Текст книги "Последний рейд Кондора"

Глава 2

Территория особого режима охраны («Предзонье»), Район ответственности Западного командования УНФОР. Поселок городского типа Чеповичи

Пока они добирались до дома сталкера, Игорь с любопытством оглядывался по сторонам. По делам ему нередко приходилось бывать в местах самых диких, но все же он был человеком, дом которого – исполинский мегаполис с небоскребами и толкотней миллионных толп. И теперь картины глухой провинции, где, если подумать, не так сильно все изменилось со времен давних, его занимали.

Чистые и опрятные, хотя и скромного вида, улицы обычного вида с частными домиками. В центре – двух-трехэтажные панельные дома уже преклонного возраста; школа, больница, детский сад. Иномарки и старенькие «Жигули», неторопливо проезжающие мимо.

Досуговый центр – бывший Дом культуры, построенный лет этак сорок назад; магазинчики, местная администрация и комендатура под синим флагом с земным шаром.

Бывшая мебельная фабрика, ныне обнесенная новенькой бетонной оградой и с бронированными въездными воротами и КПП, – широко известная в узких кругах «Третья площадка» Института. Обветшавшие и неброские, но ухоженные памятники в честь погибших на войнах и каких-то свершений прошлого. Старинный храм, любовно отреставрированный, и небольшая скромная церковка красного кирпича под горящей золотом анодированной жестью – в память о погибших во время Второго Взрыва…

На первый взгляд даже и не ощущается, что городишко расположен в опасной близости от Зоны. Разве что время от времени проедет камуфлированный «хаммер» миротворцев.

А так ничего не говорило о том, что этот заурядный городишко, похожий на разросшееся село, – форпост человечества на границе мира, который людям уже не принадлежит. Вот только брошенные заколоченные дома, как братья тех, что дальше, в глубинах Зоны, да еще мощные бетонные короба убежищ время от времени попадаются на глаза – их оперативно настроили после последнего Прорыва Периметра, точное число жертв которого так и осталось тайной…

Но люди живут и тут как ни в чем не бывало, словно и нет рядом огромной жуткой аномалии – наверное, привыкли. Идут по разбитым тротуарам и немощеным улочкам мужчины, женщины, школьники, неторопливо шествуют пенсионеры. Никаких признаков того самого «зловещего дыхания Зоны» и «отсветов потустороннего мира» на лицах встречных людей, хотя наверняка среди них немалое число – ходящие за Периметр, как его спутник.

Дом, где квартировал Кондор, не произвел на Игоря впечатления. Обычный двухподъездный двухэтажный – по три квартиры на каждом этаже, построенный полвека назад и даже больше из силикантного кирпича. Из тех, что его дядя – лысый, рано постаревший полунищий богемный джазмен-неудачник, живший в подмосковном поселке, как раз в таком, – называл идиотским словом «совок». (Игорь не мог никак понять, при чем тут совок? Почему не лопата?)

Хорошо хоть вода и канализация присутствовали – чем Игорь не преминул воспользоваться, как только вошел. Унитаз, старый и пожелтевший, напоминал череп какого-то древнего чудовища, но Игорь, привыкший к отсутствию удобств в своих приключениях, особо не испугался. Бывало и хуже.

Жилище его проводника состояло из одной вытянутой комнаты, маленькой кухни, прихожей и совмещенного санузла. Небогатая обстановка, носившая печать прошлого времени… Пара стульев, раскладной диван, ковер на стене – старый, черно-красный, из грубой шерсти, чуть не домотканый. Такие же половики на истертых крашеных досках пола.

Старый платяной шкаф из настоящего дерева, судя по виду, помнивший не то что полумифические уже времена до Первой Аварии, но возможно, что и нашествие поляков на Киев в 1920 году. Сейф для оружия и письменный стол от «Икеи» (правда, сделанный лет пятнадцать назад). На столе устроился компьютер с изрядно уже устаревшим и в столицах почти исчезнувшим жидкокристаллическим монитором – ну хоть не с допотопным кинескопом. (Сам Игорь даже в школе учился работать уже на «плазме».) Причем подключен он был к обычной телефонной линии – в этих краях, похоже, такого явления, как «выделенка», не знали, – ну прямо в каменный век попал. Тут же был подсоединенный к компу наладонник-ридер для чтения цифровых книг. А его новый знакомый, оказывается, не чужд изящной словесности – нынче заметно чаще увидишь человека с простеньким игровым планшетом…

На двери была прибита большая цветная карта Зоны – Игорь даже удивился столь откровенному бравированию запретной профессией. Но тут же успокоился, узнав рекламный постер комедии «Старик Хабарыч».

На полках, к удивлению Игоря, стояло с полсотни бумажных томов. Почему это его удивило, он сказать не мог. Сталкеры, как он знал, даже сами пишут книги – почему бы им их не читать? А вот удивило.

Среди них выделялась академическим видом и благообразной серой обложкой с золотым тиснением монография небезызвестного Сахарова «Введение в типологию аномалий».

Сбоку примостились три или четыре книжки в зеленых армейских обложках с грифом ДСП и аббревиатурой «KMC»[1]1
  KMC – коалиционные миротворческие силы – совместная военная структура в рамках СНГ.


[Закрыть] на корешке, демонстрируя всем желающим злостное нарушение режима секретности.

Справочник «Эксплуатация и ремонт стрелкового оружия в полевых условиях» Воениздата России выпуска 2011 года. Художественная литература: в ассортименте от любовных романов до серьезных писателей вроде Строгова и Минца – никого из них он не читал, хотя имена слышал.

Было еще несколько покетбуков, на обложках которых фигурировала однообразная картинка: на фоне развалин полуголый мускулистый здоровяк с квадратной челюстью в камуфляжных штанах расстреливал из автомата в упор или кромсал длинным ножом нечто ядовито-зеленое, слизистое и пупырчатое – со множеством щупальцев, когтей, жал и прочих смертоносных конечностей.

Варьировались разве что количество хелицер и клешней страшилища да размер нижней челюсти бойца.

Игорь не без удивления узнал в них триллеры из жизни Зоны. Зачем сталкеру-то их читать? Разве чтобы посмеяться над тем, как городские придурки представляют себе здешнюю жизнь?

Тут же стояли, впрочем, и книги посерьезнее – например, запрещенные к публикации и распространению на Украине мемуары специального комиссара Евросоюза Андреаса Караманлиса «Зона большого обмана».

Кондор пододвинул ему стул, сам сел на диван, откинувшись на спинку.

– Для начала, – хмыкнул он, – нужно прояснить пару основополагающих вопросов. Итак, во-первых, то, что я согласился быть проводником, значит, кроме всего прочего, что во всем, что касается маршрута движения, прохождения тех или других его участков и поведения в конкретной ситуации, вы, Игорь, повинуетесь мне беспрекословно и без обсуждения. Не помню уж где, но читал, что в Британском военно-морском уставе есть пункт, по которому даже английская королева, попав на борт, подчиняется капитану, как простой пассажир. Считайте, что на время нашей… – он чуть замялся, – экспедиции я ваш начальник. Прошу, хорошо это обдумайте: если вы к такому не готовы – говорите сразу, у вас есть еще время поискать другого человека на мое место…

– Вообще-то это теперь называется «менеджер проекта», – чуть улыбнулся Муратов. – Не беспокойтесь, Кондор, я знаю, что такое дисциплина, тем более в экстремальной ситуации.

– Теперь еще один тонкий вопрос, – продолжил сталкер. – К моменту нашего выхода в Зону половина гонорара должна быть на моем счету. Впрочем, я готов взять и наличными.

– Половина? – осведомился Игорь с некоторой растерянностью. – А извините, кто гарантирует…

– Мое слово и моя репутация, – сухо оборвал его Кондор. – Полагаю этого достаточно. – Про себя же подумал, что торговцу или посреднику за такой вопрос он по физиономии, может, и не двинул бы, но дел с ним больше постарался не иметь. – И давайте, чтобы закрыть эту тему, решим – или вы мне доверяете, или не доверяете. Если не доверяете, то тогда не отнимайте мое время…

– Ну зачем же так? – встревожился Игорь. – Просто… извините. Деньги будут.

– Не стоит. Просто имейте в виду, что вы в этом смысле в более выигрышном положении. Если, к примеру, кто-то закажет мне, допустим, пару «компасов», а потом объявит, что денег у него нет, я просто продам хабар кому-то еще. А вот если окажется, что у вас вдруг нечем платить, то не потащу же я вашу девушку обратно в Зону? – Он рассмеялся, Игорь в ответ тоже натянуто улыбнулся.

– Кстати о деньгах – какую сумму, кроме этих шести десятков тысяч евро вы можете потратить? Наверняка нужно будет купить что-то из снаряжения.

Вместо ответа Игорь вытащил уже знакомое портмоне и продемонстрировал две «золотые» кредитные карты.

– У вас тут, надеюсь, их принимают?

– Ага, – кивнул сталкер. – Не проблема… Ну раз соглашение, будем считать, заключено, переходим на «ты». В Зоне все говорят всем «ты», – пояснил он. – Разве что у военных и ученых иногда по-другому.

– Вот так сразу? Даже как-то и неловко… – вновь улыбнулся Игорь.

– Неловко? Неловко – когда в дупе боеголовка, – сталкер процитировал знакомого вольного бродягу Страха – в прошлом хорунжего польских парашютистов (и участника «калининградского ракетного кризиса»).

– Ладно, Кондор, на «ты» так на «ты».

– Добро. Пить на брудершафт не будем – тем более еще представится случай. Ну раз так, то переходим к главному. Для начала – ты все-таки достаточно хорошо представляешь себе, куда идешь?

– Ну, в общих чертах… Северина, правда, рассказывала не очень много, но я, каюсь, подглядел кое-какие материалы в ее ноутбуке – она несколько раз забывала его запаролить…

Кондор никак это не прокомментировал, но на всякий случай отметил – обычно подобным мелким шпионажем грешили как раз женщины, искавшие в компах мужей и любовников информацию о возможных соперницах. Не то чтобы это сильно уронило Игоря в его глазах, но… Как-то не совсем даже по-мужски это. Лично Кондор никогда бы не полез в компьютер невесты или подруги без разрешения.

– Ну опять же, – между тем развивал мысль Игорь, – поневоле заинтересуешься, когда твоя девушка… в таком вот месте работает. Книги читал, фильмы…

– И что же ты читал? – скептически осведомился Кондор. – «Свиток смерти», «Осколки Неба», «Тени чистой Припяти», «Третий лик Двуликого», «Долг» превыше чести», «Умереть или сдохнуть»? – навскидку перечислил он самые знаменитые из книжек той самой серии, что стояла на его полках.

– Я не увлекаюсь триллерами, – проворчал Игорь. – Мне этого и в жизни хватает. Посерьезнее книжки листал – то, что Северина советовала.

– Кого же, например?

– Ну вот хотя бы «Человек, топтавший Зону», этого, как его, Кормухина…

– Неплохо, – кивнул Кондор, – Турбина в своей книженции почти не наврал. – А про себя не забыл уточнить, что врать ему смысла особого и не было – ибо сталкер Петр Кормухин, больше известный в их среде как Турбина, писал книгу, отсиживая свои пятнадцать лет за достижения в области отстрела конкурентов.

– Еще Рябко, «Записки из Затона». И эти – «Двести советов, как выжить в Зоне».

– Это все беллетристика с мемуарами, – сдвинул брови хозяин. – А серьезного чего-то? Монографии какие-нибудь? – По тону было непонятно – то ли Кондор втайне насмехается, то ли нет.

– Да я, если честно, больше по фильмам, съемкам любительским – профессия обязывает. Армейскую хронику много смотрел – у меня на «Выстрел-ТВ» приятельница работала, из архива кое-что подбросила. Ну и эти, само собой, что по «Дискавери».

– «Удивительный мир мутантов»? – с улыбкой осведомился сталкер. – А как же – знаю. «А это Кровосось – самое злобное, неадекватное и голое создание на нашей планете…» – Кондор, чтобы окончательно разрядить атмосферу, процитировал тот же фильм в «переводе» Гоблина-младшего.

– «…А вот еще одна загадка Зоны – снорк. Они передвигаются гуськом и никогда не снимают противогазы… Мы как раз допиваем по третьей, а вот и первый снорк. Какой он милый!» – подхватил Игорь. Они оба рассмеялись, после чего Кондор вновь вернулся к делу.

– Ладно, будем считать, что твоя теоретическая подготовка примерно равна тому, что знает средняя «отмычка», прежде чем припрется в наши края. Теперь хотелось бы уточнить уровень твоей физподготовки. Каким-нибудь видом спорта занимался?

– Автогонками… Одиннадцатое место по Федерации.

– Это здесь без надобности, – отрезал Кондор. – Даже если бы и была машина, то ездить быстро тут обычно не рекомендуется – можно приехать прямо на тот свет. Еще что – бег, стрельба?

– Пейнтбол и страйкбол – полигонные и в помещении, – с какой-то виноватой улыбкой сообщил собеседник. И зачем-то добавил: – Но с точными копиями боевого оружия.

«Детский сад!» – про себя откомментировал Кондор.

Вслух, однако, одобрил.

– Ну, уже что-то! Дальше?

– Ну, в основном по профессии – скалолазание, горный и экстремальный туризм, дайвинг. Еще…

– Пока достаточно, – кивнул Кондор. – И даже сверх того – плавать в Зоне вроде негде, да и незачем. Озера и реки есть – но там даже аквароботы исчезают. С рюкзаком, стало быть, не сдохнешь на маршруте – и то хорошо. Сколько, кстати, проходишь примерно в день? По пересеченной местности, само собой.

– В Конго в джунглях по пятнадцать километров в день выдавал…

– Еще один вопрос. – Кондор секунду думал, как бы его сформулировать… Потому как пейнтболы со страйкболами – это, конечно, хорошо, но сколь много новичков навсегда остались за Периметром, потому что не смогли заставить себя спустить курок первыми, когда на мушке у них живой человек. – В армии, само собой, не служил – ни в какой?

Игорь кивнул.

– Ну, стало быть, и под пулями, само собой, бывать не приходилось… – констатировал Кондор.

– А вот тут ты ошибаешься, – подмигнул Игорь. – Довелось один раз под пулями побывать – и самому даже в ответ пострелять.

– Это где же? – поневоле заинтересовался сталкер.

– На Юкатане – когда снимали «Зов океана». Тамошние бандиты решили нас прощупать: у нас в лагере два десятка девчонок было и машины новые – большая ценность. Правда, там в основном в воздух палили… – уточнил Игорь поспешно, словно боялся, чтобы не подумали, будто он хвастается.

– Недурно, – одобрил собеседник. Дело-то не такое безнадежное, как могло показаться вначале. – Ну, тогда приступим…

– Это к чему?

– К инструктажу, к чему же еще?

– Что, прямо так сразу? – попробовал пошутить Игорь.

– Думаю, что времени терять нам смысла нет, – сухо сообщил Кондор. – Ибо чем быстрее мы соберемся, тем быстрее выйдем. Я полагаю, не нужно заставлять девушку ждать? Не думаю, что она сказала бы тебе спасибо за это.

– Да, все верно, – как-то виновато пробормотал Игорь. – Ну, я готов – рассказывай…

– Ну что ж – на сегодня, думаю, закончим, – сообщил Кондор, когда за окном уже рыжел закат. Еще один день я тебя погоняю, потом сборы, прикупим кое-что – и вперед. Быстрее никак не получится, к сожалению. Хотя будь это не спасательная операция – назовем вещи своими словами, – я бы поднатаскал тебя хотя бы неделю и, может, даже сделал пробную вылазку в Зону.

А про себя Кондор подумал, что не будь это спасательная операция, хрена бы с два он связался с посторонним. Но предпочел эту мысль не озвучивать. К тому же, как любит говорить полковник Петренко, «если ждать, когда все будет готово, – никогда не придется начинать».

– Ты где остановился, кстати? – спросил он вместо этого.

– В «Шляхе», – уточнил Игорь.

– Ну, «Шлях» гостиница хорошая. – Мысль поселить клиента у себя мелькнула и пропала. – Проститутки там, правда, наглые и не так чтобы качественные, а так публика цивильная, драк почти нет.

– Мне не до проституток, знаешь ли! – Игорь почти обиделся.

– Тем более хорошо, – пожал Кондор плечами. – Завтра в двенадцать часов будешь здесь, продолжим.

Затворив дверь, Кондор растянулся на продавленном диване. Как бы там ни было, ему кое-что надо прояснить в этом деле.

Глава 3

Чеповичи. Площадь Вернадского. Бар «Ива»

В этот ранний час в «Иве» было еще тихо. За ближайшим столиком с выпивающим то ли для разогрева, то ли на посошок Филином о чем-то вполголоса спорил Сверчок, здоровенный мужик, бывший чемпион Украины по дзюдо в полутяже. Сверчок что-то доказывал, Филин угрюмо кивал в ответ. У окна сидел Сундук, весьма ловкий скупщик хабара, видимо, ждал Матрицу, который тоже любил приходить сюда днем: опять будет подбивать этого дьявольски удачливого сталкера к походу на Север, к тамошним полям артефактов. По соседству с ним робко озиравшийся парнишка глотал дорогое вино в одиночестве – не иначе «отмычка», пропивавшая свой первый большой гонорар. Вот и все.

Тихо и благообразно – как и полагается в провинциальном баре, где даже подиума с шестом не имеется. И не поверит никто, что этот бар – центр притяжения сталкеров всего Юго-Западного направления. Обычное не слишком броское заведение, даже без швейцара – но с невидимой табличкой над входом: «Чужие здесь не ходят».

Вечером – да, вечером бар будет сотрясаться и грохотать от бешеного веселья, когда сюда подвалят отоспавшиеся после возвращения вольные бродяги – настоящие, матерые, при больших деньгах…

Будут блевать в туалетах напитками по сотне баксов бутылка, лапать официанток и тащить чистых (иных сюда не пустят) тружениц тела в кабинеты – чтобы, отымев, сунуть в расстегнутый лифчик денег не считая. В воздухе повиснет сладковатый дымок «курительных смесей»… Будут обмывать серьезные сделки торговцы и млеть на коленях пьяных сталкеров глупые девчонки, воображающие, что это и есть красивая жизнь…

Будут подъезжать к заднему входу грузовички экспресс-доставки с киевскими номерами, привозя дорогие блюда из столичных ресторанов и стриптизерш из киевских найтклубов вроде «River Palace» и «Арены». Но то вечером.

Кондор давно уже отдал дань этому образу жизни и теперь ходил в питейные заведения по двум причинам: если приглашали или как сейчас – по делу.

В Зоне, как бы то ни было, народу не так много, и если не все знают обо всех, то по крайней мере известно о том, у кого добыть нужную информацию. Вопрос только где и кого искать? Понимающие люди обычно начинают поиски с бара, будь то бар «Долга», знаменитые «Сто рентген», «Шти» или вот это место – не так давно открывшаяся, но уже признанная «Ива».

Оставшись довольным осмотром, Кондор подошел к стойке, по-хозяйски оперся на нее.

– Что будем? – поправляя галстук, осведомился бармен. Кондор его видел впервые, поэтому лишь молча указал на бутылку. Извечная традиция – прежде чем задавать вопросы, нужно сделать заказ, причем желательно не дешевый. Не из-за денег, само собой; просто показать свое уважение к месту и свою состоятельность. Сделав небольшой глоток «Наполеона», Кондор негромко, но решительно осведомился:

– Одноглазый не приходил еще? – Затем закусил услужливо поданной на блюдечке маслиной.

– В бильярдной, в комнате отдыха, – сообщил бармен. – Но он занят… Важный разговор.

– Хорошо, я подожду, – сообщил Кондор, допив коньяк. – Сделай еще минералки…

Пройдя с бокалом в полутемную бильярдную, где в углу за столиком играли в шахматы два офицера с сине-желтыми шевронами на камуфляже, игнорируя шары и зеленое сукно, он стал у окна, потягивая через соломинку пощипывающую язык влагу…

Как бы то ни было, он мог не торопиться. Минут через сорок из комнаты отдыха вышли двое хорошо одетых немолодых людей с недовольными лицами – видимо, разговора не получилось. Впрочем, может, они просто всегда такие?

Поставив бокал на подоконник, он переступил порог комнаты, аккуратно прикрыв дверь за собой.

– Доброго здоровья, Одноглазый, – поприветствовал он старого знакомого.

– Не дождешься, Кондор, – привычно отшутился торговец. Перед ним стояло блюдо с недоеденным лобстером и уполовиненная бутылка «Божоле». – Что-то надо от меня? Только не вздумай говорить, что пришел навестить своего учителя, – без разговоров в рыло дам! – и показал внушительный кулак.

Грузный, расплывшийся, выглядевший сильно старше своих лет, с гладким черепом и недобрым прищуром, торговец напоминал немолодого авторитетного гангстера, какими их показывали в старых фильмах.

Оба глаза у Одноглазого были на месте, так что происхождение клички первого наставника Кондора было загадкой.

В свое время это был один из самых везучих вольных бродяг. Он не только возвращался с богатым хабаром буквально из каждого похода, его «отмычки» тоже почти не погибали, становясь потом знаменитыми сталкерами. С ним здоровались за руку и ученые, и военные. Любой из мастеров знал: если в поход с ним идет Одноглазый – значит, будет удача, и они вернутся с добычей и целыми. На теле его было немало шрамов от клыков местных хищников и ударов аномалий – но всякий раз он выходил из Зоны на своих двоих, выводя и тех, кто шел с ним.

Так продолжалось до того дня, когда во время самого обычного похода Одноглазый вдруг рухнул наземь и забился в судорогах, и Кондору пришлось вытаскивать мастера-сталкера на себе, слыша, как тот непрерывно бормочет, умоляя спасти его от каких-то адских тварей. Он с трудом дотащил его до лагеря «Свободы», где тамошний лепила вытащил Одноглазого буквально с того света, обложив разными целительскими артефактами.

Одноглазый выжил, и даже здоровье и телесная крепость к нему вернулись. Но Зона оставила на нем свое клеймо – и не только на теле.

Отныне стоило ему пересечь Периметр, как накатывала непонятная слабость, потом приходили галлюцинации, отказывали ноги. Но что хуже, выяснилось, что теперь он не может и надолго уезжать далеко от этой исполинской аномалии, потому что не проходит и трех дней вдали от нее, как организм начинает идти вразнос.

«Болезнь Дубинянского-Фляйтера», она же «синдром Периметра» или совсем уж по-простому – «поводок». Редкое заболевание людей, контактирующих с Зоной, – пораженный им не может находиться далее, чем за двадцать-тридцать километров от нее, более пяти суток.

Так он и жил – зажатый между Большой Землей и Периметром.

И еще кое-что: в дни слишком сильных выбросов Зона доставала его и здесь: его раны отрывались, сочась сукровицей, так что он только и мог, что лежать, стеная, и глушить водку литрами, потому что иных анестетиков его искореженный организм не принимал.

Лишенный возможности ходить в Зону и покинуть ее, Одноглазый тем не менее нашел себя – стал скупщиком артефактов. И удачно: благодаря своим старым связям и отсутствию стремления зашибить побольше монеты любой ценой. А еще тому, что всегда давал хорошую цену за хабар, не обжимая на копейках честных бродяг, не брезгуя поверить в долг, если кому-то нужно было затариться перед походом на Зону, а бабло ушло девочкам и хозяевам кабаков. Те в свою очередь ценили понимание бывшего коллеги – так что Одноглазый быстро обзавелся постоянной клиентурой, не перебегая дорогу другим и не брезгуя работать по мелочам, и дела в его магазинчике, замаскированном под вывеской обувной мастерской, шли недурно. Благодаря тому, что он был в хороших отношениях с вольными сталкерами и другими скупщиками, он знал многое из происходившего в Зоне и всегда мог дать дельный совет – само собой, тому, кому доверял.

– Ну так что у тебя, дружище? – осведомился Одноглазый.

– Понимаешь, тут мне заказ поступил… – начал Кондор. – Странный заказ, непонятный, даже не вдруг объяснишь…

– Семецкого, что ль, завалить? – хохотнул торговец, так что лицо его пошло глубокими морщинами – и Кондор вдруг с сожалением подумал, что Одноглазый заметно сдал за последнее время.

– В общем, три дня назад ко мне на Кордоне пришел один человек… – продолжил сталкер.

Выслушав его, Одноглазый с минуту молчал.

– Ну так что ты от меня хочешь? – наконец грубовато осведомился он.

– Ну так ты больше с народом общаешься. А мне нужно знать, что это за девчонка; просто уж больно история мутная. Извини, но как старый циник я что-то сомневаюсь в любви такого, как этот Игорь, к сталкерше. В общем, нет ли тут чего такого? – Он многозначительно прищелкнул пальцами. – Кстати, эта Северина откуда будет, не из «Каблуков» уцелевших, часом?

– Северина… говоришь? Краевская… А ты знаешь, Кондор, я ведь ее припоминаю. Только вот не сталкерша она и уж точно не из «Каблуков». Не соврал тебе твой заказчик – из научников она, – многозначительно улыбнулся Одноглазый.

– А что особенного? – пожал плечами Кондор. – Из научников так из научников! По диплому, между прочим, биофизик… – процитировал он Игоря.

– Э, бумажки в Зоне, сам понимаешь, ничего не стоят, – махнул рукой Одноглазый. – Я вот по диплому учитель украинского языка и литературы – могу показать. Лифтер – бывший депутат Верховной Рады. Бубна так вообще, говорят, партбилет в сейфе хранит. Ну а если бы ты увидал диплом Борова, задери его мутант, так точно бы офигел! Ну да не об этом разговор. Из ученых-то она из ученых, только вот не из тех, о ком ты подумал и о ком, видимо, твой заказчик говорил, – припечатал скупщик.

– А из каких?

– Из… особенных.

– Это как понять? – напрягся Кондор, подумав, что в этом деле еще каких-нибудь безумных исследователей Монолита ему только и не хватало для полного счастья.

– Как тебе сказать… – насупился собеседник. – Дай Бог памяти… Пришла-то она в Зону года три тому как – почти сразу из университета. Вроде как по научной части. Одно время и впрямь тусовалась с «Каблуками», но тусовалась только, по барам с ними выпивала, но так и не вступила – видать, чуяла, что толку не будет. А может, и не собиралась, так сказать, вливаться в ряды, а так, выясняла, притиралась к Зоне.

– И как, притерлась?

– В лучшем виде – стала работать на «хирургов». На команду Агдама.

– Это кто такие? – осведомился Кондор. – Что-то слышал, но точно не припомню…

– Эх, определенно это про нас сказал Пушкин: «Мы ленивы и нелюбопытны», – опять усмехнулся Одноглазый. – Не знаем, что под носом творится! Это ребята, которые мутантов отлавливают и всякие части тела у них режут на продажу.

– Ага, – усмехнулся Кондор, – как же, знаем. Хвосты собачкам чернобыльским сам резал, щупальца кровососам. А помнишь, как ты меня в третий наш поход в Зону у мертвого снорка хрен отчекрыжить послал – мол, тоже на продажу. Выходит, что и я – «херург»! – выделил он вторую букву.

– Все бы тебе стебаться, – недовольно буркнул Одноглазый. – Никакого почтения к старшим товарищам. Ты вот не базлай попусту, а слушай. То, что ты хвосты собакам резал, – это куйня из города Куева. Ты и не слышал небось, что из требухи тех же слепышей наших отличное лекарство для повышения потенции получается? Куда там «виагре»… хотя где тебе про ту виагру помнить? А что шесть-восемь инъекций вытяжки из надпочечников тушкана вылечивают рак кожи с гарантией девяносто процентов?

Кондор лишь помотал головой.

– Не слыхал? Само собой, – продолжил Одноглазый, – еще бы, про это ведь в рекламе по телевизору не скажут. Ведь у нас в Зоне, ежели верить телевизору, ни сталкеров нет, да и мутантов тоже никто толком не изучает. Но есть такие клиники, где обслужат в лучшем виде. Правда, недешево, ох недешево. – Он вздохнул. – Скажу тебе, один раз было дело, подрядился я на вынос кое-какого добра в этом духе через Периметр – за двадцать процентов от стоимости. Людям просто нужно было срочно вытащить кое-что – прежний канал закупорило, там свои дела были. Всего-то и ходки мы сделали две. Но вот сказать, сколько эти двадцать процентов составили…

– Ну и сколько? – осведомился заинтересованный Кондор.

– Не буду говорить – чтобы не травить твою душу честного бродяги и в соблазн не вводить.

– Чудеса! – покачал головой Кондор. – Получается, по Зоне живые деньги стаями бегают? Сколько я тех же слепых псов настрелял – выходит, озолотиться бы мог?

– Тех, что ты настрелял, – качнул головой Одноглазый, – разве что Сидоровичу сбагрить можно – на закусь под «Казака» пошло бы в лучшем виде. Тут, знаешь, все не так просто – бизнес этот дело хлопотное. Для начала, вырезать ливер нужно из живых тварей…

– Из живы-ых? – недоверчиво протянул Кондор, мгновенно представив картинку – юную красотку Северину, гоняющуюся с бензопилой за псевдогигантом (причем в том самом желтом бикини). – М-дя…

– Точно так, – кивнул Одноглазый. – Ну, может, плюс-минус пара минут. А если учесть, что на одну порцию зелья требуется не один экземпляр живности, то… То вот и прикинь, как жили ловцы – весело, но недолго! – не сдержал он смешок. – Да еще не просто резать приходилось, как куренка потрошат, а по особому методу. Ну опять же не забывай – ты ж знаешь, во что превращается любой мутант, когда его за Периметр вытащат, так и требуха ихняя, как ни консервируй, протухает почти мгновенно. Так что нужно было на месте еще провести хотя бы первичную переработку – лаборатория, стало быть, реактивы разные. Но все равно – всякие экстракты и выжимки нужно быстро-быстро из Зоны выносить, пока свежие. Это, брат, не так все просто!

– Ну как-то это все проворачивают? – хмыкнул слегка разочарованный Кондор.

– О чем и речь! – усмехнулся Одноглазый. – Ты ж понимаешь, в таком бизнесе большие люди в доле состоят! Не нам чета. Потому и такими делами больше белорусы промышляют – у них на все эти конвенции тихо забили, там все проще. Но и у нас есть… умельцы. Ну вот, Северина там и пристроилась, уж и не знаю, то ли потрошила она – хе-хе – тварюшек невинных, то ли, может, просто в лаборатории за пробирками химичила. Потом что-то там не срослось у кого-то, а может, монету не поделили, или конкуренты постарались, или, может, зевнули во время ловли – в общем, был Агдам и не стало Агдама. А вот Северина уцелела – потому что как раз в Зоне не была. Даже слух, помню, прошел – мол, девка больше в Зону ни ногой, даже будто бы пару месяцев в стриптизе у шеста трудилась… Но вот вернулась… Как раз когда «Каблуков» долговцы положили – нет, с полгодика после. Ох, память отказывает… И что занятно – вроде как при делах, а толком ничего не слышал. Чем-то занимается, пару раз в «Ста рентгенах» отметилась с людьми непонятными – но ничего и ни полслова… Слушай! – вдруг встрепенулся Одноглазый. – А ты уверен насчет жениха? Может, это по ее старым делам кто-то хвосты подчищает? Помнишь же, как Головастик влетел – тоже вроде провести брата к Водяному взялся, а тот киллером оказался.

– Нет, – пожал плечами Кондор, секунду подумав. – Я его узнал – точно не киллер. В «ящике» его видел – точно он.

– Ну, смотри… – вздохнул Одноглазый. – А то ведь обидно будет потерять такого поставщика, как ты.

Кондор решил на всякий случай не огорчать старого знакомого известием о намерении оставить бизнес.

Из «Ивы» сталкер ушел со смутным чувством, что во всем этом деле он упустил что-то важное.

* * *

ПГТ Чеповичи. Улица Киевская

Невысокого роста человек в светлом плаще свернул между столпившихся на окраине Чеповичей ангаров из оцинкованной жести под облупившуюся надпись «Шиномонтаж. Развал».