Текст книги "Рефлексивно-активные среды инновационного развития"

Выводы

1 Из великой инновационной державы второй половины XX века Россия перешла в начале XXI века во вторую сотню стран мира по уровню развития, тенденция отставания только нарастает.

2 В настоящее время имеются основания утверждать, что в стране произведена деиндустриализация. Разрушен или истощен потенциал разработок IV технологического уклада, а в V технологическом укладе Россия не достигла существенных результатов.

3 В последние годы наиболее острая борьба за инновационное лидерство развернулась на направлениях VI технологического уклада. Анализ состояния по двум ведущим направлениям этого уклада (биотехнологии и нанотехнологии) дает основания утверждать, что при сложившемся подходе к организации исследований и разработок Россия не имеет шансов стать лидером VI технологического уклада.

4 Сегодня реально в России не существует НИС, более того не заметны позитивные тенденции ее становления. Образ НИС существует только в планах, поскольку доминирует отраслевой, а не системный подход к НИС: получается набор элементов, а не система. Как следствие не используются механизмы конвергенции технологий, отраслей, науки и образования и др. Фактически отсутствует средовой подход к инновационному развитию, подход который обеспечил в СССР прорывы в самых передовых направлениях инноваций.

5 Анализ отдельных документов и проектов, определяющих развитие России, не дает оснований для оптимистических прогнозов перевода его на инновационный путь.

Сложившаяся ситуация заставляет задуматься, что же нам мешает в достижении правильно сформулированных целей. Одна из главных причин связана с игнорированием средового подхода.

Состояние и направления развития методологии инновационного развития россии

Доминанта функционального подхода к инновационному развитию и его ограничения

Концепция инновационного развития и, в частности создания НИС, является предметом большого числа дискуссий и дебатов в научной литературе. Однако практики сходятся во мнении, что механизмом быстрой оценки национальных или отраслевых инновационных систем может служить функциональный анализ. Соответствующий подход предусматривает следующую последовательность этапов анализа инновационной системы: определение границ рассматриваемой инновационной системы; выявление системообразующих групп, включая основные элементы в каждой из них; установление функций инновационной системы.

Взяв за основу функциональный подход, можно сформулировать ключевые функции российской инновационной системы[52]52
  Национальные инновационные системы в России и ЕС. М.: ЦИПРАН РАН, 2006. С. 65.


[Закрыть], которые и нашли в значительной степени свое отражение в базовых концептуальных документах. Они определяют горизонты инновационного развития России на государственном уровне, а также на отраслевых и региональных уровнях. В числе этих функций:

1 Формулирование инновационной политики: она должна определить роль и функции всех системоообразующих элементов инновационной системы и направления их развития (т. е. возможности синергетического эффекта).

2 Создание регулирующей среды для инноваций. Поскольку в инновационной системе задействовано большое количество часто конфликтующих участников (с несовпадающими интересами), необходима разработка свода правил и норм (охрана интеллектуальной собственности, антимонопольное законодательство, технические стандарты, охрана окружающей среды и здоровья и т. д.).

3 Определение и отбор научных и инновационных приоритетов. Инновационный процесс не ограничивается созданием знания или нового продукта, необходимо практическое использование их результатов и получение экономической или социальной отдачи (например, в области медицинских исследований). Поэтому важной функцией инновационной системы является определение и отбор научных и практически ориентированных приоритетов с наиболее высокой экономической или социальной отдачей.

4 Мобилизация и распределение ресурсов. Для финансирования инноваций необходимо мобилизовать средства и оптимально их распределить. Для этого используются различные формы налогообложения и субсидирования, включая создание венчурных фондов.

5 Проведение НИОКР и создание инноваций. В основе инновационной системы лежит непосредственное проведение НИОКР и инновационная активность.

6 Создание человеческого капитала и материальных активов, инвестиции в которые носят долгосрочный и инерционный характер. Более того, выясняется, что никто из игроков не может в одиночку решить эту проблему.

7 Создание стимулов для инноваций как в материальной или финансовой (налоговые льготы, субсидии), так и в нематериальной (престиж) форме. Примером последней может служить выбор инновационной компании или инновационного продукта года.

8 Поддержка развития новых (высокотехнологичных) отраслей и услуг. Научная и инновационная активность зависят в значительной степени от структуры экономики. Поэтому структурные реформы играют столь важную роль в создании инновационной экономики.

Сомнений в полезности функционального подхода в любом системном проектировании нет, однако возникает вопрос: Почему функциональный подход получил широкое распространение и оказался вполне эффективным в ряде стран, а в России создаваемая на его основе НИС топчется на месте?

Прежде всего потому, что по своей сути функциональный подход является нормативным и не учитывает специфику сложившейся в стране ситуации.

1 Государство российское поражено болезнью коррупции в масштабах не сопоставимых со странами – лидерами инновационного развития; высочайший уровень коррупции не позволяет ему стать эффективным субъектом инновационного развития и строительства НИС. Как следствие, предписанные функции для государства оказываются только декларируемыми, но не реализуемыми из-за доминирования корпоративных интересов коррумпированных чиновников.

2 Крайне низка эффективность государственного управления. Всемирный банк опубликовал результаты исследования эффективности государственного управления за последние 10 лет в 212 странах и территориях мира. Как оказалось, Россия сегодня сравнима лишь с африканскими или островными государствами, причем по всем показателям ситуация продолжает стремительно ухудшаться[53]53
  http://www.dialog_21.ru/news/digest. asp?id=136317.


[Закрыть].

3 Низка эффективность государства в стимулировании инновационной активности в сфере бизнеса. Эффективность государства определяется степенью восприятия компаниями государственной инновационной политики, т. е. рамочными условиями, установленными правительством, которые формируют среду для их работы и генерации инноваций.

Критерии для оценки государственной эффективности таковы:

•  насколько велика доля государственного финансирования;

•  качество фискальной политики: каково общее налоговое бремя, налоговая нагрузка на компании, налоги на имущество, косвенные налоги и стоимость одного рабочего места;

•  институциональные условия: насколько эффективны и прозрачны механизмы государственного управления, и насколько стабильны экономические механизмы в разработке политики;

•  законодательство в предпринимательской сфере: насколько прозрачны и справедливы стимулы, предоставляемые бизнесу (национальные и иностранные), и насколько легко бизнесу развиваться;

•  социальные условия: насколько развито равенство в обществе и насколько надежно чувствуют себя люди в обществе.

С учетом этих критериев Россия занимает 46 место из 58 исследуемых стран. Гонконг, Сингапур, Финляндия, Эстония и Словацкая Республика достигли наиболее успешных результатов; лишь Словения, Греция, Польша, Бразилия и Италия уступают России[54]54
  Институт развития менеджмента (Institute for Management Development «IMD»). World Competitiveness Yearbook 2005, Лозанна, Швейцария: IMD, 2005.


[Закрыть].

Функциональный анализ дает возможность обобщенно ответить на вопрос: что следует делать для организации инновационного развития? – и это крайне важно. Однако он оставляет вне своей компетенции ответы на вопросы: кто, зачем и для чего будет совершать инновационное развитие?; кто субъекты инновационного развития (ключевой вопрос для России)?; кто, как и зачем будут кооперироваться в совокупных субъектов?; какие механизмы идентификации позволят формировать целостных субъектов инновационного развития?; кто и как будет создавать пространства коммуникации и доверия?; кто и как будет оценивать социальные последствия инноваций? и др.

Именно ответы на них позволят создать эффективную НИС с учетом специфики российской цивилизации, состояния российской и мировой экономики, а также контекста международных отношений. Для ответа на эти вопросы следует использовать и подходы, связанные с анализом парадигм инновационного развития.

Линейная и нелинейная парадигмы инновационного развития в ракурсе субъектно-ориентированного подхода

Экономика современных развитых стран все в большей степени основывается на знаниях. Задача, казалось бы, весьма проста: надо вкладывать больше в научные исследования, разработку технологий, в образование и повышение квалификации специалистов, чтобы получить новое качество экономического роста, в основе которого и лежит использовании знаний.

Но так ли это? Не кроется ли в простоте данных рекомендаций опасность для России в ее современном состоянии? Ведь часто оказывается, что подготовленные за счет налогоплательщика специалисты или полученные фундаментальные научные результаты могут найти применение только за рубежом. Россия же при этом постепенно оседает на позиции сырьевого придатка мировой экономики.

Этому во многом способствует сложившаяся с прежних времен линейная модель инноваций, согласно которой разработанная фундаментальная идея воплощается в прикладных исследованиях. Последние служат основой инноваций, в результате реализации которых возникают передовые технологии: чем больше фундаментальных исследований, тем больше и прикладных, тем больше инноваций и «внедряемых» передовых технологий.

Эта модель, во многом реализовавшаяся в рамках государственного управления во времена военной фазы развития науки и техники (как в США, так и в СССР), последние 30–40 лет не является доминирующей в гражданской экономике промышленно развитых стран. Однако она по-прежнему благополучно существует – вероятно, потому, что этот подход был «институционализирован» в организационной структуре научно-исследовательского сектора многих из этих стран, предусматривающей отдельные институты для фундаментальных и прикладных исследований. Принципиальный ее недостаток – ограниченные связи и недоиспользование активности участников инновационных процессов, отсутствие решений проблемы конвергенции технологий.

На смену линейной модели постепенно приходит «модель множественных источников инноваций», в соответствии с которой инновации могут возникать в любой части инновационной системы. Хотя научные исследования остаются важной движущей силой инноваций, они не являются единственной силой. В этой связи необходимо пересмотреть традиционную роль научно-исследовательских организаций.

Новые знания создаются не только в государственных исследовательских организациях или в исследовательских подразделениях компаний, но и во всей экономической системе. Важным вкладом в инновационный процесс служит новый повседневный опыт и деятельность инженеров, торговых агентов, прочих наемных работников, равно как и потребителей. Появление нововведений на основе идей и предложений, поступающих из сферы производства, сбыта и потребления распространено в системах с развитыми взаимосвязями между экономическими агентами.

Более того, инновационный процесс не ограничивается только сферой технологии, но и включает институциональные, организационные и управленческие инновации. Полученные знания практически не могут быть формализованы, они представляют собой нематериальные активы занятых в конкретной отрасли: компании должны пытаться использовать данные знания с максимальной эффективностью (в частности, путем обучения на рабочем месте, обмена опытом, в программах мобильности и т. д.), но это возможно лишь в социальном пространстве, включающем в себя указанные инновации.

Хотя внутри инновационной системы взаимодействуют организации частной, государственной и смешанных форм собственности, правительственные структуры играют особую роль: через них осуществляется государственная политика, влияющая на инновационные процессы. Именно она определяет институциональный профиль системы, который во многом зависит от таких факторов, задаваемых органами государственной власти, как режим функционирования предпринимательской среды, уровень и степень ориентации фундаментальных исследований на рынок, система мотиваций научно-исследовательской активности, ее направленность в сторону производства, практико-ориентированная организация сектора высшего образования.

Использование модели множественных источников инноваций в большой мере определяет выбор вида осуществляемой деятельности и способа ее оптимальной организации. Эта модель предусматривает тесную взаимозависимость всех элементов и ориентацию инноваций на спрос. Инновационные процессы и системы развиваются под влиянием национальных особенностей экономического и социально-политического развития страны; динамичные НИС постоянно адаптируются и трансформируются в соответствии с появлением новых возможностей. Все большее внимание уделяется формам и интенсивности взаимодействия между главными элементами (или акторами) НИС. Модель множественных источников инноваций ориентирована на механизм развития с максимальным учетом разнообразия этих элементов через создание условий для их творческого взаимодействия.

В целом, большинство подходов к формированию НИС характеризуется следующими чертами:

1) происходит отказ от традиционной линейной модели, ориентированной на предложение в системе «исследования-трансфер технологии-использование», и переход к нелинейной модели, которая предусматривает тесную взаимозависимость всех элементов и ориентацию инноваций на спрос;

2) принимаются во внимание эволюционные факторы; инновационные процессы и системы развиваются под влиянием национальных особенностей экономического и социально-политического исторического развития страны; именно поэтому не существует уникальной и/или оптимальной НИС, напротив, имеет место множество НИС со своими сильными и слабыми сторонами; динамичные НИС постоянно адаптируются и трансформируются в соответствии с появлением новых возможностей в социуме;

3) особое значение придается роли институтов – в отношении как установления правил игры (нормы, правила и законы), так и организации (игроки);

4) все большее внимание уделяется формам и интенсивности взаимодействия между главными элементами (или акторами) НИС;

5) концепция НИС рассматривается в качестве аналитического инструмента, который можно использовать при разработке политики и планирования; необходимо иметь в виду, что отдельные, даже весьма продуктивные модели НИС не могут служить готовым «чертежом» для организации национального инновационного процесса в целом[55]55
  Национальные инновационные системы в России и ЕС. М.: ЦИПРАН РАН, 2006. С. 29.


[Закрыть]. России предстоит решать данную проблему по-своему.

Общее замечание относительно будущего российской инновационной системы таково: для нее настоятельно необходимо выйти за рамки линейной модели. Эта же проблема в настоящее время стоит и перед отдельными странами европейского сообщества, для ее решения ЕС в своей Лиссабонской программе призывает к внедрению более динамичных и гибких механизмов с целью повышения конкурентоспособности европейских экономик[56]56
  http://www.perspectivy.info/oykumena/europe/lissabonskaja_strategija_ jevrosojuza_razocharovanija_i_nadezhdy_2007-09-26.htm.


[Закрыть].

России следует рассмотреть возможность движения в сторону открытой инновационной системы с более гибкими механизмами, предоставляющими организациям возможности и для сотрудничества, и – если это необходимо – для конкуренции. Построить такую систему в РФ очень непросто, поскольку здесь практически забыты традиции сотрудничества организаций и совместного использования ими информации, знаний и ресурсов. Поэтому переход страны от относительно закрытой научно-технологической системы к открытой инновационной системе потребует значительного времени и серьезной политической поддержки.

С учетом специфики научно-технологической системы и структуры экономики, России следует проводить двойную инновационную стратегию, основанную на модели предложений со стороны технологического сектора, так и на модели спроса со стороны потребителей.

В первой модели принимается во внимание тот факт, что Россия по-прежнему обладает значительной, а в некоторых аспектах и уникальной научной базой, на которой можно существенно более эффективно развивать технологии и высокотехнологичные продукты для ряда российских и зарубежных потребителей.

Во второй модели следует признать, что российские исследовательские институты особенно слабы в том, что касается удовлетворения нужд отраслей, производящих высокотехнологичные потребительские товары, а также потребностей общества в целом, таких как здравоохранение и защита окружающей среды.

Анализ двух базовых моделей инноваций позволяет сделать вывод, что в центре внимания остается проблема поиска гармонии нормативного и субъектного подходов. При решении этой проблемы в большинстве случаев наблюдается неосознаваемый конфликт двух парадигм: «поддержки инноваций и поддержки конкретных субъектов инновационной деятельности».

Существенные различия в ориентации подходов на поддержку инноваций и поддержку конкретных субъектов инновационной деятельности иллюстрируются в таблице 2–1.

Важно отметить, что эти подходы (парадигмы) не следует рассматривать как альтернативные, они должны дополнять друг друга. Это возможно при расширении «пространства проблематизации» и введении парадигмы, включающей в себя обе упомянутые выше парадигмы как частные стратегии решения отдельных задач. На наш взгляд, это можно сделать в рамках субъектно-ориентированного подхода[57]57
  Лепский В. Е. Субъектно-ориентированный подход к инновационному развитию. М.: Изд-во «Когито-Центр», Гриф ИФ РАН, 2009. 208 с. http://www. reflexion.ru/Library/Lepsky2009s.pdf.


[Закрыть].

Одной из принципиальных особенностей субъектно-ориентированного подхода должна стать смена объектов исследования, проектирования и управления, которыми становятся как системы деятельности в целом, так и их субъекты, активно участвующие в развитии своей деятельности.

Субъекты инновационного развития России

Чтобы понять, кто сегодня является субъектами российского развития необходимо начать с анализа участников перестройки. И честно ответить на вопрос: а были ли среди субъектов перестройки субъекты российского развития – или ее участники преследовали какие-то другие цели, не связанные с развитием России?

На наш взгляд, сегодня можно смело утверждать: что в указанный период социально ответственных субъектов, ориентированных на российское развитие не было[58]58
  Лепский В. Субъекты перестройки и перестройка субъектов // Перестройка: Двадцать лет спустя / Сост. В. И. Толстых. М.: Русский путь, 2005. С. 81–88. http://www.reflexion.ru/Library/Lepsky2005a.doc.


[Закрыть]. Убедительное обоснование отсутствия критериев оценки принимаемых на уровне руководства решений и прогнозов последствий приведено в работе С. Г. Кара-Мурзы[59]59
  Кара-Мурза С. Г. Подрыв рационального мышления и рефлексивное управление // Рефлексивные процессы и управление. Том 3, № 2, 2003. С. 16–34. http://www.reflexion.ru/Library/Kara-Murza2003.doc.


[Закрыть]. Он стремился ответить на вопрос, чем объясняются гигантские человеческие и материальные потери, которые сопоставимы с потерями в период гражданской войны.

Таблица 2–1

Принципиальные различия парадигм поддержки инноваций и поддержки конкретных субъектов инновационной деятельности

Один из ответов сводится к тому, что организаторы и продолжатели перестройки разрушили экономически слабо эффективную, но работающую систему управления страной, даже не задумываясь о том, как создать новую. Методом проб и ошибок они привели страну к анархии, а не к демократии.

С учетом указанной констатации, а также на основании собственных разработок можно выделить пять основных субъектов перестройки: «менялы», «идеалисты», «разрушители», «ТНК» и «мародеры-мифологи».

«Менялы» были главными действующими лицами перестройки, вместе с тем, как правило, находящимися в тени. Они осуществляли обмен «номенклатурного ресурса» бывшей властной элиты на «материальный ресурс» будущей. И вполне успешно справились с этой задачей: сегодня они и их помощники – главные действующие лица в стране.

Для «идеалистов» перестройка представлялась как культ идеи установления демократии любой ценой, без оглядки и четкого осознания последствий. К этому типу «субъектов», возможно, следует отнести основную массу советской интеллигенции, впавшей в состояние эйфории от «глотка свободы».

Для «разрушителей» перестройка явилась долгожданным актом завершения «холодной войны». И не случайно З. Бжезинский, комментируя факт поражения СССР в этой войне и переживаемое Россией «смутное время», довольно точно охарактеризовал их как следствие разрушения «концепции бытия» русского народа.

Для транснациональных корпораций (ТНК) интерес к перестройке был связан, прежде всего, с желанием ослабить государство, контролирующее территории с гигантскими запасами энергетических и других ресурсов, а также нейтрализовать конкурента в области высоких технологий. Интересы этого субъекта также были достигнуты.

К внешним субъектам «разрушителям» и ТНК примкнул наш внутренний подвид «субъектов» – «мародеры-мифологи», которые стали продвигать систему разрушительных мифов: рынок сам себя отрегулирует; начальный капитал всегда образуется преступным путем; административная система управления – это наш враг; все западные товары лучше отечественных и т. п. Они же при этом не упустили случая обогатиться в процессе разрушения страны.

Были ли другие субъекты перестройки? Безусловно, но их влияние не столь заметно. Общий же вывод таков: среди участников перестройки не оказалось субъектов российского развития. В итоге Россия стала жертвой очередного культа – светлой идеи «демократии». Естественно, демократия тут ни при чем. Она сама стала жертвой процесса, по сути своей разрушительного, прикрываемого красивыми лозунгами.

В итоге мы получили еще один культ: культ денег, обогащения и наживы, который, похоже, будет самым тяжелым испытанием для России, поскольку он подрывает ее субъектность.