Текст книги "Год 1944 – «победный»"

Наступление, начавшееся в ненастную погоду и распутицу, было неожиданным для противника, что обеспечило быстрый взлом его обороны.

После прорыва первой позиции на глубине до 1,5 км от переднего края обороны для наращивания силы удара и развития успеха Конев в первый же день ввел в сражение главные силы 2-й танковой армии (3-й и 16-й танковые корпуса) и 5-й гвардейской танковой армии (18, 20, 29-й танковые корпуса). Затем началось выдвижение и 6-й танковой армии (5-й гвардейский танковый и 5-й механизированный корпуса).

Танковая армия генерала Богданова уже к исходу дня вышла к реке Горный Тикич, продвинувшись на 14 – 16 км; к ночи на этот рубеж вышла пехота 27-й армии.

За ночь инженерно-саперные части при помощи войск оборудовали переправы. По ним переправились соединения 2-й танковой армии – 331 танк и САУ – и развили наступление на Умань, переместившись в полосу 52-й армии. Советские танки, появившиеся в тылу противника, вынудили его начать отход в полосе армии генерала Коротеева. В целях развития успеха армии Трофименко в ее полосе была введена 6-я танковая армия, имевшая 121 танк и 32 самоходки.

Несколько меньшим был результат в полосе 4-й гвардейской армии, где действовала танковая армия Ротмистрова – 196 боевых машин. Однако и они к 6 марта завершили прорыв тактической обороны, вышли к реке Горный Тикич и на следующий день форсировали ее передовыми частями.

8 марта, когда оперативная оборона была расшатана, перешли в наступление 5-я и 7-я гвардейские армии. Они успешно прорвали оборону и начали развивать наступление через Новоукраиновку на Первомайск.

С утра 9 марта улучшилась погода, что позволило 5-й воздушной армии нанести ряд ударов по войскам противника и содействовать наземным войскам в продвижении вперед.

Немцы откатывались на запад, советские войска приступили к преследованию. За шесть дней в весеннюю распутицу они продвинулись на глубину около 70 км.

10 марта части 2-й танковой армии во взаимодействии с 29-м танковым корпусом 5-й гвардейской танковой и 52-й общевойсковой армий с ходу ворвались в Умань, захватив богатые трофеи, в том числе, как фантазирует советский источник: «200 вполне исправных «тигров», «пантер», «фердинандов». Не знаю, в чем дело, то ли наши полководцы и историки не знали немецкой техники, то ли другие машины для них слишком мелкая «дичь», но непременно им подай «тигры» и «пантеры». Нет, хотя немцы многое успели взорвать, трофеи, конечно, были, и трофеи значительные. Но точно не «фердинанды». В марте 1944 года вермахт на всех фронтах потерял 19 «пантер» и 28 «тигров». Что касается столь любимых «фердинандов», то их всего было произведено 90 единиц, потери в марте составили 3 машины. Быстрее всего в Панцерваффе «расходовались» самые массовые штурмовые орудия StuG III.

В это же время части 6-й танковой и 27-й армий овладели Христиановкой.

После освобождения Христиановки 6-я танковая армия, в которой осталось лишь 20 боевых машин, была выведена в резерв. Потерять за четыре дня 133 танка и САУ – неплохой результат?

На пути дальнейшего наступления войск 2-го Украинского фронта крупной естественной преградой являлся разлившийся Южный Буг. Германское командование надеялось, что немецким войскам удастся закрепиться на реке и не допустить дальнейшего продвижения Красной Армии. С этой целью оно стремилось возможно скорее отвести за Южный Буг свои дивизии, привести их в порядок и организовать прочную оборону. Отход прикрывали сильные арьергарды, оказывавшие упорное сопротивление.

Учитывая это обстоятельство, Конев усиливал темп преследования. Для быстрого выхода к реке и форсирования ее с ходу командование сформировало передовые отряды, включив в их состав танки, моторизованную пехоту, артиллерию и саперов. Из-за бездорожья и грязи орудия, как правило, двигались на прицепе за танками.

Широко практиковалось выдвижение на пути отхода противника мелких подразделений, которые минировали дороги, нападали из засад на отступающие войска, всячески задерживая их отход.

В результате 11 марта советские войска вышли к Южному Бугу одновременно с отступавшим противником, а на некоторых участках и раньше его.

В своем среднем течении Южный Буг достигает ширины 90 – 120 м и глубины 1 – 4 м. Вдоль правого берега реки немцы заранее построили сеть оборонительных сооружений и заграждений, состоявших из траншей и окопов полного профиля, противотанковых рвов, дзотов, блиндажей, минных полей и проволочных заграждений. Эти оборонительные сооружения в сочетании с естественным препятствием, каким являлась разлившаяся река, представляли собой труднопреодолимый оборонительный рубеж. Но и Красная Армия многому научилась.

Не давая противнику передышки, советские войска на лодках, плотах, понтонах и подручных средствах начали с ходу форсировать реку на 100-километровом фронте. Переправу начали передовые отряды, первыми вышедшие к реке.

«Как могло получиться, что противнику удалось так быстро добиться успеха? – анализирует ситуацию Манштейн. – Ведь до сих пор все время удавалось регулировать темпы отхода, когда он становился необходимым, а также либо останавливать прорвавшегося противника, либо препятствовать ему выйти на оперативный простор, по крайней мере, ограничить дальнейшее развитие его операций.

Кроме подавляющего превосходства сил, причиной этому было, естественно, окончательное истощение сил наших войск. Немецкие дивизии в непрерывных боях с середины июля были буквально перемолоты. Численный состав полков достигал лишь незначительной части своей первоначальной величины, оставшиеся силы были также измотаны ввиду постоянного перенапряжения сил. Присланное нам очень небольшое пополнение, не имеющее военного опыта, не могло компенсировать потерь в опытных унтер-офицерах и солдатах. Ядро войск, следовательно, было в значительной степени израсходовано… В общем, однако, просто не хватало людей и техники, чтобы оборонять большие пространства, в которых часто во много раз превосходивший нас по численности противник находил всегда брешь для нанесения удара».

Существенных успехов добились и войска 3-го Украинского фронта, синхронно с другими фронтами начавшие Березнеговато-Снигиревскую операцию.

Фронт в результате перегруппировок, произведенных во второй половине февраля, был значительно усилен. В его состав входили 5-я ударная, 8-я гвардейская, 6, 28, 37, 46, 57-я общевойсковые, 17-я воздушная армии, 23-й танковый, 2-й и 4-й гвардейские механизированные и 4-й гвардейский кавалерийский корпуса. Всего у Малиновского было 57 стрелковых, 3 кавалерийские дивизии, танковый и 2 механизированных корпуса, 1 укрепленный район – 500 000 человек, 7184 орудия и миномета, 573 танка, 593 самолета.

В полосе фронта оборонялась 6-я немецкая и 3-я румынская армии в составе 23 пехотных, 4 танковых, 1 моторизованной дивизий, 93-го и 560-го танковых батальонов, 8 бригад штурмовых орудий – 500 000 человек, 3386 орудий и минометов, 359 танков, 550 самолетов. Румынскую армию можно было бы и не считать, поскольку она находилась за Южным Бугом – на «румынской территории».

После тяжелого поражения 6-й немецкой армии под Никополем, Кривым Рогом и отхода ее за реку Ингулец германское командование рассчитывало использовать для обороны разлившуюся реку и не допустить дальнейшего продвижения советских войск.

3-й Украинский фронт получил задачу, используя плацдармы на реке Ингулец южнее Кривого Рога, главный удар нанести силами 46-й и 8-й гвардейской армий, конно-механизированной группы и танкового корпуса в направлении на Новый Буг с целью расколоть фронт 6-й немецкой армии, а затем повернуть войска на юг и отрезать пути отхода немецким войскам, действовавшим восточнее Николаева. Войска правого крыла – 57-я и 37-я армии наносили удар с целью сковать левофланговые соединения 6-й немецкой армии. 6-я и 5-я ударная армии должны были наступать в направлении на Березнеговатое и Снигиревку с задачей во взаимодействии с 8-й гвардейской и КМГ разгромить правофланговые соединения генерала Велера. 28-й армии во взаимодействии со 2-м гвардейским механизированным корпусом ставилась задача наступать по правому берегу Днепра в общем направлении на Херсон и Николаев.

Советские части в предыдущих боях понесли большие потери. Во многих дивизиях осталось от 30 до 40 процентов личного состава; 2-й гвардейский механизированный корпус имел всего 28 танков. Несмотря на это, войска готовились к наступлению.

Подвижная группа Плиева сосредоточивалась на завоеванном армией Чуйкова плацдарме западнее Широкого. В состав ее вошли 4-й Кубанский казачий, 4-гвардейский механизированный корпуса и 5-я отдельная мотострелковая бригада. Мехкорпус Танасчишина имел 123 танка и самоходно-артиллерийские установки. Глубина поставленной задачи составляла 170 км. Поэтому на броню навьючили все необходимое для глубокого рейда: бочки с горючим, ящики с боеприпасами; на буксир брались орудия, подвижные радиостанции и полевые кухни.

Перед фронтом 8-й гвардейской армии (9 стрелковых дивизий, отдельный танковый полк) оборонялась 3-я горнострелковая и 16-я моторизованная дивизии 4-го армейского корпуса. Причем мотодивизию сами немцы называли «былой тенью». Поэтому для ее усиления генерал Холлидт выдвинул свой последний резерв – 24-ю танковую дивизию генерала фон Эдельсгейма.

На рассвете 6 марта войска главной группировки после артиллерийской и авиационной подготовки атаковали вражеские позиции. В полосе 46-й армии действовал 23-й танковый корпус, имевший 102 танка и 16 САУ. В тот же день началось наступление и на других участках. Однако низкие плотности артиллерии при очень короткой артподготовке не позволили надежно подавить оборону противника, который в течение дня оказывал упорное сопротивление. Наступление стало замедляться.

Тогда в 21.30 в ненастную погоду Малиновский ввел в сражение конно-механизированную группу. Ее удар оказался неожиданным и предрешил прорыв обороны на всю оперативную глубину. Главным препятствием оказалось не сопротивление противника, а абсолютное бездорожье.

Танки врезались в оборону километр за километром, передвигаясь по днище в грязи с огромной перегрузкой всех механизмов. Они буквально ползли, скорость не превышала 3 – 4 км в час. Во время движения рвались гусеницы, горели фрикционы, выходили из строя коробки передач и двигатели. За первые сутки боевых действий из строя вышли 42 машины. Неисправные танки стояли почти на каждом километре. Наиболее слабыми оказались английские «валентайны» и «центурионы». Они были совершенно не приспособлены для действий в условиях весенней распутицы и почти все сломались либо завязли на первых 20 километрах. Самыми выносливыми оказались «тридцатьчетверки» и созданные на их базе СУ-85.

Утром 8 марта подвижная группа, преодолев 45 км, вышла на подступы к городу Новый Буг, в котором располагался штаб 6-й армии. Здесь находились крупные склады продовольствия, горючего, боеприпасов и обмундирования. Город был с ходу атакован кавалерией при поддержке 36 танков. Генерал Холлидт не ожидал столь стремительного выхода советских частей к городу. На его оборону был брошен весь личный состав штаба армии и приданные ему части обеспечения, остатки 16-й моторизованной дивизии и едва разгрузившиеся на железнодорожной станции подразделения 79-й пехотной дивизии. Однако, не выдержав удара кавалерийских и танковых полков, немцы оставили город. Поспешно укатил в Николаев и генерал Холлидт.

С захватом Нового Буга фронт немецкой 6-й армии оказался расколот на две изолированные части. Малиновский решил начать с разгрома южной группировки и повернул 8-ю гвардейскую армию и конно-механизированную группу на юг. Продвигаясь вдоль восточного берега реки Ингул на Николаев, они перехватывали пути отхода немецких войск, отступавших под ударами армий левого крыла фронта. Группе Плиева приказывалось к утру 10 марта овладеть Николаевом.

Немцы пытались задержать продвижение подвижных соединений массированными ударами авиации. Условия для этого были самые благоприятные. Недалеко находились аэродромы с бетонными взлетными полосами, стояла ясная погода, местность представляла собой ровную степь. А главное, советские части не имели авиационного прикрытия и средств противовоздушной обороны. В корпусе Танасчишина имелось четыре зенитные пушки.

Самолеты Люфтваффе непрерывно носились над колоннами наступающих войск: бомбили и расстреливали из пулеметов и пушек, охотились за танками и лошадьми. Условия, как на полигоне. Танковые экипажи выживали как могли: имитировали горение машин, маневрировали по степи, отстреливались из автоматов и даже вели огонь по самолетам из танковых пушек. Потери были велики.

«Авиация немцев изматывала наши части непрерывными штурмовыми ударами, – вспоминает генерал И.А. Плиев, – а мы не могли противопоставить ей нашу истребительную авиацию. Только ночью мы развивали боевые действия на полную мощь и наверстывали упущенное. Если бы Конно-механизированная группа имела надежное прикрытие с воздуха, то все свои задачи мы выполнили бы во много раз успешнее и по времени, и по оперативным результатам».

Три дня продолжался этот беспримерный рейд. 12 марта кавалерийский и механизированный корпуса в условиях непрерывных бомбардировок и контратак наземных войск противника вышли с запада к Ингульцу южнее Снигиревки, поставив всю южную вражескую группировку под угрозу полного окружения.

В это же время войска 6, 5-й ударной и 28-й армий теснили противника с востока и юга. Над 6-й армией снова витал призрак Сталинграда.

На следующий день армия генерала Гречкина овладела Херсоном, освободив от врага последний участок правобережья Днепра.

В результате ударов советских войск с востока, севера, запада и юга десять немецких дивизий, действовавших перед левым крылом фронта в районе Березнеговатое – Снигиревка, оказались в чрезвычайно тяжелом положении. Для создания полноценного «котла» требовалось быстрое выдвижение правофланговых соединений 8-й гвардейской армии в южном направлении. Но большая часть ее сил в это время была втянута в тяжелые бои с противником в районе Владимировка – Баштанка, так как немцы встречными ударами в этом районе пытались срубить советский клин. Здесь же с 12 марта был задействован 23-й танковый корпус. Причем при выдвижении от осколка авиабомбы погиб командир корпуса генерал-лейтенант Е.Г. Пушкин. Бои, по воспоминаниям Чуйкова, разгорелись отчаянные, командарм использовал все средства, чтобы не допустить прорыва: «К исходу дня 12 марта контратаки фашистов участились. Создалась реальная угроза их проникновения к Ново-Полтавке. Срочно сформированные две батареи из 105-мм немецких орудий и выставленные на огневые позиции около вагонов с немецкими боеприпасами не жалели снарядов. Артиллеристы вели огонь прямой наводкой по наступающей немецкой пехоте. Трудно сейчас сказать, сколько их шло на верную смерть. Огонь был уничтожающим. Пришлось создать дублирующие расчеты, чтобы артиллеристы могли сменяться через каждые два-три часа безостановочного огня».

Чуйковцы отбили все атаки, однако южнее сил одной КМГ для создания прочного внутреннего фронта окружения было недостаточно.

В результате части 17-го и 44-го армейских корпусов противника сумели прорваться через растянутые боевые порядки конно-механизированной группы и, бросив значительную часть своей техники, начали отходить за Ингул и в направлении Николаева. Корпуса Плиева и Танасчишина начали параллельное преследование, стремясь первыми выйти к переправам через реку.

Промежуточные итоги.

К 11 марта советские войска сокрушили оборону противника на огромном фронте от Ямполя до Черного моря. Главная группировка 1-го Украинского фронта продвинулась до рубежа Тернополь – Проскуров и глубоко вклинилась между 4-й и 1-й танковыми армиями противника. Войска 2-го Украинского фронта, разгромив 8-ю немецкую армию, передовыми отрядами подвижных соединений достигли Южного Буга и отрезали пути отхода 1-й танковой армии противника на юг. Ударная группировка 3-го Украинского фронта, освободив Новый Буг, рассекла на две части 6-ю немецкую армию и подвижными соединениями вышла на пути отхода ее березнеговато-снигиревской группировки.

В связи с достигнутым успехом Ставка ВГК 11 марта уточнила задачи войскам. Глубина задач всех трех фронтов значительно увеличилась. 1-му Украинскому фронту надлежало «не ограничиваться выходом… на р. Днестр, а форсировать его с ходу, развивая удар на Черновицы с целью занятия этого пункта и выхода на нашу государственную границу». Для более тесного взаимодействия армий левого крыла фронта с его главной группировкой 18-я и 38-я армии должны были изменить направление наступления и нацелиться на Каменец-Подольский, сосредоточивая усилия ближе к правому флангу. Учитывая готовившийся на ковельском направлении удар 2-го Белорусского фронта, Ставка решила во взаимодействии с ними развивать успех 1-го Украинского фронта не только в южном, но и в западном направлении и приказала ему развернуть наступление правым крылом на Броды, Львов. Начало наступления на главном направлении с рубежа Тернополь – Проскуров намечалось на 20 – 21 марта.

2-му Украинскому фронту необходимо было решительно преследовать противника и, не дав ему возможности организовать оборону на Южном Буге, овладеть рубежом Муровано-Куриловцы – Могилев-Подольский – Днестр, захватив на нем переправы. Главную группировку предлагалось вывести в район Могилев-Подольский – Ямполь, то есть ближе к правому флангу. Это позволяло на данном этапе наступления не только выполнить основную задачу, но и более тесно взаимодействовать с 1-м Украинским фронтом по разгрому 1-й танковой армии Хубе. В дальнейшем главные силы фронта должны были «овладеть районом Бельцы – Кишинев и выйти на реку Прут – нашу государственную границу». Перенесение усилий в южном направлении способствовало более быстрому разгрому приморской группировки противника.

Эта задача ставилась и 3-му Украинскому фронту, который должен был не допустить отхода противника за Южный Буг, захватить переправы на участке Константиновка, Вознесенск, Новая Одесса, «дабы не дать возможности противнику организовать на р. Южный Буг оборону», с ходу овладеть городами Херсон и Одесса, занять Тирасполь и Одессу и продолжать наступление с целью выхода на Прут и северный берег Дуная.

Таким образом, трем Украинским фронтам предстояло, используя достигнутый к исходу 11 марта успех, завершить разгром главных сил южной стратегической группировки противника и выйти на государственную границу СССР.

В советских дивизиях транспортных средств было меньше, чем в дивизиях вермахта. Но при этом они проявляли удивлявшую немцев мобильность. Генерал Меллендорф объясняет этот феномен неприхотливостью русского солдата и гораздо меньшим количеством тыловых подразделений, основной задачей которых было обеспечение боевой деятельности при полном пренебрежении к людям: «В Красной Армии органам тыла не приходится беспокоиться об обеспечении войсковых частей обмундированием, палатками, одеялами и другими предметами, столь необходимыми для солдат армии Запада. Во время наступления они могут позволить себе забыть о снабжении войск даже продовольствием, так как войска находятся «на подножном корму». Основная задача частей снабжения сводится к доставке горючего и боеприпасов, но даже в этом случае для подвоза часто используют боевые машины. В русской моторизованной дивизии у солдата нет другого «багажа», кроме того, который он имеет при себе, и он ухитряется передвигаться на автомашинах, взгромоздившись на ящики с боеприпасами или бочки с горючим».

Действительно, нам трудно представить роту мясников, имевшуюся в каждой немецкой дивизии, наших рядовых с индивидуальными палатками и личным багажом. Весной 1944 года они пробирались через грязь и разлившиеся речушки в валенках и в штанах не по размеру. «Трудности материального снабжения! – вспоминает бывший начальник штаба 37-й армии генерал А.К. Блажей. – Кто мог знать, что на армейские склады поступит примерно тридцать процентов шинелей, брюк, гимнастерок, кожаных сапог и ботинок самых маленьких размеров? Где-то, видимо, мудрили, экспериментировали, экономили интенданты, а значительной части солдат приходилось наступать по грязи в валенках». Скромничает генерал, любой военный знает, в чем заключаются «эксперименты» интендантов.

В ночь на 12 марта ОКХ отдало приказ 8-й и 6-й армиям прекратить отход и остановить продвижение советских войск «по крайней мере» на Южном Буге. 4-я и 1-я танковые армии контрударами на рубеже Тернополь – Проскуров должны были сорвать продвижение 1-го Украинского фронта во фланг и тыл группы армий «Юг» и спасти положение всей южной стратегической группировки.

Войска Жукова в это время, отражая контрудары противника на рубеже Тернополь – Проскуров и готовясь к возобновлению наступления на направлении главного удара, продолжали вести активные боевые действия на флангах. На левом крыле 18-я армия после ожесточенных боев овладела городом Хмельник, а 38-я форсировала с ходу Южный Буг и 20 марта освободила Винницу. Войска правого крыла 15 марта одновременно с 2-м Белорусским фронтом перешли в наступление на Броды. 13-я армия силами девяти стрелковых дивизий при поддержке 25-го танкового, 1-го и 6-го гвардейских корпусов прорвала оборону 13-го армейского корпуса, освободила Дубно и Кременец, и, продвинувшись на 80 км, к 20 марта вышла на подступы к Бродам. Здесь развернулись тяжелые бои с переменным успехом.

Тем временем войска 60-й и 1-й гвардейской общевойсковых, 3-й и 4-й гвардейских танковых армий отразили атаки танковой группировки противника в районах Тернополя, Волочиска, Проскурова. Одновременно войска готовились к продолжению наступления. Армия Гречко осуществила крупную перегруппировку, перебросив со своего левого фланга на правый три стрелковых корпуса. В полосу 60-й армии подтягивалась 1-я танковая армия, подходили из резерва 106-й стрелковый корпус и еще две дивизии. По воспоминаниям Катукова, новые директивы у Черняховского и его штаба особого энтузиазма не вызвали: «Предварительные переговоры с Иваном Даниловичем о прорыве на юг не вселяли больших надежд. Даже такое впечатление создавалось, что для Черняховского и его штаба предстоящий прорыв был прямо-таки ножом острым.

– Понимаете, – говорил командарм, – мы еще после последних боев не успели оправиться. А тут новый приказ – вперед. Хоть бы дали маленькую передышку.

Подсчитали мы с Иваном Даниловичем наши боевые ресурсы. Прорыв предстоял глубокий, а мощными огневыми средствами мы не располагали».

21 марта главная группировка 1-го Украинского фронта возобновила наступление на Черновицы.

Войска Черняховского и Гречко при содействии трех танковых армий и 4-го гвардейского танкового корпуса «сверх всякого ожидания» в первый же день взломали неприятельскую оборону и рванулись на юг. Особенно успешно наступали части свежей танковой армии Катукова. Уже утром 23 марта, продвинувшись на 120 км, они овладели важным узлом железных дорог Чортковом, а в 10 часов 24 марта головные части 8-го гвардейского механизированного корпуса генерала Дремова вышли к Днестру. Левее подтягивались 11-й гвардейский танковый корпус Гетмана и 11-й стрелковый корпус генерал-майора И.Т. Замерцева. Танкисты Дремова и Гетмана с ходу форсировали Днестр и устремились на юг. В быстром темпе преодолев междуречье Днестра и Прута, к 23 часам 25 марта они овладели железнодорожной станцией Моши, выйдя с севера на подступы к Черновицам.

Красные командиры, как свидетельствует Катуков, окончательно преодолели «окруженческую» болезнь и линейное мышление: «…боевой опыт, накопленный к этому времени советскими войсками в наступательных операциях, в значительной мере предопределил успех такого стремительного продвижения вперед. Важно уже то, что танковые и механизированные бригады научились решать боевые задачи без боязни за свои тылы и фланги. Нас, например, уже не пугало, что передовые танковые части вырвались далеко вперед, оставляя позади уцелевшие опорные пункты врага».

Тем временем другие части 1-й танковой армии обошли город с запада, отрезая немцам пути отхода. В полдень 29 марта Черновицы были очищены от неприятеля.

С их потерей противник лишился последнего связующего звена между своими войсками, действующими к северу и югу от Карпат. Для связи с южной группировкой оставались только окружные железные дороги, идущие через Румынию. Стратегический фронт германских войск оказался разрезанным на две части. В то же время 1-я немецкая танковая армия была окончательно отсечена от 4-й танковой армии.

После овладения Черновицами и Коломыей войска Катукова продолжали активные действия в направлении Станислава и Надворной. Нанеся поражение противнику в предгорьях Карпат, части армии 8 апреля вышли на государственную границу на фронте свыше 200 км.

Не менее успешно действовала и 4-я танковая армия, развивавшая успех из района Волочиска на юг. 26 марта части армии, преодолевая яростное сопротивление 7-й танковой дивизии и 1-й танковой дивизии СС «Адольф Гитлер», ворвались в Каменец-Подольский.

Войска 1-й гвардейской армии, перегруппировав свои главные силы на правый фланг, совместно с частями 3-й гвардейской танковой армии, еще имевшими 106 боевых машин, нанесли удар северо-западнее Проскурова, и через три дня освободив город, продолжали наступление в юго-западном направлении, стремясь, используя успех 1-й и 4-й танковых армий, быстрее выйти в район Каменец-Подольского и встать на путях отхода 1-й танковой армии противника.

Танковая армия Рыбалко 28 марта была выведена в резерв на доукомплектование с целью подготовки к следующему этапу – овладению Львовом и Перемышлем.

К исходу 30 марта войска Гречко тремя стрелковыми корпусами достигли рубежа Чемеровцы – Смотрич.

В результате 4-я танковая армия противника была отброшена на запад, на рубеж Озерна – Козлов – Мариамполь, причем часть сил этой армии была окружена в Тернополе. 1-я танковая армия Хубе, действуя главными силами перед 1-й гвардейской, 18-й и 38-й армиями, с запада была охвачена нашей танковой армией Лелюшенко.

Войска 2-го Украинского фронта в это время продолжали форсировать Южный Буг почти во всей полосе наступления. Для наращивания силы удара Конев ввел в сражение 6-ю танковую армию, которой была поставлена задача переправиться через реку в полосе 27-й армии и наступать на Вапнянку, Могилев-Подольский, и кавалерийский корпус из своего резерва. Три танковые армии, сметая на своем пути вражеские заслоны, громя тылы противника, устремились к Днестру. 17 марта передовые части войск правого крыла фронта достигли реки и с ходу форсировали ее южнее Могилев-Подольского в основном на подручных средствах. Севернее города к 21 марта на правый берег перебрался 5-й механизированный корпус в полном составе. В результате и на этом направлении фронт группы армий «Юг» оказался разорван. Правый фланг 1-й немецкой танковой армии был отброшен к северо-западу, а левый фланг 8-й армии – к югу. 24 марта германское командование вынуждено было передать 8-ю армию в группу армий «А».

После выхода войск 2-го Украинского фронта на Днестр и захвата ими крупного плацдарма на правом берегу реки – Ставка, учитывая, что продвижение 3-го Украинского фронта сдерживается сильным сопротивлением противника на нижнем течении Южного Буга, приказала Коневу повернуть главные силы на юг для наступления по правому и левому берега Днестра, а частью сил продолжать наступление на запад и юго-запад с целью выхода на государственную границу СССР с Румынией. Ударом войск 2-го Украинского фронта на юг имелось в виду отрезать пути отхода за Днестр 6, 8-й немецким и 3-й румынской армиям и совместными усилиями двух фронтов уничтожить их.

Войска 27-й и 52-й армий, преследуя разбитые вражеские части в междуречье Днестра и Прута, форсировали реку Реут и к исходу 25 марта передовыми частями первыми вышли к реке Прут на государственную границу Советского Союза. Столь важному событию в Москве салютовали по первой категории. В последующие дни войска этих армий форсировали реку и перенесли боевые действия на территорию Румынии.

26 марта маршал Антонеску писал Гитлеру: «Вернувшись сегодня в свою страну, я нашел, что положение выглядит совершенно иначе, чем это мне казалось, когда я был в Верховном командовании вооруженных сил».

В то время как войска правого крыла форсировали Прут и выдвигались в направлении Ясс, войска левого крыла – 5-я и 7-я гвардейские армии также успешно продвигались вперед. 22 марта армия генерала Жадова и 5-й гвардейский кавалерийский корпус освободили Первомайск. 29 марта войска 53-й армии овладели Балтой.

Это наступление Конев назвал самой трудной из своих операций: «В моей памяти неизгладимы картины преодоления солдатами, офицерами и генералами непролазной липкой грязи. Я помню, с каким неимоверным трудом вытаскивали бойцы застрявшие по самые кузова автомобили, утонувшие по лафеты в грязи пушки, надсадно ревущие, облепленные черноземом танки. В то время главной силой была человеческая».

Немецкие «коллеги» полностью согласны с советским маршалом: «Кто не видел русской распутицы, тот не знает, что такое грязь»

Танковые армии понесли значительные потери в материальной части, главным образом по техническим причинам. На 26 марта во 2-й танковой армии оставалось 48 танков и САУ, в 5-й гвардейской – 16, в 6-й гвардейской – 46. В действиях танковых армий наступила пауза, необходимая для приведения частей в порядок, получения материальной части и горючего. Маневрировать дальше было невозможно. От Умани и Христиановки своим ходом шли на фронт новые машины.

Войска 3-го Украинского фронта, преследуя отходящего врага, 16 – 20 марта вышли к Южному Бугу и на подступы к Николаеву и захватили небольшие плацдармы в районах южнее Вознесенска, Новую Одессу на его правом берегу. Форсировать Южный Буг с ходу, как того требовала Ставка, не удалось. Противник, сумев отвести на правый берег реки и в район Николаева значительные силы своих войск, создал на этом выгодном рубеже организованную оборону.

4-й гвардейский механизированный корпус полег практически весь, удерживая переправы у Михайловки, и не представлял больше ударной силы: в строю осталось 9 танков, в мотострелковых ротах по 15 – 20 человек, погибли два командира танковых бригад, начальник оперативного отдела корпуса, несколько офицеров управления.

Немецкие позиции на подступах к Николаеву оборудовались в течение пяти месяцев. Всего на этом направлении имелось четыре оборонительных рубежа, а также внешний оборонительный обвод Николаева, состоявший еще из четырех рубежей. Здесь имелось все что положено: противотанковые рвы, окопы полного профиля с ходами сообщения, опорные пункты, замаскированные огневые позиции, минные поля, проволочные заграждения. Армии Жадова и Гречкина вынуждены были шаг за шагом прогрызать прочную, хорошо организованную оборону, плотность насыщения которой войсками противника в результате отступления непрерывно увеличивалась, повышалась ее огневая насыщенность, росла сопротивляемость. Но по мере приближения к городу сужалась полоса наступления советских войск, боевые порядки становились плотнее. 19 марта соединения механизированного корпуса Свиридова подошли к внешнему оборонительному обводу Николаева. Здесь бои приняли затяжной характер.