Текст книги "Рокоссовский"

Рокоссовский, позвонив Жидову, сказал:

– Васильев[102]102
  Условная фамилия И. В. Сталина.


[Закрыть] очень доволен действиями армии. Однако ему не понравилась ваша фамилия. Он просил передать вам его пожелание изменить ее. К утру доложите свое решение.

Командующий 66-й армией был озадачен не менее Рокоссовского. Но пожелание Верховного – это приказ. Командарм рассказал о состоявшемся разговоре члену военного совета армии генералу А. М. Кривулину и начальнику штаба генералу Ф. К. Корженевичу. Они живо начали обсуждать различные варианты.

– Не стоит вам, Алексей Семенович, ломать голову, – сказал после некоторого раздумья Корженевич. – Можно сохранить фамилию в своей основе и заменить лишь букву «и» на букву «а».

В донесении, направленном утром 25 ноября Рокоссовскому, командующий 66-й армией просил впредь его фамилию читать – Жадов. Через несколько дней командарму вручили резолюцию Верховного Главнокомандующего: «Очень хорошо. И. Сталин»[103]103
  См.: Жадов А. С. Четыре года войны. М.: Воениздат, 1978. С. 61.


[Закрыть].

Но вернемся в район военных действий. В шесть часов вечера 22 ноября командующий 6-й армией генерал-полковник Паулюс сообщил Гитлеру: «Армия окружена… запасы горючего скоро кончатся, танки и тяжелое оружие в этом случае будут неподвижны. Прошу дать мне свободу в решении оставить Сталинград». Гитлер, пытаясь успокоить Паулюса, направил ему следующую радиотелеграмму: «6-я армия временно окружена. Я знаю 6-ю армию и ее командующего и знаю, что в создавшемся положении они будут стойко держаться. 6-я армия должна знать, что я делаю все, чтобы ей помочь и выручить ее. Я своевременно отдам ей свои приказы».

Паулюс поддался панике еще до окружения его войск. Оно еще не состоялось. И только 23 ноября войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов соединились в районе Калач-на-Дону, хутор Советский. Вечером того же дня Рокоссовский получил директиву Ставки ВГК, которая требовала активизировать действия войск Донского фронта:

«По докладу Михайлова[104]104
  Условная фамилия генерала А. М. Василевского.


[Закрыть], третья мотодивизия и шестнадцатая танковая дивизия немцев целиком или частично сняты с вашего фронта и теперь они дерутся против фронта 21-й армии. Это обстоятельство создает благоприятную обстановку для того, чтобы все армии вашего фронта перешли к активным действиям. Галанин[105]105
  Генерал И. В. Галанин командовал 24-й армией.


[Закрыть] действует вяло, дайте ему указание, чтобы не позже 24 ноября Вертячий был взят.

Дайте также указание Жадову, чтобы он перешел к активным действиям и приковал к себе силы противника.

Подтолкните как следует Батова, который при нынешней обстановке мог бы действовать более напористо»[106]106
  Цит. по: Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК. Документы и материалы. 1942 год. Т. 16 (5–2). С. 451–452.


[Закрыть].

Рокоссовский немедленно «подтолкнул» генерала Батова. «Начав наступление решительно и добившись в начале больших результатов, – говорилось в приказе командующего Донским фронтом, направленном через три часа Батову, – в настоящее время, когда наступающие части должны были усиливать темп наступления, стремительно выходя на тылы противника, отрезая ему пути отхода и уничтожая живую силу, части армии действуют вяло, осторожно, черепашьим шагом, продвигаясь вперед. Обстановка требует обратного. Приказываю – усилить темп продвижения частей, действующих на заходящем фланге армии, одновременно нажимать сильнее частями, действующими с севера с тем, чтобы не допустить отрыва противника и безнаказанного отхода»[107]107
  Цит. по: Сталинград 1942–1943. М.: Библиотека, 1995. С. 236.


[Закрыть].

В своих мемуарах «В походах и боях» П. И. Батов весьма скупо говорит о недовольстве Ставки ВГК и Рокоссовского действиями войск 65-й армии. Батов лишь отмечает, что к тому времени была создана танко-механизированная группа (четыре батальона): стрелки следовали за танками на грузовиках и десантом на танках. Эта импровизированная группа стала обходить противника в малой излучине Дона. Он, опасаясь окружения, ослабил сопротивление на клетском направлении, чем и воспользовались главные силы армии.

После окружения противника войска Донского и Сталинградского фронтов приступили к ликвидации окруженной группировки. Она включала 22 дивизии и более 160 отдельных частей общей численностью 330 тыс. человек. Это было значительно больше, чем предполагалось, а потому возникла проблема с ликвидацией окруженной группировки, так как выделенных сил явно не хватало. Кроме того, нельзя было допустить прорыва войск 6-й полевой и 4-й танковой армий из котла, а для этого следовало провести сложные перегруппировки, усилить внешний и внутренний фронты окружения.

Кольцо вокруг окруженной группировки врага сжимали войска Донского фронта, которому с 24 часов 27 ноября передали из Юго-Западного фронта 21-ю армию[108]108
  См.: Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК. Документы и материалы. 1942 год. Т. 16 (5–2). С. 453.


[Закрыть]. С востока и юга на врага наступали соединения 62, 64 и 57-й армий Сталинградского фронта. Ставка ВГК требовала как можно скорее разделаться с окруженной группировкой, желая освободить силы для дальнейших операций. Однако одного желания здесь было мало. Уничтожение войск 6-й армии заняло гораздо больше времени, чем это предполагалось при планировании операции. Выполняя приказ Гитлера и надеясь на скорую помощь, войска армии отчаянно оборонялись. Было ясно, что для уничтожения врага потребуется тщательная подготовка новой операции с детальной отработкой всех вопросов.

29 ноября генерал армии Жуков представил Сталину предложения по ликвидации противника, окруженного под Сталинградом. С целью не допустить соединения нижнечирской и котельниковской группировок со сталинградской предлагалось «как можно быстрее отбросить нижнечирскую и котельниковскую группировки и создать плотный боевой порядок на линии Обливская – Тормосин – Котельниково». В районе Нижне-Чирская, Котельниково в качестве резерва намечалось сосредоточить две группы танков по 100 танков каждая. Для того чтобы рассечь окруженную группировку на две части планировалось нанести удар в направлении Большая Россошка, а навстречу ему – удар в направлении Дубининский, высота 135,0. На всех остальных участках перейти к обороне и действовать лишь отдельными отрядами в целях истощения и изматывания противника. После рассечения окруженной группировки предполагалось уничтожить в первую очередь «более слабую группу, а затем всеми силами ударить по группе в районе Сталинграда»[109]109
  См.: Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. В 3-х т. 10-е изд., доп. по рукописи автора. Т. 2. С. 341–342.


[Закрыть].

Одновременно Жуков переговорил по телефону с Василевским, который согласился с его предложениями. О необходимости приостановки боевых действий для перегруппировки и усиления войск Донского фронта перед ликвидацией 6-й армии говорил и Рокоссовский в своих донесениях Ставку ВГК.

Сталин прислушался к мнению Жукова и Рокоссовского. 4 декабря Сталин обязал командующих Донским и Сталинградским фронтами не позднее 18 декабря завершить подготовку новой наступательной операции по разгрому окруженной группировки. Операция получила кодовое наименование «Кольцо». Для усиления войск Донского фронта Ставка ВГК выделяла только что укомплектованную и полностью готовую к боям 2-ю гвардейскую армию под командованием генерала Р. Я. Малиновского.

Планы противника были следующими. Командующий группой армий «Дон» генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн предусматривал с целью деблокады 6-й армии провести операцию «Зимняя гроза». В соответствии с ним 4-я танковая армия должна была действовать точно так, как предвидел генерал армии Жуков: начать наступление основными силами из района Котельниково восточнее реки Дон.

По решению Сталина от 28 ноября на генерал-полковника Василевского была возложена координация действий войск Сталинградского и Донского фронтов[110]110
  Cм.: Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК. Документы и материалы. 1942 год. Т. 16 (5–2). С. 457.


[Закрыть]. Он совместно с командующим Донским фронтом и его штабом приступил к подготовке наступления. Замысел состоял в том, чтобы силами 2-й гвардейской армии нанести удар в центре оперативного построения войск фронта. Справа наступала 21-я армия, сосредоточивая основные усилия на левом фланге, а слева – 65-я армия, главные силы которой были сосредоточены на правом фланге, примыкавшем к войскам 2-й гвардейской армии. Таким образом, для удара на решающем направлении привлекались войска трех армий, усиленные наибольшим количеством артиллерии, танков и самоходных орудий. На этом же направлении намечалось использовать 16-ю воздушную армию. Остальные армии Донского фронта – 24-я и 66-я – обязаны были активными действиями на своих участках не давать противнику оттягивать части для усиления войск, атакованных на главном направлении наступления войск фронта. В порядке взаимодействия Сталинградский фронт наносил встречный удар силами 57-й и 64-й армий. 62-я армия, находясь в Сталинграде, активными действиями сковывала находившиеся перед ней силы врага.

Этот план 9 декабря был представлен в Ставку ВГК и утвержден. На следующий день Рокоссовский сообщает родным:

«Дорогие мои Люлю и Адуся!

Не писал долго потому, что все время находился в частях, в движении. Мы сейчас проводим большую работу, проводим успешно – об этом можете судить по газетным сообщениям. Одним словом, лупим немцев вовсю! Да, работы много, и работа горячая. Еще требуется напряжение – и все это окупится теми результатами, которые последуют как итог нашего напряжения. Об этом в свое время узнаете… Как успехи Адуси в области радио? Пускай она пока поступать в армию не спешит. Этот вопрос решим после 1 января…»

Ариадна Рокоссовская, несмотря на совет отца не спешить в армию, все-таки окончила в 1943 г. курсы радистов при Центральном штабе партизанского движения. Ее направили на Центральный фронт, которым командовал генерал Рокоссовский. О том, что там однажды с ней произошло, поведала правнучка маршала Ариадна Рокоссовская.

Дочь Рокоссовского приехала в штаб Центрального фронта в тот момент, когда отец собирался на передовую. Ариадна уговорила его взять ее с собой. Не успели они отъехать от штаба фронта, как вдруг появились вражеские бомбардировщики. Рокоссовский и сопровождавшие его офицеры выскочили из машины и спрятались на обочине. Однако Ариадна, не сориентировавшись, упала рядом с машиной на землю. Рокоссовский, увидев это, выскочил из-за обочины и накрыл ее своим телом. После этого случая Ариадна больше никогда не ездила с отцом на передовую. Войну Ариадна закончила младшим сержантом и была награждена партизанской медалью…

11 декабря в первом часу ночи Сталин направил генерал-полковнику Василевскому следующее распоряжение:

«1. Операцию “Кольцо” провести двумя этапами.

2. Первый этап – выход в район Басаргино, Воропоново и ликвидация западной и южной группы противника.

3. Второй этап – общий штурм всех армий обоих фронтов для ликвидации основной массы вражеских войск к западу и северо-западу от Сталинграда.

4. Операцию первого этапа начать не позже того числа, которое установлено при телефонном разговоре между Васильевым и Михайловым.

5. Операцию первого этапа закончить не позже 23 декабря»[111]111
  Цит. по: Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК. Документы и материалы. 1942 год. Т. 16 (5–2). С. 465.


[Закрыть].

Однако события, происшедшие на фронте, внесли коррективы в эти планы. 12 декабря под Сталинградом разразилась «Зимняя гроза». Армейская группа «Гот» нанесла удар вдоль железной дороги Котельниково – Сталинград на участке 51-й армии Сталинградского фронта. Василевский, находившийся в штабе Донского фронта, проинформировал об этом Рокоссовского и командующего 2-й гвардейской армией.

– Как только дадут связь, я намерен просить Верховного Главнокомандующего по мере прибытия соединений 2-й гвардейской армии направлять их к югу от Сталинграда, – сказал Александр Михайлович. – Манштейна надо встретить как следует. Вам, товарищ Малиновский, я предлагаю немедленно начать переброску частей и соединений армии форсированным маршем на реку Мышкова. Противника надо упредить, дать ему решительный отпор.

Это распоряжение вызвало возражение Рокоссовского:

– Я не согласен с таким использованием армии Малиновского и буду отстаивать свое мнение перед Верховным.

– Это ваше право!

Разговор со Сталиным состоялся через несколько часов. Василевский доложил о начавшемся наступлении противника и о необходимости срочных мер для ликвидации опасности прорыва внешнего кольца.

– Прошу вашего разрешения немедленно начать переброску прибывающих частей 2-й гвардейской армии, с тем чтобы, развернув ее на реке Мышкова, остановить Манштейна. Когда же мы его разгромим, можно подумать и о Паулюсе. Он от нас не уйдет. Операцию по разгрому его группировки считаю необходимым отложить.

Предложение Василевского поначалу вызвало возражение Сталина.

– Вы и так уж слишком долго возитесь с Паулюсом. Пора с ним кончать. И вообще, вы постоянно просите резервы у Ставки, причем для тех направлений, за которые отвечаете. – Сталин явно сердился. – Рокоссовский рядом с вами? Передайте ему трубку.

Рокоссовский взял трубку.

– Как вы относитесь к предложению Василевского? – услышал он характерный голос Верховного Главнокомандующего.

– Отрицательно, товарищ Сталин.

– Что же вы предлагаете?

– Я думаю, следует сначала разделаться с окруженной группировкой и использовать для этого армию Малиновского.

– А если немцы прорвутся?

– В этом случае можно будет повернуть против них 21-ю армию.

Сталин немного помолчал.

– Да, ваш вариант смел… – возобновил он разговор, – но он рискован. Передайте трубку Василевскому.

Несколько минут Василевский слушал то, что ему говорил Сталин, а затем вновь стал доказывать необходимость передачи 2-й гвардейской армии Сталинградскому фронту.

– Еременко сомневается в возможности отразить наступление врага теми силами, которые есть у него.

Мгновение Василевский молчал, затем промолвил:

– Да, товарищ Сталин. – И вновь протянул трубку Рокоссовскому.

– Товарищ Рокоссовский, – услышал он, – ваше предложение действительно очень смело. Но риск чересчур велик. Мы здесь, в Государственном Комитете Обороны, сейчас все рассмотрим, все «за» и «против». Но, видимо, с армией Малиновского вам придется расстаться.

– В таком случае, товарищ Сталин, войска Донского фронта не смогут уничтожить Паулюса. Я прошу вас тогда отложить операцию.

Сталин чуть помолчал.

– Хорошо, – решительно произнес он. – Временно приостановите операцию. Мы вас подкрепим людьми и техникой. Я думаю, надо прислать вам Воронова, он поможет усилить вашу артиллерию.

14 декабря Сталин приказал ввиду изменившейся обстановки на юге отложить осуществление первого этапа операции «Кольцо». Войска 2-й гвардейской армии требовалось форсированным маршем двинуть на юг и расположить в тылу частей, действующих против котельниковской группировки врага, которую предстояло разгромить в первую очередь. Командующим Донским и Сталинградским фронтами предписывалось «продолжать систематическое истребление окруженных войск противника с воздуха и наземными силами, не давать противнику передышки ни днем ни ночью, все более сжимать кольцо окружения, в корне пресекать попытки окруженных вырваться из кольца»[112]112
  См.: Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК. Документы и материалы. 1942 год. Т. 16 (5–2). С. 467.


[Закрыть].

К этому времени положение 51-й армии стало крайне тяжелым. Все резервы фронта и армии оказались израсходованными, а противник продолжал наращивать силу удара и неумолимо продвигаться вперед. Но 16 декабря войска правого крыла Юго-Западного фронта начали наступление в районе Среднего Дона, прорвали оборону итальянской 8-й армии и 24 декабря овладели станцией Тацинская. В результате фон Манштейну пришлось отказаться от дальнейших попыток деблокировать окруженные под Сталинградом войска и, чтобы самому не оказаться в окружении, бросить все, что оказалось под рукой, для парирования ударов Юго-Западного фронта.

Войска 51-й, 2-й гвардейской и 5-й ударной армий Сталинградского фронта, остановив котельниковскую группировку врага, перешли в контрнаступление. Они опрокинули армейскую группу «Гот» и 29 декабря освободили Котельниково. Противник начал беспорядочное отступление. Расстояние, отделявшее его сталинградскую группировку от внешнего фронта окружения, увеличилось до 200–250 км. Никаких надежд на спасение у Паулюса, его солдат и офицеров уже не осталось.

В связи с передачей 2-й гвардейской армии в состав Сталинградского фронта генералу Рокоссовскому пришлось внести значительные поправки в план операции. Идея оставалась прежняя: расчленение вражеской группировки на две части, но уже путем нанесения не двух, а одного главного удара с запада на восток. По согласованию с командующим Донским фронтом представитель Ставки ВГК генерал-полковник артиллерии Н. Н. Воронов 27 декабря направил Сталину план разгрома окруженной в Сталинграде группировки противника[113]113
  См.: Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК. Документы и материалы. 1942 год. Т. 16 (5–2). С. 568–569.


[Закрыть]. Главный удар намечалось нанести силами Донского фронта (14 стрелковых дивизий, 8 танковых, 32 артиллерийских и 9 гвардейских минометных полков) в общем направлении на Бабуркин, Хутор Гончара, Сталинградский, поселок Красный Октябрь с целью «расколоть окруженную группировку с запада на восток и последовательно уничтожать ее по частям». Вспомогательные удары предполагалось нанести: силами пяти дивизий 66-й армии в направлении разъезд Древний Вал, хутор Новая Надежда; войсками Сталинградского фронта (4 стрелковые дивизии, 3 мотострелковые и две механизированные бригады, 12 артиллерийских полков, 4 полка РС) – на Кравцов, станция Воропоново.

Обосновывая выбор направления главного удара, Воронов отмечал, что здесь обороняются понесшие большие потери 76, 44, 376, 384-я пехотные и 14-я танковая дивизии. Оборона на этом направлении готовилась только после отхода врага из-за Дона. Характер местности, изрезанной глубокими балками, идущими с запада на восток, позволял танковым частям Донского фронта свободно маневрировать в глубину. Кроме того, не требовалось проводить сложную перегруппировку войск, ибо они занимали выгодное исходное положение.

Срок начала операции зависел от времени прибытия частей усиления, пополнения и боеприпасов Донскому фронту. Кроме того, требовалось дня три на подготовку пополнения к боевым действиям. Исходя из этого, предлагалось начать наступление 6 января 1943 г. Всю операцию предусматривалось завершить за семь дней и разделить на три этапа: первый – уничтожение западной части окруженной группировки и выход на рубеж хутор Новая Надежда, Хутор Гончара, Песчанка; второй – уничтожение противника в районе Песчанка, Сталинград, Гумрак; третий – окончательная очистка (частью сил) всего района от отдельных обороняющихся групп противника.

План, представленный Вороновым, подвергся серьезной критике со стороны Сталина и Жукова. В директиве Ставки ВГК от 28 декабря отмечалось, что главный недостаток плана заключается в том, что главный и вспомогательный удары идут в разные стороны и нигде не смыкаются, что делает сомнительным успех операции. «По мнению Ставки Верховного Главнокомандования, – говорилось в директиве, – главная ваша задача на первом этапе операции должна состоять в отсечении и уничтожении западной группировки окруженных войск противника в районе Кравцов, Бабуркин, Мариновка, Карповка, с тем, чтобы главный удар наших войск из района Дмитриевка, совхоз № 1, Бабуркин повернуть на юг в район станции Карповская, а вспомогательный удар 57-й армии из района Кравцов, Скляров направить навстречу главному удару и сомкнуть оба удара в районе станция Карповская. Наряду с этим следовало бы организовать удар 66-й армии через Орловку в направлении поселка Красный Октябрь, а навстречу этому удару – удар 62-й армии, с тем, чтобы оба удара сомкнуть и отсечь, таким образом, заводской район от основной группировки противника»[114]114
  Цит. по: Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК. Документы и материалы. 1942 год. Т. 16 (5–2). С. 475.


[Закрыть].

С учетом вышеизложенного было приказано переделать план, завершить операцию по первому этапу в течение 5–6 дней после ее начала. Срок начала операции по первому этапу был утвержден, а план операции по второму этапу требовалось представить через Генштаб к 9 января.

В окончательном виде в плане операции «Кольцо» предусматривалось нанести главный удар силами трех армий (65, 21 и 24-я). Остальные армии (57, 64, 62 и 66-я) должны были наступать с ограниченными целями на отдельных участках, чтобы приковать к себе как можно больше войск противника, лишая его возможности маневрировать силами. Вся авиация 16-й воздушной армии предназначалась для действий на главном направлении.

Большая роль в операции отводилась артиллерии. По настоянию генерала Воронова Ставка ВГК придала Донскому фронту артиллерийскую дивизию прорыва, две гвардейские минометные дивизии, два артиллерийских пушечных полка и один артиллерийский дивизион большой мощности, пять истребительно-противотанковых артиллерийских, один зенитный артиллерийский и три гвардейских танковых полка.

К 10 января 1943 г. Донской фронт насчитывал около 7500 орудий и минометов, 1656 боевых установок и рам реактивной артиллерии (М-8, М-13, М-30, М-31)[115]115
  См.: Казаков В. И. Артиллерия, огонь! 2-е изд. М.: ДОСААФ, 1975. С. 92.


[Закрыть]. Это позволило в полосе 65-й армии, наносившей главный удар, создать на 1 км фронта плотность до 135 орудий и минометов, а на направлении главного удара – на одиннадцатикилометровом участке – около 170 орудий и минометов[116]116
  См.: Надысев Г. С. На службе штабной. С. 91.


[Закрыть]. При такой высокой плотности артиллерийских средств на направлении главного удара было решено применить для поддержки атаки пехоты и танков одинарный огневой вал.

К началу наступления Донской фронт получил из резервов Ставки ВГК 20 тыс. человек пополнения, что для семи армий являлось каплей в море. Кроме того, было набрано еще около 10 тыс. человек за счет сокращения обслуживающего состава тылов, разгрузки госпиталей и медсанбатов.

Противник также готовился к решающим боям. В главной полосе обороны и на промежуточных рубежах он создал сеть опорных пунктов и узлов сопротивления. В западной части района были использованы сооружения среднего оборонительного обвода, оборудованного еще войсками Красной Армии. Он проходил по левому берегу реки Россошка и далее на юго-восток по правому берегу реки Червленая. На этом рубеже противник имел возможность усовершенствовать оборону, создав сплошную линию укреплений. В восточной части кольца, где проходил бывший наш внутренний оборонительный обвод, также были оборудованы опорные пункты и узлы сопротивления, причем сеть их распространялась в глубину до 10 км, вплоть до Сталинграда. Противник широко применял минирование подходов к опорным пунктам и на танкоопасных направлениях. Для обороны были приспособлены железнодорожные насыпи, выбывшие из строя танки, вагоны и паровозы. Таким образом, окруженный противник не только имел значительные силы, но и опирался на хорошо подготовленные в инженерном отношении позиции, значительно развитые в глубину.

Сталин, внимательно следивший за подготовкой операции «Кольцо», считал необходимым передать руководство по разгрому окруженного противника в руки одного человека. Это предложение было обсуждено в конце декабря на заседании Государственного Комитета Обороны.

– Какому командующему поручим окончательную ликвидацию противника? – спросил Сталин.

Кто-то предложил передать все войска в подчинение Рокоссовскому.

– А вы что молчите? – обратился Верховный к Жукову.

– На мой взгляд, оба командующих достойны, – ответил Жуков. – Еременко будет, конечно, обижен, если передать войска Сталинградского фронта под командование Рокоссовского.

– Сейчас не время обижаться, – отрезал Сталин и приказал Жукову: – Позвоните Еременко и объявите ему решение Государственного Комитета Обороны.

30 декабря Ставка ВГК издала приказ о создании с 1 января 1943 г. Южного фронта под командованием генерал-полковника А. И. Еременко. Одновременно был ликвидирован Сталинградский фронт, а в состав Донского фронта переданы 57, 64 и 62-я армии[117]117
  См.: Сталинградская битва. Хроника, факты, люди: В 2-х кн. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. Кн. 2. С. 319–320.


[Закрыть].

31 декабря генерал-полковник артиллерии Воронов доложил Сталину, что работа по подготовке операции «Кольцо» продолжается полным ходом. Войсками Донского фронта за последние шесть дней захвачены несколько важных командных высот, обеспечивающих артиллерии хорошее наблюдение и удобное исходное положение для предстоящих действий. Однако задача по усилению воздушной блокады окруженных войск выполняется еще плохо. Поэтому предусмотрен маневр силами ПВО для уничтожения вражеских транспортных самолетов. Для того чтобы успешно завершить подготовку к операции, Воронов просил как можно скорее доставить сюда средства усиления, эшелоны с пополнением и транспорты с боеприпасами – все, что отпущено Рокоссовскому и Еременко для операции «Кольцо», а также усилить Донской фронт истребительной авиацией[118]118
  См.: Воронов Н. Н. На службе военной. М.: Воениздат, 1963. С. 305–306.


[Закрыть].

Прежде чем продолжить наше повествование, остановимся на одном факте, который мог сыграть роковую роль в судьбе Рокоссовского. 28 декабря на одном из участков Северо-Западного фронта бойцы лыжного батальона 198-й стрелковой дивизии задержали перебежчика, который назвался батальонным комиссаром И. Я. Кернесом. Он сообщил, что в июне 1942 г. в районе села Красноармейское, на Харьковщине, попал в плен. При себе Кернес имел письма, адресованные маршалу С. К. Тимошенко и начальнику Генштаба генералу А. М. Василевскому[119]119
  См.: Почтарев А. Н. «Оппозиционер» из Главпура // Независимое военное обозрение. 2002. 1 февраля.


[Закрыть]. Время перехода через линию фронта было выбрано не случайно. Немецкому командованию надо было вывести из строя одного из главных действующих лиц битвы за Сталинград генерала Рокоссовского. Вот что говорилось в одном из писем:

«Берлин, 16 декабря 1942 г.

Господину маршалу Тимошенко.

Переданные господином Кернесом предложения вашей оппозиционной группы относительно сепаратного мира с Германией были с интересом приняты к сведению. Однако отсутствуют достаточные полномочия для г-на Кернеса, а также данные о силах оппозиции. Связь господ Шапошникова, Кузнецова, Рокоссовского, Потемкина, Мельникова и Мехлиса с направлением, представляемым г-ном Василевским, была бы желательна. Г-н Кернес об этом доложит устно. Для продолжения переговоров ожидается командирование вашего полномочного представителя с конкретными предложениями. Крегер, генерал».

Позже Кернес, на допросах в Смерше, а потом в Наркомате госбезопасности, признался, что выдумал антисоветскую военную организацию, чтобы получить возможность вернуться в СССР[120]120
  В октябре 1946 г. Особое совещание НКВД приговорило И. Я. Кернеса к 20 годам заключения. На основании указа Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1955 г. «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны» Кернес 4 октября 1956 г. был освобожден из-под стражи. В 1969 г. он умер.


[Закрыть].

Имя К. К. Рокоссовского прозвучало позднее и в выступлениях генерала А. А. Власова, сотрудничавшего с вермахтом. Он отмечал, что якобы у него есть связи с лицами, находящимися на территории Советского Союза, которые ведут борьбу против Советской власти[121]121
  См.: Катусев А. Ф., Оппоков В. Г. Движение которого не было. История власовского предательства // Военно-исторический журнал. 1991. № 9. С. 46.


[Закрыть]. Из показаний Власова и немецких документов видно, что они усиленно подыскивали кандидатуру на роль «российского вождя». С этой целью тщательно собирались данные о настроениях Шапошникова, Жукова, Рокоссовского и других военачальников…

31 декабря 1942 г., пользуясь некоторым затишьем, в штабе Донского фронта решили отпраздновать встречу Нового года. Здесь собрались члены военного совета фронта, представители Ставки ВГК А. М. Василевский, командующий ВВС А. А. Новиков, командующий авиацией дальнего действия А. Е. Голованов, писатели Ванда Василевская, Александр Корнейчук. По просьбе Новикова летчики попутным рейсом привезли елку, которую здесь украсили чем могли. Было высказано много добрых пожеланий, все тосты и разговоры пронизывала крепкая вера в грядущую победу над врагом. Рокоссовский, вспоминая об этом, отмечал, что в дружеском разговоре был затронут вопрос о том, что история помнит много случаев, когда врагу, попавшему в тяжелое положение, предъявлялся ультиматум о сдаче. В тот вечер никто всерьез не воспринял эту идею. Но на следующий день у Рокоссовского возникла мысль посоветоваться с Генштабом: не попробовать ли применить древний рыцарский обычай? Он переговорил с генералом А. И. Антоновым, замещавшим в Москве начальника Генерального штаба. Антонов пообещал посоветоваться с руководством и сообщить о результатах, заметив, что не мешало бы набросать на всякий случай текст ультиматума. Рокоссовский сообщил о состоявшемся разговоре Воронову, Новикову, Голованову, Малинину, Галаджеву. У всех это вызвало большой интерес. Воронов немедленно связался с Москвой. Необходимых материалов под рукой не было. Стали вспоминать события далекой истории – осады замков, крепостей и городов. Общими усилиями текст ультиматума был составлен. Вскоре позвонили из Ставки ВГК и сообщили, что предложение очень понравилось Сталину, и затребовали срочно передать проект ультиматума.

Воронов утверждает, что проект ультиматума готовил он. Рокоссовский все внимательно выслушал и отнесся к этому предложению положительно. В связи с тем что он был очень занят подготовкой к предстоящей операции, то не смог принять деятельное участие в разработке проекта ультиматума. В беседе с журналистом газеты «Красная Звезда» А. Кочуковым маршал Рокоссовский в этой связи отмечал, что текст ультиматума разрабатывал не только Воронов. «Уже в готовый текст внес ряд ценных поправок начальник штаба фронта генерал М. С. Малинин, – сообщил Константин Константинович. – Если говорить по справедливости, то ультиматум – плод коллективного труда. Ведь когда мы отправили проект на согласование в Ставку, то там тоже “приложили” руку. С некоторыми поправками документ утвердили в Москве»[122]122
  Цит. по: Кочуков А. Обед с Паулюсом // Красная Звезда. 2001. 22 декабря.


[Закрыть].

Приближался день перехода в наступление, а у Рокоссовского и Воронова не было полной уверенности в том, что операция начнется вовремя. Причиной тому были затруднения с сосредоточением войск. Многие эшелоны с войсками и транспорты с вооружением и боеприпасами запаздывали. В таких условиях начинать операцию было рискованно. Утром 3 января Рокоссовский, Воронов и Малинин обсудили сложившуюся обстановку и пришли к мнению, что для подготовки операции потребуется еще трое-четверо суток. Воронов доложил по ВЧ об этом Сталину, но он только сказал «до свидания» и положил трубку. Тогда Воронов направил еще одно донесение, в котором отметил, что Рокоссовский просит еще четыре дня на подготовку операции[123]123
  См.: Воронов Н. Н. На службе военной. С. 311–312.


[Закрыть].

Реакция на это донесение последовала немедленно. Воронова вызвали к телефону. Сталин был сильно раздражен, и представителю Ставки ВГК пришлось услышать немало неприятных слов в свой адрес. Несмотря на это, Сталин перенес начало операции «Кольцо» на 10 января. Он также сообщил, что одобряет предложение о вручении ультиматума командованию 6-й армии. Для выполнения такого ответственного задания были назначены инструктор 7-го отдела политического управления Донского фронта подполковник Н. В. Дятленко и майор А. М. Смыслов. Как известно, немецкое командование отклонило ультиматум.

К 10 января 1943 г. войска Донского фронта насчитывали 212 тыс. человек, 6860 орудий и минометов, 257 танков и 300 боевых самолетов. Противник имел 250 тыс. человек, 4130 орудий и минометов, 300 танков и 100 боевых самолетов[124]124
  См.: Куманев Г. А. Сталинградская битва (Краткий военно-исторический очерк, документы, материалы). М.: МППА «БИМПА», 2007. С. 110. Численность личного состава показана только в боевых войсках. Количество орудий и минометов показано от 76-мм и выше.


[Закрыть]. Донской фронт превосходил врага в 1,7 раза по количеству орудий и минометов, в 3 раза по боевым самолетам, уступая в 1,2 раза по численности личного состава и танков. Правда, в результате блокады с воздуха значительное количество боевой техники противник не мог использовать из-за острой нехватки горючего и боеприпасов.

В половине восьмого утра 10 января Воронов и Рокоссовский в сопровождении командующих и начальников родов войск прибыли на наблюдательный пункт командующего 65-й армией. В 8 часов 5 минут началась артиллерийская подготовка продолжительностью 55 минут. После ее окончания войска Донского фронта перешли в атаку при поддержке огневого вала. Уцелевшие очаги вражеской обороны оказывали ожесточенное сопротивление. В ходе упорных боев войска 65-й и 21-й армий, взаимодействуя на смежных флангах, к вечеру 12 января завершили ликвидацию Мариновского выступа. К этому времени центр направления главного удара стал перемещаться в полосу наступления 21-й армии. Поэтому Рокоссовский, как это и было предусмотрено заранее, передал ей большую часть средств усиления, которые находились в распоряжении 65-й армии. В ночь на 13 января в 21-ю армию были перегруппированы 1-я и 4-я артиллерийские дивизии, 99, 156 и 671-й пушечные полки и 318-й гаубичный полк большой мощности. Командующий фронтом потребовал от 21-й армии нанести удар своим левым флангом в направлении балка Дубовая, станция Воропоново, а от правого фланга 65-й армии – на Питомник. 24-я армия, продолжая наступление своим правым флангом, должна была обеспечивать с севера войска 65-й армия. Остальные армии фронта выполняли прежние задачи. Перемещая усилия в полосу 21-й армии, Рокоссовский стремился как можно быстрее взломать оборону врага и развить успех в глубину на направлении главного удара.