Текст книги "Лечение заболеваний нервной системы. Мой путь исцеления"

Судьбоносное решение

Мудрое и, наверное, в тот период определяющее решение пришло ко мне после того, как знакомая врач-окулист из поликлиники, где я лечился, подарила мне первое издание книги «Голодание ради здоровья» профессора Ю. С. Николаева и соавтора Е. И. Нилова. Протягивая мне книгу, она сказала: «Володя! Это тебе должно обязательно помочь!» Терять мне было уже нечего, и я решил попробовать этот метод. Меня не пугала перспектива умереть от голода, так как в книге подробно рассказывалось о нюансах и успехах лечения при многих «неизлечимых» для официальной медицины заболеваниях. Никакой информации о моей болезни и тем более о восстановительной диете там не было, и только в научных трудах областной библиотеки я нашел описание нужной диеты, а также несколько примеров излечения после травм мозга и парализации.

Когда я начал голодать, моя мама, врач-терапевт с 40-летним стажем, участник войны, не стала меня отговаривать, хотя очень боялась, что я могу умереть. Однако, увидев через две недели первые положительные результаты моего лечения, она успокоилась. В то жаркое лето 1980 года за свое 24-дневное голодание на воде я похудел на 16 кг. Зато у меня восстановилась координация движений, очистилась печень и, соответственно, улучшился цвет лица. Но самое главное – появилась вера в полное выздоровление!

Естественно, я не стал рассказывать своему лечащему невропатологу, почему я так резко похудел, объяснив, что я на диете и у меня плохой аппетит. (В то время альтернативные методы лечения, а тем более голодание, казались многим врачам дикими, а тех, кто пробовал их на себе, считали не от мира сего.) Не буду утомлять читателей изложением методики разгрузочно-диетической терапии – об этом написано достаточно литературы (в частности, читайте мои книги по альтернативной медицине). Могу сказать, что явного ацидотического криза (иными словами, момента завершения перехода организма с внешнего питания на внутреннее) я не почувствовал, и голод, жажда или головокружение меня не беспокоили. Я подолгу бывал на воздухе, гулял в парке, ходил много пешком, пил кипяченую воду и отвар шиповника, регулярно очищал кишечник и принимал ванну.

На 16-й день своего лечебного голодания я случайно попал в компанию, где отмечали свадьбу. Мне удалось, не выдавая себя, незаметно заменить стакан с водкой на стакан воды и умело разыграть из себя выпивающего гостя. Я положил на свою тарелку большой кусок курицы, так и не притронувшись к ней. Хочу заметить, что аромат еды в тот момент меня не раздражал. Искушения поесть не возникло, так как я твердо знал, что после такой пищи можно просто умереть или, в лучшем случае, получить сильное отравление.

Голодание я завершил через 24 дня, хотя планировал его на 25 дней. Я прекратил голодать раньше, потому что в ночное время меня беспокоили судороги в ногах (это результат не только голодания, но и поражения мозговой ткани во время менингита). Тогда я не знал, как предотвратить их, да и перед голоданием я не проводил очищение органов сыроедением. Считаю, что мне повезло, так как печень была зашлакована лекарствами. Не повторите тех же ошибок! С этого времени прекратились обострения хронического бронхита и простуды, беспокоившие меня почти 10 лет (ранее у меня были удалены аппендикс и миндалины, которые лечили тетрациклином и пенициллином). Восстановительный период прошел гладко на соках (морковный, яблочный), овощах, фруктах, кашах – без соли, сахара и животного белка.

Продолжая сражаться за свое здоровье, особенно когда у меня было тяжело на душе, я старался отвлечься чтением книг. Композитор Сергей Рахманинов (болел менингитом), ученый Пастер (был парализован), писатель Зощенко (страдал неврозом), спортсмен Юрий Власов (перенес тяжелый невроз с истощением нервной системы) смогли естественными методами лечения преодолеть свои недуги и принести много пользы людям. Особенно запомнился случай, когда охранники в сталинском ГУЛАГе жестоко избили молодого человека, сапогами разбив ему голову, и выбросили его из лагеря умирать на волю. Профессор-психиатр, осмотрев больного, находившегося в глубокой депрессии, сделал заключение: «Это не человек, а только одна оболочка. Он глубокий инвалид, который никогда не поправится». Однако юноша поправился, хлебнув горя как репрессированный, окончил институт, стал кандидатом биологических наук и занялся альпинизмом.

Эти и многие другие примеры сильных духом людей подпитывали мою веру и волю к жизни, вдохновляя меня искать способы восстановления. В этих книгах я прочитал про горячие ванны, физкультуру, узнал о том, как перестать употреблять лекарства, наладить сон и (наверное, самое главное для меня в то время) как укрепить волю и преодолеть себя! «Назло судьбе я обязательно вылечусь и буду работать только врачом, хорошим врачом, чего бы мне это ни стоило!» – искренне верил я и много раз мысленно повторял себе эту фразу.

Я был сломлен физически, но не морально. Книг по естественным методам оздоровления в то время практически не было, но интуиция подсказывала, что мои усилия должны увенчаться успехом. За 11 месяцев пребывания на больничном листе у меня было достаточно времени переосмыслить свое прошлое и найти пути исцеления. Чтобы быстрее выйти на работу и ликвидировать свою неуверенность, я пошел на платные курсы по аутотренингу. Эти занятия не столько улучшили мое общее состояние, сколько поспособствовали моему выходу на работу и преодолению комплекса неполноценности, который развился у меня после болезни и пессимистического прогноза врачей.

Восстановление на работе

Я любил свое дело и в январе 1981 года приступил к работе в Городской терапевтической больнице № 4. Работать врачом-фтизиатром я не стал, так как мой ослабленный организм должен был бы контактировать с туберкулезными палочками, а две перенесенные в прошлом операции на носоглотке увеличивали мои шансы получить «профессиональную» болезнь. Хотя я не учился в интернатуре по терапии, обучение в ординатуре и опыт работы в участковой больнице позволили мне быстро войти в курс дела.

Проработав первые две недели на полставки, я перешел на ставку и лечил по 25—30 стационарных терапевтических больных, а так как не хватало врачей, то через пару месяцев я уже работал на полторы ставки и более, особенно в отпускной период. После работы я приходил домой уставшим настолько, что уже не было ни физических, ни моральных сил делать что-либо по дому. Вегетативные бури в организме изматывали, но надо было жить и работать дальше. Проходили месяцы, но мое самочувствие улучшалось очень медленно. По врачам я не ходил, прекрасно понимая: чем меньше я буду анализировать свое самочувствие, тем быстрее вернется здоровье. Моя проблема заключалась в том, что я прекрасно знал о многих последствиях перенесенного менингоэнцефалита, и, естественно, это сильно меня угнетало.

В октябре 1984 года меня утвердили в должности заведующего терапевтическим отделением на 60 коек, после чего мое здоровье улучшилось сразу на 50 %, хотя не все верили, что я справлюсь (мне было тогда 32 года). Мой бывший главный врач, который сам к тому времени стал инвалидом с заболеванием сердца, сказал мне: «Вы можете необратимо подорвать свое неважное здоровье, если станете работать завотделением!»

Трудно было начинать работу в качестве руководителя. В наследство мне достались кабинет без единого документа, отделение без врачей и хроническая нехватка медсестер. Пришлось все начинать с нуля, так как предыдущую заведующую сняли за развал работы, и она, став теперь ординатором, пыталась вставлять мне палки в колеса. Приходилось курировать иногда до 60 больных и одновременно выполнять свои обязанности заведующего отделением. Однако я не сдавался и продолжал свое восхождение по жизни, иногда на пределе своих сил.

У меня не было времени болеть, вернее, права болеть – надо было еще воспитывать своих детей-двойняшек 1985 года рождения. По выходным я работал в медицинском кооперативе «Визит», так как жена два года сидела дома и занималась с детьми. (Мой бывший лечащий врач и другие медики из поликлиники еще лет пять удивлялись, что я вылечился, работаю заведующим отделением больницы, имею первую категорию по терапии и у меня здоровые дети. Иногда при случайной встрече на улице они спрашивали о моем здоровье и успехах на работе.)

Ночные дежурства, работа на износ, постоянные стрессы и заботы постепенно вытеснили физическую и душевную боль. В 1985 году я хотел повысить свою квалификацию по терапии, так как прошло пять лет после очередной учебы, но чиновник отдела кадров в горздравотделе без всякого объяснения отказал мне. Это вызвало справедливое возмущение у главного терапевта области, которая сама направила меня на учебу.

Мой профессиональный рост шел стремительно, я старался наверстать упущенное время. Частые повышения квалификации и постоянное самообразование помогли углубить мои знания по многим специальностям – ведь отделение было по общей терапии. В моем кабинете на полке стояли разные медицинские книги, которые помогали уточнять диагноз у каждого трудного больного: справочники по кардиологии, электрокардиографии, физиотерапии, психиатрии, неврологии, гастроэнтерологии, книги по ревматологии, фтизиатрии и др. В больницу нередко попадали больные с любой патологией, особенно пожилые. Мне приходилось работать и психиатром, и неврологом, и кардиологом, и онкологом, а также за прочих врачей, так как из-за проблем с транспортом вызвать для консультации узкого специалиста было практически невозможно.

В отделение нередко поступали лежачие больные из других больниц, часто необследованные из-за тяжести состояния.

Вместо того чтобы следовать советам моих лечащих неврологов беречь себя, я испытывал постоянные стрессы и перенапряжение. Мне удалось осуществить свою студенческую мечту – стать заведующим отделением и квалифицированным врачом, несмотря на все препятствия! Я навсегда запомнил фразу о том, что между уверенностью и самоуверенностью при лечении тяжелобольного всего полшага, но если есть какой-нибудь шанс, надо рисковать и спасать больного, брать ответственность на себя. Этому меня научила трехлетняя работа в сельской участковой больнице, где целый год пришлось лечить и грудных детей, оставаться один на один с тяжелобольными и спасать им жизнь. До райцентра было всего 23 км, и зимой дорогу засыпало снегом, а осенью по чернозему можно было добраться только на тракторе. После такой жизненной школы любой врач может и должен преодолеть свой недуг!

Укрепление здоровья и отказ от лекарств

За время болезни я переглотал массу лекарств, и цвет моего лица сам говорил об этом. В один прекрасный день я твердо решил, что больше не буду пить ни одной таблетки, иначе заработаю цирроз печени. Чтобы перестать употреблять лекарства, я провел курс из 10 горячих ванн, сидя по грудь в воде по 20 мин ежедневно и обильно потея. Потом я надевал спортивный костюм и ложился в постель на 40 мин. Меня беспокоили судороги в ногах, дрожь в теле, но я терпел и ходил на работу. Таким образом я «детоксицировал» свою печень и навсегда отказался от приема любых лекарств. Я полностью восстановил сон, с каждым днем чувствовал улучшение здоровья и радовался новой жизни.

В 1986 году я научился снова бегать, начав с 15-минутного бега и дойдя почти до 1 ч с небольшими перерывами. Это было нелегко. Я приходил домой с электрички в три часа, надевал кроссовки и, пока дети спали, начинал свой бег от дома в Березовой роще через Центральный парк культуры и отдыха и Ботанический сад до Задонского шоссе. Пот лился с меня ручьем, но день ото дня я упорно удлинял и удлинял дистанцию, которую преодолевал для себя на шестом курсе мединститута. В одну сторону бежать было легче, а обратная дорога по пересеченной местности шла в гору. Останавливался я, только когда сильно колотилось сердце и пульс был 120– 140 уд./мин, несколько минут шел шагом и опять продолжал бежать. Так продолжалось несколько месяцев. Меня беспокоили подергивания и стягивание мышц в икрах, но я с фанатическим упорством продолжал свои тренировки и спешил прибежать домой до того, как проснутся мои двойняшки.

Вставал я в 5—6 ч и вешал на трех веревках массу пеленок, а днем добывал детский кефир в бутылочках, отстояв очередь, так как ребята страдали от диатеза и им нужно было искусственное питание. На работе приходилось интенсивно выполнять свои обязанности, чтобы успеть на электричку. Весь этот круговорот не давал мне расслабиться и только ускорял мою реадаптацию. Я много занимался на перекладине, брусьях, прыгал, тренировал равновесие на бревне на спортивной площадке около школы. У меня восстановились мышечная сила руки и память, постепенно ушли головные боли.

* * *

Как-то раз в 1987 году я нес пустую складную детскую коляску и из-за сильных болей в грудном отделе позвоночника был вынужден выпустить ее из рук. Всю ночь я пролежал на животе из-за болей, но лекарства не стал употреблять. На работе доктор-коллега Чеботкин поставил мне позвонок на место. На рентгеновском снимке видимой патологии не оказалось. Я написал сам себе направление в физкультурный диспансер и записался на прием. Там удивились, что доктор решил лечиться физкультурой, а не таблетками. Ежедневно в течение 10 дней после работы пришлось ходить на занятия и делать упражнения для укрепления мышц спины. Хотя мое состояние значительно улучшилось, врач по лечебной физкультуре из диспансера разрешил мне заниматься бегом только через 6—12 месяцев. Я удивился и побежал через два месяца, продолжив свои занятия на спортплощадке.

Чувствовал я себя все лучше, но опять приключилось несчастье. Во время сгибания стал болеть правый коленный сустав. Я надавил на коленную чашечку, почувствовал боль, и… мне стало немного легче. Потом, превозмогая боль, я побежал, и все прошло. Сустав поскрипывал. Я не стал обследоваться, делать рентгеновские снимки и пить лекарства, а начал ежедневно ходить пешком по 3 км от дома до вокзала, откуда на электричке я ездил на работу. Как только я переставал быстро ходить пешком, боль появлялась то в одном, то в другом суставе. Походив пешком лет пять, я навсегда забыл о болях и хрусте суставов ног. (Подробнее о причинах и профилактике такого недомогания читайте ниже.)

В 1996 году при строительстве дачи я носил на себе большие тяжести, много работал на корточках на дачном участке. Появились жгучие боли и покалывание на тыльной стороне правой стопы, и онемел небольшой участок. Боли уменьшались при движении и усиливались в покое. Я не знал, куда положить правую ногу, чтобы не жгло стопу. Наконец я вспомнил, что предшествовало этому. Ранним утром, выйдя в огород после уборки картофеля, я несколько минут не чувствовал обеих ног ниже колен – они стали как ватные, словно не мои.

Пройдя в диагностическом центре электромиографию (определение скорости проведения тока в мышцах), я получил заключение о нарушении проводимости по двигательной ветви нервов правой ноги. Я обратился в физкультурный диспансер, где поинтересовались, нет ли у меня диабета, и выразительно спросили о взаимоотношениях с зеленым змием. Услышав отрицательный ответ, меня направили к невропатологу, напугав, что неврит может усилиться и тогда я буду шлепать стопой. Коллега-нейрохирург В. А. Табачников (ныне главный нейрохирург города и один из лучших специалистов) пришел к выводу, что это невропатия кожного нерва (состояние повышенной возбудимости в сочетании с повышенной истощаемостью), и назначил уколы. Инъекции витаминов и прозерина мне помогли. На заключение из диагностического центра в данной ситуации не обратили внимание.

Через несколько лет меня стала беспокоить и другая стопа. При поднятии тяжестей повторялись симптомы поясничного радикулита. В США я сделал магнитно-резонансную томографию (МРТ) позвоночника, но доктор сказал, что изменения в позвоночнике несущественны, и диагноз так и не поставил, предложив обезболивающие таблетки, от которых я отказался.

В 2002 году я проходил стажировку по гомеопатии в Медакадемии и решил испытать на себе действие какого-нибудь гомеопатического средства. Сам себе нашел препарат ликоподиум, и произошло чудо: исчезла шестилетняя невропатия, а вместе с ней и липома (жировик) на правом плече, повысились острота слуха и тонус организма, улучшилась работа толстого кишечника, перестал беспокоить поясничный радикулит. Однако я все равно продолжал носить большие тяжести.

В 2001 году я снова приехал в родной Воронеж и начал свою жизнь практически с нуля. Работы в качестве заведующего отделением для меня не было, и в отделе кадров Управления здравоохранения города мне предложили уехать в другую область или пойти в охрану, а в области – поехать в деревню. Не было ни квартиры, ни работы. Все повторилось почти как в далеком 1981 году. Но я не сломался от жизненных трудностей и в сорок девять лет начал новую жизнь. Я не стал ходить и кланяться своим высокопоставленным однокашникам – некоторые из них работают главными врачами, – а пошел врачом-терапевтом на станцию переливания крови, где не стали лезть ко мне в душу и дали возможность подработки. Я имел единственное богатство – здоровье, а также ясно представлял себе цели дальнейшей жизни. Управлять своей судьбой может каждый человек, если захочет. Я глубоко верил, что найду свое место в жизни, и старался думать только о позитивном, хотя это не всегда получалось. За плечами была половина жизни. В конечном счете через семь месяцев (!) я попал в частный офис «с улицы», как у нас принято выражаться, и у меня началась интересная работа. Цель моей жизни – лечить людей – приобрела дополнительные грани.

Изучая естественные методы лечения, я понял, что воздействие на духовный уровень, сознание человека нередко играет решающую роль в выздоровлении. Методы диагностики в естественных системах лечения тонкие, они могут выявить ранние стадии болезней, когда человек считается здоровым для официальной медицины. Постепенно, владея хорошей теоретической базой и множеством примеров, я постарался проверить на себе основные принципы альтернативной медицины.

Моя система оздоровления и поддержания активной жизненной позиции заключается в следующем: отказ от лекарственных средств, позитивное мышление, нацеленность на работу (а не на ожидание пенсионного возраста), постоянная физическая активность, поиск и устранение причин заболеваний изнутри (а не хождение по аптекам и поликлиникам), рациональное двухразовое питание с исключением переедания, преобладание вегетарианского питания, отсутствие курения и редкое употребление алкоголя. И главное, ни при каких обстоятельствах не падать духом!

Прошло уже 10 лет, как я закрыл за собой дверь кабинета заведующего отделением в больнице, где я проработал на этой руководящей должности 13 лет. Однако в 2005 году судьбе было угодно сделать очередной поворот, и я для сохранения врачебного стажа дополнительно устроился работать в качестве врача во вновь открывшееся терапевтическое отделение одного из стационаров города. В конце февраля 2006 года меня временно назначили исполнять обязанности заведующего отделением – за ушедшую в отпуск коллегу. В который раз мне пришлось доказывать свою профессиональную пригодность и работоспособность, так как в тот период я оставался единственным врачом-терапевтом на всю больницу. Здесь я был новым человеком и проработал всего три месяца.

Естественно, все прошло удачно, и в течение данного периода времени пациенты охотно ко мне обращались. Потом я перешел на свое постоянное место работы – терапевт-консультант наркологического отделения, так как нищенская зарплата в две тысячи в стационаре и оформление массы бумаг не привлекали меня.

В мае 2006 года меня пригласили на место заведующего терапевтическим отделением в поликлинику Городской терапевтической больницы № 4, где я долго работал в стационаре, но я отказался, так как у меня были другие жизненные планы. Осенью 2006 года я наконец нашел свое постоянное место работы – в медико-санитарной части Федерального медико-биологического агентства России, где имелась возможность проявить свое искусство врача, царил нормальный психологический климат и условия работы значительно отличались от обстановки обшарпанных городских поликлиник с вечными очередями и неразберихой.

В сентябре 2006 года при поступлении на работу в эту медсанчасть я проходил медкомиссию. Последним был невролог. Он спросил: «Жалобы есть?» «Нет», – ответил я. «Значит, записываю: здоров и работать терапевтом может». И вдруг я говорю, что перенес менингококковый менингит с сепсисом. Невролог в шоке спрашивает: «А группа инвалидности у вас есть?» Я отвечаю: «Что вы, доктор, мне в 1980 году хотели сразу дать третью, но я отказался. Не верите? Двоих детей родил, воспитал, полжизни проработал заведующим отделением, в Америке жил, две книги написал, английский выучил, закончил две бизнес-школы по программированию в США, десяток специализаций прошел и т. п.». – «Вы шутите? Что же делать? Писать в карточку, что менингит был? А вдруг главврач прочитает в вашей книге, что у вас был менингококковый менингит?» Я отвечаю: «Записывайте, если надо. Наверное, моя жизнь сама говорит о том, что реабилитацию и восстановление доктор прошел на все 100 %».

Доктор подумала и не стала писать мою историю болезни. Теперь мы работаем в соседних кабинетах и у нас полное взаимопонимание как у профессионалов своего дела. Несколько раз доктор спрашивала меня: «А не хотите неврологом поработать и поучиться этой специальности, а то я в отпуск иду и некем заменить? Да и скоро на пенсию. Ставить неврологические диагнозы у вас ловко получается…» Но я отвечал, что нечего прыгать с одной специальности на другую и каждый хороший доктор-терапевт должен знать основные неврологические болезни. Не каждому ведь расскажешь, что часть этих диагнозов я пропустил через себя и долгие годы лечил больных в терапевтическом отделении со всякой сопутствующей патологией, включая инсульты и радикулиты. А книгу ««Неизлечимые болезни» и альтернативная медицина» я подарил нескольким моим начальникам по медсанчасти – пускай читают и применяют для своих нужд.

Жаркой весной 2007 года ко мне обратилась наша доктор-психиатр, которую начала лечить от банальной простуды одна из моих коллег. После такого семидневного лечения у больной развилась пневмония. Я, спросив на свой страх и риск разрешения у начальства, амбулаторно назначил лекарства, включая капельницы, так как сама доктор была в преклонном возрасте и не пожелала лечь в стационар. Доктор выполняла все предписания, и, к нашему общему счастью, болезнь отступила. Пневмония была средней тяжести, но через 21 день, полностью выздоровев, коллега приступила к работе.

Когда я через две недели сравнил контрольный рентгеновский снимок с первым, то мурашки пробежали по моей спине. На первом рентгеновском снимке было воспаление почти всей нижней доли правого легкого! Всегда сдержанно-молчаливая, в силу специфики профессии, неэмоциональная, она вдруг при очередном визите сказала мне: «Вы настоящий доктор, такой, каким должен быть доктор, – человечный и знающий! Теперь я знаю, почему у вас любят лечиться больные – вы вселяете веру и надежду». С этого времени коллега при встрече иногда улыбается мне, и лед отчуждения межу нами навсегда растаял! А я понял, что получил признание на новом месте работы, еще раз доказав окружающим: победивший себя непобедим, как сказал философ Конфуций.

В каждом больном я стараюсь увидеть что-нибудь хорошее и своим человеческим отношением и профессиональным мастерством пытаюсь помочь больному укрепить надежду и веру в выздоровление. Мое психологическое воздействие на больного основано на убеждении, что нет неизлечимых болезней, а вера и желание творят чудеса. Об этом я написал в своих книгах ««Неизлечимые болезни» и альтернативная медицина» (издательство «Феникс», 2006) и «Альтернативная медицина против болезней века: рака, гепатита, диабета» (издательство «Крылов», 2006).

Прошло уже 27 лет со времени моей болезни, и многое изменилось в моей жизни (я стал применять гомеопатию и другие методы Природы, разработал свою систему оздоровления и поддержания здоровья, у меня нет карточки в поликлинике и никаких лекарств дома, я выгляжу моложе своего возраста, много работаю и еще пишу книги, приобретая новые знания и передавая их своим пациентам), но первая победа над собой на всю жизнь осталась в моей памяти. Она помогает мне преодолевать все жизненные трудности. Медицина для меня остается не только работой – это состояние моей души!

Верьте в себя и не сходите с намеченного пути восстановления здоровья, даже если авторитеты высказывают сомнение в том, что вы выздоровеете, – и вы обязательно победите болезнь. Не бойтесь трудностей и, главное, преодолевайте их, рассчитывая только на свои силы. Стремление делать добро другим людям, а также любовь к жизни помогут осилить невозможное.

В моем случае осознание собственной беспомощности и убогости позволило мне мобилизовать все свои внутренние ресурсы соответственно основным законам естественных методов терапии, а воздействие на физический уровень играло уже вторичную роль в процессе лечения. Моя «молитва выживания» была терпением и благодарностью, надеждой и волей к жизни. Я предлагаю свою помощь тем, кто хочет победить свою болезнь.