Электронная библиотека » Владимир Кузнечевский » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 11 сентября 2016, 01:10


Автор книги: Владимир Кузнечевский


Жанр: Политика и политология, Наука и Образование


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Русские пассионарии приходят во власть

А.Н. Волынец, автор первой за многие годы фундаментальной биографии А.А. Жданова, написанной с позитивной по отношению к нему позиции, отмечает, что еще в 1920-х годах, работая в Тверской партийной организации, 25-летний перспективный партийный активист Андрей Жданов привлек внимание председателя ВЦИК, тверского уроженца М.И. Калинина и не без его подачи в 1922 году ЦК РКП(б) направил председателя губисполкома Твери, члена губкома РКП(б) и члена ВЦИК тов. Жданова Андрея Александровича для работы в пролетарский Сормово, то есть в Нижний Новгород, заведующим Агитпропотделом и членом бюро Нижегородского губкома.

Таким образом, сын дворянина, надворного советника, инспектора народных училищ с самого начала своей политической жизни был по воле кадровиков ЦК партии «повенчан» с пропагандистской профессией, на каковой он и пребывал до смертного своего часа. Политические семинары, партийные дискуссии, лекции по внешней политике, непосредственные рабочие контакты с огромным количеством активистов социалистического строительства в период коллективизации и индустриализации стали его повседневной жизнью.

Внимательно отслеживая борьбу за власть в верхах партии, молодой партийный работник сразу же начал ориентироваться на группировку Сталина в борьбе того с Троцким и Зиновьевым. И потому летом 1924 года становится руководителем Нижегородского губкома, а в декабре 1925-го избирается кандидатом в члены ЦК ВКП(б).

Нижегородский край в эти годы оказался на самом острие индустриализации и, как следствие, на пике рабочих забастовок. В 1926 году ЦК посылает в Нижний Новгород с инспекцией инструктора организационно-распределительного отдела ЦК Георгия Маленкова. 25-летний партаппаратчик, что называется, «рыл землю», чтобы показать свое рвение и неумелость секретаря губкома А. Жданова. Как пишет А.Н. Волынец, в документе, представленном в ЦК, «ситуация с настроениями пролетариата в освещении Маленкова выглядела удручающе. По его мнению, крайком не принимал никаких мер по привлечению низового актива к пропаганде политики партии, основная масса членов партии не посещала даже партийных собраний, не участвовала в общественной жизни и не платила членских взносов. Маленков отметил также большое количество растрат, краж и, особенно, пьянство»[28]28
  Волынец А.Н. Жданов. М.: Молодая гвардия, 2013. Серия ЖЗЛ, С. 113.


[Закрыть]
.

Молодой инструктор орграспреда ЦК, по-видимому, рассчитывал, что после его доклада секретарь Нижегородского губкома будет снят с должности. 12 сентября 1926 года Жданова действительно вызвали с объяснениями на заседание Оргбюро ЦК. Заседание вел Сталин, и выяснилось, что его заботило совсем не то, на что делал упор Маленков: не игнорирование членами партии собраний и не плохая уплата членских взносов. Стенограмма заседания Оргбюро показывает, что генсека волновал ход индустриализации и потому вопросы, которые он задавал, касались прежде всего действительных причин забастовок, конфликтов по вопросам зарплаты между квалифицированными и неквалифицированными рабочими.

К удивлению Сталина, Жданов держался спокойно, на вопросы отвечал вдумчиво и, что самое главное, по делу. Вопрос повышения зарплаты и той и другой группе рабочих ставить, конечно, необходимо, отвечал секретарь Нижегородского губкома, но только ставить, чтобы снять напряжение, а вот обещать ничего не надо: средств-то все равно нет. «Товарищ Сталин, – сказал Жданов, обращаясь лично к генсеку, – бузят-то больше квалифицированные рабочие. Они являются наиболее требовательным элементом. Они поднимают вопрос, чтобы еще больше сделать разницу, а неквалифицированные боятся, как бы этого не произошло… Мы считаем, что эту разницу между квалифицированными и неквалифицированными нужно оставить. Во всяком случае, не давать квалифицированным уйти вперед»[29]29
  Волынец А.Н. Жданов. С. 113.


[Закрыть]
.

Сталину очень понравились не только компетентность руководителя края, но и сама манера держаться на высоком партийном суде. А несколько косвенных вопросов Жданову и ответы на них показали генсеку, что секретарь Нижегородского губкома надежно контролирует обстановку в большом и сложном регионе Центральной России.

В итоге Маленков потерпел аппаратное поражение, и в нем навсегда поселилась неприязнь к Жданову, а Сталин в 1926 году «положил глаз» на секретаря Нижегородского губкома и уже больше не сводил с него взора. С этого момента Жданов стал набирать политический и общественный вес, а Нижегородский край стал лидером индустриализации в СССР. Похоже, именно тогда он понял, что в одиночку на политическом поле игры не будет, нужно выдвигать и воспитывать свои собственные управленческие кадры. И желательно – из родственных ему исконно русских областей страны.

15 ноября 1930 года М. Горький (1868–1936) публикует в газете «Правда» статью под заголовком «Если враг не сдается – его уничтожают». С этого момента Сталин начинает финальный этап борьбы за возвращение знаменитого писателя на родину. В марте 1932 года пролетарский писатель публикует в «Правде» и в «Известиях» статью-памфлет «С кем вы, мастера культуры», а в октябре окончательно возвращается из итальянской эмиграции в СССР. Советское правительство отдает ему бывший особняк Рябушинского на Спиридоновке и предоставляет две шикарные дачи в Горках и в Крыму, а Нижний Новгород переименовывается в честь своего уроженца и становится городом Горьким. Секретарь губкома Жданов близко сходится с великим писателем, знакомство с которым случилось еще в 1928 году, когда Горький впервые после 1917 года посетил свою родину. В связи с этим имя горьковского секретаря губкома все чаще попадает на страницы центральных газет, по разным поводам упоминается на радио.

Вполне возможно, Жданов так бы и работал вполне успешно в своем крае, но судьба распорядилась иначе. Отказавшемуся переезжать в Москву С. Кирову срочно понадобился своего рода офицер связи для контактов со Сталиным, и он предложил генсеку на эту должность Жданова с назначением того секретарем ЦК. Политбюро эту идею Кирова реализовало. Как на новичка на Андрея Александровича немедленно повесили практически все имевшиеся в ЦК вакансии. Он стал курировать: сельскохозяйственный отдел, планово-финансово-торговый, политико-административный, руководящих парторганов, управления делами, а потом еще и агитации и пропаганды. Фактически же по всем этим обязанностям Жданов стал неофициальным помощником Сталина. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что в 1934 году Жданов провел в кабинете генсека 278 часов. Больше его со Сталиным в том году работали только Молотов и Каганович.

В первый же год работы Жданова в Кремле Сталин сразу и резко приближает нового секретаря ЦК к себе, приглашает его на застолья в своей кремлевской квартире, а летом 1934 года – на свою дачу в Сочи.

Сын Андрея Александровича в своих мемуарах вспоминает, что в августе того года на даче Сталина в Мацесте вождь, Киров и Жданов «много говорили о Покровском и покровщине», естественно в сугубо критическом ключе. Именно в этой связи 8 августа 1934 года родились здесь два документа, которые «стали ключевыми директивами, во многом определившими официальную идеологию той эпохи», – подписанные Сталиным, Ждановым и Кировым «Замечания по поводу конспекта учебника по истории СССР» и «Замечания о конспекте учебника новой истории». Биограф Жданова справедливо замечает: «Эти тезисы во многом, даже в отдельных деталях хронологии и формулировках, предопределили советскую историческую науку и после завершения сталинской эпохи». Проводить эти тезисы в жизнь Сталин поручает Жданову.

В этом же месяце в Москве состоялся Первый всесоюзный съезд советских писателей, проводимый по личной просьбе Сталина М. Горьким, курировать который от ЦК генсек поручает Жданову. Это был экзамен на соответствие нового секретаря ЦК на идеологическую пригодность. Жданов этот экзамен выдержал. Его каждодневные вечерние доклады Сталину о том, как идут дела на съезде, как ведет себя в процессе прений М. Горький, как выглядят в своих выступлениях и в кулуарах съезда Бухарин, Радек и другие, вождя полностью удовлетворили. По окончании этого двухнедельного действа Жданов становится идейно и по-человечески (а две эти ипостаси Сталин никогда не разделял) окончательно близок к вождю.

Но в этом же 1934 году положение Жданова круто изменяется. 1 декабря в коридоре Смольного в Ленинграде выстрелом в затылок некто Николаев убивает Кирова, и Сталин ставит на Ленинградскую партийную организацию неформального помощника Кирова в Москве Жданова. Андрей Александрович сохраняет за собой пост секретаря ЦК, но в Москве теперь, вплоть до 1945 года, бывает только наездами.

Сегодня, к сожалению, можно только гадать о том, сознательно Жданов с приходом в Кремль начал выдвигать в руководящее звено партии и государства этнически русские кадры или это были интуитивные, основанные на проявлении национального самосознания действия, которые подтолкнул сам Сталин своим «коренным поворотом» в национальном вопросе прочь от ленинских интенций и исторической школы Покровского. Документов тех лет, которые подтверждали бы эту догадку, в архивах не осталось. Да их, таковых, наверное, и не было в природе. Надо хорошо представлять себе психологическую атмосферу тех лет, в которой «варились» руководители партии и правительства, чтобы с большой долей уверенности сказать, что таких документов и не могло быть. Остались только позднейшие мемуарные воспоминания Н. Хрущева о том, что с момента переезда в Кремль Жданов в кратких разговорах с ним в 1930–1940-х годах постоянно возвращался к теме о том, что русский народ в Советском Союзе незаслуженно обойден в своем социальном и материальном положении.

Остается, однако, фактом, что с 1934 года Жданов начинает настойчиво выдвигать наверх русские кадры. И тенденция эта была настолько явственной, что биограф Жданова Алексей Волынец в своих позднейших публикациях прямо называет эту тенденцию «аппаратной революцией Жданова».

Невозможно отрицать, что с приходом на верхи власти Жданов действительно сразу же начал подбирать «свою» команду, хотя в строгом смысле слова его окружение командой никогда не являлось, да даже и не выглядело таковой, к выходцу из центральной русской области люди тянулись скорее в силу его личного обаяния, брызжущего из него во всех обстоятельствах большого творческого заряда, организационного импульса. Но невозможно, конечно, сбрасывать со счетов и фактор национального, русского, инстинкта.

Наверное, первым в этом ряду следует назвать А.С. Щербакова (1901–1945). Эта связка была самая давняя, так как Жданов, по некоторым данным[30]30
  Залесский К.А. Кто есть кто в истории СССР. 1924–1953. М.: Вече, 2009. С. 657. Есть разночтения. Биограф Жданова А.Н. Волынец считает, что жена А.А. Жданова носила фамилию не Щербакова, а была дочерью ссыльного Кондратьева.


[Закрыть]
, был женат на родной сестре Щербакова. Во всех случаях между Щербаковым и Ждановым всегда сохранялись очень теплые отношения, начало которым было положено еще в 1920-х годах, когда Щербаков работал в партаппарате Нижегородской области (крае) под началом Жданова. В 1936 году Жданов «вытаскивает» Щербакова с Нижегородчины, назначая его вторым секретарем Ленинградского обкома и горкома партии. В 1937–1938 годах по рекомендации Жданова Сталин направляет Щербакова возглавить, последовательно, ряд областных комитетов партии в Сибири и на Украине. Александр Сергеевич всюду проводит массовые кровавые чистки партийного, государственного и хозяйственного аппаратов, а на место уничтоженных руководителей ставит новых, которых Москва тут же утверждает. Жданов, как член высшего руководства партии, принимает в этих утверждениях активное участие.

Случай со Щербаковым не был единичным. Переехав в Ленинград, Жданов начинает формирование новой руководящей команды в городе и области. В 1935 году он «вытаскивает» из Сталино (ныне Донецк, Украина) руководителя группы планирования и учета Комиссии советского контроля при СНК СССР 30-летнего Н.А. Вознесенского и ставит его во главу Ленинградской городской плановой комиссии, а потом делает его заместителем председателя горисполкома Ленинграда. В 1937 году освобождается должность председателя Государственной плановой комиссии при СНК СССР[31]31
  Многолетний председатель Госплана В.И. Межлаук (1893–1938), один из главных теоретиков и организаторов системы советского планирования и индустриализации СССР, был в 1937 г. арестован и приговорен к расстрелу. В тюрьме написал статью «О плановой работе и мерах ее улучшения».


[Закрыть]
, и Жданов, по воспоминаниям А. Микояна, рекомендует Сталину поставить на эту должность Н. Вознесенского, что и происходит.

В 1937 году Жданов ставит директором ткацкой фабрики «Октябрьская» 32-летнего выпускника текстильного института А.Н. Косыгина, а через год назначает его заведующим промышленно-транспортным отделом Ленинградского обкома. Через год Косыгин становится председателем горисполкома, а еще через год Жданов рекомендует его Сталину, и вождь выдвигает Косыгина на должность наркома текстильной промышленности и в члены ЦК ВКП(б).

В 1937 году Жданов «разглядел» на заводе «Большевик» (бывший Обуховский) 30-летнего заместителя конструкторского бюро Д.Ф. Устинова, и в 1938-м добивается перед Сталиным назначения Устинова директором завода, а в 1941 году Дмитрий Федорович становится наркомом вооружений.

В самом Ленинграде Жданов формирует свою собственную команду. Уроженец старого русского городка Боровичи Алексей Александрович Кузнецов, пройдя до этого школу работы в партаппарате Новгородчины, был замечен еще Кировым и поставлен на руководство Дзержинским райкомом города, а в августе 1937 года, в 32 года, становится ближайшим помощником Жданова и вторым секретарем горкома.

В 1939 году председателем Ленинградского горсовета становится П.С. Попков, за которым Жданов внимательно наблюдает с 1937 года, когда тот закончил Ленинградский институт инженеров коммунального строительства и был избран председателем Ленинского райсовета депутатов.

В 1939 году в команду Жданова включается человек с очень непростой биографией, инженер Я.Ф. Капустин. В 1935 году он проходил производственную стажировку в Англии. В 1937 году исключался из партии за производственные ошибки (потом восстановлен). Тем не менее Жданов вводит его в горком на должность секретаря по промышленности.

Возрастает политический вес и самого Жданова. 4 мая 1941 года политбюро принимает постановление «Об усилении работы советских и местных органов», согласно которому бывший нижегородский секретарь официально становится «заместителем тов. Сталина по секретариату ЦК», то есть, по сути, вторым человеком в партии и в стране. Почти одновременно с этим Сталин назначает своим первым заместителем по Совнаркому Николая Вознесенского, а начальником Управления пропаганды и агитации ЦК становится выдвиженец Жданова Щербаков, он же – и первый секретарь Московского комитета партии.

Возрастание ждановского политического влияния продолжится и после войны. На выборах Верховного Совета в 1946 году Жданов становится председателем палаты Совета Союза Верхсовета СССР и 19 марта председательствует на совместном заседании обеих палат. Это на его адрес («Председателя совместного заседания Совета Союза и Совета Национальностей Верховного Совета СССР тов. Жданова А.А.») Сталин направляет заявление с просьбой утвердить правительство СССР во главе с И.В. Сталиным. Жданов утверждает.

Параллельно с этим событием в Кремле проходит первый после 1939 года пленум ЦК, на котором с докладами выступают три человека – Сталин, Жданов и Маленков. Только эти трое избираются на пленуме во все высшие органы партии – политбюро, оргбюро и секретариат.

Застарелый, еще с 1920-х годов, антагонист Жданова Г.М. Маленков, хоть и входит в тройку самых влиятельных аппаратных партийных политиков, вынужден смириться с тем, что влияние Жданова продолжает расти в аппаратном аспекте. Сталин соглашается со Ждановым в том, чтобы первый секретарь Ленинградского обкома и горкома А.А. Кузнецов стал секретарем ЦК по вопросам кадровой политики партии (в Питере его сменяет П.С. Попков). Сталин даже идет дальше и уже сам, без подачи со стороны Жданова, предлагает вменить Кузнецову и контроль над органами безопасности в стране, за который (контроль) с военного времени шла постоянная тяжба и «перетягивание каната» между министром госбезопасности (с 1946) В. Абакумовым и Берией[32]32
  Опытный интриган, Сталин понимал, что хоть в декабре 1945 г. он и отобрал у Берии пост министра внутренних дел, но тот передал свои полномочия своему выдвиженцу Круглову С.Н., а значит, нужно было проложить прокладку между Берией и Кругловым. Вот Кузнецов и должен был выполнять роль такой «прокладки». Забегая вперед, стоит сказать, что не искушенный в царедворческих интригах А.А. Кузнецов с этой ролью справился плохо.


[Закрыть]
.

Одновременно с Кузнецовым секретарем ЦК и членом оргбюро, оставаясь первым секретарем МГК и МК ВКП(б) и председателем Моссовета стал другой выдвиженец Жданова – Г.М. Попов. А через месяц новым секретарем ЦК и заведующим Организационно-инструкторским отделом ЦК стал еще один выдвиженец Андрея Александровича, известный ему еще со времени работы в Нижнем – 38-летний Н.С. Патоличев.

Выходцы из ленинградской команды Жданова в этот период возглавят и целый ряд регионов страны. «Ленинградцы» займут ключевые посты во вновь созданных в 1944–1945 годах Псковской и Новгородской областях. Второй секретарь Ленинградского обкома Иосиф Турко возглавит Ярославскую область. Председатель исполкома Леноблсовета Николай Соловьев возглавит входившую тогда в РСФСР Крымскую область. Секретари Ленинградского горкома Георгий Кедров и Александр Вербицкий станут партийными руководителями соответственно Эстонской ССР и Мурманской области.

Кроме того, заместителем министра Вооруженных сил СССР становится близкий Жданову человек, бывший командующий Ленфронтом маршал Л. Говоров, а начальником Главного политического управления Советской армии – генерал И. Уткин, бывший руководитель Горьковского автозавода. Были и другие назначения подобного рода. Судя по всему, Сталин, видя, что Жданов всех своих выдвиженцев оценивает прежде всего по деловым качествам, ничего не имел против этих кадровых движений. Форум «За правду и право» отмечает, что все выдвиженцы второго человека в партии отличались не только тем, что были лично знакомы Жданову, но и тем, что все они доказали делом способность решать «сложнейшие хозяйственные задачи». Можно к этому добавить: все эти выдвиженцы были русскими. Хотя Сталин не мог, конечно, не видеть, что ждановские выдвиженцы расширяют свой ареал влияния, окружая самих себя своими собственными кадрами. Вождю, по-видимому, в голову не приходило, что придет такое время, когда он будет в буквальном смысле выкорчевывать эти кадры из всех пор управленческого механизма не только в РСФСР, но и в других республиках. Даже в 1948 году, уже после смерти Жданова, никто не обратил внимания и на то, как Петр Попков, выступая на объединенной областной и городской партийной конференции Ленинграда, с гордостью расскажет, что за два минувших года Ленинградская парторганизация выдвинула на руководящую работу 12 тысяч человек. Забегая вперед, следует сказать, что в 1949–1953 годах все они переживут крушение своих судеб.

В декабре 1945-го Сталин возвращает Жданова из Ленинграда в Москву. Но за два года до этого имело место одно весьма важное политическое событие, которому, на мой взгляд, до сих пор еще не дана должная оценка, но которое имеет прямое отношение к теме нашего исследования.

В мае 1944 года Сталин неожиданно для всех собирает в Кремле ведущих ученых-историков, ставит перед ними задачу разработки нового учебника истории СССР и держит всю эту братию в Москве до сентября. Казалось бы, с чего это вдруг? Идет война, страна задыхается в тисках голода и перенапряжения от необходимости наращивать все виды вооружений, идут тяжелейшие переговоры с англо-американскими союзниками об открытии второго фронта в Европе, а вождя вдруг заинтересовали проблемы преподавания истории.

Это закрытое (а правильнее было бы сказать – секретное) многомесячное совещание историков в Кремле, в котором приняли участие все главные идеологи ВКП(б), начиная со Сталина (правильнее было бы сказать – заканчивая вождем), до сих пор овеяно ореолом загадочности и тайны. Так, еще в 2013 году ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН Т.С. Бушуева отмечала: «Причины созыва этого совещания в Кремле в формате нескольких заседаний, да еще в секретном режиме, с участием более 50 ведущих исследователей истории СССР, а также секретарей ЦК ВКП(б) А.С. Щербакова, А.А. Андреева, Г.М. Маленкова и ответственных работников аппарата ЦК, до сих пор остаются дискуссионными… Исследователи единодушны также в оценке того, что необходимость созыва такого совещания была обусловлена личным директивным вмешательством Сталина в трактовку ряда спорных проблем истории России от древности до 1917 года, выработкой так называемых «принципиальных установок для всех историков»… Полной информации об этом мероприятии историки не имеют до сих пор в силу сохраняющейся секретности архивных материалов. К примеру, не найден, или засекречен, текст ключевого выступления на совещании секретаря ЦК Георгия Маленкова. Известно лишь общее указание Маленкова, что дискуссия в ходе совещания должна «идти в рамках дозволенного» и сводиться к тому, чтобы лишний раз доказать правоту материалистического понимания истории»[33]33
  Бушуева Т.С. Закрытое совещание в Москве, в ЦК ВКП(б) 1944 года по важнейшим проблемам возникновения русской государственности. URL rusnauka.com>4_SPD_2013/istoria/l_127735.doc.htm


[Закрыть]
.

Сожаления Т.С. Бушуевой в общем-то лишены оснований, так как в 2011 году была опубликована фундаментальная монография (с использованием не только российских государственных, но и архивов Российской академии наук – АРАН) профессора РГГУ Андрея Львовича Курганова[34]34
  См.: Юрганов А.Л. Указ. соч. Глава 4. Совещание историков в ЦК ВКП(б). С. 227–389.


[Закрыть]
. На с. 277–278 этой монографии интересующийся этим совещанием может прочесть: «В РГАСПИ хранится текст выступления Г.М. Маленкова в этот день. Текст называется «Вопросы, поставленные историками перед ЦК ВКП(б)» и далее приводится весь текст этого выступления. В монографии Юрганова подробно рассматриваются и причины созыва этого совещания, и его ход.

Но наша книга посвящена не дискуссиям историков, а «ленинградскому делу», и потому названное совещание интересует нас только с одной стороны: в его связи с названным «делом». А связь была. На полях этого совещания вновь, уже в который раз, столкнулись пути Жданова и Маленкова. В мае 1944 года вождь поручил разобраться с историками Маленкову: провести это совещание и завершить его в достаточно краткий срок. Тот с энтузиазмом принялся за дело, но выполнить задание генсека не сумел: недостало образованности и умственных способностей. Тогда Сталин 17 июля вызывает из Ленинграда Жданова и вручает бразды правления историками ему. Забегая вперед, следует отметить, что с поставленной задачей за три месяца не справился и Жданов. Вождь несколько раз беседовал с ним по нескольку часов в своем кабинете, Андрей Александрович несколько раз по личным указаниям вождя переписывал проект финальной резолюции Совещания, но в сентябре 1944 года историки так и разъехались из Москвы, не получив итогового документа. А.Л. Юрганов считает, что причина такой ситуации заключается в том, что Сталин и сам не знал, чего он хотел от этого совещания[35]35
  См. Юрганов А.Л. Указ. соч. Глава 4. Совещание историков в ЦК ВКП(б). С. 484.


[Закрыть]
.

Думаю, что это не совсем так. Специально изучавший этот вопрос профессор Ричмондского (США) университета Дэвид Бранденбергер в 2002 году высказал мысль, что неуспех совещания историков был вызван тем, что до 1944 года Сталин полагал, что во имя победы над Германией следует изо всех сил поднимать роль русского народа, а в 1944-м, когда убедился, что победа над Германией уже в кармане, решил слово «русский» поменять на «советский»[36]36
  Бранденбергер Д. Национал-большевизм. Сталинская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931–1956). Часть II. 1941–1945. М.: 2009. См.: Глава 7. Идеология национал-большевизма на войне: сражения на историческом фронте. URL http://krotov.info/libr_min/02_/brandeberger_2.htm David Brandenberger. National Bolshevism. Stalinist Mass Culture and Formation of Modern Russian National Identity. 1931–1956. Harward University Press Cambrige. Massachusets and London England. 2002.


[Закрыть]
.

Что же касается Жданова, то в 1944 году он, похоже, так и не понял, зачем Сталин в ночь на 12 июля 1944 года внезапно вызвал его из Ленинграда (блокада Ленинграда была окончательно снята только в сентябре 1944 г.) и поручил возглавить проходящее в Москве совещание историков. Если судить по тому анализу архивных документов, которые были изучены Кургановым, не только Жданов, никто из штатных идеологов ЦК, что руководили этим совещанием, не мог взять в толк, чего добивается от них вождь. Сам же Сталин так и не раскрыл своих карт. По-видимому, не хотел сказать в открытую, что надо просто поменять акценты в освещении советской истории и поставить во главу угла в развитии и укреплении Советского Союза собирательную и объединительную роль не русского, как это было в официальной идеологии с 1934 года, а советского народа. Впрямую вождь скажет об этом позже, уже после войны. А особенно активно начнет внедрять этот тезис после 1948 года, когда вовсю начнет разворачиваться «ленинградское дело». Ему это нужно будет для того, чтобы внедрить в умы граждан СССР другой свой тезис: в 1941–1945 годах солдаты Красной армии защищали не «матушку Россию», как он в 1942 году признался в этом У. Черчиллю, а советский строй, то есть созданный им, Сталиным, политический режим. Жданов же в 1944 году если и понял что-то, то все же, судя по его поведению, не смог переломить себя и прямо написать в проекте резолюции, что все заслуги в развитии СССР принадлежат не русскому, а советскому человеку.

Судя по всему, Жданов что-то в этом плане стал понимать только летом 1948 года, но это понимание стоило ему жизни – 13 июля 1948 года состоялась последняя встреча Андрея Александровича со Сталиным, перед тем как политбюро отправило его в двухмесячный отпуск, а 31 августа сердце Жданова остановилось.

Впрочем, я сильно забежал вперед. Пока же следует сказать о том, что в декабре 1945 года Жданов возвращается в кремлевский кабинет в Москве и тут же начинает «подтягивать» к себе своих сторонников. Секретарями ЦК становятся Щербаков [одновременно и секретарем МК и МГК ВКП(б)], Н. Патоличев, А. Кузнецов. В особенности сильные позиции занимает последний, которому Сталин с подачи Жданова доверил не только всю работу с партийными кадрами, но и вручил ему селекцию кадров Министерства госбезопасности, что привело к тесной смычке Кузнецова с В. Абакумовым, которого Сталин вывел из-под влияния Берии, передвинув последнего на руководство «атомным проектом».

Но Кузнецов, резко поднявшись с провинциального (ленинградского) уровня политики сразу в высшие слои политической стратосферы, начал нагромождать кучу ошибок политического характера, которые потом, после смерти его шефа (Жданова), сильно ему аукнулись. Одной из таких стало так называемое «дело авиаторов», в ходе которого A. Кузнецов предпринял попытку, при мощной поддержке B. Абакумова[37]37
  Абакумов знал, что когда в мае 1946 г. Сталин передвигал Берию на «атомный проект» и убирал из МГБ его ставленника Меркулова, то поддержал выдвижение Абакумова в министры, при молчаливом сопротивлении Берии и Молотова, только Жданов.


[Закрыть]
, политически уничтожить Г. Маленкова (Георгий Максимилианович этого не забудет. В 1949-м он расправится с Кузнецовым, а в 1951-м и с Абакумовым).

«Дело авиаторов» начнется в апреле 1946-го, когда совершенно неожиданно для всех «выяснилось», что в военные годы многие отечественные самолеты производились с большим процентом брака. Ответственными за это «назначили» министра авиационной промышленности А.И. Шахурина, Главного маршала авиации А.А. Новикова и их подчиненных. Состоялся судебный процесс, «виновных» отправили в тюрьму. А поскольку курировал авиапромышленность с партийной стороны в то время Маленков, генсек возложил на него «моральную ответственность» и на два года убрал из секретариата и оргбюро ЦК, передав все его полномочия Жданову.

В литературе можно прочесть, что это «дело» началось с того, что сын вождя, генерал авиации Василий Иосифович, чуть ли не спьяну, пожаловался на недостатки в работе авиапрома Сталину, а тот не стал спускать все это на тормозах. Настоящая причина была, конечно, в другом. На самом-то деле вождь в этот момент начал многоходовую тактическую операцию по развенчиванию авторитета генералов военного времени, которые, по мнению генсека, стали слишком много говорить о своих заслугах во время войны и тем умалять роль Верховного главнокомандующего в победе над фашистской Германией.

Многоходовая эта комбинация, конечно, целью имела устранение из активной политической жизни маршала Г.К. Жукова. Но она своим крылом затронула большое число военных. Реабилитационная комиссия А.Н. Яковлева в конце 1980-х годов установила, что в 1946–1948 годах были арестованы 108 прошедших Великую Отечественную войну генералов.

Первый архивист новой России, Р.Г. Пихоя, став руководителем Государственной службы РФ – главным государственным архивистом России и, получив доступ к совершенно закрытой дотоле информации, обращает внимание на то, что А. Кузнецов, получив партийный контроль над административными органами, Министерством внутренних дел, государственной безопасностью и армией, стал контролировать и Абакумова, который (в основном по распоряжению Сталина, но часто и по собственной инициативе) вел систематическую слежку за высшим руководством страны и о результатах докладывал (устно и письменно) Сталину.

Пихоя пишет, что «именно в период его (Кузнецова) «кураторства» над административными органами идет избиение высшего командного состава Советской армии, начинается преследование Еврейского антифашистского комитета, происходит убийство С. Михоэлса… Его должность предопределила обязательное участие в этих процессах»[38]38
  Пихоя Р.Г. Советский Союз: история власти. 1945–1991. М.: Изд-во РАГС. 1998. С. 47–49.


[Закрыть]
.

По словам Р. Пихои, сотрудники аппарата ЦК вспоминали позже, что Кузнецов «вскрыл целый ряд недостатков, допущенных Маленковым в руководстве Управлением кадров ЦК и Министерством авиационной промышленности и подверг эти недостатки жесткой критике сначала на собраниях аппарата ЦК, а потом и на политбюро. Сталину вынужденно пришлось временно пожертвовать Маленковым, но только временно.

Но дело, конечно, не в том, что, будучи провинциалом, Кузнецов не смог разобраться в московских дворцовых интригах и критику Сталина в адрес Маленкова принял за чистую монету, не поняв, что генсек совсем не собирался «топить» Маленкова, а «делом авиаторов» воспользовался всего лишь как предлогом для политической атаки на маршала Жукова и сочувствовавших ему генералов. Судя по всему, Кузнецов «топил» Маленкова если и не по поручению своего «большого шефа» (так все «ленинградцы» называли Жданова»), то во всех случаях исполняя его волю.

Стойкую неприязнь к себе со стороны Маленкова Жданов ощущал всегда, начиная с 1920-х годов. Отвечал Георгию Максимилиановичу тем же и использовал любую возможность убрать того со своего пути. Так, А. Волынец обнаружил в записных книжках Жданова в РГАСПИ записи последнего по подготовке к февральскому (1947) пленуму ЦК. В записях можно прочесть: «Посмотреть список членов и кандидатов в члены ЦК… вывести Маленкова, Жукова…» Что касается маршала Жукова, здесь все понятно: это сделать приказал Сталин. А про Маленкова вождь не говорил. Это Андрей Александрович решил сделать сам, что называется под сурдинку. И в таком виде подал проект постановления Пленума вождю. Но вышла осечка, по поводу Жукова Сталин поручил Жданову сделать специальное выступление (что Андрей Александрович и выполнил на пленуме), а Маленкова в списках членов ЦК молча, ничего не объясняя, восстановил. Жданов все понял. Все понял и генсек. И потому, поручив в 1947 году Жданову восстановление Коминтерна в виде организации Информбюро, приказал ему взять Маленкова своим заместителем в этом деле.

Понял все и Маленков. И запомнил и, как показала дальнейшая практика, не простил[39]39
  На июньском (1957) пленуме ЦК КПСС Маленкову было предъявлено прямое обвинение в том, что это именно он организовал фальсификацию «ленинградского дела». Стоя на трибуне, Маленков все отрицал. Тогда из зала неидентифицированный в стенограмме голос из зала крикнул: «Но вы были секретарем ЦК. Кузнецова арестовали по выходе из Вашего кабинета!» Маленков: Совершенно правильно. К моему стыду, ряд лиц был у меня, как у завотделом, их арестовали по выходе из кабинета, это верно, я не отрицаю… Но аресты производились по решению соответствующих инстанций, причем были соответствующие показания и доказывалось это. Я теперь вместе с вами также возмущаюсь и сам считаю себя виновником. Это абсолютно верно». Молотов, Маленков, Каганович. 1957. Стенограмма июньского пленума ЦК КПСС и другие документы / Под ред. акад. А.Н. Яковлева. М.: МФД. 1998. С. 390–392. Неправленая стенограмма.


[Закрыть]
.

Но все это будет потом. А пока шел 1946 год. Маленков выводится из состава секретариата и оргбюро ЦК, 13 мая назначается председателем специальной Комиссии по ракетной технике и надолго, до июля 1948 года, исчезает с высокого публичного политического горизонта. Ему перестают рассылать решения Секретариата и Оргбюро ЦК. А Жданов, получив право подписывать вместе со Сталиным постановления ЦК и Совмина СССР (а иногда такие постановления он подписывает и единолично, без подписи Сталина), не направляет Маленкову никаких бумаг.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации