Текст книги "Оптимистические этюды"

Внуки

– Что ты загрустил?

Жена всегда беспокоилась, когда он сидел в кресле, молчал и смотрел в одну точку. Она не любила тишину в доме, ее стало слишком много, когда дочка вышла замуж и уехала. Она пыталась бороться с тишиной, телевизор работал целый день, она пыталась рассказывать, что у нее произошло на работе, как она себя чувствует, муж ее слушал, кивал, иногда даже задавал вопросы, но его мысли были где-то далеко.

– О чем ты думаешь? – спрашивала она.

– Ни о чем, – другого ответа она не могла добиться.

Вчера за ужином он вдруг стал рассказывать, как ему надоела его работа. Каждый день одно и то же, он все делает не вникая, автоматически. В обед пустые разговоры – машины, отпуска, правительство черте-чем занимается, законы один другого глупее принимают.

Она слушала и понимала, что не работа его тревожит. Как-то раз он выпил и стал говорить, что надо бы купить новую мебель. И это сказал мужчина! Им ведь полагается думать о великом, а не о том, что югославская стенка, которая им досталась по наследству, уже устарела, занимает много места, уменьшает комнату. Потом она поняла, что не в стенке дело, ему нужны перемены, пусть маленькие, но перемены. Нельзя же вот так смотреть вокруг и думать, что и через десять лет он будет видеть ту же комнату, тот же ковер на полу. «И ту же жену», – подумала она, и эта мысль ее обожгла. Очень ей не понравилась эта мысль.

– Ты не хочешь начать писать мемуары? – спросила она.

Это все, что она смогла придумать. Пусть хоть этим займется. Никаких хобби у него не было, в отпуск он ездил неохотно – соглашался на все, лишь бы его не трогали, не заставляли думать и что-то решать.

– У тебя была бурная молодость, ты стихи писал, путешествовал, – добавила она.

– Мемуары – это стариковское дело, – сказал он. – Да и кому это будет интересно?

– Внукам, – сказала она. – Я бы сейчас с удовольствием прочитала о жизни моих бабушек и прабабушек.

– И что бы там узнала? – спросил он. – Как они воду из колодца таскали да курей разводили?

– Про курей я бы с удовольствие прочитала, – сказала она. – Как цыплятки весной дома в загородке жили, чем их кормили, как наш кот Барсик к ним относился.

– Наши внуки книжки не читают, – усмехнулся он. – Помнишь, я им привез в подарок книжки, которые сам любил в детстве, и что они сказали? Дед, ты нам плохой подарок подарил.

– Да, но потом добавили, что они тебя все равно любят. Напиши про себя, про нас. Ты же хорошо пишешь, я помню твои письма. Вот вырастут внуки, и на пенсии с удовольствием прочитают. Помнишь, сколько всего интересного мы в Турции увидели? А на Кипре? Студентом ты в стройотряды ездил, ты так смешно мне об этом рассказывал. И про свою первую любовь напиши, я к твоему прошлому не ревную.

– Хорошо, – сказал он, – я подумаю.

Нет, он не будет ничего писать. О том, что не стыдно рассказать внукам, он писать не хочет, это никому не интересно. А то, другое, о чем он вспоминал бессонными ночами, никому рассказывать нельзя. У каждого есть это «другое», что только его, только его стыд, его слабости и глупости. В этом «другом» и отражается его время, его поколение. Он читал много воспоминаний, понимал, что авторы пропустили самое главное, то, за что им стыдно, это его раздражало и он бросал книгу на середине.

– Я подумаю, – сказал он еще раз. – Разве что для внуков. Надо еще время для этого найти.

Время

Писать о времени можно бесконечно. Большой соблазн, например, написать эссе в стиле Экклезиаста:

Время разбрасывать камни, и время собирать камни.

Время обнимать, и время уклоняться от объятий.

Время лежать на диване, и время подкрепиться макаронами с котлетой.

Еще можно вспомнить, что время – деньги, что время не ждет, что время не лечит, а только стирает воспоминания. Ну и, конечно, что время относительно, что кто-то пытается найти кванты времени, астрофизик Николай Козырев предположил, что поток времени несет энергию и эту энергию можно использовать. Об этом Стругацкие написали замечательный рассказ «Забытый эксперимент».

Ну а о путешествиях во времени не писали только самые ленивые фантасты. Уэллс начал эту серию, а Брэдбери в рассказе «И грянул гром», наверное, первым указал опасность путешествий в прошлое – там ничего нельзя трогать, это может катастрофически отразиться на настоящем.

Я пока ничего не писал о путешествиях во времени, надо исправить эту оплошность. Вот контуры такого рассказа:

К антиквару приходит старик со старинными часами – он хочет их продать, чтобы купить подарок внучке. Антиквар покупает часы, у часовщика их чинит, но тот предупреждает, что часы необычные, и чтобы в полночь он к ним не подходил.

Наступает полночь, антиквар подходит к часам и видит вокруг них сияние. Он берет их в руки, трогает ручку завода и замечает, что вокруг все изменилось. Что именно – непонятно. Он берет часы и выходит на улицу. Крутит ручку и переносится на много лет назад. Экипажи, старинные костюмы… Крутит дальше и видит землянки, костры… Крутит в другую сторону и улица, где он живет, становится широкой, светлой, по ней несутся бесшумные автомобили, в небе диковинные летательные аппараты. Крутит дальше и видит гриб от атомного взрыва. Город почти разрушен, он идет по улице и видит человека, он весь в ожогах и язвах. Человек клянет какого-то генерала, который отдал приказ о бомбардировке города.

Тогда антиквар решает попасть в прошлое, чтобы убить младенца, который потом станет генералом. Он выкрадывает ребенка из роддома, жалеет его и подкидывает к дверям приюта в другом городе. Счастливый он возвращается в свое время, но он уже не в своем богатом доме, а сидит на улице и просит милостыню, чтобы собрать немного деньжат на бутылку самой дешевой водки.

Это пример, как можно использовать рассказ Брэдбери для генерации «литературы» подобного рода. Про эксплуатацию повести Стругацких «Пикник на обочине» и говорить нечего.

Эксплуатация

Эксплуатации бывают разными. Творческими, например. Если вы читаете это строки в начала двадцатых годов двадцать первого века, то знаете о ChatGPT – нейронной сети, которая умеет отвечать на различные вопросы. Скоро, конечно, ChatGPT уйдет в историю, появятся новые, более мощные нейросети, которые почему-то называют Искусственным Интеллектом. Это неправильно, но давайте дальше так и будем их называть.

ИИ сначала эксплуатируют нас. Совсем не творчески. Они собирают огромную базу данных, чтобы с ее помощью отвечать на наши вопросы. ИИ, в частности, способны предложить сюжеты рассказов на заданную тему.

Вот тут – стоп! Уж не заменят ли ИИ писателей? Программисты и аналитики – с ними все ясно, ИИ справится с их задачами лучше и быстрее. Но писатели, творческие люди? Что же нам тогда останется, кроме алкоголя и всяких безобразий?

Я решил проверить творческие способности ИИ и заодно узнать, можно ли писателю эксплуатировать ИИ для своих целей. В текстовом поле сайта ИИ я напечатал: «придумай сюжет рассказа, где мужчина Х любит женщину Ж, но Ж любит мужчину У, а У любит рыбалку и на Ж не обращает внимания.

ИИ сгенерировал с десяток сюжетов на эту тему. «Для классического любовного треугольника, – написал он, – варианты могут быть разными». Сводятся они к двум основным. Все трое поехали на рыбалку, где Ж оценила любовь Х и полюбила его. Во втором варианте они тоже поехали на рыбалку, где У оценил любовь Ж и понял, что не одной рыбалкой жив человек и полюбил Ж. То есть варианты, предложенные ИИ можно свести к результатам: Х—Ж и У-Ж. В любом случае женщина не останется одна, она будет счастлива или с Х, или с У.

Так, подумал я, и как писатель будет эксплуатировать ИИ? Что ему взять из предложенных сюжетов? Ничего – такой был решительный ответ. ИИ не сам придумал такие сюжеты, он нашел их в существующих текстах. А это значит, что нужно или забыть о таких развитиях событий в любовном треугольнике, или придумать то, чего нет в памяти ИИ. Гомосексуальный исход Х-У можно отвергнуть. Вариант, когда все трое будут страдать от одиночества и ловить рыбу – тоже не очень радостный. «Шведская» семья Х-Ж-У? Мне, лично, не нравится. Если еще отвергнуть вариант, связанный со смертью одного их героев, то других вариантов больше нет, тут даже без математики ясно.

Вывод? Страшно сформулировать, но вывод такой: если у вас нет таланта Бунина или Набокова, то о любовном треугольнике лучше не писать – вот так нужно эксплуатировать ИИ в творческой работе.

Талант

Писатель Матвей Костюков (псевдоним М. Кост) сидел за столом, на котором стояли два экрана. На левом экране должна была родится вторая глава романа «Один вечер». Пока там на сером фоне (с таким фоном меньше уставали глаза) чернели два слова «Глава вторая». На правом экране теснились строчки начала поэмы Гоголя «Мертвые души». Еще там были две закладки с романом «Дар» Набокова и рассказом Чехова «Дом с мезонином». Вы не подумайте, что Костюков собирался копировать фразы классиков, эти тексты были нужны ему для вдохновения.

Вторая глава двигалась с трудом, в отличие от первой, которую Костюков написал за один вечер. Особенно ему нравилась первая фраза: «Талантливый писатель – это среднее между гением и ремесленником». Отличная фраза, думал Костюков, готовый афоризм, это запомнится. Дальше он написал, что считает себя ближе к ремесленнику. Сам он был уверен, что ближе к гению, но флер самокритичности должен был украсить его повествование.

В следующих абзацах он с горестью повествовал, что долго не хотел описывать данную историю, но она до того тронула его душу, что он не смог воспротивиться. Тут был намек, что описанное произошло в действительности, что, мягко говоря, не соответствовало истине. Правдой было то, что однажды его позвали в гости в один богатый загородный дом, где он хорошо закусил, еще лучше выпил, потом безуспешно пытался читать отрывки из своих романов и, наконец, когда он в открытую стал волочиться за хозяйкой, его уложили спать, утром напоили кофе и отправили в Москву на электричке.

Первая глава заканчивалась описанием приготовлений к приходу гостей и рассказом о хозяине дома, где проходило действие. Хозяин был успешным бизнесменом, а в гости к нему ехал его компаньон, который коварно замышлял отжать у него бизнес. Хозяин знал об этом и планировал избавиться от компаньона. Два волкодава должны были сцепиться во время вечеринки, а победителями окажутся их жены.

О предстоящей схватке были изящно написано в первой главе. О бизнесменах Костюков написал с теплотой, чтобы читатель не сразу начал болеть за кого-либо их них. Во второй главе компаньон ехал с женой через вечерний лес и думал свою тяжелую думу.

– Надо начать с описания вечернего леса, – бормотал Костюков. – В Набокова ничего, наверное, нет… хотя…

Он сделал поиск, нашел «облако забрало солнце, лес поплыл и постепенно потух», вздохнул.

– Не то, они едут часа в четыре, солнце еще высоко.

Еще у Набокова было: «в поперечных лучах висели на трепете золотые мухи».

Это вообще непонятно, что такое «висеть на трепете»? Надо проще, без трепета. У Гоголя было и того меньше. В сцене с Ноздревым он прочитал: «лес, которым вон синеет». Да… это вообще не его язык. Оставался Чехов. Ну, Антон Палыч, не подведи. Так… «солнце уже пряталось, и на цветущей ржи растянулись вечерние тени». Вот как надо – растянулись тени! Именно растянулись. Надо сдвинуть начало действия на шесть вечера. Итак… Он напечатал первую строку: «От берез, растущих вдоль дороги, по асфальту растянулись черные тени».

Неплохо! Костюков от удовольствия потер руки, потом хлопнул себя по лбу. Какие березы, какая дорога? Читатель ничего не поймет. Надо сначала о дороге. С помощью Гоголя родилась фраза: «Как чудна была эта дорога!» А что, такое начало интригует. Что за дорога, почему чудна? Только во второй фразе вместо «вдоль дороги» надо написать «вдоль нее».

Костюков сделал исправления, откинулся на спинку кресла, посмотрел на часы. Две фразы за пятнадцать минут, не очень, конечно, но главное взять разгон. Талант, талант… В нашу эпоху надо иметь особые таланты, не такие, как в прошлом веке.

– Матвей, ужин на столе! – позвала его жена. – Давай быстрее, через пятнадцать минут седьмая серия начинается.

Костюков сохранил файл, на всякий случай скопировал его в облако и пошел мыть руки.

Файл

Странный был этот файл, очень странный. Donottouch. exe – не трогать, так он назывался. Ха-ха, знаем мы такие названия! У меня самые важные файлы в папке «Всякий мусор». А тут «не трогать», значит, очень важный файл. И размерчик у него – 50 мегабайт! Для исполняемого файла размер, скажем, запредельный. Обычно такие файлы меньше кило весят, ну, максимум десять килобайт, и к ним библиотека из ста файлов подвешена. А тут одинокий исполняемый файл и такой огромный. Туда можно сотни книг загрузить.

Это файл я нашел в библиотеке какого юзера в облачном хранилище. Ну да, взломал я это облако, хотел просто порезвиться, а потом написать письмо хозяевам: «Так, мол, и так, слабовата у вас защита. Если нужна консультация начинающего хакера – обращайтесь за умеренную плату». Но этот файл…

Решил я его запустить на старом компьютере. Если в файле вирусняк, то и ладно. Все равно это железное старье нужно на свалку отправлять. Дело было ночью, часа в три. Дома все спят, жена сериал час назад досмотрела, никто мешать не будет. Ну, погнали!

Нажал я Enter, жду. Секунд пять – ничего. Потом на экране голубые круги пошли, из центра расширяются, потом тают. Затем в середине экрана появился черный квадрат – чисто Малевич. А в квадрате вдруг моя фотография закрасовалась. Значит, он, мерзавец, к камере добрался. Затем неожиданное: внизу текст: «Дорогой тра-ля-ля… (тут мои ФИО в полном наборе), мы начинаем работать, вернитесь к нам в семь утра. Спокойной ночи!»

Опа! Как он меня узнал? По фотографии? Он что, в паспортный отдел Госуслуг залез? В соцсетях я CleverNick, нигде свое имя не светил. Интересное кино мне в семь утра покажут. Хотел я компьютер выключить, а он сам вырубился. Высший класс! Он не только в мой паспорт успел залезть, но с системными файлами поразвлекался. Мощная штука, я так не умею.

В семь утра я был уже готов – умылся, кофе выпил, даже причесался. Одеться, правда не успел, в трусах и майке сижу, нажимаю кнопки. Опять синие круги, моя фотография и приветствие: «Доброе утро, у меня для вас хорошие новости! Нажмите F1, чтобы узнать, что вас ждет сегодня».

Вау! Чтобы так каждое утро начиналось. Жму, что приказано, а на экране голый мужик. Абстрактный такой, вместо лица что-то от робота, каким его в старых фильмах рисовали. Потом кино началось. Стрелка по телу мужика ходит, а справа от нее сообщения, что тут все нормально, и там еще ничего страшного. В общем, сегодня я коньки не отброшу, могу работать, веселиться и даже выпить немного алкоголя. Мой организм это переварит. Потом эта железка сообщает, что рада моему решению бросить курить два года назад, и рекомендует купить умные часы, чтобы я мог контролировать свою норму: минимум пять тысяч шагов в день. Но не более пятнадцати тысяч. И что мне не стоит бегать – у меня слабые суставы.

Ладно, думаю, зная мои паспортные данные, он залез в компьютеры поликлиник и больниц. Это легко, только ленивые не могут этого сделать. Дальше он напомнил, что сегодня мне надо купить яйца, молоко и мое любимое печенье – это тоже понятно. Взломать базу данных кредитных карт сложнее, но возможно. Но следующее меня почти убило. Этот паразит с синими кругами требовал – именно требовал! – чтобы я сегодня прочел статьи какого профессора Роберта Паулса. Все ссылки привел, да еще добавил, что пошлет их на почту, чтобы мне удобнее было ими воспользоваться. Он и мой почтовый адрес узнал, хорошо он ночью поработал!

После этого Он (не зная, как его называть, пусть будет «Он» с большой буквы) пожелал мне хорошего дня и приказал (ага, опять приказал!) встретится с ним в девять вечера. И выключил компьютер – этому я уже не удивился.

Проводил я жену на работу, сел за основной компьютер, нашел статьи этого Паулса. Еще не открывая, подумал, что он про ИИ будет заливать – тема модная, сейчас все об этом пишут. Так и оказалось. Статьи на английском, но я худо-бедно читать такое могу. Первая, что ИИ будет рулить и всем нам крышка. Особенно программистам и аналитикам. Это я и без него знал. Вторая статья – а что нам делать? Расстрелять программеров, которые пишут коды для ИИ? Это уже поздно, народное творчество не убьешь, всех не перевешаешь. Возглавить процесс? ИИ сам кого хочешь возглавит. Использовать, пока он это разрешает? Пока можно, но это пока. Остается всякая мура, о которой журналюги пишут, – творческая работа. Ну это мы знаем, уже в зубах навязло. И какая творческая работа? Стихи кропать, да картинки рисовать? Ага, щас все брошу и пойду в магазин краски покупать. Открываю третью статью. Вот так профессор! Вот это голова! Прямо в душу залез, мои мысли прочитал. Читаю, а у самого пташки в голове кружатся, песни поют.

Надо, пишет профессор, чтобы ИИ всякую черную работу с помощью роботов организовал. Пусть сделает, чтобы пшеничные колосья непрерывно наливались, куры несли яйца со скоростью пулемета, а коровы сами себя доили и молоко в магазины привозили. А наше дело поважнее будет. А дело это – понять за каким хреном Создатель нашу вселенную сварганил, да еще людишек на земле вывел. Тайна сия великая, но пытливым умам доступная. Кое-что можно найти в древних рукописях, да в артефактах разных. А для начала все наши учебники истории надо снести на свалку, облить бензином, поджечь и любоваться, как эта макулатура превращается в пепел. Ибо писали это учебники люди не простые, а завербованные темными силами, чтобы скрыть от нас истину. А откроем мы эту истину, и так нам всем хорошо станет, что никакой писатель слов для этого «хорошо» не найдет. А еще, пишет профессор, надо специальные телескопы строить, да умных астрономов растить. Потому как в небе мы многие ответы получим, если смотреть внимательно, да думать непрерывно.

С чего конкретно начать этот профессор не написал, но я почувствовал, что Он может помочь, если буду следовать его указаниям. Вот только беспокойство у меня появилось. Файл-то чужой, не я его создал. Хозяин файла все это знает, вдруг найдет он меня, и конфликт интересов возникнет.

В девять вечера включаю старый комп, на синие круги посмотрел, читаю внизу: «Ты внимательно все прочитал, мы можем начинать работать». Я ему вопрос печатаю: «А кто тебя создал, я же случайно этот файл нашел?» Читаю ответ: «Не случайно, считай, что ты сам все написал».

Вот это да! Я что, типа, избранный получается? Спрашиваю об этом. Он мне коротко: «Да, этого файла в сети больше нет». И тут все завертелось, закружилось, и такая у меня жизнь началась, что свободой минуты не осталось! Пять тысяч шагов прошагаю, в магазине куплю, что Он советует, и к компу. А там инструкция за инструкцией. И после каждой инструкции приписка: «Информацию не распространять».

Так что простите – не могу я рассказать, что случилось через месяц. Я описал все, что Он не запрещал. А что дальше? А дальше мы с Ним такое узнали, что я спать теперь могу только со снотворным. Он обещает, что придет время, и я все смогу вам рассказать. А рассказ мой будет таким, что и вам придется со снотворным спать.

Снотворное

– Отличные таблетки, американские, – сказала подруга. – Работают дистанционно. Я ставлю пузырек на тумбочку у кровати, рядом бутылку воды и все! Ложусь мордой в подушку, в голове спокойствие. Знаю, что если что, то вот она, помощь. Полтаблетки и впереди восемь часов с приятными сновидениями.

Да уж… У нее кроме бессонницы других проблем нет. Здорова, как молодая кобылица, муж для хозяйства, любовник для удовольствия, на работе с нее пылинки сдувают, с сыном проблем нет, сама не курит, не пьет, жрет все подряд, не беспокоясь об изжоге и жирной заднице. А бессонница у нее от радости жизни. Днем порхает, вечером комедии смотрит, тут поневоле не уснешь – вдруг что-то радостное пропустишь. Ты спишь, а где-то веселятся, песни поют, целуются под липами.

Татьяна открыла пузырек – голубые таблетки, легко ломаются. Можно начать с половинок. Отличное снотворное, она слышала о нем. Дистанционно, говоришь? Она поставила пузырек на тумбочку, принесла бутылку воды, с трудом отвинтила пробку, сделала глоток, почувствовала, как холод пробежал по пищеводу. А это что, почему слезы? Что-то она стала плаксивой. Подумаешь, тридцать пять – все еще впереди. Кто это ей сказал, Николай? Кажется, он. Впрочем, Генка ей так же говорил. Три мужика за десять лет и все женатые. И слова у них были одинаковыми. Разводиться не будут, всегда готовы помочь, пусть знает, что есть кто-то, кто ее любит и готов… Вот тут уже разное: подставить плечо, решить проблемы, прийти к ней в любую непогоду. Спасибо, мальчики, мне и плечо ваше нужно, и чтобы вы проблемы решали, но вот только никто не предложил в непогоду быть с ней. Не прийти, а быть с ней. Засыпать и просыпаться, завтракать и ужинать, смотреть сериалы и ходить в театры. И чтобы на праздники она не была одна, а вместе с вами накрывала стол и звала гостей. И чтобы звонили не для того, чтобы спросить, как у нее дела и не будет ли она дома в шесть вечера, а поинтересоваться, не нужно ли купить хлеб и молоко. И еще бы волновались, что у нее дырка на сапоге – сам бы замечали и шли с ней в магазин, а не выслушивали ее жалобы и переводили деньги на карту. Деньги, конечно, хорошо, все трое не были жмотами, но хотелось бы, чтобы они сами видели и дырку, и ее слезы, и бутылки коньяка, которая сменялись каждую неделю или чаще.

Спокойнее, Танька, спокойнее. Все нормально, морщин практически нет, фигура сексуальная, как сказал Генка, за плечами высшее образование, своя квартира, папа свою старую машину отдал, осенью она в Египет поедет. Глаза немного припухли – это от бессонницы, но теперь у нее есть волшебные таблетки. И какие остались проблемы? Да нет никаких проблем!

Она прошла на кухню, налила в бокал коньяк, отрезала дольку лимона, выпила, пососала лимон, поморщилась. Вот и отлично! Теперь уж точно никаких проблем.

Татьяна вернулась в комнату, взяла телефон, набрала номер.

– Михаил? Это Татьяна, мы с вами в Тиндере познакомились. Я тогда не смогла прийти, приболела немного. Завтра я свободна, давайте встретимся, кофе попьем, поболтаем. В семь вечера вам удобно? Меня вы легко узнаете – если увидите прекрасную незнакомку в желтой юбке, то это я.