Текст книги "Кодекс имиджмейкера"

Женщина села напротив Профатилова.

– С Михаилом Иосифовичем вы знакомы?

– Знакомы.

– Что ж ты, Елена Владимировна, меня подводишь?

Мэр схватил злополучную папку, потряс ее в воздухе, и швырнул через стол Ковальчук.

– Что за бред ты надристала?

Начальник аналитического отдела обижено поджала губки и тряхнула блондинистыми прядями.

– Раньше нравилось.

Женщина многозначительно посмотрела на Кутового. Окатила синевой глаз.

Мэр взгляда не выдержал. Хмыкнул, отвел глаза. Заговорил мягче и тише.

– То раньше.

– А что ж изменилось?

– Раньше и паровозы быстрей ходили.

– И вагонов больше перли.

Ковальчук и Кутовой, не обращая внимания на Профатилова, говорили о чем-то своем, к делу явно не относящемуся. Они переглядывались, строя друг другу глазки. Перекидываясь ничего не значащими для постороннего словами, вкладывая в них только им понятный смысл. Ясно что раньше их связывали не только служебные отношения. Парочка из них была что надо, мысленно прикинул Профатилов. Оба высокие, красивые, сильные. Атланты. Да они и теперь вместе хорошо смотрятся.

Профатилов кашлянул. Мэр встрепенулся и перевел разговор:

– А сегодня, Лена, мы на выборы идем. Вот и спецов пригласили.

– Я так и поняла.

– Поняла и хорошо. Только болтать об этом не надо.

– Иван Иванович, я вас когда-нибудь подводила? – женщина опять многозначительно глянула на главу голубыми глазищами.

– А посему поступаешь в распоряжение советника Профатилова.

– Как же основная работа?

– Это теперь и будет основная работа – подготовка к моим выборам. Провалите кампанию – по миру пойдете. Не только я уйду из мэрии, но и вас, мои дорогие, всех до одного повыгоняют. Понятно?

– Понятно.

– Вот и славно. За работу товарищи, за работу!

Ковальчук после аудиенции у мэра стала Профатилову чуть ли не первой помощницей после Звонарева. Ее знал почти весь город. Где бы она не появлялась с новым советником, всюду их встречали тепло.

– Просто надо уметь дружить, – пояснила такое людское радушие Елена Владимировна.

Она обошла с советником все городские редакции. Обпилась кофе и чаю по начальственным кабинетам. Ввела Михаила Иосифовича в местную тусовку и познакомила со значимыми людьми, в руках которых был весь городской бизнес. Городские бизнюки оказались нормальными пацанами, которые под каберне просто и доходчиво объяснили свою жизненную позицию.

– Ты пойми, Иосифович, вы приехали и уехали, а нам здесь жить. Свободно – наш город, а Кутовой наш мэр. Нас всё устраивает. Нам всё нравится. И мы не хотим потрясений. Понимаешь?

– Понимаю.

– Любой другой человек, не дай Бог, пришедший вместо старого мэра, начнет все и всех в городе менять. Нам это ни к чему. Серьезный бизнес не любит резких перемен. Понимаешь?

– Понимаю, понимаю.

– Мы поднялись при Иваныче. Встали на ноги. Он не мешал. Не гнобил, руки не выкручивал. Так что, мы за него. И он может рассчитывать на нашу помощь. Понимаешь?

– Понимаю. Шило на мыло вы не меняете.

– Точно!

Прикрывшись ширмочкой аналитического отдела, запустили, наконец, базовое социологическое исследование, целью которого был анализ социально-политической ситуации в Свободно. Интервьюеры с анкетами пошли в город. Опасаясь утечки стратегической информации, организовали процесс так, что девочки-интервьюеры только заполняли анкеты, а обрабатывали их специалисты Профатилова. Вечером каждого дня, пока шла работа «в поле», собирая народ по точкам, у интервьюеров изымали заполненные анкеты, а утром выдавали чистые. Михаил Иосифович надеялся, что утечка будет исключена.

Как выяснил Профатилов, для городских управленцев, Свободно был по большей части полнейшей «terra incognita». Они не знали глубинных городских проблем и не понимали процессов, происходивших в общественном сознании жителей города. Чиновники были поверхностны. Это удивляло. Но дело обстояло именно так. Как сказали бы век назад, а с тех пор в отношениях обывателей и чиновников, на взгляд Профатилов, ничего не изменилось, слишком далеки они от народа. Михаилу Иосифовичу же, для построения стратегической и тактической моделей избирательной кампании Кутового, совершенно необходимо было знать, как оценивают горожане социально-политическую ситуацию в Свободно. Ведь глядя со стороны, можно было назвать абсурдными недовольства горожан действиями городских чиновников. Казалось бы, какое благо – мэрия принялась реконструировать центр Свободно. Вместо тающего на летнем солнцепеке вонючего асфальта, в котором насмерть залипали шлепки и мокасины, постелили аккуратную, развеселую плитку. И что же? Перемены горожан не возрадовали. Кто-то ушлый раскопал, что у мэра через каких-то далеких родственников есть, якобы, доля в плиточном заводике. И каждая постеленная на городских улицах плитка делает его богаче на сколько-то там рублей. Плитку посчитали. Умножили на те самые рубли. Вывели устрашающую для обывателя сумму. Зашептались на кухнях, обсуждая фантастический доход мэра на благоустройстве родного Свободно. И дико возненавидели реконструкцию города. Причем, различные слои свободненцев.

И уже было неважно, получает Кутовой прибыля от плитки или нет. И чем шире шла реконструкция, захватывая центральный проспект и прилегающие к нему улицы, тем яростней закипал народный гнев. «Ты бачь, яки суки? Им одного проспекта мало. Они решили на каждой улице нажиться!» Иван Иванович попадал под молотки по определению – ворует миллионами!

А наивные и упрямые заявления мэра типа: «… меня в городе все с детства знают как честного и порядочного человека, а потому любят», – Профатилова искренне огорчали. Исследование должно было дать объективную картинку.

Михаил Иосифович, готовя анкету базового исследования, заложил в нее вопросы, связанные с потребностями горожан и их предложениями власти. Рейтинг проблем и предложений различных социальных групп свободненцев стал бы первой вехой на пути, по которому уже сегодня мог юзерить действующий мэр Кутовой. А с началом избирательной кампании этот цимес оставалось добавить в программу уже кандидата Кутового. Проблемы узнаваемы и растерты до корней зубов. Блеск! Избирателям останется только проглотить разжеванное. Вот только захотят ли, пока большой вопрос.

Часть II

Мы свой, мы новый…

Художник – лжец, но искусство – правда.

Андре Моруа

Свободно – маленький провинциальный городок. И неважно как далеко в виноградники шагнули многоэтажки. Что поползли по прибрежным кручам новорусские особняки. Свободно рос вширь и ввысь, но все же оставался маленьким, провинциальным. Только летом вскипал нахлынувшими отдыхающими и, не в силах удержать всех в городе, выплескивал в парное море. Шалеющие от своей многочисленности на пляжах, танцполах, в кабаках, магазинах и казино, приезжие считали Свободно большим городом у моря. Местные – никогда. Зная друг друга с детства, народ кублился у соседей на виду. Жил спокойно и неспешно и, как сказала Ковальчук, «тильки для сэбэ». А так как новостей особенных не было, то жили сплетнями.

Иван Иванович Кутовой не был исключением. С тоски или от чиновничьей хитрости, он создал вокруг себя целый мир наушников и сплетников, которые бились между собой за близость к телу мэра. Каждый день с удовольствием выслушивал их, выстраивал в противостоящие друг другу группы. Стравливал. Мирил. Одним словом – развлекался.

Соперничающие чиновники попытались было перетащить Профатилова на свою сторону, но Михаил Иосифович отбился и от «правых», и от «левых», чем снискал у них, неожиданно для себя, уважение. «Советник – крепкий мужик»! – решили те и перестали вплетать Профатилова в паутину бесконечных интриг, окутывать слухами.

В приемной мэра царила сдержанная значимость. Уж если это был не центр вселенной, то, по крайней мере, центр планеты. Помощники и секретари мэра, судя по сосредоточенной отстраненности, опять спасали человечество. Секретарша Люда остановила Профатилова на пороге поднятой рукой.

– У него замы.

– А кто из них?

– Мураков и Звонарев.

– Я подожду.

Профатилов пришел за пятнадцать минут до назначенного Кутовым срока. Он ни разу не опоздал на встречу с мэром, но ни разу не был принят вовремя. Как, впрочем, и другие посетители. Те, кому не было назначено, прождав битый час, махнув рукой, уходили, чтобы завтра попытать счастья вновь. Вот и сейчас, дожидаясь в приемной аудиенции мэра, Михаил Иосифович косился на часы. Прошло полчаса пустого ожидания. Кутовой все еще общался с замами. Он, конечно, знал, что в приемной собрался народ. Более того, он всех видел на мониторе видеонаблюдения, который неделю как установили по настоянию Профатилова. Но принимать никого не спешил.

Михаил Иосифович, пару раз просидев часы в пустом и глупом ожидании приема, придумал оригинальную методу преодоления хамского безразличия Кутового к посетителям. Как только ожидание затягивалось, Профатилов доставал толстенный детектив, устраивался поудобней, просил секретаря заварить чай и погружался в чтение. С наслаждением прихлебывал ароматный чаек. Приносил конфеты и печенье. Угощал. Ел сам.

Такой наглости мэр не выдерживал. Бездельничать у него на виду? Да еще за его деньги? Когда он сам с семи утра пашет? На этом обычно ожидания заканчивались одним и тем же дежурным вопросом:

– Ну, чего тебе?

Хотя часто сам и приглашал советника на встречу.

Вот и теперь. Не успел Михаил Иосифович сделать пару глотков кофе, как от мэра вышли замы. Профатилов отметил кислое лицо Звонарева, его подавленность и бледность. Мураков же смотрелся триумфатором. Сверкал торжествующим взглядом. Снисходительно покивал собравшимся в приемной и, совершенно счастливый, удалился к себе. «Опять Иваныча каким-то говнищем загрузили, – подумал Профатилов —. Ну, судя по физиономии, Сергея Васильевича в нем извозили».

– Ну, чего тебе, советник?

– Иван Иванович, мы договаривались сегодня поговорить о социсследовании.

– А-а-а… Да-да. Помню, – Кутовой был рассеян и мыслями далек.

– Ты начинай, а я сделаю пару звонков и Сергея Васильевича приглашу.

Мэр порылся в записной книжке. Кому-то позвонил и, косясь на Профатилова, попросил своего собеседника найти некоего хлопца. Но сделать это тихо и тайно – так, чтобы ни одна живая душа не узнала. А уж он, мэр, хочет с ним лично поговорить.

Пока Кутовой разговаривал по телефону, Профатилов достал из портфеля и выложил на стол аккуратной стопкой тома социсследования, проведенного его командой. Книги были переплетены, пронумерованы и подписаны. Стопка впечатляла.

Мэр кивнул на тома, хихикнул:

– Ну, Михаил Иосифович, как там мои рейтинги? Растут?

Профатилов выдержал паузу и, глядя в глаза Кутовому, негромко, но твердо сказал:

– Иван Иванович, пока не подошел Звонарев и мы с вами одни, хочу сообщить вам самое главное – случись выборы мэра города Свободно в ближайшее воскреснье – вы бы проиграли.

– Врешь! – вырвалось у Кутового. – Не может быть!

– Смотрите сами. Этот том о вас и для вас, Иван Иванович. Читайте. Там много интересного. Он, естественно, в одном экземпляре. Электронная версия хранится у меня, как и всего исследования. Копий нет.

Кутовой перелистывал страницы, внимательно изучая книгу. Эмоций своих он не сдерживал. Презрительно хмыкал в тех местах, где содержимое документа ему не нравилось. Что-то в тексте подчеркивал. Делал на полях пометки.

Профатилов молчал и не мешал мэру. Глядел на его реакцию. Правду узнавать всегда неприятно. Ну, или по крайней мере, странно. Особенно когда тебя восемь лет убаюкивали и успокаивали: «В Багдаде все спокойно, Иван Иванович». Теперь бы из-за этой правды не потерять бы расположение Кутового и его настрой на конструктив. В Средневековье с принесшими худую весть сурово обходились: где четвертовали-колесовали, где на кол сажали, травили, жгли. Ну, не любит руководство дурных новостей. Не терпит. Зато и не выбирали его в стародавние времена. Все по наследству. А что? Пусть и у нас тоже так будет. Все равно одних и тех же тасуем. Вот и Иван Иванович на третий срок идет.

Кутовой дошел до конца тома. Захлопнул его и брезгливо оттолкнул.

– Иосифович, ну ты и насочинял страшилок. По твоему исследованию выходит, что народ меня крепко подзабыл? Так, что ли?

– Да, Иван Иванович, подзабыл. Ну, и подразлюбил, если сформулировать по-мягче. Более того, с принятием новых законов о местном самоуправлении и разделении властей люди в конец запутались. Who is who? И кто, в конце концов, за что отвечает? Если в кране нет воды, то кого из этих ху винить? Мэра города или кого другого? А еще весенние выборы депутатов Городской думы вам сильно подкакали.

– Да, уж … – то ли удивился, то ли согласился Кутовой. – Подгадили хлопцы. Уж кандидатики в депутатики на мне выспались. Только ленивый не пнул Кутового. А теперь – ничего. Ходят, глазками невинными лупают – здрасьте, Иван Иваныч! Вы уж нас простите – то были выборы. Надо было что-то народу говорить. Вы же не злопамятный? Ну, не суки ли, а, советник?

– Суки.

Вошел Звонарев и услышав последнею фразу, сразу напрягся:

– Кто суки, шеф?

– Да твои друзья, депутаты Гордумы! Ты же у нас их курируешь?

– Ну, Иван Иванович, не все. Есть и нормальные ребята. Тот же председатель.

Профатилов вмешался в разговор:

– Кстати, результаты исследования говорят о том, что если председатель Гордумы Игнатов двинет в мэры, то вполне может и победить.

– Он не пойдет, – быстро ответил Звонарев. – У него золотого запаса нет. Деньги поистратил весной на выборах в Гордуму.

– А если он уже дорогу отбил? Или ему дадут? – поинтересовался Профатилов. – Тогда как?

– Нет. Он и теперь, как сыр в масле.

– Сергей Васильевич, ты не торопись с ответами, – осадил зама мэр. – Не торопись.

– Да я не тороплюсь, шеф. Ну, не пойдет Игнатов на мэра.

– Сергей!

– Да мы с ним вчера на заседании Думы об этом говорили.

– С чего это? – Кутовой опустил на кончик носа очки и поверх оправы строго посмотрел на Звонарева, словно подозревал в чем. Зам растерялся. Вспотел и принялся оправдываться.

– Да он сам как бы невзначай разговор завел.

– Что спрашивал?

– Ну, пойдет ли Кутовой снова в мэры или нет?

– А ты?

– А я сказал, что об этом надо у шефа спрашивать.

– Правильно. А он?

– Да посмеялся только и все.

Профатилов молчал и внимательно слушал диалог, наблюдая за реакциями.

Звонарев обмахнул враз вспотевший лоб платком и добавил:

– Я его тогда и спросил: «Уж не хочешь ли ты сам в мэры пойти?» Так он мне про деньги, и все такое. Да, еще сказал, что он председателем Городской думы Свободно пока не наработался. Вот и все.

– Что ж ты молчал?

– Да я просто не успел вам доложить, Иван Иванович, извините.

Пот градом катился со Звонарева. Рубашка под мышками расплылась темными кругами.

– Ну-ну…

И уже обращаясь к Профатилову, мэр произнес, продолжая начатый до появления Звонарева разговор:

– Иосифович, и эти люди говорят, что я злопамятный. Нет, я вовсе не злопамятный. Я злой. И память у меня хорошая.

Грустные результаты исследования обеспокоили Кутового. Он перестал увиливать от Профатилова, прятаться за секретарями и неотложными делами. Он озадачился своими выборами всерьез. Начал пиариться. Пошел в народ пешком по простынеобразным планам советника. Каждый выход репетировал.

Теперь день мэра Свободно начинался с пешей инспекции города. Выйдя из дому, Кутовой шел в мэрию разными путями, по разным улицам. По пути, проверяя санитарное состояние и благоустройство городских территорий, он общался с горожанами.

Первый же его выход произвел в городе фурор. Дойдя до несанкционированной свалки, а по-простому говоря, мусорной кучи на газоне перед жилой многоэтажкой, он вызвал к себе по мобиле какого-то чиновника из ЖКХ. Тут же, на этой самой куче Иван Иванович учинил ему разнос. Эффект, как и обещал Профатилов, был потрясающим. К негодующему Кутовому враз подтянулись жильцы дома и прохожие, которые чуть ли не радостными криками поддержали мэра. Появилось муниципальное телевидение, направленное ко времени и в нужное место умелой рукой. Дралово несчастного превратилось в шоу. Жэкэхашник краснел, бледнел и обливался потом. Выглядел он полным дураком. И на вопросы мэра, обрушивающиеся на его бедную голову громовыми раскатами, мычал что-то невнятное.

– Да гнать его в шею с работы, Иван Иванович! – советовали окружившие мэра свободнинцы. – Под зад коленом!

– Что? Что вы говорите, люди? – словно не расслышав выкриков, обратился к горожанам мэр.

– Гнать его с работы, Иван Иванович! Гнать! – разноголосо и радостно загомонил народ.

– Вы слышали, как люди оценили вашу работу? – спросил Кутовой жэкэхашника, и подвел под разносом черту. – Вы уволены!

Толпа взвыла от восторга.

В другой раз по плану Профатилова мэр устроил выездную городскую планерку. В семь утра сонных мэрских заместителей, начальников департаментов, отделов и служб – всех гамузом, усадили в автобус и вывезли на лобное место – площадь перед центральным рынком. Место людное и проблемное. Там, на глазах сотен горожан, спешащих на работу или на рынок, чиновники держали ответ.

Отвечать пришлось за все. И за плохое санитарное состояние рынка, и за нарушения в работе торговли, и за перебои в движении общественного транспорта, и плохое состояние дорог, и еще Бог весть за что. Сонным, ошалевшим от раннего подъема и необычности происходящего столодержателям было явно не по себе. Смущенные людским вниманием они опускали глаза и на вопросы мэра отвечали невпопад. Кутовой был в ударе. «Рубил» заученными накануне текстами, цифрами и цитатами. Играл интонациями. «В сердцах» даже матюкнулся на нерадивых подчиненных под одобрительные возгласы горожан. Этим утром Иван Иванович был великолепен: принципиален, объективен и непреклонен в праведной беспощадности к ленивым и тупым чинодралам.

Хмурые свободнинцы, обступившие плотным кольцом чинуш, наконец-то увидели воочию тех, кто виноват в конкретных городских проблемах. Увидели, какого труда мэру стоит двигать неподъемный воз городских проблем.

С площади мэр уходил под аплодисменты и одобрительные возгласы горожан.

– Похоже, я опять становлюсь популярным? – шепнул на ухо Профатилову Кутовой, когда они садились в машину.

Ко Дню города Профатилов запустил через муниципальное телевидение целый сериал. Документальный исторический фильм рассказывал об истории Свободно от времен Адама и до сегодняшних дней. Гнали по серии в неделю, мчась через века к сегодняшнему светлому далеко.

Мария, жена Профатилова, писавшая сценарии сериала, делано поднимала бровки. Косила под Вишневского:

– Любимый, так ты еще и продюссер.

– Да, Маня, люби меня теперь таким.

Погоды стояли великолепные. Снимали на улицах, в парках, и, конечно на набережной – панорамы впечатляли. В проект вовлекли множество известных и уважаемых горожан, авторитетных предпринимателей. В массовке был весь город. Эйзенштейн обзавидовался бы. Съемки на пленэре получались живыми и естественными. Сами свободнинцы рассказывали из серии в серию историю своего родного города. Их узнавали, им верили. В силу своей народности и местечковости, сериал моментально полюбился горожанам и каждую новую серию ждали с нетерпением. На пике популярности фильмы и по исторической логике разворачивающихся времен в ленту слегка вкрапляли Кутового. В каждом из эпизодов Иван Иванович был к месту.

Профатилов случайно подслушал разговор двух бабулек в продовольственном магазине. Они активно обсуждали в очереди у кассы увиденную серию, сверяя ее со своими личными историческими хрониками.

– Наш мэр дело по телевизору говорит. Все так и было.

– А то.

– Толковый он у нас.

– Это да.

– Эх, мне бы годков двадцать сбросить, я бы его закрутила.

– Куда тебе, старая?

– А что?

– Ты бы лучше к встрече с вечным готовилась.

– С чем встреча?

– С землей-матушкой, старая ты развратница.

– Что готовиться-то? Голому собраться – только подпоясаться. А я на последок наоборот, чуток бы распоясалась.

– Э-э-эх! Молчи, старая шалава, а то еще люди услышат.

Профатилов тихо ликовал. Кутовой снова на слуху. Народ бесконечно перетирал решительные действия мэра по увольнению нерадивых, тупых и ледащих. Старики не могли нарадоваться твердой и решительной руке. Возможности напрямую, по «горячему» телефону пожаловаться Ивану Ивановичу, и уже на следующий день решить все свои проблемы, которые годами не решались из-за волокитчиков и головотяпов. Административный механизм реформировался: вводились единые окна оформления документов, дни контроля, советы микрорайонов. Пропагандистский маховик, запущенный советником, набирал ход. Народ и Кутовой – едины!