Текст книги "Апокриф"

Глава 18. Переворот

Заговор маршала сухопутных войск обваливался, как карточный домик.

Когда Венару оставалось сидеть в президентском кресле и чувствовать себя полновластным военным диктатором еще минут тридцать, Картэна сделал попытку установить контроль над государственным телерадиоцентром. Попытка эта сразу и с треском провалилась.

Глава военной разведки прибыл на место, имея под своей рукой бронетранспортер, три десятка бойцов из специального диверсионного отряда, полроты солдат из резервного батальона и человек двадцать ударников Союза Офицеров Патриотов. В общем-то, приличная сила, если иметь дело со стандартной наемной охраной и несколькими полицейскими, которые обычно стерегли входы-выходы и территорию телерадиоцентра.

Однако Картэна опоздал.

В тот момент, когда Иваст из своей засады еще только выцеливал президентский лимузин, под главную антенну страны уже прибыли несколько небольших автобусов с плотно зашторенными окнами. Из головной автомашины вышли три человека в штатском и направились к главному входу. Они, предъявив свои удостоверения сотрудников ФБГБ довольно высокого ранга, сопровождаемые старшим смены охраны, прошли прямо в кабинет председателя совета директоров государственной телерадиокомпании. Организация, которую представляли визитеры, пользовалась у этого руководителя большим авторитетом, и он хорошо понимал, что по причине военного времени с дурацкими розыгрышами к нему не придут. Он не ошибся.

– Господин председатель совета директоров! – несколько торжественно обратился к нему офицер, возглавлявший неожиданное посольство. – Вполне возможно, что в ближайшие часы стране предстоит пережить серьезное испытание, и от того, какую позицию займет каждый из нас в предстоящих событиях, зависит и судьба страны, и, в конечном итоге, его собственная судьба.

В довольно высокопарной фразе гэбэровца председателю совета директоров особенно не понравилась та ее часть, в которой упоминался некий «конечный итог». Он, не раз тертый жизнью калач, внутренне напрягся и, разумеется, сразу сообразил, какую позицию ему следует занять «в предстоящих событиях», имея ввиду то обстоятельство, что эта самая позиция, олицетворяемая тремя мрачными типами с военной выправкой, но в штатских костюмах, уже сама ввалилась в его кабинет.

– Да, да! Конечно! – заспешил господин председатель, – можете рассчитывать на мое полное сотрудничество! А что собственно произошло?

– Только вам и пока совершенно конфиденциально! – продолжил гэбэровец, переходя с тона торжественно-тревожного на торжественно-доверительный, – органам государственной безопасности стало известно о том, что уже сегодня группой радикально настроенных военных может быть совершена попытка государственного переворота. Наше ведомство, по поручению президента, разумеется, принимает меры, чтобы расстроить преступные замыслы и сохранить в стране с таким трудом завоеванные демократические институты.

– Да, да! Понимаю! – счел необходимым отметиться господин председатель, а про себя подумал: «Чего он мне эту пропагандистскую пургу гонит? От меня-то что нужно?»

– Государственная телерадиокомпания, – продолжал вещать как из репродуктора гэбэровец, – должна стать в этот решающий момент одним из оплотов порядка и народного единства перед лицом надвигающейся угрозы».

– Разумеется! Ну, разумеется!!! – с некоторой даже горячностью воскликнул господин председатель и вновь, но уже с раздражением, подумал про себя: «Да когда ж ты дело-то начнешь говорить?!»

В это самое мгновение гэбэровец осекся, как если бы внутри него щелкнули переключателем, и перешел на совершенно сухой, спокойный и деловой тон.

Господину председателю была разъяснена следующая диспозиция:

Первое – охрану телерадиоцентра берет под свой контроль и обеспечивает ФБГБ, для чего господин председатель должен отдать соответствующие распоряжения начальнику смены штатной охраны во избежание ненужных и вредных недоразумений.

Второе – никаких преждевременных или панических заявлений в эфир. Режим военной цензуры не только остается неизменным, но и усиливается за счет дополнительного контроля со стороны представителей ФБГБ.

Третье – сам господин председатель временно переходит на казарменное положение и до разрешения чрезвычайной ситуации остается на своем посту в помещении телерадиоцентра.

– Вы же понимаете, господин председатель, что без вас мы как без рук, и надеемся на вашу высокую гражданскую ответственность, – завершил гэбэровец, посчитавший необходимым закончить деловую часть разговора вновь на патетической ноте.

– Да. Да! Конечно! Все понимаю! – ответствовал господин председатель, заключив про себя по своему обыкновению: «Только этого мне не хватало! Черт! А куда деваться?!»

За прошедшие во время этих кратких переговоров пятнадцать-двадцать минут в стране действительно успели произойти серьезные события: президент Стиллер уже догорал среди обломков бронированного лимузина, маршал Венар приступил к решительной стадии своего плана, а Кафорс и компания только ждали момента, чтобы окончательно подсечь соперника, как глупую жадную рыбину, кинувшуюся, очертя голову, на подставленного ей живца.

Перед автобусами с зашторенными окнами открылись ворота просторного и скрытого от глаз публики служебного двора телерадиоцентра, и они тихо всосались туда, не вызвав своим вторжением никакого ажиотажа. Рабочий день для основной массы сотрудников телевизионных и радиостудий закончился еще около часа назад, и здание значительно опустело. Из автобусов высадился и мгновенно занял все стратегически важные точки телерадиоцентра десант, состоявший из двух отделений спецназа ФБГБ и роты морских пехотинцев, снятых адмиралом Троостом с охраны штаба ВМФ и предоставленных в распоряжение Кафорса.

Когда Картэна со своими бойцами прибыл на место, его встретил рык громкоговорителя, установленного над главным входом в здание телерадиоцентра:

– Внимание! Внимание! Ввиду сложившейся чрезвычайной ситуации и по распоряжению Временного военного комитета телерадиоцентр объявлен особо охраняемой зоной и взят под контроль силами безопасности! Допуск на территорию телерадиоцентра возможен только по специальному распоряжению Временного военного комитета! Предлагаю командирам, приведшим военные подразделения к зданию Государственного телерадиоцентра, немедленно вернуть подчиненных военнослужащих, и вернуться самим в места постоянной дислокации, и ожидать там распоряжений Временного военного комитета. В случае неподчинения, имею полномочие открывать огонь на поражение! Виновные в неподчинении будут привлечены к строгой ответственности по законам военного времени!

После такого заявления в стане, возглавляемом Картэной, немедленно произошел внутренний и пока еще незаметный раскол. Солдат резервного батальона и командовавшего ими пехотного субинтендента, в общем-то, использовали «в темную». Им в самых общих чертах успели только разъяснить, что президент убит, Отечество в опасности, и что надо это Отечество под руководством некого Чрезвычайного военного комитета спасать, вроде бы от каких-то террористов-радикалов… А тут, вместо террористов-радикалов, неизвестно откуда взявшийся Временный военный комитет…

«Чрезвычайный… Временный… Бес их разберет!» – крутилось в голове у пехотного субинтендента, когда он, по требованию Картэны, отдавал своим солдатам приказ рассредоточиться и занять позицию за чугунной оградой сквера напротив входа в телерадиоцентр. «Хрень какая-то творится! – продолжал молчаливо переживать пехотный командир. – Так удачно получилось попасть на переформирование в глубокий тыл, а тут – на тебе, снова лоб подставляй! Да еще, глядишь, в государственные преступники запишут… Ну их всех!»

Картэна, будучи военным разведчиком, не мог не понимать, что бросаться на неизвестного врага, о численности и вооружении которого он ровным счетом ничего не знает, – суть чистая авантюра. Однако, с другой стороны, каждая минута промедления играет против команды маршала Венара. Нерешительность и топтание на месте при захвате власти – верный проигрыш. И он, помня о наставлении, полученном от маршала во время сеанса радиосвязи, полагал, что следует атаковать как можно быстрее. Ва-банк – так ва-банк!

Тем не менее, Картэна все-таки попытался связаться с Венаром, чтобы поставить его в известность о сложившемся затруднении и о появлении какого-то непонятного «Временного военного комитета». Безуспешно. На его нетерпеливые вызовы штаб Венара упорно не отвечал, а время стремительно уходило. И тогда Картэна решился.

Под прикрытием стальных бортов бронетранспортера на прорыв ринулись ударники «Союза офицеров патриотов» и диверсионная группа армейской разведки. Полурота пехоты должна была следовать за этим передовым клином, прикрывая его огнем. Должна была… но не стала этого делать. Когда навстречу атакующим из окон телерадиоцентра ударил убийственный автоматический огонь, не проникнувшийся патриотическими идеями маршала Венара пехотный субинтендент вместо того, чтобы поднять своих солдат в атаку и подержать огнем и маневром гибнущий авангард, дал своему подразделению сигнал на отход. Солдаты подчинились этому неожиданному решению командира немедленно и с большим энтузиазмом.

Через пять минут у телерадиоцентра все было кончено. Бронетранспортер, взгромоздившийся на низкие ступени перед главным подъездом телерадиоцентра, но так и не успевший протаранить его запертые двери, скупо горел, подбитый кумулятивной гранатой, запущенной из окна второго этажа. Вокруг него лежало не менее полутора десятков тел убитых и раненых… Председатель совета директоров телерадиокомпании в своем кабинете, находясь в полуобморочном от ужаса состоянии, судорожными глотками запивал водой какое-то сердечное снадобье…

Остатки разбитого Картэновского авангарда отступили через сквер в ближайший переулок и сосредоточились за углом какого-то дома, вне зоны действенного огня защитников телерадиоцентра. Рация, находившаяся в горевшем бронетранспортере, была разбита. Картэна остался без связи.

* * *

Улицы вокруг казались вымершими. Обыватели, и без того уже давно привыкшие к ограничениям военного времени на передвижение по городу в темное время суток, услышав в непосредственной близости от своих норок грохот боя, затаились за закрытыми дверями и занавешенными окнами. Некоторые из них, правда, собирались осторожными стайками на лестничных площадках или в вестибюлях подъездов, пытаясь выяснить друг у друга, что же такое происходит. Отдельные и наиболее отчаянные из них рисковали даже высовывать головы из парадных на улицу, в тщетной надежде узреть информированного прохожего, который мог бы сказать хоть что-нибудь определенное. А как быть? Радио и телевидение неожиданно замолчали около часа назад, телефоны также, как по команде, перестали работать. Было отчего испугаться.

Один из таких смельчаков, выглянув из-за приоткрытой двери подъезда, увидел в свете продолжавших, к счастью, гореть ночных фонарей, две недлинные цепи вооруженных людей, которые осторожно, но при этом достаточно быстро передвигались по обеим сторонам неширокой улицы, готовые, в случае необходимости, прикрыть друг друга огнем. Среди них было несколько человек в офицерской форме, а также три-четыре – очевидно, легко раненных в наспех сделанных перевязках.

– Господин офицер! Господин офицер! Пожалуйста! – просительно обратился отчаянный обыватель к одному из военных с отличительными знаками суперколонеля. – Скажите, ради Бога, что происходит?

– Телефон? – вместо ответа грубо и довольно недоброжелательно спросил офицер.

– Что – телефон? – испугано промямлил обыватель, уже пожалев о своей давешней смелости.

– Телефон работает? – резко уточнил мрачный суперколонель.

– Нет, нет, нет! Не работает! Уже с час или больше… – затарахтел было обыватель, но офицер оборвал его, закрыв дверь подъезда злым толчком и едва не прищемив смельчаку голову.

Это был Картэна, направлявшийся с остатками своего отряда к штабу колонеля Даартса, находившемуся в здании артиллерийского училища. Шеф ВР рассчитывал получить там необходимое ему подкрепление и вновь попытаться овладеть телерадиоцентром. Картэна был зол, как черт. Во-первых, он просто мечтал найти и немедленно лично расстрелять предателя субинтендента, уведшего свою полуроту в самый решающий момент атаки. Во-вторых, он был взбешен очевидным бардаком и неразберихой в стане соратников маршала Венара. Потеряв бронетранспортер с рацией и не имея возможности переговорить со штабом хотя бы по гражданской телефонной линии, Картэна рассчитывал получить связь на ближайшем из установленных вечером блокпостов, но не сумел даже приблизиться к нему, так как был немедленно обстрелян. Его должны бы были опознать по паролю, но для сообщения тайного слова как минимум требовалось подойти к заставе, а сделать этого не представлялось возможным, так как солдаты оттуда тотчас открывали огонь. Картэна пошел на совершенно противоестественную вещь, а именно, – стал орать этот самый пароль через площадь, но то ли акустика не позволяла людям, контролировавшим перекресток, расслышать, что он, собственно, кричит, то ли им вовремя не сообщили пароля, то ли уже успели его сменить… Все, чего он смог добиться, так это лишней пулеметной очереди, коротко и зло пущенной наугад в направлении выкриков.

Зло плюнув, Картэна повел своих людей в обход. Ну, не атаковать же их в самом деле! Можно бы, конечно, но где гарантия, что удастся захватить рацию неповрежденной? Да и шума – бестолкового, ненужного, бесполезного и даже вредного шума и так уже сверх всякой меры.

* * *

А вот на берегу Сарагского озера, где один из отрядов путчистов по распоряжению Венара обложил Кафорса и Ланцера, была тишина. Машины, привезшие и того и другого в загородный особняк, стояли во дворе дома, несколько окон которого светились уютным теплым светом. У входа уныло маячили двое охранников. Несерьезно! Командир диверсионного подразделения ВР, которому была поручена операция, уже обнаружил коммуникационный колодец, и один из его специалистов подключился к телефонной линии, ведущей из особняка, готовый в любую секунду перерезать ее. Телефонная линия пока молчала. Недалеко от дома был установлен и включен портативный, но достаточно мощный постановщик радиопомех. Похоже, однако, что радиопереговоров из дома никто не вел.

Диверсионное подразделение, подкрепленное двумя десятками ударников СОП, успешно выполнив первую часть операции, скучало в ожидании приказа на захват.

Приказа все не было. Да и Кафорса с Ланцером в особняке не было тоже. Они в это время находились в штабе ВМФ. Венара с Картэной и здесь провели. В хорошо известных шефу ВР автомобилях в загородный особняк приехали два офицера ФБГБ, довольно искусно загримированные под Кафорса и Ланцера. Обманутый «хвост» дал неверную информацию Картэне, а тот, купившись на дешевую блесну, послал своих лучших бойцов заниматься совершенно бесполезным делом.

* * *

Между тем план Кафорса, напротив, успешно развивался. В город входили танки учебного полка Академии бронированных войск. Их было немного – не более полутора десятков, но на их броне и в нескольких следовавших за ними грузовиках находился десант в составе батальона морской пехоты, только-только прибывшего по приказанию адмирала Трооста с военно-морской базы в Тардиффе-Северном. Это обстоятельство окончательно изменило соотношение сил в столице.

Колонна шла к центру города, минуя выставленные еще Венаром блокпосты. Эти заслоны совершенно не могли противостоять столь серьезному военному соединению, да и задачи такой они не имели. Венар, начиная свою авантюру, вообще не предполагал серьезного противостояния с хорошо вооруженной силой. Рассеянные по периметру и ключевым точкам города два батальона резервного полка и курсанты старших курсов двух командных училищ должны были демонстрировать жителям столицы мощное присутствие военной силы на улицах города, обеспечить эффективную фильтрацию штатского населения и задержание отдельных лиц по указанию штаба заговорщиков. Каждый из этих заслонов, в случае необходимости, мог бы разогнать толпу каких-нибудь возмущенных шпаков и, как максимум, отразить нападение не очень большого вооруженного отряда, который вдруг, по какой-то причине, рискнет оказать сопротивление перевороту. А тут – нате! Танки и морпехи!

* * *

По мере продвижения колонны от окраины к центру к командиру резервного полка Даартсу, все еще находившемуся в здании артиллерийского училища, стала поступать соответствующая информация по радио с блокпостов.

Даартс и без того уже сильно нервничал. Около часа назад он получил из штаба Венара замечательно бодрое сообщения о занятии Главной Государственной Резиденции и по его же указанию направил в распоряжение суперколонеля Картэны полуроту солдат из находившегося у него в резерве батальона. И все. Как отрезало. Больше никаких сообщений ни из штаба Венара, ни от Картэны. Первые полчаса колонель не особенно переживал, полагая, что штаб молчит, так как, по-видимому, все идет идеально. Но потом с одного из блокпостов, поступило сообщение, что со стороны телерадиоцентра доносится звук интенсивного боя. Даартс попытался вызвать Картэну. Безрезультатно. Попробовал сам связаться с маршалом Венаром. Вновь без успеха. Но, если молчание Картэны можно было объяснить горячкой боя, то безмолвие штаба маршала представлялось необъяснимым. А теперь еще и не известно, чьи танки с десантом!

Потерпев очередной раз неудачу в попытке связаться непосредственно с Венаром, Даартс вызвал по радио командира батальона, державшего оцепление Главной Государственной Резиденции. Этот отозвался немедленно.

– Что у вас там происходит? – обеспокоенно спросил Даартс.

– Все спокойно, господин колонель! Но слышу шум тяжелой техники, видимо, в нескольких кварталах от нас.

– Понятно. Немедленно изготовьтесь к отражению атаки. Черт его знает, откуда взялась эта техника. И еще: от маршала вам поступали какие-либо распоряжения?

– Никак нет. С тех пор, как мы заняли Главную Государственную Резиденцию, господин маршал никаких дополнительных распоряжений не отдавал.

– Немедленно пошлите кого-нибудь или поднимитесь к маршалу сами! У них там что-то со связью. Пусть проверят. Одновременно доложите, что, по моим сведениям, в город вошла крупная воинская часть в составе пятнадцати танков и до батальона пехоты. Передайте, что я жду указаний. По исполнении немедленно доложите мне. Понятно?

– Так точно!

– Выполняйте!

* * *

Между тем танковая колонна, спокойно обойдя Главную Государственную Резиденцию в нескольких кварталах от нее, выкатилась на площадь Свободы, где располагались здания Парламента и Дом Правительства.

Здесь тоже был блокпост. Молоденький, только что выпущенный с младших командирских курсов субкорнет, еще ни разу не побывавший под обстрелом (и, надо сказать, особо к этому не стремившийся), обалдело взирал на неизвестно откуда свалившуюся стальную армаду, а также на направлявшегося прямо к нему матерого офицера в форме суперколонеля танковых войск.

Шагов за десять до блокпоста танкист остановился.

– Субкорнет! Ко мне! – скомандовал он.

Субкорнета сорвало с места. Он подлетел к суперколонелю, вытянулся в струну и отрапортовал.

– Субкорнет Кремал! Выполняю приказ колонеля Даартса! Командую данным блокпостом!

– Вот что, субкорнет, – неожиданно домашним тоном сказал танкист (только что руку на плечо не положил мальчишке), – с этой минуты переходишь в мое подчинение. Ясно?

– Так точно, ясно! Разрешите доложить по радио колонелю Даартсу!

– Нет, не разрешаю. Колонель Даартс от командования отстранен. Рацию передайте моим связистам.

– Но, господин суперколонель… – замямлил было субкорнет.

– Что-о-о!!! – взревел танкист – Ты еще здесь?! Выполнять!!!

Субкорнета сдуло.

* * *

– Господин колонель! На связи командир первого батальона.

Даартс нервно и нетерпеливо схватил наушники и микрофон.

– Здесь Колонель Даартс! Вы дольше там возиться не могли?! Докладывайте!

– Ерунда какая-то, господин колонель, – услышал Даартс из прижатого к уху динамика, странно неуставную речь явно растерянного батальонного командира, – маршал Венар куда-то исчез!

– Не понял! Повторите! Что значит, исчез?!

– Господин колонель! Его нет в президентском кабинете…

– Что значит, нет?! Может, вышел куда-нибудь? Мало ли!

– Да нет, господин колонель! Там вообще никого нет! Ни адъютантов, ни охраны, ни связистов… никого!

– Что за чушь вы несете? Вы, что, пьяны?!

– Никак нет, господин колонель! Но мы осмотрели все кабинеты, – никого нет.

Даартс ошалело замолчал, впервые почувствовав настоящую растерянность. Он всю сознательную жизнь прожил в координатах: начальник – подчиненный, и неожиданная, необъяснимая, противоестественная какая-то утрата руководителя на некоторое время повергла его в ступор.

И тут ему доложили о прибытии шефа военной разведки с остатками его побитого воинства.

– Оставайтесь на связи! – приказал Даартс командиру первого батальона и вышел к Картэне.

* * *

Маршала Венара и в самом деле уже не было в Главной Государственной Резиденции.

Штурмовой отряд Ксанта Авади максимально быстро эвакуировал из здания всех захваченных в ходе операции – от маршала до автоматчиков охраны. Для этого послужила все та же проторенная дорога: лифтовый холл, лифт, подвал, подземный коммуникационный ход…

Целый батальон солдат охранял пустой дом, который по факту уже некоторое время перестал быть штабом переворота.

* * *

Офицер связи при маршале был захвачен вместе со своим секретным блокнотом. Несколько минут весьма интенсивного разговора с офицерами ФБГБ не оставили ему никакого выбора, кроме того как однозначно убедиться в том, что его шеф, маршал Венар – государственный преступник. Одновременно к связисту пришло понимание такой простой вещи, что только полное сотрудничество с этой вполне очевидной, напористо и грубо давившей на него силой дает шанс не расстаться с жизнью немедленно. А там – видно будет… Он был хорошим служакой и даже за компанию состоял в «Союзе офицеров патриотов», но, к счастью для него самого и его семьи, не являлся фанатиком.

Таким образом, «Временный военный комитет», номинально возглавляемый маршалом авиации Лаартом, а фактически руководимый Кафорсом и Ланцером, обрел ценные сведения о частоте волны и кодах, посредством которых Венар отдавал приказы находившимся в его распоряжении воинским подразделениям.

Заработали радисты. Офицеры, подчиненные «Временному военному комитету», связывались с командирами блокпостов и передавали им сообщение о раскрытии антигосударственного заговора, об аресте маршала Венара и отстранении от командования полком колонеля Даартса. Далее следовало требование выполнять приказы, исходящие только от главы «Временного военного комитета» маршала Лаарта, причем под страхом предания военно-полевому суду по законам военного времени.

Большинство командиров, получивших столь неожиданную новую вводную были вполне аполитичными вояками, привыкшими подчиняться. «Если один маршал перестал командовать, а второй (кстати, симпатичный мужик!) командует, – мое дело маленькое: «бери больше – кидай дальше», – так или почти так рассуждал почти каждый из них. Только несколько оголтелых СОПовцев приняли это известие как личную трагедию. Ну и что? Делать-то нечего. Штаб переворота явно разгромлен, командовать некому… Стиснули зубы, затаили злобу…

* * *

Картэна по-сумасшедшему орал на Даартса, как будто тот лично увел от телерадиоцентра полуроту солдат в кульминационный момент атаки.

Колонель пока молчал, но все наливался и наливался ответной злобой. Он был готов уже совершить святотатственный для него поступок – начать в ответ орать на старшего по званию шефа ВР, а может, даже дать Картэне в морду, но тут Даартса позвали к рации.

Колонель круто развернулся и, не слушая больше истерического ора, вышел из комнаты…

– На связи глава «Временного военного комитета» маршал Лаарт! – несколько испуганным голосом доложил радист.

Колонель, уже начиная понимать, что, по-видимому, произошла катастрофа, замедленным движением взял со стола наушники и микрофон…

– Здесь колонель Даартс.

– Вот что, колонель! – в несколько расхлябанной и не очень военной манере, характерной для общения в ВВС, заговорил Лаарт, – вы вляпались в отвратительную историю! Если не будете дергаться и мешать, или не дай Бог сопротивляться, гарантирую вам относительно почетные условия сдачи. А когда эта история чуть подзабудется, даже обеспечим вас военной пенсией. Идет?

Даартс молчал.

– Вы что там, любезный, язык проглотили? Да! Чтобы не было детских иллюзий: Венар – у нас, десантуры, которую вы ждете, – не будет… Вы это, наверное, и так поняли, а полчок ваш в большинстве своем уже на нашей стороне. Ясно? A-а?! Колонель! Вы будете маршалу отвечать?!

– Да. Ясно… – почти лишившись голоса, выдавил из себя Даартс. – Жду распоряжений.

– Сейчас к вам прибудет колонель Контин, сдайте ему командование. Сами будете считаться под домашним арестом. И без фокусов! Контин с танковым дивизионом прибудет… Как поняли?

– Так точно, понял.

– Ну и славно!

* * *

Со скомканной и раздавленной душой, растирая рукой как будто затекшее, потерявшее чувствительность лицо, Даартс снова вышел к Картэне.

Тот сразу понял, – произошло, что-то из ряда вон…

– Ну? Ну! Что? – натянутым голосом, готовым снова сорваться в крик, спросил он у колонеля.

Злоба на Картэну у Даартса уже прошла. Он чувствовал только усталость и эмоциональное отупение.

– Все, – тускло отозвался он, – совсем все… Бегите. Если успеете.