Текст книги "У каждого своя судьба"

3. Поселение Петра

Фёдор со старшим сыном Яковом спустились вниз к реке, к ладье (лодке), пригласили в ладью беженцев, сели за вёсла (4 весла) и поплыли в соседнее поселение. Через два часа они уже пристали к крутому берегу, где стояла похожая ладья, привязанная верёвкой к толстому пеньку.

Поднявшись на крутой берег приезжие подошли к поселению, где их встретили лаем крупные собаки – две лайки. Услышав тревожный лай собак, из-за высокого забора вышли двое крепких мужиков с ружьями наготове.

Фёдор приветствовал пожилого мужчину, поклонившись ему в пояс, после чего произнёс: «Мы извиняемся, Пётр-батюшка, за беспокойство, что отвлекли вас от дел. Просим выслушать этих людей, которых вы видите – это скитальцы, выбрались из ссылки и тюрьмы. Это хорошие люди. Мы, ваши соседи, в течение месяца делили с ними хлеб и соль, они помогали моей большой семье разработать землю под посевы. Я знаю, что вам очень нужны мужские руки для тяжёлой работы по увеличению площадей под посадку».

Поклонившись приезжим в ответ, Пётр произнёс: «Мужских рук в нашей семье действительно не хватает, но если к рукам и в головах у вас добрые помыслы, то дадим вам кров, а там посмотрим».

Пётр подвёл приезжих к маленькому домику с двумя окошечками, смотревшими на южную сторону, закрытыми толстыми ставнями. Собаки, бежавшие сзади, пытались схватить за длинные полы одежды монахов. Пётр сказал властно молодому мужчине: «Гришка! Утихомирь собак!» Гришка громко свистнул, выругался на собак, после чего собаки, как по команде, поджав хвосты, побежали к домику, стоящему в десяти саженях от дома, куда привёл их Пётр.

На бревне рядом с небольшим домом сидели три девочки и маленький мальчик, на руках он держал щенка, который пытался лизнуть его то в нос, то в щёку. Увидев незнакомых людей, дети стремглав исчезли за дверями домика, вросшего в землю.

Хозяин пригласил приезжих в домишко. Гости прошли через небольшой сарайчик, пристроенный к дому через небольшую толстую дверь, вошли в дом, перешагнув через высокий порог в проёме, пригнувшись, чтобы не удариться головой.

Войдя в дом, приезжие поклонились молодой женщине, которая с испугом и любопытством смотрела на незваных гостей, сложив руки крест-накрест на груди.

Пётр пригласил приезжих за большой стол, стоящий около окошечка. Стол был изготовлен из толстых досок осины, соединённых между собой толстыми деревянными штырями. Вдоль стен стояли широкие лавки от стены до стены, лавки тоже были из осиновых брёвен, распиленных на две части и хорошо обстроганных. В углу дома, почти что над столом, висела большая икона в серебряном окладе. Гости перекрестились три раза и уселись на лавки.

Комната в домике была разделена занавеской на две части, занавеска была привязана к стойке печи и к стенке дома. Из-за занавески иногда слышался приглушённый стон. Пётр пояснил, что уже второй месяц болеет его жена, по весне она провалилась под лёд и сильно простудилась – сначала болезнь отступила, думали, что она поправилась, так как хозяйка пыталась делать всё по дому, а недели две назад она поскользнулась, упала, подвернула ногу, и болезнь пришла откуда не ждали, нога опухла и причиняет ей страдания. Всю женскую работу делает невестка, она вдова, имеет 14-летнюю дочь, нашу внучку. Сына взяли в армию 16 лет назад, когда мы жили под Ярославлем, и неизвестно, где он сложил голову. Три года ждали от него весточки, но так и не дождались. В эти времена наше поселение стали грабить и разорять, и нам пришлось спасаться по рекам, чтобы остаться в живых.

«Анна! – позвал молодую женщину хозяин. – Принеси нам кваску. Путники в дороге утомились». Из-за печки появилась женщина, она держала в руках глиняный сосуд, похожий на большой кувшин, сосуд был без носика. Пётр налил большую кружку кваса и протянул её Фёдору. Тот, чмокая, сделал несколько глотков, после чего крякнул, вытер губы рукавом рубахи и произнёс: «Квас очень ядрёный и вкусный, даже лучше, чем готовят в Новгородской губернии».

Началась непринуждённая беседа. Фёдор рассказал, каким образом у них в поселении оказались ссыльные, кто они такие и откуда сбежали. В дом во время разговора вошли два крепких мужика и уселись рядом прямо на пол, это были сыновья Петра. Они были похожи лицами, но у одного была густая с тёмными волосами борода, а второй имел небольшую бородку с рыжими волосами. Сыновья о чём-то тихо переговаривались, неприветливо косились на незваных гостей, всем своим видом показывая отцу, что пришлые люди им не нужны, что трудности, которые им сопутствовали в последние годы, уже позади.

Заканчивая разговор со ссыльными, Пётр сказал: «Земли, на которых мы поселились с семьёй Фёдора, принадлежат Кирилловскому монастырю, и по реке сюда могут приплыть сборщики дани с солдатами. Но пока есть договорённость, что они разрешают осваивать эти глухие места и дань с нас брать не будут. А вам мы покажем такие места, где никто вас не найдёт».

Поклонившись иконе, гости и хозяева вышли из дома, Пётр отозвал сыновей в сторону и, размахивая руками, что-то стал им объяснять, и затем сказал беженцам: «Оставайтесь ночевать, а завтра будет день. Подумаем и решим, как вам помочь».

Фёдор, прощаясь с Иоаном, произнёс: «Если будет очень тяжело, то вы уже знаете, где нас искать; приходите, мы вас обязательно приютим», – попрощался с соседями, ссыльными и направился с сыновьями к лодке.

На следующий день Пётр с сыном Иваном сказали ссыльным: «Собирайтесь. Мы покажем вам хорошее место, где вас никто не обнаружит. В этих местах много полянок, недалеко река, луга на берегах реки не зарастают кустарником, землю можно облагородить под посевы. Мы с семьёй посоветовались, что если вы люди хорошие, то попросим вместе с нами здесь построить дом, сбить печь в нём, чтобы вам перезимовать у нас в поселении, вместе охотиться, а может быть, даже и породниться. Будем ходить друг к другу в гости, если на то будет Божья воля».

Из дома вышла Анна, неся на полотенце краюху чёрного хлеба и большой горшок, наполненный какой-то кашей. Подойдя к солдату Никодиму, она протянула к нему руки с угощением, после чего поклонилась, щёки у неё зарделись от смущения. Никодим в ответ также поклонился, принял хлеб и кашу, широко улыбнулся, показав всем из-за пышных усов белые крепкие зубы.

Собрав свои пожитки, ружья, топоры, небольшое количество посуды, ссыльные вместе с Петром и его сыном Иваном направились на новое место. Их провожали дети и пять женщин, рядом с которыми, радостно повизгивая, бежали и две собаки, как бы зная, что их позовут на охоту.

4. Новое место

Пройдя расстояние около 4-х вёрст через лес, люди вышли на берег небольшой речки с чистой водой. В воде была видна рыба, которая с шумом стремглав уплывала в глубокий омут. Берега реки и заливные весной луга были покрыты сочной травой и разными цветами. Собаки с лаем кидались в воду, чтобы поймать утят, которые ещё не умели летать. Иван громко свистнул, заложив два пальца в рот, и через некоторое время рядом появились собаки, отряхиваясь, они обрызгали людей капельками воды, которые падали с их густой шерсти.

Путники перешли реку вброд, так как в некоторых местах речки были мелкие перекаты, которые разъединяли между собой глубокие омута. На берегах реки росли ивы, ольха, эти кусты повсюду обвивал хмель. Пётр сорвал недозревший плод с кустарника и сообщил ссыльным, что эти плоды они собирают в конце лета, сушат их и «пудами» отвозят в монастыри, где из них варят пиво монахам, имеющим высокие чины при монастырях. На хмель, пушнину, ягоды, кору ивы, которую снимают в июне и сушат, они выменивают в монастырях ружья, порох, посуду, нитки и другие мелочи, нужные в хозяйстве.

В нескольких метрах от вьющихся «ветвей» хмеля росли кусты чёрной смородины, на ветках которых чёрными ожерельями, сверкающими на солнце, висели ягоды. Пройдя по тропинке некоторое расстояние, путники увидели «горку», обросшую невысоким лесом. Вдруг недалеко залаяли собаки. Пётр, переглянувшись с сыном, сказал, что по хриплому лаю собак можно предположить, что они обнаружили крупного зверя, которого загнали в какое-то укрытие. Все бегом направились в сторону горки, откуда раздавался лай и визжание собак.

Подбежав к собакам, люди увидели в небольшой расщелине здорового барсука, который, оскалившись и подняв свою жёсткую шерсть, как ёж поднимает иголки во время опасности, не подпускал к себе собак; а собаки норовили схватить его за шею или за ноги.

Пётр криком отвлёк на мгновение собак, а Иван одним выстрелом с четырёх метров застрелил барсука. Иван сказал, что это большая удача, так как в семье заканчивалось барсучье сало, которое необходимо человеку для быстрого заживления свежих ран, нагноений и от простудных заболеваний.

Поднимаясь выше на горку, охотники увидели несколько больших отверстий, проделанных в плотном песке горы. В этой горе и находили своё убежище несколько «семей» барсуков. Пётр шутя сказал, что вам не скучно будет жить с этими соседями-барсуками. Правда, подумав несколько секунд, заметил, что если будете сильно шуметь, то они найдут другую горку, где их не потревожат.

Охотники привели ссыльных на южную сторону горки, все увидели две землянки, которые были вырыты в песке и находились в 5 метрах одна от другой. Вход в землянки был закрыт сухими кольями, сплетёнными между собой липовыми верёвками – сейчас это можно назвать ставнями. Иван отодвинул ставни землянки, путники зашли внутрь и ощутили тепло, помещение было высотой 2 метра и хорошо прогревалось солнцем. Потолок состоял из брёвен сухой берёзы, с которой была снята береста, брёвна берёзы лежали на двух поперечных еловых балках, а балки стояли на 4-х столбах, которые удерживали потолок землянки. На потолок сверху был навален слой песка, слой камыша, затем несколько слоёв толстой коры берёзы и ёлки, чтобы не протекала вода; а на кору снова был насыпан слой песка. Стены землянок были защищены кольями, которые были снизу и сверху вкопаны в песок. По бокам землянок находились брёвна, которые были обтёсаны на половину диаметра – это были места для сна и отдыха. Недалеко от входа на песке были видны следы от костра. В передней стенке землянки были две отдушины для выхода дыма. После того как помещение внутри зимой нагревалось, отдушины закрывались.

Пётр сказал, что всё это ими было сделано 11 лет назад, они здесь пережили зиму, похоронили двоих детей и своего родного брата, которого в конце зимы загрызла стая волков – брат был инвалидом с больной ногой, не смог отбиться от волков, когда набирал воду в ручье.

Беженцы поблагодарили спутников за понимание их положения, за землянки, где они могут прятаться в любое время года и устраивать свою судьбу, ведь они люди молодые, и всё может измениться в лучшую сторону; будут молить Бога, чтобы он дал им здоровья и напутствовал на путь истинный. «А также просим вас, батюшка Пётр, разрешения в трудную минуту приходить к вам в поселение за советом и помощью».

Отец с сыном откланялись, попрощались с беженцами, Иван взвалил на свои плечи убитого барсука, отправились домой.

Простившись с охотниками, беженцы стали собирать сухие дрова для костра и приготовления пищи. Около горки и на ней были небольшие упавшие деревья, которые высохли и вполне годились для костра. Набрав дров и сложив их под ветвистую ель, чтобы не мочил впоследствии дождь, путники присели около землянок отдохнуть. Беседуя между собой, Иоан и Сергий предложили до темноты обследовать близлежащие места, а главное – найти ручей, о котором им поведал Пётр.

Оставив свой небольшой скарб в землянке, взяв с собой ружья и топоры, они спустились по тропинке с горы; через некоторое время услышали ласковое журчание ручья и увидели воду, вода билась о камни, взбивая пену. Беженцы решили обследовать этот ручей – монахи пошли вверх по течению, а Никодим с другим бывшим солдатом Сергеем вниз. Идя по берегу широкого ручья, люди видели в прозрачной воде рыбу, которая, услышав шум и видя силуэты людей, стремглав скрывалась в глубоких ямах под корнями деревьев или в водной траве.

Берега ручья были истоптаны животными, которые ходили на водопой. Поднимаясь вверх по берегу ручья, монахи обнаружили останки лося. Пройдя около двух вёрст, они увидели воду, с шумом вырывающуюся из высокого берега – это был мощный фонтан, бьющий из-под земли. Недалеко от фонтана лежало толстое бревно, обтёсанное сверху людьми, а рядом на толстой ветке висели свёрнутые из бересты конусные кружки для питья. Монахи попробовали воду, вода была холодной, но вкусной. Сергий сказал, что это хорошо, что ручей и летом не будет засыхать, так как его питает большой родник.

Отдыхая, сидя на бревне, монахи услышали сильный шум крыльев какой-то птицы. Соблюдая тишину, они начали подкрадываться к источнику звуков. Затем услышали цоканье глухаря, который пел свою песню. Иоан рукой подал сигнал Сергию и другому монаху, Федоту, чтобы они остановились, а сам, когда глухарь начинал цокать, быстро продвигался вперёд. Когда глухарь переставал петь, то Иоан застывал на месте, как вкопанный. Вскоре он увидел глухаря, сидевшего на большой ветке сосны, прицелился и выстрелил. Птица попыталась взлететь, но не смогла (крупная дробь пробила глухарю крыло) и с шумом свалилась под дерево. После того как прогремел выстрел, с соседнего дерева взлетел второй глухарь и скрылся вдалеке.

Монахи были рады первой добыче, красивому глухарю, в первой же день их нахождения на новом месте.

Пройдя некоторое время по берегу вверх, они обнаружили ещё один родник, который наполнял ручей своей прозрачной холодной водой. День заканчивался, начинало темнеть, на небе появились дождевые тучи, путники поспешили назад к своей горе, начинал накрапывать дождь.

Тем временем Никодим с Сергеем обследовали берега широкого ручья, спускаясь вниз по течению. Они шли по тропинке, по которой ходили на водопой разные лесные жители этих лесов. В низких местах около ручья на песке отчётливо были видны следы от лап и копыт животных. Пройдя километра два от землянок, бывшие солдаты наткнулись на речку, в которую впадал ручей. Река спокойно несла свои воды, дно и берега реки состояли из песка и небольших камушков различного цвета. Левый берег был отлогий, а правый высокий, похожий на стену из песка; в стене были видны несколько десятков отверстий, гнёзда стрижей. Завидев незнакомцев, птицы с криком летали над берегом и рекой, давая понять людям, чтобы они убирались от их насиженных родных мест.

На высоком берегу неподалёку от реки росли высокие столетние сосны, которые мощными корнями удерживали землю и песок от сползания породы в воду. Трава под соснами была невысокая, кое-где виднелись кустики земляники, а на них розовели ягоды, но их было немного, так как по мере созревания птички обклёвывали их.

Левый берег речки был низким, отлогим; кусты ив, обвитые хмелем, росли рядом с небольшими деревцами ольхи и берёзы, они росли метрах в 3040 от воды, так как во время прохождения льда весной вода затапливала низкие места, а лёд ломал всё, что попадалось ему на пути.

Вода в реке немного отличалась от воды в ручье, она была несколько темней, потому что, по всей видимости, она протекала по лесам и, может быть, начинала свой путь из болот. Вода в реке хорошо просматривалась, так как глубины были небольшие, на дне они увидели несколько больших язей, небольшие стайки окуней, сновали серебристые сороги совместно с ельцами, рядом с берегом на светлом песке в струях воды копошились пескари. Увидев людей с воды, шумя, поднялся десяток уток.

Никодим с Сергеем очень обрадовались увиденному, ведь здесь водилась дичь, а река богата различной рыбой, но сожалели о том, что у них нет с собой сетки или бредня. Сергий сказал: «Я умею плести из виц увы или черёмухи различные вёрши, этому меня научил отец, когда я был ещё маленьким. Завтра сплетём вёршу, поставим заездок в узком месте реки с быстрым течением, и будем загонять рыбу».

А Никодим предложил другой вариант: «Сергей! Давай завтра сходим к Петру в поселение и попросим сетку на один день, и соль. Поймаем рыбу, засолим себе и Петру отнесём. Хочу я тебе ещё сказать, что желаю увидеть невестку Петра Анну, она мне в голову запала, хочу её увидеть, только по-братски тебя прошу – об этом никому не говори». Сергий улыбнулся, кивнул весело головой, но ничего не сказал.

Начинало темнеть, стал накрапывать небольшой дождик, бывшие солдаты, не сговариваясь, повернули назад и с хорошим настроением поспешили к землянкам. Сергий с Никодимом первыми подошли к землянкам, раньше монахов; набрали воды из ручья и развели костёр в землянке. Через некоторое время показались и монахи с добытым глухарём, что предвещало сытный ужин.

Все расположились в землянке, где горел костёр. В это время начался очень сильный дождь, дождевая вода стала проникать через потолок землянки, пришлось переносить огонь в другую землянку, там было сухо. На полу землянки лежало много различного размера камней, которые ограждали кострище. Бывшие хозяева нагревали в холодное время камни, чтобы они отдавали тепло в помещение в течение нескольких часов.

Сергий тем временем ощипал птицу, разделал тушку на несколько кусочков, и Иоан с Федотом принялись жарить мясо на палочках, постоянно переворачивая кусочки мяса, чтобы сильно не подгорали. Поужинав, все стали обмениваться впечатлениями за день, мнение было одно: в этих местах, богатых лесами, различной дичью, разными дикими животными, зверьём, рыбой, ягодами и грибами, можно жить, но надо найти удобное ме сто для поселения – постоянное место проживания, построить дома из дерева с печами для отопления и приготовления пищи в любое время года.

На следующий день запланировали отремонтировать крышу на первой землянке, которую разворотил до брёвен какой-то зверь, пытаясь попасть внутрь; также необходимо было приготовить больше сухих дров для костра, если будет хорошая погода.

Договорились до наступления осени построить дом в поселении у Петра, а Иоан предложил заложить и соорудить небольшую часовню, чтобы молиться, и тогда людей Бог направит на истинный путь.

Никодим с Сергием сказали, что завтра надо сходить к Петру за сеткой и солью, наловить рыбу для пропитания.

Беженцы устали за день, помолившись, улеглись спать на полу землянки, который застелили хвойными лапками. Все быстро заснули под шум листвы не деревьях и шум дождя.

Рано утром путников разбудили непонятные звуки, кто-то упорно царапал ставню, закрывающую вход в землянку. Федот осторожно отодвинул ставню и увидел двух лисиц, которые с испугом и любопытством посмотрели на человека и побежали вниз с горки. Оказалось, что лисицы нашли и съели внутренности глухаря, которые после обработки птицы выбросил Сергий; даже в дождь лисицы по запаху определили, что можно вкусненьким полакомиться.

Люди вышли из землянки, наступал новый летний день, дождик закончился, лучи солнца пробивались через кроны деревьев, освещая горку. Было свежо, листья и трава всё ещё была покрыта серебристыми каплями прошедшего дождя. Помолившись, все молча пошли к ручью умыться и набрать свежей воды. Сергий на берегу реки заметил выдру, которая острыми зубами разрывала добычу, пойманную в воде; услышав шаги, выдра с рыбой в зубах нырнула в воду и скрылась в корнях деревьев, растущих на берегу ручья.

День обещал быть солнечным и тёплым, монахи занялись ремонтом землянок и заготовок дров, а Никодим с Сергеем направились в поселение к Петру. При подходе их громким лаем встретили собаки, но, узнав своих недавних знакомых, повизгивая и ласкаясь, побежали к воротам забора. Из-за ворот вышел Гришка, а за ним в чём-то похожие одна на другую невестки Петра, рано овдовевшие Анна и Дарья.

Солдаты поздоровались, поклонились – женщины также ответили низким поклоном.

Гришка спросил: «Что привело? Какая нужда заставила прийти к нам?» Никодим ответил: «Хотим поговорить с вашим батюшкой о постройке здесь дома, об этом Пётр договаривался при первой встрече».

Гришка ушёл звать отца, собаки, обгоняя Гришку, бежали впереди, ласково покусывая друг друга. Пётр около леса со старшими сыновьями очищал кору со срубленных ещё весной сосны и ели для строительства дома.

Тем временем Анна с Дарьей, смущаясь, пригласили гостей пройти к дому. Они внимательно вглядывались в молодые лица бывших солдат, основательно обросших небольшими бородами и белёсыми усами.

Никодим с Сергеем осторожно поглядывали на женщин, которые были одеты в длинные сарафаны, отметив про себя, что у вдовушек ладные фигуры и они хороши собой. Головы женщин закрывали белые платочки, из-под которых выглядывали пряди русых волос, на щеках прогладывал румянец, голубые глаза светились от неподдельного любопытства. На кистях рук был налёт загара, через который проступали прожилки, явно от тяжёлой работы.

Дарья попросила молодых мужчин присесть на бревно, установленное около домика, а Анна прошла в дом и через некоторое время вынесла небольшие кружки с квасом и протянула их бывшим солдатам. Они, поблагодарив, выпили квас.

Дарья спросила: «Долго ли вы пробудете у нас?» Никодим сказал, что, если договорятся, то пробудут до осени, пока не наступит сезон охоты.

В это время подошёл Пётр с сыновьями. Поздоровавшись и обменявшись поклонами, гостей пригласили в дом. Никодим рассказал, что они могут приступить к строительству дома и часовни через день, об этом просил передать вам наше решение Иоан.

Пётр поблагодарил за быстро принятое беженцами решение и сказал: «Будем начинать строить дом через два дня, а за это время мы с сыновьями подготовим место под дом». Прощаясь, Никодим попросил Петра дать на время сетку или бредень половить рыбу; сетка была порвана и требовала починки, а бредень и соль солдатам вынесли Анна и Дарья, сказав при этом, что будут ждать с наловленной рыбой.