Текст книги "Горькое молоко – 3. Сайга для деда. В погоне за кардиналом"

– Ещё я забрал у него, свои брачные три тысячи, что вносил за знакомство. Я ему сегодня такое выдал, что он месяц будет сидеть под кроватью, не выходя на улицу. Я ему бреханул, что я в законе и всю его шатью – братью похороню. Короче думаю, выглядел неплохо я в тот миг. Выдал ему весь свой блатной жаргон, которого он в жизнь не слыхивал. А грабили и мутузили меня, те трое, которые сидели с Кроном парни. Я записал их кликухи на пачке сигарет.

Он достал из кармана пиджака сигареты и прочитал, – Павлин, Пернатый и Воз.

– Павлов, Возов и Курицын, – расшифровал Марек клички.

– Откуда знаешь? – спросил Гоша.

– Ты пока развлекался со своей молодой жёнушкой, мы без дела не сидели, – сказал Колчак.

– Теперь будете всегда надо мной смеяться по этому поводу? – вопросительно посмотрел Гоша на ребят.

– Гоша заразительный смех это здоровье и молодым присуще так смеяться. Ты не обижайся, но я такой человек, что эту историю никогда не забуду. А напоминать тебе о ней не буду. Я думаю, ты немного оклемаешься после брачной ночи и сам будешь с улыбкой вспоминать свою незадачливую свадьбу, – объяснил ему Колчак.

– Я уже несколько лет над одним эпизодом улыбаюсь, как ты меня, чуть к Прасковье Ивановне не отправил.

– Что ещё одна свадьба? – спросил Марек.

– Почти, – буркнул Гоша, – Прасковьей Ивановной называют в камерах парашу. Я был не прав тогда и не знал, что Колчак самбист. Он мне приёмчик показал один, что я с нар улетел к параше. Я многим рассказывал эту поучительную историю, чтобы не грубили незнакомым людям. А женится мне, наверное, заказано. Я вам сейчас один случай расскажу, какой произошёл со мной осенью, только вы не смейтесь. Я в книжном магазине познакомился с одной блондинкой бальзаковского возраста. Звали её Галина. Она там уборщицей работала. У неё богатая причёска была, волосы свисают аж, на глаза. Я ей предложил прокатиться ко мне домой в гости после работы. Она с радостью согласилась и пошла, отпрашиваться с работы. Я её дождался и с шиком повёз на такси, потратив последние деньги. А домой привёз, смотрю, она постоянно волосы свои поправляет, но значения не придал. Мамаше моей она тоже понравилась. Она выставила самогонку, припрятанную для такого случая, и стол нам богатый приготовила. Свинины нажарила с картошкой. Солений разных наложила, разве, что икры не было и жульена. Смотрю, моя Галя самогонку хлещет, не отставая от меня, а закуску метёт, быстрее, чем бегал в своё время чернокожий бегун Льюис. Вы такого, наверное, не знаете, молодые ещё.

– Знаем мы весь мировой Олимп Гоша, – сказал Колчак, – мы же к спорту никогда равнодушными не были.

– Слушайте дальше тогда, – продолжил Гоша. – Умяла моя Галюня всю закуску, и завалились мы с ней спать в семь вечера. Ко мне, как раз сосед Толя заходил с бутылкой в это время. А мамаша не пустила его, – сказала ему, что я женюсь. Под утро моя зазноба проснулась, смотрю в темноте шлёп, шлёп по полу и по кастрюлям давай лазить. Вижу силуэт вроде её, а голова нет. Я рукой по подушке, где она спала, провёл и выловил парик. Думаю обычное дело, многие женщины парики носят в наше время, и бросил его назад. Спрашиваю её. – Галя ты чего ищешь? А она мне говорит, капусты солёной хочу или огурцов. Я встал, включил свет. В первую очередь бросил взгляд на подушку, смотрю, что – то поблескивает около парика. Подошёл, взял в руки, а это глаз стеклянный. Думаю, допилась баба, и очи свои растеряла. Говорю ей, – Галя ты шнифт не теряла? А она мне отвечает: – Шрифт не теряла, а вот глаз у меня выкатился куда – то. Смотри не наступи на него!

И тут она повернулась ко мне лицом. Я понимаю, сам не красавец. Но если она на меня пьяного ужас навела своим видом, то дальше рассказывать я вам не буду. Я открыл ей трёх литровую банку огурцов, а сам залез под одеяло, но не уснул, ждал, когда она собираться на работу будет.

– Гоша, что из того, глаз у тётки искусственный оказался? – спросил Марек. – Может человек она хороший и как жена впору бы тебе пришла.

– Что она туфля впору подходить? – тяжело вздохнул Гоша. – Она баба с одним глазом, а ещё она не от земли, до потери глаза работала в регистратуре поликлиники. А кто в огороде будет работать? Я что ли? Нет уж извольте. Я после её ухода сжёг постельное бельё и затопил баню. Целый день парился. Вот так вышла у меня очередная попытка под жениться. А блондинку, оказывается, в городе все зовут Галька соколиный глаз.

– А огурцы она все съела? – спросил с подковыркой Колчак.

– Тебе бы только посмеяться, а надо мной рок неправильный висит и вредит всячески. Так мне Толя сказал. Он мужик грамотный, раньше историю преподавал в школе. В церковь говорит, сходи, свечку поставь и всё нормально будет. Я этих свечек столько уже переставил, что на эти деньги можно часовню было у нас на кладбище соорудить.

– Я думаю тебе лучше к косметологу сходить, – посоветовал Марек.

– Никуда не надо ходить, – ввязался в разговор Колчак, – мужчина должен быть похож на монстра. Переживать и страдать по этому поводу совсем не обязательно. Смотрись чаше в зеркало и говори себе, что ты красивый и обаятельный и лицо у тебя уникальное, хоть и похоже на тракторный трак. Больше улыбайся, нечего кисляк давить.

– Тебя, наверное, я Колчак послушаю, – прохрипел Гоша и дико засмеялся.

После коньяка, и воспоминания, о его вчерашней попытке женится, к нему возвратилось хорошее настроение:

– Забыл вам сказать, – вспомнил Гоша, – Плясун там сильно тужил, вы у него вещицу одну, кулькулятор, – кажется, называется, – забрали. Слёзно просил вернуть. Умолял меня, чтобы я привёз ему за пять тысяч.

– Не калькулятор, а компьютер, – поправил его Марек, – маловато он что – то даёт за него. Сам пускай его у нас попросит. А цену мы с ним обсудим.

– Гоша у тебя телефон его есть? – спросил Колчак.

– Нет, я с ним в Бакене, всегда встречался, а один раз у него на крыльце.

– На дискетах у нас всё есть и адреса домашние и сотовые телефоны, и даже их устав, – сказал Марек, – можем позвонить.

– Пока не надо, – остановил его Колчак, – пускай он первый к нам обратится. А вот, кто прессовал Гошу, адреса и телефоны надо выписать. С ними конкретно будем говорить. И сделать это надо сейчас. Я по телефону устрою им сейчас хмурое утро.

Марек пошёл к компьютеру и вернулся вскоре со всей информацией о троице Плясуна.

– Аллё, – набрал Колчак Павлину, – Павлин это ты?

– Я, – раздалось в ответ, – это кто со мной базарит?

– Чмырь болотный, с тобой не базарит, а разговаривает, Колчак. Ты прокозлина вонючая имел наглость снять с влиятельного авторитета дорогие вещи. Передай своим выродкам Возу и Пернатому, чтобы бабульки себе на похороны собирали. Мы сейчас подъедем, и вы все рядышком умрёте у своего порога.

В трубке раздалось тяжёлое дыхание, и связь прервалась.

Колчак вновь набрал этот – же номер, но абонент не отвечал.

– Пускай теперь волнуются и соображают, – сказал он, – посидим немного. У него мой телефон высветился. Я уверен, что в ближайшее время позывные с их стороны раздадутся.

***

После звонка Колчака, Павлин быстро собрался и побежал по своим друзьям. Собравшись все, они направились к Плясуну. Миша их встретил в угнетённом настроении с огромным кровоподтёком под глазом.

– Тебе уже досталось? – спросил Воз, – а нас, зачем ты заложил? Мы не знаем, кто такой Колчак, но ясно, что он не простой. А тот мужик, который был последним в нашем конвейере, оказался авторитетом.

– Вор в законе он, по кличке Фидель, а так он Гоша, – сказал Плясун, – вот он у меня сегодня отметился, – показал Плясун на свой синяк. – А вас, я не закладывал, они у меня забрали компьютер, где хранилась вся информация и бухгалтерские отчёты за все года. Не верите, сходите к Чите и Крону, я им вчера вернул, что от вас получил, но о вас был молчок. Нам сейчас нужно думать, как дальше не рассердить блатных, и как возвратить компьютер назад.

– Вызванивай Трубу, – подсказал ему Пернатый.

– Он для меня может быть опасней сейчас, чем блатные, – заартачился Плясун. – Вы что не понимаете, что пропала вся информация о нашей деятельности. Пришьют меня без звука и даже не поморщатся, – запаниковал Плясун.

– Нам плевать на тебя, – сказал Воз, – ты нам обещал крышу, предоставляй её. Ты говорил, что у тебя мент сильный есть. Звони ему. Ты, что не понимаешь, за вора в законе, нам всем кадыки вырвут.

– Ребятки дайте мне подумать, дело хлопотное и критическое, хоть самому в петлю лезь. Давайте вы сейчас идите, посидите в Бакене, а что ни будь, придумаю, – предложил им Плясун.

– Кофейный суррогат там глотать мы не хотим, – сказал Пернатый, – дай нам штуку, чтобы мы с барским размахом отдохнули.

– На тысячу с барским размахом и в бане не отдохнёшь, – сказал Плясун, – я вам дам три штуки, но только прошу, кроме пива ничего не принимать. Иначе нам всем будут кранты, и сегодня – же.

Он отсчитал им три тысячи и выпроводил их за дверь. Настроение было подавленное и он никак не решился, как в этой ситуации следует правильно поступить. Взяв дрожащими руками с тумбочки телефонную трубку, лихорадочно набрал номер оперативной связи, по которому ему разрешалось звонить, только в исключительном случае.

– Приезжай быстро ко мне я объявляю SOS, – дело требует твоего вмешательства.

Через некоторое время под окнами Плясуна, засвистели тормоза такси. Из машины вышел Ланин, и прошёл в открытую дверь Плясуна, который его уже ждал.

– Что случилось? Зачем мне звонил, я – же тебе говорил, не выходи со мной на связь, лучше приезжай ко мне. Неужели вопрос жизни и смерти решается? – въедливо всматривался в лицо Плясуна Ланин.

– Это кто тебя так пригрел?

– Тот, которого ты мне посоветовал прилизать по лысине. Говорил деревенщина. А он вчера пришёл с друзьями холодильник у меня обчистили и компьютер забрали.

– Ты что с ума сошёл. Ты давай мне прекращай Миша, такие сюрпризы выдавать. На чём ты погорел с ним? – Кто хоть он такой? Я тебе по фотографии определил, что он неотёсанный клиент низкой пробы. Я никогда не ошибаюсь.

– А не хочешь, что твой неотёсанный клиент Гоша низкой пробы оказался вором в законе по кличке Фидель, – истерически заорал Плясун.

– Вор в законе говоришь? – такого не может быть. Он тебя дезинформировал. За всю историю у нас в городе было только три вора, которых в живых давно нет. Ну – ка включай свою базу данных, посмотрим. Я редко ошибаюсь.

– Нет ни базы, ни компьютера, – развёл руками Плясун, – забрали у меня всё и рыжьё с пальцев сняли. Они вышли на меня, через наших поселковых негодяев, Читу и Крона. Те пришли вчера по стенам меня кидали, я им вернул все похищенные вещи. Через два часа другое бескультурье появилось. Я не знаю, куда мне от них деваться. А совсем недавно они на наших мальчиков наехали. Теперь наши ребятки меня за горло взяли, выдёргивай, говорят своего мента. Мы одни ответ держать не хотим перед ворами.

– Сколько раз я тебе говорил, не занимайся явным криминалом, – негодовал Ланин. – Ты что ни будь, им обо мне говорил?

– Они знают, только то, что им положено знать, не больше, – стоя перед зеркалом, припудривал свой глаз Плясун, – но они сейчас на грани срыва. Могут от страха сами ломануться в милицию, – предупредил он Ланина.

– Не так страшен чёрт, как его малюют, – высказал избитую фразу Ланин, – наезд блатных на тебя – это не смертельно. Они, зато никогда в милицию не пойдут в чём перед ними наше преимущество. Теперь слушай меня внимательно. Ничего не бойся. Я ни в коем случае нигде не должен фигурировать. Мальчиков на время спрячь подальше от людских глаз и главное не паниковать. Ищи в своих дискетах мне всё на этого вора. Я повод найду, за что его упрятать, поверь мне. Сейчас поедешь со мной к эксперту. Снимем побои, и под мою диктовку напишешь заявление об избиении и ограблении. Запомни только одно, о грабеже этого клиента ты ничего не знаешь. И вашим авторитетам ты ничего не отдавала. Если они хотели постелиться перед вором, пускай и отвечают. А вора и блатных я привлеку до упора. Завтра придёшь ко мне в кабинет с заявлением. Мы им громко потрясём в управлении перед начальством и мне это дело, без всякого сомнения, поручат расследовать. Шеф мой Гридин на пенсию ушёл. Сейчас я Исполняющий Обязанности, но точно знаю, что это место останется за мной. Мне уже пообещали.

– Никуда я с тобой не поеду ни к какому эксперту, – визгливо крикнул Плясун, – важно для нас сейчас забрать компьютер. Они уже залезли в него, а там вся белая и чёрная информация хранится о нашей деятельности. Там и ты, и твои начальники закодированные внесены и любой хороший программист без труда разберётся во всей нашей схеме.

– Откуда ты знаешь, что они заходили в компьютер?

– А откуда по – твоему мнению они номера телефонов мальчиков узнали.

– Это уже хуже, – взялся за голову Ланин, – здесь надо идти другим путём. Ты мне скажи одно, ты без компьютера, неужели не можешь вспомнить о последнем своём женихе этом Фиделе Кастро?

– Всё я помню, но что это тебе даст. Фамилия у него Сыромятников Георгий, сорок четыре года. Проживает в посёлке Шпальном. А вон на столе лежит записанный телефон его друга Колчака, который здесь гужевался вчера, а потом кульбит с компьютером выкинул и был таков.

Ланин схватил лист со стола и впился в него глазами.

– Не может быть, – заорал он, – опять этот Колчин.

У него перед глазами моментально всплыло знакомое лицо мужчины, которого ему Колчак представил, как подполковника УСБ. А он мучился в кафе, где мог его видеть.

– Ты чего любимый заголосил? – спросил Плясун.

Ланин в бешенстве ударил Плясуна кулаком по лицу.

– Никогда не называй меня любимым, сволочь эдакая. Ты зачем держал опасную информацию в компьютере? – Кому нужна твоя чёрная бухгалтерия, где есть ты и я. Я тебе, говорил, веди её только по деятельности предприятий Трубы, чтобы на него аркан можно было повесить в случае чего.

Он наклонился перед лежавшим на полу Плясуном и начал тыкать листок ему в глаза.

– Ты знаешь, кто это такой? – Это паразит, который как вышел на свободу, горя мне принёс под самую завязку.

Надо же такому случиться! Нет! Это какой – то Фатум неправильный около меня поселился, – причитал Ланин.

– Дурачок ты Ланин. Неужели ты не можешь понять, что перед всеми предательскими ментами рядом всегда ходит Фатум с пулей в стволе. Я не боюсь! Меня природа создала таким не ординарным, и патриотических лозунгов в своей душе не ношу, как ты. Преступника сделал из меня ты. А на твоей матери грех лежит большой перед богом и народом.

– Какой может быть грех у моей покойной матери, что ты нелепицу несёшь? – рявкнул на Мишу Ланин.

– Нужно ей было аборт сделать на первом месяце беременности. Спасти общество от такого пресмыкающегося, она заблаговременно не догадалась. Ты знаешь, почему нам сексуальным меньшинствам власть дала равноправные условия с нормальными людьми?

Ланин возбуждённо расхаживал по комнате, кидая зверские взгляды на валявшего на полу Плясуна:

– Не знаю, и знать не хочу?

– А я знаю, – сказал Плясун, – потому – что мы не способны рожать, а это большой процент вероятности избавить Россию от появления на свет таких рептилий, как ты.

После высказанной тирады Плясун получил сильный удар ногой в лицо.

– Вот издеваться над моим телом тебе всегда нравилось. Я представляю, какие муки получают от тебя арестанты? Намотай себе на ус Ланин, Валера Труба убьёт за меня, – вытирая кровь с лица, проговорил Плясун. – Мой нерабочий день лишает его большой прибыли. И ты больше от меня ни одной копейки не получишь. Я сворачиваю деятельность «Серенады». Мне вполне хватит тех денег, которые платит Труба. А твоими обещаниями я насытился по горло. Никаких дел с тобой иметь, отныне я не намерен!

Ланин понял, что хватил лишнего и сменил свой гнев на милость.

– Миша прости меня? Я погорячился немного, но ты сам должен понять, что нельзя нигде, было фиксировать мою фамилию, ни в каких документах. Ты, представляешь, что будет, если мне предъявят обвинение? Тогда всем нам будет крышка! Ты сейчас в ванную залезай, приведи себя в порядок, а я позвоню Трубе. Будем, что – то думать вместе. Надо ситуацию спасать!

– Сейчас разбегусь и нырну. Это с какой радости. Не дурак. Я там прилягу, а ты мне в ванну включенный в сеть электрический прибор бросишь. Какая – же ты сволочь Ланин. Звони сейчас – же Валере? Я с тобой больше без него, словом не обмолвлюсь.

Ланин не находил себе места. Явно он был до краёв встревожен. Понимал, что из – за такой нелепости он мог привлечь внимание не только к себе, но и к более важной схеме, которые создавали умные люди. Он укоризненно посмотрел на Плясуна:

– Как ты можешь плохо обо мне думать Миша? Я что на убийцу похож? Хорошо пускай будет по – твоему. Но учти, если ты при нём скажешь, что я тебя заставлял вести отдельную бухгалтерию. Пристрелю, вас обоих не мешкая. Мне уже раздумывать в этой ситуации времени не будет.

Труба приехал незамедлительно. Выслушав, Плясуна он сказал:

– Я одного не пойму, зачем ты вёл двойную бухгалтерию дома. Тебе, что офисных компьютеров не хватало?

– Там лишнюю информацию вносить не будешь, случайно любопытный глаз может вторгнуться. И к тому – же компьютер может дать сбой и все подсчёты за одну секунду накроются. А здесь дома и в памяти компьютера было всё заложено и на дискетах всё записано.

– Резонно. – А дискеты они не забрали? – спросил Труба.

– Они все у меня спрятаны надёжно под замком.

– Тогда вот что, надо сейчас делать. Звони на мобильник Колчаку и предлагай ему деньги. Свои отдашь и не жадничай. Скажи ему, что хочешь купить у него компьютер, по магазинной цене. С условием, что вместе с ним он вернёт и срисованную информацию.

– Думаю лучше тебе самому с ним переговорить на эту тему, – сказал Ланин Трубе, – ты – же с ним вчера в кафе близко познакомился.

– И думать об этом забудь. Что бы я показывал, какому – то щенку, что меня беспокоит пропажа компьютера. Много чести для него будет. Запомни, существует аксиома, у кого бабки тот и диктует условия, а Колчак нищий со своими друзьями. У них даже тачек, почти ни у кого нет. Миша я с тобой пошлю цыгана Чомбе и Салдуса – латыша. Они ребята ретивые, если, что и придавить смогут эту блатату. Но ваша первостепенная задача возвратить компьютер без шума, если уж не пойдут на наши условия, то придётся применить устрашающую силу. Они всё равно заявлять в милицию не будут.

– А как с этим лысым поступать? – спросил Плясун, – если он на самом деле в законе, то нам всем н несдобровать. Я имел сегодня честь познать его лютый характер.

Плясун скрыл от всех, про свадебный спектакль, который он разыграл со своим перевоплощением в женщину и не хотел, чтобы с ним ехал Чомбе и Салдус.

– Отвратительная и мерзкая рожа, это ещё не повод думать, что он в законе, – сказал Труба, – его вчера и я, и Владыка видали в кафе. А он весь криминал знает и не только в России, но и в постсоветском пространстве. Так, что нам бояться нечего. Если, что Владыку подключим всегда. А сейчас попробуем, без него управится, иначе грош цена нашему авторитету. А ты Ланин при первом случае пытайся Колчака вернуть на зону. Не надо, что бы он путался под ногами у нас. Как – же жалко, что он сорвался у метельщиков. Сожгли бы его, и у нас меньше хлопот сегодня было. Тебе Ланин не надо было тогда проворность свою показывать.

– Мне в том случае, нельзя было не защищать интересы Колчина, – сказал Ланин. – Шеф меня предупредил, чтобы я работал без предвзятости. К тому – же я этих мужиков с Лабы не знал кто они такие. Поэтому и отличился в спасении Колчина. И премию от руководства получил за него.

– У меня тоже кроме коммерческих сделок никаких тесных контактов с ними не было, но мужички оказались прыткие и ушлые, – сказал Труба, – они не ведая того, помогли нам избавиться от Луки. Хотя с этим придурком мы и сами бы управились не плохо.

Вскоре в доме появились Чомбе и Салдус. Они, получив задание от Трубы, взяли с собой Плясуна и уехали на машине в сторону вокзала. У вокзала Плясун набрал номер Колчака, попросил с ним срочно встретиться.

– Подъезжай к первому подъезду шестого дома, я тебя там встречу, – ответил Колчак.

…Вовка отключил телефон, глотнул пива из горлышка и посмотрел весело на Саньку.

– Вот так Марек, – сказал Колчак, – испёкся Плясун. Сейчас через две минуты будет здесь у подъезда. Он у вокзала из машины мне сейчас звонил. Вы сидите здесь, а я выйду

– Я с тобой пойду, – вызвался Гоша.

– Не надо ты можешь всю кашу испортить. Увидишь свою ненаглядную супругу у тебя, сердце вновь воспламениться! А она наверняка везёт пять тысяч за компьютер, которые тебе обещала.

– Клянусь, я ему слова не скажу. Я с тобой выйду, чтобы лишний раз понт на них нагнать. Он приедет не один точно, а я им свои руки в наколках и звериную рожу покажу. Не забывай я для них Фидель, в законе. Гоша засучил рукава, где от наколок показались синюшные руки.

– Слушай законник, ты не боишься, что за самовольное коронование с тебя могут спросить строго? Ты, как ребёнок, – сказал ему Колчак.

– Это я для дела. Перед непутёвыми архарами я могу и Христом представиться.

– Хорошо пошли, но будешь на них смотреть из окна подъезда. Можешь, даже открыть его.

Плясун вышел из машины в модной мужской рубашке распашонке, на голове соломенная шляпа, но накладные синего цвета ногти, забыл снять с пальцев. Он без всякого стеснения улыбнулся Колчаку и протянул ему руку.

– Маня, ты не угорела случаем? – с презрением сказал Колчак, – чтобы я тебе жопастику свою руку подавал? Говори, что тебе нужно и винти отсюда.

После таких слов у Плясуна втянулись губы, и пропала улыбка. Он достал из кармана рулон с деньгами перетянутый резинкой.

– Вот возьми здесь пятьдесят штук, – это цена компьютера. Но с ним ты мне передашь, всё, что ты успел перекатать для себя.

Вовка не показывая своего внутреннего ликования, положил рулон в карман джинсов, сказал Плясуну:

– Я с тобой торговаться не буду, хотя истинная цена компьютера в сто раз дороже, той суммы, которую ты мне дал.

Через открытое стекло в машине показалась кудрявая голова Чомбе.

– Ты чего голубчик базаришь сверх нормы. Подхарчеваться за наш счёт захотел? Смотри, а то сейчас и компьютер заберём, и бабок лишишься.

Колчак сделал шаг к цыгану и двумя пальцами, как это делал Дед и Сергей схватил его крепко за нос. Тот попытался высвободиться, но нос был зажат мёртво, как в тисках.

– Ах ты, тварь копчёная. Ты кого назвал голубчиком? Я твоя цыганская рожа таких, как ты по восемь человек на лесоповале в болото бушлатом загонял.

С водительского места из машины вылетел на помощь цыгану Салдус, но увидав в окне свирепое лицо Гоши, запрыгнул опять в машину.

– Молите бога, что у меня сегодня настроение хорошее, а то бы вы со двора отсюда не выехали. Иди дергунчик за своим компьютером, – обжигающе глядя в глаза Салдуса, сказал Колчак.

После этого он отпустил нос Чомбе, который превратился от сильного сжатия в сливу.

Плясуна в квартиру Марека Гоша не пустил. Салдус вынес компьютер из Санькиной квартиры. Погрузив его в машину, быстро скрылись за угол дома. Марек гостю дал специально дискеты, где были проспекты всех минеральных лечебных напитков, вместо тех которые он записал.

Вовка выложил рулон с деньгами на стол.

– Мало тебе Гоша Плясун предлагал за умный ящик. Мне он пятьдесят тысяч отвалил не торгуясь.

– Ого, выходит действительно он бесценный для них, – удивился Гоша.

– Что будем с деньгами делать? – спросил Колчак.

– Прокутим, конечно, – потирая руки, сказал Гоша.

– Я думаю, пока их надо спрятать. Посмотрим их дальнейшие действия. Если будет тишина, то их можно выгодно прокрутить, – посоветовал Марек.

– А как их крутануть, я о коммерции понятия, ни какого не имею, – сказал Колчак.

– Позже что ни будь, придумаем, главное бабки есть, а прокрутить мы найдём на чём. В крайнем случае, я через свою фирму их приумножу.

Через час вновь приедет Плясун на машине. На этот раз, чтобы не привлекать внимания соседей Саня запустит его в квартиру, где Миша потребует другие дискеты.

– Держи, это точно они, – протянул ему Марек дискетки, – у меня в доме больше никаких дискет нет. Хочешь, давай проверим.

– Не мешало – бы, – сказал Плясун.

Санька провёл Плясуна к компьютеру и прогнал дискеты. Убедившись, что это то, что нужно Плясун взял дискеты и положил в грудной карман. Затем повернувшись к Колчаку, сказал:

– Мора Чомбе, чуть без носа не остался. Вы мне ребятки понравились, хоть вы и идейные враги мои. Я терпеть не могу блатных. Бойтесь наших! – предупредил он, – они вас в покое не оставят. Сейчас затаятся на время, а потом набросятся! А ты опасайся капитана Ланина, он получил задание подвести тебя под статью, – сказал он Колчаку.

– Стой Мария, – схватил Плясуна за руку Гоша, – видать тебя они сильно обидели, если ты нам карты вскрываешь. Расскажи своему благоверному, что случилось?

– Вчера это была только шутка. Но вы обо всём должны сами догадаться. Меня избил сегодня Ланин. К вам у меня просьба есть. Разрешите, я на вашем компьютере, через Интернет свяжусь с сестрой в Казахстане. Мне очень нужно. Компьютер они мне теперь не оставят.

– Нет у меня Интернета, – сказал неправду Марек. После чего, Миша надув по – детски губы, удалился.

…На следующий день по телевизору в передаче «Вечер трудного дня», показали сгоревший дом Плясуна и вытащенное пожарниками из кучи золы обугленное тело хозяина дома.