Текст книги "Аз есмь. Поля Гермеса"

2.3. Общественное разделение труда (деятельности) человека

 
Весь мир – театр.
В нём женщины, мужчины – все актёры.
У них свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль.
 

Уильям Шекспир

Межвидовое разделение труда в биосфере – норма (это, собственно, уже показано ранее в главах этого раздела). Но разделение труда присутствует и внутри видов, например, банальное разделение по двум полам. Продолжение рода – это общая цель обоих полов, но функциональное различие в воспроизводстве вида очевидно. Есть и более глубокие виды разделения труда, например, у социальных насекомых, вроде термитов, пчел и т. д. Внутри биологического вида существует не только разделение по полу в одном такой трудовой деятельности как воспроизводство потомства, но и по индивидуальным наклонностям и способностям отдельных особей и полов в деле добычи энергоресурсов к существованию вида.

В древности женщины были в основном собирательницами, в результате и теперь их поле зрения шире, чем у мужчин, они легче мужчин детектируют неподвижные предметы. Мужчины – охотники, поэтому их поле зрения уже, зато они способны точнее определять «на глаз» расстояние и лучше детектируют движение. Мужчины и женщины слегка по-разному ощущают запахи, у них несколько различаются способности к абстрактному мышлению, различается интуиция, в женском мозгу более развит речевой центр (эволюционно это качество способствовало социализации самки в чужой группе и скреплению людских групп вообще) и т. п. и т. д. При этом все эти параметры «плавают» от индивидуума к индивидууму и внутри одного пола тоже.

У человека издавна прослеживается и возрастная специализация, например: молодые охотники – выносливые загонщики, зрелые мужчины – атакующее звено, старики – носители памяти и поэтому руководители охоты. В древних обществах личные особенности и таланты каждого автоматически становились достоянием группы без особого вознаграждения, ведь каждый считал себя элементом группы. В противном случае группа становилась нежизнеспособной, она просто не могла обеспечить себя дефицитным питанием. Этот тезис доказывается исследованиями социальных ролей и отношений в примитивных племенах Африки.

И такая же специализация возникла задолго до того человек начал создавать техносферу, задолго до того, как был посеян первый злак или клубень. Кто-то лучше других делал оружие и его просили это делать, кто-то обладал лучшим слухом или зрением, и его посылали в разведку или ставили в дозор. Это мало чем отличается от разделения наблюдательных функций у млекопитающих живущих группами, например, у обезьян. Кто-то лучше всех мог управлять, и он становился вождем группы. Во времена матриархата группой управляла женщина наиболее способная гасить конфликты внутри группы.

Таким образом, внутривидовое разделение труда, в чем бы оно ни заключалось, имеет смысл в одном – в выживании вида и встраивании его в свою экологическую нишу.

Неолитическая революция (последовавшая вслед за оскудеванием естественной биосферы возникшим под давлением размножившегося человечества) ничего не изменила принципиально. Человек в тот период создал для себя искусственную (пока еще очень открытую) экологическую нишу (поэтому ее можно назвать биотехнологической нишей или биотехнокластером), нишу земледельца и скотовода. Нишу для своего существования, потребовавшую большего профессионального разнообразия – уже нужен был пахарь, пастух, кузнец, врач, селекционер, картограф, юрист, судья, чиновник-писец и т. д. и т. п. Возникла необходимость распределять наличный энергоресурс внутри разросшегося общества и управлять этим процессом, вести учет, осуществлять защиту наличного ресурса. Возник слой управленцев – вождей, сначала как совет старейшин. С возможностью управлять ресурсом возник и соблазн его частичного присвоения (и надо сказать за реализацией соблазна «не заржавело»).

Разнообразие профессий было настолько возможным, насколько был богатым энергоресурс биотехнологической ниши и насколько эффективно он использовался, насколько было возможным содержать некое количество людей, не занятых непосредственным воспроизводством энергоресурса – пищи. С этого момента началось соревнование таких искусственных ниш за наиболее эффективное освоение наличного природного энергетического потенциала. Если раньше племена или группки людей воевали за естественные ниши – охотничьи угодья, то теперь началась война искусственных ниш, стремившихся к расширению, война биотехнокластеров, которая и составила известную нам археологическую и письменную историю и до сего дня. При этом все эти биотехнологические ниши вытесняли и угнетали нормальные естественные биологические ниши, то есть нормальные биоценозы, попутно деформируя не только естественные энергобалансы, но и материальные балансы по всей планете.

Сама базовая профессиональная структура общества с тех давних пор не изменилась. Это: 1 – Производители (крестьяне, рабочие, пастухи, и т. п. люди, воссоздающие энергоресурс общества или иные «материальные ценности»), 2 – Солдаты (армия, спецслужбы, полиция и т. п.), 3 – Цари (то есть управленцы материальными ресурсами, чиновники, купцы, капиталисты и менеджеры всяких мастей, инженеры). 4 – Жрецы (идеологи всех рангов и мастей, а также ученые, судьи, врачи и проч. занятые человеком и обществом вообще, его здоровьем, психикой, формированием личного целеполагания и т. п.). Посмотрим теперь, если ли аналогии между сообществами профессионализированных видов в естественной биосфере и профессиями в биотехнологической нише, в ее человеческом социуме. Для чего обратимся к рисунку 7.

Рисунок 7. Сообщества профессионализированных видов в естественной биосфере и профессии в биотехнологической нише человеческого социума

Тут изображен типичный качественный график, подходящий для амазонской сельвы или мангрового леса. Это график растительных видов – продуцентов, научно говоря. По оси абсцисс – виды растений и количество особей в виде, по оси ординат удельная энергия, приходящаяся или имеющаяся, в каком-либо качестве, в распоряжении отдельной особи. Условно (начиная от точки пересечения осей), виды на этом графике располагаются так: от самых крупных – большие деревья, к самым маленьким – одноклеточным водорослям.

О чем рассказывает этот график? Он говорит о том, что количество крупных особей (деревьев) в лесу меньше, чем количество лиан, кустарников и тем более одноклеточных растений, которых в отдельной лужице может обитать больше, чем количество деревьев, лиан и кустарников вместе взятых. Однако основную долю света в сельве получают именно деревья, они перекрывают площадь освещаемой Солнцем поверхности сельвы почти полностью. Деревья-гиганты – это элита, «светское общество сельвы» практически буквально. Все остальные растения и одноклеточные ловят, что осталось, находясь в тени, это чернь сельвы, жители полумрака. Поэтому на индивидуальную травинку у земли в сельве приходится очень мало энергии. Вся площадь графика заштрихованного серым цветом, это и есть полная энергия, усваиваемая сельвой как целостным биоценозом.

Тонкой восходящей линией на этом же графике (тоже условно) обозначена продуктивность, приходящаяся на единичное растение в течение одного сезона (или года). Этот фактор обозначен на графике как «энергоэффективность». Как видим, деревья обладают довольно низкой продуктивностью. Деревья конечно сбрасывают листву (ее потом перерабатывают организмы лесной подстилки, живую листву отчасти поедают древесные животные), они, конечно, выращивают плоды (иногда довольно питательные), но значительная часть энергии тратится на формирование собственной древесины, ибо она, в первую очередь, нужна в погоне за светом. Для этого из почвы выкачивается вода и минералы, выращиваются не усваивающие свет корни, а это все энергозатратные процессы. То есть деревья инвестируют пойманную солнечную энергию в себя и в следующие поколения. Поэтому почвы в сельве очень бедные, почти все минеральные вещества сельвы содержатся в стволах крупных деревьев.

То же самое пытаются делать и остальные растения, но будучи помещенные в условия жесткого дефицита энергии, они все большую долю энергии инвестируют в следующие поколения или в «листву», которая может быть кем-то съедена (использован как источник энергии). Максималисты этой стратегии – одноклеточные. Они сами делятся пополам, тем самым инвестируя в следующие поколения все, что имеют. График тут пологий к концу, потому, что растения не обязательно бывают одноклеточными, но зато бывают очень маленькими. Эти маленькие растения тоже близки к пределу одноклеточных.

Все это объясняет почему, при такой зеленой пышности, в сельве не так много крупной животной массы, как можно было бы ожидать, животные в основном мелкие и по большей части древесные, и очень много насекомых. Зато видовое разнообразие мелких видов весьма велико. Человеческое население сельвы малорослое, иногда это пигмеи. А как мы знаем, низкорослое население характерно для регионов со скудными пищевыми ресурсами.

Вообще, становится ясно, почему населяющие сельву племена частенько придерживается стратегии людоедства или ритуального убийства ради присвоения имени новорожденному. Жизнь в сельве совсем не сахар. Процветают некоторые крупные виды животных, связанных с крупными водоемами сельвы, но там друга кормовая база, основанная на водорослях. И в основном это хладнокровные (а потому энергоэкономичные) животные, вроде черепах и крокодилов.

Итак, из сказанного видим, что потребительской элитой сельвы являются деревья-гиганты. Именно им (при их ужасающей малочисленности относительно травинок и бактерий) принадлежит львиная доля биологического вещества сельвы и падающей на нее солнечной энергии. В этом они похожи на известные нам транснациональные корпорации, или финансовые дома, которым по сути принадлежит сейчас весь мир. В этом мире всякий «средний класс» (кустарники и мелкая поросль тех же гигантов) возникает только когда падает от старости очередной гигант. Падение такого гиганта равносильно небольшой локальной социальной революции или войне, расчищающей место, чтобы начать все заново. В любом случае время процветания «среднего класса» растений весьма ограниченно в пространстве и времени, и оно возможно, пока на освобожденной территории не вырастет очередной гигант.

Посмотрим теперь на социум биотехнологической ниши типичного рабовладельческого государства, древней Индии или древнего Египта. Для чего обратимся к рисунку 8.

Рисунок 8. Социум биотехнологической ниши типичного рабовладельческого государства

Профессиональное разделение в социуме искусственной ниши не соответствует полностью описанному ранее случаю сельвы, несмотря на похожесть графиков распределения энергии. И дело вот в чем: в человеческом обществе нет жесткой привязки между профессией человека и его доходами (то есть долей располагаемой энергией биотехнологической ниши, на которую этот конкретный человек мог бы претендовать). Например, царь Итаки Одиссей был довольно богат, но на острове Итака были люди его богаче. Какой-то индийский брахман мог быть весьма богат или нищенствовать. Свободный крестьянин может быть зажиточным, или буквально умирающим от голода. Солдат древнего Египта (даже выходец из простонародья), мог в силу личных заслуг, стать кем-то вроде генерала и одеться в золото, но большинство солдат буквально шатало ветром в походах, «В его руках нет никакой силы» – сетовал египетский летописец. Помещик мог иметь колоссальные латифундии, или располагать клочком земли и одним двором крепостного крестьянина. Русский боярин в доходах мог легко составить конкуренцию самому русскому царю (царь Петр I, как помещик, имел около 800 душ крепостных), или мог быть из захудалого рода и потому уходил в служивые, чтобы не умереть с голоду. В Японии помещиками считались люди, обладавшие одним гектаром земли, что по меркам России было бы смехотворно. Римский бывший раб – вольноотпущенник мог купаться в роскоши, и в то же время раб римских серебряных рудников умирал от работы и голода через несколько месяцев, после того как на эти рудники попал. Поэтому на графике введено условное разделение: элита – те, кто может себе позволить максимальное потребление, далее, со снижением потребления, народ и, наконец, потребляющие на грани выживания и ниже – рабы.

Линия энергоэффективности тоже носит несколько отличный от линии сельвы характер, она прерывиста и начинается не с начала. Дело в том, что высшая элита предпочитает вообще не трудится «в поле», производя энергоресурс. Конечно, есть и были исключения, некоторые выращивают что-то, как любители даже, находясь у верховной власти. Например, так поступал известный советский партийный деятель Микоян. Другие, как Великий Инка, работали на маленьком ритуальном поле, ибо того требовал важный для устойчивости власти обычай. Однако отдельные личности или случаи тут не делают погоды. Элита предпочитает потреблять и только потреблять, распоряжаясь.

Прерывистость линии на всей протяженности указывает на профессиональные различия (обычно судьи, чиновники, солдаты, ремесленники-горожане, брахманы и т. п. ничего не выращивают). Максимум линии приходится на крестьянство, обладающее и стимулом к производству и возможностью свои стимулы реализовывать, то есть, это зона положительной обратной связи (больше произведешь – больше будешь потреблять). Дальнейший спад – следствие падения возможностей и мотиваций к производству. Очевидно, что у раба стимул к производству и самый низкий, и без положительной обратной связи (он не пользуется плодами своего труда). Для раба стимул – плеть надсмотрщика.

Есть у этого графика и еще одна особенность: человек, силой судеб, может перемещаться по этому графику из конца в конец. Сегодня царь или вельможа – завтра раб римского народа, или даже другого представителя своего собственного народа. Такое не раз было в истории и Египта и древнего Китая, успешные социальные перевороты случались не только в Истории Франции, Нидерландов или России. Сегодня знатный купец – завтра нищий, просто потому, что погиб весь товар из-за крушения каравана кораблей или из-за разбоя пиратов. Сегодня знатный помещик – завтра… кто его знает, к чему приведет карточная игра на большой интерес или просто вторжение неприятеля. Да и вообще, в силу разных причин человек может менять свою профессию. Например взял и… ушел в монахи и… после 20 лет молитв и постов стал Папой Римским! Такие случаи бывали. Поэтому если график сельвы жесткий (кем родился – тем и помрешь) график социума текучий и подвижный. Но суть относительно потребляемой энергии остается той же.

Так в чем же дело, почему график потребления в социуме так похож на график сельвы? Этой своей формой график обязан глубинной животной компоненте психики человека, компонента эта имеет свое происхождение от одноклеточного организма, стремящегося поглотить всю наличную энергию индивидуально, она же доминировала, когда по планете ползали наши ящероподобные предки, довольно далекие от социальности. А было это весьма давно, тогда, когда теплокровность наших предков пребывала в зачаточном состоянии, возможно еще до Пермского периода или в его начале. Понятно, что и на этом рисунке площадь графика отображает всю энергию, которой располагает ниша и соответствующее нише общество.

Вообще за этот вид графика отвечают глубокие, древнейшие структуры нашего мозга, сходные с таковыми у крокодилов и прочих рептилий. Основной мотив этой части мозга прост: пропускай как можно больше еды между зубами в желудок и держи хвост или гребень «веером», чтобы привлекать и силой подавлять самок. А для самки критерием благосклонности был тот самый «хвост веером». Как только человеческий социум стал достаточно велик более поздние «высокие» отделы мозга, отвечающие за коллективизм в группе и сложные стратегии коллективного выживания, перестали справляться со своей задачей. Вернее, на ближний круг эти стратегии еще кое-как распространяются, но на дальний уже нет: я не вижу своего раба, работающего на моем руднике, он не родственник, он чужой и другой, мне не видны и не интересны его страдания. А вот домашний раб – совсем другое дело, он входит в круг личностного общения. Вот так и по сей день этот график сохраняет свою основную форму, хотя с течением веков он все же несколько модифицировался.

Возникло элитарное потребление как следствие возможности управлять энергией находящейся в распоряжении социума и управлять деятельностью других людей. Элиты (несмотря на внутренние противоречия) все же довольно согласованно стремятся превратить социальный график в график сельвы, стремятся всячески предотвратить текучесть «социальной жидкости» внутри графика. Поэтому, по внутреннему согласию элит, ставятся перегородки, прежде всего понятийные, и потом административные. Эту концептуальную, законотворческую, административную и полицейскую деятельность можно сравнить с «отращиванием» элитой условных «стволов и кроны», с помощью которых элита поглощает большую часть потока материальных благ (по сути – энергии), осваиваемой обществом. Иначе говоря, элитарии среди людей, как и элитарии сельвы стремятся перетянуть большую часть энергии социума на себя, для чего стремятся разделить общество на потребляющие виды – касты (в перспективе даже на разные биологические виды, как в произведениях Герберта Уэллса), с тем, чтобы избежать «межвидовой» конкуренции за энергоресурс биотехнологической ниши. При этом они пользуются властью, которая на самом деле вытекает из возможности управлять энергоресурсом социума. Отсюда происходят весьма специфические интерпретации воли Верховного Логоса вроде: «Всякая власть от Бога», «право частной собственности священно!», «Папа непогрешим», «фюрер думает за нас», «мир непознаваем», «десятина избавит от греха», «индульгенция все спишет – купи!», «человек ничтожен и изначально грешен!», «обществу нужен гражданин – грамотный потребитель и не больше того!» и т. д и т. п. Все они направлены на формирование у низших слоев искаженного (относительно более высоких знаний элитариев) представления о бытии, что позволяло манипулировать чернью, в заданной элитой же для черни, системе понятий. Порочность этой системы понятий (общественного договора) Ж.Ж. Руссо описывал так: «Первый, кто огородил участок земли, сказав: „Это моё“ и нашел людей, достаточно простодушных, чтобы этому поверить, был истинным основателем гражданского общества. От скольких преступлений, войн и убийств, от скольких бедствий и ужасов избавил бы род человеческий тот, кто, выдернув колья и засыпав ров, крикнул бы своим ближним: „Не слушайте лучше этого обманщика, вы погибли, если способны забыть, что плоды земные принадлежат всем, а земля – никому!“».

Но так действуют элиты вовсе не потому, что они изуверы или демоны во плоти, восставшие из ада. Просто они эгоистично осуществляют стратегию древнего предкового ящера. Однако, стремление подавить «крокодила» в народе, путем привития ему «моральных ценностей» (направленных прежде всего на продолжение пиршества элит под тезисами: «Вся власть от Бога», «Терпи и попадешь в рай») рано или поздно приводит к противоречию, народ начинает задаваться вопросом: «В чем тут Бог?». Закачивается нарастание противоречий сменой элиты. И элита вынуждена переходить к более высоким «гуманистическим» ценностям и все более изощренным стратегиям «работы с массами». Ведь народ, то и дело порождает то Заратуштру, то Кальвина, то Христа, то Будду, то Руссо, то целые кружки платоников и т. п., и т. д. Действуя в рамках своих исторических реалий, эти личности и кружки-секты создают все более совершенные общественные и религиозные доктрины (базируясь на существующих трактовках личности и Универсума). Доктрины рано или поздно овладевающие простым народом, то есть массой и затем, отчасти, и элитами. В результате социальная жидкость перестраивается, а то и встряхивается, приходя к новому качественному состоянию. Элиты (пищевые по своей природе) вынуждены либо погибнуть, либо действовать в рамках новых парадигм. К примеру, так под давлением черни было принято Римом христианство, а потом было принято Русью, но уже под давлением местных элит.

Что-ж заложенный Богом поиск смысла своего существования присущ человеку любого социального статуса. Человек, пытающийся осознать свою природу и природу бытия, неизбежно проходит период претензии к Богу, связанной с собственной биологической – животной природой, социальным несовершенством, и конечностью своего индивидуального биологического существования. «Между калом и мочой рождаемся» – с горечью сказал Блаженный Августин. В этом осознании своей физической ограниченности и животности и состоит ужас быть человеком. Но в способности осознать мир, влиять на него, почувствовать Божественное единство всех вещей и явлений (будучи все в этом же животном теле) и состоит невыразимое словом чудо быть человеком. Впрочем, эта очень интересная тема достойна отдельной книги.