронт получил из состава соседних фронтов 61-ю армию, управление 47-й армии, стрелковый корпус и ряд артиллерийских и инженерных соединений; из резерва Ставки – 70-ю общевойсковую и 6-ю воздушную армии. 1-й Украинский фронт свои левофланговые 2-ю и 6-ю танковые, 40-ю общевойсковую армии передал соседу слева и в соответствии с полученными задачами перегруппировывал основные силы на правое крыло. В его состав из резерва выдвигалась 4-я танковая армия генерал-лейтенанта В.М. Баданова. 3-й Украинский принимал от Конева левофланговую 57-ю армию генерал-лейтенанта Н.А. Гагена и 28-ю армию из состава 4-го Украинского фронта. Основные силы генерал Малиновский сосредоточивал на плацдармах на правом берегу Ингульца, южнее Кривого Рога. Войска получили пополнение и более 750 танков. В общей сложности из танковых войск привлекались шесть танковых армий, девять отдельных танковых и механизированных корпусов и более 50 отдельных бригад и полков.

Советское командование упредило противника в сосредоточении и развертывании сил. Несмотря на плохую погоду и бездорожье, перегруппировки закончились в основном в намеченные и весьма сжатые сроки, в то время как рокировка войск противника на левое крыло группы армий «Юг» еще продолжалась. Сыграли свою роль повышенная проходимость советских танков и американских «Студебеккеров».

На фронте от Луцка до Херсона продолжали обороняться войска группы армий «Юг» и «А». К началу марта вместе с венгерскими и румынскими частями в них насчитывалось в общей сложности 58 пехотных, 18 танковых, 4 моторизованных, 1 артиллерийская, 2 охранные дивизии и моторизованная бригада – всего 1 400 000 человек, 14 500 орудий и минометов, 2000 танков и штурмовых орудий, 1530 самолетов.

Боевой и численный состав советских войск на Правобережной Украине в начале марта, по советским источникам: 1 930 000 человек, 29 700 орудий и минометов, 2442 танка и САУ, 1578 самолетов.

Правда, маршал Василевский утверждает, что, например, по танкам Украинские фронты превосходили врага в 2,5 раза. Следовательно, либо мы имели 5000 машин, либо немцы – около 980. Последнее более вероятно. Но что мог знать начальник Генерального штаба, он ведь не имел диплома историка.

«В марте 1944 г., – констатирует Манштейн, – наступил час, когда нам пришлось расплачиваться за большую ошибку, которую совершило немецкое Главное командование, состоявшую в том, что оно не хотело ничего отдавать (будь то на востоке или на других театрах военных действий), когда это было необходимо, чтобы достичь превосходства на решающем участке или, по крайней мере, сосредоточить на нем достаточное количество сил…

Ошибка состояла, далее, в том, что со времени провала последнего немецкого наступления, операции «Цитадель», Главное командование пыталось удерживать слишком растянутые фронты недостаточными силами, что вызвало совершенно излишний расход сил.

Наконец, Главное командование ошибалось, требуя, чтобы южный фланг Восточного фронта был прикован к защите далеко выдающихся на восток выступов фронта: в начале в Донецкой области, затем в Днепровской дуге и в Крыму, в результате чего противник получил возможность отрезать занимающие их группировки. При этом оно упускало из виду, что исход кампании будет решаться не на этих выступах, а там, где противнику удастся отбросить весь немецкий южный фланг на юг, к Черному морю и Румынии. Этим решающим участком фронта со времени операции «Цитадель» был всегда северный фланг группы армий «Юг».

Теперь было слишком поздно!»

4 марта 1944 года 1-й Украинский фронт начал Проскуровско-Черниговскую операцию.

Фронт в своем составе имел 13, 60, 1-ю гвардейскую, 18-ю и 38-ю общевойсковые, 3-ю гвардейскую, 1-ю и 4-ю танковые, 2-ю воздушную армии, 4-й гвардейский и 25-й танковые корпуса, 1-й и 6-й гвардейские кавалерийские корпуса.

Главный удар наносили на Проскуров войсками 13, 60 и 1-й гвардейской армий, 3-й гвардейской и 4-й танковых армий, усиленных всей артиллерией фронта. Кроме того, два армейских удара намечалось осуществить на левом крыле в тесном взаимодействии с войсками Конева. Ширина участков прорыва колебалась от 5 до 13 км. Танковая армия Катукова составляла резерв.

Для создания ударной группировки армия Черняховского передвигалась в правую половину своей полосы, а левую уступала 1-й гвардейской армии. Та, в свою очередь, передавала свою полосу 18-й армии, фронт которой в результате этого удваивался. С целью маскировки проводимых мероприятий 60-я армия оставляла на старых позициях один стрелковый корпус, передавая его 1-й гвардейской. Последняя делала то же самое в прежней своей полосе, получая взамен 17-й гвардейский стрелковый корпус из 38-й армии. В состав ударной группировки перемещалась из района Шумска танковая армия Рыбалко, от Киева совершали 350-километровый марш находившиеся на укомплектовании 1-я и 4-я танковые армии.

Наступление планировалось провести в два этапа на общую глубину 80 – 85 км в течение 12 дней. На выполнение ближайшей задачи глубиной 50 км отводилось трое суток.

Наиболее сложной была перегруппировка войск 60-й армии, которой предстояло не только переместить значительную часть своих соединений в новую полосу, но и выдвинуться вперед на 30 км, заняв более выгодное положение. 26 февраля войска Черняховского совместно с 4-м гвардейским танковым корпусом начали выдвигаться в новый исходный район и, сбивая мелкие группы противника, к 2 марта вышли на рубеж реки Горынь и переправились через нее в районе юго-западнее и южнее Изяслава и Корницы. Под их прикрытием на южном берегу Горыни заняли исходные районы танковые армии Рыбалко и Баданова.

Для обеспечения скрытности проводимых мероприятий имитировалась подготовка наступления в полосе 38-й армии: здесь проводились рекогносцировки, пристрелка артиллерии, ложное сосредоточение стрелковых и танковых соединений и, наконец, 2 марта – частная атака.

Очень важным считалось провести подготовку в такие сроки, которые германское командование считало невозможным для организации крупного наступления. В итоге не удалось создать необходимые запасы горючего, поэтому танкисты пошли в бой, имея лишь половину заправки.

В общей сложности 1-й Украинский фронт насчитывал 56 стрелковых, 6 кавалерийских дивизий, 7 танковых, 3 механизированных корпуса, 2 укрепленных района – 800 000 человек, 11 900 орудий и минометов, 1400 танков и САУ, 477 самолетов.

Перед фронтом, на участке от Рожище до Оратова, действовали войска 4-й и 1-й танковых армий – 9 пехотных (из них одна румынская и три венгерских), 9 танковых, 1 моторизованная, 1 охранная дивизии, моторизованная бригада, 503-й и 509-й тяжелые танковые батальоны, 5 бригад штурмовых орудий, а также две сводные группы – 500 000 человек, 5530 орудий и минометов, 1100 танков и самоходок, 480 самолетов.

Немецкая оборона была полевого типа и состояла из отдельных окопов и стрелковых ячеек полного и неполного профиля, соединенных ходами сообщения, и опорных пунктов, подготовленных к круговой обороне. Глубина первой полосы достигала 4 – 6 км, вторая полоса готовилась в 10 – 12 км от переднего края.

Главную свою задачу командование группы армий «Юг» видело в том, чтобы выиграть время и по возможности сохранить боеспособность своих войск. Как заявил Гитлер генералу Цейтлеру: «Когда-нибудь же русские перестанут наступать».

Местность, где должны были развернуться боевые действия, представляет собой равнину, изрезанную густой сетью речных долин и оврагов, особенно у левых притоков Днестра. Южный Буг, Днестр, Прут в тактическом отношении затрудняли развитие операции. Тем более что форсировать их надо было в период весеннего разлива. Дорожная сеть в значительной степени была разрушена, что затрудняло маневр войск, а также подвоз и эвакуацию. К тому же началась весенняя распутица. Так как немногочисленные шоссейные пути пришлось предоставить артиллерии и автотранспорту, то пехоте и гужевому транспорту оставались лишь проселочные дороги.

«В таких условиях, – делится опытом маршал Москаленко, – противостоящие друг другу войска, как к магниту, тянутся к городам и дорогам с твердым покрытием. Разгорается жестокая борьба за населенные пункты, являющиеся узлами дорог, и наступающим приходится преодолевать яростное сопротивление противника, что, естественно, замедляет темпы их продвижения».

Это понимало и германское командование. Гитлер, как и все диктаторы, считавший себя великим полководцем и величайшим фортификатором всех времен, объявил важные населенные пункты и узлы коммуникаций «крепостями». В них назначались «коменданты», которые отвечали своей честью за оборону «крепости» и в случае ее падения расплачивались за это головой. Армии, в полосах которых находились эти объявленные лично фюрером «крепости», должны были обеспечить их снабжением и гарнизонами. Гитлер думал, что эти населенные пункты преградят путь к важным дорогам или рубежам, а их гарнизоны в случае необходимости будут вести бой в окружении, сковывая и задерживая продвижение наступающих.

В принципе здравая, но доведенная до абсурда идея в условиях маневренной войны не могла привести к успеху. Как пишет Манштейн: «На практике получалось, что для обороны этих городов выделялось больше войск, чем это было целесообразно для их удержания. Не приходится уже говорить, что эти силы и неоткуда было взять. «Крепости» без крепостных сооружений с наскоро собранным слабым гарнизоном рано или поздно попадали в руки противника, не выполняя отведенной им роли. Поэтому командование группы армий в каждом отдельном случае требовало и в конце концов добилось, что от этих «крепостей» отказывались до того, пока окружение их противником становилось неминуемым».

Этот вывод подтверждает Москаленко: «…гарнизоны «крепостей» оказывали сопротивление только до тех пор, пока не становилось неминуемым их окружение. Обнаружив наши обходные движения, гитлеровцы бросали тяжелое вооружение и поспешно бежали… Мы же, наступая, как-то даже и не почувствовали, что имеем дело с крепостями. Например, о том, что г. Винница был немецко-фашистским командованием объявлен крепостью, я узнал лишь много лет спустя, после войны, из воспоминаний гитлеровских генералов. Единственное, что бросалось в глаза в дни весенних боев 1944 г., это то, что, в частности, трофейным командам 38-й армии не приходилось собирать по полям брошенные гитлеровцами вооружение и технику, так как войска противника оставляли все это в населенных пунктах».

В период подготовки операции, 29 февраля, во время поездки в войска в перестрелке с отрядом Украинской повстанческой армии был смертельно ранен генерал Ватутин. Временно принять 1-й Украинский фронт Сталин приказал Жукову. 1 марта заместитель Верховного вступил в командование. Маршал внес в план операции только одно изменение: сочтя 13-ю армию недостаточно подготовленной к наступлению, поставил ей оборонительные задачи.

В первые же дни командования фронтом Георгий Константинович продемонстрировал подчиненным свой «ндрав». Начальник инженерных войск фронта генерал Б.В. Благославов вспоминал, как Жуков, едва вступив в командование, собрал командиров ночью на совещание. Там, на основании кратких докладов, одних он готов был представить к наградам, других снять с должности, третьих отдать под суд, а четвертых просто расстрелять. При этом маршал широко использовал непереводимые русские выражения. Благославов Жукову сразу же не понравился. Когда же генерал попросил обращаться к нему без мата и угроз, маршал выхватил маузер. Благославов в ответ схватился за парабеллум. Но американская дуэль не состоялась. Благославов, вспомнив субординацию, напомнил Жукову, что ждет его выстрела. Жуков, в свою очередь, сообразил, что за расстрел на месте столь высокопоставленного генерала его по головке не погладят. Георгий Константинович убрал маузер и пообещал, что до Благославова еще доберется.

На всю жизнь общение с новым командующим запомнил генерал Г.И. Хетагуров: «Непомерно груб, до оскорбления человеческих чувств». Георгий Иванович, человек кавказских кровей, ноги об себя вытирать не позволил и вскоре слетел с должности начальника штаба 1-й гвардейской армии на три ступеньки вниз. Для героя обороны Москвы и Сталинграда с трудом отыскалась должность командира 82-й стрелковой дивизии у Малиновского.

Зато верного друга В.Д. Соколовского, провалившегося на должности командующего Западным фронтом, Жуков мигом забрал к себе на должность начальника штаба фронта, «подвинув» генерала А.Н. Боголюбова.

4 марта в 8 часов утра войска 60-й и 1-й гвардейской армий после артиллерийской подготовки перешли в наступление. Но артиллерия выпустила снаряды, которых и без того не хватало, впустую. Буквально накануне Манштейн, убедившись, что он не успевает плотно закрыть угрожаемое направление, начал отвод 59-го армейского корпуса генерала Шульца. Так, без боя немцами была оставлена Шепетовка.

Тем не менее советское наступление началось успешно. Сломив сопротивление арьергардов противника, войска Черняховского и Гречко в первой половине дня овладели всей первой полосой обороны. Затем в полосе 60-й армии в сражение были введены 730 танков 4-й и 3-й гвардейской танковых армий, продвинувшихся к исходу дня до 25 км. Правее рвался к Збаражу 4-й гвардейский Кантемировский танковый корпус Полубоярова, имевший 53 танка Т-34 и 26 самоходных установок СУ-85. В полосе 60-й армии противник отступал на Тернополь и Волочиск, перед 1-й гвардейской – на Староконстантинов.

Главным препятствием для наступающих войск поначалу была только распутица, сделавшая дороги почти непроходимыми для автотранспорта.

На следующий день в наступление перешел 11-й стрелковый корпус 18-й армии (после гибели генерала Леселидзе в командование армией вступил генерал-лейтенант Е.П. Журавлев). За два дня ударная группировка 1-го Украинского фронта преодолела оборону противника на фронте в 180 км и, обходя «крепости» и перехватывая коммуникации, продвинулась на глубину от 25 до 50 км. Войска, имея впереди танковые соединения, не снижали темпов продвижения.

7 – 10 марта передовыми частями они достигли рубежа Тернополь – Проскуров и перерезали важную для всего южного крыла германских войск железнодорожную коммуникацию Львов – Одесса. Между 4-й и 1-й танковыми армиями был вбит глубокий клин. Кантемировцы и части 15-го стрелкового корпуса ворвались в Тернополь, прошли его насквозь и достигли южной окраины города. Но в этот момент с юга начали подходить передовые части 7-й танковой дивизии противника и с ходу вступать в бой.

Войска Гречко 9 марта взяли Староконстантинов. 18-я армия к исходу 10 марта продвинулась до 30 км и завязала бои за Хмельник. На следующий день, обходя главными силами с юга Винницу, перешла в наступление армия Москаленко, имевшая в своем составе 11 стрелковых дивизий и 10 артиллерийских полков против трех пехотных дивизий противника. 13-я армия, обороняясь главными силами на участке севернее Луцка, левым флангом, взаимодействуя с 60-й армией, успешно продвигалась на Броды.

К этому времени Манштейн на новом оборонительном рубеже сосредоточил 9 танковых и 6 пехотных дивизий. С 7 марта немцы предприняли многочисленные контратаки. 3-й танковый корпус Брайта нанес контрудар от Проскурова на северо-запад, 48-й танковый корпус генерала Балька – на восток от Тернополя. Советские части после двухдневных боев оставили Тернополь и закрепились северо-восточнее города. Но армии Рыбалко и Баданова не только удержали железнодорожную магистраль, но и потеснили противника к югу. Однако дальше продвинуться не смогли, к тому же у танкистов оставался только неприкосновенный запас горючего, основная масса артиллерии отстала. Тяжелое ранение получил командующий 4-й танковой армией генерал Баданов, на его место был назначен генерал Лелюшенко. Бои приобрели характер артиллерийских дуэлей без продвижения вперед.

В этой обстановке 10 марта Жуков предложил Ставке сделать передышку.

Одновременно с 1-м Украинским фронтом войска Конева проводили Умано-Ботошанскую наступательную операцию. Переброска командованием группы армий «Юг» танковых соединений от Умани на свое левое крыло облегчало задачу.

К началу марта в состав 2-го Украинского фронта входили 4, 5 и 7-я гвардейские, 27, 40, 52, 53-я общевойсковые, 2, 6 и 5-я гвардейская танковые, 5-я воздушная армии, 5-й гвардейский кавалерийский, 7-й и 8-й механизированные корпуса. Всего на фронте имелось 56 стрелковых, 3 кавалерийские дивизии, 6 танковых и 3 механизированных корпуса, 2 танковые бригады, 4 танковых полка и 4 самоходно-артиллерийских полка – 630 000 человек, 8800 орудий и минометов, 670 танков и САУ, 551 самолет. В частях ощущался значительный некомплект в личном составе, вооружении и боевой технике. Например, в трех танковых армиях насчитывалось 464 танка и 116 самоходных установок. Зато в инженерном отношении «армии обеспечивались щедро, как никогда» – до семи саперных рот на 1 км фронта.

Перед фронтом оборонялись войска 8-й армии, часть сил 6-й армии и 1-я пехотная дивизия из армии Хубе – всего 9 пехотных, 4 танковые, 2 моторизованные дивизии, корпусная группа «А», 3 танковых батальона и 6 бригад штурмовых орудий, насчитывавшие 400 000 человек, 3540 орудий и минометов, до 250 танков и штурмовых орудий, 500 самолетов.

Большая часть немецких войск, не оправившихся еще после корсунь-шевченковского поражения, находилась в первом эшелоне, 11-я и 14-я танковые дивизии и 506-й тяжелый танковый батальон были выведены в резерв. По поводу их укомплектованности красноречиво говорит риторический вопрос Манштейна: «Как можно было наносить эффективные контрудары, если, например, во всем танковом корпусе насчитывалось всего 24 исправных танка?»

Сильно пересеченная местность, большое количество мелких и крупных рек, оврагов и балок благоприятствовали организации обороны.

2-й Украинский фронт должен был прорвать ее на двух участках, нанося главный удар в направлении на Умань силами 27, 52 и 4-й гвардейской общевойсковых (21 дивизия) и 6, 2 и 5-й гвардейских танковых армий. Две армии, примыкавшие к участку главного удара – 40-я и 53-я, – получили задачу создать на этих флангах группировки в составе пяти стрелковых дивизий каждая и, используя прорыв на главном направлении, нанести удары в целях обеспечения главной группировки фронта слева и справа и расширения полосы прорыва. На удалении 150 км от главного направления наносился вспомогательный удар на Новоукраинку смежными флангами 5-й и 7-й гвардейских армий. Общая задача: разгромить уманскую группировку немцев и выйти к Днестру, прижав противника к Карпатам.

7-й и 8-й механизированный корпуса были выведены на укомплектование и в операции участия не принимали.

Имея главной целью разгром 8-й немецкой армии, войска фронта одновременно отрезали пути отхода на юг 1-й танковой армии противника и содействовали 1-му Украинскому фронту в ее разгроме, а вспомогательным ударом оказывали помощь фронту Малиновского, наступавшему против 6-й немецкой армии.

4 марта по всему фронту была проведена разведка боем.

Ударная группировка перешла в наступление 5 марта. Авиация из-за густого тумана не действовала. После артиллерийской подготовки в 7.50 в атаку пошли пехота и танки. В первом эшелоне вместе со стрелковыми соединениями двигались и передовые части 2-й и 5-й гвардейской танковых армий.