Текст книги "Воспитание морем"

Первая боевая служба

После сдачи отчетов по призовой торпедной стрельбе опять начались боевые будни. Б-49 вновь отрабатывала боевые задачи, обеспечивала боевую подготовку других кораблей и подводных лодок Северного флота. На одном из таких выходов в море корабль, выполнив все поставленные задачи, наконец-то получил приказ следовать в базу. Подводная лодка легла на курс домой. Короткие выходы всегда очень напряженные, экипаж практически постоянно находится на боевых постах, отдыхать некогда. Поэтому известие о том, что идем домой, моряки восприняли с удовольствием.

В 23:55, проведя инструктаж вахтенной смены в четвертом отсеке, лейтенант Цветков поднялся на мостик и принял вахту у своего подчиненного – командира торпедной группы лейтенанта Мирошкина. Лейтенанты были уже опытными вахтенными офицерами, поэтому командир доверял им управлять подводной лодкой самостоятельно. После доклада командиру о сдаче вахты Мирошкин пошел отдыхать, а Цветков с вахтенным сигнальщиком мичманом Главацким продолжили несение вахты. Когда до окончания вахты осталось менее часа, от радиста поступил доклад о том, что он принял сигнал бедствия от надводного корабля. Вахтенный офицер немедленно доложил об этом командиру, который приказал развернуть подводную лодку на аварийный корабль и увеличить ход до полного. Запросив курс на аварийный корабль и проконсультировавшись с вахтенным механиком, Цветков скомандовал рулевому на разворот подводной лодки и дал полный ход дизелями. Главный принцип моряков – «сам погибай, а товарища выручай» – был выполнен. «Сорок девятая» спешила на помощь аварийному кораблю.

Через некоторое время командир собрал офицеров, не стоящих на вахте, в кают-компании и объявил, что терпит бедствие малый противолодочный корабль (МПК) из 23-й дивизии кораблей охраны водного района, базировавшейся тоже в Полярном. Корабль обеспечивал ракетные стрельбы и оказался на линии стрельбы, а может быть, выпущенная крылатая ракета изменила курс и попала в рубку МПК. Имеются жертвы среди экипажа. Офицеры и мичмана дивизии жили в тех же домах, что и подводники, многие знали друг друга не только по службе, но и по совместно проводимым праздникам, отдыху, походам за грибами, на рыбалку и другим мероприятиям. Конечно, известие было печальным. Посовещавшись с офицерами подлодки, командир назначил аварийно-спасательную группу, куда вошли старший помощник командира капитан-лейтенант Н. А. Перехожук, корабельный врач старший лейтенант медицинской службы С. В. Мелихов, командир моторной группы старший лейтенант В. С. Слесарев, старшина команды трюмных мичман В. И. Добриневский и три матроса.

Офицеры зашумели, каждый хотел идти на аварийный корабль, но капитан 2-го ранга подытожил назначение АСГ и начал ставить ей задачу:

– После подхода к аварийному кораблю быстро переходите на него и приступаете к оказанию помощи. Швартовку будет обеспечивать командир носовой швартовой команды лейтенант Цветков. Концы на МПК подадим только носовые, корму будем поддерживать моторами. У кнехтов на швартовых концах стоять наготове, по команде немедленно их отдать. Для страховки возьмите с собой топор поострей. Если вдруг МПК будет тонуть – рубите швартовы.

Дав еще несколько указаний, командир обратился к старшему помощнику:

– Николай Андреевич, если концы на МПК принять будет некому, пошли из аварийной партии кого-нибудь, только заранее назначь, чтобы не было неразберихи.

Старпом привычно ответил «Есть» и попросил разрешения собрать аварийную группу для инструктажа. Получив от командира добро, старший помощник собрал в четвертом отсеке аварийную партию и распределил обязанности между моряками. Лейтенанту Цветкову было поручено обеспечить переход группы на МПК и быть готовым к приему пострадавших, а может быть, и всего экипажа, если будет угроза его гибели. Оставалось только ждать подхода к аварийному кораблю, огни которого уже можно было видеть без бинокля. Рядом находились еще какие-то корабли. Когда до места аварии оставалось не более двух миль, радисты получили с берегового командного пункта радио с приказом следовать в базу.

Командир дал приказ развернуться и следовать в базу, чем вызвал удивление офицеров. Как же так – корабль гибнет, а лодку, которая уже рядом находится, возвращают в базу. Но капитан 2-го ранга объяснил, что командованию лучше знать, кого куда посылать, и дал офицерам ценный совет: меньше думать над приказами командования, а больше думать, как их получше выполнить. На что штурман тут же съязвил: «Не спеши выполнять приказ командира, он может быть отменен», – чем вызвал бурю негодования командира.

Через три дня в Полярный на буксире привели аварийный МПК. Мостик корабля был разрушен, мачта согнута, на палубе наблюдались черные разводы от пожара. При аварии погибли два человека, находящиеся на мостике, – командир и сигнальщик. На всех кораблях и подводных лодках были приспущены военно-морские флаги и дан сигнал ревуном. На протяжении всего своего существования морская служба всегда опасна, и моряки готовы к этим опасностям, но терять людей, даже с других кораблей, всегда тяжело. На несколько дней после гибели моряков Полярный притих, не слышалось смеха на причалах эскадры подводных лодок и дивизии противолодочных кораблей, моряки даже говорили вполголоса.

Постепенно жизнь молодых полярнинцев вошла в привычную колею. «Сорок девятая» продолжила выходить в море, выполнять различные задания. На выходах выяснилась одна из удивительных способностей командира БЧ-3: быстро различать ночью горизонт в перископ. Дело в том, что ночью, когда нет луны и звезд, а море штормит, очень трудно определить линию горизонта. Цветкову это удавалось весьма быстро, поэтому командир при всплытии ночью зачастую вызывал минера в боевую рубку и ставил на зенитный перископ.

В один из ноябрьских дней командир пришел с доклада у комбрига в возбужденном состоянии. Собрав офицеров, капитан 2-го ранга объявил:

– Получено боевое распоряжение, идем на север с задачей поиска подводных лодок вероятного противника. Подойдем ко льдам, произведем стрельбу боевыми торпедами по льду и вернемся в базу. Стрельбу заснимем на кино– и фотопленку.

– Товарищ командир, лодку обо льды поломаем. Неужели летом это было нельзя сделать? – обратился к командиру механик.

– Сам знаю, что льды и ночь полярная. Пытался я комбрига переубедить, хотя он и сам это все понимает. Говорит, приказ из Главного штаба пришел. Какой-то умник придумал дизельную лодку во льды посылать, – махнул рукой командир.

– Товарищ командир, – задал вопрос штурман, – а чем кино будем снимать? Наш фотоаппарат ночью не сможет.

– С нами пойдут два специалиста из НИИ[28]28
  НИИ – научно-исследовательский институт.


[Закрыть], у них специальная аппаратура будет, – ответил капитан 2-го ранга. – Хватит вопросов. Штурман, предварительную прокладку проложить, минеру подготовиться к погрузке двух торпед, механику проверить, чтобы ничего там, на севере, не заморозили. Доктор, посмотрите, какие пилюли необходимо взять, спирт пищевой получите. Помощник, загружайте свежие продукты. Впрочем, знаете, как к боевой службе готовиться. Всё, за работу.

– Док, спирту побольше возьми, чтобы и изнутри протереться хватило, во льдах прохладно будет, как бы ничего не отморозить, – ввернул напоследок командир БЧ-5.

– Вам бы только спирту побольше, – усмехнулся командир. – Кстати, вы же не употребляете спирт?!

– Я для офицеров стараюсь, – ответил механик.

– Товарищ командир, – обратился доктор, – а куда мне спирт деть? В каюту поставить?

– Разлить по банкам и раздать офицерам, – посоветовал штурман.

– Сейчас, разбежались! Тогда спирта к выходу не останется, – погрозил пальцем командир. – Спирт ко мне в каюту занеси, потом боцману в провизионку[29]29
  Провизионка – провизионная камера для хранения продуктов.


[Закрыть] поставим.

– Тогда у боцмана праздник будет, все к нему на поклон ходить будут, – зашумели офицеры.

– У боцмана вы без приказа командира снега зимой не выпросите, – засмеялся старший помощник.

Спирт на дизельных подводных лодках используется для двух официальных целей: технический – для обслуживания приборов, а пищевой – для протирки тел подводников, ведь пресной воды у дизелистов хватает только на приготовление пищи. Техническое обслуживание приборов обычно осуществляется в следующем порядке: наберет подводник спирт в рот, проглотит, затем дыхнет на механизм. Обезжиривание таким образом выполнено, остается протереть механизм тряпочкой – и прибор готов продолжать работу. С обтиранием тел подводников сложнее. Вначале доктор разводит спирт водой (вот еще куда пресная вода расходуется), затем нарезает из бинта полоски-тампоны и помещает их в водно-спиртовой раствор. Тампоны раздаются экипажу, и моряки протирают ими свои тела.

Продукты на подводных лодках даже в базе загружены на весь срок автономного плавания. Сделано это для того, чтобы при возникновении военной угрозы корабли могли выйти в море без задержки. Так что помощнику командира оставалось только загрузить свежие продукты перед выходом.

Подводная лодка Б-49 дифферентуется в Екатерининской гавани перед выходом на боевую службу

Поговорив еще немного о пользе внутреннего потребления спирта, офицеры разошлись готовиться к выходу в море. Через несколько дней лодка была готова к выполнению поставленной задачи. Загрузили две боевые торпеды 53–39 ПМ, проложили предварительную прокладку, получили спирт, продовольствие и другое необходимое имущество. На лодку прибыли два специалиста с фотоаппаратом, кинокамерой и кучей другого оборудования. В их обязанности входило запечатлеть взрыв торпед и что потом получится. Советский Союз активно осваивал подледное плавание атомоходов, и надо было выяснить, получится ли полынья от взрыва торпед. Полынья может потребоваться атомной подводной лодке для всплытия в случае нештатной ситуации или осуществления пуска ракет.

В назначенное время Б-49 снялась со швартовых. Швартовые команды подготовили носовую и кормовую надстройки к погружению и построились. Командир носовой швартовой команды доложил на мостик:

– Мостик, носовая надстройка к погружению приготовлена, проверен аварийный буй на отрыв усилием четырех человек.

С мостика прозвучала команда: «Швартовой команде вниз». Но, прежде чем спуститься в прочный корпус, моряки вытащили серебряную мелочь и бросили ее в воду. «Так вот зачем нужно было мелочь приготовить», – догадался Цветков и тоже бросил монеты за борт. Перед выходом командир отделения торпедистов старшина 2-й статьи Попов посоветовал:

– Товарищ лейтенант, не забудьте мелочь приготовить на швартовку. – На удивление офицера он добавил: – На швартовке узнаете.

Оказывается, была традиция на подводных лодках 4-й эскадры перед выходом на боевую службу бросать в Екатерининской гавани монеты, чтобы вернуться. Произвели дифферентовку[30]30
  Дифферентовка – придание подводной лодке равновесного состояния в подводном положении.


[Закрыть], и лодка взяла курс на выход.

В дальнем плавании распорядок дня у подводников меняется. Подъем в одиннадцать часов, затем обед, уход за матчастью, занятия, тренировки, учения, в шестнадцать часов полдник, вновь корабельные работы, приборки, ужин в девятнадцать часов. Затем свободное время, хотя свободным его назвать сложно. Вся жизнь подводников подчинена вахтам и сеансам связи. Зарядка аккумуляторной батареи происходит обычно раз в трое суток, вернее, ночей. В это же время экипаж получает возможность покурить в ограждении рубки, куда разрешается выход по одному человеку из отсека. Завтрак начинается в 3 часа 30 минут и является самым любимым моментом в жизни подводников. Такой режим сохраняется в период всего плавания.

Ходовая вахта несется в три смены по четыре часа. Командир минно-торпедной боевой части несет вахту в первую смену, с нуля до четырех часов и с двенадцати до шестнадцати. Затем заступает помощник командира, и далее – командир торпедной группы. Начинается вахта с инструктажа, вся смена собирается в четвертом отсеке, и вахтенный офицер проводит инструктаж. Во время вахты через каждые тридцать минут матросы осматривают отсеки, докладывают в центральный пост, гидроакустики прослушивают горизонт. Электрики в шестом отсеке обслуживают электромоторы, а во втором и четвертом следят за аккумуляторными батареями. Дизелисты в пятом ухаживают за дизелями. Торпедисты несут вахту в концевых отсеках. Коки готовят пищу. В общем, дел хватает всем. Переходы из отсека в отсек осуществляются только по разрешению центрального поста. Все идет размеренно, каждый знает, что он должен делать в любую минуту. От выполнения своих обязанностей каждым матросом, офицером, мичманом зависит выполнение боевых задач и жизнь всего экипажа. Неслучайно считается, что на подводных лодках либо все выживают, либо все погибают. После окончания вахты офицеры выставляют отметки на специальном листе, заблаговременно вывешенном в четвертом отсеке.

Через две недели начали встречаться льдины. Вначале это были отдельные небольшие ледышки, затем размеры льда стали расти и в скором времени превратились в огромные куски льда. Идти стало опасно. Наибольшую опасность «Сорок девятая» испытывала при всплытии, поэтому командир принял решение всплывать в надводное положение, не поднимая перископ, дабы не погнуть его о льдины. Это, конечно, было опасно, но посчитали, что в этом районе судов и кораблей не будет. Перед всплытием тщательно прослушивали горизонт, определяли по эхоледомеру толщину льда и только после этого всплывали. Через некоторое время толщина льда заметно увеличилась, а полыньи полностью были забиты сплошным битым льдом. Среди льда возвышались крупные льдины. Попытались найти какой-нибудь проход через битый лед в надводном положении, ведь стрелять надо было по сплошному паковому льду, но чистой воды обнаружить не удалось. Офицеры материли почем зря науку, которая поставила невыполнимую задачу дизельной подводной лодке. Попадало и представителям НИИ, хотя все понимали, что они ни при чем. Но нет худа без добра: зато весь экипаж налюбовался прекрасным северным сиянием. Северное сияние можно было и в Полярном наблюдать, но здесь оно было совсем другим. Переливаясь по всему небу, сияние никогда не повторялось. Куда там радуге – здесь все цвета и оттенки сливались, разделялись, полоски уходили друг за друга с тем, чтобы через мгновение выйти опять, но уже с другим колером.

Б-49 следует произвести торпедный залп по паковому льду

Поняв, что поставленную задачу подводникам не выполнить, командир дал радио. Через некоторое время с берега пришел ответ с приказом следовать в базу. Во время движения производить поиск подводных лодок вероятного противника. Взяли курс на базу. В сплошном льду шли в надводном положении, а когда лед закончился, следовали под водой или под РДП. Режим «работа дизеля под водой» применяется на дизельных подводных лодках для повышения скрытности.

Впервые устройство РДП, или, как его называли, шнорхель, появилось в 1943–1944 годах на немецких подводных лодках. На советских подлодках устройство РДП появилось в самом конце войны. РДП представляет собой выдвижное устройство, предназначенное для подачи атмосферного воздуха в дизельный отсек и удаления выхлопных газов дизелей при плавании подлодки на перископной глубине. Для исключения затопления подводной лодки через выхлопной и заборный трубопроводы на них установлены клапана, автоматически закрывающиеся при захлестывании волной или погружении корабля под воду. Благодаря этому устройству появилась возможность производить зарядку аккумуляторной батареи при ходе подводной лодки на перископной глубине, что существенно повысило ее скрытность. Однако плавание под РДП сопряжено с большой опасностью и требует от экипажа повышенной внимательности. Нарушение правил плавания под РДП могло привести к тяжелым авариям и даже катастрофам. В январе 1961 года подводная лодка С-80 погибла в результате поступления воды в прочный корпус через шахту РДП из-за обмерзания поплавкового клапана. Погибло 68 подводников. Нашли лодку только в 1968 году. Поэтому постановка под РДП осуществляется только по сигналу «боевая тревога».

Наконец-то дошли до точки всплытия, лодка перешла в надводное положение. Начался открытый переход. Удивительно, но на протяжении всего похода погода стояла очень хорошая. Состояние моря не превышало 2–3 баллов, что для этого периода года было редкостью. При подходе к Мотовскому заливу получили радио: «Подводной лодке Б-49 следовать в Мотовский залив и произвести стрельбу двумя торпедами 53–39 ПМ по мысу Пикшуев».

В Мотовском заливе был оборудован полигон, на котором подводные лодки и надводные корабли отрабатывали приемы стрельбы по берегу. Стрельба боевыми торпедами всегда очень опасна. В 1965 году при выполнении стрельбы по берегу боевой торпедой с подводной лодки К-8 торпеда, пройдя некоторое расстояние, развернулась и пошла на подводную лодку. Только энергичные действия экипажа предотвратили чрезвычайное происшествие.

За ужином командир БЧ-1 лейтенант Демидов съязвил:

– Опять минеры именинники, везет же чудакам.

Но теперь минеры уже стали матерыми, и ответ был моментальным:

– Минеры всегда именинники, ведь вся лодка предназначена для торпедного удара. Так что весь экипаж работает на минеров, – парировал штурману Цветков.

– Куда вы без штурмана, – возмутился Демидов. – Заплывете, куда Макар телят не гонял, и торпеды не понадобятся.

Штурмана поддержали и другие офицеры. Высказался и помощник командира капитан-лейтенант Солдатов:

– Я посмотрел бы, как минеры голодными стреляли, все перепутали бы. Голодный минер – всем офицерам позор.

На помощь командиру минеров пришел младший минер лейтенант Мирошкин:

– Мы бы перешли на сухой паек, но стрельбу бы не завалили.

– А когда ты палец придавил, к кому побежал? – спросил корабельный врач.

Спор разгорался, каждый расхваливал свою специальность. Закончил спор командир:

– Забыли главную заповедь подводника: «От каждого матроса, мичмана и офицера зависит не только жизнь экипажа, но и выполнение боевой задачи»? Так что готовьтесь, торпедисты, к экзамену, ведь еще боевыми торпедами не стреляли. Вот и посмотрим, на что вы годитесь. Но кормить торпедистов хорошо. Голодными они точно не туда стрельнут.

– Товарищ командир, мы всех кормим хорошо. Минеры скоро в люк не смогут пролезать, – обиделся помощник.

Заместитель командира по политчасти капитан 3-го ранга Андрей Ильич Гусар добавил:

– Товарищ командир, но ведь неплохо, что офицеры любят свои специальности.

Вошли в Мотовский залив, начали подготовку к торпедной стрельбе. Торпедисты проверили торпеды в торпедных аппаратах, набили воздух в боевые баллоны, сняли с винтов стопора. С одной стороны, стрельба по берегу не так сложна, но стрелять-то боевыми торпедами придется. Если с практической торпедой нужно обращаться, как с женщиной, то с боевой торпедой нужно обращаться, как с самой любимой женщиной. Наконец лодка легла на боевой курс, все замерло в ожидании приказов командира.

– Третий и четвертый торпедные аппараты приготовить, – раздается из центрального поста.

В первом отсеке уже все готово, и в центральный пост идет доклад:

– Третий и четвертый торпедные аппараты к выстрелу приготовлены.

Вот и долгожданная команда «Пли». Командир минно-торпедной части дублирует команду и поочередно дергает за рукоятки стрельбового щитка.

– Торпеды вышли, боевой на месте, – несется доклад из первого отсека.

Теперь остается ждать, секунды превращаются в часы: как приготовили торпеды, как сработали торпедные аппараты? Что-то сделали неправильно – торпеды утонут после выхода из торпедных аппаратов. Неправильно ввели данные – торпеды собьются с курса и могут повернуть даже на подводную лодку. В любом случае – позор минерам. Попадание – вот решение спора офицеров в кают-компании. Самое тяжелое после стрельбы – ждать. В центральный пост хоть акустик доложит, что наблюдает шум винтов торпед. Длится этот шум всего несколько секунд, но хоть знают в центральном посту, что торпеды вышли и завелись, а в первом никакой информации нет. И вдруг слышится звук «к-к-к-х-х-х-х-х-х-х»… а затем – удар по корпусу. Один, второй! Ура, торпеды прошли дистанцию и взорвались! Минеры на коне! Пусть только кто-нибудь скажет, что минеры не именинники. Командир поблагодарил экипаж, он видел взрывы торпед в перископ.

Подводная лодка 641-го проекта в штормовом море

После всплытия получено радио: следовать в базу. Казалось бы, поход закончился, все задачи экипаж выполнил. Стрельба по льдам не получилась по независимым причинам. Тем временем погода начала портиться, на выходе из Мотовки – так моряки иногда именуют Мотовский залив – шторм разыгрался до 5–6 баллов. Вахтенные офицеры и сигнальщики перед заступлением на вахту стали надевать резиновые комбинезоны, именуемые химкомплектами[31]31
  Химкомплект – защитный прорезиненный костюм, использующийся для защиты военнослужащего от воздействия вредных факторов.


[Закрыть], а на мостике – привязываться цепями, чтобы ненароком не смыло за борт. Верхний рубочный люк закрыли.

Тем временем шторм усиливался, лодку кренило с борта на борт, мостик заливали огромные волны. В ноль часов на вахту заступили лейтенант Цветков и мичман Главацкий. Привязавшись, моряки вели наблюдение. С кормы лодку начал догонять рыболовецкий сейнер. Цветков доложил в центральный пост. С ЦП поступил приказ командира:

– Внимательно наблюдайте за рыбаком. Они, видимо, возвращаются с путины, радуются скорой встрече с родными, поэтому могут с радости поехать туда, куда не надо.

Сейнер действительно выглядел победителем. Весь в огнях, тяжело переваливаясь с волны на волну, он как бы говорил: «Я славно потрудился и теперь бегу домой. Завтра буду кутить и веселиться».

– Наверное, хорошо рыбы наловил, загружен под завязку, – отплевываясь от морской воды, прокричал боцман.

– Да, видимо, рыбы хорошо взял, – согласился лейтенант.

Вдруг с центрального прошла команда передать на сейнер семафор с просьбой выйти на связь по УКВ. Оказывается, радисты пропустили радио с берега с приказом вернуться в Мотовский залив и переждать шторм. Поскольку Б-49 подтверждение о получении радио не дала, на берегу стали волноваться и начали запрашивать лодку, что случилось. Как известно, беда одна не бывает. Радисты подготовили ответ на берег, но в это время в большой передатчик заскочила крыса, и произошло короткое замыкание. Большой мощный передатчик вышел из строя, а малому передатчику мощи не хватало. Крысы на подводных лодках встречаются редко, но эта, видимо, с продуктами была занесена на корабль, а качка ей так закружила крысиную голову, что она рванула в передатчик.

Большой морозильный траулер в штормовом море возвращается в порт

Командир решил обратиться к рыбакам с просьбой передать на берег радиограмму, но те на связь по радиостанции УКВ не выходили. На мостике установили ратьер, и боцман начал передавать семафор с просьбой выйти на связь. На сейнере семафор заметили и ответили: «Счастливого плавания». Боцман, матерясь, вновь и вновь передавал просьбу выйти на связь по радиостанции или передать наше радио, но получал в ответ только одно: «Счастливого плавания». В последний раз к этому еще добавили: «По приходе поднимаем тост за подводников, настоящих моряков».

Вахтенный офицер передал ответ в центральный пост. В ответ мостик получил ответ командира: «На черта мне его тост…» – дальше шла тирада непереводимых морских терминов. В базе лодку ждало не поздравление экипажа с успешным походом, а комиссия из штаба флота. Виноватыми, конечно, назначили подводников, и только крысиный труп, представленный в качестве доказательства, смягчил членов комиссии, и никого не сняли. После этого случая лейтенант Цветков понял, почему боцман считает, что лучшее поощрение – это ненаказание.

После возвращения в базу опять потекли рабочие будни. Начальство долго решало, как организовать отдых экипажа. По закону после дальнего похода подводникам положен отдых. Если поход длится более трех месяцев, моряки восстанавливают свое здоровье в домах отдыха или в санаториях 24 дня, если меньше – 10 суток. «Сорок девятая» пробыла в море 28 суток. После долгих раздумий было решено: офицерам и мичманам прибавить по семь суток к очередному отпуску, а морякам организовать отдых в казарме. Отдых заключался в том, что экипаж не ставили в дежурства по камбузу и неделю моряки могли спать до 7 утра. Вахту на подводной лодке, конечно, никто не отменял.

Вызов в политический отдел никогда ничем хорошим не заканчивался. Поэтому, когда заместитель командира по политической части капитан 3-го ранга А. И. Гусар, вызвав командира БЧ-3 с подводной лодки, сказал, что его вызывают в политотдел, лейтенант судорожно стал вспоминать, что он натворил в последнее время. Волноваться вроде бы было не о чем, но все равно на душе было тревожно.

Оказалось, что все намного проще. Пришел диплом за участие в конкурсе студенческих работ.

Работа, которую выполнил курсант Цветков, вызвала одобрение конкурсной комиссии, и она наградила Цветкова дипломом, а училищное командование переслало диплом по месту службы автора. Вместе с дипломом пришли книги: «В. И. Ленин о защите социалистического Отечества», «Ленин. Эмиграция. Петербург», «В. И. Ленин и флот» и «В. И. Ленин и тыл Советских Вооруженных Сил». Сейчас огульное охаивание вождя пролетариата считается хорошим тоном, но ни один из нынешних лжедемократов не предложил никаких постулатов развития современного общества, а уж о вооруженных силах и говорить не приходится. Разве неправильно, что «Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться»?

Надпись начальника училища в книге «Ленин. Эмиграция. Петербург»

События 90-х очень наглядно это подтвердили. Ленин учил, что военное строительство должно развиваться в системе общего развития общества, его экономики, науки, техники, что армия является слепком общественного строя. Основу существования вооруженных сил Ленин видел в создании новых средств вооруженной борьбы, развитии тыла, воспитании командных кадров. Он писал, что там, «где наиболее заботливо проводится политработа в войсках… там нет расхлябанности в армии, там лучше ее строй и ее дух, там больше побед».

На протяжении всего своего существования Россия никогда не была зачинщиком войн и вооруженных конфликтов, а лишь отвечала на выпады агрессоров. Много позже, в период разгула лжедемократии, враги страны пытались представить Россию агрессором, забывая слова Ленина: «…Взявшись за наше мирное строительство, мы приложим все силы, чтобы его продолжить беспрерывно. В то же время, товарищи, будьте начеку, берегите обороноспособность нашей страны и нашей Красной Армии, как зеницу ока…»

Перечитывая подаренные книги, молодой офицер твердо уяснил, что «Источником успехов, чудес, которые проявляются в военном деле, является то, что необходимо всегда сосредотачиваться на главном, на основном».