Текст книги "Хроники Арта. Дважды Меченный"

Ругар

– Мы все тщательно осмотрели, но, увы, никаких следов. – По-военному четкий доклад Неспящего заставил короля основательно призадуматься. И было о чем. Попытки покушения на венценосную особу имели место и ранее, но никогда еще смерть не подбиралась к нему так близко. Простота замысла и виртуозность исполнения заставляли проникнуться невольным уважением к противнику. Враг спрогнозировал все. Ну, может, почти все, кроме чуда. Чуда по имени Арт. Меченный дважды, причем явно не в Соганийских горах, иначе об этом бы знал верховный. Порой слишком проницательный для гостя из далеких краев, а порой допускающий банальные ошибки. Да, этот парень точно пришелся по душе Ругару. Недаром он подарил Арту фамильную реликвию рода, единственный и неповторимый Альструм. Кормак, конечно, был вне себя от гнева, но в открытую возразить не осмелился.

– Что-то брат стал подозрительно осторожным, – пробормотал себе под нос король. – Раньше такого я за ним не замечал. Ведающие донесли, что за час до исчезновения посольства знакомый силуэт видели неподалеку от веспийского лагеря. Совпадение или нечто большее? В любом случае не лишним будет приказать Траю выделить еще гномов для дальнейшей слежки. А может, стоит лично допросить брата? По-семейному, так сказать, без лишних свидетелей.

Словно подслушав королевские мысли, в тронный зал быстрой походкой вошел рыжеволосый.

– Остальное потом. – Небрежным жестом Последний отпустил начальника стражи. Проводив Дрофана колючим взглядом, Кормак медленно опустился на один из массивных стульев.

– Я слышал, что веспийцы обвели тебя вокруг пальца, любезный братец? – Неприкрытая ирония, сквозившая в его голосе, заставила короля вновь почувствовать себя младшим в семье. – Зачем ты вообще решил держать их под стражей? Гней Великий чрезвычайно щепетилен в вопросах этикета. Не стоит без причины злить такого могущественного соседа.

– Причиной стало недавнее покушение на королевскую особу.

Сквозивший в голосе его величества лед ни капли не смутил собеседника.

– Покушение? Не смеши ворон! Ты лично! Лично отпустил виновных! До сих пор не могу поверить, что вы с Траем купились на бредни этой эльфийской гадюки! Да еще и умудрились отправить принца вместе с бывшим мятежником на ответственное задание. Похоже, дар покинул тебя, да и верховного тоже. Один впал в старческое слабоумие, поверив голодранцу с двумя метками, другой, по-видимому, забыл, как много крови было пролито во время Мятежа четырех.

– Ошган никогда не был мятежником, – фыркнул Ругар. – Кому, как не тебе, об этом знать?

– Я знаю одно: вместо того чтобы отомстить подлым арлингам, лично возглавив армию, ты продолжаешь трусливо строить никому не нужную стену. Золота, потраченного на твою затею за все эти годы, с лихвой хватило бы на войско, способное поставить на колени даже веспийские легионы. – С этими словами Кормак ухватил лежащий на столе эльфийский кинжал и с яростью вонзил его в столешницу. Махнув рукой выглянувшему на шум стражнику, король усилием воли сдержал приступ гнева.

– Тебе все не дает покоя слава предков. Хочется пойти побряцать оружием? Так в чем же дело? Забирай своих голодранцев и вали отсюда на все четыре стороны! Лично мне покой Иберии дороже трофеев, оплаченных кровью ее жителей.

– Как был слюнтяем, – скривился рыжеволосый, – так им и остался. Каким местом думал отец, когда назвал тебя избранным? Я ведь все тогда рассчитал. Не явись ты в последний момент, дар богини обязательно был бы моим.

– Я помню, как получил метку. – Голос его величества эхом отразился от каменных стен. – И отлично помню, чье место я занял. Место Торвина Серого. Я слишком хорошо знаю тебя, брат, чтобы понимать, какая именно «случайность» заставила отличного наездника свалиться с седла. И слава богам, что отец тоже понял это. Ты смеешь говорить мне о потере памяти? Да будет тебе известно, что только память о случившемся помогла мне годами сносить все те безумства, которые ты вытворяешь. А теперь убирайся, убийца, уходи, пока во мне осталась хоть капля любви к такой твари, как ты! Уходи и больше не возвращайся! – с этими словами Ругар резко отвернулся к окну и потому не заметил, как Кормак неуловимым движением достал из-за пазухи кожаный кисет и метнул щепотку синеватого порошка прямо в пылающий камин. В наступившей тишине было слышно, как трещат, догорая, березовые поленья, распространяя легкий, почти незаметный запах. Когда за рыжеволосым громко хлопнула дверь, Ругар повернулся, глубоко вздохнул и тяжело опустился на освободившийся стул. Взгляд его упал на острое лезвие, хищно торчавшее из древесины. Потянувшись к нему, король ощутил странное головокружение, сменившееся внезапным удушьем.

Его нашли утром лежащим ничком на дубовом столе. Неподвижный, будто спящий, гигант сжимал в огромном кулаке глубоко воткнувшийся в дерево эльфийский клинок. Раздвинув придворных, в зал торопливо вбежал Трай. Гримаса ужаса исказила его морщинистое лицо при виде исполинского тела. Дрожащими пальцами он слегка коснулся шеи Ругара, словно надеясь на то, что все происходящее является одной нелепой ошибкой. Потрескавшиеся губы лихорадочно шептали слова молитвы в ожидании чуда. Чуда не произошло, но внезапно, ощутив пальцами странную шероховатость холодной синюшной кожи, Огненный нахмурился и завертел головой, словно пытаясь что-то мучительно вспомнить. По мере понимания его глаза налились кровью.

– Это убийство! – Властный рык жреца заглушил сдавленные всхлипывания окружающих.

– Да, убийство, и мне известно, чьих рук это дело. – Не менее властный голос заставил всех повернуться к дверям. Там, сжимая в правой руке обнаженный меч, стоял Кормак. Левая рука обвиняюще указывала на кинжал, украшенный замысловатыми эльфийскими письменами.

– Но ведь вы сами… – пролепетал один из стражников. Договорить ему не удалось, сталь взвизгнула, разрубив беднягу почти пополам.

– Кто еще хочет сказать слово в поддержку собак из Арлинга?

При виде свирепого оскала большинство придворных испуганно потупились.

– Король поверил Ивару. – Единственным, кто твердо встретил взгляд пылающих, глубоко посаженных глаз, был Огненный.

– Король теперь я. – Эти произнесенные с неприкрытой угрозой слова заставили всех присутствующих покорно опуститься на колени. Всех, кроме верховного.

– Ты еще не коронован, принц. Боги еще не сказали своего слова.

– Боги пусть приказывают мертвым. – Кормак кивнул в сторону трупа. – Коронация состоится через неделю после погребения. Вечером жду тебя на малый совет, жрец. Хотя можешь и не приходить. Это ничего не изменит.

Тело Ругара обмыли, густо смазав дорогими маслами. Затем, облачив в лучшие парадные одежды, его положили внутрь палатки, установленной на тридцативесельном драккаре. Пальцы рук были унизаны золотыми перстнями. В руках его, сложенных на груди, покоился огромный двуручный фламберг, слегка прикрытый парчовой тканью. Вокруг на начищенной до блеска палубе лежали посмертные дары, достойные почившего правителя Иберии.

Горы золота и драгоценных камней сменяли сверкающие на солнце доспехи и редкие ткани. У самого изголовья неподвижно сидел, запустив пальцы в растрепанную поседевшую голову, начальник королевской стражи. Всклокоченные волосы грязными прядями лежали на его спине и плечах. Две дорожки слез выделялись на морщинистом обветренном лице. Остальные проходили, низко кланяясь усопшему, и только Неспящий упрямо продолжал нести последнюю стражу возле своего господина. Господина, которого он не сумел спасти.

– Друг мой. – На голову Дрофана легла мозолистая ладонь. – Не вини себя в его смерти. Даже боги не предвидели такого исхода. Зато король умер, сжимая оружие в руках, и сейчас, должно быть, весело пирует за одним столом с Варданом.

– Ты не понимаешь, Трай. – Дрофан поднял искаженное горем лицо. – Он тихо умирал, а я спокойно стоял за дверью! Обычно я проверяю покои каждые три часа, а тут решил не тревожить покой повелителя после тяжелого разговора с братом.

– Тяжелого разговора? – напрягся верховный.

– Да, они орали друг на друга так громко, что стены сотрясались. Потом Кормак выскочил из королевских покоев словно ужаленный. И больше к королю никто не входил. Как убийца смог просочиться через выставленную мной охрану, до сих пор ума не приложу. Проклятие! За все те годы, что я верой и правдой служил его величеству, мой дар помог мне предотвратить не одну сотню самых изощреннейших покушений. Ведь умение не спать неделями без какого-либо вреда для здоровья стало одной из причин моего назначения на этот пост. Впервые я не успел тогда, на пиру в Хрустальном замке. Но эльфа я хоть видел. А то, что случилось прошлой ночью, просто не укладывается в моей голове. Такой позор можно смыть только кровью. Верховный, я решил остаться на драккаре, чтобы вместе с королем подняться в чертоги Вардана и там вечно охранять его душу.

– А если я, – Огненный понизил голос, – предложу тебе смыть позор не собственной кровью, а кровью настоящего убийцы? Думаю, бог над богами оценит такой поступок, да и Ругару пришлась бы по душе моя задумка.

– Что нужно делать? – Дрофан не колебался ни секунды.

– Для начала привести себя в порядок, а потом набраться терпения. Разговор у нас будет не из легких.

Через час, облаченный в привычный потертый доспех, все еще бледный, но уже твердо стоящий на ногах начальник королевской стражи снова предстал перед верховным. Только временами раздающийся скрип кожаных перчаток выдавал грызущее его нетерпение. В остальном Неспящий был невозмутим и предельно собран. Оглядев вошедшего, Трай начал издалека:

– Я никогда не был силен в ремесле травника или знахаря. Есть гномы, ведающие намного больше меня. Однако двадцать лет назад меня впервые поразила неестественная шероховатость кожи одного лично осмотренного мной покойника. Айрик Золотой умер во цвете лет и в зените своей славы. Умер за одну ночь, точно так же, как недавно почил и Ругар. Не зная, что на самом деле ищу, много дней я провел среди потрепанных свитков и рукописей королевской библиотеки. Уже почти отчаявшись найти разгадку на мучавшие меня сомнения, я натолкнулся на упоминание о синем корне. Являясь частью одного неприметного растения, раз в тридцать лет он обретает силу, способную убить даже дракона, не оставив при этом почти никаких следов. Никаких, кроме временного поражения кожных покровов, заметного только в первые несколько часов после смерти. Я сам никогда не держал в руках этого яда, известного лишь величайшим из травников, но в ту ночь, когда погиб Айрик, из его покоев тоже были слышны крики и проклятия. Мои подозрения столь чудовищны по своей сути, что я боюсь даже произносить их вслух. К тому же нет никаких прямых доказательств причастности одного из близких, очень близких королевских родственников к данному злодеянию. Скоро должен состояться малый совет, на котором будущий король расскажет нам наконец о своих планах. Потом настанет наш черед действовать. Для того чтобы предъявить такие серьезные обвинения, мне надо будет испросить совета у одного давнего друга, а ты, как действующий начальник стражи, должен будешь внимательно следить за каждым шагом Кормака. И не дай тебе Вардан проявить хоть каплю неприязни к его высочеству. У принца звериное чутье на малейшие признаки недовольства, недаром прозвище Убийца прилипло к нему, словно вторая кожа. Друг мой, для Иберии настали темные времена. И если для устранения внешней угрозы я уже сделал все, что мог, то на эту червоточину моих сил может и не хватить. Если вдруг со мной что-нибудь случится, ни в коем случае не пытайся действовать в одиночку. Разделить эту ношу можешь с Нориком из клана Черного Ястреба и Ошганом из клана Алмазных Секир. Один по праву является вождем сильнейшего на данный момент клана, другой за последние годы изрядно поднаторел в дворцовых интригах. Свои мысли я на всякий случай изложу в книге всех верховных, а ключ от нее будет лежать в главном храме Аркоса, под статуей Дитры. Запомни мои слова, Дрофан. А теперь идем. И да пребудут с нами боги.

Они решили прийти в тронный зал в разное время, дабы не вызвать ни у кого подозрений. Трай обнаружил, что совет уже в самом разгаре. Наскоро оглядевшись, он заметил пару новых лиц, ранее никогда не допускавшихся к важнейшим тайнам Иберии. Возле Кормака, вальяжно раскинувшегося на малахитовом троне, стоял, опираясь на огромный молот, угрюмый черноволосый воин с неприятным, изъеденным глубокими оспинами лицом. Его узко посаженные карие глаза смотрели на окружающих с едва сдерживаемым презрением.

У стола сидел тощий, постоянно дергающий жилистой шеей гном-альбинос, одетый в грязную меховую безрукавку. Его длинные узловатые пальцы беспокойно перебирали свитки, горкой лежащие на круглом столе, за которым расположились остальные участники. Сидевший ближе к дверям Норик Строгий хмуро кивнул вошедшему. Опытнейший военачальник и хитроумный политик, никогда еще не знавший поражений, он был одним из немногих иберийцев, к которому жрец не побоялся бы повернуться спиной. Единственной, хорошо известной всем и каждому слабостью вождя была его дочь, ради ежедневных прихотей которой Норик порой совершал безумные поступки. Но поскольку интересы молодой гномы никогда не касались дворцовых интриг, Трай спокойно относился к этому чрезмерному проявлению отцовской любви.

Присев на сверкающий позолотой дубовый стул, Огненный слегка подмигнул еще одному члену совета. Являющийся вот уже более двадцати лет мастером над монетой Горм Счетовод ответил неуверенной улыбкой. Закутанный в подобие длинного плаща с множеством карманов, всеми своими очертаниями он напоминал нелепое бесформенное чучело, из которого торчали короткие пухлые ручонки. Непонятно было, как такое чудо смогло попасть в королевские покои. Однако через эти забавные, почти что детские пальцы каждый день проходило больше золота, чем весил сам гном. Только благодаря его мудрым советам деньги на постройку Великой стены продолжали течь непрерывным потоком. Оглянувшись, Трай с беспокойством отметил, что Неспящий, который уже вот-вот должен был появиться, все еще отсутствовал.

– Кого-то потерял, верховный? – Полный издевки голос Кормака заставил жреца сглотнуть подступивший к самому горлу комок. – Если ты ищешь Дрофана, то напрасно. С сегодняшнего дня он отстранен от должности начальника королевской стражи. Глупцам, слабакам и разиням нечего делать возле моего трона. Его место, как видишь, уже занято. – Принц небрежно кивнул в сторону кареглазого. – Познакомься, это Свен Исповедник. Отныне его молот будет оберегать мой королевский покой. Кроме него тебе стоит запомнить еще Эрма Белого. – При этих словах альбинос поднял на жреца свои багровые глаза. – Ему ты передашь главенство над Ведающими. Мне не нравится, что в твоих руках сосредоточено слишком много власти. Занимайся-ка ты лучше богами, старик. От ежедневных молитв тоже, говорят, бывает польза.

– Ты говоришь о власти, – спокойный голос Трая не выдавал бушующих в глубине чувств, – в то время, когда тело истинного правителя Иберии еще не предано огню. До коронации осталось несколько дней, а пока лишь малый совет единогласным решением вправе отдавать подобные приказы.

– Несколько дней ничего не изменят, – фыркнул рыжеволосый. – Корона Иберии моя по праву крови. Но не думай, что я забыл о брате. Его смерть не должна остаться безнаказанной. Надеюсь, все присутствующие с этим согласятся? Эрм уже подготовил приказ, по которому каждый способный держать оружие гном в течение ближайших трех недель должен явиться в Аркос. Довольно нам трусливо полагаться на Великую стену. Пришло время напомнить мерзким эльфам о том, что у воинов Иберии все еще хватает мечей для справедливого возмездия.

– О каком возмездии ты говоришь? – ужаснулся Трай. – Кинжал Ивара в руке короля не является доказательством причастности дома Арувала к убийству. Нельзя же принимать такие судьбоносные решения второпях. Я лично расследую обстоятельства убийства короля. Клянусь посохом верховного, все не так однозначно, как вам кажется.

– Что ж, расследуй, – неожиданно легко согласился Кормак. – Только знай, что ко дню моей коронации ты должен будешь представить улики, которые убедят не только малый совет, но и всех жителей королевства. Если этого не произойдет, то все дальнейшие попытки помешать возмездию будут расцениваться как измена трону. А с изменниками я буду говорить при помощи языка огня и стали. Брат слишком разбаловал вас в последнее время. Должно быть, это его и сгубило. Настала пора положить конец излишней распущенности и вольнодумству.

– Позвольте узнать, ваше высочество, – учтиво склонив голову, подал голос Норик, – а где вы собираетесь найти средства для создания армии, способной завоевать Арлинг? Ведь даже богачи веспийцы не решаются враждовать с эльфами после битвы при Парвусе. Тем более что на своей земле остроухие особенно сильны. И еще один незначительный момент, тем не менее волнующий меня. Уведя войско от границ Иберии, мы сделаем ее лакомым кусочком для любого внешнего противника. Думаю, Гней Великий непременно воспользуется такой возможностью. Не лучше ли сперва закончить строительство Великой стены, а уж потом со спокойной душой отправляться в дальний поход?

– Клянусь секирой Артаса, такие вопросы мне нравятся гораздо больше, чем постоянное нытье верховного, – оскалился принц. – Я думал об этом, когда планировал кампанию. Стена, слава богам, уже почти достроена. Для обороны единственного участка длиной не более пары десятков миль с лихвой хватит сил и пяти небольших кланов. Хватит, Норик, хватит, не сомневайтесь. Иберия в данный момент сильна как никогда. Серьезных войн давно уже не было. Родилось целое поколение алчущих подвигов и славы гномов, которым, как и мне, тошно отсиживаться за каменными стенами. Кстати, приостановив на несколько лет дальнейшее строительство, мы сможем обеспечить оружием и провиантом любую армию. Не так ли, уважаемый Горм?

– Все зависит от количества воинов, которых ваше высочество думает взять в поход, – развел руками мастер над монетой. – В любом случае мне надо будет прикинуть все возможные затраты на каждого гнома. Только тогда я скажу, какое войско сможет одеть и прокормить казна.

– Так прикидывайте, – прервал размышления Счетовода Эрм. – Нечего напрягать его величество подобной чепухой. Если в процессе подсчета возникнут какие-нибудь трудности, я с Исповедником всегда к вашим услугам. Уверен, – нагло ухмыльнулся альбинос, – что втроем мы быстренько сможем раздобыть требуемую сумму.

– На этом все, – привстал Кормак, давая понять, что разговор окончен. – Пока мастер считает, а Огненный ищет улики, я хотел бы попрощаться с братом.

Когда солнце скрылось за горизонтом, величественный драккар с телом Ругара был торжественно спущен на воду. Река Оленга, впадающая в Варданское море, должна была доставить усопшего прямиком к чертогам богов. На входе в устье корабль ожидал почетный караул. Низкий глубокий звук витого погребального рога послужил сигналом для тысяч огненных стрел, лавиной обрушившихся с крутого берега на обильно просмоленную палубу. Пожираемый беспощадным пламенем драккар постепенно таял в безбрежной морской пучине. Таял, унося прочь величайшего из правителей, именуемого Последним.

Артем

– Ты совсем с ума сошел! – наверное, в сотый раз повторил Ошган. Они стояли на мостике небольшого рыбацкого судна, неспешно идущего вдоль едва заметного берега. Ветер лихо надувал парус, мелодично посвистывая разноцветными лентами, закрепленными на оскалившейся голове дракона, которая венчала круто изогнутую корму. За мощным рулевым веслом стоял высокий сухощавый веспиец с задумчивым лицом, обрамленным вьющимися золотистыми кудрями. Возле него то и дело мелькала знакомая фигурка. Счастливый Тиберий следил за каждым движением отца. Его радость, правда, разделяли не все. Трюм корабля был полон рыбы, но не основательная осадка и медленный ход были причиной недовольства гнома. Обвиняющий взгляд снова метнулся к большой корзине, наполненной блестевшими на солнце яйцами.

– Каким местом ты думал, когда решился заделаться драконьей наседкой? Это тебе не овец в горах выращивать. Тварь, появившаяся отсюда, уже при рождении способна одним движением оттяпать тебе палец или подпалить шкуру.

– Спокойнее, дружище, – улыбка Артема не произвела никакого впечатления на гнома, – не кипятись, побереги сердечко для инфаркта.

– Какое, к Нардику, спокойствие? Мне не по себе при одном только взгляде на этот ужас. Одна надежда на то, что до Арлинга яйца не доплывут. Пока еще день, и им хватает тепла, чтобы выжить, а что ты будешь делать ночью? Сам в корзину не залезешь, большой костер на корабле тебе никто разводить не даст. Вот и выходит, что завтра нам придется кучу омлета схарчить, хотя лично я поостерегся бы есть эту гадость.

– Не дрейфь, все под контролем.

С этими словами молодой человек отдал мысленный приказ, и вскоре, подслеповато щурясь от лучей яркого полуденного солнца, на ближайшее весло грузно опустился Гуамоко. Получив дальнейшие инструкции, филин с немым укором воззрился на хозяина. Весь его вид, от вытаращенных глаз до самых кончиков бархатистых перьев, выражал такую растерянность, что не выдержал даже Полбочки. А уж Артем просто покатился по палубе со смеху. Услышав шум, из трюма вылезли эльфы, которые присоединились к дружному гоготу, когда узнали, в чем дело. Отсмеявшись вволю, Артем принялся нежно уговаривать пернатого друга, тихонько подталкивая его к заветной корзинке:

– Ну, давай, хороший мой, садись, не бойся. Сам понимаешь, что это не навсегда, а кроме тебя выручать некому. Зато на охоту летать не надо будет. Мы с друзьями тебя такими деликатесами угощать станем, еще жалеть будешь, когда все закончится.

Последний довод, по-видимому, оказался решающим, и пернатый нянь, слегка подпрыгнув, мягко спланировал в импровизированное гнездо. Немного повертев для устойчивости задом и распушив перья, он сразу же приоткрыл клюв, требуя обещанного завтрака. Глядя на это представление, Ошган сплюнул за борт и, забористо ругаясь, полез в трюм за свежей рыбой. Артем снова улыбнулся. Он сердцем чувствовал, что за несколько недель совместных странствий его друг очень привязался к Гуамоко. Наверное, больше, чем думал сам. К такому выводу пришел не только Артем. Присевший неподалеку Ивар кивнул в сторону трюма:

– Зря доверяешь бородатому, раскормит он тебе птицу. Привыкнет филин к халяве, летать потом долго не сможет.

– Ничего, как привыкнет, так и отвыкнет, – беспечно парировал молодой человек. – Ты, главное, по прибытии в Альвгард поищи свитки с методикой обучения молодых драконов. Сам говорил, что в императорской библиотеке можно найти ответ на любой вопрос. И еще с десяток надежных эльфов приведи. Нам одним с толпой юных драконов точно не справиться. А больше чем по одному питомцу в руки я не дам. Тем более что многое методом тыка пробовать придется.

– Все сделаю, друг Арт. – Принц искоса взглянул на неподвижного филина. – Нам бы только добраться без приключений.

Словно в подтверждение его слов корабль сильно накренился на левый борт после резкой смены курса.

– Накаркал, – прошептал Артем, внимательно вглядываясь в горизонт. Наперерез их утлому суденышку стремительно неслась хищная веспийская бирема. Два ряда длинных весел синхронно вспенивали блестящую водную гладь.

– Как думаешь, не уйдем? – спросил Полбочки у кормчего.

Тот, сморщившись от огорчения, лишь отрицательно мотнул головой.

– Тогда это конец. – Гном огорченно притопнул ногой. – Там примерно человек восемьдесят, и не менее половины – легионеры. Против такого количества даже ты, Арт, недолго простоишь.

– Недолго, говоришь? – В голове Артема промелькнула отчаянная мысль. – А может, долго и не потребуется. Скажите лучше, как управляется эта посудина.

– Да как и все, парус и кормовое весло, – недоуменно ответил Тиберий.

– Тогда слушай мою команду. Держитесь кормой точно к их носу, а я попробую немного расшевелить этот гадючник. Гуамоко, лежать! Если что, слушаешься Ошгана.

С этими словами молодой человек залихватским жестом нахлобучил на русую голову шлем и метнулся в трюм за молотом. Выскочив через несколько секунд на палубу, он ухватил левой рукой скутум, прикрывшись им от стрел, дождем сыпавшихся с приближающегося корабля. Когда расстояние между судами сократилось до нескольких метров, Артем трижды сплюнул через плечо, собрал в кулак все свои силы и, стремительно разбежавшись, высоко подпрыгнул, приземлившись прямо на не ожидавших такого маневра веспийцев. Обалдев от такой наглости, легионеры тем не менее заученным движением сомкнули щиты, рассчитывая легко остановить одинокого безумца. Помноженная на дар богини сила Альструма проломила два прочных щита, словно картонные, отправив их обладателей далеко за борт. Пока ошеломленный противник судорожно пытался перестроиться, новоявленный берсерк молнией пронесся по его рядам, сметая все на своем пути. Взвинтив до предела темп своих и без того неуловимых движений, Артем пробился к центру и, напрочь игнорируя набегающих со всех сторон легионеров, одним взмахом молота переломил крепкую сосновую мачту. Накрыв парусом опешивших от неожиданности воинов, она дала юноше еще несколько драгоценных мгновений для того, чтобы разбить кормовое весло, оставив бирему фактически без управления. На этом его удача резко закончилась. Видя, что дело плохо, в бой вступили несколько пращников. Получив увесистым булыжником прямо в защищенный шлемом висок, молодой человек потерял равновесие и, увлекаемый тяжелым щитом, кувыркнулся за борт. Последним отчаянным усилием он выпустил щит и обеими руками вцепился в рукоятку Альструма.

«Хоть к Вардану попаду без проблем», – мелькнула последняя, усталая мысль.

Каково же было его изумление, когда увесистый молот, вместо того чтобы камнем пойти ко дну, потащил своего хозяина абсолютно в другом направлении. Вынырнув на поверхность и сделав полной грудью глоток живительного воздуха, Артем с удивлением уставился на необычный кусок железа. Вопреки всем законам физики тот спокойно покачивался на волнах, да еще умудрялся при этом держать на воде человека в полном доспехе.

«Ай да подарок», – отплевываясь от набежавшей волны, подумал Артем. Однако долго радоваться ему не пришлось. Толстая шершавая сеть, свалившаяся юноше прямо на голову, неумолимо поволокла свою добычу в сторону дрейфующего поблизости судна. Вытащив обессиленного схваткой и купанием в холодной воде молодого человека на палубу, его пару раз огрели по затылку и тут же заковали в тяжелые кандалы. Единственным утешением для пленника послужил вид одинокого белого паруса, постепенно тающего вдали.

– Так вот кто, оказывается, покрошил охранников около вольеров с драконами! – Знакомый голос отвлек Артема от созерцания пейзажа за бортом. Возле него, слегка покачиваясь на залитой кровью палубе, стоял Невий Фабиус. – Теперь понятно, почему беднягам так сильно досталось. – Он небрежно кивнул на обнаженные плечи юноши. – Думаю, Гней Великий захочет лично взглянуть на такого необычного Ведающего. Что? Ты удивлен? А зря. Веспу известно многое из того, что всякая бородатая мелочь веками пытается скрывать от нашего пристального взора. Мы даже проведали о приказе короля насчет убийства драконов, вот только не успели вовремя предупредить императора. Слава Апорию-громовержцу, что до драконов вам так и не удалось добраться. Пройдет еще один год, и Крайса вновь отложит яйца, а во второй раз подобный фокус у вас уже не пройдет.

«Значит, они еще не догадываются о том, что яйца не уничтожены, а просто похищены, и точно не осведомлены насчет временного бесплодия самки», – эта мысль пролилась целебным бальзамом на сердце подавленного невеселыми думами пленника. Не заметив его мимолетной улыбки, Невий продолжал бахвалиться:

– Ничего, придет тот день, когда прославленные легионы Веспа железным кулаком обрушатся на земли непокорных коротышек. Начало уже положено. Король Ругар убит, а на троне сидит его идиот-братец, который в политике не видит дальше своего носа.

– Брешешь! – не сдержался Артем.

– Не нравится? А какой смысл мне врать? Ты все равно больше ничего не сможешь передать своим друзьям. Император любит лично поджаривать таких вот особенно дерзких пленников. Так что если хочешь сохранить свою жалкую шкуру, то начинай умолять меня прямо сейчас. Покорность и смирение, быть может, приведут тебя не на плаху, а всего лишь на рудники. Там ты, вероятно, протянешь еще несколько лет, страдая от струпьев, язв и чахотки. Впрочем, поступай как знаешь. Лично мне наплевать на гномьего прихвостня.

С этими словами центурион небрежно кивнул двум дюжим легионерам, которые грубо схватили юношу и немедленно затолкали в одну из воняющих потом и нечистотами клеток, хаотично расставленных посреди трюма. Попытка разорвать кандалы показала, что дар богини далеко не всесилен. Звенья цепи слегка поскрипывали, но тем не менее продолжали крепко держать голени и запястьях узника. Наконец, поняв всю бессмысленность дальнейших попыток, молодой человек забылся глубоким беспокойным сном.

Сидеть было неудобно, но вполне терпимо. Ритмичные колебания внутри крупных теплых яиц намекали о скором появлении потомства, мешая полностью расслабиться и заснуть. Заслышав раздавшийся поблизости тихий женский плач, он осторожно повернул свою увенчанную длинными ушками голову, легко разглядев в полумраке стройную эльфийскую фигурку, неподвижно сидящую прямо на влажном от морских брызг полу.

– Вот ты где. – Ивар опустился на колени возле своей дочери.

– Ах, отец, не знаю, сможешь ли ты меня когда-нибудь простить? Сколько горя и страданий уже принес мой необдуманный поступок. А ведь мы пока еще не добрались до дома.

– Все будет хорошо, родная. Не кори себя так жестоко. Ты еще слишком молода, чтобы знать, каким изощренным порой бывает человеческое коварство. К тому же благодаря тебе я тоже узнал о людях кое-что новое. Таких, как наш друг Арт. Рискуя жизнью, он вступился за абсолютно незнакомого эльфа… Не каждый арлинг решился бы на такой шаг. Не веря в богов, сейчас я готов умолять их всех сразу и каждого по отдельности о том, чтобы он остался жив. В любом случае единственное, что мы можем сделать в данный момент, – так это постараться уберечь Гуамоко и драконьи яйца. А уж по прибытии в Альвгард я приложу все усилия, чтобы разыскать Арта и вытащить его из веспийских когтей. Клянусь честью принца из дома Арувала!

Через несколько часов он проснулся оттого, что на него вылили ведро холодной морской воды. Натянув на мокрого узника потрепанную тунику, его выволокли на уже отмытую от следов крови палубу. Наскоро отремонтированный корабль тяжело двигался в сторону ближайшей песчаной отмели. Блестящие дельфины игриво плескались неподалеку, напоминая голубоватые торпеды, легко рассекающие водную гладь. Сощурившись, Артем увидел возвышающиеся вдалеке и отливающие белизной высокие стены Веспа. Внимательно осмотрев юношу, Невий довольно кивнул и отдал короткий приказ легионерам, немедленно доставившим пленника на берег. Там их встретил невысокий узкоглазый раб в белой тунике и увесистом серебряном ошейнике. Под его пристальным взором молодого человека погрузили в жалобно скрипящую рассохшуюся повозку, доставившую Арта к дверям виллы, стены которой были сплошь украшены причудливой мозаикой, изображавшей различные сцены из жизни веспийских богов. Юношу провели через сад с аккуратно подстриженными деревцами и мраморными статуями и грубо бросили на колени перед хозяином виллы, лениво возлежащим на мягкой, обитой зеленым шелком софе. Пухлые щеки сенатора были изрядно запачканы липким фруктовым соусом, в который он с упоением обмакивал кусочки запеченной на углях утки. Облизав жирные пальцы, Луций соизволил наконец поднять глаза на пленника.