Текст книги "Путь Киартаны"

1. Маг войны

Больше суток он скакал без передышки – одинокий путник на спине серого усталого коня. На севере костры вздымали в пасмурное небо столбы чёрного смолистого дыма. Уже много дней ветер приносил копоть и гарь.

Владыки вновь собрали армию, чтобы отбросить Бассов обратно за Изилу. Но они опоздали – те уже две полные луны разоряли деревни на севере.

Маг скакал быстро, но осторожно, прислушиваясь к шорохам. Эти места он знал, но дорога петляла и плодилась отростками. Два рукава великой реки, Сагань и Гангвина, шли рядом, неся воду с гор на север, где обе, уже не смыкаясь, попадали в океан.

Деревушка на севере от Последнего Оплота нуждалась в помощи. Маг рассчитывал вывести жителей до набега Бассов. Уже в сумерках он остановился на возвышенности у деревни. Конь Крикун, оказавшись на привязи, сразу стал жевать чахлую осеннюю траву. Старик, сбросив сумку на землю, распрямился во весь свой могучий рост и прошёлся по опушке. Серая запачканная мантия не стесняла движений. Посох из белого дерева, покрытый рунами, почти бесшумно увязал в усохшей траве.

Маг прошёл по опушке, прислушиваясь к звукам природы. Как и в последние дни птиц и зверей поблизости почти не было, а в воздухе витал запах свежего пожара.

– Близко… – заключил маг вслух.

С холма открывался вид на деревню в просеке леса, куда тонкой нитью вился тракт. В окнах мерцали огни, из труб шёл белый дым, люди не толпились на улице, никто не кричал и не бил в набат. Но тревога не покинула Мериона.

Он собрал костёр и, наконец, приготовил кролей, пойманных больше дня назад. Мясо показалось лучшим за всю его долгую жизнь.

Вечернее зарево угасало, ветер рывками набирал силу, ударяя то в грудь, то в спину, отчего волосы и борода старца сбивались и путались. Он сидел неподвижно, и не двинулся, даже когда огонь костра предательски задуло, и от него остался лишь ворох горячих углей. Казалось, мир вокруг не существует – он один в бездне бесконечности вопрошает совета у Мудрейших.

Он знал, что люди не успеют собраться, и останется только принять бой, вопреки наказу Совета. Ему предстояло встать на сторону слабых и вновь убивать. Маг дышал спокойно и размеренно, но Мудрейшие снова молчали.

Мир мгновенно вернулся, маг не пошевелился и не открыл глаза, но услышал и ощутил всем телом дрожь от протяжного низкого гула, предвещающего беду. Рог взревел в лесной чащобе, когда зарево полностью исчезло, а из шумов леса остались только рваный шелест ветвей и гул ветра.

Раскрыв глаза, старец узрел другое зарево в долине. Северяне собирались вокруг деревни с факелами. Рог прозвучал снова, сильнее сковывая ужасом.

Мерион вспрыгнул на коня и галопом поскакал вниз с холма. Сердце безумно стучало, кровь билась в висках и шее, конь вился, противился, чуя беду, но маг неугомонно гнал его вперёд, на гибель.

Он знал, что сможет одолеть многих своей магией, а остальные, увидев его силу, кинутся прочь.

Лес проносился вокруг безмолвно, не отвлекая старца, деревья поредели и маг увидел впереди палатки из шкур, коптящие небо костры. Бассы остановились на ночлег на склоне холма, но теперь в лагере никого не осталось – все вышли на чёрный промысел.

Рог загудел снова, и Мерион сильнее пришпорил коня. Нервы натянулись струнами, мышцы напряглись, а кровь залила туманом глаза. Впереди замаячили костры и огни факелов. Мимо проносились силуэты людей в тяжёлых доспехах из шкур. Первое время никто не замечал быстрого всадника на сером коне, но проносясь мимо, маг всё чаще слышал крики ему вслед на грубом северном наречии.

Бассы уже двигались по деревне, выгоняя людей из домов. По протяжным воплям и крикам маг понял, что пролилась кровь.

В центре деревни собралась толпа. Бассы окружили испуганных, плачущих крестьян, сбившихся в кучу. Старик нёсся прямо на них и словно во сне, видел сквозь темноту, как один из солдат замахнулся мечом от плеча и рубанул по людям. Часть криков и стонов прекратилась.

Бассы потешались и смеялись, убивая непокорных. Мерион нёсся вперёд, в самый центр, куда сводили людей со всей деревни.

– Нет! Нет! Только не её! – умоляла женщина, стоя на коленях. Басс вырвал из рук матери младенца и собирался унести. – Только не её! – женщина ухватилась за ноги, мешая ему, но тот без единого слова выхватил топор с пояса и рубанул ей по лицу. Брызнула кровь. Мальчик не старше пяти с криком выскочил вперёд и схватил Басса за руку.

– Не тронь её! Мама! – кричал он, но их мать затихла, лишь изредка взвывая от боли, она лежала на боку, пытаясь остановить кровь. Мужчина переступил её.

– Никто не сломит Империю и Императора! – выкрикнул Басс и, под одобряющие выкрики, вонзил ребёнку топор в голову.

Мальчик упал рядом с матерью. Она бросила бороться со своей раной и, истерично плача, прижала ещё тёплое тело к груди.

– Убийцы! Изуверы! Владыки покарают вас! – кричала она во всё горло.

– Успокойте её! – выкрикнул Басс на «всеобщем», унося кричащего младенца прочь.

Магу оставалось меньше сотни метров до них, и Крикун проделал этот путь за один миг. Мерион подскочил на коне и поднял посох, который уже наливался рунным светом. Копыта ударили в грудь Бассу, что склонился над скорбящей женщиной с мечом. Конь растолкал остальных, пока маг спрыгивал.

Посох полоснул огнём по лицам солдат. Те, кто успел, отпрянули от страха, другие упали на колени, обожжённые пламенем. Мерион выпрямился в полный рост. Испуганные люди за его спиной притихли, а впереди в темноте Бассы пришли в движение, словно чудище, засевшее в глубине пещеры.

– Кто ответит за гибель этих мирных людей! – воззвал маг к силуэтам в темноте.

Солдаты вокруг мага отступили, но приготовились драться. Из тьмы вышел мужчина в шкуре волка. Он сбросил капюшон с Волчьим черепом, обнажив прямые волосы, шрам от подбородка к левому глазу и безумный взгляд.

– Маг значит, – с ухмылкой произнёс он. – Я Сари Меднесс, ученик Агариона. А ты кто будешь?

Мерион не слышал ни о Агарионе, ни тем более о Сари Мендесе, но видел перед собой Волка из древних сказок. Накидка из волчих шкур, капюшон с оскалившейся головой волка и Волчий взгляд, а вокруг стая. Маг заметил их среди силуэтов – в волчьих шкурах и с горящими алыми глазами в темноте.

– Фанатики… – заключил Мерион. – Сари Мендес, прикажи войнам отступить или Вы все умрёте! – он не привык угрожать людям смертью, и Сари заметил его смятение.

Толпа вокруг ширилась. Солдаты забыли о деревне и её жителях и обступили их. Слова Мериона многих рассмешили.

– Один против армии и угрожать вздумал? – ухмыльнулся Сари. Он без страха смотрел прямо в глаза. – Пожалуй, я дам тебе уйти. – по единственному его взмаху солдаты расступились, открыв проход во тьму. – Иди, никто тебя не остановит.

Мерион не сдвинулся с места, а крепче сжал посох, ожидая нападения со спины.

– Думаешь, осилишь меня? – Сари шагнул к нему, но Мерион отступил на шаг, показав слабость. – Я готов драться один на один, но ты должен назваться, чтобы я знал, кого победил.

Молниеносный выпад Мериона уловил лишь Сари. Остальных оттолкнуло волной силы, по рядам Бассов прошли тончайшие нити, Бассы попадали с ног, рассыпаясь на части, кровь окрасила землю, но маг со шрамом уклонился. Вокруг белыми вспышками поднялись щиты. Сари безумно улыбнулся.

Два мага начали двигаться одновременно. Сари с ловкостью мангуста вспрыгнул на покатую крышу и запустил руку под распахнувшийся плащ, Мерион вновь отступил, давая себе больше места.

Молния ударила в крышу навеса и та загорелась. Сари бросился вперёд. Древко его посоха было корявым и коротким, обломанным снизу, из тёмного дерева и с чёрно-алым камнем в навершии. Руны горели кровью.

От молнии Сари прикрылся щитом. Мерион только успел отпрыгнуть, чтобы Сари не упал на него, молния ударила в землю и запекла разлитую кровь. Маги вырвались из круга, двинулись вдоль дороги. Заклинания ударялись, рассыпаясь вспышками. Всё происходило слишком быстро, чтобы обычный человек заметил детали, и Бассы в страхе отступали от мерцающих ярче солнца огней.

Волки не вмешивались, Мерион не видел их лиц, но знал – они пристально наблюдают и готовы напасть в любой момент. Он оказался в меньшинстве, но сражался с Сари на равных, и надеялся победить хотя бы его. Маг быстрыми выпадами направлял воздушные кулаки, но Сари успешно отражал каждый уверенным взмахом. Ни один не спускал взгляда с другого, их посохи слились с ладонями и двигались вместе с руками, свободно и легко. Мерион прежде не встречал подобного мастерства среди вольных магов.

Вспышка света заставила его на миг зажмуриться. Сари приблизился, и они сцепились руками.

– А ты силён, старик! – усмехнулся Сари. Мерион не ответил, и едва вырвался из его хватки.

Он отпрыгнул, зажег вокруг посоха огненные диски, метнул их в Сари, и тот вновь легко оттолкнул их рукой. Маг взбежал на покатую крышу дома, но Сари не последовал за ним.

– Считаешь свой путь праведным, а нас фанатиками, – обратился он с земли. – Говоришь от имени Владык? Они тоже не всесильны!

– Я говорю лишь от своего имени!

Мерион поднял руки к небу. Тучи разразились громом, молнии начали бить по всей деревне, пугая крестьян и Бассов, но Волки лишь безучастно наблюдали, и ни один разряд никого не убил.

– Чудное представление! – отметил Сари, и тотчас выпустил в Мериона разряд, который ему не удалось отразить.

Мага отбросило на десяток метров, но вскоре оба снова схлестнулись в жестокой схватке. Заклинания били во все стороны, сталкивались слепящими искрами, разносили в щепки ветхие сараи и навесы, дома поднимались над землёй трескучими разрядами молний и всполохами огня. Дерево кряхтело и ломалось. Могучие сосновые венцы рвались, словно лучины под натиском неведомой простым людям силы. Солдаты отступили к границе деревни, а маги дрались всё ожесточённее, захватывали всё большие территории в круговорот битвы.

Больше часа они пытались сокрушить друг друга, но все попытки были безуспешны. В темноте ночи вспышки заклинаний озаряли всю деревню и лес поблизости. Многие дома загорелись, другие обрушились, и лишь некоторые не пострадали. Все жители деревни и Бассы разбежались в панике, но маги постоянно хаотично перемещались в пылу сражения, и лишь Волки, защищаясь щитами, бесстрастно наблюдали.

– Давно я так не веселился! – выкрикнул Сари, когда они остановились отдышаться.

Мерион едва стоял на ногах. Его разбитая щека кровоточила, левый глаз заплыл. Сари туго перематывал сломанную левую руку. У всех есть предел и спустя час беспрерывного сражения к своему пределу подошли и маги. Их столкновения стали редкими и менее разрушительными.

Мерион первым начал выдыхаться и от того пропустил пару заклинаний, но и Сари уже не мог бить в полную силу. Оба уже не скакали по крышам и даже не бегали, а устало стояли, Мерион, опёршись о посох, Сари – о стену дома.

– Не думал, что до этого дойдёт, – высказался Сари, тяжело дыша. – Так ты назовёшься, чтобы я знал, с кем сражаюсь?

– Моё право не называться Волку!

– Силы равны, – с ухмылкой на уставшем лице заметил Сари. – Как только мы оба выдохнемся, Волки схватят тебя, – он уже не пытался напасть, опустил посох и медленно вперевалочку направился к Мериону. – Не лучше ли уйти сейчас? Почто тебе сдались эти крестьяне?

– У меня, в отличие от вас, есть принципы! – рьяно, как в юности, ответил Мерион.

Он сделал попытку неожиданной атаки, но промахнулся. Сари подходил, не поднимая посох, но даже не взрогул от вспышки молнии. Вокруг собрались Волки, маг видел под масками их суровые взгляды и осознал, что смерть совсем близко. Его сил оказалось недостаточно.

– Ты мне даже понравился, – Сари был беззащитен, но у Мериона уже не осталось сил для атаки. – Я не стану убивать тебя.

Неожиданно, в одно мгновение Сари Меднесс выпрямился, выскочил вперёд, оказавшись прямо перед ним, и выхватил из ослабевшей руки посох. Он поднял оба посоха и ударил сосредоточением силы.

Мерион впервые потерпел поражение. Его отбросило в стену, сознание помутнело, он потерял связь с реальностью. В ушах стоял лишь монотонный шум, а быстрая кровь залила глаза. Мерион шатко поднялся, ища глазами врага. Сари Меднесс медленно приближался – он никуда не спешил.

– Знаешь, маг, я не стану убивать тебя, пока не узнаю твоего имени. Вот какие у меня принципы. – Сари наклонился вплотную к его окровавленному лицу. – Мастер после каждого моего поражения заставлял платить серьёзную плату.

Мерион снова попытался встать, но ноги его уже не держали. Последний удар оказался слишком сильным. Его голова гудела всё сильней, а звуки и голоса становились всё дальше – его утягивало на дно колодца. Волки подошли вплотную, но все лишь смотрели из-под оскалившихся волчьих масок.

– Ты силён, но, видно, недостаточно. Сегодня я возьму плату с тебя, – он поднял Мериона за подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза. – Часть твоего посоха.

Маг отчётливо слышал фразу, но до конца не верил, на миг мир показался чуждым ему. Он снова попытался встать, и на этот раз ему удалось удержаться на ногах. Сари держал его посох, так чтобы он видел, а когда убедился, что Мерион ничего не пропустит, замахнулся и разбил о колено. Белое дерево пошло трещинами и разломилось на несколько неравных выщербленных обломков.

Сари оставил себе один. Он пристально осмотрел острый клин.

– Небольшой вклад в наше общее дело. – ответил Сари на его немой вопрос, и спрятал осколок во внутренний карман плаща.

Мерион смотрел под ноги и не верил. Мир казался далёким и чужим, всё вокруг кружилось, он снова собирался упасть, но Сари не отпустил его, а с неистовством схватил падающего Мериона за шиворот.

– Мы не собирались убивать жителей этой деревни, – заявил Сари, глядя ему прямо в глаза, – но за твоё неуместное рвение все они умрут, и ты удостоишься чести увидеть каждую смерть! – последнее, что Мерион услышал, прежде чем кануть в небытие.

Его окружали Волки. Они безмолвно смотрели из-под масок, как Бассы подтаскивали к Мериону очередную жертву и без церемоний перерезали горло. Крики, стоны и плач доносились отовсюду. Бассы выискивали среди развалин домов последних крестьян и тащили их к Мериону. В центре деревни сложили кострище, что разгорелось алым жарким пламенем. Туда бросали тела замученных людей и Бассов, убитых магией.

– Отринь пагубные эмоции, – твердил Сари очередной жертве. Он наклонялся над каждым, всматривался в их глаза, а затем перерезал горло.

Кровь буйно разливалась по рукам и кривому лезвию старого кинжала. Мерион смотрел, а когда вновь терял сознание, его приводили в чувства. Маг и прежде видел смерть, но никогда – подобное безразличие к человеческой жизни. Мужчин, женщин и детей без разбора убивали на его глазах, а он был не в силах этому помешать.

Насилие и бесчинства происходили повсюду. Бассы разбирали дома и бросали брёвна в огонь. Из остатков разрушенной деревни уносили всё, что могло пригодиться: ценности, провизию, скот. Всю ночь в деревне никто не спал, отовсюду доносились крики и плачь, но и они постепенно затихли. К утру не осталось ни одного живого местного жителя, тела сожгли, и остались лишь обожжённые останки, молящие о помощи из пламени.

На рассвете Волки ушли, оставив Мериона одного живого на пепелище. Его не сковывали, он мог подняться и уйти, но не смел пошевелиться. По щекам текли слёзы, в глазах стояла пелена страшных сцен.

«И к чему были эти кроли…» – страшные мысли не покидали его, и запах жареного мяса напоминал о них. – «Дались мне эти кроли…»

Несколько часов он провёл неподвижно в раздумьях и скорби, потом начал молиться, вновь обращаясь за советом к Мудрейшим, но и за Пеленой вереница Теней не дала ему покоя. Их длани тянулись к нему из тьмы.

День медленно проходил, налетели тучи, и пролился дождь, что смыл всю грязь с места скорби. Мерион весь вымок, но не двинулся с места и не открыл глаза, пока дождь не прекратился. Он просил прощения, но Мудрейшие не дали совета, а непоколебимо твердили, что он «не сделал всё, что возможно».

Раны слабо кровоточили, сила постепенно возвращалась, день близился к середине, но тучи не давали солнцу проникнуть к земле.

Мерион медленно и твёрдо поднялся. Дождь повсюду налил лужи, и маг шёл по ним без разбору. Он бродил по выжженной деревне, где ещё витал запах гари, в безнадёжных поисках выживших. Он знал, что всё бессмысленно, но не прекращал поиски до самого вечера, когда солнце упало за горизонт, и мир погрузился во тьму. Только тогда маг устало присел рядом с осколками посоха, снял сырую, давно изодранную в клочья мантию, и собрал осколки в неё. Их, оказалось, пять, два от верхней части, и три снизу, но одной части из середины недоставало.

Отдалённый тихий плач младенца вырвал его из пучины раздумий. Маг тут же бросил всё, вскочил на ноги и снова прислушался. Крик доносился из сгоревшего дома, хотя, казалось бы, в таком огне никто не мог выжить. Он побежал туда, не разбирая дороги, с новыми силами и надеждой.

Мерион вбежал на пепелище. Стены ещё стояли и дымились, крыша провалилась, и только над одним углом под ней можно было пролезть. Старец протиснулся внутрь и прислушался. Крик доносился из-под лавки, приваленной крышей, но чудом уцелевшей. Маг сосредоточился и силой поднял обгоревшие брёвна, руками разгрёб завалы и под лавкой обнаружил лукошко, а в нём – младенца, завёрнутого в пелену. Ребёнок плакал навзрыд, но оказался невредим.

Мерион не знал что делать – за долгую жизнь он многое повидал, но ему никогда не приходилось выхаживать младенца посреди леса. И всё же ему вновь улыбнулась удача – возле лавки стоял нетронутый Бассами сундук, набитый тряпьём и ценностями.

Перепеленав младенца, Мерион понял, что это девочка. Никто не брал в ученицы девочек – их сила иного рода, её сложно обуздать и направить. Но Мерион издревле знал, что «великая скорбь должна быть уравновешена великой силой», и ощутил в девочке такую силу, способную унять скорбь не только одной деревни, но всего народа. Ребёнок спасся от огня и Бассов.

– Тебе уготовано стать великой, – заключил Мерион, глядя в её бирюзовые глаза. Никогда прежде он не ощущал столько счастья и радости.

Во тьме бесконечности мудрейшие шептались голосами, которые он не мог различить, кроме одного имени, которое они повторяли множество раз, на всех знакомых и незнакомые магу языках.

– Киартана, – твердили они.

Древнее могущественное имя пришло из легенд о великой воительнице городов-близнецов Оренга и Халанда. Она семнадцать раз отражала нападения Империи Севера, а затем выступила на их столицу и взяла штурмом Логово Демона, что никому, как прежде, так и после не удавалось. Много веков её чтили героиней, слагали легенды, полные были и вымысла, но в последние века, из-за нескончаемых войн, многие манускрипты и древние книги потеряли, память о героях древности истёрлась и померкла перед деяниями новых героев.

Старец уснул рваным, мутным сном, а утром собрал всё необходимое в узелок, взял лукошко с Киартаной и направился по лесу обратно на юг. Палаток на склоне не осталось, следы вели на юг. Всюду чернели кострища, залитые дождём, стоял запах гари, пота, скота и лошадей. До Последнего Оплота Бассам предстояло идти больше пяти дней, но и ему без лошади не меньше, а он уже дал им два дня форы.

Гарнизону в две сотни солдат не сдержать армию Бассов, и Мерион лишь надеялся, что ему удастся обогнать северян прежде чем они прорвутся южнее Изилы.

– Но куда деть ребёнка? – спросил сам у себя Мерион. Малышка словно в наказание проснулась и сразу захныкала. Снова хотела есть, или испачкала пелену.

Маг пересёк покинутый лагерь и добрался до стоянки, где оставил сумку с вещами. Бассы не нашли её, нигде вблизи не оказалось их следов, а среди сосен пасся и его конь Крикун, которому посчастливилось сбежать из пылающей деревни. Раненый конь прихрамывал, но бодро подскочил к хозяину по первому зову.

– Как ты, мой дорогой? – спросил Мерион, гладя его по морде, и Крикун в ответ весело заржал. – Славно, что ты здесь оказался.

Содержимое вязанки Мерион высыпал на траву, сумку тоже опустошил. Вещей получалось слишком много, и маг выбрал только самое необходимое. Уложил в сумку котелок, останки посоха, завёрнутые в ткань, бурдюки с водой и вином, нож с грубым шершавым лезвием, кулёк муки и шкатулку с приправами.

Пару часов Мерион отвёл на отдых и медитацию, накинул сумку на седло, взял Крикуна под уздцы, в другую руку – лукошко с младенцем и отправился на юг.

С младенцем оказалось сложно управиться. Приходилось, постоянно останавливаться и уделять Киартане внимание. Есть муку, смоченную водой, малышка теперь отказывалась и постоянно кричала от голода. Сделав привал на ночь, маг надеялся отдохнуть, но Киартана так и не дала ему выспаться.

На третий день и сам Мерион обессилил. В городе он взял достаточно припасов, чтобы добраться до деревни и вернуться обратно, а затем ещё удачно поймал трёх кролей, но что делать с малышкой не знал. Они шли лесом в стороне от дороги, усталость и голод снижали их скорость.

Ручей петлял с востока от тракта, то приближаясь, но убегая глубоко в чащу. Они шли по опушке, когда у ручья маг заметил козу, безмятежно жующую траву. Мерион насторожился. В тишине лишь редкие птицы пели вдали, маг не заметил других людей, но коза не выглядела дикой.

Козочка заблеяла и резво подскочила к ним – белая с головы до ног, лишь тонкие брызги крови обагряли её шерсть. Маг заметил кровь на дереве у воды. Мерион достал из сумки кинжал, отпустил коня, рысцой добежал до окровавленного дерева. Внизу, на песчаном берегу лежали два тела. Мужчина и женщина, растерзанные волками. Рядом – перекошенная палатка, ещё дымящий костерок и пара горелых кролей на нём. Поблизости две разорванные хищниками лошади.

Он осторожно спустился вниз. Звери всюду растащили кости и останки тел.

– Волки ещё близко. – осознал Мерион. Он быстро осмотрел лагерь и, не найдя ничего полезного, как мог тихо двинулся обратно на поляну к коню и пожиткам.

Малышка проснулась от того, что маг, взбираясь на крутой склон, зацепил лукошко веткой дерева. Мерион сразу успокоил её, но их уже обнаружили. Вдали, возле недоеденных лошадей, послышался шорох и рык. Несколько поджарых волков скользнули по залитому солнцем лугу. Снова послышался рык, но с другой стороны, маг обернулся, инстинктивно направив вперёд кинжал. Снизу уже приближались два крупных волка с серой вставшей дыбом шерстью. Оба с диким оскалом медленно приближались, готовые к атаке.

Маг осторожно попятился, но оступился на ветке и скатился по слону. Волки кинулись к его ногам. Он наотмашь рубанул по их мордам. Клинок прорезал молодой волчице щеку, клацнул о волчьи зубы. Самка заскулила и кинулась прочь, но второй волк продолжил охоту. Он скалился и метался в стороны, ожидая момента для атаки. Подоспело подкрепление: ещё три крупных волка во главе с вожаком – свирепым зверем с горящими красными.

Мерион не стал мешкать, поскорее взобрался на склон и побежал к Крикуну. Маг ещё надеялся ускакать, пока не собралась вся стая. Конь насторожено наблюдал, за Мерионом, и даже пошёл навстречу, но завидев выпрыгивающих из низины волков, остановился. Один за другим звери пускались в погоню по полю за Мерионом.

Маг держал кинжал на вытянутой руке, девочка в лукошке кричала, конь испугано ржал, разрываясь между желанием спастись и верностью хозяину, а коза безмятежно щипала траву, пока волки не оказались совсем близко.

Мерион вскочил с бега на Крикуна, но его раненая нога подкосилась, маг не удержался в седле, соскочил, защищая дитя, но волки уже окружили всех плотным кольцом.

Хищники с окровавленными пастями подступали всё ближе. Конь испуганно ржал и постоянно порывался пуститься наутёк, но никак не мог найти лазейку. Коза блеяла и металась по сторонам, натыкаясь то на один волчий оскал, то на другой. Малышка кричала, а Маг, крепко сжимал лукошко и свободной рукой махал клинком наотмашь по кругу.

Вожак бесстрашно подошёл ближе остальных. Обе животины замерли, уставившись на могучего волка, способного разорвать глотку коню в один укус, Мерион направил клинок ему в морду. Волк подошёл вплотную, понюхал свежую кровь на лезвии, облизал. Мерион не шевелился, ему не хотелось остаться без сил, и потому он не спешил атаковать, но ощущал всё, что происходило даже за его спиной. Вожак потёрся мордой о клинок, затем о руку и наконец, оказался прямо перед лицом мага. Теперь ему ничего не мешало вгрызться ему в шею, но вожак всмотрелся Мериону в глаза.

Волк придвинул морду ближе и понюхал лукошко. Киартана мгновенно перестала плакать, а когда волчья морда оказалась совсем близко, схватила его за усы и дёрнула.

Вожак не тронул их. Он отвернулся, отошёл за кольцо волков и, коротко взвыв, рысцой пустился прочь. Стая последовала за ним, некоторые не оглядывались, другие не упустили возможность напоследок показать зубы, но все послушно отправились за вожаком. Маг очистил клинок от крови, убрал в сумку и продолжил путь, пока волки не передумали его есть. Коза прибилась к ним, и это оказалось кстати – Киартана постоянно просила есть.

Ещё дважды они видели стаю на горизонте, но те не приближались. Подобраться к ручью они смогли только спустя час, когда русло вновь прильнуло к дороге. Маг наполнил бурдюк и сам напился вдоволь. Рану Крикуну снова пришлось забинтовать, и ходил он теперь с большей хромотой. У водопоя все отдохнули, набрались сил, но лагерь маг разбивать не стал, вспомнив, чем это закончилось для других путников. Они остановились на ночлег на вершине холма, где на развАлианнах древней крепости можно было укрыться не только от диких зверей, но и от наступающего с запада дождя.

Ночь принесла грозу и сильные порывистые ветра, гром грохотал раскатисто, почти без перерывов. Даже разрушенный замок выглядел могущественно. Во время последнего набега крепость Унгол была последним оплотом на севере, на неё пришёлся первый удар Бассов. Здесь правил глава дома Сииннов Аарон, которого окрестили бесстрашным за то, что он удерживал врага восемьдесят дней, пока крепость не была полностью разрушена. Когда же гарнизон разбили, а Аарона взяли в плен, в наказание его долго пытали, убили всех, кто был ему дорог, сожгли остатки гарнизона и других пленных, а самого повесили последним. После прошёл слух будто он даже у виселицы с петлёй на шее не показал страха, а последним словом, заявил: «И за Пеленой я вам не покорюсь!»

Саму крепость разрушили полностью, и лишь некоторые подземелья сохранились. Во внутреннем дворе повсюду валялись каменные глыбы от башен и стен, из земли торчали истлевшие за пятьдесят лет брёвна.

В крепости Бассы не останавливались, их следы перед самым холмом ушли в лес, но Мерион всё равно не решился спать всю ночь, и вновь вопрошал Мудрейших.

Ночью прошла гроза, и к восходу осталась мерзкая морось. С севера наступал лес, пересекаемый редкими речушками, на востоке он уходил далеко на юг, а на западе заканчивался широкими полями с буйно растущими травами. На юге высились горы, а между ними, в равнинах, фермы и город на горизонте. Там полыхали костры, застилая дымом небо. Осада шла полным ходом, некоторые лески были изрублены на осадные орудия и тараны. Оставалось идти день или два, сделать крюк, обогнуть гору Остогу и выйти на Последний Оплот с юга.