Текст книги "Воспитание морем"

Сложность несения боевой службы эскадры состояла в отсутствии на Средиземном море военно-морских баз. Пополнение запасов осуществлялось, как правило, в точках якорных стоянок, тогда как натовские корабли имели на Средиземноморье разветвленную систему базирования.

Через несколько дней после прорыва в Средиземное море минному офицеру исполнилось 23 года. Дни рождения на всех подводных лодках отмечаются практически одинаково: печется пирог, выпускаются боевые листки, имениннику вручается разрисованная разовая рубашка, транслируются поздравления родственников (если, конечно, удалось записать их голоса). Помощник выставляет на полдник дополнительные разносолы, удваивается порция сухого вина, положенная подводникам. Матросов освобождают от корабельных работ. Так было и 19 апреля, в день рождения Владимира Цветкова.

На переборке второго отсека вывесили боевой листок № 002, офицеры сочинили для Володи стихи:

 
Стихия бушует над морем,
Сквозь волны подлодка идет,
В холодной воде, на шкерте замерзая,
Володя наш вахту несет.
Ему нипочем ураганы,
Ему не страшна глубина,
Так выпьем, товарищ,
За русского парня,
Поднимем бокалы, ура!
 

Не отстали от офицеров и моряки, в первом отсеке тоже издали боевой листок, моряки сердечно поздравили офицера. Кроме боевого листка традицией на подводных лодках было дарить разрисованные разовые рубашки. Конечно, в море дни рождения – не то что на берегу, но разнообразие в подводную жизнь они вносят.

Жизнь в автономном плавании складывается из вахт, всплытий на сеансы связи, сна, ухода за техникой и ожидания радиограмм с приказами на какие-либо изменения. Подъем в автономном плавании в 11 часов, затем командир лодки обходит отсеки. Моряки выстраиваются в отсеках, командир здоровается, справляется о проблемах, отвечает на вопросы. Впоследствии, став командиром, Цветков взял за правило обходить отсеки и здороваться с экипажем.

В середине мая Б-49 получила приказ всплыть и следовать на рейд порта Аннаба Алжирской Народной Республики. 25 мая, в День освобождения Африки, на рейде порта встретиться с плавбазой «Волга» и вместе с ней зайти в порт. На плавбазе находится заместитель главнокомандующего по противолодочным силам адмирал Н. Н. Амелько. Продолжительность захода – 10 суток.

Николай Николаевич Амелько был хорошо известен флотским офицерам. Военный опыт был приобретен им во время войны с Финляндией и Великой Отечественной войны.

Учебный корабль «Ленинградсовет», которым командовал старший лейтенант Николай Амелько, участвовал в переходе Балтийского флота из Таллина в Кронштадт. Во время перехода корабль подвергался атакам самолетов, подводных лодок и надводных кораблей гитлеровской Германии, но, умело маневрируя, командир избегал прямых попаданий, при этом еще и поднимал из воды людей с подорванных судов. Всего «Ленинградсовет» из воды поднял около 400 человек. Участвовал будущий адмирал в обеспечении морских десантов, послевоенном тралении. Впоследствии Николай Николаевич командовал Тихоокеанским флотом, а в 1969 году был назначен на должность заместителя главнокомандующего Военно-морским флотом по противолодочным силам. Так что все тонкости военно-морской жизни адмирал хорошо знал.

В назначенное время «Сорок девятая» всплыла в надводное положение, и сразу же началась подготовка к заходу. Корпус лодки порыжел и требовал покраски, да и в отсеках нужно было обновить краску. На носовой надстройке необходимо было отремонтировать леера, сорванные в Атлантике. Штурмана разглаживали флаг Алжира. Конечно, не забывали и о своей личной форме, ведь в порту ожидалось увольнение на берег. А советский моряк должен быть образцом в поведении и внешнем виде. В общем, работы хватило всем.

Заместитель командира по политической части вместе со штурманом подготовил справку об Алжире. В иностранных портах советских моряков отпускали только в светлое время суток группами, поэтому старпом расписал экипаж по пятеркам. В каждой пятерке назначен старшим офицер, его помощником мичман и трое матросов.

На Средиземном море господствовал штиль, водная поверхность напоминала зеркало, на небе не было ни облачка. Видимо, морской царь извинялся перед подводниками за ураган в Атлантике. На поверхности плавало множество огромных черепах. Командир дал разрешение изловить пару черепах, но это оказалось не так просто. Как только лодка подходила к морскому животному, черепаха ныряла под воду. Заметили, что, если панцирь черепахи был сухой и не блестел на солнце, нырнуть ей было затруднительно.

Выработали тактику ловли. Выбрали сухую черепаху, заблаговременно перешли на движение под электромоторами (меньше шума), отваливали носовые горизонтальные рули, и командир моторной группы, обвязанный пеньковым тросиком, бросался в воду и хватал черепаху. Далее матросы вытаскивали офицера с черепахой на борт. Сфотографировавшись, черепаху отпускали в море. Двух черепах командир разрешил отправить на обеденный стол, чем привел в восторг помощника командира, отвечающего за питание экипажа. Панцири черепах было решено передать в музей 4-й эскадры. Их очистили и положили на мостик для просушки.

На носовой надстройке моряки Б-49 фотографируются с черепахой. Черепаху держит замкомандира по политической части капитан 3-го ранга А. И. Гусар. Слева – старший помощник капитан-лейтенант Н. А. Перехожук, справа – командир ПЛ капитан 2-го ранга Б. С. Синюхин

Войдя в территориальные воды Алжира, на лодке подняли алжирский флаг, как этого требует морской этикет. 24 мая подводная лодка прибыла на рейд порта Аннаба, где ее уже ждала плавбаза. На следующий день экипажи лодки и плавбазы выстроились на палубах в готовности к заходу. Однако долгое время разрешение на заход в порт не давали. Наконец-то с плавбазы получили приказ: экипаж вниз, следовать в кильватер за плавбазой. Оказывается, в порту население выступило против захода в порт военных кораблей в День освобождения Черного континента. Алжирские власти дали разрешение на заход в порт Джиджель, находившийся на западной границе страны. Штурман собрал имеющуюся информацию о городе и с горечью доложил: «Ничего интересного. По сравнению с Аннабой ни в какое сравнение не идет».

Действительно, достопримечательностей, как и населения, в Джиджеле было намного меньше, чем в Аннабе. Город был основан финикийцами, здесь они создали свою торговую факторию, которую впоследствии захватывали римляне, вандалы, арабы, генуэзцы. В XI веке Джиджель назывался Иджильджили и был населен берберами. Французы, обосновавшиеся в городе в 1851 году, построили в Джиджеле три укрепленных форта. Но в 1856 году практически весь город разрушило землетрясение. Единственной достопримечательностью остался расположенный поблизости парк Таза, получивший впоследствии статус Национального биосферного резервата. Парк изобиловал крутыми скалами, клифами, многочисленными гротами и красивейшими пляжами. Главной достопримечательностью парка был уникальный грот Джиджель.

«Ничего, нет худа без добра, зато накупаемся вдоволь», – заключили офицеры.

Ночью подошли на рейд Джиджеля и встали на якорь дожидаться разрешения на вход, но вместо разрешения на вход в порт получили приказ следовать опять в Аннабу. Вновь снялись с якорей и пошли назад. На этот раз при подходе к порту сразу получили разрешение на вход. Первой к причалу ошвартовалась плавбаза, а к ней – и подводная лодка. Для подводников начался десятидневный, вернее, уже девятидневный отдых. Ежедневно пятерки моряков посещали этот крупнейший город и порт на северо-востоке Алжира. Город был основан арабскими воинами в VII веке близ развалин античного города Гиппон, построенного еще римлянами в I веке на месте древней финикийской колонии времен Карфагена, существовавшей с IX века до н. э.

После падения Римской империи городские постройки заняли германцы-вандалы. В 534 году город захватила Византия (Восточная Римская империя). В 647 году городом завладели арабы и началась интенсивная исламизация местного населения.

С XI века Аннаба стала одним из крупнейших портов Средиземноморья. В XI веке здесь была возведена мечеть Сиди-бу-Меруан, при строительстве которой использовались античные колонны из построек города Гиппона. Сохранилась и была реставрирована старая часть города с крепостью (касба), где укрывались пираты. С конца Средних веков усиливается интерес к городу и крепости со стороны Испании, Португалии и Франции, которая аннексировала город и официально контролировала его вплоть до 1962 года.

В Аннабе довольно продолжительное время проживал, а затем был предан земле великий святой Аврелий Августин[40]40
  Аврелий Августин – христианский богослов и философ, влиятельнейший проповедник, епископ Гиппонский. Автор учения о предопределении – одной из труднейших систем религиозной философии, связанной с вопросом о божественных свойствах, о природе и происхождении зла и об отношении благодати к свободе.


[Закрыть]. Именно в этом городе им были написаны его основные труды и проводились церковные соборы, на которых были определены основные библейские каноны.

Неподдельный интерес у современных туристов вызывает мечеть Сиди-бу-Меруан, построенная в XI веке.

Не обошлось и без происшествий. У зазевавшихся моряков местные мальчишки вырывали деньги, купленные сувениры, бескозырки. Даже с головы адмирала Амелько малолетние разбойники сорвали фуражку, когда он рассматривал прелести католического храма – базилики Святого Августина. Находящиеся поблизости полицейские попытались догнать сорванцов, но куда там. Подобные деяния были отработаны местными мальчишками до мельчайших деталей. Одни отвлекали жертву, другие создавали суматоху и мешали полицейским, третьи уносили добычу. Вернувшись с прогулки, огорченный адмирал попросил придумать что-нибудь взамен его фуражки – не с голой же головой ходить. Адмиральская фуражка – это целое произведение искусства: расшитая золотом кокарда, золотой шнур, кожаный козырек. Надводники попытались что-то подобное соорудить, но адмирал начисто забраковал поделку. Обратились к командиру Б-49 капитану 2-го ранга Б. С. Синюхину. Из всего экипажа самым сообразительным в подобных делах и самым запасливым был боцман мичман Николай Николаевич Главацкий. Помозговав, мичман достал из своих закромов пилотку, шитый краб, шнур и приступил к работе. Пилотка получилась не хуже адмиральской фуражки и получила самые высокие похвалы. Прогуливаясь по палубе в новой пилотке, адмирал усмотрел на мостике «Сорок девятой» панцирь черепахи.

– Вахтенный офицер, что это у вас лежит? – спросил он у вахтенного офицера.

Вахтенным офицером был лейтенант Цветков. Отдав честь и представившись, он произнес:

– Это панцирь черепахи, товарищ адмирал.

– Ух ты, у нас в музее Главного штаба панциря черепахи нет, – заключил адмирал и вызвал командира.

После переговоров панцирь был отправлен на плавбазу для подготовки к помещению в музей. Однако этот панцирь в музей штаба флота не попал. На следующий день срочно был вызван боцман подводной лодки. Оказалось, что плавбазовские умельцы так отшлифовали панцирь, что он стал похож на куриное яйцо. Николай Николаевич попытался придать панцирю первозданный вид, но из этого ничего не получилось. Срочно был созван на совещание офицерский состав подводной лодки. На совещание пригласили боцмана, тот сразу уточнил, что панцирю первозданный вид придать невозможно. Некоторое время судили-рядили, что делать. Наконец командир принял решение.

– Лейтенант, ты не сказал, что у нас два панциря? – спросил он у минера.

– Товарищ командир, что ж я, дурной, что ли! Музей эскадры – превыше всего. Если в Главном штабе панцирь должен быть, то в Полярном – тем более, – ответил Цветков.

– Да, жалко, конечно, но придется панцирь отдать адмиралу. Тем более я ему обещал все исправить, – подвел итог командир. – Боцман, только сделать нужно, как будто мы старый панцирь исправили.

– Товарищ командир, это мы запросто, – ответил боцман.

Через пару дней командир преподнес адмиралу панцирь. Внимательно осмотрев его, адмирал с восторгом заметил:

– Я всегда знал, что подводники – самые великие мастера, не то что эти безрукие надводники.

Время захода закончилось, подводная лодка вновь вышла в море. Снова всплытия, погружения, уклонения от противолодочных сил, зарядки аккумуляторной батареи. В общем, обычная подводная жизнь.

Вечерний чай в кают-компании Б-49. Слева направо: ачальник РТС старший лейтенант М. Ф. Томкович, помощник командира капитан-лейтенант А. И. Солдатов, начальник медицинской службы старший лейтенант С. В. Мелихов

Через несколько дней после выхода в море из рубки акустиков поступил доклад об обнаружении шума винтов. Классифицировали контакт как шум винтов атомной подводной лодки. Определили элементы движения цели: атомоход шел на запад, видимо, лодка шла в базу после боевого патрулирования. Передали радиодонесение с данными о цели. Командир удовлетворенно потирал руки. Дело в том, что одним из основных критериев результативности боевой службы было количество контактов с подводными лодками, авианосцами, десантными кораблями вероятного противника.

– Это компенсация за наш прокол с черепахой, – облегченно вздохнули в центральном посту.

В июне пришло время подведения итогов социалистического соревнования за первое полугодие. На подводных лодках соревнования проходят между боевыми сменами, боевыми частями и службами. Заместитель по политической части рассчитал средний балл каждой смены. Оказалось, что самый низкий балл был в первой смене, которой руководил командир минно-торпедной боевой части лейтенант Цветков. По результатам подведения итогов провели комсомольское собрание, на котором клеймили позором смену Цветкова. Подготовили партийное собрание с повесткой дня «Об итогах выполнения социалистических обязательств и задачи коммунистов по повышению ответственности за бдительное несение дежурно-вахтенной службы».

Партийные собрания обычно проходили по накатанной дороге. Выступает командир, за ним заместитель, еще два-три коммуниста, принимают заготовленное решение и начинают претворять это решение в жизнь.

В этот раз все началось по обычной схеме. С докладом, подготовленным замполитом, выступил командир. Критике в основном подвергался коммунист Цветков как не полностью осознавший, не совсем понявший и не до конца уяснивший. Правда, полноценной экзекуции не получилось, так как остальные коммунисты высказывались не очень охотно да и не в тему. Принялись решать, какое резюме нужно принять.

– Давайте поставим Цветкову на вид, – предложил кто-то из коммунистов.

Однако командир возразил:

– Мелковато – поставить на вид. Вахта – дело серьезное, предлагаю выговор без занесения.

Коммунисты зашумели, но тут взял слово командир моторной группы, или, по-простому, «движок», – старший лейтенант Володя Слесарев, который нес вахту вместе с Цветковым.

– Я со всеми вахтенными офицерами вахту несу и с полной ответственностью говорю, что первая смена несет вахту лучше всех.

– А почему тогда в первой смене самые низкие показатели? – спросил секретарь партийной организации.

– Потому что Цветков честно выставляет оценки: если матрос проштрафился на вахте – ему и ставит два балла, – уточнил Слесарев.

– А что же, другие вахтенные офицеры оценки ставят нечестно?

– Андрей Ильич, – обратился командир моторной группы к замполиту, – а сколько раз вы говорили, чтобы помощник командира Солдатов выставлял оценки сразу после вахты, а не через сутки после ее окончания? Три дня назад на второй смене спал матрос Машков в четвертом отсеке. Знаете, какая оценка у него стоит?

– Какая?

– Пятерка, хотя я говорил вахтенному офицеру.

– Да, действительно, несколько раз я указывал коммунисту Солдатову, чтобы он ставил оценки сразу после вахты, – согласился замполит.

После этих слов собрание из тихого болота превратилось в деловое обсуждение проблемы. Принесли из четвертого отсека лист с оценками. Досталось и коммунисту Мирошкину. По результатам обсуждения приняли решение: «Повысить ответственность коммунистов за обеспечение качества несения вахты», а первой боевой смене вручили грамоту за первое место в социалистическом соревновании между боевыми сменами.

На очередном сеансе связи получили приказание с ЦКП[41]41
  ЦКП – центральный командный пункт.


[Закрыть] следовать в точку встречи с плавбазой «Волга», загрузить практическую торпеду и выполнить учебную торпедную атаку по отряду боевых кораблей. Всплытие и переход в надводном положении – всегда праздник для экипажей дизельных подводных лодок. Ведь это значит, можно будет спокойно покурить в ограждении рубки, понежиться на солнышке, не ожидая команды вахтенного офицера «Все вниз», чтобы затем кубарем лететь в центральный пост. Это значит получить почту, помыться в пресной воде, посмотреть новые фильмы.

Правда, известие о торпедной атаке командир да и все офицеры восприняли без особого восторга. На плавбазе обязательно будет присутствовать штаб бригады, а то и эскадры, офицеры штаба обязательно затеют проверку подводной лодки, а замечаний при необходимости накопать можно немерено.

На «Волге» действительно находился штаб бригады во главе с капитаном 1-го ранга Хлопуновым. После доклада о результатах боевой службы командир получил указание на погрузку практической торпеды. Минеры установили торпедопогрузочное устройство, благо погода благоприятствовала.

Выгрузили одну боевую торпеду и загрузили практическую 53–56 В. Парогазовая торпеда 53–56 В предназначена для поражения надводных кораблей, может применяться с надводных кораблей, торпедных катеров и подводных лодок, имеющих торпедные аппараты калибра 53 сантиметра. Торпеда системы самонаведения не имела, поэтому стрелять требовалось по старым дедовским правилам, с использованием торпедного треугольника. Треугольник строится нанесением на плоскости линий, соединяющих взаимное расположение подводной лодки и цели в момент залпа и точки встречи торпеды с целью. Для расчета требуется знать элементы движения цели (курс, скорость и дистанцию до цели). В результате решения торпедного треугольника определяется самый главный параметр стрельбы – угол упреждения ⱳ (омега). Быстро и точно рассчитать угол, на который должна повернуть торпеда после выхода из торпедного аппарата, чтобы попасть в цель, вручную достаточно трудоемко. Это требует решения довольно сложных и громоздких алгебраических и геометрических формул, поэтому уже в ходе Первой мировой войны появились первые таблицы для расчета торпедной атаки, а в ходе Второй мировой войны на подводных лодках стали применять автоматизированные системы расчета и сопровождения целей. Но результативность торпедных атак даже с этими системами была низкой. Из 229 участников боевых походов 135 (59 %) хоть раз выходили в торпедную атаку, но только 65 (28 %) из них сумели поразить цели торпедами. Двое из них потопили по четыре цели, шестеро – по три цели, тридцать – по две, а остальные – по одной цели. Так что атаковать прямоидущей торпедой постоянно маневрирующую цель достаточно сложно, а ведь надо еще умудриться, чтобы тебя не обнаружили. Но не зря капитан 2-го ранга Синюхин считался на эскадре одним из лучших торпедных стрелков.

Заняв назначенный район, подлодка произвела замер гидрологии, чтобы выбрать оптимальную глубину поиска целей. Точность и дальность обнаружения целей зависит от скорости распространения звука, то есть от гидрологических условий моря. Определив нужную глубину и заняв ее, Б-49 начала поиск кораблей вероятного противника. Роль отряда боевых кораблей выполняли два корабля Черноморского флота. ОБК по плану учений должен пройти из одной назначенной точки в другую. При этом курсы и скорость командир отряда выбирает самостоятельно.

Обнаружив шум винтов надводных кораблей, лодка начала маневрировать для занятия позиции залпа. Теперь уже минный офицер даже по отдельным фразам с центрального поста, дифференту и крену подлодки мог определить этап атаки и момент команды «Пли». Атака удалась, торпеда прошла под одним из кораблей, принеся оценку «отлично». В Средиземном море торпедоловов нет, поднимать торпеды некому, поэтому в торпеде было установлено устройство, обеспечивающее ее затопление после прохождения дистанции.

Офицеры подводной лодки Б-49 в кают-компании готовят отчет по результатам торпедной атаки. На переднем плане, слева направо: лейтенанты В. Бурда (командир рулевой группы), В. Мирошкин (командир торпедной группы), В. Демидов (штурман), Н. Перехожук (старший помощник командира). На заднем плане – корабельный врач старший лейтенант С. В. Мелихов

Штурмана и минеры под руководством старшего помощника капитан-лейтенанта Перехожука быстро подготовили отчет по торпедной атаке, командир доложил на плавбазу руководству бригады, и лодка продолжила выполнять задачи боевой службы.

Через несколько дней радисты получили радио с приказом следовать в порт Александрия на межпоходовый ремонт. Это означало, что «Сорок девятой» предстоит месячный отдых. Настроение у экипажа улучшилось. В назначенное время лодка всплыла и взяла курс на египетский порт Александрия.

Александрия была основана в 332 году до н. э. Александром Македонским и задумывалась как город ученых. В Римской империи Александрия считалась вторым по значению городом после самого Рима и занимала центральное место в торговле Древнего мира, но 14-месячная осада города и взятие его арабскими войсками под предводительством Амра ибн аль-Аса в 641 году привела к ее закату. Только торговля с Индией, проходящая через Красное море, оставалась еще за Александрией и была исключительно в руках венецианцев, приобретших в XIV веке монополию на торговлю индийскими товарами. Однако с открытием морского пути вокруг мыса Доброй Надежды и с началом португальского могущества в Ост-Индии и эта ветвь торговли отошла от Александрии. Покорение Египта турками в 1517 году еще больше снизило значение Александрии, а обмеление канала и озера Мареотис привело к тому, что даже внутренняя торговля значительно упала. Только после 1798 года, когда город был завоеван французами, Александрия вновь начала развиваться. Наибольшего расцвета город достиг на рубеже XIX века при Мухаммеде-Али, который в 1820 году при помощи канала Махмудия вновь соединил Александрию с Нилом и построил там свою резиденцию. Во время Англо-египетской войны 1882 года Александрия вновь подверглась варварской бомбардировке с английских кораблей. Египет был оккупирован английскими войсками, а Александрия превратилась в колониальный порт, через который Англия вывозила египетский хлопок и другие товары. Порт использовался англичанами также и как военно-морская база. Для обеспечения военных кораблей здесь была создана ремонтная база, впоследствии разросшаяся до судоремонтного и судостроительного завода.

Александрия наполнена древними историческими ценностями. Здесь находилось седьмое чудо света – Александрийский, или Фаросский, маяк, построенный на маленьком острове Фарос. Но основу славы города составляла знаменитая Александрийская библиотека, входящая в состав Мусейона, откуда впоследствии и произошло современное слово «музей». Библиотека даже затмила славу знаменитого Фаросского маяка. Создана она была Птолемеем Первым Сотером, ставшим царем Египта после смерти Александра Македонского. В библиотеке было собрано более миллиона уникальных книг, в том числе более сорока тысяч древних рукописей.

Колонна Помпея в Александрии

К сожалению, до наших дней дошли лишь немногие из древних памятников. Многие ценные объекты затонули в Александрийской бухте после проседания грунта, произошедшего в результате землетрясения, а уникальная библиотека в I веке нашей эры сгорела, а остатки были разграблены в период арабского нашествия.

Среди наиболее известных сохранившихся античных памятников – тридцатиметровая колонна Помпея, которая изначально была частью колоннады храма. Вблизи колонны находятся катакомбы Ком эль-Шукафа, состоящие из многоуровневого лабиринта, к которому ведет спиральная лестница, представляющего собой десятки залов, украшенных фигурными колоннами, статуями и другими синкретическими римско-египетскими символами. Здесь находятся погребальные ниши и саркофаги. Катакомбы были давно заброшены и вновь случайно обнаружены только в 1900 году.

Уже в XX веке в одном из районов города был обнаружен хорошо сохранившийся античный университет и римские бани. Город также является резиденцией православного патриарха Александрии и всея Африки.

Самое красивое место в городе – парк Монтаза. На его территории находятся два бывших королевских дворца: большой мужской саламлек и малый женский харамлек. Между дворцами расположена гостиница «Палестина», построенная в 1964 году. В парке много деревьев, цветов, издающих приятный запах. Здесь же располагается прекрасный пляж. В общем, в Александрии было на что посмотреть и можно было узнать много нового. Поэтому экипаж «Сорок девятой» с нетерпением ждал прихода в египетский порт.

В порту на причале для встречи подводной лодки построились офицеры и мичмана группы ремонтирующихся кораблей под командованием капитана 1-го ранга Мясникова, штаб полярнинской бригады с капитаном 1-го ранга Хлопуновым во главе, а также экипажи ремонтирующихся подводных лодок.

До 1974 года лодки 4-й эскадры проходили средний ремонт на морском заводе в Александрии. Ремонт осуществляли специалисты плавмастерской и арабские рабочие завода. Правда, доверие к работам, выполняемым арабами, было минимальным, и все работы подвергались тщательной проверке экипажами лодок. Особенно после того, как арабы при строительстве сухогруза забыли заземлить корпус судна. В результате вся сварка на сухогрузе пошла насмарку. Но заказы из Советского Союза регулярно поступали на завод, конечно, по политическим мотивам.

«Сорок девятая» подходила к причалу, с мостика поступила команда «Подать носовые». По этой команде один из швартовщиков должен был подать на причал бросательный конец, чтобы с его помощью моряки могли завести швартовые троса. Матрос Домнин раскрутил лёгость[42]42
  Лёгость – груз, привязанный на конце бросательного конца.


[Закрыть], и, когда осталось ее бросить, она оторвалась и со скоростью реактивного снаряда полетела в сторону причала. Народ на причале бросился врассыпную. Тут же подали второй бросательный, но торжественная встреча уже была сорвана. После швартовки командир вышел на причал с докладом командиру бригады и командиру отряда ремонтирующихся кораблей, но те были настолько опешившими, что ничего не могли сказать, кроме слов: «Ну Борис Сергеевич, ты, как всегда, без приключений не можешь».

Межпоходовый ремонт на Б-49 начался. Вечером Володя Слесарев сообщил, что офицеры готовящейся уходить после ремонта подводной лодки Б-41 приглашают офицеров Б-49 на товарищеский ужин. Но, поскольку за время ремонта запас шила на «Сорок первой» иссяк, они на себя берут закуску, а горячительное предлагают поставить офицерам «Сорок девятой».

Приглашение было принято с удовольствием. Ужин запланировали провести в каюте механика плавмастерской – она была попросторней, да и мех давно не имел возможности пригубить что-нибудь крепче чая. Поэтому механический офицер плавучей мастерской с радостью согласился. После вечернего доклада офицеры, соблюдая осторожность, собрались в каюте механика. Вечер удался на славу, тем более офицеры обеих лодок постарались: и выпивки, и закуски было с избытком. Разговор за столом по обычаю начался с женщин, но по мере возлияния перешел на служебные темы. По всем офицерским канонам после разговоров о службе нужно расходиться, но какой товарищеский ужин может обойтись без военно-морской песни? Как обычно, вначале спели «Варяга», затем «Раскинулось море широко», «Усталую подлодку» и другие, которые удалось вспомнить. Все командование проживало на плавучей казарме в каютах дальнего от плавмастерской борта, поэтому услышал гулянье только командир Б-41, иллюминаторы каюты которого выходили непосредственно на мастерскую. Перед подъемом флага он жаловался командиру «Сорок девятой»:

– Сергеевич, твои архаровцы всю ночь водку пили и песни орали. До утра спать не дали.

Борис Сергеевич возразил:

– Не может быть, мои не пьют.

– Сейчас на подъеме флага посмотрим, кто пьет, а кто не пьет. Я голоса своих за версту узнаю.

– Пьяные голоса у всех одинаковые, – парировал командир Б-49.

Построение на подъем флага производили на палубе плавмастерской, чтобы сразу распределить народ на ремонтные работы. Строй подводников «Сорок девятой» был в полном составе, правда, глаза у офицеров были немного квадратными и от разговоров они на всякий случай уклонялись. У «Сорок первой» строй был разрежен, видимо, за время ремонта офицерский состав расслабился и утратил подводную твердость духа. Командир «Сорок девятой» гордо заявил:

– Что я тебе говорил? А ты всё «голоса, голоса». Мои все на подъеме флага, а твоих я что-то не досчитался.

Инцидент был исчерпан.

Через несколько дней Б-41, закончив ремонт и пополнив запасы, ушла в море продолжать выполнение боевой задачи, а Б-49 продолжила межпоходовый ремонт. Температура воздуха в Александрии днем была не ниже + 40 градусов, поэтому рабочий день начинался в 6:00 с зарядки и продолжался до 18 часов.

В самую жару, с 12 до 16 часов, был перерыв на обед. Некоторые ремонтные работы поручались арабским рабочим, поэтому одной из задач подводников было не допустить воровства оборудования, приборов и личных вещей. Контроль состоял из трех барьеров: первый в отсеке, второй у верхнего рубочного люка и третий у трапа с плавмастерской. Тащили арабы все, что можно было утащить.

Старший помощник командира капитан-лейтенант Н. А. Перехожук руководит физзарядкой на палубе Б-49

В субботу и воскресенье можно было сходить в город. Офицеры ходили тройками, матросы и мичмана – группой в пять человек, но старшим группы назначался только офицер.

Порт находился довольно далеко от города, доехать можно было на такси или автобусе, но автобусы всегда были переполнены, к тому же моряков предупредили, что от толпы нужно держаться подальше. Доехать на такси, конечно, было комфортнее, но, поскольку получали советские моряки крохи, ходили до города пешком. Сразу же после проходной порта моряков встречала ватага мальчишек, которые наперебой предлагали отвести их в самый дешевый магазин. На русском языке юные сорванцы орали: «Советик, что надо? Парча надо? Джинсы надо? Презерватив надо? Мадам надо?»

Как позже рассказал один из арабских рабочих, торговля – в крови каждого араба. Даже у директора судоремонтного завода был свой небольшой дополнительный бизнес: магазин, торговавший различными шмотками. Мальчишки, предлагающие услуги, тоже делали свой бизнес. За каждого клиента, приведенного в магазин, им выплачивался гешефт[43]43
  Гешефт – вознаграждение.


[Закрыть].

Группа моряков Б-49 в увольнении во главе с заместителем командира по политической части капитаном 3-го ранга А. И. Гусаром

Со второй половины I века для Египта на столетие настал золотой век процветания и достатка. Александрийский порт принимал огромное количество купеческих судов, которые везли в страну разнообразные товары. Торговля стала визитной карточкой египтян. Был открыт рынок, впоследствии получивший название Сирийский. На протяжении своей богатой истории в Александрии были взлеты, падения, эпидемии, но рынок всегда выживал и развивался.