Текст книги "Иллюзорный рассвет"

Сам не сознавая, что делает, он подвинулся к дикарю. Пленник вздрогнул, когда Уилл положил руку на его плечо. Доуман поднёс флягу ко рту дикаря. Тот сперва попытался отстраниться, но запах живительной влаги сковал мышечную реакцию.

Первый глоток. Второй. Пленник закрыл глаза и с жадностью пил. Уилл позволил дикарю три глотка, прежде чем отстраниться. Абориген открыл глаза и издал странный звук, похожий на восклицание. По широко распахнутым глазам Доуман сообразил, что дикарь увидел что-то за его спиной, и сейчас же Ной с жутким хрипом бросился на них. Достаточно было лёгкого толчка – и Доуман повалился на землю. Раздался крик.

Уилл с трудом поднялся на ноги и застал жуткую картину. Капрал всем своим весом навалился на пленника. Дикарь пытался вырваться, но сделать это со связанными лапами было невозможно.

Ной просто обезумел. Он рычал и скалил зубы, как зверь, а его ноздри раздувались, жадно втягивая остывающий воздух.

– Ной! Оставь его!

Уилл бросился на помощь и попытался оттащить капрала, но не тут-то было. Всего минуту назад он был без сознания, а теперь проявил недюжинную силу. Доуман обхватил шею Ноя рукой и предплечьем сдавил горло. Только после этого Чандлер ослабил хватку.

Уилл поспешно отпустил его. Угрожающе рыча, точно оголодавший медведь гризли, капрал медленно поднялся на ноги.

Доуман не узнал его. Всё, что недавно было Ноем Чандлером, перестало существовать, а то, что от него осталось, с рёвом бросилось вперёд. Оба повалились на песок. В заходящих лучах взметнулись и опали золотые искры.

Через мгновение руки Ноя сомкнулись на шее Уилла в мёртвой хватке. Доуман собрал все силы и наотмашь ударил капрала по лицу. Удар вышел слабым, но этого оказалось достаточно. Доуман попытался отползти, и тут его рука нащупала что-то гладкое и тёплое.

Автомат.

Капрал пришёл в себя и снова бросился в атаку.

Доуман притянул оружие и не задумываясь нажал на гашетку. Вспышки прошили сумерки, и на мгновение Уилл ослеп.

Зрение постепенно возвращалось. Уильям поднатужился и спихнул с груди давящую тяжесть. Это оказался Ной. Его тело стало мягким и безвольным, точно пластилин. Лицо, костюм и руки Доумана были покрыты чем-то странным. В лучах умирающего дня это что-то переливалось и отливало багровыми тонами.

Доуман сел. Голова закружилась. Где-то на песке сопел и мучительно откашливался дикарь.

Почти негнущимися, словно деревянными пальцами Доуман отвязал лямку с запястья. Потом, помогая себе руками, подполз к пленнику и развязал его лапы.

Потирая онемевшие запястья и шею, абориген переводил испуганный взгляд с неподвижно замершего тела на Уилла.

– Уходи… – просипел рядовой так тихо, что сам едва расслышал.

Однако это подействовало на бывшего пленника точно удар током. Он сразу же отодвинулся, оставив на песке глубокую борозду. Будто ещё не веря в происходящее, абориген поднялся на ноги. Не отрывая взгляда от Уилла, он отступал, потом развернулся и бросился бежать.

Доуман некоторое время провожал его взглядом, наблюдая, как забавно покачивается кисточка хвоста при движении. Влево-вправо. Влево-вправо, подобно маятнику.

Уилл поднялся. Фляжка с генератором влаги валялась неподалеку. Он встряхнул её – пуста. Не понимая, что делает, завинтил крышку. С каждым новым сворачиваемым витком на Доумана накатывало чувство безнадёжности и бессмысленности происходящего.

Земля под ногами закачалась. Уилл осознал, что он повалился на песок.

Спустя некоторое время ему удалось перевернуться на спину. И тут – как кстати… Дизъюнктор лежал рядом. Его контуры мрачно темнели на остывающем песке, будто распластавшийся мёртвый крылан.

Уилл закрыл глаза и не спеша нащупал рукоятку правой рукой.

8

Всю оставшуюся ночь Эф провёл в пути.

Ему не составило особого труда найти дорогу обратно – он знал пустыню как свои четыре когтя. Двигаясь быстро, старался избегать просматриваемой местности, чтобы не быть замеченными ночными хищниками. Дважды предпринимал попытки обнаружить скрытое преследование. Для этого он прятался среди камней. Потратив на это около получаса и не обнаружив погони, Эф всё равно не успокоился. Он никак не мог понять: почему бесхвостый отпустил его?.. Да и вообще, зачем один из них убил второго? А ведь он убил его. Это было так же понятно и очевидно, как то, что нельзя совать лапы в гнёзда шуршащих.

Эф перебирал в голове события ночи, пытаясь найти ответы на ворох накопившихся вопросов, но в итоге окончательно запутался. Видимо, ему никогда не понять бесхвостых.

Когда он достиг западной окраины земель племени, утро уже вступило в свои права. То тут, то там попадались свежие следы. Однако родовая гора выглядела пустынной и необитаемой.

Войдя в ущелье, Эф не обнаружил дозорных. Он доверял своим инстинктам, но сейчас они молчали. Тишина, которая повисла на уступах и складках, казалась неправдоподобной, ненастоящей.

Не успел Эф сделать и пары десятков шагов, как справа послышался шорох. Он быстро оглянулся, но вокруг ничего не изменилось. Выбеленный песок и скалы были его единственными спутниками. От резкого свиста, раздавшегося сверху, он едва не подпрыгнул на месте. Сразу, как по команде, обитатели выбрались из-за нагромождений обвалившихся камней и расщелин, где они прятались.

Эф предусмотрительно поднял вверх правую лапу с растопыренными когтями. Дом домом, но испуганные внезапным появлением соплеменники могли запросто превратить его в незапланированный завтрак для кумутов.

– Это я!

Казалось, они не узнают его.

– Это я, – ещё раз, но уже менее уверенно повторил Эф, переводя взгляд с одного лица на другое.

Никто не ответил и не отозвался.

Послышалась возня. Плотное кольцо тел разомкнулось. В круг протиснулся Уллиоф.

Это был полноватый сейд с буро-серым мехом. Несколько лун назад он стал новым вождём, и хотя в племени были и более сильные сейды, которые могли претендовать на почётное место, только ему удалось пройти все испытания старейшин.

Эф открыл было рот, но новоиспечённый вождь жестом велел ему замолчать. Некоторое время он с подозрением осматривал прибывшего, будто впервые увидел, а потом задал один-единственный вопрос:

– Откуда ты пришёл?

Эф обернулся и растерянно махнул лапой в сторону пустыни:

– Оттуда.

Этот жест всполошил дозорных. Они отпрянули и недобро сощурились.

– Нет. Я спрашиваю – откуда ты пришёл?

Вопрос окончательно сбил Эфа с толку. Он переводил взгляд с вожака на собравшихся, не зная, что ответить. Угрожающие огоньки, сверкающие в глазах дозорных, подсказали, что ему здесь не рады.

– Я пришел с запада, с выжженной равнины…

Вождь зарычал:

– Тебя прислали бесхвостые!

По толпе прокатилась волна ропота.

Эф остолбенел. Он не знал, что ответить. Уллиоф жестом заставил всех замолчать.

– Ноя…

– Молчи! Ты хочешь привести бесхвостых к Нятке? Ты хочешь убить всех нас?!

– Я… Нет!

Его возражение потонуло в возмущённом гуле толпы:

– Гоните его!

– Отдать его куму там!

– Предатель!

Казалось, от скопившейся вокруг ненависти воздух раскалился.

– Тихо! Тихо! – Уллиоф пытался успокоить разбушевавшихся соплеменников.

Наконец ему это удалось.

– Я говорю! – Уллиоф важно постучал себя лапой в грудь. Его брюшко при этом смешно покачнулось.

Вперёд проскользнула другая фигура. Эф сразу узнал её.

Иосико подошла к Ахтиу, но он не обратил на неё никакого внимания. В тот день, когда Эф попал в плен, они вместе выслеживали бесхвостых.

– Я говорю! Я решаю убить предателя, немедленно!

– Уу-уу! – одобрительно взвыла толпа.

– Уллиоф, ты пренебрегаешь законами племени, – отозвался другой голос.

Возразившим был Ахтиу, правая лапа Уллиофа. Он был самым сильным воином племени и потому мог бы стать вождём, но предпочитал оставаться в стороне. Эф давно его знал и мог с уверенностью сказать, что воин не питает к нему никаких тёплых чувств. Ахтиу в совершенстве знал законы племени и умело использовал их с выгодой для себя. Именно поэтому он не охотился и не добывал пищу, однако получал её одним из первых. Последнее особенно сильно раздражало Эфа. Однако сейчас выбирать союзников не приходилось.

Вождь смерил воина таким злобным взглядом, от которого с визгом разбежалась бы стая кумутов. Однако если Ахтиу и заметил это, то виду не подал:

– Ты не можешь единолично принимать решения. Мы – племя.

Уллиоф недовольно отвернулся и нарочито презрительно объявил:

– Кто за то, чтобы убить предателя?

Толпа загудела. Вверх взметнулись десятки лап со сжатыми когтями. У Эфа комок подкатил к горлу. Он поймал на себе взгляд Иосико.

Эф продолжал смотреть на неё, пока она медленно поднимала лапу. Голосование было закончено. Его схватили и связали плетёными стеблями вьюнка. На сопротивление не было ни сил, ни желания.

Весь день Эф провел в глубине горы под присмотром двух сторожей. Иногда до его ушей долетали обрывки их разговоров. Кажется, охрана гадала, какую именно казнь Уллиоф придумает для предателя.

Усталость после долгого перехода взяла верх. Эф закрыл глаза и заснул. Проснулся от того, что кто-то тихонько позвал его по имени. Он медленно открыл глаза. Тени у входа значительно сместились. Шорох привлек его внимание.

Там, в темноте, куда не достигали лучи, вырисовывалась нечёткая фигура. Эф моргнул, сел. Он прислушался, но не услышал голосов охранников.

«Странно».

Фигура приблизилась к тонкой полоске умирающего света. Эф различил плавные черты плеч, шеи и мягкий изгиб талии. Иосико замерла в нескольких шагах перед ним. Пленник ожидал, что она заговорит первой, но Иосико продолжала хранить молчание.

Наконец Эф не выдержал. Гнев и накопленная обида захлестнули его.

– Как ты могла? – он не скрывал злости.

Иосико склонила голову налево. Её уши мягко качнулись в такт движению.

– Зачем ты сказала им, что меня схватили бесхвостые?

– Я думала, что они смогут помочь, но они и когтем не пошевелили… – Иосико потупила взгляд.

– А потом решила от меня избавиться?

Она вскинула голову и оскалила клыки. Её лицо перекосило от гнева:

– Зачем ты пошёл за бесхвостыми? Ты глупец, Эф! – Она немного успокоилась, но тяжёлое дыхание выдавало сдерживаемые эмоции. – Я всегда была на твоей стороне, если ты этого не понял.

Она вытащила что-то из-за пояса и швырнула прямо в него, ударив по голове.

Он поморщился и потёр ушибленное место. Иосико исчезла. Эф чуть пошевелился, чтобы посмотреть, что именно она бросила. Когда спустя несколько попыток Эфу всё же удалось нащупать предмет, его сердце бешено заколотилось.

* * *

Уильям сидел на лужайке перед старым домом отца.

Это был двухэтажный коттедж типичной застройки, в мягких пастельных тонах, с покатой крышей. По периметру участка шёл невысокий белый забор, а на заднем дворе росли несколько клёнов. Дом был именно таким, каким запомнился ему по детским воспоминаниям. Солнце заливало подстриженную лужайку. Уилл опустился на траву, но вместо ощущения прохладной свежести он почувствовал исходящий от земли жар.

До его ушей донеслось приглушённое рычание. Оказалось, что целая стая огромных лохматых дворняг глазела на Уильяма изо всех щелей в белом заборчике. Он пошевелился, и это привело собак в неописуемую ярость.

«Ну и жара…»

По лбу градом катился пот. Уильям смахнул его ладонью. Что-то ударило Доумана по голове, отчего он и проснулся.

Теперь стало понятно, почему было так жарко. На Тессии-6 наступил день. Пустыня раскалилась, точно доменная печь. Волны жара поднимались от песка и струились вверх, обтекая защитный костюм и обжигая лицо.

Рычание повторилось. Уилл повернул голову и с ужасом обнаружил, что не один. Несколько песчаных волков, также известных как кумуты, копошились неподалёку от него. У падальщиков была короткая густая шерсть, острые уши и морда, отдалённо похожая на собачью, а передвигались они на четырёх коротких лапах. Заметными отличиями между хищниками с Земли и пустынными обитателями были более низкий рост и грязно-бурый окрас шерсти.

Два ближних к Уильяму кумута скалились друг на друга и угрожающе рычали. Остальные занимались тем, что пытались незаметно оттащить что-то подальше от дерущихся.

Доуман присмотрелся к тому, что лежало на песке, и его чуть не вырвало. Предметом их стычки оказалось тело Ноя. Пока что хищники не проявляли интереса к нему, но это только пока.

Во сне, когда он пошевелился, чтобы смахнуть пот со лба, крепёж у ствола зацепился за рукав и стукнул его по голове. От этого он и проснулся.

Уильям перехватил автомат и принял сидячую позу. Тело слушалось, но все движения давались с таким трудом, будто накануне он пробежал без остановки несколько миль. Вдобавок в горле у него засело неприятное першащее ощущение, точно он проглотил целую горсть песка. Скорее всего, так оно и было.

Движения привлекли внимание одного из кумутов. Он обернулся и уставился на рядового. Уильям увидел, как вертикальные карие зрачки волка сузились до узких щёлок. Низкий утробный рокот, который кумут извлёк из своих лёгких, привлек внимание остальных хищников. Они одновременно повернулись и впились глазами в человека.

Рядовой решил, что лучше действовать первым. Он вскинул дуло как раз в тот момент, когда падальщики бросились в атаку. Отдача едва не выбила оружие из ослабевших рук. Два ближайших кумута упали, сражённые в упор: один – попаданием в голову, второму очередь пробила грудную клетку, и он на ходу закопался носом в песок.

Кровь из раздробленного черепа хищника брызнула во все стороны. В ноздри ударил тяжёлый, тошнотворный запах.

Уилл зажмурился и выстрелил снова. Когда стих последний отзвук, Доуман услышал удаляющийся испуганный лай. Он открыл глаза. Оставшиеся в живых кумуты удирали без оглядки.

Уильям поднялся. От мёртвых хищников исходила жуткая вонь. Рядовой зажал нос свободной рукой и нетвёрдой походкой обошёл их. Возле того места, где он лежал, нашлась забытая фляга генератора влаги.

Что делать дальше, Доуман не имел ни малейшего представления. В сознании смутно всплыли события предыдущего дня. Вот они удирают от стаи разъярённых крыс. Вот спятивший Ной бросается на него.

Дальше была пустота.

«Куда мы шли?»

Он огляделся.

«К базе».

Повсюду на песке виднелись следы от протекторов и многочисленные отпечатки лап кумутов.

«Я сцепился с обезумевшим от жары Ноем… Ах, точно… – Уилл покачнулся и чуть не потерял равновесие. – Компас».

Он приблизился к полурастерзанному телу. Пришлось закрыть глаза и задержать дыхание.

Шарить вслепую по карманам комбинезона капрала оказалось труднее, чем Уилл мог себе представить. Наконец пальцы нащупали некий гладкий, круглый предмет. Он облегчённо выдохнул и тут же, не задумываясь, вдохнул новую порцию воздуха. От резкого запаха разложения, ударившего в ноздри, у Уильяма закружилась голова.

Немного покрутив компас, он нашёл едва заметный выступ. Рычажок утонул в выемке корпуса. Верхняя крышка легко откинулась.

– Ну что же… – просипел он и добавил: – В путь! Вещи оставьте здесь, служащий гостиницы заберёт их.

Уилл шёл, задрав голову. В бесконечной синеве один за другим появлялись огромные существа. Если прищуриться и склонить голову, могло показаться, что по небу плывут огромные киты.

После часа ходьбы гравитация планеты начала одолевать перетруженные мышцы. Спустя некоторое время Уильям разглядел, что впереди него кто-то идёт. Вместо того, чтобы насторожиться, Доуман даже ускорил шаг и попытался окликнуть маячившую вдалеке фигуру. Уилл щурился, старательно прикрывая глаза от солнца. В конце концов ему удалось разглядеть голову и плечи незнакомца. Теперь у него не осталось никаких сомнений – впереди шёл человек!

– Эй! – Язык едва ворочался в пересохшем горле. – Эй, ты!

Незнакомец не обернулся и не обратил на оклики никакого внимания. Уильям продолжал упорное преследование, всё ускоряя и ускоряя шаг. По пути он наткнулся на пучок густых зарослей. Оказалось, что они не были колючими. Тогда он сорвал их и стал жевать на ходу, не спуская глаз с маячившей впереди фигуры.

Ценой невероятных усилий Доуману удалось нагнать ведущего. Когда они поравнялись, он заглянул в лицо своему попутчику.

В нескольких шагах от него шёл сам сержант Джейкоб.

Да, всё верно. Те же черты лица, те же тёмные выразительные глаза, смуглая кожа и большой прямой нос.

– С-сержант? – выдавил он.

– Да, Уилл? – не поворачиваясь, отозвался Кинг.

– Как вы… То есть… Почему вы…

Он замолчал, не в силах собрать воедино спутанные мысли. Джейкоб между тем продолжал вышагивать. Походка уверенная и твёрдая, а взгляд устремлён куда-то вдаль.

– Что вы здесь делаете?

– Показываю тебе дорогу.

– О… – протянул Уилл.

Где-то высоко в небе раздался нереалистичный, словно вырезанный из старого голофильма, тоскливый крик крылана.

– Сержант?

– Да, Уилл.

– А вы не сердитесь на нас с Ноем?

– Почему бы тебе не спросить об этом у самого Ноя?

– Но… ведь его нет, – медленно проговорил Уилл.

– Ты в этом уверен? – Тут Джейкоб повернулся. Его глаза мягко блеснули. Он кивнул куда-то в сторону.

Уилл повернул голову влево и обнаружил, что всё это время рядом с ними вышагивал третий человек. У него было бледное, почти обескровленное лицо и красные воспалённые глаза. Именно таким Уильям запомнил Чандлера, когда видел его в последний раз.

– Ной, это ты?

На лице капрала отразилось до боли знакомое раздражение:

– Нет, чёрт бы тебя побрал, я Миллард Филлмор. Руло, пощекочи его за…

– Ной… – тихонько позвал Уилл и добавил совсем шёпотом: – Ной, я отпустил пленника. – Доуман почувствовал, что голова у него закружилась.

Капрал угрюмо кивнул, словно отвечая: «Я знаю».

– Ты был прав, я та ещё размазня.

– Ты молодец, Уилл. Ты всё правильно сделал, – это был голос Кинга.

Уилл закрыл глаза. Земля под ногами опасно накренилась. Он едва устоял на ногах.

– Вы правда так считаете, сержант?

– И Ной тоже так думает, просто он сегодня немного не в настроении. Жара, сам понимаешь. Кстати, когда ты в последний раз пил?

«Несколько часов назад», – мелькнуло в голове у Уилла.

Доуман поймал себя на том, что с тех пор, как заметил незнакомца, он только и делал, что ускорял шаг, совсем забыв про воду.

– Вид у тебя неважный. Сделай-ка глоток, – словно прочитав его мысли, посоветовал сержант.

Доуман остановился. Золотистые холмы под ногами перестали качаться. Уилл отвинтил крышку и осушил флягу генератора. Потом в глазах потемнело.

В себя он пришёл, уже лёжа на песке. Автомат и пустая фляжка валялись рядом.

– Нет времени на отдых, ты почти пришёл, – голос Джейкоба был глухим и далёким, словно доносился с другого конца пустыни.

– Вставай, рядовой!

Уилл нащупал фляжку. Закрыл её и прицепил к поясу. На то, чтобы отыскать дизъюнктор, потребовалось не меньше двух минут. В глазах плыло, голова гудела.

– Вперёд!

– Я не могу, – прохрипел Уилл.

– Тогда ползи!

Неожиданно воображение Уильяма живо представило всю эту глупую картину. Вот он на четвереньках одолевает очередной бархан, а рядом, точно инструкторы, бегают сержант и капрал, отпуская замечания на каждое его действие. Он рассмеялся. Вернее, попытался, а из горла вырвался звук, похожий на голос чревовещателя.

Продолжая смеяться, он полз вперёд. Чьи-то руки помогли ему подняться. Ной шёл слева, в середине – Уилл, а справа – Джейкоб.

– Видишь вон там, впереди?

Уильям прищурился. От песка поднималось дрожащее марево, и всё же сквозь него он различил плавные контуры. Огромное тёмное нечто холодно поблескивало посреди мёртвой, безжизненной пустыни. Отсюда было трудно сказать, какие размеры оно имело. Оно могло казаться больше или меньше, в зависимости от того, под каким углом вы на него посмотрите. Но одно точно нельзя было подвергнуть сомнению: это был межзвёздный корабль. Широко раскинутые посадочные модули утопали в песке, а скруглённый фюзеляж был задран из-за неровности рельефа, и ветер неутомимо полировал его песчаными вихрями.

Хотя Доуман и не мог этого видеть, он точно знал, что где-то на матово-синей обшивке поблескивает эмблема звёздного флота Земли.

– Ложись!

Кажется, это крикнул Ной. Краем глаза рядовой заметил какое-то движение. Прямо из песка возникло невысокое деревце. Уильям моргнул. Нет, не деревце. Это было настоящее копьё!

В воздухе раздался каркающий звук.

Доуман сжал автомат и выпустил очередь в ту сторону, откуда прилетело копьё.

Раздался низкий гудящий звук, будто кто-то подул в забитую трубу. Рядовой перекатился и приподнял голову. Навстречу ему быстро двигалась группа из трёх кхаров.

– Гляди, как спешат… – пробормотал Доуман. – Ной, ты ещё тут?

Один из аборигенов увидел распластавшегося на песке Уилла. Он сделал жест соплеменникам и замахнулся лапой, в которой держал копьё. Вплотную прижавшись к прицельной планке, Уилл до отказа вдавил спусковой крючок. Дизъюнктор зачихал и завибрировал в его руках. Воздух раскалился от вспышек плазмы. Доуман почувствовал, как кожа на лице буквально поджаривается.

Выстрелы прошили воздух, поразив все три цели. Уилл отпустил гашетку. Руки всё ещё дрожали от мнимых ощущений вибрации, создаваемой скрытыми механизмами насыщения плазмы внутри ствола.

– А теперь беги!

«Что?»

– Беги!

Уилл бросил беглый взгляд на дюны и ахнул. Пески вокруг корабля-носителя ожили. Со всех сторон на звуки стрельбы бежали десятки кхаров. Как и все другие обитатели, эти дикари сумели своеобразно приспособиться к повышенной гравитации планеты. Эволюция наградила их отменным телосложением, выносливостью и удлинёнными костями бедра и голени. Однако сейчас большой рост только мешал кхарам. Они вынуждены были пригибаться, чтобы не стать лёгкой мишенью.

Уильям вскочил и бросился бежать. Вдогонку раздались свист и характерное хриплое полукарканье, полулай – так кхары общались между собой. Из-за грубых, плохо развитых связок речь существ напоминала рычание. Удирая, Уилл время от времени оборачивался и стрелял наотмашь. Это заставляло преследователей в страхе падать на песок и давало незначительное преимущество.

Доуман взял курс на ближайший бархан, за которым виднелся скальный выступ. Когда между ним и спасительной высотой оставалось всего десять ярдов, навстречу выскочила новая группа кхаров. Уильям поскользнулся. Как раз вовремя. Копьё, которое ему предназначалось, пролетело в нескольких футах над головой. Кхары рассредоточились за валунами и скалами, не пуская беглеца вперёд и ожидая подкрепления. Сзади раздались зловещие крики преследователей.

Уилл понял, что оказался в ловушке.

Один из кхаров, сидящих в засаде, вскрикнул. Держась за голову, он вышел из укрытия и, сделав несколько нетвёрдых шагов, упал. Следом за ним ещё один абориген издал странный звук и без чувств повалился на песок. Кхары потеряли осторожность. Они высунулись из укрытий и стали озираться. Двоих из них Уильям уложил на месте, но последний хорошо спрятался и достать его было невозможно. Осознавая, что между ним и спасением остался всего один противник, Уилл с грозным воплем рванул на приступ.

Кхар выскочил навстречу. Лапа, которой он сжимал копье, была вскинута для броска.

Уильям понял, что не успеет увернуться.

В тот же миг в голову кхара прилетел приличный обломок руды. Крякнув, абориген мешком повалился на песок. Копьё вывалилось из ослабевшей лапы. От неожиданности Уилл затормозил. Он воззрился наверх и увидел то, чего никак не ожидал увидеть.

На вершине утёса, чуть выглядывая из-за скалы, на него смотрел сейд с золотисто-янтарным мехом.

Эф замер с новым обломком в лапе. Одна часть сознания дикаря всполошилась, она металась и кричала: «Убей его! Убей бесхвостого!» Но другая рассудительно и спокойно подсказала ему, что раз кхары бегут за ним, то он им не друг.

Крики погони нарастали.

Доуман наклонился и подобрал обронённое копьё. Одним духом преодолев открытое пространство, он исчез из поля зрения дикарей. Завернув за очередной поворот, Уилл нос к носу столкнулся со своим бывшим пленником. События сменялись с такой скоростью, что рядовой перестал отличать реальность от галлюцинаций. Увидев сейда, он был уверен, что это очередная шутка подсознания.

«Вот здорово», – подумал Доуман, а вслух сказал:

– Привет, как жизнь?

Ситуация казалась до того абсурдной, что Уилл рассмеялся и помахал видению рукой. В ответ на этот жест сейд поднял вверх растопыренную правую лапу.

– А ты неплохо выглядишь…

Он не успел договорить. Сейд повернулся и бросился бежать.

Недолго думая, Уильям решил следовать за «видением».

Так они миновали обнажившийся кварцевый пласт и вскарабкались наверх. На площадке находилась каменная плита и груда обломков разных размеров. Сейд ухватился за острую кромку плиты и поднатужился. Как оказалось, нагромождение находилось в неустойчивом положении. Вся масса слегка приподнялась, обнаружив под собой замаскированный проход.

Пыхтя от напряжения, абориген мотнул головой.

– Хочешь, чтобы я пошёл первым? Ладно.

Уилл протиснулся через узкий проход. Следом за ним нырнул сейд.

Внутри оказалось тесновато.

Пыхтя и толкаясь, дикарь волоком тащил что-то большое по песку. Уилл без слов понял замысел. Вместе они торопливо передвинули массивный валун и заклинили качающуюся плиту, придав ей устойчивое положение.

Едва переведя дух, оба одновременно услышали, как хрустит песок под лапами преследователей. Между плитой и скалой всё ещё оставалась узкая щель. Через неё в темноту просачивался тонкий луч.

Беглецы затаили дыхание, не отрывая глаз от единственного источника света. Неожиданно он погас. Один из преследователей остановился прямо напротив их убежища!

Уильям и сейд испуганно посмотрели друг на друга.

«Нас раскусили!»

9

Тишина нарастала точно торфяной пузырь в глубине болота. Она стала невыносимой.

Раздался хриплый крик. В лазе снова появился свет. Послышались удаляющиеся шаги и отрывистые звуки, похожие на лай. Уилл облегчённо выдохнул и обернулся к сейду. Тот замер в напряжённой позе с настороженно поднятыми ушами. Заметив, что Доуман смотрит, он повернулся и приложил обе лапы ко рту.

Вне всякого сомнения, бывший пленник призывал его к тишине.

Кхары продолжали обыскивать скалы. Правда, теперь их каркающие голоса всё удалялись. Сейд расслабился и, бормоча что-то под нос, устроился поудобней.

Глядя на него, Уилл ощутил усталость.

«Неужели всё это происходит по-настоящему?»

Сейд отодвинулся от Доумана и теперь искоса на него поглядывал.

«Если это сон, тогда…»

Он ущипнул себя.

«Не сон».

Повернувшись, Доуман прислонился щекой к неровной выщербленной стене. Он даже не заметил, как погрузился в глубокий сон.

Когда рядовой проснулся, то увидел, что свет больше не пробивается в укрытие. Камень у входа оказался сдвинут. На ощупь отыскав трофейное копьё и автомат, Уильям покинул убежище.

На Тессию-6 опустилась ночь. Некоторое время мужчина боялся пошевелиться и просто сидел, прислушиваясь к тишине. Доуман обнаружил, что и она бывает разной. Тихо шептал ветер, гуляя между утёсами. Какое-то существо хлопало крыльями в остывшем ночном воздухе. На склоне, осыпаясь, прошуршал песок.

Что-то навалилось на Уилла, одновременно зажав ему рот. Он потерял равновесие. Доуман вырывался, пока до него не дошло, что нападавший не пытается его душить. Тогда мужчина перестал сопротивляться и повернул голову. В темноте он смутно разглядел четырёхпалую когтистую лапу. Хватка ослабла.

Они поднялись на ноги. Сейд полностью сливался с ночными очертаниями пустыни. Маскирующий окрас делал его идеальным хищником. Что уж говорить о том, как тихо он подкрался. Уилл вглядывался в тёмные бездонные глаза бывшего пленника и с удивлением различал в них отражения звёзд. Абориген делал какие-то знаки. Он последовательно скрещивал когти на лапах, а потом указывал куда-то на восток.

– Эй, подожди, – Доуман шёпотом остановил дикаря. – Вот возьми это. – Он подобрал отобранное у поверженного кхара копьё и вложил его в лапы собеседника.

Абориген со знанием дела осмотрел древко и несколько раз подбросил копьё в лапе, прикидывая вес. Подняв взгляд на Уилла, сейд заурчал и тряхнул головой.

«Не за что, надеюсь, тебе повезёт больше, чем предыдущему владельцу».

Вдоволь наигравшись копьём, сейд крутанул замысловатый жест лапой. Уилл расценил его как прощание, поскольку дикарь развернулся и направился в противоположную сторону.

«Я прошёл через пустыню, чтобы увидеть людей. Корабль был всего в полумиле от меня! И что теперь?..»

Случилось неожиданное. Сам не понимая, что делает, Уильям подхватил автомат и поспешил за сейдом. Благо дикарь шёл не спеша, и его силуэт не успел окончательно раствориться в ночи.

Услышав за своей спиной тяжёлый топот и сопение рядового, сейд обернулся. Доуману показалось, что он смерил его удивлённым взглядом, но точно сказать нельзя, так как было слишком темно.

Они поравнялись. Дикарь повернул голову к человеку. Тусклый холодный свет звезды немного освещал его лицо. Сейд остановился. Уилл встал рядом. Оба неотрывно смотрели друг на друга. Это длилось всего несколько секунд, но Доуману показалось, что прошло не меньше минуты.

Абориген отвёл взгляд и пошёл прежним путём. Происходящее напомнило Доуману игру. И игра эта была до того проста и безобидна, что он решил поддаться зову интуиции.

Вновь заслышав шаги, сейд окончательно смутился. Он снова остановился, попытался обойти человека, даже менял направление, но тот неотступно следовал за ним.

Наконец Уилл понял, что дикарь сдался. Сейд встал напротив него, раскинув лапы и растопырив когти. Жест странный, ни на что не похожий, но это не смутило Доумана. Игра продолжалась, и он намеревался выйти из неё победителем.

«Дикарь превосходно ориентируется в пустыне (иначе откуда он мог знать про укрытие?). Значит, сейд смог бы подсказать, как обойти патрули кхаров. Вот только как вложить эти мысли в голову аборигена?»

Но рядового, как говорится, понесло. Всё ещё находясь под лёгким ощущением нереальности происходящего, Доуман начал заламывать руки, корчить пантомимы, подпрыгивать и выкидывать забавные коленца. Даже в слабом свете звезды было видно, что удивлению сейда нет предела. Красноречивей всего об этом говорили уши дикаря: стоявшие по обыкновению торчком, они опускались всё ниже и ниже – по мере того, как Уилл выписывал новые кренделя.

Своё выступление рядовой закончил бодрым хлопком в ладоши, после чего он игриво толкнул сейда в плечо. Это вывело дикаря из прострации. Он поднял лапу и легонько толкнул Доумана в ответ.

Уилл улыбнулся, а затем и вовсе рассмеялся.

– Видел бы ты свою морду! Челюсть до колен отвисла!

Сейд заморгал и пробормотал что-то в ответ. Повернувшись, он сделал несколько шагов. Уилл последовал за ним.

Дикарь утомлённо вздохнул, но отстраняться не стал. Он перешёл на средний темп и смотрел подчёркнуто вперёд.

«Очевидно, ночью эти существа видят лучше людей».

Доуман перевёл дух, выпрямился в полный рост и вспомнил про воду. Сейд успел позабыть, как выглядит ёмкость генератора влаги, поэтому не сразу сообразил, чего от него снова хочет человек. Вскоре всё содержимое было поровну поделено между беглецами, и они продолжили путь.