Текст книги "Ангел"

– Совершенно верно она тебе говорила, – одобрительно отозвался Артём на слова главного бухгалтера, – коснись что, её сделают главной стрелочницей. Её правдивые отчёты – это и её страховка.

– Всё я понимаю Артём, надо как-то сделать так, чтобы не разозлить влиятельных людей губернского пошиба, – умоляюще произнёс Борис, – сам понимаешь, они власть. И если они займут воинственную позу, то наш пансионат они сравняют с землёй. Как пойдут проверки и запреты, то считай конец Отраде пришёл. Давай Артём элегантно с этим Германом поступим, чтобы не злить власть. Может предложить ему должность твоего зама?

– Вакансий нет у меня никаких, – отрицательно замотал Артём головой, – замом я назначил Карину Львовну. А Герману надо назначить ревизионную комиссию пускай его финансово – хозяйственную деятельность проверяют. Кстати, она уже работает в столовой сейчас. Он же материально ответственное лицо, найдут у него хоть малейшую погрешность, так сразу выдвинем ему ультиматум.

– Какой? – задёргался левый глаз у профсоюзного лидера.

В это время они оба посмотрели в окно, где с визгом припарковался автомобиль Вольво.

– Это кто так лихо ездит? – заинтересовался Артём.

– А это предмет нашего разговора, – широко зевая произнёс Борис.

Артём показал пальцем на циферблат часов:

– Время девять тридцать утра, а он только сподобился явиться на работу. Да кому нужен такой сотрудник, губернатору? – пускай его и забирает к себе. А ультиматум будет такой, либо он по доброй воле рассчитывается от нас, либо мы за его нехватку материальных средств дело передаём в суд. А список на подотчёте у него огромный. Я уверен, что часть нового инвентаря были вложены в его Вольво. Вчера, когда мне женщины рассказали, что он за манифест выдал после моего ухода из зала. Я весь день посвятил ему. Изучил весь инвентарь у Нины Сергеевны и не уверен, что он у него в целости и сохранности и главное ни одного списания. Вот я и вспомнил, что наверху стоят три стола для настольного теннис, а на подотчёте пять столов. И если я не ошибаюсь все столы профессиональные. Это основные средства, а не расходный материал как теннисные мячи, которых было закуплено двести штук производства Японии. А в теннис то никто не играет, как мне сказали женщины.

– Понял! – загорелись глаза у Бориса. – Если после ревизии он уйдёт не шумя, то мы спокойно задышим.

– Ничего ты не понял Боря, – если у него будет копеечная недостача, – то отпустим его с миром. А если там будут шестизначные цифры, я просто не приму курорт местного значения. И пускай они беру за рога и бабулю и её внука. А ты поезжай к себе, не беспокойся, я всё сделаю по уму, тебя не подставлю. Если что все неприятности приму на свою грудь. Пошли я тебя провожу до машины и дойду до этого мажора, предупрежу его о ревизии. Посмотрю, как он будет после этого исполнять танец с саблями.

Они вышли на улицу, Борис, проходя мимо автомобиля Германа, на ходу бросил:

– Ты хоть мне глаза на реальность открыл, а то я беззаботным практически был в отношении Отрады. Теперь только до меня дошло, чтобы купить с нуля такую машину S – 60, нужно заплатить лимона три. А ведь у этого Германа родителей нет, его с девяти лет воспитывала бабушка. Мать померла от онкологии, когда он в школу пошёл. А отец задохнулся в лаборатории от каких-то вредных паров. Он там начальником работал.

– Выходить он круглый сирота, – установил Артём.

– Это с какого бока судить, – сказал Борис, – бабка и дядьки не бедные люди были, да и от родителей ему осталось неплохое наследство. Один только двухэтажный дом чего стоит, который привлекает своей архитектурной внешностью всех прохожих. Но обычно как бывает, чем человек богаче, тем он не предсказуем к возможности хищений. И наш Герман не исключение, я сейчас вспомнил про биллиардные столы, которых было закуплено четыре штуки, но я их ни в одном холле не видел. Узнай у него, может у него где-то в подвале биллиардный клуб открыт? А я уехал, надеюсь, что ты по уму всё здесь проведёшь.

– Постараюсь, – пообещал Артём.

Когда Веденеев уехал Артём, направился в спортзал, где перед ним предстала та же картина, что и вчера: две уборщицы, а инструктора нет. Он поздоровался с женщинами и спросил:

– Где ваш начальник?

– Дверь в углу справа, – показали они, – он только что зашёл туда.

Артём подошёл к приоткрытой двери и спросил:

– Живые есть?

– За мёртвыми на кладбище или в морг идите, – раздалось в ответ.

Артём вошёл в кабинет и увидав там уткнувшего в телефон Германа, сказал:

– А я разве сказал, что мне нужны покойники, мне нужен ты.

– Зачем я вам понадобился с самого утра? – несмотря на директора промямлил он.

– Лифшиц, рекомендую тебе сейчас дойти до главного бухгалтера и взять у неё список на все материальные ценности, подотчётные тебе.

– У меня всё нормально с этим? – уверенно сказал Герман, – себя проверяйте.

– Нет уважаемый ты меня не понял, тебя будет проверять ревизионная комиссия завода и если там обнаружат недостачу, то пойдёшь под суд. Хочешь ты этого или нет, но у меня идёт приёмка пансионата, поэтому сейчас будет полнейшая инвентаризация и ревизия. Хотя она уже в столовой началась со вчерашнего дня. Так что я тебе не советую полагаться на влиятельных родственников. Они не будут за тебя покрывать недостачу теннисных и биллиардных столов, которые стоят приличных денег.

У Германа от таких слов телефон упал на пол.

– Не будет никакой ревизии, – пролепетал он, – её завтра отменят.

– Тогда к нам в гости придут налоговики или ОБЭП так, как я не могу принять на себя разворованный объект и ничего против этого твоя губерния не попишет. Ты хоть понял смысл моих слов?

Артём пощёлкал пальцами около его глаз и никакой реакции не последовало. Он постоял около него ещё минуту и вдруг услышал:

– Плевал я на тебя и на твои слова, – промямлил Герман. – Сам улетишь вперёд меня отсюда, а у меня есть мощная баррикада, об которую ты свернёшь свою шею.

Артём понял, что тот не адекватен после приёма наркотиков и говорить с ним в таком состоянии не имеет никакого смысла и он только бросил Лифшицу:

– Дурак, – и вышел из кабинета.

***

Лифшиц эту ночь провёл в своём кабинете. Артём строго-настрого приказал охране, чтобы хозяина спортивного зала не выпускали за ворота в таком состоянии. Когда тот утром очухался, пошёл к Артёму с извинениями.

– Да я не в обиде на тебя, что ты себе мозги палишь, и здоровье подрываешь. Ты же молодой парень, зачем себя губишь? Но каким ты вчера был, об этом факте я должен сообщить в наркологию, пускай тебя на учёт поставят.

– Я уже там полгода стою на учёте, – вяло шевелил языком Герман, – меня сейчас волнует недостача в моём хозяйстве.

– Я тебе по этому поводу не могу пока ничего сказать, но цену биллиардных столов могу назвать. Четыре стола по шестьдесят тысяч, итого двести сорок тысяч рублей. Также не видно двух столов для настольного тенниса производства Франции, по цене сорок две тысячи за штуку. Ну и суммируй, где вырисовывается цифра триста двадцать четыре тысячи и это только до проверки.

Лифшиц схватился за голову и запричитал.

– Какой я болван, зачем я связался с этим магазином, ведь говорили мне что вся моя финансовая операция накроется медным тазом. Теперь они в стороне, а мне расплачиваться.

– Ты хочешь сказать у кого купил инвентарь, тому по заниженной цене и сдал назад? – выдал ему Артём хитрую схему некоторых торгашей.

У Германа выкатились из глаз, слёзы, которые он, не стесняясь утирал кулаком.

– Ну что мне теперь делать, чем я эту недостачу покрою? К дядькам обращаться бесполезно, они меня не поймут. У бабки вчера мышь в холодильнике на аркане повесилась.

– Продай свой автомобиль и отрегулируй серьёзную жизненную ситуацию. Потом с облегчением вздохнёшь и пойдёшь себе искать новую работу. И не забывай про бабушку, ей уход хороший нужен.

– Деваться некуда, – взгрустнул он, – наверное, я так и поступлю, – решил он и написал заявление по собственному желанию,. – А то, что я должен буду после ревизии, пускай мне Нина Сергеевна на телефон сбросит.

– Ну что я могу сказать, – сказал Артём подписывая заявление, – я думаю это мудрое решение будет. А сейчас иди к Нине Сергеевне с этим заявлением, она тебе расчёт сделает.

– А она кочевряжиться не будет? – с тревогой в голосе спросил.

– Нет она в курсе дел, – передал Артём ему заявление, – мы с ней этот вариант уже вчера обговорили. Да и никуда ты после ревизии от нас не денешься. Ударишься в бега, усугубишь своё положение.

– Какие бега? – изумлённо воскликнул Герман, – я до задницы доволен такому исходу. Всю ночь не спал, мучился и воду хлестал. Спасибо вам что отпускаете меня без волчьего билета, – и он, приложив левую руку к животу, низко поклонился.

Через час к Бубнову зашла Нина Сергеевна в красивом платье и туфлях на высоком каблуке. Но самой красивой деталью была, несомненно, её привлекательная внешность с обаятельной улыбкой на лице.

«Интересно она и раньше такой нарядной была на работе, – подумал он, – или она встретила здесь своего спутника жизни?»

И он не сдержался, высунув свой язык.

– Вы Нина Сергеевна сегодня очаровательны и заслуживаете много комплиментов, которых, к великому сожалению, я произносить не могу.

– У меня сегодня день рождения, – улыбнулась она. – А комплимент вы мне выдали очень широкий и оригинальный в котором я усмотрела все прелести красивой женщины. Спасибо огромное вам!

– Не за что, – засмущался он, – но я рад что доставил вам удовольствие.

– Удовольствие вы мне доставите сегодня, своим присутствием за праздничным столом в нашем кафе. Там при закрытых дверях в семнадцать часов соберётся узкий круг людей. Посидим ладком часок, отметим мой день рождения.

– Хорошо я буду, – согласился он, – всё равно я сплю сейчас здесь, домой не езжу.

– А теперь о Лифшице, – напомнила она, – жалко мне его. Всё-таки сирота и так попал из-за своей бабки. Ведь весь новый инвентарь стоял вначале у неё на подотчёте. Она оказывается, что делала. Привозят товар из магазина, я его оприходую сегодня и передаю ей, а она завтра отвозила всё в магазин. Какой процент она имела от этого я не знаю, но Герман сегодня сильно плакал у меня в кабинете. И что-то невнятное бормотал, но я поняла, что он в истории с инвентарём не причём. Обещал всё вернуть деньгами в течение недели. Примерная недостача его выливается в четыреста пятьдесят тысяч рублей.

– Уверен губернские родственники помогут им выкарабкаться из этой ситуации, – сказал Артём, – это же грязное пятно в любом случае ляжет и на их репутацию. А вообще главная вина здесь лежит на моём друге Борисе, он их на работу оформлял. На серьёзную работу надо принимать специалистов, а не родственников блатных, от которых ни пользы, ни здоровья для окружающих людей нет.

– Я думаю нашего председателя на первой же конференции переизберут, – уверенно заявила она. – Понаделал дел, думая, что ему всё это пройдёт бесследно. Нет такие штучки наш Шустов не потерпит. Просто так Веденеева уволить нельзя, так как он избран на эту почётную должность народом. Создаст внеочередную конференцию и пойдёт наш Борис Григорьевич с трудовой книжкой по низшим предприятиям работу себе искать.

– Нет от этого его убережёт диплом о высшем образовании и жетон мастера спорта по борьбе, – возразил Артём, – его любой спортивный клуб с радостью возьмёт к себе. – Он задумался и посмотрев в упор в глаза главного бухгалтера спросил. – А что скрыть это факт нельзя? Недостача же будет погашена.

– К сожалению нет, в ревизионной комиссии работает пять человек и на подтасовку фактов они не пойдут. Это даже и не обсуждается, там люди не глупые, зачем они со своей совестью будут торговаться. У них у всех безупречные характеристики и ответственные должности, сомневаюсь, что они решаться на коллективный подлог из-за старенькой бабушки и её внука. Все результаты положат на стол Шустову. Тут кстати опаска есть и мне. Могут освободить, как не создавшую контроль за материальными средствами. Но я себе правда создала оборонительный заслон, собрав все докладные и отчёты по барыне. Она же хитро мудрая дива была. Вначале всё на ней было, потом полным списком спортинвентарь и предметы культуры переписала на внука. Хорошо хоть два пианино не продала, я распорядилась сразу одно поставить в красный уголок, а второй в актовый зал.

– Я понял это с утра что внучок взял всё на себя, не подумав о последствиях, – подытожил содержания дня Артём, – рассчитывал, что бабулька всё спишет.

– Может так бы оно и было, если бы не её травма, – убедительно посмотрела она на директора. Но давай мы об нём забудем, я прислушалась к твоим словам и рассчитываю, что большие чиновники не позволят опозорить свою фамилию. А у нас сегодня короткий праздник в кафе, но у тебя он будет длинный. Я хочу своего начальника сегодня попотчевать своими блюдами. Если понравится моё кушанье, скажешь я буду тебя порой подкармливать. Ты знаешь, девчонки наши меня боготворят за них, но так хочется услышать похожие слова от мужчин.

– А твой бывший муж, разве не рассыпался тебе в комплиментах? – удивил он её.

– Надо же ты и о моём бывшем знаешь, – причмокнула она губами, – ничего удивительного, конечно, нет, я это в секрете не держу. Да был муж, мы с ними прожили четыре месяца и расстались. Во-первых, он был вегетарианец пожизненный, и все мои мясные блюда отвергал. А во-вторых он плохо себя вёл на заводе при женщинах любого возраста, считая себя красавцем. Он без всякого стеснения мне хвалился, что весь женский коллектив завода пленил своей неотразимостью. Самовлюблённый эгоист, а не муж, я его вначале называла Пион. У нас два таких придурка на заводе были, это близкий друг моего Пиона директор по общим вопросам Портнов. Не понимаю, почему этот железный Шустов, терпит около себя таких Пионов у которых не было мутации голоса в подростковом возрасте. Правда у моего голос нормальный, даже иногда хрипотцу выдаёт. Но ты бы видел, как он радовался своему цветочному имени, а потом я его перекрестила на ядовитого Лютика. Через месяц мы с ним развелись, а год назад он с новой женой уехал в Эмираты. Думаю, там он её продаст.

– Почему ты так решила?

– Изучила я его гнилое нутро, поэтому его новую жену я на всякий случай предупредила об опасности.

– Правильно сделала, – одобрил он её действие.

– И больше я о нём никогда не вспоминала, но ты разбередил моё сердце. Конечно, без мужчины трудно и тоскливо одной дома около телевизора сидеть. Давай мы сегодня после нашей вечеринки посидим у тебя вдвоём перед телевизором. У тебя в номере хороший телевизор Филипс, ему и двух лет нет. Небольшой, но показывает качественно.

– Да я не против, – не задумываясь согласился он, – всё равно спать здесь буду.

– Ну вот и ладненько, а сейчас я пошла к себе. Когда она закрыла за собой дверь, он послал её воздушный поцелуй.

***

В пять часов вечера ему постучали в дверь кабинета и позвали в кафе. Он взглянул на себя в зеркало и проследовал туда, где за двумя сдвинутыми столиками сидела ему совсем незнакомая компания, кроме Карины и Нины Сергеевны никого не знал.

– Присаживайся Артём Николаевич и ничему не удивляйся, – сказала Нина Сергеевна, – новые люди работают только рядом с нами, но к нашему коллективу они не относятся. Это все мои подруги из Медицинского центра. Они профилируют у нас кардиологию и ревматологию, так что имей в виду, если что обращайся.

– Да нет, спасибо, бог миловал от таких болячек, – присел он на свободный стул, стоявший рядом с именинницей.

– Мы шуметь здесь не будем, – предупредила она всех, – нам час всего выделили здесь. Поужинаем плотно и освободим помещение. А пирушку мы закатим у меня дома в субботу. Всех жду в четырнадцать часов с улыбками и ну и конечно с богатыми подарками, – после чего она рассмеялась и взяв бутылку в руки первому налила Артёму. – Это именно то, что вы употребляете, – сказала она. – Полусухое, а вы все на меня не смотрите, пейте что душеньке любо. И запомните пить и есть без пауз, никаких тостов у нас время ограничено.

Раздался звон фужеров и звяканье посудой. За Артёмом опеку за столом взяла Усачёва, она ему регулярно подливала вина и подкладывала закуски. За ним даже мать так не ухаживала никогда и ему стало неудобно от её заботы. И он, встав из-за стола перед всеми извинился, а Нине Сергеевне объяснил:

– Извините, но у меня сейчас состоится важный телефонный разговор, который я не должен проигнорировать, – и посмотрев на часы, добавил, – судя по времени я сюда уже не вернусь. Так что всем до свидания.

– Нет я к вам ещё зайду Артём Николаевич. Она взяла его руку и вложила в неё бутылку непочатого вина.

Он вышел из кафе и пошёл по коридору, где столкнулся с большой массой людей, спускавшихся со второго этажа. Они направлялись все на ужин. Он попытался их обойти, но его остановила женщина в модной лёгкой курточке.

– Артём Николаевич, – обратилась она к нему, – так вы домой не уехали, можете задержаться сегодня на немного?

– Возможно я совсем на ночь здесь останусь, – ответил он.

– Вот и хорошо, зайдите, пожалуйста, в актовый зал на танцы, послушайте какую музыку нам древнюю крутят, это ужас, из репертуара Клавдии Шульженко и Вадима Козина, ну разве это серьёзно. Неужели ничего посовременней нельзя подобрать. Хорошо есть у нас один отдыхающий со своей колонкой, вот он нас и выручает своей музыкой.

– Я обязательно этот вопрос подыму и завтра же и репертуар вам обновлю, – пообещал он, – но сегодня если у меня получится, то я зайду, может даже и потанцую. Не забыть бы, а то я весь вечер к утренней рыбалке снасти буду готовить.

Она покосилась на его руку, в которой он держал бутылку Совиньона и с выражением произнесла:

– Тогда удачного улова вам! – и пошла догонять толпу.

«Зачем я ей пообещал, – подумал он, – ведь тебе в голову залезла Нина Сергеевна, которая обещала зайти ко мне после шести часов. И бутылку она тебе дала, чтобы ты её не один вылакал, а вместе с ней. А это значит быть сегодня бурной ночи и меня это радует. Она женщина серьёзная, не те горничные шалопайки. А эта и умна, и красива, да такую прижать к своей груди за счастье».

С этими мыслями он подошёл к своей двери, обращая на себя внимания охранника и администратора. Он не спешил открывать свою дверь, а подошёл к охраннику и поинтересовался на каком транспорте они отсюда уезжают и приезжают в вечернее время. Услышав вопрос, за охранника ответила администратор Варвара.

– На маршрутке домой едем, она после девятнадцати часов каждый час ходит до часу ночи. Выходим на трассу и никаких вопросов. Здесь с этим делом хорошо, потому что населённых пунктов много возле трассы стоит.

– Это хорошо, что проблем с транспортом нет, – сказал он и зашёл в свой кабинет. Поднявшись на верх поставил на столик бутылку и два фужера. Затем спустился вниз и примостился в своём кресле. И десяти минут не прошло как в проёме двери показалась корзина с яствами, затем зашла Нина Сергеевна. Она без всяких церемоний повернула ключ в замке и показала директору на корзину, давая понять чтобы он готовился к пиршеству. Посмотрев на Артёма не совсем трезвым взглядом, спросила:

– Почему ты такой осторожный, словно опасаешься кого то. Тех болтушек гардеробщиц нет сейчас в пансионате, а их начальница Карина железная леди, она слова лишнего не промолвит. Мы с ней подруги.

– Ничего я не боюсь, – взял он корзину с пола, – я ждал тебя. Ты же меня предупредила.

– И что ты думаешь мы с тобой здесь будем общаться с таким богатством? – заглянула она в корзинку. – Нет мой дорогой, никаких кабинетных разговоров у нас тобой сегодня не будет, давай менять антураж, – подняла она указательный палец вверх. – там никто в замочную скважину подсматривать не будет. Всё-таки номер на втором этаже на квартиру похож, а здесь обособленная обстановка, похож на кабинет парторга.

– Это почему?

– А наша бабушка, до сорока лет работала инструктором партийного комитета города и здесь у неё висел на стене герб Советского Союза и портрет флага СССР. Это её уж вразумил один из её сыновей, когда приезжал на отдых к нам. После этого она убрала со стены советскую символику и повесила банальную репродукцию. Я, конечно, против была, и ей сказала, что тема советских времён у нас не является запретной. Мы все родом оттуда, хоть я сама и ничего не помню про ту страну. Но фильмы про то время до ужаса люблю.

Он приставил вертикально палец к её губам.

– Так что пойдём на верх смотреть старые советские фильмы? – спросил он, – или будем предаваться воспоминаниям о той жизни, о которой мы знаем только со слов наших родителей.

– Ой, пошли наверх, – опомнилась она и первая ступила на винтовую лестницу.

Он остался на месте, чтобы не лицезреть, что у неё находится под красивым платьем. Когда она скрылась у него в номере, после этого и он присоединился к ней.

– Теперь верю, что ты меня ждал, – сказала она, увидав бутылку и два фужера стоявшие на журнальном столике. – Освобождай до дна корзину, будем с тобой находить контакт для дальнейшего нашего совместного сотрудничества. Я верю в наш союз!

Он достал несколько салатов, жареное мясо с помидорами, фрукты и две бутылки полусухого Каберне, и отставив корзинку к перилам лестницы, сказал.

– Мне кажется мы с тобой с таким литражом, не только союз обретём, но и стыд завтра утром.

– Ты чего-то опасаешься? – приблизилась она к нему вплотную.

– Нет мы оба взрослые люди и хорошо понимаем к чему приводит такое застолье. Поэтому идём к той цели, которую оба стесняемся озвучить, сознательно.

– Похоже нам обоим повезло, – положила она ему свои руки на плечи и сверля его глазами, добавила. – Мы с тобой родственные души и оба соображаем, как много в жизни пропустили счастливых этапов, лишая себя весёлой молодости и многих утех, которые бы нашу жизнь не омрачили, а только обогатили приятными моментами. Сегодня мы вместе и давай наконец закроем глаза на все предрассудки и будем навёрстывать, то, чего не дополучили, занимаясь образованием и спортом.

После своей речи, Нина Сергеевна впилась в его губы. И ни на какие танцы он в этот день не попадёт. За неустойку своей страсти, они весь вечер и ночь с жадностью отдавали дань своему здоровью, восполняя недобранные восхитительные эмоции, связанные с обоюдными ласками

Среди ночи она вдруг ни с того ни с сего рассмеялась. Уткнувшись в подушку лицом даже в темноте, было видно, как содрогается её тело.

– Я что-то смешное сделал? – спросил он.

– Не ты, а я, – ответила она когда до конца погасила свой смех. – Тогда давай вместе посмеёмся, – расскажи смех панораму?

– Немного стыдно, конечно, но я тебе в любом случае это расскажу, – сказала она. – Только у меня просьба будет нигде не оглашать эту весёлую историю и не подавать вида человеку, который имеет прямую связь с этим юмором.

– Я не балабол, – сказал он, – на меня можно положиться.

– Я верю тебе! А дело в том, что, когда тебя представили женскому коллективу, то все девки смотрели на тебя с опьяняющим видом. А уж какие слова были сказаны о твоей внешности и статности, я промолчу. Каждая желала на тебя любовный аркан накинуть. Но Карина их всех предупредила: «вы не вздумайте ему свои ляжки и титьки показывать. Он для вас стар, а мне в самую пору». Но меня она об этом не предупредила. Хотя рассказала про свой сценарий, который она разыграет перед тобой, когда ты вызовешь её к себе. Умно придумала, но ты её прокатил, на секс, а меня после этого случая наоборот влюбил в себя. И вот ты у нас три дня всего работаешь, и мы с тобой уже в одной постели. А я тогда ужасно разочаровалась, когда ты мне сказал, что Карина лежит у тебя на диване. Правда чуть позже насмеялась вдоволь, а к тебе прониклась симпатией и уважением. Согласись, ведь перед Кариной трудно устоять. А ты молодец, выдюжил. И с таким мужчиной я готова связать свою судьбу хоть сегодня.

– Я тоже не против такой постановки вопроса, – обрадовал он её, – с большим спортом покончено пора подумать и о семейной жизни.

Она взвизгнула тихонько и взобравшись на него начала покрывать мелкими поцелуями его лицо.

– Я так рада твоему решению, а то ведь я устала от назойливого внимания некоторых мужчин из администрации нашего завода. Они знают, что я разведена и думают на мне, висит табличка: «ВХОД СВОБОДНЫЙ». Вот сегодня пятница их понаедет столько, что займут не только люксовые номера, но и двухместные и даже четырёхместные. Приедут на рыбалку, но не отказываются от танцев и половить там ядрёную рыбку. Меня обзванивают всю неделю и назначают встречу на пятницу. И ведь как хитро делают, просят меня забронировать двухместный номер, если люкс занят. И без всяких обиняков предупреждают, что вторая кровать для меня. Особенно домогается до меня начальник модельного цеха, но я им всем отвечаю одинаково: «по брони номеров обращайтесь к администратору».

Артём приподнялся с кровати и опустив ноги на пол, произнёс:

– Теперь смело им говори, что можешь забронировать трёхместный номер, где одну кровать будет занимать мой муж. Уверен, они оставят тебя в покое, а узнают кто я, вообще за версту будут обходить. Меня и бандиты никогда не трогают, знают, что это чревато. Ведь я могу напомнить очень больно о себе, такое уже было и не раз. Теперь я гуляю и езжу по городу свободно в любое время суток.

Она сзади обняла его и прижавшись щекой к его лицу, началась тереться о него. И тут он на своих губах ощутил мокрую соль.

– Ты что плачешь? – повернулся он к ней.

– Я очень счастлива, что встретила тебя, – всхлипнула она и уткнулась ему в грудь.

Сон был короткий в эту ночь. Нина проснулась с рассветом, не обнаружив рядом около себя вчерашнего избранника. Она вспомнила вечер и ночь которые ей дали на полную насладиться настоящим мужчиной и мило улыбнулась. Ей хотелось вновь обнять Артёма и вдохнуть запах его тела, так как их встречам наступила выходная пауза. «Наверное на пробежку пошёл, – подумала она, – сейчас вернётся вновь затащу его в постель». И тут она услышала работу душевой лейки в ванной, а через пять минут он вышел оттуда свежий и бодрый. Увидев её лежащей с открытыми глазами, он ей улыбнулся и произнёс:

– Доброе утро моя ненаглядная! Под душ не желаешь сходить?

– Нет, впереди два выходных я не хочу тебя смывать с себя, – потянулась она. – Ты будешь и сегодня завтра со мной. А в понедельник я к тебе явлюсь на подзарядку.

– А что очень даже практично и оригинально, – засмеялся он. – Ты сразу проявила заботу о двух влюблённых и твой метод я воспринимаю, только, к сожалению, сегодня я уже смыл с себя твой запах, но только с кожи, а в голове ты отныне всегда будешь со мной.

– Мне будет очень приятно, – похлопала она ладошкой по кровати, давая ему понять, чтобы он присел рядом с ней.

Он тут же опустился на кровать, – ты знаешь, а я ведь так и не сомкнул своих глаз ночью. Всё мысли были о тебе, ты же, наверное, поняла, что моё предложение было весьма серьёзным.

– Ты подумай хорошенько, – прошептала Нина, – я ведь тебя не принуждаю, но ужасно хочу быть всегда с тобой. А почему я так говорю, потому часто наспех принятое решение бывает жизненной ошибкой.

– Нет дорогая, ты меня просто мало знаешь, – обхватил он двумя руками её голову. – Люди принимавшее быстрое решение, это сильные и прагматичные люди и их они никогда не меняют. Зачем свой менталитет ломать? Ты понимаешь, какой смысл заложен в моих словах? – и не дождавшись от неё ответа, продолжил: – А это значит, что на тебя смотрит человек, которому неизвестно слово измена. И он готов всю жизнь носить тебя на руках.

После этих слов он нежно берёт её на руки и начинает обнажённую носить по номеру и целовать. Она, обхватив его за шею не противилась ему, ей было приятно чувствовать себя пушинкой, в руках могучего исполина. Так её носил в детстве только дед и отец, которых она безумно любила.

– Я тебе верю, – задыхаясь, произнесла она, – и моё согласие тоже имеет свою силу и отменять я его не намерена. Мне понравилось твоё признание, хоть оно и отдаёт некой канцелярщиной, – прыснула она от смеха, – но в нём заложена чистота твоего отношения ко мне. Вот и я заговорила кабинетным языком, – спустилась она на пол.

На это раз он не сдержавшись рассмеялся и произнёс:

– Мы ощущаем и любим юмор рядом с собой и понимаем друг друга с полуслова. Я уверен, что скучать мы друг другу не дадим. Поэтому слова типа: ангелок, лапочка, куколка, голубка, киса, персик мы употреблять не будем. Если ты, к примеру назовёшь меня пупсиком, то я лопну от смеха. Она оценивающе обвела его с ног до головы своим взглядом и прикрыв простынёй свою наготу, сказала:

– Теперь я знаю, как тебя рассмешить мой пупсик.

После чего они вместе рассмеялись.

– Придётся тебя сейчас отвезти домой, – сказал он с серьёзным видом, – а то меня непременно к обеду задушит смех. К тому же у тебя сегодня дома девичник, – напомнил он ей.

– Наверное я его сделаю скромным, – сказала она, – не хочу никаких компаний после тебя. А за мою доставку, буду тебе признательна.

Мне до обеда нужно в РАЦ зайти оплатить коммуналку, поэтому никаких возражений от меня не поступит.

– Хорошо, тогда умывайся, наряжайся, а я пока пройдусь по первому этажу, – сказал он, надевая на себя джинсы.

Артём из кармана достал связку ключей и один ключ снял с кольца и протянул Нине.

– Вот возьми его, и не потеряй, – это от входной двери моего номера, которой будешь пользоваться только ты. Ну а от служебного входа тебе он ни к чему. Туда ты будешь заходить не остерегаясь, хоть с бумагами, хоть с французским мясом.

– Я поняла второй ключ называется «исключительная репутация» – это чтобы не привлекать внимания, неужели боишься пересудов?

– Нет, но гадко на душе становится, как представлю, что завистливые рожи о тебе начнут говорят плохо. Я могу плохо на это отреагировать. А через месяц нам с тобой все разговоры и сплетни будут до лампочки, так как в твоём паспорте будет стоять штамп, что ты зарегистрирована с Бубновым Артёмом Николаевичем.

***

В семь тридцать утра они покинули пансионат на его автомобиле. Нина сидела рядом, по трассе они ехали, болтая и смеясь без умолку. Но когда въехали в город, она взяла роль навигатора, показывая куда надо ехать. Оказывается, она жила недалеко от него, но значительно выше его первого этажа, её квартира была на пятнадцатом этаже. От кофе он отказался сославшись, что ему нужно срочно ехать либо домой, либо в Отраду пока его не сморил сон.

– Тогда выходи немедленно и вынимай ключи из замка зажигания, – командным голосом сказала она, – в таком состоянии есть вероятность быть участником аварии. Поспишь у меня немного, тогда поедешь, хоть в Отраду хоть в Усладу. Не волнуйся у меня дома даже кошки нет, так что никто тебя не потревожит, и я приставать не буду. Я буду готовить тебе обед и оберегать твой сон. И вообще неужели тебе неинтересно посмотреть будущее жильё, где ты будешь отдыхать и поглощать мои блюда. Или ты готов поселить меня в княжеском тереме? Если что я согласна, – настойчиво смотрела она ему в глаза.