Текст книги "Избранное (сборник)"

Девушке объясняются в любви

В душе было пять кабин, и мыться можно было сразу пятерым. Но не во всех кабинах вода текла одинаково. Приходилось бежать и заранее выбирать лучший душ. И каждый раз, как только бывал подъем, все мчались в душ. Курсанты бежали от палаток направо. Так было скорее. Они перебегали асфальтированную дорожку перед ангарами. Потом спускались в небольшой овраг и выбегали к душевым.

На этот раз, как, впрочем, всегда, дневальный поднял Тимофея первым. Он был старшиной. Дневальный удалился, взмахнув парусиной, закрывавшей вход в палатку. С влажной от ночной сырости парусины скатились капли росы. Было холодно. Тимофей вскочил и схватил полотенце, потом обежал всех своих товарищей и дернул каждого за ногу. Они вскочили, а он в одних трусах уже бежал от палаток направо, мимо ангаров. Он спустился в овраг. Там стлался и выползал к летнему полю туман, – был конец августа, и ночи стояли холодные.

Тимофей прибежал первым, он положил полотенце на лавку и стянул трусы. Боком пробрался в кабину и, стоя на цыпочках, отдернул кран. Вода полилась. Она была холодная. Тимофей отвернул кран до конца и, прижимаясь к боковой стенке, выбрался из кабины. Несколько брызг попало на тело, и он, фыркнув, запрыгал от их прикосновения. Тут прибежали остальные парни, и стало шумно. Вода полилась вовсю. Все разделись догола, но никто не лез под холодные струи. Все только визжали и поругивались.

Тимофей присел перед своей кабиной, встал, опять присел и встал. Это он сделал быстро. Потом замахал руками, как мельница, и, наконец, нагнув голову, кинулся под душ. Он сразу же закричал, широко раскрыв рот, словно прыгая с парашютом. Растопырил пальцы. Вода поливала все тело. Он бил от удовольствия руками по бедрам. Сначала было очень холодно, затем тело разогрелось, и ему показалось, что он стоит под горячей водой. Тогда Тимофей выскочил и стал растираться полотенцем докрасна.

Возвращались они опять оврагом. Тимофей бежал впереди. Он выбрался наверх и остановился. Все пробежали мимо. Было очень хорошо. О, это холодное утро! Но тело в трусах горело, и смуглая кожа покрывалась пупырышками. Тимофей огляделся. Знакомые места! На востоке – черная насыпь железной дороги. Она была очень четкой на фоне неба, озаренного снизу солнцем. Потом он увидел огромное летное поле, ползущий из оврага туман, дымящуюся реку и мост через нее, новый железобетонный мост. Ангары, похожие на больших спящих черепах, а за ними на почтительном расстоянии лес. «Неплохо в такое утро и в лесу», – подумал Тимофей и широко развел руки. Взмахнул полотенцем и догнал товарищей.

Надев теплые фуфайки и комбинезоны, все отправились к ангару. Надо было выводить планер. В воздухе уже гудели самолеты. Они летали по левому кругу. Их было страшно видеть летающими, потому что на аэродроме лохмотьями расползался туман. Но он был только у земли. У ангаров стояли Женя и Анна, две девушки из их группы. Они стояли, заложив руки в карманы комбинезонов, и чувствовалось, что под синим холстом у них от холода дрожат круглые колени.

– Что же вы, копуши! – сказала Анна, но Тимофей махнул рукой и все стали открывать ангар.

Вынесли на руках планер и поставили его на площадке. Тут подошел инструктор, и Тимофей стал распоряжаться, показывая свое рвение. Он был старшина.

– Женя, встань к крылу! – командовал он. – А вы, Рябов и Николай, обеспечьте стартовое имущество. Остальным осмотреть планер!

Сам он подошел к левой плоскости и открыл в ней окошко. Увидал там похожие на кружева деревянные части крыла. Пахло столярным клеем и грушевой эссенцией. Осмотрев все, он закрыл окошко.

Планер протирали тряпками. Проверяли растяжки и крепления тросов. Проверяли действие рулей. Николай привез тележку, инструктор пошел на поле разбивать старт. Рябов и Николай пошли вслед за ним. Они понесли амортизатор и сигнальные флажки. Женя держала крыло, Тимофей и еще трое курсантов приподняли планер и подкатили под него тележку. Анна побежала к хвосту и взялась за костыль. Планер развернули и покатили на поле.

Инструктора, Рябова и Николая уже не было видно. Они скрылись в тумане. Планер катили быстро. Ребята бежали по траве. Тимофей почувствовал в ногах сырость. А инструктора не было видно.

Раздался резкий свист. Это свистел Николай. Они увидели его. Он стоял немного правее их пути и махал флажком. У него не было ног. Туман скрывал их. Тимофей распорядился изменить направление. Планер развернули и покатили дальше. Тут они увидали очень хорошо и Николая, и Рябова, и инструктора. Рябов ввертывал в землю большой железный штопор, который входил во влажную землю легко, как в пробку.

Всходило солнце. Туман начал отделяться от земли и подниматься кверху. Он был розовым и нежным, как перья фламинго из старой, еще школьной книжки с цветными картинками, запомнившимися на всю жизнь. В воздухе гудели самолеты. Поднимающийся туман закрыл их, но гудение было слышно ясно. Они летали прямо над головами. Все заспешили. Нужно было торопиться, розовая муть исчезла с поля. Планер развернули и поставили против легкого утреннего ветерка. Взлетать всегда нужно против ветра. Таков закон аэродрома.

Тимофей зарядил самопуск планера. Он забежал за хвост и оттянул от ввернутого в землю штопора тросик с кольцом. У планера на конце хвостовой балки, выше костыля, был укреплен вращающийся металлический крест. Тимофей накинул на один из концов его колесо с тросом. Планер продвинули вперед, и тросик натянулся.

Теперь планер был крепко связан со штопором. Отцепиться от тросика можно было только из кабины, нажимая на рычаг самопуска.

Первым летал инструктор. Это делалось всегда для того, чтобы проверить планер. Тимофей взял в руки белый и красный флажки и встал у правой плоскости. Женя держала левую плоскость. Инструктор сел в кабину. Анна закрыла капот и зацепила кольцо резинового амортизатора на носу планера. Потом она побежала к остальным ребятам. Они встали по четыре человека на каждом конце амортизатора. Растянули резиновые концы. Получилось нечто вроде огромной рогатки. Только вместо камня был планер. Сейчас его предстояло выбросить в воздух.

Тимофей спросил:

– Пилот готов?

Инструктор ответил:

– Готов!

– Крыло?

– Готово, – ответила Женя.

– На амортизаторе? – крикнул Тимофей.

– Есть, – отозвались все.

– Натягивай! – скомандовал Тимофей и взмахнул белым флажком.

Курсанты с амортизатором пошли вперед. Растягивали резину и громко считали шаги. Когда они прошли пятьдесят шагов, инструктор нажал самопуск. Металлический крест на хвосте планера повернулся, сейчас же с него соскочило кольцо, и тросик отцепился. Гигантская рогатка пришла в действие. Женя отпустила крыло. Планер взлетел.

Все подняли головы и следили за полетом. Планер поднялся на десять метров. Было видно, как спал с крючка амортизатор, и планер без шума полетел по прямой. Свистел только ветер в тросах. Туман уже рассеялся. И выше планера, намного выше, летали самолеты.

Вторым летал Николай. Это был способный парень.

Он позже всех в группе приступил к занятиям. Лечил руку. Но это не помешало ему догнать остальных курсантов и иметь хорошие отметки.

Николай получил у инструктора задание. Нужно было сделать маленький подлет. До этого делали только пробежки по земле. Теперь же предстояло в первый раз подняться в воздух. Правда, не высоко, но все же в воздух. У всех забилось сердце. Николай спокойно подошел и сел в кабину. А потом натянули амортизатор, и Николай нажал самопуск. Планер взлетел очень плавно и невысоко. Поднялся на пять метров. И пришлось всем поднять головы.

При посадке, как приказывал инструктор, Николай выровнял планер и, видя, что скорость уменьшилась, стал осторожно тянуть ручку на себя. Он хорошо понимал инструктора и, главное, схватывал все быстро. Планер сел очень мягко, приземлился на две точки, как и следовало: на лыжу и костыль. Это была отличная посадка.

Следующим летал Тимофей. Пробежки ему удавались. У него не бывало кренов, и планер не сбивался с заданного направления. Но сейчас предстояло что-то иное. Хотя и маленький, а все же взлет в воздух. Это было уже новым ощущением, тем более, что Тимофей никогда не летал. И он волновался, хотя и не подавал вида.

Тимофей подошел к инструктору, и тот взглянул на него испытующе:

– Задание – третье упражнение!

Тимофей понимающе качнул головой.

– Это значит, – говорил инструктор, – подлет…

Тимофей опять качнул головой.

– Я вам установлю руль высоты. Планер оторвется от земли сам. Потом перейдет на малый угол планирования.

Анна стояла у крыла и слушала.

– Ваша задача – вовремя убирать крены. При посадке немного тяните ручку на себя. Понимаете, только при посадке!

Тимофей сказал:

– Есть!

Он хотел повернуться и идти, но инструктор добавил:

– Категорически запрещаю во время полета двигать ручкой! От себя или на себя. Понятно? Идите!

Тимофей подошел к планеру. Инструктор смотрел ему вслед. Он знал, что первый отрыв от земли производит огромное впечатление, и желал курсанту удачи.

Анна помогла Тимофею привязаться к спинке сиденья. Она закрыла капот. Тимофей видел, как Анна застегнула крючки. Он взялся за ручку и нащупал рычаг самопуска. Ноги положил на педали. Пошевелил ручкой: вверх, вниз, вбок. Инструктор установил рули и отошел от планера. Тимофей увидел, как ушли к амортизатору ребята. И сейчас же все внутренности у него точно упали вниз. В груди и животе стало пусто. Это был настоящий страх. Тимофей глотнул слюну и посмотрел на инструктора. Тот поднял руку. Тимофей сказал: «Готов!» Ребята пошли вперед и стали считать шаги. Планер дрогнул.

Тимофей хотел думать о правилах полета, но мысли исчезали из головы. Синело небо, сильно уже грело солнце, в воздухе по-прежнему гудели самолеты. И Тимофею показалось, что полет не состоится. Но инструктор сказал: «Старт!»

Тимофей нажал на самопуск. Сзади, у хвоста, щелкнуло. Планер покатился по земле. Сразу же возник правый крен. Рука машинально направила ручку влево. Крена не стало. Тимофей и не думал о кренах. Планер дрожал на неровностях почвы. Потом перестал дрожать. У Тимофея захватило дух, планер был в воздухе. Отлетели прочь все представления о правилах полета. Тимофей действовал совершенно инстинктивно. Вот его тело почувствовало крен. Он шевельнул ручкой, Вот другой крен, и опять бессознательное движение рукой.

Тимофей увидел землю. Будто он глядел со второго этажа. Николай, Рябов, Женя и все остальные плыли под его планер. У Жени был раскрыт рот и растопырены руки. Рот у Жени был в форме буквы «о», точно она видела что-то страшное. Тимофею бросился в глаза неестественно задранный нос планера. Воздушный поток перестал обдувать его лицо. Кругом было тихо. Планер завис, потеряв скорость. Значит, Тимофей дернул ручку на себя. Ошибка!

Тимофей резко оттолкнул от себя ручку. Планер клюнул носом к земле. Он пикировал. Земля понеслась навстречу. Снова опасность! У самой земли Тимофей дернул ручку уже на себя. Это опять было резко!

Планер взмыл вверх и зацепился костылем о землю. Так Тимофей и сел, судорожно дергая ручку. Планер прыгал по земле.

Тимофей вышел из планера и подождал ребят. Они подбежали, а он пошел к инструктору. Наделал, конечно, много ошибок! Сейчас ему за это попадет. Но то, что он пережил, ни с чем не может сравниться. Вот оно какое, ощущение полета. Летал! Несколько минут! А для него было мгновение. Это даже нельзя передать словами.

– Ну, рассказывайте, что вы натворили! – встретил его инструктор.

– Ошибки… – начал Тимофей. И больше ничего не мог сказать. Перед инструктором он стоял вытянувшись, но шевелил пальцами и смотрел радостными глазами. Видно было, что он так ничего и не скажет. Инструктор приказал:

– Продумайте свои ошибки, после доложите!

– Есть! – ответил Тимофей.

Но все это было больше для дисциплины. Инструктор понимал, что об ошибках придется говорить после второго полета. Тимофей повернулся и отошел. Поискал глазами Женю, она была на старте. Он направился туда. Ребята везли планер. Инструктор говорил с Николаем. Женя подтягивала амортизатор. Тимофей подошел к ней:

– Женя! Ощущение необычайное!

– Еще бы! Но немножко страшно! – сказала Женя.

– Нет. Но я прямо пьяный от радости.

– Это было заметно уже в воздухе. Ты нас сильно пугал.

– Не остри. Я сейчас способен…

– Что?

– Объясниться в любви.

– Ты сумасшедший!

– Я тебя люблю.

– Нет, ты сумасшедший.

– Нет, люблю.

– Совсем обалдел!

Женя отошла к штопору. Ребята с планером приближались. Инструктор говорил с Николаем. Тимофей пошел за Женей.

– Люблю – и все.

– Но ты же мог сказать это вчера. Мы сидели в парке поздно.

– А я говорю сегодня.

– А меня берет зло! Два месяца молчал, и вдруг сейчас…

– А ты?

– Что я?

– Любишь?

– Отойди: везут планер.

– Нет, ты скажи.

– Ты совсем с ума сошел!

– Товарищ старшина! – крикнул издалека инструктор. – Кто летает следующий?

– Курсантка Федорова! – ответил Тимофей.

Тут подвезли планер. Ребята приподняли его.

Анна выкатила из-под лыжи тележку. Тимофей подошел и взялся за костыль. Женя поправила комбинезон и, сердито взглянув на Тимофея, побежала получать задание.

Значительный день

– Тима, ты заметил, Николай чему-то очень рад? Он возбужден и чем-то взволнован.

– Да. Сегодня парень наш не похож на себя. Он ведь всегда спокоен.

Женя и Тимофей стояли в пятнадцати метрах от планера. Был перерыв, и курсанты отдыхали после полетов. Разбившись на группки, они прохаживались около планера.

– Ты видела художника из газеты? – спросил Тимофей.

– Владислава? Да. Но не смотрела еще, что он там нарисовал.

– Знаешь, чувствуется, что наша учеба заканчивается. Появились художники, фотографы. И в заводской газете стали писать.

– Сходим посмотрим, – предложила Женя.

Они пошли к художнику, который сидел на деревянном ящике и зарисовывал в большой альбом планер и курсантов. На снегу около его ног лежала коробка, в которой были карандаши и тушь. Николай стоял за его спиной. Оглянувшись, он увидел Женю и Тимофея. Побежал им навстречу.

– Все уединяетесь? Дела семейные? – сказал Николай, подбежав.

Он засмеялся, а Женя и Тимофей смотрели на Николая и удивлялись его оживлению. Все трое подошли к Владиславу и стали за его спиной. На большом листе плотной шероховатой бумаги Владислав нарисовал мягким черным карандашом планер. Длинные узкие крылья планера делили бумагу по диагонали на две половины. На одной из них около планера была нарисована группа курсантов и торчали воткнутые в землю флажки, а другую, большую часть бумаги занимало небо. Тонкой штриховкой набросаны были плывущие облака, низко, над самым горизонтом летели два самолета.

– Простите, Владислав, – Тимофей прищурился, – у вас на рисунке не чувствуется, что дело идет к вечеру.

– А я еще не закончил, – Владислав даже не обернулся, – вот здесь я нарисую солнце, и тени будут длинными.

– Художникам под руку не говорят, – Женя толкнула Тимофея в бок.

– И вообще – нечего стоять над душой. Ну-ка!.. И Николай, схватив Женю за руку, потянул ее в сторону. Потом он заставил ее обежать вокруг Владислава.

– Определенно влюблен, – сказал тихо Тимофей.

– Пусти, Колька, – крикнула, смеясь, Женя, – вытянешь руку – летать не смогу. Ай, рукавицу уронила!

– Вот вы заканчиваете свои занятия. А дальше что будете делать? – спросил Владислав.

– Я пойду в школу пилотов, буду летчиком, – ответил Тимофей.

– А старая специальность?

– Придется расстаться. Я окончил машиностроительный техникум и работаю на испытательной станции завода. Но меня увлекает авиация.

– Истребителем хочет быть! – крикнула Женя. – Все уши прожужжал!

– А вы тоже меняете свою специальность? – обратился Владислав к Николаю.

– Очевидно, тоже придется. Нашему брату одна дорога – в летную школу. Но я не оставлю и планеризма, займусь парящими полетами уже посерьезней.

– Вот-вот, и я тоже это хочу, – поддержала его Женя. – В отпуск поедем в Коктебель. Летать! Да? Но завода я не брошу. Я не уйду из лаборатории.

– Что же, вы все время так планеристами и будете? – спросил Тимофей.

– А чем же это плохо? – ответил Николай. – Научимся хорошо летать. Изучим аэродинамику, условия полетов с кучевыми облаками и будем себе парить. Может быть, рекордик какой-нибудь поставим. Не правда ли? – засмеявшись, обратился он к Жене. Она кивнула в знак согласия головой.

– Это верно, – сказал, отрываясь от своей работы, Владислав. – Если серьезно заниматься, то все интересным станет. Я вот, например, увлекаюсь парашютным спортом. Имею уже два прыжка. И еще буду прыгать.

– Все это хорошо, но, по-моему, нам пора заниматься, – сказал Тимофей.

Инструктор у планера махнул им рукой:

– Старшина, стройте группу!

Тимофей выстроил всю группу у планера и отрапортовал инструктору. Тот разрешил начать полеты.

– По местам! – распорядился Тимофей.

Планер поставили против ветра, и инструктор сел в кабину. Перед началом занятия он всегда проверял планер. Рябов встал у левого крыла. Николай снял перчатки и взял в руку флажки. Остальные курсанты, захватив с собой тележку для перевозки планера, побежали к трактору, который стоял на расстоянии двухсот метров впереди планера. Николай махнул одним из флажков трактористу. Трактор тотчас задымил, и ветер донес до планеристов шум работающего мотора. Николай очистил от снега кольцо троса, идущего к трактору, и зацепил за крючок автоматического замка на носу планера. Потом отошел в сторону. Инструктор сказал:

– Давайте старт!

Николай оглядел заснеженное летное поле. Приходилось быть особенно осторожным, так как полеты уже производились не с резиновым амортизатором, а при помощи троса, быстро наматывающегося трактором на барабан. Группа заканчивала вторую ступень школы планеристов.

Не заметив на поле ничего подозрительного, Николай провел несколько раз флажком около своих ног. Трактор задымил сильней, тракторист выбрал слабину у троса, и планер вздрогнул. Тогда Николай быстро поднял флажок кверху и стал размахивать им над головой. Планер качнулся и пополз по снегу, потом заскользил лыжней по неровным и затвердевшим снежным бугоркам. Рябов выпустил из рук крыло, и планер оторвался от земли. Николай следил за полетом. Двадцать, тридцать, сорок метров… Кругом было тихо, и Николай услыхал, как в воздухе что-то щелкнуло. Инструктор отцепился от троса. Металлическая нить, сверкнув на солнце, упала в снег. Только-то! – подумал Николай. – «А я поднимусь выше, ниже мне сегодня никак нельзя!» И, предвкушая предстоящий полет, он, бросив на землю флажки, потер руку об руку так, что ладони загорелись.

Планер, сделав круг, вернулся к месту старта и сел. Инструктор сказал: «Все в порядке!» Курсанты Женя и Тимофей, просунув сквозь кольцо троса палку, потащили его к планеру.

– Что мы сегодня вечером делать будем? – спросила Женя.

– После полетов я поеду к Петру Дорохову, – ответил Тимофей.

– Он разве в Москве?

– Да. Он работает инструктором физкультуры на шарикоподшипниковом заводе. Ну, и мне хочется, чтобы ты поехала со мной.

– А что я там буду делать? Он женат?

– Да. Но его жена сейчас в отъезде. Но тебе не будет скучно. Мы все отправимся к Дмитрию.

– Зачем?

– Там занятие найдется. У него есть…

– Остановись-ка. Кольцо сдвинулось!

Они остановились, поправили кольцо на палке и потащили трос дальше.

– У него есть отличный приемник. Слышны чуть ли не все станции мира. Не знаю, как ты, но я люблю слушать эфир. Каждый раз убеждаешься, что ты действительно живешь на планете. – Тима засмеялся. Так пойдешь убеждаться в этом?

– Хорошо, пойду. Но ты посмотри-ка, что делается с Николаем. Он прямо-таки весь светится. Уж не влюбился ли?..

– Мне, как старшине, придется запретить курсантам влюбляться, – Тимофей нарочно сделал строгое лицо.

Тут они подтащили трос к планеру. Следующим лететь должен был Николай. Он сел в кабину. Тимофей закрыл капот и прицепил трос к замку. Потом отошел в сторону. Николай улыбнулся и кивнул всем головой. Инструктор взмахнул флажком. Трос натянулся, и планер, скользнув по снегу, бесшумно полетел вверх. Он набирал высоту без рывков и дерганий. Николай твердо держал ручку управления и, скосив глаза влево, следил за красным полотнищем, разложенным на земле. Как только планер будет над полотнищем, – сразу же отцепляться! Таков приказ. Холодный воздушный поток бил в лицо, и у Николая в глазах появились слезы. Скорость была велика, а он летел без очков. «При таких полетах следует уже надевать очки», – подумал он.

Красное полотнище скрылось под крылом. Николай выровнял планер и отцепился. Он взглянул вниз. На снежном поле резко выделялась тележка, а около нее ребята, трактор и тракторист. Фигуры у них были до смешного короткие. «Покажу им класс, – Николай приосанился, – в такой день нельзя позориться». Он пролетел по прямой и стал делать разворот в левую сторону.

Женя и Тимофей с волнением следили за полетом Николая. На их глазах веселое и радостное лицо Николая превратилось в маленькое пятнышко, белеющее в кабине планера. Николай поднялся на шестьдесят метров.

– Молодец, – сказал Тимофей, – смело взлетел.

Николай очень плавно делал разворот. Крылья планера словно ласкали воздух. Узкие серебристые плоскости мягко нажимали на воздушные струи, и планер медленно описывал дугу, потом выровнялся и опять полетел прямо. Затем начал второй разворот, уже в правую сторону. Николай действовал строго по заданию. Второй разворот он сделал также отлично. Не было ни одного лишнего движения. Серебристая птица все время летела с постоянной скоростью. Закончив вираж, Николай выровнял планер и пошел на посадку. Чтобы не улететь слишком далеко, он накренил планер и скользнул на левое крыло. Быстро потерял высоту и сел недалеко от трактора.

– Вот, товарищи, это лучший полет за все время вашей учебы, лучший из всех, – сказал инструктор, – Николаю Воронцину я смело ставлю зачет.

– Я же говорила, что Николай сегодня в приподнятом настроении, – шепнула Женя Тимофею.

– Пойдем узнаем, – предложил тот.

Они помчались к планеру через все летное поле.

Когда они подбежали к Николаю, планер уже стоял на тележке. Анна крикнула Жене и Тимофею.

– Идите помогать!

– Сейчас! – Тимофей жал руку Николаю.

– Николай, – сказала Женя, отдышавшись, – что у тебя за событие такое? Ты сегодня какой-то особенный.

– Да так просто, ребята, такая уж обязанность… ну, как бы это вам сказать, – Николаю явно по сердцу внимание ребят. Он готов был бы подольше поиграть на их любопытстве, но сам не выдерживает и выпаливает: – В комсомол меня сегодня приняли!

– Что же ты молчал! Поздравляем! Вот тоже умник! Сказал бы сразу. Мы бы не волновались так.

– Некоторые тут думали, что ты влюбился в кого-нибудь, – Тимофей покосился на Женю.

– Но ведь влюбленным полеты не удаются, – отпарировала Женя, – а Николай летал отлично.

Она хитро посмотрела на Тимофея. Николай тоже взглянул на него. Все рассмеялись и побежали помогать везти планер к старту.