Текст книги "Национальная идея и адмирал Колчак"

Владимир Хандорин
Национальная идея и адмирал Колчак

Верховный правитель адмирал А. В. Колчак

© Хандорин В. Г., текст, 2017

© Горева Е. А., дизайн и оформление обложки, 2017

© Русский фонд содействия образованию и науке, 2017

Введение

Почти четверть века после падения советской власти наша страна блуждает в поиске национальной идеи. Вопрос приобрел особую остроту в начале нового века, когда стало ясно, с одной стороны, что провозглашенный реформаторами 90-х лозунг «деидеологизации общества» ведет к утрате не только идейных, но и моральных ориентиров, с другой стороны – что менталитет и реалии постсоветского общества во многом отторгают современные западные ценности, на прививку которых надеялись эти реформаторы. Как для почвоведа ясно, что роза и пальма не приживутся в тайге, так и для политика должно быть аксиомой, что перенимание европейских ценностей возможно лишь до определенной степени и с учетом национальных особенностей страны, ее конкретно-исторических реалий.

Врач перед постановкой диагноза изучает историю болезни пациента, чтобы узнать ее истоки, так и в истории человеческого общества корни современных проблем во многом уходят в прошлое. В современном состоянии нашей страны многое объясняет опыт революции, предстоящий юбилей которой дает лишний повод осмыслить ее уроки и последствия. Если смотреть шире, то строительство правового государства и гражданского общества невозможны без анализа и переосмысления переломной в истории России эпохи революции и Гражданской войны, с учетом расширяющегося круга источников и открывшейся в последние четверть века возможности новых научных подходов. Именно тогда интернациональной и утопической (хотя и оказавшейся привлекательной для значительной части народных масс) идеологии большевиков была противопоставлена в качестве национальной альтернативы идеология Белого движения, представлявшая собой попытку синтеза консерватизма (в смысле учета национально-исторического опыта, менталитета и традиций) и либерализма (как применения идей общечеловеческого прогресса к этим реалиям). Этот синтез, как поиск «золотой середины», родился, с одной стороны, по причине крушения традиционной российской государственности, с другой – из-за неудачной попытки привить народу идеалы либеральной демократии с февраля по октябрь 1917 г. (ведь именно невыученные уроки драматичной истории российского либерализма во многом объясняют, почему либеральная модель не прижилась в России и в более поздний период 1990-х гг.). Именно такой синтез национального с общечеловеческим лучше всего подходит под определение «национальная идея». Что представлял из себя этот «либеральный консерватизм»? Почему сами российские либералы в период Гражданской войны эволюционировали в его сторону, получив горький опыт революции? Как либеральный консерватизм выразился в идеях и практических действиях Белого движения и его лидера, Верховного правителя адмирала А. В. Колчака? Наконец, почему эта попытка не увенчалась на том этапе успехом? На эти вопросы отвечает предлагаемая вниманию читателей книга.

Эта книга развивает идеи, высказанные автором в предыдущих монографиях, одна из которых стала первым в исторической науке исследованием эволюции либерального движения и идеологии в Сибири в эпоху революции и Гражданской войны.[1]1
  Хандорин В. Г. Адмирал Колчак: правда и мифы. Томск, 2007; Хандорин В. Г. Идейно-политическая эволюция либерализма в Сибири периода революции и Гражданской войны. Томск, 2010; Кирмель Н. С., Хандорин В. Г. Карающий меч адмирала Колчака. М., 2015.


[Закрыть] Собственно история русского либерализма в начале ХХ века разбивается на два резко отличающихся один от другого этапа – до и после 1917 г. До революции в нем параллельно развивались два направления: одно из них (октябристы) отличалось политической умеренностью в сочетании с либеральным подходом к социально-экономическим вопросам, второе (кадеты) – демократизмом политических взглядов при определенном влиянии социалистических теорий в экономике. Революция и Гражданская война привели к кардинальной ломке либеральной идеологии, в итоге которой былые демократы-западники преобразились в идеологов национальной диктатуры. И, если первый из названных периодов достаточно изучен историками, то второй, более противоречивый и поучительный, еще ждет своих исследователей.

При этом в эпоху Гражданской войны особое значение (с конца 1918 г.) приобрела Сибирь, став центром всероссийской «контрреволюции» и Белого движения, после признания его лидерами в других регионах власти А. В. Колчака в качестве Верховного правителя России. В разработке идеологии и тактики этого движения ключевую роль играли либеральные общественные силы, и прежде всего кадетская партия.

Исходя из сказанного, автор разделил книгу на две части: в первой прослеживается процесс вызревания «Белой идеи» на востоке России в переломный период 1917–1918 гг., вторая посвящена непосредственно идеологии правительства А. В. Колчака и ее практическому осуществлению; особое внимание уделено кадетской партии, как главной политической опоре белых.

Первые очерки истории либеральных партий России вышли в начале революции из-под пера кадетских историков и касались ведущей из них – партии кадетов (Партии народной свободы).[2]2
  Винавер М. М. Тактика Партии народной свободы. Петроград, 1917; Кизеветтер А. А. Партия народной свободы и ее идеология. Петроград, 1917; Корнилов А. А. Партия народной свободы: исторический очерк. Петроград, 1917.


[Закрыть] Они обрывались на Февральских событиях и их влиянии на программно-тактические установки партии. К полемической большевистской литературе того времени, направленной на «разоблачение» кадетов, можно отнести ряд статей В. И. Ленина.[3]3
  Ленин В. И. Политические партии в России и задачи пролетариата // Полн. собр. соч. Т. 31. С. 191–206; Союз для остановки революции // Там же. Т. 32. С. 300–302; На переломе // Там же. Т. 32. С. 332–333; Расхлябанная революция // Там же. Т. 32. С. 381–383; Политический шантаж // Там же. Т. 34. С. 90–93; Из дневника публициста // Там же. Т. 34. С. 108–116; Декрет об аресте вождей гражданской войны против революции // Там же. Т. 35. С. 126; и др.


[Закрыть]

В СССР первые очерки истории «буржуазной», и прежде всего кадетской, «контрреволюции»[4]4
  Шумяцкий Б. Сибирь на путях к Октябрю. М.—Л., 1927 и др.


[Закрыть] носили разоблачительно-пропагандистский характер, изобиловали фактическими ошибками и в основном касались дореволюционной эпохи и 1917 г. (Сибири в них почти не уделялось места). Отрывочные данные содержались в работах о Гражданской войне и в Сибирской советской энциклопедии.[5]5
  Колчаковщина. Екатеринбург, 1924; Парфенов П. С. Гражданская война в Сибири. М., 1925; Анишев А. Очерки истории гражданской войны (1917–1920). Л., 1925; Максаков В., Турунов А. Хроника гражданской войны в Сибири (1917–1918). М., 1926; Круссер Г. Колчаковщина. Новосибирск, 1927; Сибирская советская энциклопедия: в 4 т. / Под ред. Азадовского М. К. и Шумяцкого Б. З. Новосибирск, 1929–1933; Голубев А. Гражданская война 1918–1920 гг. М., 1932 и др.


[Закрыть] Деятельности отдельных кадетов – сподвижников А. В. Колчака (В. Н. Пепеляева, А. К. Клафтона, А. А. Червен-Водали) частично касались авторы публикаций по истории «колчаковщины».[6]6
  Последние дни колчаковщины: сборник. М.—Л., 1926; Комментарии к изданиям: Допрос Колчака. Л., 1925; Дневник Пепеляева // Красные зори (Иркутск). 1923. №№ 4–5; Колосов Е. Е. Сибирь при Колчаке: воспоминания, материалы, документы. Петроград, 1923.


[Закрыть] Специальных исследований, посвященных идеологии Белого движения, не было, больше внимания уделялось «разоблачению» «белого террора» и освещению военных действий, а также деятельности «отступников от социализма» (с точки зрения большевиков) – правосоциалистических партий.

С 1930-х гг. в обстановке диктатуры И. В. Сталина изучение «непролетарских» партий и движений России (т. е. всех, кроме большевиков) прекратилось совсем (отдельные работы, затрагивавшие их деятельность, касались больше дореволюционной эпохи и носили обличительный характер[7]7
  По эпохе революции и Гражданской войны официальные оценочные суждения того времени были наиболее полно сформулированы в первых томах сборника: История гражданской войны в СССР: в 5 т. М., 1935–1960.


[Закрыть]) и возобновилось лишь в конце 1950-х гг. Первые работы такого рода были обобщающими и довольно поверхностными,[8]8
  Мальков А. М. Разгром большевиками кадетской контрреволюции в 1917 г. (февраль—октябрь): автореф. дис. … д-ра ист. наук. М., 1959; Черменский Е. Д. Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 г. в России. М., 1959; Комин В. В. Банкротство буржуазных и мелкобуржуазных партий России в период подготовки и победы Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1965.


[Закрыть] по-прежнему основное внимание уделялось борьбе большевиков с «буржуазными» и «мелкобуржуазными» партиями, а не самим этим партиям. Между ними даже не делалось большого различия: партии эсеров и меньшевиков односторонне трактовались как «соглашатели и прислужники буржуазии». Нередко допускались фактические ошибки.

Первые серьезные исследования стали появляться в преддверии 50-летнего юбилея Октября (1967 г.). Преимущественное внимание уделялось социальному составу «непролетарских» партий. В основном изучалась их деятельность в центре страны (особенно в 1917 г.[9]9
  Волобуев П. В. Пролетариат и буржуазия в России в 1917 г. М., 1964; Астрахан Х. М. Большевики и их политические противники в 1917 г. Л., 1973.


[Закрыть]) и на Юге России, где в Гражданскую войну обретались некоторые крупные кадетские деятели. В одной из работ (Х. М. Астрахана) впервые в СССР было отмечено, что форма правления в государстве (парламентская монархия или республика) не являлась для кадетов принципиальным вопросом.

Первыми крупными трудами, широко (хоть и «попутно») освещавшими идеи и деятельность сибирских белогвардейцев и кадетов эпохи революции и Гражданской войны, стали монографии Л. М. Спирина и И. И. Минца.[10]10
  Спирин Л. М. Классы и партии в гражданской войне в России (1917–1920 гг.). М., 1968; Спирин Л. М. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России (начало ХХ в. – 1920 г.). М., 1977; Спирин Л. М. Россия 1917 года: из истории борьбы политических партий. М., 1987; Минц И. И. История Великого Октября: в 2 т. М., 1967–1968.


[Закрыть] Л. М. Спирин, подняв множество архивных документов, первым исследовал численность и социальный состав региональных кадетских организаций, данные об их лидерах, предпринял попытку сравнительного анализа их деятельности в годы Гражданской войны в Москве, на Юге и в Сибири, осмысления их идейной и тактической эволюции на данном этапе, связей с предпринимательскими кругами, хотя и с позиции идеологически ангажированного обоснования «буржуазной» классовой природы кадетской партии в рамках официальных установок КПСС. В 1970-е гг. были в обобщенном виде исследованы программные и политические позиции ведущих либеральных партий на разных этапах истории, социальный и руководящий состав и численность организаций, внутрипартийные течения, тактика и отношение к другим партиям.

В 1960-х гг. с подачи томского историка И. М. Разгона, предпринявшего первую попытку классификации антибольшевистских сил Сибири во время революции,[11]11
  Разгон И. М. Состояние и задачи изучения борьбы за власть Советов в Сибири и на Дальнем Востоке и некоторые особенности этой борьбы в Сибири в 1917 г. // Доклады и сообщения научной конференции по истории Сибири и Дальнего Востока. Томск, 1960. С. 3–8; Разгон И. М. Расстановка классовых сил в Сибири накануне и в период Великой Октябрьской социалистической революции // Вопросы истории Сибири. Томск, 1969. Вып. 4. С. 3–28; Разгон И. М. Политические партии в Сибири накануне и в период Великой Октябрьской социалистической революции // 60 лет Великого Октября. Томск, 1979. С. 3–14.


[Закрыть] было положено начало специальному исследованию деятельности сибирских кадетов (сам Разгон в основном занимался областниками, которых тоже причислял к «буржуазным» течениям). Историками была исследована роль кадетов в органах власти и самоуправления Сибири в 1917 – начале 1918 гг., подсчитана численность некоторых кадетских организаций Сибири в начале революции,[12]12
  Сидоренко С. А. Февральская буржуазно-демократическая революция и начало перехода к революции социалистической в Сибири (март—апрель 1917 г.). Челябинск, 1970; Бабикова Е. Н. Буржуазные органы власти и самоуправления Западной Сибири и их крах в 1917–1918 гг.: автореф. дис. … канд. ист. наук. Томск, 1970; Бабикова Е. Н. Двоевластие в Сибири. Томск, 1980 и др.


[Закрыть] затронута роль кадетов Сибири на выборах в Учредительное собрание и в сибирских земствах эпохи Гражданской войны,[13]13
  Деденева Л. С. Большевики Сибири и Учредительное собрание (март 1917 – апрель 1918 г.): автореф. дис. … канд. ист. наук. Томск, 1972; Мальцева Т. В. Земства Западной Сибири в годы гражданской войны (1918–1919 гг.): дис. … канд. ист. наук. Томск, 1974 и др.


[Закрыть] подробнее изучено либеральное движение в Сибири до революции.[14]14
  Мосина И. Г. Политические и представительные организации буржуазии Сибири в период империализма: автореф. дис. … канд. ист. наук. Томск, 1967; Мосина И. Г. Формирование буржуазии в политическую силу в Сибири. Томск, 1978 и др.


[Закрыть]

Параллельно трудам томских историков – учеников И. М. Разгона – в Омске над проблематикой работала группа учеников профессора В. М. Самосудова, но в более узком аспекте, изучая лишь борьбу большевиков с «непролетарскими» партиями в Сибири. Определенный вклад в исследование темы вносили столичные историки.[15]15
  Гармиза В. В. Крушение эсеровских правительств. М., 1970 и др.; Катков Н. Ф. Идейно-политическая работа большевиков в войсках в тылу белогвардейцев: дис. д-ра ист. наук. Л., 1978.


[Закрыть]

Задача углубленного изучения истории «непролетарских» партий по регионам была поставлена в сообществе советских историков в начале 1980-х годов.[16]16
  Буржуазные и мелкобуржуазные партии России в Октябрьской революции и гражданской войне: мат-лы науч. конференции. М., 1980; Непролетарские партии России в 1917 году и в годы гражданской войны: мат-лы науч. симпозиума. М. – Калинин, 1980; Непролетарские партии России в годы буржуазно-демократических революций и в период назревания социалистической революции: мат-лы науч. конференции. 1981. М., 1982; Большевики и непролетарские партии в период Октябрьской революции и в годы гражданской войны: мат-лы науч. конференции. М., 1982; Великий Октябрь и непролетарские партии: мат-лы науч. конференции. Калинин, 1982; Большевики в борьбе с непролетарскими партиями, группами и течениями: мат-лы науч. конференции. М., 1983; Непролетарские партии России. Урок истории: сб. науч. трудов / Под ред. И. И. Минца. М., 1984.


[Закрыть] Инициаторами новых подходов и направлений стали И. И. Минц, Л. М. Спирин, Н. П. Ерошкин. Наибольшее внимание по-прежнему уделялось периодам Временного правительства и «триумфального шествия» советской власти в Сибири, а по Гражданской войне – сотрудничеству кадетов в правительстве А. В. Колчака. И, хотя вопросам «белой» идеологии отводилось мало внимания, на научных конференциях был поднят ряд дискуссионных вопросов (так, Ю. В. Журов считал аграрную программу А. В. Колчака «кадетско-эсеровской», а Н. Г. Думова, вслед за А. Л. Литвиным – «кадетско-столыпинской»).[17]17
  Литвин А. Л. Крестьянство среднего Поволжья в годы гражданской войны. Казань, 1972; Думова Н. Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром (октябрь 1917–1920 гг.). М., 1982; Журов Ю. В. Гражданская война в сибирской деревне. Красноярск, 1986.


[Закрыть]

Весомый вклад в изучение темы внесли работы Г. З. Иоффе.[18]18
  Иоффе Г. З. Крах российской монархической контрреволюции. М., 1977; Иоффе Г. З. Колчаковская авантюра и ее крах. М., 1983.


[Закрыть] В них серьезное (хотя и не главное) внимание уделено анализу идеологии режима А. В. Колчака и деятельности кадетов как его главной политической опоры. Иоффе поднял большой пласт архивных документов, впервые обратился к деятельности подготовительной комиссии к выборам в Учредительное собрание при Колчаке, обосновал тезис о «бонапартизме» колчаковского режима.

В изучении фактического материала можно отметить вклад В. Л. Соскина и С. А. Красильникова.[19]19
  Красильников С. А., Соскин В. Л. Интеллигенция Сибири в период борьбы за победу и утверждение Советской власти (1917 – лето 1918 г.). Новосибирск, 1985.


[Закрыть] Их работа страдает недооценкой роли кадетов в русле советской традиции,[20]20
  Тютюкин С. В. «Оппозиция его величества» (Партия кадетов в 1905–1917 гг.) // В. И. Ленин о социальной структуре и политическом строе капиталистической России. М., 1970. С. 193–229 и др.


[Закрыть] по сути отрицавшей их лидерство в либеральной оппозиции монархии, а затем и правительству А. Ф. Керенского, – хотя эта тенденция уже тогда была подвергнута критике В. А. Кувшиновым.[21]21
  Кувшинов В. А. Разоблачение партией большевиков идеологии и тактики кадетов (февраль—октябрь 1917 г.). М., 1982.


[Закрыть]

Шагом вперед стали труды Н. Г. Думовой,[22]22
  Думова Н. Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром…; Думова Н. Г. Кадетская партия в период Первой мировой войны и Февральской революции. М., 1988.


[Закрыть] посвященные кадетской партии накануне и после революции. В них привлечен большой массив архивных источников – правда, лишь центральных, без исследования региональных архивов. Думова впервые обратила внимание на идейную и пропагандистскую работу в регионах эмиссаров Национального центра в годы Гражданской войны (ранее везде говорилось преимущественно о разведывательной и «заговорщической» деятельности Национального центра в пользу белых). В отличие от Л. М. Спирина и Г. З. Иоффе, проводивших новую для советской историографии мысль о центристской политике кадетов и Национального центра в борьбе за консолидацию антибольшевистского движения, Думова придерживалась ортодоксальной позиции, согласно которой Национальный центр больше тяготел к правым организациям, а сами кадеты «скатились» до реставрационных устремлений, что не подтверждается документами. В монографии, посвященной предреволюционной эпохе, главным для автора стал вывод о консолидации кадетов с буржуазией в годы Первой мировой войны, которая стала трамплином для их последующего политического взлета.

Главным недостатком работ всех советских историков, касавшихся данной тематики (как конкретно-исторических,[23]23
  См. также: Комин В. В. История помещичьих, буржуазных и мелкобуржуазных партий в России: курс лекций. Чч. 1–4. Калинин, 1970; Из истории гражданской войны и интервенции: сб. науч. трудов. М., 1974; Рабинович Г. Х. Крупная буржуазия и монополистический капитал в экономике Сибири конца XIX – начала ХХ в. Томск, 1975; Слонимский А. Г. Катастрофа русского либерализма: Прогрессивный блок накануне и во время Февральской революции 1917 г. Душанбе, 1975; Поликарпов В. Д. Пролог гражданской войны в России. М., 1976; Иванов Н. Я. Контрреволюция в России в 1917 г. и ее разгром. М., 1977; Гражданская война в СССР. Тт. 1–2. М., 1980–1986; Иллерицкая Е. В. Аграрный вопрос: провал аграрных программ и политики непролетарских партий в России. М., 1981; Пушкарева И. М. Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 г. в России. М., 1982; Из истории интервенции и гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке: сб. науч. трудов. Новосибирск, 1985; Исторический опыт трех российских революций. Кн. 2–3. М., 1986–1987; Политические и экономические проблемы Великого Октября и гражданской войны: сб. науч. трудов. М., 1988 и др.


[Закрыть] так и историографических[24]24
  Шерман И. Л. Советская историография гражданской войны в СССР (1920–1931). Харьков, 1964; Алексеева Г. Д. Октябрьская революция и историческая наука в России. М., 1968; В. И. Ленин и история классов и политических партий в России. М., 1970; Иоффе Г. З. Февральская революция 1917 г. в англо-американской историографии. М., 1970; Наумов В. П. Летопись героической борьбы. Советская историография гражданской войны и империалистической интервенции в СССР. М., 1972; Плотникова М. Е. Советская историография гражданской войны в Сибири (1918 – 1-я половина 30-х гг.). Томск, 1974; Наумов В. П., Косаковский А. А. История гражданской войны и интервенции в СССР (Современная буржуазная историография). М., 1976; Марушкин Б. И., Иоффе Г. З., Романовский Н. В. Три революции в России и буржуазная историография. М., 1977; Историографическое изучение истории буржуазных и мелкобуржуазных партий России: мат-лы науч. конференции. М., 1981; Критика основных концепций буржуазной историографии трех российских революций. М., 1983; Великий Октябрь и гражданская война в России: проблемы историографии, источниковедения, археографии: межвуз. сб. науч. трудов. Калинин, 1987 и др.


[Закрыть] и источниковедческих[25]25
  Окороков А. В. Октябрь и крах русской буржуазной прессы. М., 1970 и др.


[Закрыть]), была идеологическая ангажированность, в угоду которой факты подстраивались под официальную схему. Это и односторонний акцент на «буржуазный» классовый характер русского либерализма, игнорирование либо недооценка других факторов его идеологии, и попытки придать идеологии Белого движения и кадетов в этот период сугубо монархический характер.

В эмигрантской историографии выделяются работы лидера кадетской партии П. Н. Милюкова.[26]26
  Милюков П. Н. История второй русской революции. М., 2001 (1-е изд. – София, 1921); Милюков П. Н. Россия на перепутье. Большевистский период русской революции. Т. 2. Париж, 1927.


[Закрыть] Многолетний признанный идеолог и глава партии усматривал причины ее конечного поражения в слабости идеи государственности, социально-экономической отсталости России сравнительно со странами Запада, низкой политической культуре народа, позволившей большевикам использовать воцарившуюся после Февраля 1917 г. свободу для демагогической агитации. Колчаковскому правительству и сибирским кадетам в его работах уделялось немного места, в основном ведущим персонам (В. Н. Пепеляев, А. А. Червен-Водали). Последнее относится и к работе эсера М. В. Вишняка об Учредительном собрании.[27]27
  Вишняк М. В. Всероссийское Учредительное собрание. Париж, 1932.


[Закрыть]

Пожалуй, первой попыткой целостного описания политики правительства А. В. Колчака стал известный труд С. П. Мельгунова,[28]28
  Мельгунов С. П. Трагедия адмирала Колчака: в 2 кн. М., 2005 (1-е изд. – в 3 т.: Белград, 1930–1931).


[Закрыть] но его трудно назвать системным, т. к. в нем мало внимания уделялось самой идеологии; кроме того, он был написан на основе ограниченного круга источников.

Видный идеолог «евразийцев» И. Степанов видел причины краха Белого движения в слабости социальной программы и чрезмерном «европеизме» его идеологов, непонимании нужд народа. Он отметил практическую неспособность либеральных политиков возглавить антибольшевистское сопротивление, в результате чего лидерство перешло к лишенным политического опыта военным.[29]29
  Степанов И. Белые и красные. Евразийство. Брюссель, 1927.


[Закрыть] Классическим примером осуждения и критики белогвардейцев и кадетов с позиций социалистической демократии являются работы А. Ф. Керенского.[30]30
  Керенский А. Ф. Русская революция. М., 2005 (1-е изд. – на франц. яз.: Париж, 1928) и др.


[Закрыть]

Важнейшее место в эмигрантской историографии либерализма в России занимает монография В. В. Леонтовича.[31]31
  Леонтович В. В. История либерализма в России (1762–1914). М., 1995.


[Закрыть] Она описывает время до Первой мировой войны, но выводы затрагивают и более поздний период. В работе дана характеристика двух направлений дореволюционного русского либерализма: октябристского – как классического либерализма, и кадетского – как «неолиберального» и отчасти даже радикального, с отдельными элементами социалистической идеологии. В отличие от историков и политологов, считающих решающими в определении либерализма его цели (политические и экономические), а потому причислявших к либералам декабристов и даже А. И. Герцена, Леонтович, подобно теоретикам марксизма, но с противоположных позиций, считал обязательными для причисления к либералам также реформистские методы, отрицание революционного насилия. С другой стороны, трудно согласиться с его однозначным определением октябристов как «классических» либералов, учитывая их тягу к политическому авторитаризму в условиях России; было бы вернее назвать их (как и позднейших кадетов) либерал-консерваторами.

Преимуществом эмигрантских историков было отсутствие идеологической цензуры, широкая свобода мнений.

Демократические реформы в СССР конца 1980-х гг., закончившиеся крушением советского строя, открыли эпоху современной российской историографии. Были сняты идеологические «табу», начался поиск новых научных подходов, расширился круг источников. В 1988 г. было рассекречено 5,5 млн архивных дел по Гражданской войне и Белому движению.[32]32
  Белое движение в Гражданской войне. 90 лет изучения. Введение в историографию Белого движения / Под ред. В. Т. Тормозова, Г. И. Письменского. М., 2008. С. 121.


[Закрыть] Вопрос освоения новых подходов к истории революции и Гражданской войны, политических партий России был поднят учеными в тематических научных сборниках.[33]33
  Непролетарские партии России в трех революциях: сб. науч. трудов. М., 1989; Классы и политические партии в Октябрьской революции и гражданской войне в Сибири: межвуз. сб. науч. трудов / Под ред. Д. М. Зольникова. Новосибирск, 1991.


[Закрыть] Изменили свои позиции отдельные ученые, начинавшие свою деятельность до наступления гласности. Так, Л. М. Спирин и Г. З. Иоффе по сути обвинили большевиков в развязывании Гражданской войны.[34]34
  Гражданская война в России: «круглый стол» // Отечественная история. 1993. № 3. С. 105, 110–111; Иоффе Г. З. Россия, вставшая на дыбы // Наука и жизнь. 1993. № 1. С. 12–13 и др. При этом Иоффе отметил категоричность и непримиримость и со стороны белых, проявившиеся в свержении сибирской Директории в ноябре 1918 г. и в отклонении плана мирных переговоров с большевиками на Принцевых островах в начале 1919 г. – не оговорив, правда, каковы, по его мнению, могли быть реальные варианты примирения.


[Закрыть]

Оживленную дискуссию вызвало высказывание видного историка А. Я. Авреха о несоответствии партийного деления в России классовому, подрывавшее устои советской историографии. Аврех отметил, в частности, что до революции буржуазия не считала кадетов «своей» партией, хотя и утверждал (в соответствии с канонами ленинизма), что эта партия «лучше и глубже» понимала и выражала интересы данного класса, тогда как сама русская буржуазия была политически незрелой.[35]35
  Аврех А. Я. Русский буржуазный либерализм: особенности исторического развития // Вопросы истории. 1989. № 2. С. 17–31.


[Закрыть] С последним трудно согласиться потому, что консолидация и общественная активность буржуазии на уровне ее корпоративных организаций была достаточно высока. Основной тезис Авреха поддержал В. В. Шелохаев, одним из первых занявшийся анализом оргструктур кадетской партии. Подчеркивая сложность и многослойность дореволюционного русского общества, неоднозначность программ его партий, он заявил, что «в России не было и не могло быть чисто классовых партий».[36]36
  Шелохаев В. В. Многопартийность, висевшая в воздухе // Полис. 1993. № 6. С. 166.


[Закрыть]

На схематизм и упрощенность деления российских партий по классовому признаку указывали и другие историки.[37]37
  Нарский И. В. Русская провинциальная партийность: политические объединения на Урале до 1917 г.: (К вопросу о демократической традиции в России). Челябинск, 1995. С. 13; Леонов С. В. Партийная система России (конец XIX – начало XX вв.) // Вопросы истории. 1999. № 11–12. С. 35.


[Закрыть] О том, что идеология и социальный состав кадетской партии носили скорее интеллигентскую, а не буржуазную окраску, писали Ф. А. Гайда и В. Ю. Карнишин.[38]38
  Гайда Ф. А. Либеральная оппозиция на пути к власти (1914 – весна 1917 г.). М., 2003. С. 372; Карнишин В. Ю. Общественно-политические процессы в Поволжье в начале ХХ в. Пенза, 1996. С. 65.


[Закрыть] Данную позицию разделяет и автор этих строк.

В. В. Шелохаев, вслед за В. В. Леонтовичем, определил мировоззрение дореволюционных кадетов как «социальный либерализм», называя его предшественниками К. Д. Кавелина и А. И. Герцена, а предтечей октябристов – Б. Н. Чичерина.[39]39
  Шелохаев В. В. Либеральная модель переустройства России. М., 1996. С. 4–5.


[Закрыть] Эту позицию поддержал автор единственной в своем роде попытки проследить эволюцию кадетской идеологии от основания партии в 1905 г. до смерти ее лидера П. Н. Милюкова в 1943 г. В. А. Кувшинов. Отметив такие несвойственные классическому либерализму пункты программы кадетов, как ограничение рабочего дня и принудительное отчуждение помещичьих земель, Кувшинов назвал кадетов «отцами» теории конвергенции, распространившейся на Западе после Второй мировой войны.[40]40
  Кувшинов В. А. Кадеты в России и за рубежом (1905–1943). М., 1997. С. 25.


[Закрыть] Влияние идей социализма на программу и идеологию кадетов отмечали и другие исследователи.[41]41
  Леонов С. В. Указ. соч. С. 29–48; Сперкач А. И. П. Н. Милюков против правых кадетов // П. Н. Милюков: историк, политик, дипломат: мат-лы междунар. конференции. М., 2000. С. 398; Седугин В. И. Кадеты Поволжья о социализме // 2-е Петровские чтения. СПб., 2001.


[Закрыть] Томский историк Т. В. Кисельникова проследила генезис этих взглядов в творчестве таких либеральных мыслителей начала ХХ в., как П. Б. Струве, С. Н. Булгаков, М. И. Туган-Барановский, С. Л. Франк и др.[42]42
  Кисельникова Т. В. Проблемы либерального социализма в российской общественно-политической мысли (1890-е гг. – 1917): дис. … д-ра ист. наук. Томск, 2003; Кисельникова Т. В. Общественно-политическая мысль в России в конце XIX – начале XX в.: идеи либерального социализма. Томск, 2010 и др.


[Закрыть]

Еще дальше пошел нижегородский историк Ф. А. Селезнев,[43]43
  Селезнев Ф. А. Конституционные демократы и буржуазия (1905–1917). Нижний Новгород, 2006; Селезнев Ф. А. Кадетская партия в 1905–1917 гг.: экономическая программа и отношения с буржуазией: автореф. дис. … д-ра ист. наук. Нижний Новгород, 2007 и др.


[Закрыть] выдвинувший тезис об «антибуржуазном» характере кадетской партии. Одним из его аргументов стал тот факт, что из всех кадетских лидеров открыто называл свою партию либеральной один П. Б. Струве; сами же «отцы» партии считали своим предтечей А. И. Герцена, а не западников. Не думается, однако, что эти аргументы достаточны для далеко идущего вывода об «антибуржуазности». И затушевывание термина «либеральный», и апелляции к памяти Герцена, колебавшегося между либерализмом и социализмом, вполне объяснимы стремлением кадетов к расширению своей социальной базы. Впрочем, историк оговаривался (вслед за А. Я. Аврехом[44]44
  Аврех А. Я. Указ. соч. С. 29.


[Закрыть]), что сближение буржуазии с кадетами началось накануне Первой мировой войны ввиду роста ее оппозиционности. Более интересен вывод Ф. А. Селезнева о том, что в среде буржуазии наиболее близки к кадетам (помимо представителей издательского бизнеса, что легко объяснимо) были горнопромышленники, больше других страдавшие от чрезмерной бюрократической опеки царского правительства.[45]45
  Селезнев Ф. А. Конституционные демократы и буржуазия… С. 108.


[Закрыть]

Крайне спорное положение выдвинул М. Н. Барышников, считавший, что либерализм вообще был несвойствен русской буржуазии.[46]46
  Барышников М. Н. Политика и предпринимательство в России. СПб., 1997.


[Закрыть] Такое утверждение может быть применимо к наиболее патриархальным слоям купечества конца XIX в. и к части спекулятивно-хищнических слоев буржуазии начала ХХ в., но никак не для предпринимательского класса в целом. Постепенное сближение все большего числа его активных представителей с октябристами и кадетами (особенно в годы Первой мировой войны, революции и Гражданской войны) наглядно иллюстрируется ростом их удельного веса в центральных и местных комитетах этих партий. Классической либерально-буржуазной партией были прогрессисты (в Сибири, впрочем, не представленные).

Одновременно другие исследователи отстаивали традиционную концепцию «буржуазного» характера либеральных партий России.[47]47
  Костюченко И. Ю. Кадеты и третьеиюньская политическая система: автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 1993; Пушкарева Ж. Ю. Кадеты и избирательные кампании в Государственную думу 1–4 созывов: дис. … канд. ист. наук. М., 1998.


[Закрыть]

Дискуссии вызывает и политическая эволюция кадетской партии после Октября, оказавшая влияние на идеологию Белого движения. Оспаривается принятый в СССР тезис об однозначно монархическом характере этой идеологии, не подкрепленный достаточным количеством документов; но его нельзя считать и целиком опровергнутым. Любопытно, что в оценке эволюции кадетов от демократизма к колчаковской диктатуре как «реакционной» отчасти сходятся приверженцы советской традиции[48]48
  Коломыцева Л. М. Конституционные демократы в Сибири: февраль 1917 – начало 1918 гг.: дис. … канд. ист. наук. Томск, 1993; Кокоулин В. Г. Политические партии в борьбе за власть в Забайкалье и на Дальнем Востоке (октябрь 1917 – ноябрь 1922 г.). Новосибирск, 2002 и др.


[Закрыть] и ряд сторонников либеральных и демократических взглядов,[49]49
  Рогачев А. Г. Альтернативы российской модернизации: сибирский аспект (1917–1925). Красноярск, 1997; Зимина В. Д. Белое движение и российская государственность в период Гражданской войны: дис… д-ра ист. наук. Волгоград, 1998; Василевский В. И. Забайкальская белая государственность в 1918–1920 гг.: краткие очерки истории. Чита, 2000; Ципкин Ю. Н. Белое движение в России и его крах (1917–1922). Хабаровск, 2000; Штырбул А. А. Политическая культура Сибири: Опыт провинциальной многопартийности (конец XIX – первая треть ХХ в.). Омск, 2008; Нам И. В. Национальные меньшинства Сибири и Дальнего Востока на историческом переломе (1917–1922). Томск, 2009 и др.


[Закрыть] хотя последние осуждают и большевистский экстремизм. Впрочем, откровенно ортодоксальных историков-марксистов осталось сравнительно немного.[50]50
  Особенно это характерно для В. Г. Кокоулина, который даже эсеров именует в стиле 30-х гг. «реставраторами капитализма», указывая на поддержку ими в 1918 г. денационализации предприятий и игнорируя тот факт, что эта мера рассматривалась как временная и вынужденная.


[Закрыть]

Позиции демократических критиков «белой» идеологии местами непоследовательны. Так, В. Д. Зимина сначала говорила о белогвардейских режимах как о «диктатуре ради демократии», позже – как о «бюрократии при диктатуре» и о «бонапартизме»,[51]51
  Гражданов Ю. Д., Зимина В. Д. Союз орлов. Белое дело России и германская интервенция в 1917–1920 гг. Волгоград, 1997; Зимина В. Д. Белое дело взбунтовавшейся России: политические режимы Гражданской войны (1917–1920 гг.). М., 2006. С. 96–97, 99.


[Закрыть] преувеличивала их зависимость от Антанты, хотя на ошибочность этой точки зрения указывали еще в советское время Г. З. Иоффе и военный историк Г. Х. Эйхе.[52]52
  Эйхе Г. Х. Опрокинутый тыл. М., 1966; Иоффе Г. З. Крах российской монархической контрреволюции. М., 1977.


[Закрыть] Преобладающую роль кадетов в идеологии Белого движения Зимина объясняла их гибкостью, надклассовыми и надпартийными лозунгами, направленными на консолидацию антибольшевистских сил.[53]53
  Зимина В. Д. Белое дело взбунтовавшейся России… С. 96.


[Закрыть] Интересно рассуждение о сочетании в «белой» государственности всех трех типов господства по классификации М. Вебера, оценивающее ее как переходный тип от традиционного к рациональному с элементами харизматического, а с точки зрения теории модернизации – как вариант «догоняющей модернизации» России.[54]54
  Зимина В. Д. Белое движение и российская государственность… С. 9, 24.


[Закрыть] Попытку соединить теорию модернизации с культурно-цивилизационным подходом по данной тематике предпринял красноярский историк А. Г. Рогачев. Утверждая, что Россия «шла по пути традиционной модернизации», характерному для Японии (а позднее – Южной Кореи, Тайваня, Сингапура), он соглашается с марксистами в том, что страна страдала от недостатка капиталистического развития. Главную ошибку кадетов в 1917 г. Рогачев видит в том, что они оказались «прикованы к милитаристской тележке», не учли антивоенных настроений масс, а роковую слабость Временного правительства – в неумении использовать на местах потенциал земско-городского самоуправления и «комитетов общественной безопасности» в противовес Советам, которые он удачно назвал «органами сословной демократии» низших слоев населения.[55]55
  Рогачев А. Г. Указ. соч. С. 63–64, 87.


[Закрыть] Рогачеву свойственны и спорные утверждения (вроде того, что А. В. Колчак был «ставленником демократии»), и фактические ошибки. С близких позиций писал о режиме Колчака В. В. Журавлев.[56]56
  Журавлев В. В. К вопросу о характере политического режима на востоке России в период правления А. В. Колчака // Гражданская война в Сибири. Красноярск, 1999. С. 34–41.


[Закрыть] В работах И. В. Нам заметна идеализация Временного Сибирского правительства в противовес Колчаку и кадетам.

Напротив, мнение о закономерности отхода кадетов от демократии к диктатуре, с точки зрения логики борьбы с большевизмом и поляризации сил (сходное с советской традицией, но с диаметрально противоположной оценкой), защищают В. А. Кожевников, И. Ф. Плотников, В. В. Рыбников, В. П. Слободин, С. В. Устинкин, В. Ж. Цветков.[57]57
  Рыбников В. В., Слободин В. П. Белое движение в годы Гражданской войны в России: сущность, эволюция и некоторые итоги. М., 1993; Устинкин С. В. Трагедия Белой гвардии. Нижний Новгород, 1995; Плотников И. Ф. Цивилизационный подход к анализу и оценке политики правительства Верховного правителя России А. В. Колчака // Цивилизационный и формационный подходы к изучению отечественной истории: теория и методология. М., 1996. С. 82–91; Слободин В. П. Белое движение в годы Гражданской войны в России (1917–1922). М., 1996; Кожевников В. А. Государственное устройство России в планах антибольшевистских сил Сибири и Дальнего Востока (октябрь 1917 – март 1920 г.): автореф. дис… канд. ист. наук. Хабаровск, 2000; Кожевников В. А. Государственное устройство России в планах антибольшевистской оппозиции. Воронеж, 2003; Цветков В. Ж. Белое дело в России. Тт. 1–3. М., 2008–2013 Цветков В. Ж. Формирование и эволюция политического курса Белого движения в России в 1917–1922 гг.: автореф. дис. … д-ра ист. наук. М., 2010.


[Закрыть] При этом С. В. Устинкин, а вслед за ним – И. Ф. Плотников и В. Ж. Цветков обосновывают легитимный и правовой характер белогвардейских режимов. Особое значение имеет тезис В. Ж. Цветкова об идейном и организационном единстве Белого движения,[58]58
  Цветков В. Ж. Белое дело в России. Т. 1. С. 13.


[Закрыть] поскольку в 1919 г. все его региональные лидеры формально признали Верховным правителем А. В. Колчака; кроме того, их объединяли общая программа и однотипность политических режимов. С этим солидарен и автор этих строк. Попутно отмечу, что фундаментальный труд В. Ж. Цветкова стал первым по сути системным исследованием белой государственности и ее эволюции. В. П. Слободин с позиции самих идеологов Белого движения определял причины краха умеренно социалистических партий России во главе с эсерами («безнациональность», пацифизм и т. п.) и усматривал истоки русской революции в реформах Петра I, создавших колоссальный духовный и культурный разрыв между «верхами» и «низами» общества, незрелости демократии и национальной идеи. Слободин первым из современных отечественных историков попытался дать общее определение Белого движения как «военного и общественно-политического течения, выражавшего либерально-консервативные взгляды части русского общества по объединению всех его слоев на общенациональной платформе…, выступавшего за определение демократическим путем будущего России в Учредительном собрании в соответствии с идеями Французской революции, за сотрудничество с передовыми государствами мира на основе приоритета национальных интересов, за сохранение культурных и религиозных традиций».[59]59
  Слободин В. П. Указ. соч. С. 75.


[Закрыть] Несомненно, в отношении «демократизма» это определение грешит преувеличением.

В последнее время, главным образом в публицистике, распространился диаметрально противоположный тезис о «феврализме» (подразумевается западнический либерализм) Белого движения, родившийся в крайне правых кругах эмиграции и используемый как ее последователями – современными российскими монархистами,[60]60
  Мультатули П. В. Николай II. Отречение, которого не было. М., 2010 и др.


[Закрыть] так и публицистами, пытающимися соединить советское наследие с национальной традицией.[61]61
  Кара-Мурза С. Г. Гражданская война. 1918–1921 гг. Урок для XXI века. М., 2003 и др.


[Закрыть] Для них роль кадетов в Белом движении служит одним из обвинений последнего в западничестве и враждебности «национальной идее». При этом игнорируются поворот кадетов в рассматриваемую эпоху от либерально-демократического курса к «почвенническому», либерально-консервативному, и стихийность Февральских событий 1917 г., представляемых делом рук либеральной оппозиции и «примкнувшего» к ней генералитета.

Слабо изучен вопрос о региональных особенностях белой идеологии и кадетизма в Сибири периода Гражданской войны. В. Д. Зимина разделяет тезис Л. М. Спирина и Н. Г. Думовой об их «правоцентристской» позиции относительно кадетских группировок в других регионах.[62]62
  Спирин Л. М. Классы и партии в гражданской войне… С. 281; Думова Н. Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром… С. 263; Зимина В. Д. Белое дело взбунтовавшейся России… С. 96–97.


[Закрыть]

Не получила должного освещения эволюция кадетской социально-экономической программы от «неолиберализма» к классическим либеральным приоритетам. Исследовавший аграрную политику Колчака С. В. Расторгуев лишь отметил ее «прокадетски-реформистский» характер, а «белую» модель сельского хозяйства России – как вполне прозападную,[63]63
  Расторгуев С. В. Аграрная политика колчаковского правительства: автореф. дис… канд. ист. наук. М., 1996. С. 9, 16–17.


[Закрыть] не раскрывая, однако, сдвигов в самой программе кадетов. То же можно сказать о выдающихся работах В. М. Рынкова,[64]64
  Рынков В. М. Экономическая политика контрреволюционных правительств Сибири 1918–1919 гг.: автореф. дис… канд. ист. наук. Новосибирск, 1998; Рынков В. М. Финансовая политика антибольшевистских правительств востока России (2-я половина 1918 – начало 1920 г.). Новосибирск, 2006; Рынков В. М. Социальная политика антибольшевистских режимов на востоке России (1-я половина 1918–1919 г.). Новосибирск, 2008.


[Закрыть] хотя собранный им большой фактический материал позволяет обосновать такие выводы.

Продолжаются дискуссии о тактике Белого движения и кадетов в отношении социалистических партий в эпоху Гражданской войны. Некоторые историки защищают традиционный советский тезис о консолидации «буржуазной» и «мелкобуржуазной» контрреволюции.[65]65
  Кокоулин В. Г. Указ. соч.; в более обтекаемой форме – Шиловский М. В. Политические процессы в Сибири в период социальных катаклизмов 1917–1920 гг. Новосибирск, 2003 и др.


[Закрыть] Однако скорее уместно говорить о временной консолидации в начале войны, в борьбе за свержение советской власти в регионе, после которого возобновилась и обострилась борьба между либерально-консервативными силами во главе с кадетами, с одной стороны, и социалистическими партиями во главе с эсерами – с другой. Итогами этой борьбы стали поражение социалистов, военный переворот 18 ноября 1918 г. и диктатура А. В. Колчака. После этого можно говорить лишь о тактическом союзе белых с немногочисленной, наиболее правой частью социалистов (энесы, правые областники и др.). И уж совсем неправомерно утверждение, будто в 1918 г. уже «не было принципиальных расхождений в программных установках конфликтующих сторон – эсеров и кадетов», а лишь «борьба элит за власть».[66]66
  Медведев В. Г. Белый режим под красным флагом. Ульяновск, 1998. С. 171.


[Закрыть] Факты свидетельствуют о прямо противоположных позициях эсеров и кадетов (читай – и белых) по основным вопросам. Более того, в этот период расхождения усилились, в связи с отходом кадетов от демократии (а отмеченное сближение с наиболее правым крылом социалистов было тактическим, а не идейным).

Вызывает дебаты и вопрос о причинах поражения Белого движения и кадетов в революции и Гражданской войне. В. В. Шелохаев (работы которого, впрочем, не посвящены специально этому периоду) и В. А. Кожевников отмечают среди важнейших из них слабость в России «среднего класса».[67]67
  Шелохаев В. В. Идеология и политическая организация российской либеральной буржуазии. 1907–1914 гг. М., 1991; Шелохаев В. В. Конституционно-демократическая партия в России и эмиграции. М., 2015; Кожевников В. А. Государственное устройство России в планах антибольшевистских сил Сибири и Дальнего Востока… С. 25.


[Закрыть] А. В. Шевцов считал идеи и тактику кадетов безнадежно отстававшими от событий. Об этом же писала в одной из своих поздних статей Н. Г. Думова.[68]68
  Шевцов А. В. Издательская деятельность Конституционно-демократической партии (1905 – середина 1918 г.): автореф. дис… канд. филолог. наук. СПб., 1992. С. 16–17; Думова Н. Г. Опоздавшая партия? // Наука и жизнь. 1990. № 10. С. 38–45.


[Закрыть] Г. А. Трукан и Ю. И. Игрицкий сетовали на стереотипы имперского мышления у белогвардейцев и кадетов (последний даже склонялся к мысли о вероятности «правого» тоталитаризма в случае их победы), поддержку народными массами большевистского передела собственности и наличие у большевиков (в противоположность белым) единой идеологии и единого руководства. В. И. Шишкин и В. А. Кожевников считают решающей причиной неудачи позицию «непредрешения» политического будущего, мешавшую выработке внятной для масс программы.[69]69
  Трукан Г. А. Путь к тоталитаризму: 1917–1929. М., 1994; Игрицкий Ю. И. Гражданская война в России: императивы и ориентиры переосмысления // Гражданская война в России: перекресток мнений. М., 1994. С. 59–61; Шишкин В. И. Колчаковская диктатура и ее крах // Белая Сибирь: мат-лы 2-й междунар. конференции. Кемерово, 1997. С. 7–12; Кожевников В. А. Государственное устройство России в планах антибольшевистских сил Сибири и Дальнего Востока… С. 19–20. Впрочем, Кожевников разделяет и спорный тезис о негласном монархизме белых.


[Закрыть] Напротив, В. П. Слободин, рассматривая Белое движение как средоточие духовных и нравственных ценностей, видит истоки победы большевизма в незрелости национальной идеи, считая, что оно опередило свое время и не проявило прагматизма, с учетом реалий той эпохи.[70]70
  Слободин В. П. Белое движение в годы Гражданской войны в России (1917–1922). М., 1996.


[Закрыть] В. В. Московкин отметил, что к моменту чехословацкого восстания, как внешнего фактора, ускорившего падение советской власти в Сибири, ее население не успело в полной мере испытать тяжесть большевистского режима, что послужило причиной его относительной пассивности.[71]71
  Московкин В. В. Противоборство политических сил на Урале и в Зауралье в период революции и Гражданской войны (1917–1921): автореф. дис. … д-ра ист. наук. Тюмень, 2004. С. 37.


[Закрыть] Схожие попытки переосмысления значения белогвардейско-кадетской идеологии содержались и в статьях других авторов.[72]72
  Поляков Ю. А. Гражданская война в России: поиски нового видения // История СССР. 1990. № 2. С. 98–117; Галай Ш. Конституционные демократы и их критики // Вопросы истории. 1991. № 12. С. 3–13; Левин М. Гражданская война: динамика и наследие // Гражданская война в России: перекресток мнений. М., 1994. С. 252–267 и др.


[Закрыть]

Для исследования непосредственно сибирского либерализма отправной точкой могут служить работы О. А. Харусь.[73]73
  Харусь О. А. Либерализм в Сибири начала ХХ века. Идеология и политика. Томск, 1996; Харусь О. А. Либерализм в Сибири начала ХХ века: дис. … д-ра ист. наук. Томск, 1998 и др.


[Закрыть] В них наиболее полно описана история этого направления в предреволюционный период, на основе архивных материалов изучены региональные особенности кадетского и октябристского направлений в философском, политическом, социальном, организационном и тактическом аспектах. Харусь развивает положение В. В. Леонтовича об октябризме как классическом либерализме и о кадетизме как о «неолиберализме», заимствовавшем отдельные положения социалистических теорий. Опыты обобщающего исследования по истории и историографии «непролетарских» (в т. ч. либеральных) партий в Сибири до революции предприняли А. П. Толочко, Ю. Ю. Патылицына.[74]74
  Толочко А. П. Политические партии и борьба за массы в Сибири в годы нового революционного подъема (1910–1914 гг.): автореф. дис. … д-ра ист. наук. Томск, 1990; Толочко А. П. Непролетарские партии в Сибири (1905 – февраль 1917 г.). Омск, 1995; Толочко А. П. Современная отечественная историография партийно-политического движения в Сибири в начале ХХ в. Омск, 2001; Патылицына Ю. Ю. Отечественная историография либерального движения в Сибири в начале ХХ в.: автореф. дис. … канд. ист. наук. Томск, 2010.


[Закрыть]

В 1990-х гг. появились первые специальные исследования либерального движения в Сибири в 1917 г. Л. М. Коломыцева подняла ряд новых источников по деятельности кадетских организаций Сибири, их представителей в органах местного самоуправления, уточнила партийную принадлежность ряда сибирских газет. Недостатком ее работы являются идеологические штампы советской эпохи.[75]75
  Коломыцева Л. М. Конституционные демократы в Сибири: февраль 1917 – начало 1918 г.: дис. … канд. ист. наук. Томск, 1993.


[Закрыть] Позднее отдельные сюжеты истории кадетских организаций Сибири нашли отражение в работах других историков.[76]76
  Третьяков В. В., Третьяков В. Г. Кадеты Восточной Сибири (1905–1917). Иркутск, 1997; Кудряков В. В. Кадеты и левые партии в 1914–1918 гг.: дис. … канд. ист. наук. М., 2007 и др.


[Закрыть]