Текст книги "Подводная лодка «Камбала»"

Лайков Иван, минный квартирмейстер. На службе с 1905 года. Родился в селе Сибиречки, Хомявинской волости, Черниговской губернии.

Латопов Михаил, рулевой, боцманмат. Родился в 1883 году в селе Юрьевка Мокшанской волости, Пензенской губернии.

Омельченко Даниил, минный квартирмейстер. На службе с 1905 года. Родился в городе Вознесенск Херсонской губернии.

Парамонов Тимофей, машинист, матрос 2 статьи. На службе с 1906 года. Родился в селе Столбчало, Красниковской волости Волховского уезда, Орловской губернии.

Плотников Андрей, рулевой квартирмейстер. Родился в 1883 году в Чистопольском уезде, Казанской губернии.

Прилепа Иван, моторный квартирмейстер. Родился в 1885 году в селе Тарасовка Кистерской волости, Черниговской губернии.

Сальников Фрол, минный кондуктор, на службе с 1899 года. Родился в городе Кинешма Городищенской волости, Владимирской губернии.

Соломенный Косьма, минер, боцманмат, на службе с 1903 года. Родился в селе Плиски Борзенского уезда, Черниговской губернии

Тучков Дмитрий Александрович, мичман, помощник командира подводной лодки. Родился в 1883 году в Москве.

Федоров Константин, машинист, матрос 2 статьи, на службе с 1905 года. Родился в 1883 году, на службе с 1905 года, уроженец Московской губернии.

Шаронов Иван, минный квартирмейстер. Родился в 1884 году в деревне Минеево Бежецкого уезда, Тверской губернии.

13 июня 1909 года

Гибель подводной лодки «Камбала»

(По телеграфу от нашего корреспондента).

СЕВАСТОПОЛЬ, 30, V. Сегодня в полночь, около Херсонесского монастыря погибла подводная лодка «Камбала». Вместе с лодкой погибли два офицера, кондуктор и 17 нижних чинов.

СЕВАСТОПОЛЬ, 30, V. По официальным данным, гибель подводной лодки «Камбала» произошла при следующих обстоятельствах: Около полуночи черноморский отряд, подходивший к Севастополю по створу инкерманских маяков, был атакован в целях практических занятий подводной лодкой «Камбала» находившейся под командой лейтенанта Аквилонова. Лодка, держась наполовину под водой, прошла контр-курсом по левому борту флагманского броненосца «Пантелеймон». По ошибке рулевого лодка переложила руль на правый борт, попала под таран броненосца «Ростислав», получила пробоину и затонула на глубине 28-ми сажен. Командира «Камбалы» Аквилонов, бывшего в момент столкновения на палубе лодки, сбросило силой дара в воду, и его спасли спущенные немедленно с броненосца шлюпки. Все бывшие внутри лодки утонули вместе с нею. Всего погибло 20 человек, в том числе и заведующий отрядом подводного плавания капитан 2-го ранга Белкин, мичман Тучков, кондуктор Сальников и 17 матросов.

СЕВАСТОПОЛЬ, 30, V. По распоряжению начальника морских сил адмирала Бострема, сейчас идут энергичнее работы по поднятию подводной лодки «Камбала». Водолазы уже нащупали лодку на морском дне. Они стучали о стенки лодки. Ответа не последовало. Идет подготовка к подъему лодки.

Страница из журнала «Искра». 1912 год.

Военная энциклопедия. 1913 год.

ВЫСОЧАЙШИЕ ПРИКАЗЫ ПО МОРСКОМУ ВЕДОМСТВУ О ЧИНАХ ВОЕННЫХ

№ 918.

Яхта «Штандарт», в Балтийском море, 13-го июля 1909 года

Увольняются от службы: старший лейтенант Пржибытек и лейтенант Аквилонов…

№ 946.

Ливадия, 27-го ноября 1909 года.

По Высочайше утвержденному приговору военно-морского суда Севастопольского порта по делу о гибели подводной лодки «Камбала» определено: командовавшего названною лодкой, ныне отставного лейтенанта Михаила Аквилонова подвергнуть заключению в крепости на шесть месяцев, без ограничения прав и преимуществ, и предать церковному покаянию по распоряжению духовного начальства, а командира линейного корабля «Ростислав», капитана 1-го ранга Сапсая 2-го, в действиях коего никаких упущений судом не усмотрено, считать по суду невиновным…

№ 955.

Царское Село, 18-го января 1910 года.

Всемилостивейше повелено: отставного лейтенанта Аквилонова, взамен наказания, определенного ему приговором военно-морского суда Севастопольского порта, за преступные деяния, предусмотренные 226 ст. Военно-Морского Устава о Наказаниях и 362 ст. Уложения о Наказаниях уголовных и исправительных, и по совокупности с приговором того же суда, объявленным в Высочайшем приказе по Морскому ведомству от 27-го ноября 1909 года, считать исключенным из службы, с лишением чинов, орденов и знаков отличия, дворянства и всех особенных прав и преимуществ и подвергнуть заключению в крепости на шесть месяцев и церковному покаянию, по распоряжению духовного начальства…

Взгляд на катастрофу с палубы линейного корабля «Ростислав»

В октябре 1907 года все эскадренные броненосцы русского флота, даже безнадёжно устаревшие, были переклассифицированы в линейные корабли. В 1908 году «Ростислав» (командир капитан 1 ранга А.Д.Сапсай) вместе с линейными кораблями «Пантелеймон», «Три Святителя», крейсером «Память Меркурия» и рядом более мелких кораблей вошёл в состав сформированного в начале года Черноморского отряда действующего флота.

В это время русский флот начинал активно прорабатывать горькие, но поучительные уроки Цусимы. И если Балтийскому флоту, где сформировали плававший за границей гардемаринский отряд, отводилась задача подготовки офицерских кадров флота, то закрытый Черноморский флот должен был освоить артиллерийское искусство, благодаря которому японцы победили при Цусиме. В организованных А.Н.Крыловым и Е.А.Беркаловым методических стрельбах на не мысленные до войны дистанции (до 80-100 кабельтовых), с не вообразимым расходом боеприпасов (до 330 выстрелов из 254-мм пушек «Ростислава») удалось получить ценные данные для создания новых таблиц стрельбы. Испытания выявили, в чем с горечью убедились их участники, огромную неточность таблиц, которыми пользовались при Цусиме.

Приобретенные личным составом навыки закреплялись традиционными периодическими летними выходами кораблей для стрельб и эволюций в район Тендровского залива или ближайшего к Севастополю полигона – напротив устья реки Бельбек. Обширная программа учений, стрельб и занятий с 1909 года разнообразилась появлением на Бельбекском рейде первых подводных лодок Черноморского флота. В то время совсем еще неведомые подводные лодки как новый род оружия получили некоторую известность во время Русско-японской войны, но и теперь, спустя пять лет, их, только еще приобретавших права гражданства, на флотах не принимали всерьез.

Не особенно вспоминали о подводных лодках и 29 мая 1909 года, когда, продолжая программу учений, «Ростислав» под флагом начальника отряда контр-адмирала В.С.Сарнавского с раннего утра провел в течение почти четырех часов стрельбу в море из вспомогательных стволов по щитам, а после полудня уже в составе отряда вышел в плавание до Евпатории. Около восьми часов вечера, после двухчасовой стоянки на евпаторийском рейде, эволюции в море продолжили с закрытыми ходовыми огнями и только в 23 часа 15 минут, выполнив последний поворот вправо, на траверзе Херсонесского маяка легли на Инкерманский створ.

После тревог, суеты и напряжения, в которых прошел весь день, в полумраке рубки на «Ростиславе», по-прежнему шедшим за «Пантелеймоном», воцарилась тишина и спокойствие. Растворившись во тьме опустившейся над Крымом безлунной ночи, корабли скользили по глади моря. Впереди – Севастополь, и оставалось только проследить за точным совпадением створных огней, все явственнее проблескивающих из-за смутно угадывавшегося впереди «Пантелеймона».

За полчаса до полуночи (в 23 часа 27 минут по вахтенному журналу «Ростислава») слева от курса, позади траверза «Пантелеймона», на расстоянии 3–4 кабельтовых увидели яркую вспышку, принятую за огонь рыбачьей лодки. Корабль шел строго по створу, и командир больше для порядка приказал «Влево не сдавать!» и следить за огнем, чтобы разойтись с предполагаемой рыбачьей лодкой левым бортом. Но, огонь потерялся, и «рыбака» посчитали уже оставшимся за кормой, когда новая вспышка – совсем уже вблизи «Ростислава», в каких-то двух-трех десятках метров и почти прямо впереди – высветила рубку подводной лодки. Немедленно прозвучавшие команды – штурмана «Лево на борт!» (что в то время означало поворот вправо) и командира «Полный назад!» – ничего уже изменить не могли. Державшая 12-ти узловую скорость 10 000-тонная громада корабля не успела даже замедлить ход, как острый литой стальной форштевень рассек подводную лодку надвое.

На баке услышали скрежет раздираемого металла, но корабль, слабо вздрогнув, продолжал свой неудержимый бег, как бы пытаясь на ходу удержать на поверхности у борта подводную лодку. Ничего нельзя было сделать в те считанные мгновения, в течение которых подводная лодка, а вернее, ее носовая половина с боевой рубкой, прочертив бортом по броне корабля, камнем ушла под воду вблизи правого трапа. Только тогда, вспенивая воду и содрогаясь всем корпусом, корабль воспринял действие начавших вращаться на задний ход гребных винтов и стал терять скорость.

Мрак и тишину разорвали два сигнальных пушечных выстрела, включились ходовые огни, полетели за борт спасательные буйки, к талям дежурных вельботов и рабочего катера бросились вахтенные смены гребцов, по волнам заметались лучи прожекторов. Спасти удалось лишь временно исполняющего обязанности командира подводной лодки лейтенанта М.М.Аквилонова, которого подобрала шлюпка с «Памяти Меркурия», остальные двадцать человек команды и возглавлявший выход подводной лодки Заведующий ОПП ЧФ капитан 2 ранга Н.М.Белкин погибли.

Всю ночь «Ростислав» оставался у места катастрофы. Еще до подхода спасательных средств из порта его гребные барказы и рабочий катер пеньковым тралом захватили на грунте «Камбалу». Штурман с помощью секстана определил точные координаты места гибели подводной лодки. С помощью специалистов линкора был точно обвехован район гибели, организованы систематические спуски водолазов и первые подготовительные работы по подъему подводной лодки «Камбала». Днем 31 мая на «Ростислав» вернулся содействовавший спасательным работам начальник Черноморского отряда контр-адмирал В.С.Сарнавский, и под его флагом корабль ушёл с места катастрофы в Севастополь.

1909 год выдался для Черноморского флота несчастливым: позже едва не погибла подводная лодка «Лосось», а в июне на Тендровской косе шквалом опрокинуло шестёрку с «Ростислава», при этом погибли три матроса.

В действиях командира и офицеров «Ростислава» суд никаких упущений и нарушений не нашёл. «Камбалу» подняли, и её рубка стала памятником над первой могилой русских подводников в Севастополе.

Причиной катастрофы могли оказаться вызванные мимолетной рассеянностью неверные действия рулевого «Ростислава». Дело в том, что согласно 886-й статье Морского устава на руль следовало командовать так, чтобы «…при команде «Право руля!» корабль катился влево, при команде «Лево руля!» – корабль катится вправо…», и каждый раз отдающий команду на руль и ее исполняющий должны не только помнить об этом, но и мысленно, в считанные секунды, представить, куда покатится корабль при той или иной перекладке руля, поскольку более понятная умозрительная повседневная практика всегда противоречила правилу Морского устава. Повелось такое в русском флоте с тех пор, когда корабли еще ходили под парусами. Тогда для поворота корабля, предположим, вправо и перекладки по этому случаю погруженной в воду рабочей лопасти пера руля в ту же сторону требовалось переложить румпель – одноплечий рычаг, закрепленный на головке баллера руля и развернутый в противоположную перу сторону – в противоположную сторону, то есть влево. Поэтому и командовали «Лево руля!», имея ввиду сторону перекладки румпеля. С появлением на судах штурвала румпель убирали под палубу, а штуртросы, идущие от рулевого колеса к румпелю, основали так, чтобы не менять редакции 886-й статьи морского устава. До катастрофы с подводной лодкой «Камбала», путались, но все заканчивалось благополучно. В том же году на флоте были приняты разработанные А.Н.Крыловым таблицы непотопляемости, облегчавшие принятие решения на контрзатопление отсеков для выравнивания крена.

Боевая подготовка продолжалась и 1910 году «Ростислав», «Пантелеймон» и «Три Святителя» образовали Бригаду линейных кораблей действующего флота Чёрного моря, к которой был причислен крейсер «Кагул» (бывший «Очаков). Более старые линкоры окончательно устарели и утратили боеспособность, новые ещё не были введены в состав флота – бригада включала фактически все боеспособные крупные корабли. Продолжались интенсивные учения; одновременно на кораблях по мере возможности внедрялись различные технические новинки – зарядные станки для отработки скоростных навыков заряжания орудий, отмечатели и учредители А.Н.Крылова для тренировок наводчиков, усовершенствованные прицелы и дальномеры, «звучащие» радиостанции, перископы вместо рубок башенных командиров, более

быстродействующие затворы орудий, новые системы управления огнём. Правда, «Ростислав» в списках на модернизацию оказывался последним: средств не хватало, и их тратили в первую очередь на более мощные корабли.

15 февраля 1917 года «Ростислав» и «Три Святителя» под охраной эсминцев вышли в море на учебные стрельбы. На одном из эсминцев находился новый командующий флотом вице-адмирал А.В.Колчак. Стрельбу проводили весь день – сначала из 305– и 254-мм орудий, а затем из 152-мм. После возвращения в Севастополь узнали о Февральской революции. В отличие от Балтийского, на Черноморском флоте митинги и выборы судовых комитетов сначала не оказали существенного влияния на боеспособность, который продолжал вести активную боевую деятельность. В частности, на «Ростиславе» его командир капитан 1 ранга Ф.О.Старк сумел наладить с комитетом относительно нормальные взаимоотношения: этот орган решал все не затрагивавшие непосредственно Боевую подготовку вопросы повседневной службы, довольствия, быта и досуга. В море корабль долгое время не выходил: для решения текущих задач хватало эсминцев и быстроходных линкоров.

В сентябре-октябре 1917 года «Ростислав» совершил поход в Батум. На обратном пути в Севастополь его «настигла» политика. Хотя набиравшая силы «украинизация» не дошла на старом линкоре до абсурда, как это имело место на некоторых других кораблях, однако 12 октября при входе на Севастопольский рейд вместе с федеративными и украинским флагами был поднят набранный побуквенный сигнал «Хай живе вильна Украина». Тем не менее, порядок службы на корабле сохранялся до конца 1917 года. 8 декабря «Ростислав» стоял в полной Боевой готовности со всеми запасами на Одесском рейде, хотя уже с изрядно поредевшей командой: имелось лишь 460 нижних чинов, комплект офицеров был ещё полным – 28 человек.

Весной 1918 года немногие ещё сохранившие понятие о воинском долге нижние чины и офицеры перешли с «Ростислава» на плавающие корабли и с ними, когда германские войска 30 апреля захватили Севастополь, ушли в Новороссийск. На стоявших на приколе кораблях были подняты германские флаги.

После ухода германских войск город захватили англо-французские войска. Покидая его в 1919 году, они подорвали машины на всех остававшихся кораблях и затопили почти все подводные лодки. «Ростислав», лишённый хода, но сохранивший артиллерию, был превращён русскими офицерами в плавучую батарею и переведён в Керчь. Последним его командиром стал капитан 2 ранга М.В.Домбровский. Здесь бывший линкор охранял подходы к порту, оборонял Керченский пролив, обстреливал позиции красных на Таманском полуострове. В ноябре 1920 года, когда судьба Белого движения была уже окончательно решена, его затопили в проливе, чтобы затруднить красной флотилии выход из Азовского моря. Правда, из-за малой глубины корабль сел на грунт (вода доходила лишь до адмиральского балкона).

Впоследствии линейный корабль «Ростислав» был разобран на металл.

Линейный корабль «Ростислав».

Черноморский Подплав после катастрофы «Камбалы»

Катастрофа подводной лодки «Камбала» произвела тягостное впечатление на всех черноморских подводников, но их Боевая подготовка продолжалась. За 1909 год каждая из подводных лодок Отряда Подводного Плавания наплавала в среднем 653 мили, совершила 16 походов и 44 погружения. В качестве примера можно привести расписание подводной лодки «Карась» на август: 1 апреля – дежурство, 3 апреля – осмотр батареи и мелкий ремонт, 4 апреля – погружения, 6 апреля – дежурство, 7 апреля – погружения, 8 апреля – зарядка батареи от порта, 9 апреля дежурство, 10 и 11 апреля – погружения, 12 апреля – стрельба торпедами из подводного положения, 13 апреля – дежурство, 14 апреля – зарядка батареи, 17 апреля – дежурство, 18 апреля – погружения, 19 апреля – мелкий ремонт механизмов, 20 апреля – погружения, 21 апреля – дежурство, 22 апреля – зарядка батареи от порта, 24 апреля – плавание под керосиномоторами, 25 апреля – дежурство, 26 апреля – подводная лодка откачивала воду из кессона, 27 апреля – стрельба торпедами из подводного положения, 28 апреля – осмотр подводной лодки Николаем II, 29 апреля – дежурство, 31 апреля – осмотр подводной лодки морским министром.

1 сентября император Николай II посетил Севастополь и произвёл смотр Подводным Силам Черноморского флота. Мероприятие проходило в Северной бухте Севастополя, подводные лодки специально поставили на бочки. По результатам смотра император остался доволен «блестящим состоянием подводных лодок и бодрым видом команд». В благодарность каждый подводник получил от Императора денежное вознаграждение: кондукторы – по 10 рублей, боцманы и старшие специалисты – по 5 рублей, прочие унтер – офицеры – по 3 рубля, рядовые – по рублю. Офицерам было объявлено «высочайшее благоволение» монарха.

30 сентября Отряд Подводного Плавания был переформирован в Дивизион, входивший в состав минной дивизии Черноморского флота. Им командовал капитан – лейтенант В.Е.Клочковский. С 15 ноября 1910 года в командование Дивизионом вступил капитан 2 ранга А.О.Гадд, которого впоследствии сменил капитан 2 ранга В.М.Хоментовский. В Дивизион вошли четыре подводные лодки и плавучая база «Двенадцать Апостолов». С бывшим линкором подводникам пришлось расстаться в апреле 1910 года, поскольку его назначили в охранение севастопольского рейда. Взамен командование собиралось выделить «Опыт», «Эриклик» или «Прут», но эти суда оказались неподходящими. В том же апреле 1910 года подводники переехали на пароход «Днестр». Судно официально перевели в класс блокшивов («Блокшив №-5») и переоборудовали в стационарную плавбазу Дивизиона. Сам Дивизион Подводного Плавания перебазировали в глубь Южной бухты Севастополя. Здесь оборудовали пирсы для подводных лодок, разместили склады торпед и аккумуляторов. Эта территория до сих пор используется как база черноморских подводников.

В течение всего 1910 года подводные лодки выходили в море для учебных стрельб и погружений, совершали плавания вдоль берегов Крыма, посещали Балаклаву, Ялту и другие порты. В сентябре состоялись манёвры Черноморского флота, в ходе которых подводная лодка «Карась» потопила катер №-2 с линейного корабля «Синоп». Это произошло в Южной бухте Севастополя. В ночь на 13 сентября 1910 года, когда была объявлена мобилизация Черноморского флота, мичман А.Е.Маслов спешил вернуться на линкор «Пантелеймон». Около 4.40 утра на Графской пристани он обнаружил катер №-2 с «Синопа», доставивший в город артельщиков, и приказал рулевому доставить его на свой корабль. В условиях свежего ветра и мелкого дождя катер миновал стоявший на бочке в Южной бухте крейсер «Кагул» и двинулся в сторону Павловского мыска, когда буквально в четырёх метрах по правому борту с катера заметили темный силуэт подводной лодки. «Карась» под командованием Л.К.Феншоу ходом четыре – пять узлов выходила из Южной бухты, чтобы пополнить в Стрелецкой бухте запас керосина. Огни катера заметили своевременно, но командир подводной лодки решил, что с катера его тоже видят и, в соответствии с правилами, уступят дорогу. Но, из-за скверной по годы, плохой организации наблюдения и низкого расположения ходовых огней на подводной лодке опасность на катере обнаружили слишком поздно, никто ничего предпринять не успел. Удар пришёлся в кормовую часть судёнышка, его развернуло, залило волной и оно пошло ко дну (позднее его подняли и ввели в строй). Из экипажа катера погиб матрос 2 статьи И.Гичко (тело было найдено 18 сентября). Состоявшийся 28 января 1911 года суд приговорил Л.К.Феншоу, ведшего подводную лодку большим ходом и поздно принявшего меры к уклонению от столкновения, к замечанию, а мичмана А.Е.Маслова, не имевшего права распоряжаться катером и не контролировавшего в пути действия команды, – к двум неделям ареста на корабле, при этом обоих – к церковному покаянию.

Подводную лодку «Карась» поставили в ДОК, осмотрели и установили, что подводная лодка не получила значительных повреждений. Было принято решение поставить подводную лодку «Карась» в ремонт, совместив его с модернизацией, в ходе которой надеялись устранить конструктивные недостатки подводных лодок этого типа. Походы, погружения и участие в маневрах флота выявили ряд достаточно существенных проблем: заливание водой рубки и попадание воды в аккумуляторное отделение, выплескивание кислоты из аккумуляторов при качке, попадание воды в керосиновую систему, приводившее к остановке керосиномоторов и т. д. Но, первоочередной задачей считалась переделка третьей цистерны главного балласта, расположенной внутри прочного корпуса, в цистерну высокого давления для обеспечения её продувания воздухом высокого давления. Это существенно повышало безопасность подводных лодок. Наружные цистерны заполнялись самотёком, а продувались воздухом. Однако время заполнения цистерн было слишком большим, и систему заполнения подводной лодки «Карась» переделали, на подводной лодке поменяли всю арматуру. Для дифферентовки на подводных лодках этого проекта была предусмотрена одна носовая дифферентовочная цистерна, что вызывало большое неудобство при эксплуатации. В ходе работ все механизмы подводной лодки были осмотрены, перебраны и отремонтированы. Аккумуляторные батареи выгрузили на берег. Подводная лодка получила новую аккумуляторную батарею (360 элементов). Работы на подводной лодке «Карась» проводились 1910 – 1911 гг. Ещё до начала ремонта было принято решение усилить вооружение подводных лодок этого проекта, установив на них по два торпедных аппарата системы Джевецкого. Их разместили на палубе побортно в районе второго отсека. На подводной лодке «Карп» подобные работы осуществили в 1911 – 1912 гг. и установили звукопеленгаторную станцию конструкции инженера Р.Ниренберга. В результате испытаний были получены следующие результаты: подводная связь обеспечивалась на дистанции 10 – 12 кабельтов, надводная цель обнаруживалась на дистанции 5-10 кабельтов.

Поворотный решетчатый торпедный аппарат Джевецкого представлял собой раму из двух балок – верхней и нижней, закрепленной в нише надстройки подводной лодки. Балки соединялись двумя полубугелями, выгнутыми по форме торпеды. Торпеда укладывалась на нижнюю балку рамы и с наружной стороны охватывались вторыми (наружными) полубугелями, крепившимися с помощью шарниров к нижней балке. Верхний конец наружных полубугелей закреплялся на верхней балке с помощью пальца-штифта, связанного со штоком пневматического привода.

Под действием сжатого воздуха палец выводился из крепления и наружные полубугели откидывались наружу, освобождая торпеду, которая удерживалась в аппарате «щипцами» (зажимами), державшими торпеду за хвостовую часть. Эти «щипцы» имели свой пневматический привод, освобождавший торпеду в нужный момент. Решетчатые аппараты имели специальный рычаг для отваливания торпеды на установленный угол прицеливания; этот рычаг вращался на вертикальной оси вместе со «щипцами» и полубугелем, на котором лежала торпеда в момент отваливания.

Пневматические приводы работали в следующей последовательности:

– отдавались наружные полубугели;

– механизм рычага отваливания приводил торпеду на прицельный угол;

– раскрывались «щипцы» и открывался курок запирающего клапана торпеды, после чего воздух из воздушного резервуара торпеды поступал в машину, и торпеда начинала движение к цели.

Установка поворотных аппаратов на разные углы позволяла выпускать торпеды веером в одном залпе. Особенностью стрельбы из решетчатых аппаратов являлась безпузырность выстрелов и отсутствие влияния торпедной стрельбы на плавучесть и дифферент подводной лодки, т. к. торпеды имели нулевую плавучесть.

Расположение торпедного аппарата Джевецкого:

а) поперечный разрез; б) вид сбоку; в) схема отвала торпеды из аппарата.

1 – корпус подводной лодки; 2 – щиток привода «щипцов»; 3 – овальная рама «щипцов»; 4 – «щипцы»; 5 – кронштейн; 6 – решетчатый аппарат; 7 – торпеда; 8 – откидные бугели; 9 – торпеда при отвале.

Схема расположения откидного торпедного аппарата на подводных лодках «Карп» и «Карась» после модернизации.

Наружные торпедные аппараты Джевецкого обладали очень большим недостатком – торпеды, находясь в переменной среде воздуха и морской воды, подвергались сильной коррозии и обмерзанию, что и привело к полному отказу от торпедных аппаратов такого типа, просуществовавших до конца Первой мировой войны.

До начала войны подводные лодки Дивизиона Подводного Плавания значительную часть времени проводили в вооружённом резерве. Большая часть средств тратилась на постройку новых кораблей, которые должны были пополнить Черноморский флот в 1914 – 1915 гг. 29 июля 1911 года морской министр вице – адмирал И.К.Григорович подписал приказ №-232 «О распределении судов Черноморского флота по отрядам». В нём весь корабельный состав делился на Действующий флот и Резерв флота. В первый включались Бригада линкоров и минная дивизия (в неё входил Дивизион подводных лодок). Резерв состоял из трёх линкоров, пяти канонерских лодок и ряда вспомогательных судов.

В 1912 году подводные лодки совершили походы в Балаклаву, Евпаторию и Ялту, принимали участие в манёврах флота. Проводились опыты по обнаружению подводных лодок с аэропланов. Шедший на перископной глубине «Карп» удалось легко обнаружить по следу, который оставлял на поверхности моря перископ. В 1913 году прошло плавание всем отрядом в Евпаторию. Подводные лодки «Карась» и «Карп» также ходили в Алупку и Балаклаву. 9 августа того же года прибывший в Севастополь Николай II произвёл смотр Черноморскому флоту. На катере Император проследовал от Царской пристани к яхте «Штандарт».

Николай II поздоровался с командами подводных лодок, и по результатам смотра остался «вполне доволен блестящим состоянием судов, порядком на них, бодрым и молодцеватым видом команд». Приказом по Морскому ведомству №-348 от 13 августа он «изъявил монаршее благоволение начальнику Дивизиона подводных лодок и командирам подводных лодок «Карась», «Карп», «Лосось» и «Судак». К началу войны подводные лодки «Карась» и «Карп» являлись самыми совершенными подводными лодками Черноморского флота. Остальные подводные лодки еще строились или только начинали проходить испытания.

В апреле 1914 года Дивизион подводных лодок выделили в самостоятельную часть, а 15 сентября на его основе сформировали Бригаду подводных лодок в составе двух Дивизионов.

Во время войны состав Бригады пополнили как новые подводные лодки, так и подводные лодки, присланные из состава Сибирской флотилии.

После убийства в Сараево наследника Австро-венгерского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда в июне 1914 года ситуация в Европе обострилась. 28 июля начались боевые действия между Австро-Венгрией и Сербией, а вскоре война охватила множество стран. На Чёрном море напряжённая тишина сохранялась до 16 октября, когда германо-турецкие силы осуществили внезапное нападение на русские порты Севастополь, Одессу, Феодосию и Новороссийск. В этот день подводные лодки «Карп» и «Карась» приняли боевое крещение. У Севастополя был затоплен командой минный заградитель «Прут», и обе подводные лодки вышли в море для спасения его команды. Они собрали шлюпки и привели их в Севастополь на буксире. С началом боевых действий командиры подводных лодок «Карп» и «Карась» получили секретное предписание не погружаться на глубину более 18,3 метра. Из-за небольшой дальности плавания четыре подводные лодки Бригады не могли действовать на коммуникациях противника и не принимали активного участия в боях. Они привлекались лишь к патрулированию подступов к главной базе Черноморского флота и побережья Крыма. Подводные лодки постоянно несли службу на позициях у Ялты, Севастополя и Балаклавы, но после первого нападения вражеские корабли больше не появлялись. Существовала идея о буксировке подводных лодок к побережью противника пароходами для увеличения их автономности, опробованная ещё на манёврах в 1909 году, но осуществить её на практике не удалось. В конце декабря Бригаду пополнила «Нерпа» – первая подводная лодка новой постройки, 20 декабря прибывшая в Севастополь после завершения испытаний и приня тая в казну спустя десять дней. 2 января 1915 года в Севастополь по железной дороге доставили подводные лодки «Сом» и «Щука», однотипных с подводными лодками «Белуга» и «Лосось». С марта они начали патрулировать подходы к Одессе. В январе также по железной дороге прибыли подводные лодки «Скат» и «Налим». Именно эти две подводные лодки удалось приспособить к буксировке пароходами. В феврале, не завершив испытаний, в свой первый поход вышла подводная лодка «Морж». 19 марта начала активную службу подводная лодка «Тюлень», также вышедший на патрулирование ещё до принятия в казну. В июне в свой первый поход отправился подводный минный заградитель «Краб».

Старые подводные лодки продолжали свою патрульную службу у берегов Крыма. С 3 по 5 июля «Карась» находилась на позиции у Ялты, с 18 по 21 июля у Балаклавы. Кораблей противника обнаружено не было. С 27 по 30 июля и с 6 по 9 августа подводная лодка вновь дежурила у Балаклавы. С 18 по 21 августа и с 28 августа по 1 сентября там занимала позицию подводная лодка «Карп». С 5 по 9 сентября она дежурила у Ялты. С 8 по 18 октября там же патрулировали «Карп» и «Скат». Хотя германские или турецкие корабли у берегов Крыма не появлялись, постоянная напряженная патрульная служба изматывала команды подводных лодок, истощала моторесурс, вела к износу корпусов и механизмов старых подводных лодок. Это приводило к сокращению межремонтных сроков. Подводную лодку «Карась» пришлось поставить в ремонт.

Во второй половине 1915 года ситуация на Чёрном море изменилась. Российский флот постоянно пополняли новые корабли: линкоры, эскадренные миноносцы и подводные лодки. Они начали активно действовать у берегов Турции.