Текст книги "Район плавания от Арктики до Антарктики. Книга 1"

Ремонт на Филиппинах

Начало восьмидесятых. До перестройки еще далеко, а развитой социализм на последнем издыхании, да и генеральные секретари меняются как перчатки, и у каждого свое, хотя и короткое, видение ближайшего будущего.

Дальневосточное морское пароходство со своим флотом в более чем 250 судов и четырьмя судоремонтными заводами задыхается в поисках баз ремонтов.

Собственные заводы не справляются с текущими нуждами, все труднее становится уговаривать инспекторов Регистра СССР3434
  Международное классификационное общество, основанное в 1913 году. Российский морской регистр судоходства является государственным учреждением технического надзора и классификации морских судов, подведомственным Министерству транспорта Российской Федерации.


[Закрыть] откладывать очередные и промежуточные докования транспортного флота. Низкое качество, сроки, дороговизна ремонтов на своих заводах не выдерживают никакой критики. Пароходство лихорадочно ищет иностранные базы ремонта для своих судов. Но и здесь куча препятствий и ограничений: Япония – качественно, быстро, но невообразимо дорого; Южная Корея еще не открыта – дипломатические отношения установятся только в 1991 году; Тайвань не востребован по той же причине; Китай еще только начинает наращивать свои судоремонтные и судостроительные мощности, как следствие – качество ниже среднего, да и сроки гуляющие. Из близлежащих стран оставались только Филиппины – абсолютно неизведанные, но, по слухам, не по дням, а по часам улучшающие качество и сроки, да и цены демократичные.

Традиционно для того времени азиатский судоремонт, исключая, пожалуй, Японию, очень качественно и быстро справлялся с корпусными работами, как-то: замена больших объемов металлических конструкций судна, и почти всегда имел проблемы с выполнением сложных работ по механической части. Особенно это касалось главного двигателя, дизель-генераторов и винто-рулевого устройства с гребным валом.

Механико-судовая служба пароходства очень тщательно прозондировала возможности филиппинских заводов и в качестве эксперимента выбрала слип3535
  Слип – это разновидность дока, когда под судно подводят специальные тележки, которые и поднимают его до горизонтальной площадки стапеля и затем перемещают судно на палубу стапеля.


[Закрыть] в портово-курортном городе Батангас, в 85 километрах южнее Манилы, на острове Лусон.

Филиппинская верфь также была крайне заинтересована в контракте, дабы обеспечить постоянную занятость на долгие годы. И всего-то нужно было качественно и быстро отремонтировать первое судно – небольшой видавший виды лесовоз. А затем уже пойдет много новых контрактов солидного заказчика. Советское посольство и торгпредство на Филиппинах также не остались в стороне и очень уж пылко отстаивали будущие заказы, надо полагать, не бескорыстно.

И вот июньским дождливо-туманным утром 1985 года во время погрузки пиловочника в Находке на мысе Астафьева с курсом на Японию капитану Ильину совершенно неожиданно для него пришло указание готовить судно к предстоящему докованию на Филиппинах в доке курортно-портового города Батангас, тем более без захода в один из базовых портов, т. е. после выгрузки в Японии нужно было сразу сниматься на базу ремонта. Отсюда вытекала громадная куча навалившихся проблем. Нужно было в оставшиеся до отхода двое суток совместить пространство и время. Срочно подготовить дополнительную ремонтную ведомость и постараться получить все необходимое согласно ее требованиям до отхода судна в местном отделении службы материально-технического снабжения пароходства. Перевести ее на английский язык можно будет и на переходе, время терпит. Основная ремонтная ведомость, как оказалось, уже была составлена в службе судового хозяйства. Необходимо проверить наличие карт и пособий на новый район плавания и получить недостающие столь необходимые снабжение и материалы, которые позволят выполнить ряд запланированных ремонтных работ силами экипажа и ремонтной бригады, направленной на судно, получить продукты, большое количество покрасочных материалов, сменить часть экипажа, поменять кинофильмы и т. д. и т. п. В состав экипажа на время ремонта подослали ремонтную бригаду из четырех человек: сварщики, токари, слесари. Прибыл и механик-наставник Душкин – худощавый мужчина лет пятидесяти с хвостиком. Он оказался приятным человеком, довольно мягким и добропорядочным. Правда, его английский оставлял желать лучшего. Старший помощник и старший механик с раннего утра и до позднего вечера были по горло заняты набежавшими проблемами. Старший помощник Анатолий Петрович – крепкий, широкий, ветеран из вечных старпомов с оглушительным басом, лет пятидесяти пяти.

Старший механик Роман, роль которого во время ремонта является первостепенной, – крепкий, неказистого вида «сороковик», не отличающийся красноречием, особенно английским, да и, по правде сказать, стармехом он был средней руки.

Помполит Серман Фердинанд Яковлевич – за пятьдесят пять, худощавый, невысокого роста, с длинным носом, «американского» языка тоже не знал: до ухода в запас руководил какой-то закрытой лабораторией, да и звание имел подходящее – капитан первого ранга. Мужичок добродушный, склонный к компромиссам, как всегда, не в меру озабочен сменой кинофильмов и пополнением библиотеки. Сильно ухудшала его положительные качества только крайняя неопрятность.

Но вот все заботы позади, выполнить их полностью все равно невозможно, да и не всегда нужно. Это как у старухи Шапокляк – «заказывай две машины кирпичей, привезут все равно одну». И опять таким же дождливо-туманным июньским утром расстались с приморским берегом, и хотя впереди Япония, но все мысли устремились к Филиппинам. Рейсы на Японию стали привычно-обыденными, и экипаж относился к ним как к обычной монотонной работе. Филиппины же манили своей новизной и необычностью. Многие бывали в ремонтах за границей: в Сингапуре, Гонконге, Китае, но на Филиппинах никто. Ремонт в тропическом экзотическом курортном порту – это что-то необычно привлекательно новое. Что же сулит это новое знакомство? Кто-то интересовался суммой командировочных, а кто-то возможностью поблаженствовать в столь притягательных водах тропического курорта.

Япония промелькнула незаметно, впереди – Батангас.

Сильно повезло этому курортному городу с расположением – на 85 километров южнее Манилы. Через северную часть острова Лусон, а следовательно, и через Манилу, в год проходит 20—25 разрушительных тайфунов, а Батангас они не трогают: «Близок локоть, да не укусишь». Теплое море, песчаные пляжи и низкие цены привлекают множество туристов и отдыхающих со всего мира.

Ильин уже не раз бывал на Филиппинах и хорошо представлял себе эту страну. Ему был памятен остров Себу с его бескрайными пляжами и изумрудной морской гладью, многочисленными торговцами, предлагающими всевозможные поделки из морских раковин. На архипелаге насчитывается более семи тысяч обитаемых островов. Точное количество всех, включая необитаемые, не знает никто.

Странное впечатление производили два рядом стоящих памятника: Фернану Магеллану и вождю местного племени Лапу-Лапу. Магеллан в 1521 году высадился на остров Себу и в стычке с аборигенами был убит как раз таки их вождем Лапу-Лапу. Первый нес христианскую культуру туземцам, населяющим многочисленные неисследованные острова, а второй отстаивал независимость от европейских пришельцев. Именно благодаря Магеллану Филиппины и являются единственной страной в Азии, исповедующей христианскую религию. Хотя хватает и мусульман. Вот уже несколько десятилетий в горах самого южного и большого острова Минданао ведут вооруженную борьбу с правительственными войсками исламские повстанцы. И вот спустя несколько веков убийца и его жертва примирились и мирно соседствуют бок о бок. История и жизнь порой подбрасывают трудноразрешимые казусы. А вот и Батангас, совсем несложный заход на якорную карантинную стоянку, бухнулся в удивительной прозрачности воду якорь, подняв фонтан брызг. Пришли. Горячее солнце, нестерпимо блестящая поверхность штилевой поверхности моря.

Оформление властями прошло без задержек и очень быстро. Поневоле задумываешься: «А почему у нас не так?» – долго, нудно, неулыбчивый взгляд пограничников, заранее угадывающих в своих соотечественниках рецидивистов-нарушителей. А здесь улыбчивые взгляды, уважительное обращение. Приятно все-таки, когда тебя встречают как желанного гостя, а не как потенциального врага народа и затаившегося контрабандиста.

Следом за властями прибыли трое руководящих работников верфи: среднего возраста, сухопарые, приятные в общении. Не было в них ничего от былой агрессивности их далекого предка Лапу-Лапу. Цивилизация, несмотря на все свои недостатки, все-таки дает свои плоды.

Постановка в док намечена на утро, дифферент должен быть не более допустимого. Фановая система3636
  Фановая система предназначена для удаления непосредственно за борт через бортовые захлопки или береговые емкости и в специальные судовые грязевые цистерны фекальных вод.


[Закрыть] на момент постановки должна быть опломбирована, так же как и забортный слив. Затем эти системы будут подключены к доковой. И вот здесь-то и ощутил Ильин все неудобства «безъязыкости» своих ближайших помощников, так же как и механика-наставника. Пришлось ему быть переводчиком во всех без исключения переговорах, согласованиях и в обычном производственном общении с работниками дока.

Тем не менее работы и график их выполнения были согласованы и особых разногласий не вызвали. Установилась рабочая обстановка, десятки рабочих дока облепили судно, как муравьи. Стук, грохот, визг по металлу, пыль заполнили всю округу. И все это при тридцатиградусной жаре и почти стопроцентной влажности.

Обычная картина докования любого судна: пескоструйные аппараты под высоким давлением оббивают борт судна от ржавчины и старой краски до сверкающего блеска чистого металла, искры сварочных аппаратов летят по всему судну, многочисленные работы в машинном отделении с главным двигателем, дизель-генераторами, винто-рулевой группой. Вавилонское столпотворение и Иерихонские трубы в одном флаконе.

На следующий день, когда Ильин в измазанных ржавчиной и грязью шортах и такой же футболке находился внизу на палубе дока, прибежал вахтенный и сообщил, что прибыл посол СССР на Филиппинах. Ильин поднялся в свою каюту и, находясь на трапе, увидел на площадке внизу рядом с доком три черные машины с флажками СССР на капоте. Дверь в каюту была открыта, и в ней уже расположились восемь человек представительного вида в темных костюмах с галстуками, в основном пятидесятники или около того, брюхастые, со строгими напряженными лицами. Увидев этот официоз, Ильин почувствовал себя не в своей тарелке, ему было неудобно за свое неприглядно грязное одеяние.

Поздоровавшись, он извинился за свой вид, отметив, что ремонт дело грязное, и попросил подождать, пока он примет душ и переоденется.

Гости поумерили свое недовольство и представились: главными были посол и торгпред. Посол – среднего роста, довольно худощавый, в отличие от остальных, с безразличным лицом пожившего и много повидавшего человека. Торгпред – выше среднего роста, крепкий и широкий, с солидным брюшком.

У Ильина было свое своеобразное отношение к дипломатическим представителям родной страны за рубежом. Как капитан, он был обязан с приходом в иностранный порт извещать ближайшего консула письменным рапортом, носившим чисто формальный характер. На этом общение с дипломатами и заканчивалось, исключая случаи, когда консулы или их порученцы появлялись на судне под надуманными предлогами, чтобы поживиться дальневосточной сельдью в пятикилограммовых банках. Правда, забыв заплатить за нее. Иногда поступали приглашения сыграть футбольный или волейбольный матч с командой городка, где проживали представители СССР с их семьями. Если мужская часть более-менее нормально общалась с моряками, то их жены всячески выражали свое превосходство разными мелкими приемами: взглядами, не разрешали морякам поплавать в их бассейнах после спортивных состязаний, частенько делали вид, что не слышат, когда к ним обращались с просьбой подать стакан чистой воды. По невольно подслушанным разговорам и редким откровениям приезжающих у Ильина сложилось стойкое впечатление, что главными приоритетами наших представителей за границей являются материальные блага – подавляющее их большинство жило в режиме строжайшей экономии, чтобы накопить на квартиру, машину и т. д., – и карьерный рост, круто замешанный на преданности и угодничестве.

Но вернемся в каюту с нежданными гостями. Несколько дежурных вопросов и короткий монолог о важности экономического сотрудничества с Филиппинами. И сразу же просьба торгпреда выехать вместе с ними в городской ресторан, где состоится фуршет в честь первой сделки по судоремонту, на котором будет присутствовать министр транспорта Филиппин.

Ильин вызвал буфетчицу и попросил срочно накрыть стол в своей каюте, выставить напитки и закуску: три бутылки армянского коньяку, нарзан, лимоны и большое количество маленьких бутербродов-канапе с черной икрой. Затем, попросив гостей подождать несколько минут и, не стесняясь, отведать спешно собранное угощение, отправился в душ. Мытье и переодевание заняли минут 15—20. Когда он шел из спальни уже готовым, в каюте оставался один лишь торгпред. Ильин застал его в очень неловком положении – засовывающим в уже изрядно наполненный рот последний канапе. Капитан с большим трудом удержался от смеха, уж больно торгпред напоминал хомяка в последней стадии заполнения своих защечных закромов. Наконец, разделавшись с последним канапе и проглотив содержимое, торгпред, как бы оправдываясь, сказал, что у них черная икра очень уж дорогая и покупают ее очень редко. Ильин заметил, что коньячные бутылки опустели, минеральная вода закончилась, а последний канапе с большого мельхиорового подноса уничтожил торгпред. Позднее завпрод доложил, что на канапе ушла килограммовая банка черной икры. Хороший, однако, аппетит у наших дипломатов. Министр иностранных дел подбирал надежные кадры. Хотя западные журналисты и политики называли его «мистер Нет», его подчиненные частенько говорили «да».

Минут через тридцать Ильин вместе с дипломатами приехал в большой загородный ресторан. Все здесь говорило о его высоком статусе: блестящий паркетный пол, белоснежные скатерти на столах, сервированных с парижским шиком, вышколенные официанты и, как вершина всего действа, – целиком зажаренный до розовой корочки подсвинок килограммов на сорок, источающий непередаваемый аромат, аккуратно разрезанный на небольшие дольки, снабженные воткнутыми в них палочками для удобства страждущих.

Присутствовало человек 25—30 гостей, кинокамеры, журналисты, фотокорреспонденты. Последовала краткая вступительная речь министра транспорта о начале новой эры в экономическом сотрудничестве СССР и Филиппин. С ответным словом выступили посол СССР и торгпред. Смысл был тот же самый. Потом последовало шампанское и много тостов, щелканье затворов фотоаппаратов и жужжание кинокамер. Любят все-таки филиппинцы различные шоу и расточительные пиар-кампании.

Ильин вспомнил 1978 год, когда в пригороде Манилы Кесон-сити состоялся матч на первенство мира по шахматам между Анатолием Карповым и Виктором Корчным. Впервые в истории шахматных поединков такого уровня был учрежден самый большой призовой фонд в истории – 5 миллионов долларов, из которых две трети получал победитель и оставшуюся треть – побежденный. На пресс-конференции журналисты спросили Кампоманеса – президента шахматной федерации Филиппин и по совместительству президента всемирной шахматной федерации (ФИДЕ), почему Филиппины, не самая богатая страна, учредили самый большой в истории призовой фонд. На что президент дал блестящий ответ: «…через территорию Филиппин ежегодно проходит 20—25 тайфунов, и средний ущерб от каждого из них в среднем составляет около пяти миллионов долларов. Так что одним тайфуном меньше или больше – разницы особой нет».

Ремонт судна шел своим чередом. Работы выполнялись качественно и согласно графику. Персонал верфи прекрасно понимал, что по итогам этого ремонта будет принято решение о дальнейших контрактах, а это значит, учитывая потенциал заказчика, что верфь будет обеспечена заказами на многие годы.

Несколько раз экипажу предоставлялся комфортабельный автобус для поездки на пляж. Однажды Ильин тоже воспользовался представившейся возможностью поплавать в девственно-прозрачной воде и поваляться в кристально-белом песке известного филиппинского курорта. Из разговоров с оперативными работниками завода стало ясно, что автобус был выделен судну на все время ремонта бесплатно, но торгпред забрал его для своих нужд и всего три раза выделил экипажу.

Самой сложной из ремонтных работ, пожалуй, была замена бакаутных планок, которые служили подшипником при выходе гребного вала из корпуса судна к гребному винту. Бакаут, или железное дерево, как его еще называют, – самая тяжелая из всех известных древесин, легко тонет в воде. Плотность до 1,4 грамма на сантиметр кубический. Твердость в 3—4 раза выше твердости дуба. Планки из этой древесины используются в качестве направляющих и подшипника для гребного вала. Естественная смазка, выделяемая деревом, позволяет использовать эту технологию в течение двадцати лет. Уложив планки согласно предписанному технологическому процессу, измеряют зазоры между гребным валом и бакаутными планками, постепенно проворачивая вал от 0 до 360 градусов. При этом зазоры не должны превышать заданную величину.

После первой установки планок и замеров зазоров выяснилось, что его предельное значение значительно превышено.

Разбор полетов проходил в конференц-зале верфи с хорошим кондиционером. Присутствовал оперативно-руководящий состав совместно с непосредственным руководителем работ по замене бакаута, а также механик-наставник, старший механик со стороны судна. Ильин вместе с руководителем работ стоял у доски, на которой тот чертил мелом схему установки бакаута в выходном отверстии кормовой части судна. Ильин переводил с английского на русский все его объяснения. В итоге все сошлись на нарушении технологии укладки бакаутных планок. Решили вновь убрать гребной вал и, разобрав установленный бакаут, установить его вновь. Нужно иметь в виду, что операция по замене очень трудоемкая, одна лишь манипуляция с многотонным гребным валом – очень трудное и рискованное мероприятие. Вся операция занимает 2—3 дня.

Забегая вперед, стоит сказать, что и повторная замена не дала положительного эффекта. Зазоры снова превышали допустимые величины. Надо было видеть удрученные лица работников верфи, не понимающих, как это могло произойти. Мечты о безоблачном будущем на глазах превращались в дым.

Дальше последовал совершенно неожиданный поворот. Снова появился торгпред и завел продолжительный разговор с Ильиным, суть которого сводилась к политическому аспекту отношений СССР с Филиппинами, «следовательно, экономическая составляющая должна поддерживать наши улучшающиеся отношения с почти союзной страной». «Дело шьет», – с иронией подумал Ильин. И точно, все свелось к тому, что капитан должен подписать чистый акт ремонта, несмотря на неудачу с бакаутом. Ильин ответил, что он на это не пойдет и акт не подпишет. Торгпред, заметно сдерживаясь, предложил Ильину подумать еще пару дней. Отход судна был назначен через три дня.

В тот же день старший механик доложил, что руководитель работ пытался вручить ему солидную пачку ассигнаций за чистое закрытие акта ремонта. Генеральный директор верфи персонально беседовал с Ильиным на ту же тему, намекая на откровенный подкуп, но капитан сразу же пресек эту попытку.

Вновь появился торгпред. На этот раз он уже не сдерживался. Пошли в ход угрозы и всякие возможные кары чуть ли не государственного уровня на голову Ильина. В глазах торгпреда он выглядел единственным могильщиком дружбы между СССР и Филиппинами. Ильин окончательно осознал, что торгпредом руководили отнюдь не чувства глубокой любви к Филиппинам, а скорее всего, банальная личная выгода. «Интересно, сколько же он сорвал?» – подумал Ильин, глядя на крайне возмущенное, в красных пятнах, жирное, с двумя подбородками, лицо торгпреда, нависшее над ним. Не добившись ничего и не попрощавшись, торгпред уехал.

Вечером, накануне отхода, Ильин со старшими командирами судна был приглашен на прощальный вечер в небольшой ресторан при верфи. Все было чинно, благородно: хороший стол, качественные напитки, негромкая музыка, тосты и полное отсутствие других посетителей. После изрядного количества тостов, когда все уже раскраснелись, в зал впорхнули несколько легко одетых девиц. Надо отдать должное: филиппинки – одни из самых красивых женщин в мире. И вот уже у каждого из гостей справа и слева по две соседки, непринужденно себя ведущие и ухаживающие за предметом своего обожания. Помполит Фердинанд Яковлевич испуганно обратился к Ильину:

– Владимир Ильич, а если в парткоме узнают?

– Не узнают, если вы не напишете. Сидите и делайте вид, что это для вас не в новинку, обычное дело, – парировал Ильин.

Застолье продолжалось еще около часа, неудобно было уходить сразу, это выглядело бы сродни бегству.

Но прошел час, и Ильин, взглянув на часы, сказал директору верфи, что им пора на судно, ведь утром отход. Тот встал, подошел к капитану и попросил не спешить, для них есть комнаты на втором этаже, где они могут отдохнуть до утра, все оплачено.

Ильин мягко, но настойчиво отказался, поблагодарив директора за оказанное гостеприимство. Подняв последний тост, гости попрощались с хозяевами и поехали на судно.

Попытки чисто закрыть ремонтный акт продолжались до самого отхода, и использовались все методы.

Наутро судно снялось из гостеприимного, но, как тогда казалось, непрофессионального Батангаса и взяло курс на Владивосток, где ждала погрузка на Арктику.

P. S.

Прошло три года, и как-то случайно Ильин встретился с механиком-наставником Душкиным. Остановились, разговорились, и Душкин, вспоминая их несостоявшийся филиппинский прорыв, рассказал, что тот самый лесовоз недавно прошел докование в Славянском судоремонтном заводе, и там же выяснилось, что гребной вал имеет небольшое искривление и зазоры при любом раскладе будут превышать допустимые пределы, т. е. филиппинская верфь совершенно невиновна, достичь искомого результата в то время было невозможно. Но время ушло, и тема возобновления ремонтов в Батангасе больше не поднималась.