Текст книги "Избранные труды (сборник)"

Виды тяжких последствий весьма разнообразны. Однако можно указать определенные, общие для всех преступлений критерии, при помощи которых может быть установлена тяжесть ущерба. 1. При определении степени опасности преступного последствия, как квалифицирующего признака, должны приниматься во внимание лишь последствия – элементы состава, то есть общественно вредные изменения именно в объекте посягательства. Все иные последствия, лежащие за составом преступления учитываются не при квалификации деяния, а при индивидуализации наказания. 2. Тяжесть ущерба определяется исключительно, характером общественно вредных изменений в объекте. Другие элементы преступления – вина, действие (бездействие), субъект – не влияют на степень опасности преступного последствия. 3. Единицы измерения ущерба должны быть общими как для простого, так и для квалифицированного по тяжести ущерба состава преступления.

Эти общие положения можно проиллюстрировать на составе хищения социалистической собственности. Как известно, законодатель создал три состава хищения, которые различаются между собой по тяжести причиненного ущерба: мелкое, среднее и крупное хище ние. В связи с этим на практике весьма актуален вопрос, как определить размер ущерба социалистической собственности.

При определении ущерба для квалификации хищения по ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1955 г. «Об уголовной ответственности за мелкое хищение государственного и общественного имущества» или по ст. 1 либо ст. 3 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества», или по ст. 2 либо ст. 4 того же Указа во внимание должны приниматься лишь последствия – элементы состава, то есть ущерб, нанесенный объекту посягательства – социалистической собственности. Причем этот ущерб должен явиться следствием изъятия предметов социалистической собственности, а не какого-то иного посягательства на нее, например, в форме уничтожения имущества. Всякого рода иные вредные последствия хищения – известное расстройство хозяйственной деятельности, неосновательное увольнение должностных лиц, нарушение планов перевозки продукции по железной дороге и т. п. – лежат за составом хищения и для определения размера ущерба значения не имеют. Они учитываются как отягчающие наказуемость обстоятельства либо при наличии вины дают основание для квалификации действий виновного по совокупности преступлений.

Е. С. и С. на чердаке жилого дома вырезали, а затем похитили телефонный кабель стоимостью в 240 руб. Виновные намеревались сдать этот кабель в качестве утильсырья, а вырученные деньги употребить на свои нужды.

В данном случае субъекты, помимо причинения материального ущерба социалистической собственности на 240 руб., одновременно повредили государственное имущество – телефонную связь. Этот ущерб, в свою очередь, повлек массу других последствий, связанных с выключением на известное время телефонной связи в большом жилом доме.

Например, несвоевременный вызов врача повлек за собой осложнение болезни, а может быть даже и смерть тяжело больного, не состоялось важное деловое свидание и т. д., и т. п.

Понятно, что все перечисленные последствия лежат за составом хищения и не могут влиять на размер материального ущерба социалистической собственности, оцененного в данном случае народным судом в 240 руб. С полным основанием виновные понесли наказание за мелкое хищение по ч. 1 Указа от 10 января 1955 г. Остальные, дальнейшие последствия, охватываемые умыслом виновных, были учтены судом как отягчающие наказуемость обстоятельства[169]169
  Архив Московского городского суда 1956 г., опр. 27 апреля 1956 г., дело № У-5057.


[Закрыть].

Но иногда тяжкие последствия, лежащие за составом хищения, могут служить основанием для привлечения виновного к ответственности по совокупности за несколько преступлений.

Так, И. вместе с неустановленным лицом в Азовском море похитил из двух ставников, принадлежащих колхозу «Красный Партизан», 195 кг рыбы. При этом они порвали и порезали сети, чем причинили колхозу материальный ущерб. Действия виновных были правильно квалифицированы по совокупности по ст. 4 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и по ч. 1 ст. 79 УК[170]170
  Архив Верховного Суда РСФСР 1956 г., опр. 13 июня 1956 г., дело № 18-Д6-ПР-23.


[Закрыть].

В данном случае лица, помимо хищения, нанесли материальный ущерб колхозу путем уничтожения колхозного имущества – сетей и выпущенной из порванных ставников рыбы, а также путем срыва на какой-то промежуток времени колхозного лова рыбы. В совокупности с хищением рыбы все это нанесло колхозу значительный материальный ущерб. Суд с полным основанием нашел в данном случае хищение, квалифицируемое по ст. 4 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» ввиду наличия шайки. Повреждение же сетей было квалифицировано по самостоятельной статье – ч. 1 ст. 79 УК. Материальный же урон в виде недополучения колхозом выгоды от своевременного лова рыбы был учтен судом как отягчающее ответственность обстоятельство, которое послужило основанием для назначения повышенного наказания в пределах санкции ст. 4 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества».

В нашей литературе, отчасти и в судебной практике, нередко можно встретить утверждение, что хищение, хотя бы и в небольших размерах, повлекшее дальнейшие тяжелые последствия, должно квалифицироваться как крупное[171]171
  См., например, Б. С. Утевский, 3. А. Вышинская. Практика применения законодательства по борьбе с хищениями социалистического имущества, М., 1954, стр. 122.


[Закрыть]. Так, по мнению ряда криминалистов, хищение нескольких литров горючего или двух-трех мешков зерна в посевную кампанию должно рассматриваться как крупное хищение. Например, в деле О. Т. и О. Н., которые похитили у колхоза 349 кг зерна, Верховный Суд СССР признал в определении от 18 декабря 1948 г. хищение крупным[172]172
  См. там же, стр. 120–121.


[Закрыть].

В основе этой точки зрения лежит мнение, что в понятие ущерба – элемента состава хищения должны включаться и все последующие, лежащие фактически за составом хищения тяжкие последствия, так или иначе связанные с хищением, – нарушение плана производства сельскохозяйственных работ, упущенная выгода и т. п. На наш взгляд, подобные мнения неосновательны, так как если учет указанных обстоятельств и оправдан, то исключительно в так называемых пограничных случаях, когда стоимость похищенного стоит на границе крупного и среднего, среднего и мелкого хищений. В бесспорных же случаях некрупного или мелкого хищений эти дальнейшие последствия должны учитываться лишь при индивидуализации наказания.

Если на размер ущерба – элемента состава не влияют вредные последствия, лежащие за составом преступления, то, понятно, еще меньше оснований определять размер ущерба в зависимости от иных элементов состава: способа действия, факта соучастия, признаков субъекта и субъективной стороны. А такая тенденция в теории и практике имеется. Так, в деле В. и Г., похитивших шесть рулонов толя стоимостью в 172 руб., Верховный Суд СССР признал наличие не мелкого хищения социалистической собственности[173]173
  См. «Судебная практика Верховного Суда CСCP» 1955 г. № 6, стр. 5.


[Закрыть]. Коллегия указала на три обстоятельства, влияющие на размер ущерба: наличие предварительного сговора, подготовленность преступления (вывоз похищенного на заранее подготовленной машине) и количество похищенного (шесть штук рулонов толя). На наш взгляд решение коллегии нельзя признать правильным. Законодатель разграничивает мелкое, среднее и крупное хищение только по ущербу. Наличие шайки и способ хищения не влияют на размер хищения.

Они должны, в общем плане учитываться при индивидуализации наказания. Что же качается ссылки коллегии на размер похищенного, то она неосновательна с фактической стороны. Нельзя считать шесть рулонов толя большим количеством. Вряд ли можно согласиться с мнением М. Ковалева, Е. Фролова, А. Щедриной, Н. Савина[174]174
  См. М. Ковалев, Е. Фролов, А. Щедрина, Н. Савин. Применение Указа об уголовной ответственности за мелкое хищение государственного и общественного имущества, «Социалистическая законность» 1957 г. № 3, стр. 56–58. Правильно отрицают значение способах хищения для определения размера хищения В. Кириченко, Г. Мендельсон, Ю. Ткачевский в работе «Уголовная ответственность за мелкие хищения», «Советское государство и право» 1956 г. № 7, стр. 110–111.


[Закрыть], что способ (взломом, путем злоупотребления властью, тайно), место и время совершения хищения должны непосредственно учитываться при определении размера похищенного. Эти обстоятельства суд должен учитывать лишь как доказательства действительного намерения лица причинить мелкий или не мелкий ущерб социалистической собственности.

Так, по делу Ю. и П. Верховный Суд СССР правильно отметил, что Ю. и П. «совершили хищение ночью, по обоюдному сговору путем взлома окна ларька, что свидетельствует об умысле на совершение не мелкого хищения»[175]175
  «Социалистическая законность» 1956 г. № 4, стр. 93.


[Закрыть] (курсив наш. – Н. К.).

На примере хищения социалистической собственности мы видели, что размер ущерба определяется величиной общественно вредных изменений в объекте посягательства, произведенных преступными действиями субъекта.

Что касается размера ущерба при хищении, то, на наш взгляд, он определяется исключительно стоимостью похищенного имущества. К. Маркс писал: «Определенное содержание правонарушения является пределом для определенного преступления. Мера этого содержания есть, таким образом, и мера преступления. Для собственности такой мерой является ее стоимость»[176]176
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, 1955, стр. 124.


[Закрыть].

В практике можно встретить такие критерии определения размера материального ущерба, как «стоимость», «количество» и «качество» (дефицитность) похищенного. Все эти три критерия неразрывно связаны между собой. В цене товара отражены и его качество, и его дефицитность, и его количество.

«Цена, взятая сама по себе, есть не что иное, как денежное выражение стоимости»[177]177
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения, т. 1, 1955, стр. 381.


[Закрыть].

Стоимость товара определяется количеством труда, затраченного на его производство. Количество труда измеряется общественно необходимым рабочим временем на производство товара[178]178
  См. К. Маркс. Капитал, т. 1, стр. 45.


[Закрыть]. Рабочее время при прочих равных условиях зависит от количества и качества произведенных товаров. Розничные цены (государственные, а тем более рыночные) всегда определяются помимо действительной стоимости товара также дефицитностью товара, то есть спросом и предложением на товар в конкретных условиях места и времени[179]179
  См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения, т. 1, 1955, стр. 57, 61, 382.


[Закрыть]. Отсюда следует, что неправильно, как это иногда имеет место, противопоставлять количество, стоимость и дефицитность товара, отрывая их друг от друга и прежде всего от денежного выражения стоимости (цены) имущества.

Неправильно также, на наш взгляд, говорить о двух равноценных критериях размера ущерба – денежной стоимости и размере похищенного[180]180
  В. Кириченко, Г. Мендельсон и Ю. Ткачевский считают, что для отнесения хищения государственного или общественного имущества к числу мелких может быть только два основания: небольшая стоимость и небольшой размер похищенного (см. «Советское государство и право» 1956 г. № 7, стр. 111).


[Закрыть]. Размер похищенного имущества непосредственно отражается в его стоимости. Может быть похищено много предметов – тысяча штук тетрадей, две тонны зерновых отходов, одна тонна угля и др., однако стоимость похищенного в этих случаях не выходит за пределы мелкого хищения. И наоборот, может быть похищено (несколько граммов ценных металлов и хищение становится крупным, квалифицируемым по ст. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества».

Но иногда, в особых случаях, количество похищенного имущества, нередко в совокупности с его дефицитностью в данных условиях места и времени, имеет известный примат над денежной стоимостью этого имущества. Бывают такие обстоятельства, что стабильные государственные цены не могут учесть особой ситуации данной обстановки. Тогда диалектический учет количества, качества и дефицитности имущества при сравнительно (но обязательно сравнительно) небольшой денежной стоимости похищенного дает основание для признания хищения средним.

Народный суд приговорил к лишению свободы Н., который похитил три тонны угля стоимостью 246 руб., по ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества». Председатель Верховного Суда РСФСР внес протест на приговор суда, считая, что осужденный должен привлекаться к ответственности по ч. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1955 г. «Об уголовной ответственности за мелкое хищение государственной) и общественного имущества». Верховный Суд РСФСР протест отклонил, так как «хищение трех тонн угля отнести к мелкому хищению нельзя»[181]181
  Архив Верховного Суда РСФСР 1956 г., дело № 38-ДЗ-31.


[Закрыть].

В данном деле размер похищенного имущества был весьма значительным – три тонны угля. Но государство установило на этот важный топливный материал низкие государственные цены и в денежном выражении весь похищенный уголь составлял 246 руб. Стоимость похищенного, таким образом, стоит на грани мелкого и среднего хищения. Количество похищенного при сравнительно значительной денежной стоимости имущества дали основание Верховному Суду РСФСР сделать правильный вывод, что субъект подлежит ответственности по ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества».

В другом деле Б. похитил с завода 40 листов динамной стали весом в 180 кг и стоимостью в 238 руб. Народный суд осудил его за мелкое хищение по ч.1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1955 г. Верховный Суд РСФСР с такой квалификацией не согласился, признав в действиях осужденного хищение, квалифицируемое по ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г., и указал, что суд должен был учесть не только денежную стоимость похищенного, но и дефицитность предметов и их количество.

Конечно, оценивал количество и дефицитность похищенных предметов, ни при каких обстоятельствах нельзя отрываться от стоимости их. Так, если лицо похитило две тонны отходов стоимостью в 60–100 руб., то и при таком большом количестве имущества хищение должно признаваться мелким.

М., Л. и А. похитили шесть мешков зерновых отходов. Их роли при этом были распределены следующим образом: Л. непосредственно похитил имущество, А. вывез его на автомашине, а за ворота без пропуска выпустил М. Народный суд приговорил всех троих к длительным срокам лишения свободы по ст. 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г.

В представлении Министра юстиции Бурят-Монгольской АССР ставится вопрос о квалификации действий виновных по ч. 1 Указа от 10 января 1955 г., так как стоимость похищенных отходов составляет 160 руб.

Заместитель председателя Верховного Суда РСФСР в своем протесте предлагает квалифицировать действия Л. по ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г., а остальных по ст. 17 УК и ст. 1 того же Указа[182]182
  Архив Верховного Суда РСФСР 1956 г., дело № 3-6-36-2.


[Закрыть].

На наш взгляд правильным является мнение, изложенное в представлении министра юстиции автономной республики. Размер похищенного (шесть мешков отходов) не может заменить решающего признака – стоимости похищенного. А так как стоимость похищенного безусловно мала, то виновные и должны отвечать за мелкое хищение.

В случаях, когда имело место хищение дефицитных, но дешевых по цене деталей, сырья, продуктов и т. д., и хищение вызвало приостановку, а может быть и временный срыв производства, при наличии вины лицо должно отвечать не только и не столько за мелкое хищение (но непременно за мелкое хищение), сколько за повреждение или уничтожение имущества, если в действиях лица не содержались признаки другого, более серьезного преступления.

Оценка стоимости ущерба производится в ценах государственной розничной торговли. В исключительных случаях, например, в военное время, в условиях какого-либо стихийного бедствия, в крайних отдаленных районах страны, куда доставка государственных товаров затруднена, и подобных исключительных условиях места и времени оценка похищенного должна производиться в ценах рыночной торговли.

Стоимость похищенного может служить критерием определения размера материального ущерба только при условии, что размер ущерба полностью охватывался умыслом субъекта. При расхождении умысла лица и фактически причиненного материального ущерба квалификация должна строиться в соответствии с умыслом.

Приведенные выше критерии определения тяжести преступного ущерба позволяют решить спорный в теории советского уголовного права вопрос о телесных повреждениях: должна ли учитываться при определении ущерба здоровью лица потеря общей или специальной трудоспособности. Объектом телесных повреждений является здоровье человека. Здоровье же граждан не различается в зависимости от профессиональной специализации. Размер преступного ущерба определяется объемом общественно вредных изменений в объекте посягательства. Поэтому в основу определения степени ущерба здоровью должна быть положена потеря общей трудоспособности.

Наиболее типичной ошибкой в оценке тяжести ущерба здоровью личности в составах телесных повреждений следует признать смешение ущерба – элемента состава с дальнейшими вредными последствиями здоровью потерпевшего, а именно с исходом болезни. Дальнейшее развитие заболевания лица вследствие полученных телесных повреждений зависит от ряда внешних привходящих факторов: состояния здоровья потерпевшего до ранения, своевременности и квалифицированности оказанной медицинской помощи и т. п. Одно и то же телесное повреждение у различных лиц может вызвать в конечном итоге разные последствия: одно лицо умрет, другое остается инвалидом, третье после эффективного лечения полностью восстанавливает свое здоровье.

Ущерб – элемент состава телесных повреждений – это вред здоровью, который причинен жертве в момент и исключительно в объеме преступных деиствий. Поэтому неверно, на наш взгляд, при определении степени ущерба здоровью лица, например, в результате ранения придавать решающее значение количеству времени, затраченному на выздоровление потерпевшего равно как и последующему исходу болезни. Такая практика в судебно-медицинской экспертизе имеется[183]183
  См. Н. Владимирский. Определение тяжести телесных повреждений, «Социалистическая законность» 1953 г. № 10.


[Закрыть].

В проекте «Правил составления заключения при судебно-медицинской экспертизе тяжести телесных повреждений у живых лиц» от 11 декабря 1956 г. в п. 6 указаны три равнозначных критерия для суждения о тяжести телесных повреждений: а) опасность его для жизни в момент нанесения, независимо от оказания медицинской помощи пострадавшему; б) тяжесть и длительность течения болезненного процесса, вызванного повреждением; в) нарушение трудоспособности в результате повреждения.

На наш взгляд, лишь первый из названных критериев с дополнением об опасности телесного повреждения не только для жизни, во и для здоровья пострадавшего может служить решающим критерием определения тяжести телесных повреждений. Тем более, что далее в проекте правил довольно подробно перечислены виды телесных повреждений, которые по своему характеру, то есть по опасности для здоровья и жизни человека в момент нанесения телесных повреждений и независимо от исхода и длительности болезни, названы в числе тяжких и легких. Понятно, что эти телесные повреждения не изменят своего характера от того, что фактически на их лечение было затрачено меньшее количество дней, нежели указано в правилах соответственно для тяжких и легких телесных повреждений. Длительность болезненного процесса и потеря трудоспособности в результате повреждения могут быть использованы лишь в качестве дополнительных критериев определения тяжести телесных повреждений.

Выше указывалось, что единицы измерения ущерба простого и квалифицированного преступления должны быть едиными. Простой и крупный ущербы различаются по тяжести, а не по характеру. Поэтому причинение ущерба, который отличается от другого лишь в количественном отношении, не может образовать иного по характеру состава преступления.

С этой точки зрения нам представляется неправильным указание Пленума Верховного Суда СССР от 15 сентября 1950 г. № 16/12/у относительно квалификации легких телесных поврежде ний по ст. 75[184]184
  Наиболее правильным является введение в Уголовный кодекс специальных статей, которые предусматривали бы ответственность шоферов-непрофессионалов за нарушения правил движения, повлекшие тяжкие последствия.


[Закрыть] УК. По постановлению Пленума от 15 сентября 1950 г. причинение смерти гражданам в результате нарушения правил движения шофером-непрофессионалом должно квалифицироваться по ст. 136 или 137, или 138, или 139 УК. Причинение тяжких телесных повреждений – по ст. 142 УК. Причинение же легких телесных повреждений по мнению Пленума должно квалифицироваться не по ст. 143 или 145, а по ст. 75[185]185
  Наиболее правильным является введение в Уголовный кодекс специальных статей, которые предусматривали бы ответственность шоферов-непрофессионалов за нарушения правил движения, повлекшие тяжкие последствия.


[Закрыть] УК.

Известно, что легкие и тяжкие телесные повреждения различаются исключительно по величине ущерба, причиненного здоровью граждан. Не может причинение менее тяжкого ущерба здоровью вести к квалификации действий лица за качественно иное преступление, каким является преступление против порядка управления, предусмотренное ст. 75 УК РСФСР[186]186
  Наиболее правильным является введение в Уголовный кодекс специальных статей, которые предусматривали бы ответственность шоферов-непрофессионалов за нарушения правил движения, повлекшие тяжкие последствия.


[Закрыть].

Следует полностью согласиться с решением рассматриваемого вопроса руководящим постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 10 апреля 1957 г. «Об изменении постановления Пленума Верховного Суда СССР от 15 сентября 1950 г. “О квалификации преступлений, связанных с нарушением правил движения на автотранспорте”». Согласно этому постановлению причинение ущерба жизни и здоровью граждан в результате нарушения правил движения водителями, не являющимися работниками автотранспорта, должно квалифицироваться в зависимости от тяжести ущерба здоровью потерпевшей) и вины субъекта кик преступление против личности (ст. ст. 136–145 УК)[187]187
  См. «Бюллетень Верховного Суда СССР» 1957 г. № 2, стр. 27.


[Закрыть].