Электронная библиотека » Владимир Хрулёв » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Сборник прозы"


  • Текст добавлен: 16 октября 2020, 11:22


Автор книги: Владимир Хрулёв


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +
5

Псков готовился разделить участь Великого Новгорода по той же причине, придуманной Иваном: его жители хотели изменить России. Перед вторжением Ивана в город, сам он ночевал в монастыре святого Николая, видя Псков перед собой. В городе в ожидании приближающейся грозы никто не смыкал глаз, люди ободряли друг друга, были активны в жизненных поступках, строили планы на ближайшее будущее. Были и те, кто видел перед собой пример Новгорода, они прощались с жизнью, отцы прощались с детьми и жёнами, жёны прощались с мужьями. В полночь раздался благовест и колокольный звон церквей псковских и сердце царя умилилось. Он живо вообразил, как граждане пойдут вот-вот к заутрене в послелний раз молить Всевышнего о спасении от гнева царского, с каким усердием, с какими слезами припадают к святым иконам – и мысль, что Господь внемлет гласу сердец, тронула душу ожесточённую. В каком то неизъяснимом порыве жалости царь сказал своим воеводам: Иступите свои мечи о камень! И перестанут быть убийства!

На другой день, вступив в город, он с изумлением увидел на всех улицах города перед каждым домом столы, уставленные яствами, граждане от малых детей до седых стариков, держа в руках хлеб и соль, преклоняли колена, благословляли, приветствовали царя и говорили ему такие слова: Государь наш Великий! Мы верные твои подданные, с усердием и любовью преподносим тебе хлеб-соль, а с нами и животами нашими твори волю свою: ибо что мы имеем и мы сами твои, Самодержец Великий!

Такая покорность было приятна Ивану. Царь слушал молебен в храме троицы и зашёл в келью к старцу Саллосу Николе, который как юродивый был под защитой своего юродства и не побоялся обличить царя в кровопийстве и предложить ему кусок мяса. Царь ответил ему на это:

– Я христианин и не ем мяса в пост.

Юродивый то же не молчал:

– Ты делаешь хуже: питаешься человеческою плотью и кровью, забывая не только пост, но и бога!

Грозил Царю несчастиями и бедами разными и напугал его до такой степени, что царь покинул Псков и жил несколько дней в отдалении. И, поразмыслив, не велел трогать иноков и священников, а пощадил родину Великой Правительницы Киевской Руси Ольги, взял только всего лишь казну монастырей и некоторые иконы и поспешил в Москву, где ждали своего конца архиепископ Пимен и некоторые знатные новгородские узники. И ещё многие были присоединены к новгородцам. Среди них были бояре Семён Васильевич Яковлев, дьяки Василий Степанов и Андрей Васильев. Но особенно удивило взятие под стражу любимцев царя Алексея Басманова и его сына Фёдора и особенно самого ближайшего нечестивца князя Афанасия Вяземского. Все они обвинялись в том, что они вместе с архиепископом Пименом хотели отдать Новгород и Псков Литве, извести царя и посадить на трон князя Владимира Андреевича. Эти царедворцы поздно поняли, что милость тирана столь же опасна, как и ненависть его, что он не может долго верить людям, чья гнусность ему известна до самых мелочей. Царь имел неограниченную доверенность к Афанасию Вяземскому, оружничему царя. Но вот и на Афанасия Вяземского появился донос, что он якобы предуведомил новгородцев о царском гневе, из чего можно было заключить, что князь был их единомышленником.

А 25 июля среди большой торговой площади в Москве в Китай-городе поставили 18 виселиц, перед ними разложили различные орудия пыток, разожгли большой костёр и над ним повесили огромный чан с водой. Увидев эти приготовления, многим москвичам не трудно было догадаться, что наступал и их час прощания с жизнью, что и Москву ожидает судьба Новгорода и Пскова, что Иван хочет и их истребить всех без остатка. И они потеряв рассудок поспешили укрыться где могли. Не только площадь опустела, но и весь город казался без жителей. Не было ни одного человека на площади, лишь одни толпы опричников возле брошенных торговых лавок с неубранными товарами, деньгами. И кромешники шастали, готовые к грабежу, да грозно высились виселицы, да занимался заревом огромный костёр. И всё это ждало своего продолжения от начала в Новгороде и Пскове.

В этой тишине городской и в пустоте площади под звук бубнов явмлся царь на коне с легионом кромешников, позади шли осуждённыё числом не менее 300, похожие на живых ещё мертвецов, истерзанные и окровавленные, от слабости еле передвигающие ноги. Иван стал у виселиц. Огляделся и увидел, что площадь пуста. Велел опричникам искать людей и гнать их на площадь. Жители не смея ослушаться грозного приказа выходили из ям, подвалов и других схронов трепетали, но шли и когда площадь наполнилась людьми, Иван, возвысив голос, сказал:

– Народ! Увидишь муки и гибель, но я караю изменников! Отвечай мне: прав ли суд мой?

Народ спешно отвечал в один голос:

– Да живёт многие лета Государь Великий! Да погибнут изменники!

Иван приказал вывести 180 человек из толпы осуждённых и даровал им жизнь. Потом дьяк, развернув свиток произнёс имена казнимых. Вызвал первым Висковатого: Иван Михайлов, бывший тайный советник! Ты служил неправедно его царскому величеству и писал королю Сигизмунду, желая передать ему Новгород. Это первая вина твоя. А вторая, меньшая вина твоя: Изменник неблагодный писал к скултану турецкому, что бы он взял Астрахань и Казань. Ты же звал и хана крымского опустошать Россию. Это твоя вторая и третья вина.

А Висковатый отвечал:

– Свидетельствуюсь господом Богом ведающим сердца и помышления человеческие, что я всегда служил верно царю и отечеству. Слышу наглые клеветы, не хочу более оправдываться, ибо земной судья не хочет внимать истине, но судья небесный видит мою невиновность и ты, о государь! Увидишь её перед лицом всевышнего… Тут кромешники не дали ему более говорить, повесили Висковатого вверх ногами, обнажили тело и рассекли на части смиренного и великодушного новгородца. Тут подоспел Малюта Скуратов, сошёл с коня и отрезал у Висковатого ухо – его дворовый пёс любил человеческие уши.

Умертвили за 4 часа около 200 человек. Наконец, уставшие от своих трудов кромешники, стали перед царём, восклицая: гойда! Гойда! И славили его правосудие.

6

Жители Москвы, свидетели в этот день ужасных казней на площади в Китай-городе, не видели в числе жертв ни Алексея Басманова, ни князя Афанасия Вяземского. Князь испустил дух в пытках, которых не смог избежать хитрый царедворец, Алексей же Басманов подвергся таким пыткам, что по отношению к злодею их можно так же назвать злодейскими – они были невероятными даже в злодействе. Известие об убийстве отца своего сыном Фёдором Басмановым по приказу царя никто богопротивным не назвал и естественной ненависти не вызвал. Как и убийство князем Никитой Прозоровским своего брата князя Василия. Но эти злодеи не спасли свои жизни ещё более злодейским действием. За это же Иван их и умертвил. Три дня продолжались казни. Ни четвёртый день снова вывели приговорённых к смерти и Малюта Скуратов, предводитель палачей, рассекал топором мёртвые тела, которые несколько дней лежали без погребения. Здесь, где они лежали, терзаемые уличными псами, близ кремлёвского рва на крови и на костях, в последующие времена стояли церкви как умилительный христианский памятник этого душегубства. Да ещё жёны убиенных дворян, числом 80, в этот последний день казней были утоплены в Москва – реке.

Одним словом, Иван достиг наконец высшей степени безумного своего тиранства, мог ещё губить, но уже не мог изумлять россиян никакими новыми изобретениями своих злодеяний. Не было ни для кого безопасности, но всего менее для людей известных заслугами перед Отечеством и богатством. Князь Пётр Оболенский – Серебряный, думный советник Захария Иванович Очин-Плещеев, один из богатейших сановников Хабаров-Добрынский и многие многие другие, составляющие генофонд нации, как бы мы сказали сейчас об этих людях.

Гнев тирана падал на целые семейства, губил детей, отцов, супругов, а часто и всех дальних родственников мнимого, по убеждению Ивана, преступника. Так кроме десяти Колычевых, погибли многие князья Ярославские. Одного из них, князя Ивана Шаховского убил собственноручно царь – булавой в собственных руках. Многие князья Прозоровские, Ушатые, Заболотские, Бутурлины. Нередко многие знаменитые россияне избавлялись от царской казни славной своей кончиной по собственной воле. Два брата, два князя Мещерские защищали новую, только что построенную Донскую крепость от крымцеви оба пали в битве. И не успели их тела остынуть как приехали опричники с наказом от царя умертвить братьев. То же случилось и с князем Анлреем Оленкиным: присланные царём убийцы нашли его мёртвым на поле чести в битве с врагом. Иван ни мало не умилённый смертями своих подданных, совершил лютую казнь над детьми князей.

И когда, в ужасах душегубства, Россия цепенела, во дворце царя раздавался шум ликующих – Иван тешился со своими палачами, шутами и скоморохами, присылаемыми из утопленного в крови Новгорода и из других областей России вместе с медведями – знали как любит царь травить людей дикими зверьми. Таких ужасов история знает не мало. Не хватит историку все их перечислить и все их вписать в обвинение, что бы представить Всевышнему для предания суду небесному. Не хватит чернил и не хватит бумаги!

Таков был царь, которого звали Иван Васильевич – просто и по-русски. Да, таков был наш царь и наши кромешники. И не стоит нам удивляться этому, что они наши и такие злодеи, могущие всех превзойти в мучительстве и злодействе. А мы, христиане правоверные, превзошли всех в терпении, ибо считали всегда, что власть государя есть власть божественная, полученная от Бога, и всякое сопротивление беззаконием влекло гнев небесный тиранством за грехи и ждали лишь умилостивления от тирана и не боялись смерти, искушаясь спасением для нас могуществом России. Считали, что повиновение есть сила государственная.

А так ли?

Пыхтение недовольных

Россия преподносит очередную свою жестокость – убит очередной оппозиционер к власти, Немцов Борис Ефимович, один из создателей партии ПАРНАС – партии народной свободы. Это случилось на Москворецком мосту, когда он со своей молодой спутницей в полночное время гулял по городу и от Красной площади по Васильевскому спуску к реке ступил на Москворецкий мост и направлялся на Болотную площадь. За ними кралась белая иномарка и, выбрав момент, водитель произвёл в спину политику 6 или 8 выстрелов в спину. Надо полагать, что Борис Ефимович умер сразу. Так описывают это убийство средства массовой информации.

Это случилось в ночь с 27 на 28 февраля 2015 года, ему было 55 лет.

Удивительно, как я мог предвосхитить смерть Бориса Ефимовича похожей трагедией моего героя не изданного романа, Дворковеца Аркадия Вадимовича. Сможет ли поменять что либо эта трагедия в моём романе, думаю, что нет. Поразмыслив, я продолжаю.

1

Если я хочу написать книгу о сегодняшних событиях в России, то могу ли я предположить что меня ожидает? Могу ли я предположить, что моя затея – задача неисполнимая, ибо в событиях этих грандиознейшего масштаба трудно, наверное, разглядеть современнику правоту и справедливость с одной стороны и ложь и преступность с другой. Нет, я не могу, мне невозможно отстраниться от сегодняшнего времени и мыслями перебраться в будущее – я весь в эмоциях, под впечатлением сегодняшнего дня и я не поддаюсь иллюзиям.

Это одно.

Почти невозможно оценить происходящее из предоставленной информации путинской пропаганды и почти так же невозможно, если мы поверим украинской расхристанной национальной болтовне. Каждая из сторон болтает и не знает чем закончится противостояние, при этом дерутся так, будто с заклятым вековым врагом – жизни не жалеют, пролитой крови не меряют. А сейчас можно лишь гадать (и не угадать), как обернутся события в будущем – процветанием или катастрофой.

Это другое.

Для написания этой книги мне никто не был нужен. Я ни с кем не обсуждал события и никого не слушал. Я думал о происходящем, я видел власть и её отношение к событиям и видел, что власть опасна, она причастна и либо молчит и, кажется, что тупо, либо ссылается на демократию.

Так же тупо.


Бледное ленинградское солнце грело землю под окнами дома и с трудом выгоняло на свет всходы из луковиц пионов и георгинов. Роз не сажали даже чайных – не приживались. А что расцветало своим цветом, махровые пионы и яркие с унылостью георгины, несли на рынок или куда поближе, где много людей – к магазинам, и продавали молодым мамам для дочек и сыночков и бабушкам для внучат – букеты к началу учебного года, обремененными радостным удовольствием нести букетную местную флору учителям в доказательство любви за получение обязательных школьных знаний.

Белобрысый мальчик, маленький и худенький лет восьми, свешивлся из окна второго этажа дома по адресу Басков переулок дом 12 и вслушивался в разговор девочек постарше, лет двенадцати, усевшихся под окнами дома на лавочке. Поначалу мальчику был интересен разговор девочек: о чём же могли болтать взрослые девочки? Но, прислушавшись, он услыхал совсем незнакомые слова, какие то шипящие да протяжные, словно поющие – с-шшш-а, о-о-о-н. И застыдившись умных девочек, мальчик спрятался от них за занавеску, но подслушивать не переставал.

Но в это время небо над городом потемнело и девочки переменили разговор в тиши после сумеречного потемнения до шёпота. Многие из девочек верили в русалок, водяных, леших, кикимор, домовых, оборотней и не только верили, но даже всю эту нечисть видели собственными глазами. А про незнакомые слова забыли – непогода вмешалась.

А над городом чернело опускающееся тучами небо. Становилось всё ниже, клубилось и бежало непонятно куда. Но всё неслось над головой грозно и мимо людей и всего города. И в этом беге и кружении чёрных туч вспыхивали голубые зарницы, бесшумно и ослепительно, но гром не гремел и не пролилось ни капли дождя.

Девочкам было жутко в такую непогоду, а мальчику было любопытно наблюдать за бесстрашными и умными девочками и когда девочки с криком сорвались с места и бросились по домам, мальчику сделалось уныло и он захлопнул окно – на пустынных улицах не было ни души.

Потом мальчик несколько вытянулся в росте, но всё равно остался низкорослым человеком, хотя ой как многого добился в жизни – судьба была к нему чрезвычайно благосклонна под гром и зарницы в ленинградском небе. Он возрастал и матерел.

Мальчика звали Витя. В школе он себя ничем не проявил, учился ни шатко ни валко – не стеснялся своей усреднённости, но его тянуло к мальчикам заметным, они как бы сами появлялись ему на глаза и он цеплялся за них как репей за собачий хвост. Тешил себя надеждой в своей взрослой жизни достичь завидных успехов лётчика, моряка или разведчика. Он не бредил на этом поприще, просто хотел быть в очередь то тем, то этим и, наконец, уже по окончанию школы решился войти в двери ленинградского Управления Комитета государственной безопасности и заявить о своей мечте. И после этого посещения он исправно получал советы и наставления от серьёзных людей и был серьёзен в отношениях со своими наставниками. Прежде чем стать разведчиком, говорили ему наставники, ты, Володя, должен получить серьёзное образование и ты, Володя, должен быть крепким в здоровье человеком, заниматься спортом и иметь высшие спортивные звания. Ты должен следить за своим здоровьем, прибегая к здоровому образу жизни и к повышенным требованиям санитарии. У тебя должны быть здоровые зубы, здоровый желудок, здоровый кишечник, здоровая двенадцатиперстная кишка, здоровые лёгкие, здоровое зрение и здоровый слух – всё это как у орла. Следи за артериальным давлением, за своим настроением, аппетитом и функцией мочеполовой системы.

И по совету из Большого Серого Дома Вова после окончания школы поступил на юридический факультет Ленинградского государственного университета. И тут же получил что то вроде внештатного служебного задания: слушать. Слушать везде и слушать всех. Преподавателей на лекциях, в отношениях со студентами, в личных отношениях между собой и в отношениях со знакомыми и незнакомыми людьми, если случай такой представится. Слушать студентов в отношениях с друзьями, на вечеринках, на лекциях, на отдыхе, в общежитии, интересоваться их интимными связями или наклонностями, материальным положением. Слушать своих соседей, знакомых и незнакомых, слушать случайных людей. После чего делиться услышанным в своих отчётах раз в месяц.

Так или иначе, с первого своего отчёта, да что там! – с согласия исполнять слежку за людьми Вова, стал внештатным сотрудником КГБ, или попросту сексотом КГБ.

За этим занятием он и закончил институт. А потом была учёба в Москве в школе КГБ и закончив её, он смог считать себя настоящим разведчиком. Но он видел себя неуловимым шпионом заграницей. Но не подходил для такой работы, он был холост. И нужно было жениться.

И как только был заверен начальниками, что это единственная причина, мешающая ему пожить в ГДР, то сразу начал подыскивать себе жену.


А может было всё наоборот. В семье никто никого не предупреждал о безнравственной жизни мужа и отца. Жену всё устраивало, как безответную овцу, а детям, пока росли, было не понять родительского воспитания поначалу, да и кто что объяснял, если и сами они не хотели иного воспитания – никакого. Так и жили на свете.

2

Президенты России – плод исторической генной инженерии от Византии. Сложная механика, необъяснима. Куда заложена эта память на века?

В какие отделы головного мозга? Наука этим не обеспокоена, нам остаётся только предполагать и выдумывать – византийский приобретённых характер – это что то из области фантастики. Едва ли наши цари, даже если предположить унаследование этого характера от императора Константина, то едва ли действуют на основании именно научных знаний о генной инженерии. Каждому и в голову не придёт разобраться со своим характером и найти в нём что то этакое, византийское. И не задумываясь оправдают себя в любом действии и поступке: Как я поступил гениально! А сам поступок или само действие состояло в том, что бы обмануть, обхитрить, наобещать, оболгать и не выполнить обещанного, Одним словом ограбить.

В отличии от царей с невыясненным византийским характером, у нас были ещё цари, опять же предположительно, с характером Рюрика. Столетия шлифовалась династия и была отброшена в сторону смутой в историческом времени – а уж новые цари с их демократией и справедливостью привнесли в жизнь одну галимую ложь, бестолковщину и дилетантство, чему учиться и наследовать было не надо – дураки сами рождались – поливай – не поливай. Эти неизвестные люди начали учить других. Ни у кого из них не хватило естественного любопытства спросить себя: кто я? Ведь не медведь из сибирских лесов? Оказалось не медведь прародитель. А простой крестьянин из тверских поселений и окружение оказалось из крестьян в большинстве. Но среди них оказалось столько «умных людей» и столько ворья почти одновременно!

– Так полюбопытствуй о своей родословной, – сказал я себе. – Где? У кого? У меня сохранилась родословная моей «Айзы» и я счастлив за неё, но она к сожалению не знает кто она, не знает своего происхождения и не знает моего счастья от её внешнего вида и от общения с ней и если увижу её фотографию и фотографию её деда или прозвучит гордое «Абирон Айза», то я гордо добавляю всем: моя «Айза» не косолапый медведь, а «Абирон Айза Владиировна»! Хотел бы дать ей и своё имя собаке. Но не принято! И её имя условно и лишь для меня.

А что касается моей родословной, то мне ничего не известно за исключением происхождения фамилии.

– Ну ка, ну ка. С этого места поподробнее. – заинтересовался мой друг Вячеслав Хаскильевич Розенбаум.

– Заметь, все мы крестьянского роду-племени, славянского какого-нибудь племени вперемежку с заволжскими племенами, с мордвой или с коми или нельзя исключить другое племя за Волгой у Нижнего Новгорода, Костромы или Ярославля, то есть ближе к Ипатьевскому монастырю, где славяне встретили нашествие поляков в смуту, не очень обременённое нашествие в связи с некоторой отдалённостью от основных исторических событий, связанных с Лжедмитрием и Смутой. Эту польскую дружину, наведовавшуюся к славянам как раз напротив Ипатьевского монастыря, славяне перебили, а оставшуюся их часть пришлось им принять в свою общину и стали поневоле с ними общаться. И, в результате этого общения, поляков стали называть крулями на манер их короля – круль, по-польски король. Со временем это слово трансформировалось в слово Хруль. Отсюда Хрулёв. Так что мне с этого, если я польский круль, не король же в реальности, а всего лишь крестьянин. Не радоваться и не огорчаться нет мне оснований.

Тихо и спокойно было мне в зеленоватом сумраке ванной, насыщенной бадузаном. А ещё на полке стояли кармазин, шипр, «Кармен», «Красный мак», тройной одеколон, «Красная Москва», «Серебристый ландыш». Ветвистые водоросли воспоминаний спрятали меня от событий на Украине, разволновали и обеспокоили за дочь и её семью со всеми домочадцами. Все эти склянки растрогали воспоминаниями и я оказался согретым пенной горячей водой, этими пузырьками из той жизни. Мне их подарила сестра перед самой своей смертью, которую не угадаешь, если это скоротечный рак. И я довольствуюсь ими, созерцая на полке.

По поводу событий на Украине я звоню в Донецк или чаще звонит дочь мне в Алдан и узнаю, что Россия со своим Президентом опять предала.

Люди на Украине уже не ждут помощи от соседей, никакой помощи. Не печально ли? Опять предатели. Как в Югославии, как в Африке, как со своей подлодкой «Курск». Мы, славяне и мы предатели? А вот так. Мы доведены умелой рукой до такого состояния. Тяжело сознавать, но, видимо, легко помалкивать или изображать из себя патриотов в дешёвых ШОУ-программах или кричать в пустоту: или мы не русские!

Прабабка моей дочери в период всенародной критики Иосифа Виссарионовича Сталина соглашалась с такой критикой, но очень ограниченно – да, у вождя были преступные ошибки, но на положение Советского Союза они никак не сказались, когда остановил желание многих генералов и маршалов позволить себе танковую атаку до Атлантики, то есть завоевать всю Европу. А нам сейчас кажется, что не мог вождь удумать такого – предусмотрителен был. И маршал Жуков свидетелем этому. Прабабка дочери была из того активного поколения советской молодёжи, символом которой были прядильщица Валентина Гаганова, лётчица Валентина Гризодубова, трактористка Паша Ангелина. Советские женщины тех времён были гладиаторами труда, они умели, как гладиаторы владеть всем: и трезубцем, и клинком, и сетью, так и наши женщины – были успешными в авиации, во флоте, становились звёздами труда в промышленности, в культуре, в сельском хозяйстве, в дипломатии, и во власти. Но только как исключение и в пропагандистских целях. И сейчас ни на высоких постах, ни в армии, ни на дипломатической службе, ни в правительстве женщин практически нет. Они в большинстве там, где тяжёлый труд – в текстильной промыщленности, в дорожном строительстве. А если не трудом заняты, то там, где лучше не вспоминать. И не упоминать это занятие за труд.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации