Текст книги "Жизнь гитариста"

17,10,23 Валера Щукин

С Валерой мы играли у Новикова. Две гитары и сам. В 2000 году поехал я в Москву в поисках работы, а вернее сделать свой проект на базе диска Гитарный клуб. Поехал на машине (99 лада).На неделю остановился у родственницы жены. Звонил целыми дня по квартире. В итоге, ничего толком не найдя и потратив 150$, которые у меня были, остался ни с чем посреди Москвы. Не помню, каким образом ноги привели меня в кабак под названием От винта, где работал Толя Таран. Ресторан располагался в центре, недалеко от Арбата. Пообщались с Толей. Узнав, что я нуждаюсь в жилье, он предложил мне пожить у него в общаге какого-то института (м. Речной вокзал).Я, конечно, согласился и прожил там месяца три. Это была пустая секция в общаге, а ключи Толе дал родственник, пока тот был в длительном отъезде. Кроме нас двоих был ещё один обитатель – уж. Обычно он располагался у Толи на шее или заползал, куда ему вздумается.

Собрал команду на басе Курз (он уже жил долго в Москве после распада Флага) на барабанах– Юра Кропинов про клавиши стёрто. Репетировали мы в кабаке у Курзана. Медный грош назывался. Днём я обычно таксовал. Не зная Москвы трудновато было, но ничего, рублей 700 в день выходило. Просил клиента показать дорогу. Ну и цену не ломил. По вечерам занимался гитаризмом или ехал на репу. Если ехать через центр, то это было 40км за два часа, а если по объездной, то это 80 за 40минут. А ещё самое главное то, ради чего всё это. Ездил по клубам, где есть живые концерты, и оставлял там свой диск Гитарный клуб. Недели через две позвонили из Волшебная лампа Алладина. Это было около Красной площади. Назначили дату выступления. Прошло три месяца с момента моего приезда в Москву. Программу сделали. Это был инструментал, собственно то, что записано на CD. https://disk.yandex.ru/d/5C4Da02QLB0jwAИ вот за день. до выступления звонит Курз и говорит, что радикулит разбил поясницу, не может двигаться. Короче, всё отменилось. Я собрался уходить из музыки, купить фуру и стать дальнобойщиком. Случайно встречаю Витю Тельминова (Витя работал звукарём у Новикова).Он говорит, что Новик ищет гитариста, мол, не хочешь попробовать? Мы тут же поехали в офис Новикова. Витя переговорил с ним, и тот дал добро. Назначил встречу в ЕКБ. Так через Москву я нашёл работу в ЕКБ у Новикова.

Придя в студию Новикова в ЕКБ, первого, кого я увидел, был Валера Щукин. Два года мы поработали вместе. Почему-то он просил Новика представлять его по фамилии Лебедев. Не нравилось ему Щукин. По мне, так небольшая разница. Такая вот прихоть. Васильич ржал: Живой уголок.

Был февраль месяц. Мы начали активно репетировать программу. Вскоре набралось песен тридцать. Первая гастрольная поездка была на север. Пять-шесть концертов. Поначалу играли напряжённо, но потом отпустило и пошло как надо. Как-то раз мы с Валерой вышли на сцену под шафэ, раскрепощённые. Новик не знал. После концерта говорит: Вот так надо работать. Потом, видно, понял, что к чему. И стали мы перед концертом принимать коньячку на троих. Понемногу. В перерыве между отделениями, ещё понемногу. И дело шло. А кончилось вот как. Передвигались мы обычно поездом втроём: Валера, Витя Тельминов и я. Данила (тур менеджер) покупал нам купе на троих, выкупал всё купе-четыре места. А сам Васильевич с Данилой на самолёте. Ну, мы, понятно, принимали умеренно. И вот как-то раз возвращаемся с поездки в ЕКБ. С вокзала на студию инструменты положить. И ещё решили догнатьтся. Рядом с киностудией ночной магазин был, Погребок, там продавали. Затарились и расположились прямо в студии, среди пультов, проводов, комбарей и т. п. в надежде прибрать всё потом. В итоге заснули. А утром приходит Алексей Палыч и видит страшную картину вчерашнего праздника… Был, скандал, и коньяк перед выходом отменили.

Вообще, в поездках мы втроём жили своей жизнью, а Васильевич своей. Часто встречались уже в зале на саундчеке. И вот концерт в Самаре. Весна. По Волге ледоход идёт. По движению ледяных глыб видно, какое сильное течение несёт их по центру реки, а у берега лёд ещё стоит на месте. После концерта выпивали в номере. До поезда было далеко. как обычно бывает, не хватило. Мы с Валерой пошли прикупить, догнаться. И вот идём по набережной, снег ещё лежит кругом. Видим, впереди моржи в проруби купаются. На берегу палатка для переодевания. Валера говорит: О, щас купнусь! Подходим ближе, что-то желание у него пропало. Я быстро зашёл в палатку, разделся до трусов и по тропинке к проруби. Слышу только: Эй. ты куда, стой. Быстро подхожу к воде и прыгаю ногами вперёд. Погружаюсь с головой и как ошпаренный по лестнице выскакиваю из воды. Хмель как рукой сняло. Кто-то дал полотенце, растёрся, всё тело горит. В гостинице выпил рюмку водки и отрубился до самого поезда. Так крепко я никогда не спал ни до, ни после.

Была ещё поездка в Украину. Пять городов: Харьков, Донецк, Полтава, Запорожье. Пятый забыл Днепропетровск, кажется. Но начало было в Краснодаре. После концерта сели в поезд до Москвы. Данила с нами, у него день рождения. Решил отпраздновать в поезде. В тот вечер вагон-ресторан закрылся на спец обслуживание и мы просидели до позднего вечера под стук колёс. Утром на перрон в Москве Данила вышел свежий как огурчик, чисто выбрит, в костюме, галстуке и с портфелем в руке. Ну, настоящий директор.

Вечером того же дня с Киевского вокзала отправились в Харьков. Когда я вошёл в наше купе, сразу заметил на окне целлофановый пакетик из под пачки сигарет, наполненный табаком. Подошли Витя с Валерой, увидев пакет и принюхавшись, хитро заулыбались. После концерта в Харькове в гостинице раскурили дружно табачок и ржали потом как кони, до боли в животе. Принимали нас очень тепло. Ну, не нас а Новикова. Из городов мне более всех понравилась Полтава. Уютный такой, чистенький городок. Украинки красивые. Невозможно ходить по улице.

Летом была длительная поездка на юг на три месяца. А следующим летом ещё одна. Концерты на Черноморском побережье от Адлера до Анапы. Мы втроём с Витей и Валерой приехали на юг на моей машине, на ней же и ездили по концертам. А Новиков с Данилой гоняли на джипе, который перегнали из ЕКБ. В первой поездке жили в частном доме у полковника ВДВ (Владимир его звали).Он командовал войсками во время югославского конфликта, потом преподавал в военной академии. Вышел на пенсию и купил дом в Сочи. В нём-то мы и поселились. Две огромные собаки несли службу во дворе дома, что напрягало немного. Они, конечно, сидели на цепи, но сами понимаете… Но, самый главный косяк была железная крыша. Она ежедневно нагревалась необыкновенно,. А комнаты наши находились как раз под ней. И получалась парилка. И бассейн был у полковника, и баня с дубовыми вениками. Всё одно жить под железной крышей была настоящей пыткой. К тому же у Вити с полковником отношения не сложились. Так бывает. Одним словом, не прижились мы у полковника. Переехали спустя неделю после заселения.

В новом доме были толстые стены и потолок. Внутри всегда прохладно и сухо. Хозяйка Валентина – доброжелательная и отзывчивая женщина. У неё мы и прожили до конца поездки. Каждый день или через день были концерты. Это были клубы или залы. Получали мы по 50 $ за клуб и 100 за зальник. Больше было клубов. Но главное не деньги. Жизнь интересная была, наполненная событиями, новыми впечатлениями, встречами с новыми людьми. И потом море, солнце, серпантин. Во второй поездке познакомились с пограничниками. Они подошли после концерта. Пригласили нас в гости на заставу, на Красную поляну. Как раз в работе возникла пауза. Мы с Витей поехали на заставу. Валера с семьёй остался. Добравшись до заставы, мы всей компанией поднялись выше в горы к реке и расположились там на поляне у воды. Жарили шашлыки и пили водку. В сочетании с купанием в ледяной речке это продолжалось довольно долго. Так прошёл день. К вечеру расстались с погранцами, уже друзьями и спустились в Сочи. Там зашли ещё к знакомым музыкантам, добавили ещё и совсем никакие поехали домой. Вышли, не доезжая под горой и на подъёме получили …дюлей. Пазл сложился, круг замкнулся. Перевернём страницу. Завершена культурная программа.

В сентябре потянуло домой. Вполне отчётливо. Однажды под настроение пришла в голову тема: Скоро домой.https://disk.yandex.ru/d/uA9xj9XpS_ezFA Впоследствии этот трек вошёл во второй альбом Гитарный клуб II. Я начал готовиться к записи второго альбома. Профинансировала эту запись Татьяна Кедровских, соседка по коммунальной квартире на Студенческой 15.Она подошла ко мне после нашего выступления на корпоративе. Пообщались, вспомнили детство. Татьяна стала банкиром, руководила крупным банком. Пару раз приглашала меня поиграть на мероприятии. Потом она уехала в Австрию на пмж.

Я давно просил Васильича сводить нас в гости к Якулову, знаменитому скрипачу. Он пообещал, а потом как-то это забылось среди других дел. И вот. Была поездка на дальний восток —Владивосток, Хабаровск, что-то ещё и потом Москва. Вечером по приезде в Москву Васильевич говорит: Сегодня идём к Якулову. Я купил букет цветов. В компании были ещё Витя, Валера и Курз. Жил Якулов на Арбате. Зашли в дом, поднялись на этаж. Дверь открыл сын. Прошли в квартиру. Я вручил букет. Осмотрелись. Квартира дышит историей. На стенах висят фотографии, какие-то предметы, старинная мебель, дом, музей. Якулов охотно рассказывал о том или ином предмете, отвечал на вопросы. Потом пошли на кухню ужинать. Слегка выпивали. Сидели за большим длинным столом и двумя скамьями по бокам. В разговоре выяснилось, что тут бывал Высоцкий и сидел на этой скамье. Вечер прошёл в дружеской, непринуждённой обстановке.

Валера ушёл от Новикова через год после меня и больше нигде не играл. Работал на заводе, что-то красил, побухивал прилично. Иногда мы созванивались. Умер он не дожив до пятидесяти. Что-то с печенью.

Лёва Шутылев

Играл со мной во Флаге вторым клавишником. Поначалу он просто приходил на репетиции, тусовался с нами, а потом стал членом коллектива. Лёва был самый молодой во Флаге, лет 20 ему было. Он сыграл с нами пару фестивалей, потом ушёл из группы. После ухода мы не общались. Знаю, что он связался с жуликами, а вскоре его нашли у себя дома в ванне с перерезанными венами.

Женя Иванов (ДЖОН)

13.08.23

Детство моё и отрочество прошло на Студенческой 15 кв 9. Рядом стоит школа №130 в неё я и проходил десять лет. Когда родители переехали на Студенческую точно не знаю. В садик ходил, уже живя там. Говорили, что в строительстве дома принимали участие сами жильцы. Мы располагались втроём в комнате трёхкомнатной квартиры на третьем этаже под номером 9. А до этого жили у моей бабушки Валентины Николаевны Чернавских на ул. Сакко и Ванцетти 26 в маленькой комнатушке. А до этого я родился в посёлке Салым Косинского района Пермской обл. куда папу отправили отработать три года после окончания лесотехнического института.

Во второй комнате жила семья Кедровских. У них была девочка Таня, моя ровесница. Стала миллионершей. В третьей комнате жили две молодые особы– Тая и Людмила. Полноценная коммуналка получается. На этаже были ещё две квартиры. В одной жили две сестры– Марина (красавица) и Лена Красильниковы. И в третьей – Бобылёвы.

На втором этаже, прямо под нами, в квартире №6, проживали Ивановы Николай Иванович, Лия Георгиевна и два их сына – Толя и Женя. Женя был мой ровесник, с ним я прожил в дружбе 20 лет. Ещё на втором этаже жили Саплины, на первом – Туровские, Шалавины, Шляпкины. Все знали друг друга, не то, что сейчас. Хорошо ли это? Не знаю. Лучше всё же знать, кто у тебя за стенкой. при случае можно и соли попросить или ещё чего. У Ивановых был телефонный аппарат, один в подъезде. Д43543 (именно Д, так было принято говорить). Иногда их номером пользовались соседи, приходили позвонить или им приходилось звать кого-то к телефону. Я вот сейчас думаю: это мне так казалось, что иногда…

С Женей мы задружились сразу, как познакомились. Были, что называется, не разлей вода. Гуляли вместе, учились в одном классе, постоянно торчали друг у друга в гостях, играли в разные игры: шашки, шахматы, летом в футбол, зимой в хоккей. Во дворе дома заливали каток. Однажды под новый год, 31 декабря, мы играли на свеже залитом льду. Я упал на спину и сломал ключицу. Все каникулы провёл с перевязкой.

Залезть по пожарной лестнице на крышу дома, проникнуть на чердак – целое приключение. Спуститься в тёмный подвал за картошкой – жуть. Помню, мальчику по фамилии Кубальских купили

машину с педалями, нажимая на которые можно было двигаться и управлять рулём как по настоящему. Вот мы всем двором по очереди катались. В какой– то момент Кедровские уехали и их комнату отдали нам. В доме были книги. Восемь томов Конан Дойля все прочитал. Более всего впечатление произвёл фантастичный Затерянный мир, трилогия Дюма Три мушкетёра… ну и т. п. А ещё была большая советская энциклопедия в жёлтом переплёте. Я любил помечтать, листая страницы. Побывать где-нибудь, куда звала книга. Запомнилась картинка Нью-йорка угол № и № авеню. Номера забыл. Небоскрёбы, улицы в огнях рекламы. Другой мир… Летом была забава ходить по заборам, балансируя, как канатоходец. Кто дальше пройдёт и не свалится, тот и победил. Или в футбол целыми днями. Ходил во дворец пионеров (усадьба Расторгуевых) в шахматный кружок, был даже разряд третий, взрослый. Во дворце продавались вафельные трубочки с кремом, стоили 7 копеек. Три года занимался на аккордеоне. Запомнилась картина: сижу с аккордеоном дома, играю что-то, а передо мной будильник отсчитывает 40 минут. На кухне мама готовит еду. Вот, наконец, прозвенел будильник и я помчался гулять. Ходил в секцию плавания в ОДО (окружной дом офицеров) Результат: научился плавать. Несколько лет ходил в футбольную секцию Динамо. В один из сезонов заняли второе место по городу после уралмаша. Все секции, кружки и т. п. были бесплатными.

В школе я учился хорошо на 4 5.С пятого класса был отбор в математический класс. Прошёл. Прошла и Горяева Наташа: моя будущая жена. Прошёл и Джон. После восьмого был ещё один отбор. Все мы трое прошли. В 9—10м классах у нас было три алгебры, три геометрии и пять мат. анализов в неделю. Помню, уже после армии я ходил сдавать экзамен за Лёху Чехонина, (сына подруги матери тёти Гали) и ещё второй раз, уж не припомню за кого.

В 14 лет у меня появилась гитара, акустика с железными струнами. Откуда она взялась? Не знаю, но она была не моя. У кого —то брали попользоваться. Первый любимый аккорд G-dur/ 6 iii 5 ii 1 iii лады. Я прижимал эти лады, бил по струнам и балдел, слушая чарующие звуки.

В классе мы (я и Джон) сошлись ещё с одним парнем Лёней Тубаевым. Он учился сколько-то лет на пианино и вообще был самый музыкальный из нас. Имел хороший муз. слух и чисто интонировал. У Лёни я впервые услышал Битлов. Дома у него была вертушка и диски битловские. Мы с Джоном приходили и все вместе слушали, а потом бурно обсуждали услышанное. Все эти музыкальные слушания привели к тому, что мы решили сами организовать ансамбль. Идея банальная, но зацепило на всю жизнь. И так повторилось много раз на земле. В тот вечер, прогуливаясь по Студенческой, проходя мимо школы, было решено сделать группу. Я на гитаре, Джон – барабаны, Лёнчик – клавиши.

Сейчас я знаю, что заниматься надо тем делом, которое у тебя лучше всего получается от природы, в котором раскроется твой талант, которое легко даётся. Хорошо бы, чтоб ещё нравилось. Что тут первично – получается или нравится? Сколько раз я видел, как что-то нравится человеку, и он тратит на это время, деньги, усилия, но таланта у него к этому нет. Восхождение по лестнице успеха даётся с трудом. Добиваться всего приходится упорным трудом, силой воли, упорством. В результате определённые достижения есть, но какой ценой они достигнуты? С другой стороны, талант то был к другому делу, которое легко давалось с большим кпд. Но отношение к своему дару беспечное, пренебрежительное. Потому что страсть– все помыслы к другому делу, которое изначально от природы не получается, на которое не заточен. В идеале -это когда нравится и получается совпадают (желания с возможностями). Тогда и выходит толк.

Ну, например. Одна парикмахерша очень хорошо стригла. Всё у неё получалось. Были клиенты, участвовала в конкурсах, занимала первые места. И вот посетила её страсть к пению. Пошла учиться петь к репетитору, поступила в муз. училище, стрижку забросила. В итоге стала петь в ресторанах. Можно, конечно сказать, занимается любимым делом. Только заточена она была не на это. (ни тебе решать, кто на что заточен)

Или вот ещё пример. Серёжа Смоленский служил со мной в армии. От природы был голос – тенор. Талант к пению. И в роте был запевалой. Пел в армейском ансамбле. Беловежскую пущу легко вытягивал верхние ноты. Борткевича легко воспроизводил. Голос был сильный, звонкий. И что интересно, переход с голоса на фальцет не ощущался, не заметен был. Фальцет такой же сильный. Но по жизни Серёга – разгильдяй. Девятый в семье работяга на заводе. Да ещё и побухивал. Я ему говорю: Тебе учиться надо, у тебя талант. Уговорил его поступать в Чайник (муз. училище им. П. И. Чайковского). Он не готовился никак, разве что выучил слова песен для экзамена. Люди месяцами готовились к репетитору ходили, тряслись перед выступлением. Этому хоть бы что, а как получится, так и получится. Спел он на вступительном на отлично, т.е. специальность сдал на пять (академическое пение). Остальные предметы, которые завалил, а которые и вовсе не пришёл сдавать. Но его взяли на первый курс. Тут же взяли в хор оперного театра (это уже работа). Через полгода театр поехал в Москву на гастроли. Серёжа учинил какой-то бухой скандал в гостинице. Подушка вылетела в окно на улицу и что-то ещё (не знаю). Из театра его уволили. Устроился в муз. комедию, но и там долго не продержался. В конце концов и училище забросил. Я заходил к нему лет десять спустя. Работяга со следами алкоголя на лице. Он как-то виновато смотрел на меня, понимая, что упустил свой шанс. Разговорившись, накатили по одной за встречу, закурили. Сергей взял гитару, что-то стал петь, но, блин, это было уже совсем не то. Мне было обидно за него, так бездарно распорядившегося своим талантом. Больше мы не встречались.

14.08.23 Идёт третья неделя моего пребывания в Джанхоте. Переулок М….. мой здешний адрес. Утром встаю рано, в пять иду на море, пляж в ста метрах, плаваю и на рыбалку. Живу у Валентины Григорьевны уже не первый год в отдельной комнате. Есть кухня, газ, холодильник, туалет, душ, т.е. всё необходимое для жизни и не дорого. Вошёл полностью в этот режим, когда совершенно не надо никуда идти, никаких планов, обязательств, забот, поесть разве что. Хожу на рыбалку каждый день и загораю на камнях, купаюсь, откровенно бездельничаю. Но …продолжу.

Это решение (сделать группу) и определило мою дальнейшую жизнь, как выяснилось. Появилась цель, смысл. А вот насчёт правильности – это ещё вопрос. Запомнилась репетиция у меня дома. Я на гитаре, Джон стучит палочками по лежащей на стуле книге, обёрнутой в кальку. Издаваемый звук отдалённо напоминал звук рабочего барабана. А Лёня пел что-то из Битлов.

В десятом классе я играл уже на электрогитаре. Это была тоника светлозелёного цвета. Папа работал в СНИИЛПе (свердл. Научно исследов. Институ лесной пром.). Там в клубе были инструменты. В соседнем доме жил Миша Зорин. Он пригласил меня в ансамбль какой-то организации. В то время было традиционно, что всякая уважающая себя контора имела свой ансамбль (ВИА), который регулярно выступал на танцах, концертах, конкурсах. Самодеятельность называлось. Вот в такой ВИА я и попал, будучи ещё школьником. Там играли уже взрослые парни 25—30 лет. Я играл на соло гитаре. До сих пор помню одну инструментовочку. Голубая звезда называлась. Как-то раз мы отыграли свадьбу, и я получил 10 рублей. Это были первые деньги, заработанные игрой на гитаре.

После окончания школы (в 1974) мы с Джоном поехали в Питер поступать в институт, причём ещё не определившись, в какой именно. Важно было уехать в Питер, а в какой институт– не важно. Мы поехали за месяц или два до вступительных экзаменов, чтобы походить на подготовительные курсы. В Питере, на Невском, напротив Гостиного двора есть книжный магазин. Там забрали с витрины справочник высших учебных заведений Ленинграда. Тут же, присев на лавку, начали листать страницы. Выбор пал на институт холодильной промышленности. Подали заявление, записались на курсы. Дали нам, как абитуриентам, общагу. Ну и стали обживаться. Общага была на Московском проспекте метро Электросила. Рядом был пивбар Уголёк, куда мы иногда наведывались. Познакомились с ребятами из других городов. Так образовалась у нас компания четверых друзей: я, Джон, морячок (не помню, как звали. он тогда отслужил уже три года во флоте) и четвёртый с севера. Мурманска, кажется. У морячка, кстати сказать, председатель студсовета, старшекурсник, другом был. Подошло время вступительных экзаменов. Их надо было сдать четыре: математика устный, письменный, физика и сочинение. Первый я сдал на 4, Джон 5, второй я 4, Джон 5, третий я 4, Джон 5. Надо припомнить, что морячок попросил Джона решить ему письменную математику, что Джон успешно сделал на 5. А тот ещё обещал поставить ящик пива. Сдав третий экзамен, мы решили всей компанией отметить это дело. Расположились в общаге, хотя распивать алкоголь строго воспрещалось. Ну, выпили, не хватило. Джон пошёл взять ещё. И вот он стучит в дверь условным стуком. Я открываю дверь и вижу счастливую физиономию Джона, а позади него несколько человек во главе с председателем студсовета. Джон их по пьянке не заметил. А это была какая-то комиссия, делавшая обход (проверку) в общаге. На следующий день на входной двери в общагу висел плакат. МОЛНИЯ. Абитуриенты Коровин, Иванов, морячок и четвёртый выселены из общежития и отчислены от сдачи экзаменов. Я потом снял этот плакат и отвёз его домой.

Ну, пытались, конечно, замять скандал. Приезжал в Питер отец Джона. Он был декан механ. факультета в Свердловском лесотехническом институте. Ходил он по всяким начальникам. Ничего не помогло. Джон сходил всё же на последний экзамен – сочинение, за которое получил 4. В итоге он набрал 23 балла, а проходной был 22. В подсчёте баллов учитывался ещё средний бал аттестата. У нас обоих был 4. Я не ходил на сочинение, всё равно бы не прошёл. А морячка председатель отмазал. Поступил он, но Джону не помог (про пиво вообще молчу). Вскоре мы уехали из Питера домой. А по осени нас забрали в армию. Меня в Арамиль, а Джона в Германию (ГСВГ). Это был 1975 год, и нам было по 18 лет.

15.08.23 Ночь 01.32 я в Джанхоте. В открытом окне слышен шум листвы, шум волн. Осталось пять дней. В воскресенье уезжаю обратно домой. А пожил бы тут ещё.

18.08.23 Класс у нас был математический, Д класс. Преподавала математику последние два года Люция Александровна Галашова. Её дочь Галя училась с нами. Математику мы учили сверх школьной программы, институтскую. Джон весьма успешно учился. Часто нам задавали особо трудные задачки, и было престижно их решить. В классе шло неофициальное такое соревнование, кто круче по уму. Иногда в класс определяли ну совсем уж вундеркинда. Он учился по своей индивидуальной программе и вскоре уезжал в Москву. Я таких три случая помню. Из постоянного состава выделялись человек 5—6. Это были те, которые решали трудные задачи, когда весь класс был в затруднении. Джон был в их числе.

Ещё в армии я окончательно определился, что буду заниматься музыкой, игрой на гитаре, хотя таланта, что называется, к этому у меня не было. Желание было, фантазия была, ген творчества, да, был. Придя с армии, нашёл педагога по классической гитаре и 1,5 года у него занимался. Это был Александров Владимир Михайлович. Вспоминаю его с благодарностью. Он меня многому научил. Поставил правильно руки.

Джон поступил в лесотехнический институт на механический факультет. Пока я был в армии, мама с отчимом переехали на другую квартиру– Первомайскую 80, дом напротив бани. Мы с Джоном стали реже видеться. Но идея создать группу была жива. Ждали Лёньчика. Он служил в морфлоте на Русском острове. Пришёл он домой через год после нашей демобилизации. Где-то в это время я познакомился с Коледовым Женей. Он тоже занимался музыкой и примкнул к нашему ансамблю в качестве басиста. Джон купил себе барабаны Тактон (родители купили). Они стояли в комнате Джона и ослепительно сверкали, крича наперебой: Ударь меня, ударь меня.

Сделали программу для кабака. Я к тому времени поступил в муз. училище Чайковского по классу классической гитары к Деруну Виталию Михайловичу. Первая место, куда мы устроились, было кафе Аквариум ул. Комсомольская 10. За первую неделю мы заработали по 200 рублей (парноса) Много играли из Машины времени. Заведение было так себе, низшего пошиба. Через месяц мы перебрались на Химмаш.

7.07.1978 у нас с Наталией Ивановной Горяевой была свадьба. Кроме всего прочего, нам подарили деньги– рублей 800. На них мы слетали на пару недель в Адлер. Догадайтесь, кто у меня был свидетель на свадьбе?

Месяц проработали в кафе Бережок (на Химмаше) и перебрались в ресторан на Грибоедова. Отыграв там один вечер, решили больше там не появляться из-за конфликтов с местными хулиганами. Ну, либо прогибаться под них, либо уйти. Днём забрали аппарат и дело с концом. А дело было в августе 1980.

На следующий день я пошёл искать работу. Группа была, а работы не было. Поиски привели меня в Старую крепость – крутой кабак, располагавшийся в подвале д. к. Железнодорожников. Зашёл так… на удачу, без всякой надежды, просто для отчёта самому себе, что не прошёл мимо. Как раз на месте оказалась худ.рук. концертной программы Мясникова Людмила Ивановна, импозантная женщина средних лет. Да, там была часовая концертная программа каждый вечер. В августе артисты и музыканты уходили в отпуск. К тому же музыканты, как выяснилось, вообще уехали в Тюмень на заработки, и появилась вакансия..Договорился с Мясниковой, что август мы поработаем, а там посмотрим. Т.е. появился шанс устроиться на работу по трудовой с неплохой зарплатой плюс парнос. У нас ещё аппарата нужного не было, репертуар был маленький, но была молодость, дерзость, глаза горели и полны желания, а это дорогого стоит, как я понял позднее.

Джон изменился после армии. Он стал мрачно бухать и агрессивно себя вести. Я переехал в квартиру жены к её родителям пер. Курьинский 3. Мы прожили там вчетвером в двухкомнатной хрущёвке со смежными комнатами и совмещённым санузлом 7 лет. Вчетвером, впятером, вшестером.

Джон набухивался и начинал барагозить. Лия Георгиевна (мама Джона) звонила мне, и я прибегал к ним, успокаивал Джона. Вообще он никого не слушал, кроме меня. По трезвости говорил с ним не раз, ничего не помогало. Надо признать, что игра в барабаны у Джона получалась так себе. Не его это был конёк. Темп гулял, то ускоряясь, то замедляя. Техники не хватало. Конечно, он это знал. Его талант был предназначен к другому делу. В армии Джон служил на радиолокационной станции. Он рассказывал, что в радиусе 100 метров всё живое умирало вокруг. Вернувшись домой, он начал лысеть. Вполне возможно, что это повлияло и на другие функции организма. Мы не говорили на эту тему.

Состав коллектива был прежним: Коледов – бас, вокал, Лёнчик – клавиши, вокал, Джон – барабаны и я. Мы с Коледовым были студентами первого курса Чайника. В сентябре начались репетиции концертной программы. Нужно было аккомпанировать солистам, фокуснику, каучук номеру, танцовщицам варьете. Музыка в различных стилях, а это увеличение нагрузки на барабанщика. Требования возросли. Джон не справлялся. Артисты ворчали. Это мне он был ближайший друг, а им никто, просто барабанщик. В итоге Джон позвонил мне и сказал, что уходит. Это было трудное, но правильное решение. Что он испытывал? Остаться за бортом, не пойти с командой я примерно узнал много лет спустя, когда пришлось уйти из коллектива, не дожидаясь, пока выгонят.

На место Джона взяли Валеру Северина (его позднее сменил Дима Злоказов). Он вполне справлялся и был в теме, что называется. Джон продолжал бухать. И хотя он учился в институте, учёбой не был увлечён. Однажды я зашёл к нему. Он сидел в компании незнакомых мне взрослых мужиков подозрительного вида. Джон был сильно пьян, как в тумане. Временами сознание возвращалось к нему. В один из таких моментов он оглядел нас всех мужиков и меня и как заорёт: А ну пошли все на …й. Слова явно относились к мужикам. Они встали и ушли.

Незадолго до смерти он позвонил мне на работу в Крепость Я зае..л тебя? Говорит и что-то ещё несвязное. Вскоре он пропал. День его не было, второй, третий, на четвёртый мама его говорит, надо в моргах искать. Я нашёл его в морге судебно-медицинской экспертизы, куда свозят неопознанные трупы. Часть лица была расплющена. Нашли его под козырьком дома 16ти этажки. Выпал с переходного пролёта лестницы. а может и не выпал, а сбросили. Осталось неизвестным. Дело было в июле 1983. Джону исполнилост31 мая 25 лет.

Своего сына я назвал в честь Джона. Когда ему (сыну) исполнилось 25,его сильно избили чёрные. Били битами, жестоко. Они сидели с другом в кафе, выпивали. У друга произошла стычка с представителем, тот вызвал подмогу. Подъехала машина, несколько человек… Теперь ходит с пластиной в голове (была трепанация черепа).