Текст книги "Основные положения теории инноваций"

К общим установкам теоретических построений экономистов современного эволюционного направления[10]10
  Помимо Нельсона и Уинтера, к экономистам эволюционного направления можно отнести авторов эволюционных моделей технологической диффузии – Л. Соете, Р. Тернера [Soete, Turner, 1984], С. Меткалфа и М. Гиббонса [Metcalfe, Gibbons, 1989], ряд экономистов институционального направления, прежде всего, Дж. Ходжсона [Ходжсон, 2003], теоретиков процесса шумпетерианской конкуренции и разработчиков имитационных моделей [Utterback, Abernathy, 1975; Malerba, Orsenigo, 1999; Verspagen, 2001; Conte, Gilbert, 1995; Макашева, 2007], некоторых экономистов, работающих в русле теории сложности [Arthur, 1999], и ряд других авторов. Обзор основных эволюционных работ приведен в работе Е. Андерсена [Andersen, 1996].


[Закрыть] можно отнести [Кюнтцель, 2009]:

– признание высокого уровня сложности рассматриваемого объекта;

– опора на эволюционный характер развития экономических систем;

– отход от неоклассического представления об индивиде.

Первые два отмеченных принципа могут быть названы принципами «онтологии эволюции» и «онтологии сложных систем» [Кюнтцель, 2009].

Принцип «онтологии эволюции» состоит в том, что социально-экономическая система рассматривается как эволюционирующая во времени, в ней описываются аналоги естественного отбора, механизмов передачи информации будущим поколениям, а также наследственности и изменчивости. Принимая подход Г. Саймона о том, что поведение экономических агентов ограниченно рационально (третий отмеченный принцип), эволюционисты считают, что экономические агенты для минимизации ошибок, как правило, полагаются на распространенные стереотипы поведения, то есть поведение задается уже рассмотренной категорией «рутина», через которую описывается все предсказуемое в поведении. Другие следствия принципа онтологии эволюции состоят в следующем [Кюнтцель, 2009]:

– разнообразие (каждый экономический агент качественно отличается от остальных: все агенты гетерогенны, так как каждый из них обладает отличительным набором рутин);

– наследственность (принцип «преемственности поведения»: поведение экономического агента завтра обусловлено поведением экономического агента сегодня);

– изменчивость (возможность резкого изменения поведения экономического агента как следствие поиска более эффективных рутин, аналог данного процесса поиска – биологическая мутация);

– экономический отбор (экономические агенты находятся в конкурентной среде, которая есть аналог естественной природной среды; конкурентная рыночная среда отбирает наиболее приспособленных агентов).

Принцип «онтологии сложных систем» заключается в том, что в рамках эволюционной теории экономика рассматривается как сложная и открытая система, характеризующаяся следующими особенностями [Кюнтцель, 2009]:

– нелинейность взаимодействия элементов системы (целое не сводимо к сумме ее составных частей, система способна к самоорганизации и обладает системными свойствами);

– открытость системы (взаимообмен информацией (энергией) и материей с окружающей средой, невозможность получения данных о регулярности поведения открытой системы во времени);

– динамическая природа поведения системы (система развивается во времени);

– стохастический характер поведения системы (система ограниченно предсказуема вследствие изменчивости среды, а также непредсказуемой реакции системы на случайные события);

– многоуровневость системы (компоненты сложной системы могут сами по себе являться сложными системами, что влечет за собой существование петель обратной связи между различными уровнями, когда результат поведения элемента системы влияет на него самого; обучение в процессе поведения);

– зависимость от предшествующего развития и от начальных условий системы (эффект резонанса, наличие точек бифуркации);

– гетерогенность элементов сложной системы (качественные и количественные различия приводят к интересным свойствам системы);

– наличие самоподдерживающихся процессов (способность к авторепродукции и самообразованию).

* * *

Таким образом, проблематика инноваций в рамках эволюционной экономической теории Нельсона и Уинтера получает новое наполнение. Во-первых, инновации рассматриваются сквозь призму методологии эволюционного подхода. Во-вторых, вводится понятие рутины, которое позволяет интегрировать статистическое и динамическое видения через объяснение движения от рутин к инновациям. В-третьих, заполняется оставшийся практически не раскрытым в рамках современной теории циклов (за исключением рассмотрения жизненных циклов отдельных технологий) микроэкономический уровень. Также исследование выходит за пределы микроуровня: анализируются вопросы мезоуровня (динамический процесс шумпетерианской конкуренции фирм в отрасли) и наноуровня (рутины отдельных индивидов).

В целом можно утверждать, что если современная теория циклов является развитием теории инноваций Й. А. Шумпетера преимущественно на макроуровне, то эволюционная экономическая теория Нельсона и Уинтера является углублением ее мезо-, микро– и наноэкономических основ. Кроме того, поскольку и современная теория циклов, и эволюционная экономическая теория Нельсона и Уинтера исследуют проблемы экономической динамики (эволюции экономической системы во времени), то данные неошумпетерианские направления можно объединить в рамках общего эволюционного подхода.

Что касается теорий инноваций и в целом эволюционного подхода в экономических исследованиях, методология которого была представлена выше, то по данному вопросу следует сделать ряд следующих замечаний.

Во-первых, необходимо четко разграничить эволюционный подход к экономическим исследованиям и конкретно эволюционную экономическую теорию Нельсона и Уинтера. Эволюционный подход задает самые общие методологические контуры анализа и поэтому пересекается (а рядом авторов и отождествляется) с институциональным и системным подходом. Так, один из лидеров современной институциональной теории («старого институционализма») Джеффри Ходжсон прямо указывает: «Эндогенный характер предпочтений и технологии (…) это тот Рубикон, который отделяет институционалистский, или эволюционный, подход от теоретической ортодоксии и даже от некоторых ее критиков» [Ходжсон, 2003, с.41]. И далее автор справедливо замечает, что методологический подход институциональной теории является также системным, поскольку направлен на исследование социально-экономической системы: «В противоположность ортодоксальному воззрению в данной книге мы трактуем и технологию и индивидуальные вкусы и предпочтения, по крайней мере в долгосрочной перспективе, как часть экономической системы, а значит, как явления, подлежащие объяснению экономистов» [Ходжсон, 2003, с.44]. При этом социально-экономическая система при разработке институциональной теории трактуется Дж. Ходжсоном как система открытая [Ходжсон, 2003, с. 47], что еще раз сближает институциональный и эволюционный подходы.

Во-вторых, эволюционная теория Нельсона и Уинтера поставила вопрос об инновациях в организациях, то есть затронула проблематику не только научно-технического прогресса и соответствующего изменения институтов на макроуровне (современная теория циклов), но и организационного прогресса с акцентом на структуре организаций, рассмотрев организации как сложные системы. Здесь перед нами пересечения не только с институциональным подходом вообще, но и методологией новой институциональной экономической теории, где фирма рассматривается как система контрактов.

Таким образом, мы видим, что:

а) эволюционная экономическая теория Нельсона и Уинтера затронула проблематику, которая свойственна не только эволюционному, но и системному и институциональному подходам;

б) поскольку в самом общем смысле между эволюционным и институциональным подходами, которые являются по своей сути системными, различия нивелируются, то в целом между эволюционным, институциональным и системным подходами в экономических исследованиях можно ставить знак равенства. Заметим, что именно в экономических исследованиях системный подход, например, в естественных науках, конечно, не может быть институциональным.

Однако, по нашему мнению, между указанными подходами можно четко видеть различия в акцентах исследования. Например, можно разделить данные подходы по уровням: индивида (нано), организации (микро), отрасли (мезо), отдельной страны (макро) и групп стран (мега). Детализировав общий эволюционный (он же институциональный, системный) подход по уровням анализа, мы можем видеть, что системное (структурное, организационное, институциональное) наполнение проблематики инноваций было далее развито в ряде других современных теоретических направлений:

– структурно-институциональный анализ инновационных систем (преимущественно микроуровень);

– концепции национальных и региональных инновационных систем (преимущественно макроуровень).

По нашему мнению, различия между указанными подходами состоят, кроме уровня анализа, также в акцентах использования исследовательских подходов. В первом случае анализируется именно структура системы и используется преимущественно подход институциональной теории (рассматривается эффективность отдельных институтов, контракты, спецификация прав собственности и т. п.).

Во втором случае анализируются общие системные закономерности: помимо рассмотрения институциональной среды, подробно анализируются другие компоненты (наука и образование, инфраструктура коммерциализации, предпринимательство) и их системное поведение, идет привязка к практике, к реальным инновационным системам. Здесь можно говорить преимущественно о более общем системном подходе, включающем в себя институциональный подход. Однако в общем и целом четкое разграничение между указанными подходами сделать довольно трудно.

В заключение анализа отметим, что:

а) современная эволюционная теория анализирует не только отдельные организации, а сложную нелинейную экономическую систему, то есть можно говорить о системно-синергетическом подходе к инновациям, который, по нашему мнению, реализуется в современных концепциях управления инновациями.

б) поскольку методологически ортодоксальный подход является не совместимым с эволюционным подходом (а также, по Ходжсону, с системным и институциональным подходами), то представляется важным выявить специфику проблематики инноваций в рамках ортодоксального подхода.

В этой связи логика дальнейшего рассмотрения теорий инноваций следующая:

– структурно-институциональный подход на уровне фирм (подраздел 1.4);

– концепции развития национальных и региональных инновационных систем (подраздел 1.5);

– концепции управления инновациями (подраздел 1.6);

– инновации в ортодоксальной экономической теории (подраздел 1.7).

1.4. Структурно-институциональный подход на уровне фирм: организационное и институциональное измерение инноваций

В обобщающей статье Бенджамина Кориата и Оливера Вайнштейна «Организации, фирмы и институты в создании инноваций» [Coriat, Weinstein, 2002] авторы ставят задачу проанализировать инновационную систему отдельной фирмы путем объединения «институциональной» и «организационной» составляющих процесса создания и внедрения инноваций на уровне фирмы. То есть речь идет о системной теории инноваций для фирмы. По мнению авторов, основным преимуществом институционального подхода к инновациям (другое название подхода «национальные инновационные системы», подход НИС) является четкое указание на существование национальных траекторий развития инноваций, которые во многом определяются социальными условиями, в которых работают различные экономические агенты, в том числе и фирмы. В таком подходе инновации рассматриваются как эндогенный процесс по отношению к внешним условиям.

По нашему мнению, в отличие от мнения названных выше авторов, подход НИС является более широким подходом, нежели институциональный подход, о чем уже говорилось в предыдущем разделе. В рамках НИС анализируются различные компоненты инновационной системы, а не только институциональная компонента, а также различные связи между ними. Между тем отождествление институционального подхода и НИС-подхода в работе Кориата и Вайнштейна только еще раз подчеркивает сложность задачи разделения данных подходов. Данный вопрос будет подробно прокомментирован во втором разделе настоящей работы.

Ограничением институционального подхода, по мнению авторов, является то обстоятельство, что в нем не допускается понятие «репрезентативной фирмы», что в значительной мере осложняет выбор аналитических инструментов при рассмотрении большого количества компаний, фирмы являются пассивными «черными ящиками».

Организационный подход, по мнению авторов, лучше учитывает различия фирм по организационной структуре, речь идет о различных организационных моделях. Выбор организационной структуры рассматривается как фактор конкурентоспособности.

Однако организационный подход игнорирует вклад институционального подхода: как правило, не принимаются во внимание «юридические условия», институциональная среда, в которой работают компании.

Как справедливо отмечают авторы, в большинстве экономических моделей неоклассического мейнстрима технологии задаются извне, то есть экзогенно, так же, как и организационная структура и институциональные условия. Как утверждают Кориат и Вайнштейн, инновации не могут рассматриваться как «божий дар» извне. Даже попытки объяснить инновации через модели эндогенного роста не дают понимания инновационного процесса. Несмотря на то что такие модели включают в себя параметры исследований и разработок (R&D – research and development или НИОКР – научные исследования и опытно-конструкторские разработки) или затраты на образование, они рассматривают всю систему производства, а также субъектов инновационного процесса, различные компоненты инновационной системы как огромный «черный ящик». Заметим, что данная проблема – экзогенное задание технологий – также подробно рассматривалась Дж. Ходжсоном при критике ортодоксальной методологии [Ходжсон, 2003, с.41–47].

Рассмотрим инновационный процесс как организационный процесс.

Впервые об инновациях в данном контексте упомянул Шумпетер в рамках теории «рутинизации» инноваций в крупных фирмах в работе «Капитализм, социализм, демократия», впервые опубликованной в 1942 г. [Шумпетер, 1995]. Позднее, как было показано в предыдущем разделе, указанный посыл был развит Нельсоном и Уинтером в эволюционной экономической теории, для которой категория рутин является базовой.

Как отмечают авторы [Coriat, Weinstein, 2002, с.274–276], идея инноваций как организационного процесса принимает во внимание внутреннюю организацию фирм: их структуру, способы координации между отделами и группами (например, между R&D, производственными и маркетинговыми департаментами), побудительные механизмы и систему управления, трудовой менеджмент (условия внутренней и внешней мобильности работников). В рамках данной теории выдвигаются два тезиса:

– фирма является центральным «агентом» инноваций;

– организационная составляющая является ключевым фактором способности компании осуществлять инновации.

Первый подход наиболее полно отражается в цепной модели (chain-linked model) Клайна – Розенберга [Kline and Rosenberg, 1986], где дается структуризация инновационного процесса по ключевым этапам (действиям). При этом инновационный процесс рассматривается с двух точек зрения:

– способ распространения и распределения информации и знаний внутри фирмы;

– комплекс связей между научно-исследовательской деятельностью фирмы и инновационной активностью.

Как замечают авторы, в рамках организационного подхода инновационный процесс стоит в двух основных плоскостях: условий «когнитивной координации» (cognitive coordination – каким образом возникает коллективная способность создавать инновации) и условий «политической координации» (political coordination – каким образом реализуется совместимость интересов и регулируются конфликты). В первом аспекте рассматривается проблема управления информацией и знаниями, ставится проблема условий организационного обучения, подчеркивается важность распространения знаний внутри фирмы. Во втором аспекте рассматривается проблема анализа стимулов и режима «присвоения» и распределения добавленной стоимости или ренты, которую фирмы получают от конкурентных преимуществ от создания инноваций.

Теория организационного измерения инноваций ставит два основных вопроса:

– сочетание имеющихся разнообразных организационных структур (фирм, отраслей, наций) и доминирующих моделей организации;

– проблема развития организационных структур.

Ответы на оба вопроса даются в стиле эволюционной теории Нельсона и Уинтера: ответ на первый вопрос связан с принципиальной ролью разнообразия в эволюции, на второй – организационные изменения связаны с технологическими изменениями и эволюцией форм конкуренции, особенностями отрасли и т. п.

В целом основные выводы организационного подхода следующие:

– организационная структура и стратегия фирм является «сердцем» инновационных стратегий и моделей;

– фирмы задают динамику инноваций, так как у них есть выбор способствующей инновациям или «проинновационной» организационной структуры.

Однако организационный подход при всех достоинствах является ограниченным подходом, поскольку рассматривает фирмы в отрыве от внешней среды. То есть необходим дополнительный анализ внешних условий, в первую очередь, институциональной среды.

Как отмечают, Кориат и Вайнштейн [Coriat, Weinstein, 2002, с.278–280], важность роли институтов в развитии инноваций на сегодняшний момент не вызывает сомнения, и с этим нельзя не согласиться. Основные проблемы современных исследований в этой области сводятся к тому, какое содержание вкладывать в понятие «институт» в приложении к теме инноваций и какие институты должны приниматься во внимание в исследованиях инноваций.

В работах Эдквиста и Джонсона [Edquist (ed.), 1997] подчеркнуто, что при исследовании инноваций понятие «институт» принимает два разных смысла:

– институты как органы и организации, участвующие в генерации, коммерциализации и распространении инноваций (государственные организации);

– институты как правила игры (традиционное для институциональной теории определение).

В рамках первого подхода инновации рассматриваются как результат взаимодействия между различными типами организаций. Таким образом, это, по сути, системный подход, который включает в себя различные субъекты инноваций и формы отношений между ними. Здесь можно говорить об «организационной архитектуре» (особенности учреждений) для инноваций, «инфраструктуре знаний» (совокупность университетов, лабораторий, центров коммерциализации и т. п. учреждений), необходимой для генерации, коммерциализации и диффузии инноваций.

В рамках второго подхода подчеркивается важность «хороших институтов» для функционирования инновационных систем, то есть способствующих инновациям «правил игры в обществе». То есть здесь мы можем говорить об институциональной системе (или среде) и рассматривать ее отдельные компоненты и их влияние на инновации (правовая система, формальные и неформальные правила, привычки и обычаи).

Важно отметить, какие институциональные компоненты должны рассматриваться при анализе динамики инноваций [Edquist (ed.), 1997]. Как замечают Кориат и Вайнштейн, наиболее часто, особенно в подходах НИС, рассматриваются лишь те учреждения, которые непосредственно участвуют в генерации, коммерциализации и распространении знаний и технологий (наука и образование, учреждения инновационной инфраструктуры и др.). Другие же исследователи, например Лундвал, принимают во внимание всю экономическую структуру. Это обоснованно, так как опыт анализа инновационных систем японской или американской экономик доказывает, что, реализуя свой инновационный потенциал, страны задействуют все основные элементы экономической структуры (система производственных отношений, рынок труда, финансовая система и др.). Данный подход в настоящем исследовании мы выделяем в более общую концепцию национальных и региональных инновационных систем, рассмотренную в следующем подразделе.

Согласно подходу Амейбла и Петита [Amable and Petit, 1998] институциональная инфраструктура может включать в себя систему производственных отношений, финансовую систему, государственную структуру, формы конкуренции и режимы межфирменных отношений, характеристику правовых систем и, наконец, правила, стандарты, обычаи и культурные режимы, присущие каждому обществу [Amable and Petit, 1998].

Также отметим, что взаимосвязь между национальной и отраслевой инновационными системами может быть определена особенностями ключевых секторов экономики, то есть отраслевой специализацией. Наиболее наглядно, по нашему мнению, это можно показать на примере ряда малых развитых стран, где инновационный сектор определяется одной-двумя крупнейшими транснациональными компаниями (Филлипс в Нидерландах, Нокиа в Финляндии и т. п.). С другой стороны, и институциональная структура может определять отраслевую специализацию.

* * *

Таким образом, организационный и институциональный подход к инновациям на уровне фирм в целом дополняют друг друга, можно ставить вопрос об их интеграции в будущем. В рамках организационного подхода инновации рассматриваются с точки зрения «проинновационной» (способствующей инновациям) организационной структуры, в рамках институционального подхода анализ дополняется рассмотрением институтов как учреждений и «правил игры».

На наш взгляд, рассмотрение институтов как сети учреждений означает пересечение с системным подходом к анализу региональных и национальных инновационных систем. Между тем системный подход несоизмеримо шире институционального подхода: страны, отрасли могут рассматриваться как именно сложные системы, могут ставиться вопросы о необходимых компонентах и связях в системе для запуска самоподдерживающегося инновационного роста. В рамках институционального подхода можно выделить только самые общие закономерности и связи, например тот факт, что важнейшим драйвером инноваций в экономике США является институт предпринимательского университета, в Финляндии – лаборатории Нокиа. Однако «микроклимат» Силиконовой долины представляется возможным изучить только с помощью системного подхода, простое копирование институтов от одной страны к другой, как правило, безрезультатно. В этой связи рассмотрим отдельно системный подход к инновациям, используемый в концепции национальных и региональных инновационных систем, более подробно.