Текст книги "Афон. Стояние в молитве"

Пейзаж сотворения мира

Подумать, столько копий ломается из-за совершенно крохотного участка земли. Если бы через полуостров протянуть дорогу, о которой тоже кричат неистовые поборники уничтожения монашества, то по этой дороге можно было б проскочить весь Афон за двадцать минут. Шестьдесят километров его длина. А в ширину всего ничего – от семи до девятнадцати километров. Полуостров Айон-Орос, как он значится на картах, возвышается из вод Эгейского моря с северо-запада на юго-восток. Вначале он более равнинный, затем всхолмливается, переходит в горную цепь и оканчивается значительным возвышением, возносимым к восходу солнца. Высота главной горы Афона, горы Преображения, свыше двух тысяч метров.

Склоны гор, долины, прибрежные земли необычайно богаты растительностью. Это сплошной ботанический сад. Это рай, и не меньше. В любое время года. Весной ошеломляющий, осязаемо плотный запах цветущих трав и кустарников. Розоватятся на рассвете и закате расцветающие деревья, кисейно белеют вишни в свой краткий двухнедельный срок, и как долго помнятся потом. Заявляют о себе и маслины, напоминая о Елеонской масличной горе, а как радостно раскрываются навстречу теплу груши, черешни, виноградники. Легко воспаряет над землей розовая пена цветущего миндаля, соперничает с белизной облаков цветущая яблоня, подолгу стоят над пространством красные свечки каштанов, беззаботно раскидывают свои широченные ветви крепкие платаны, а черешни уже показывают свои скороспелые плоды. Скромно цветет орех. Орехи, конечно, грецкие, учитывая место их нахождения. И вспоминается добрая, исцеляющая, шутка монаха Амвросия Оптинского: «Грех как грецкий орех – расколоть легко, выковырять трудно».

Но спелые орехи – это осень. Осень здесь такая долгая, что, кажется, никогда не придут холода, все время будет это золотое состояние торжества природы, эти крепкие дубовые листья, которые одновременно уже и под ногами и еще на ветвях, эти костры красно-оранжевых кленов, и наш родной русский шиповник, только плоды его сочнее и крупнее. Все такое полное, пришедшее в меру торжества созревания, что только и думаешь: «Господи, за что нам такое?»

Наш Свято-Пантелеимонов монастырь на юго-западной части острова, поэтому солнце приходит к нам после обеда и царствует до вечерних звезд. Море прямо-таки пылает на закате. А ночью, при полной луне, оно совсем золотое. Случаются и пасмурные дни, особенно зимой. Но, по русским понятиям, какая же это зима: выпал ночью снег, а к обеду и нет его, а к вечеру и вовсе тепло. Тем более, как ни облетают лиственные деревья и лиственницы, Афон всегда зеленый, цвета жизни, здесь много хвойных пород: ели, сосны, туя, много вересковых зарослей.

Но до красот ли монахам?

Летом жарко. Но все равно хорошо. Всегда найдется тенистое место, всегда утолит жажду вода из чистого, текущего из мраморных недр ручейка. Но нигде в монашеских трудах и рассказах нет описания красот Афона, любования ими. До красот ли монаху, когда он занят ежеминутно. Молитвы, послушания, снова молитвы, снова труды. Иногда очень тяжелые: строительство, погрузка, разгрузка, копание земли, работа на огородах и в садах, приготовление пищи, заготовка продуктов на зиму, – всего не перечесть. Но главный труд, это, конечно, молитва. Непрерывная, и совместная, и уединенная. И вот этой молитвы не увидишь, если сам не молишься. Идешь по тропинке – впереди мелькнул человек, идущий навстречу. Подходишь, а там нет никого. Спрятался, уклонился от встречи, чтобы не прерывать молитвенное состояние. Это состояние иногда улавливаешь в ночную, утреннюю или вечернюю пору в храме и понимаешь, насколько оно сильно. Молитвы те же, что слышал в обычных церквях, но как-то звучат они иначе. Серьезнее, неспешнее, проникновеннее. И монастырское монашеское пение тоже неповторимо, оно какое-то особое, единоустное, спокойное в своей всепобеждающей силе.

День смерти – это день рождения

Есть ли в нынешнее время святые на Афоне – вот вопрос всем побывавшим на Святой Горе. Лично я уверен, что есть. Хотя сам их не видел. А может, видел, но, по грехам своим и недостоинству, не понял, кто предо мною.

Но почему я так заявляю? Потому, что видел здесь и осознал главное в нашем мире – отношение к смерти. Мы ее боимся, а здесь день смерти – это день рождения в жизнь вечную. И понять без этого вразумления Афон невозможно. Вот попробуйте не бояться смерти. А здесь этот страх отступает. Смерть страшит привязанных к земному, а здесь никто не озабочен земным. Здесь все ничто: деньги, успех, известность, сила физическая, власть, даже и времени настоящего здесь нет. Как? И времени?

Да, и времени. Ведь время дано нам в наказание за первое грехопадение. Времени не было, и нет его у Бога. У Него все враз: настоящее, прошлое и будущее. А у нас и настоящего нет. Было утро, и нет его, вечер приближается.

А что такое афонская полночь? Это закат, это погружение солнца в глубины горизонта, это начало новых суток. Но и это не время, это сигнал колокольчику звать на молитву. Переливистый звук летит по коридорам, вскоре трель колокольчика подхватывает колокол на колокольне, но вот уже и колокольчик и колокол в прошлом, а в будущем то, что возглашается, поется и читается. И это летит в пропасть времени, а вечность все пред нами.

Монахи Афона постоянно устремлены в вечность.

Патриаршие, ставропигиальные

Афоном за долгие годы его вековечного стояния руководили и византийские императоры, и турецкие султаны, и константинопольские патриархи. Это внешне. Внутренне же Афон всегда жил своими преданиями, обычаями, традициями. Они были или закреплены в монастырских уставах или передавались изустно. Власти противились этому, но и монахи были непреклонны. Попробовали турки в 1860 году установить законодательство для Афона – не получилось. И следующие попытки провалились. Не хотело монашеское сообщество жить по светским указам. И добилось своего. В 1911 году афонские старцы определили «Главные канонизмы Святой Горы». Турецкое правительство не утвердило их, и, как будто в наказание за это, через год Афон стал греческим, а вскоре получил международное признание. Каждый год 10 мая вспоминается, как в этот день в 1924 году была принята «Уставная хартия Святой Горы Афонской», иначе известная как «Новый канонизм» или просто Устав. Устав этот, его 188 статей, утвержден правительством Греции и является основным документом Афона.

В нем названы в определенном порядке двадцать Священных Царских Патриарших ставропигиальных монастырей. Вот этот порядок, который сложился с давних пор:

ВЕЛИКАЯ ЛАВРА, во имя преподобного Афанасия Афонского.

ВАТОПЕД, в честь Благовещения Пресвятой Богородицы.

ИВЕРСКИЙ монастырь (Ивирон), в честь Успения Богородицы.

ХИЛАНДАР (Хилендарь), в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы.

ДИОНИСАТ (Преподобного Дионисия), в честь Рождества Святаго Иоанна Предтечи.

КУТЛУМУШ, в честь Преображения Господня.

ПАНТОКРАТОР, в честь Преображения Господня.

КСИРОПОТАМ, в честь сорока севастийских мучеников.

ЗОГРАФ («Живописец»), в честь великомученика Георгия Победоносца.

ДОХИАР, во имя святых Архангелов.

КАРАКАЛ, во имя апостолов Петра и Павла.

ФИЛОФЕЙ, в честь Благовещения Пресвятой Богородицы.

СИМОНОПЕТРА, в честь Рождества Христова.

СВЯТОГО ПАВЛА, в честь Сретения Господня.

СТАВРОНИКИТА, во имя святого чудотворца Николая.

КСЕНОФОНТ, во имя святого великомученика Георгия Победоносца.

ГРИГОРИАТ, во имя святого чудотворца Николая.

ЭСФИГМЕН, в честь Вознесения Христова.

РУССКИЙ ПАНТЕЛЕИМОНОВ («Россикон, Руссик»), в честь святого великомученика Пантелеимона.

КАСТАМОНИТ («Среди каштанов»), во имя святого первомученика Стефана.

Только эти двадцать монастырей имеют права собственности. Остальные: скиты, келлии, каливы, исихастирии – являются собственностью какого-либо монастыря. Впервые посещающие Афон изумляются величественностью скитов, часто превосходящих размерами постройки монастырей. Например, Андреевский, доныне поражающий своею мощью и какой-то основательностью, стоящий как крепость духа.

Святой Петр

Первым афонским святым, образ которого дошел до нас, считается преподобный Петр Афонский. В трапезной монастыря Хиландар – его изображение. Это совсем исхудавший старец с длиннейшими седыми волосами, высоким лбом, с пронзительным взглядом. Время его подвигов – первая половина девятого века.

Известно, что он из Византии. Имевший склонность к монашеской жизни, он не раз собирался уйти в монастырь. Но его не отпускали с царской службы. Широко образованный, смелый, он заслуженно достиг звания полководца. Во многих походах удача была на его стороне, но однажды, в тогдашней огромной Сирии, на границе Вавилона и Финикии, он потерпел поражение от варваров и был пленен. Его заточили в аравийскую крепость на берегу Евфрата. Тогда-то, оплакивая свою участь, он и вспомнил о своих обещаниях Богу стать монахом. Он молился любимому своему святому, святителю Николаю, архиепископу Мир Ликийских, и был им спасен. Также в Житии Петра Афонского говорится и об участии в его судьбе святого Симеона Богоприимца.

Святой Петр прославился даром чудотворений в Риме, был обласкан вниманием папы римского. Но бежал от славы человеческой, сел по наитию в корабль, идущий на восток, и предал себя воле Божией. Именно у Афона, несмотря на попутный ветер, корабль остановился, будто сел на мель. Нет, место было глубокое. «Чада моя, – спросил святой Петр у корабельщиков, – как называется эта гора?» Узнав, что это Афон, святой понял, что это то место, которое называл ему святитель Николай. «Высадите меня, – сказал Петр корабельщикам, – иначе вы не сдвинетесь с места». Его не хотели отпускать, но вмешательство Божие было совершенно явно, и они перевезли Петра на пустынный берег. Изгнавши молитвой диких животных и гадов из пещеры, святой обосновался на Афоне. И жил здесь оставшиеся ему пятьдесят три года. Как жил, чем питался? Житие говорит: «Телесная пища ему и на мысль не приходила. День и ночь возсылал он свои молитвы и благодарения Богу».

Множество нападений от демонов выдержал святой, но заступничеством Божией Матери не потерпел от них вреда.

По истечении долгого времени исполнились евангельские слова о том, что не может светильник остаться незамеченным. Господь открыл святого людям. Один охотник устремился за ланью, и она привела его к пещере святого. Охотник понял, что видит святого и со слезами молил исцелить его брата, одержимого нечистым духом. Петр запретил охотнику говорить кому-либо о нем, а больного брата просил привести к нему на следующий год. Охотник выполнил благословение. Спустя указанное время он пришел с братом к святому. Но уже не застал его в живых. Они увидели только мощи святого. Охотник безутешно рыдал, но чудо свершилось тут же. Лишь только братья приблизились к телу святого Петра, как демоны с горестными криками вышли из тела больного брата. Они вышли из уст в виде черноватого дыма, а мощи святого заблистали неземным сиянием. С великим благоговением охотники принесли цельбоносные мощи на корабль и хотели везти их с собою. Но против Климентовой пристани корабль остановился. Такова была воля Божия – наградить Климентовскую обитель, создаваемую в то время, святыми мощами Петра Афонского.

Созидаются обители

Как раз к девятому веку относится узаконивание владений монастырей. Доселе афониты благодарны преподобному Евфимию Новому и преподобному Иоанну Колову. Они отстаивали независимость Афона перед светскими властями. Преподобный Евфимий принял постриг на горе Олимп, жил в Фессалонике, но главное дело его жизни – Афон. Он нашел на Афоне большое количество монахов, но не монастырей. Монахи жили разрозненно, отшельнически и были безпомощны при нашествиях властей или просто грабителей. Вместе с преподобным Евфимием на Афоне подвизался преподобный Иоанн Колов. Он создал монастырь прямо на перешейке полуострова. Удобное место, плодородные земли притягивали в монастырь насельников. Афонские монахи добились через константинопольского императора передать обитель Св. Иоанна Колова в собственность тогда же создающемуся Иверскому монастырю.

Древнейший дошедший до нас императорский указ (хрисовул) об Афоне был издан в 883 году. По нему монахи освобождались от уплаты налогов на занимаемую ими землю, а не монахам запрещалось пасти скот на владениях монастырей. Но окончательное обозначение монашеских владений произошло в 942 году по указу императора Романа I. Он обозначил границу земель Афона по самому узкому месту полуострова, как раз у его начала, «от моря до моря». Более того, монахам приносились пожертвования, подобные тем, что получали уже существовавшие тогда монастыри в других местах империи. Можно сказать, шефствовал над Афоном константинопольский монастырь Мирелейон. Но и государственная казна свершала существенные выплаты. Деньгам был строгий учет, шли они в основном на строительство церковных зданий. Кормились же монахи от своих трудов.

Созидались обители, шла монашеская молитвенная жизнь. Но старцы понимали, что нужен центральный орган управления Афоном. Он необходим, чтобы решать различные хозяйственные вопросы: земельные, строительные, продовольственные, имущественные, транспортные, а главное, чтобы выработать единство богослужений, образ жизни. Из числа старцев выбирался руководитель – прот. С самого начала (середина десятого века) он помещался в Лавре, там, где доныне административный центр управления Афоном, Карея. Общее монашеское собрание – Протат – было высшей властью. Синаксис, так называлось это собрание, собиралось раз в год. Остальное время республикой руководил прот и совет игуменов при нем. Прот обладал решающей властью, занимался земельными владениями, к нему являлись новоприбывшие, он определял их судьбу, назначал хозяев келлий. Судебная власть на Афоне также принадлежала проту. Он утверждал избранных настоятелей, вручал игуменский посох.

Проту приходилось бывать в Константинополе для решения возникавших вопросов. Но высшей инстанцией для афонского главы был даже не Патриарх Константинопольский, а сам император.

На Афоне три раза в год происходили общие торжества – совместная молитва на великие праздники: Пасха, Рождество Христова и Успение Божией Матери.

Кроме совместной молитвы и общей трапезы в эти дни обсуждались накопленные вопросы.

К десятому веку относится созидание Великой Лавры Афона, свершенное преподобным Афанасием Афонским. Средства на строительство святой Афанасий получил от видного военачальника Никифора. Соборный храм Лавры в честь Благовещения Пресвятой Богородицы был освящен в 963 году. И именно в этот год военачальник Никифор стал императором Византии Никифором II Фокой.

Лавра преподобного Афанасия получила статут (звание) императорского монастыря. Для монахов Великой Лавры, а значит, и для всего Афона, преподобный Афанасий создал Устав (типикон) и «Завещание». Эти работы стали основой существования общежительных монастырей.

Святой Афанасий

Достойно рассказа жизнеописание святого Афанасия. Афонский патерик так начинает повествование его жития:

«Этого небесного человека, земного ангела, безсмертных похвал достойного мужа, в смертную жизнь ввел великий город Трапезунд, в науках возрастил Константинополь, а представили в нем жертву Богу Кимин и Афон». Тут перечислены места жизни святого. Отец его умер еще до рождения Афанасия, мать также, едва успеть вскормить его, отошла в вечность. Сироткой возрастал Авраамий, таково было его имя при крещении. Его воспитывала монахиня, подруга матери. В детских играх друзья его избирали не начальником, не царем, не атаманом, как это делают дети, выделяя из своей среды достойнейшего, а игуменом. Следует заметить, что многие его друзья детства и отрочества впоследствии стали иноками. Сиротство Авраамия умножилось: в семь лет отроду он потерял и свою приемную матерь. Но Божие смотрение за ним продолжалось, – Авраамия заметил и привез в Византию таможенный чиновник императора. Обучаясь там светским наукам, Авраамий образовывал себя и нравственно – уже молитва была неразлучна с ним. Даровитого юношу ввел в свой дом военачальник императора.

Авраамий жил очень скромно, постнически. Яства, которые посылали ему, он менял на простой ячменный хлеб, да и тот вкушал через два дня. Он и спал-то, сидя на стуле. И одежды, ему даримые, отдавал нищим, имел только верхнее платье, скрывая им свою наготу. Далее враг нашего спасения воздвигает на Авраамия злобу и корысть человеческую. А произошло так: царь приблизил к себе Авраамия, возвел на кафедру, сделал его равным учителю его, Афанасию, а тот, по слабости, возревновал, потому что к его ученику пошли толпы людей, желающих наставления в житейской мудрости.

Авраамий, не желая быть причиной раздоров, просил военачальника, в доме которого жил, взять его в поход. Тот как раз, по повелению императора, отправлялся на острова Эгейского моря. Вот тогда-то, с вершины острова Лемнос, святой Афанасий увидел Афонскую гору. Она просто притянула его к себе, и он положил в свое сердце намерение поселиться здесь.

Далее следуют годы проживания в малоазийском монастыре Кимин у святого Михаила Малеина, который и свершает пострижение Авраамия в Афанасия. Здесь-то и состоялось знакомство воеводы Востока Никифора со святым Афанасием. Михаил Малеин, будучи в преклонном возрасте, хотел видеть Афанасия своим преемником, но святой Афанасий в прямом смысле сбежал на Афон, который влек его с той поры, когда он его увидел издали. А теперь ступил на его землю. Подвиги монахов-пустынножителей восхищали душу от земли к небесному. Тогда афонцы не имели жилищ, сплетали себе из ветвей деревьев защиту от солнечных лучей, от холода, употребляли в пищу лишь травы, орехи, каштаны и овощи и непрестанно молились. Святой Афанасий поселился средь них, радуясь и благодаря Бога за дарованное счастье спасения души.

Между тем военачальник Никифор искал Афанасия, и нашел его с помощью брата Льва, тоже военачальника. Никифор просил Афанасия вернуться в Кимин, но Афанасий уже всем сердцем прикипел к Святой Горе Афонской и не желал ее покидать. Тем более и братия Афонская нашла в нем мудрого старца, которому несла свои горести и сомнения. Слава о монахе-прозорливце росла. Далее в Житии рассказ о благодеяниях Никифора Афанасию и Афону, о строительстве Лавры. Конечно, по молитвам святого Афанасия Никифор становится императором Византии.

Главное событие игуменства святого Афанасия – это, несомненно, явление ему Божией Матери. Именно от этого явления произошла традиция не ставить в монастырях экономов, а только подэкономов. Ибо Сама Матерь Божия изрекла: «Я навсегда остаюсь домостроительницею, экономиссою, твоей Лавры».

В Житии святого Афанасия описываются многочисленные нападения на него духов злобы, то явно являющих свою ненависть, то подучающих иноков ополчаться на игумена. Во вразумление врага человеческого явилось ему однажды знамение – вся Гора Афонская полна иноков православных. Но от того еще более злобствовал нечистый. Превращал воду в обителях негодной для питья, но святой Афанасий своими молитвами соделывал ее пресной. Святой возстанавливал[1]1
  В книге сохранена авторская орфография.


[Закрыть] болящих братий, благословлял выращивание овощей и фруктов. Более же всего исцелял страсти и немощи душевные.

Кончина земная преподобного сразу прославилась исцелением от святых мощей его. Тело святого Афанасия даже по прошествии трех дней со времени кончины источало свежую кровь. Лицо усопшего было белым как снег, благоухало. И после преселения в небесные обители святой Афанасий подавал и подает чудеса исцелений «всем, с верою к нему притекающим».

В «Завещании» святой Афанасий наставляет братию жить в любви и согласии, заповедует поставлять в игумены Лавры не кого-то «отъинуду, а из живущих в ней братий, отличающихся благоразумием и добродетелью». Афанасий просит поминать благодетелей Лавры, императоров Никифора Фоку, Иоанна Цимисхия и Василия Багрянородного. Замечательно, что они, столь непохожие друг на друга образом и мыслей и действий, относились к Лавре преподобного одинаково хорошо. Таков был его авторитет и таково было уже в то время значение Афона.

Преподобный трогательно перечисляет монахов, называет всех, обо всех находит добрые слова, оставляет после себя блюстителем (епитропом) монаха Иоанна.

Свидетель жизни преподобного – кипарис, посаженный, по преданию, самим Афанасием.