Текст книги "Звездный разведчик"

Мальчик не поверил своим глазам, но похоже, что его выстрел и на самом деле убил зверя. Данька с уважением потрогал кобуру. Он постоял рядом, потом, видя, что на него никто не обращает внимания, пошел дальше.

Поляна спускалась вниз к скале, из-под которой вытекал небольшой ручей. Данька опустил горящие ладони в прохладную воду и облегченно вздохнул. Боль стала отступать, а ручеек окрасился в розоватый цвет. Данька попробовал воду, и она ему не понравилась, у нее был резкий кислый вкус.

Мальчик разделся, вымылся, постирал комбинезон и, достав из рюкзака небольшую аптечку, смазал ранки на ладонях заживляющим гелем. Боль стала слабеть, а ладони покрылись прозрачной пленкой.

После этого он лег на густую темно-синюю траву, бездумно глядя в зеленовато-серое небо.

У Даньки не было сил и желания куда-то идти, да и волки, похоже, тоже никуда не торопились. Они ели, чавкая так, что их было слышно даже здесь, периодически подбегая к ручью, чтобы полакать воды.

Мальчик положил под голову кобуру с пистолетом и закрыл глаза, ноги гудели, да и все тело ломило от усталости. Скоро он заснул, и сны его были плохими, но ни один не запомнился.

Проснулся Данька, только почувствовав горячее дыхание на своем лице. Волчица стояла над ним, внимательно вглядываясь в его лицо, от ее взгляда мальчик даже поежился, было что-то в нем такое, что он не мог объяснить. Увидев, что человек открыл глаза, волчица подтолкнула к нему кусок мяса.

– Я не буду, – покачал головой Данька. – У меня остались еще пакеты.

Самка продолжала пристально на него глядеть, и мальчик понял, что она не отстанет, пока мальчик не съест принесенное.

– Я не ем сырое мясо. Его нужно как-то обжарить, а для этого необходим огонь.

Волчица фыркнула и мотнула головой в сторону кустарника.

– Думаешь, так легко развести огонь, если ни разу в жизни не делал этого?

Самка отошла и легла у ручья, продолжая глядеть на него.

Данька вздохнул: хочет он или не хочет, а костер придется развести. У него всего два пакета, и уже послезавтра ему надо будет питаться тем, что удастся добыть, так почему бы не сейчас? Жареное мясо – это совсем неплохо, только сначала нужно каким-то образом приготовить его.

Сколько мальчик себя помнил, он всегда жил в городе, не в одном, так в другом, еда продавалась в магазинах и уже была кем-то приготовлена. А как жарят мясо, Данька только один раз видел по телевизору: герой фильма, убив из старинного ружья грациозное и красивое животное, тогда повесил тушку над огромным костром.

Мальчик посмотрел на тот кусок, что принесла волчица – он был совсем не таким красивым, как в фильме, каким-то грязным и кроваво-красным. Наверно, это было не то мясо, которое можно есть. Но самка по-прежнему не сводила с него глаз, и Даньке пришлось подчиниться. Он пошел к кустарнику, нашел толстую сухую ветку. Пришлось ее распилить.

Нож, который ему дал надзиратель, легко справился с этой задачей и даже не затупился.

Мальчик напилил еще сухих веток и на берегу ручья сложил костер. Спички, которые положили в его рюкзак звездолетчики, оказались с секретом. Как только он поднес к веткам пластиковую палочку, из нее вырвался всполох огня, и сучья сразу загорелись.

– Так, костер у меня уже есть, – довольно улыбнулся Данька. – Осталось всего ничего – только поджарить, и еда готова. Мальчик вымыл кусок в ручье, насадил на сук кусок мяса и воткнул его в землю над огнем. Через полчаса мясо закоптилось и покрылось темной коркой. Пахло оно аппетитно, но на вкус оказалось жестким и горьким, и первый же кусок, который мальчик отрезал, ему не удалось даже прожевать.

Когда от жевания заболели челюсти, а мясо превратилось в серую неаппетитную жвачку, Данька выплюнул его и отрезал кусок поменьше.

Этот ему удалось прожевать и проглотить, отчего в желудке сразу появилась неприятная тяжесть.

Мальчик напился кислой невкусной воды, тихо обругал себя за неумение готовить и стал устраиваться на ночь.

Багровое солнце спряталось за скалой, быстро темнело. Волки расположись вокруг костра, глядя огромными желтыми глазами на языки малинового огня.

Данька подложил под голову рюкзак и сомкнул веки.

Он прожил длинный, наполненный событиями день, встретил двух зверей, которые хотели его съесть, и даже убил одного из них. А еще съел кусок мяса, который сейчас лежал камнем в животе.

Едва мальчик подумал об этом, как ему стало плохо, на лбу выступила испарина, а содержимое желудка подступило к горлу.

Он откатился от костра, его вытошнило, потом еще раз. Злополучный кусок мяса выскочил из него, точнее то, что осталось от него после пребывания внутри, и ему стало чуть легче.

Данька напился из ручья, чтобы исчез неприятный вкус во рту, но от воды его еще раз стошнило. Его охватила такая слабость, что он едва дополз до костра. Лоб стал влажным от выступившего пота.

Мальчику было плохо, очень плохо, он простонал, закрыл глаза, и его понесло куда-то вверх. Земля стала раскачиваться под ним, поднимая все выше и выше. А потом он стал падать в темную жуткую пустоту…

Никогда в жизни Даньке еще не было так легко и приято и в то же время страшно, в памяти осталось приятное ощущение полета, сливающееся с паническим ужасом. Где-то в глубине он увидел маму, она летела рядом с ним и говорила:

– Ты не можешь умереть, Даниил. Ты должен жить.

– Мама, я не хочу жить! – закричал Данька. – Я устал быть один.

– Ты не можешь, пока не пришло твое время, тебе еще так много нужно узнать и сделать.

Она взмахнула рукой, и мальчик покатился вниз к земле, к густому горькому запаху травы и острой боли в желудке.

Очнувшись, он почувствовал влагу на своих веках, волчица лизала ему лицо.

– Отойди, – прошептал Данька. – Не мешай мне болеть. Я не умру, мне мама не разрешает.

Самка легла рядом, согревая своим теплом. Мальчику было так же плохо, как в звездолете. Только рядом с ним не было врача или просто людей – только снежные волки. Ему было грустно от одиночества, от боли в желудке и по-прежнему хотелось умереть.

Данька вздохнул и полетел вверх, вслед за своим вздохом. Он летал между ярких холодных звезд, оставив больное л усталое тело далеко внизу. Мальчик знал, что ему плохо еще и потому, что тело пытается подстроиться под горькую воду, плохой воздух, жгучее солнце и полуторную силу тяжести.

А потом он заснул. Сны были цветные и очень яркие, и в них ему было хорошо.

Утром мальчик проснулся от лучей яркого солнца, бьющих прямо в глаза. Данька приподнял голову и простонал. Кожа горела, ему не хватало воздуха, а сердце билось как сумасшедшее. Во рту было сухо, словно он не пил уже много дней, а ноги и руки стали настолько тяжелыми, что ему никак не удавалось их поднять.

Мальчик еще раз простонал и перекатился на бок. Волчица, подняв голову, напряженно следила за ним. Данька хотел сказать, чтобы она не беспокоилась, но из горла вырвался только хрип.

Мальчик перекатился еще раз, обдирая руки и лицо о камни, встречающиеся в густой траве. Ему нужна была вода, много воды.

После нескольких перекатов мальчик упал в ручей. Вода обдала разгоряченное тело холодом, Данька опустил в нее лицо и пил до тех пор, пока не стошнило. Густая, вязкая, пахнущая желчью масса вышла из него и поплыла вниз по течению.

Потом его вытошнило еще раз. Он продолжал вливать в себя воду до тех пор, пока в животе не забулькало. Данька замерз, но выбраться из ручья не смог, не хватало сил.

– Помоги, – простонал мальчик. – Волчица…

И почувствовал толчок в бок, самка стояла на берегу, внимательно глядя на него.

– Помоги выбраться на берег, – прошептал Данька. – Не могу, ослабел.

Волчица тронула его лапой.

– Так ты меня не вытащишь…

Он перекатился на бок, самка помогла ему, чуть подталкивая лапой. Мальчик сделал еще два переворота, но взобраться на берег все равно не смог. Тогда волчица аккуратно взяла его за комбинезон и выкинула на берег. Даньке снова стало плохо, его затрясло мелкой дрожью, руки и ноги стали неметь, а потом он снова начал куда-то падать.

На этот раз и в беспамятстве мальчик чувствовал слабость и боль, холод и жар и все ту же сухость во рту, хоть выпил воды столько, что она все еще неприятно булькала в желудке.

Когда больной очнулся, то увидел, что солнце уже садится за гору. День прошел так быстро, что он и не заметил: только что было утро, и вот уже ночь. Данька встал на четвереньки и огляделся, он был один на поляне, волки ушли, бросили его…

«Ну и правильно. Зачем им больной мальчишка?»

В голове стоял непрекращающийся звон, а лицо было влажным от пота. Мальчик поднял руку, чтобы вытереть капли, и от этого движения так устал, что заснул на половине движения.

Когда он проснулся, наступило новое утро. Солнце светило в глаза яркими багровыми лучами, пробиваясь сквозь плотные серые облака.

Трясущимися руками Данька открыл клапан рюкзака, вытащил пакет и дернул застежку, чтобы еда начала разогреваться, а потом достал фляжку. Он выпил все, что в ней было, и на какое-то время ему стало легче, даже руки перестали дрожать.

Съев горячее безвкусное варево из пакета, мальчик опустился без сил на мокрую траву – ночью, похоже, прошел дождь. Мальчик насквозь промок и даже не заметил этого.

Чувствовал он себя все еще не очень хорошо, но слабость отступила. Данька встал, недоверчиво прислушиваясь к своему телу.

«Если смогу, то надо идти, не умирать же здесь, да и холодно. Я весь промок, так можно и заболеть».

Данька обошел поляну, туша тигра с выеденным брюхом так и лежала в густой темно-синей траве, и вокруг нее ползали странного вида насекомые. От зверя неприятно пахло, хорошо еще, что слабый ветерок отгонял запах падали в сторону. Следов волков он не нашел.

Мальчик крикнул, потом еще раз, но ему откликалось только эхо.

Данька устало покачал головой и стал искать продолжение тропы. Она нашлась за кустами, и в самом ее начале в луже был виден след волчьей лапы. Волки ушли в этом направлении.

Мальчик набрал во фляжку воды, напился еще раз и отправился по тропе, поднимающейся все выше и выше к зеленовато-желтому небу. Кустарник и трава исчезли, остался только голый камень. Вершины гор прятали плотные серо-черные облака.

Подниматься было тяжело, а он все еще чувствовал слабость. Мальчик часто останавливался, переводя дыхание.

Огромные камни высотой с двухэтажный дом валялись повсюду, и Даньке казалось, что в их густой тени прячутся хищные звери, он доставал пистолет, но когда подходил ближе, оказывалось, что там никого нет.

Мальчик все больше понимал, насколько с волками ему было спокойнее. Уж что-что, а хищных зверей они чувствовали издалека.

Тропа стала еще круче, и дальше ему пришлось карабкаться на четвереньках, по-другому не получалось. Рюкзак хоть и был легким, все равно давил своей тяжестью, пытаясь сбросить вниз.

В какой-то момент Данька решил, что глупо лезть в горы, тем более что и звездолетчик его об этом предупреждал.

Но возвращаться было так же бессмысленно, как и идти вперед.

Крутой подъем закончился небольшим плато. Здесь можно было отдохнуть, не боясь свалиться вниз. Мальчик долго лежал, глядя вверх на багровое солнце и темные тучи, которые периодически застилали зеленоватое небо.

Тропа пошла вниз, петляя среди камней, опасно приближаясь к обрыву. Данька шел медленно и осторожно, цепляясь разбитыми в кровь руками о скалу. Внизу до далекого горизонта расстилался плотным зеленым ковром лес, и только стаи черных птиц взмывали над деревьями.

Когда спуск стал еще круче, мальчик не удержался и покатился вниз, увлекая за собой мелкий щебень. Хорошо еще, что вовремя успел ухватиться за небольшой куст у самого обрыва, иначе свалился бы вниз на острые камни.

Солнце застыло в верхней точке, наступил полдень – время обеда. Мальчик попробовал на вкус траву и с отвращением выплюнул, она была невыносимо горькой.

– И что мне есть? – спросил он сам себя. – Трава горькая. От мяса я заболел, пакеты кончились.

Голос звучал странно, особенно когда его повторило несколько раз эхо, а из кустов послышался подозрительный шорох.

Данька испуганно выхватил пистолет и, раздвинув упругие ветки, увидел труп наполовину обглоданного небольшого животного, от которого в разные стороны побежали похожие на земных крыс существа. Мальчик подошел ближе, разглядывая тушку, от нее почти не пахло, а задняя часть выглядела очень даже съедобной.

Он отрезал, точнее, отпилил кусок ноги, промыл его в ямке с дождевой водой и развел костер, благо, что сухих веток было предостаточно.

Мальчик жарил мясо не очень долго, едва оно покрылось темной коркой, вонзил в него зубы, оторвал кусок и прожевал. Оно показалось ему не таким твердым, как мясо тигра, и даже нежным и приятным на вкус, возможно потому, что мальчик был очень голоден.

Данька съел весь кусок и снова полез в кусты. На этот раз, завернув мясо в широкие листья травы, засыпал сверху тонким слоем земли, а уже потом сверху развел костер и лёг умирать.

Мальчик хорошо помнил, как ему было плохо после того, как он съел мясо тигра, и ждал, что сейчас с ним произойдет то же самое. Лежал Данька долго, глядя в зеленоватое небо. Тяжесть в желудке понемногу исчезла, осталась только слабость, но она могла быть вызвана и просто усталостью. Солнце пригревало, от травы и его одежды шел пар, мальчик и не заметил, как заснул.

Проснулся Данька поздно вечером, когда солнце уже исчезло за горами и подул холодный ветерок. К собственному удивлению, он был живым и здоровым. Он вымылся, напился воды, чувствуя, что кожа на лице болезненная и горячая оттого, что обгорела на солнце.

Охая от боли, мальчик вернулся к своему костру, разгреб золу и вытащил мясо. Оно было горьким от травы, но мягким и вкусным. Данька съел половину, оставив вторую на утро. Потом набрал сухих веток и снова разжег костёр.

– Мамочка, я все еще жив, – прошептал он языкам огня. – Мне плохо, тяжело и одиноко…

В кустах послышалась возня, крысы дрались за останки животного, но скоро шум стих, и из кустов донеслось чье-то довольное чавканье.

– Надеюсь, что вы не захотите меня съесть, когда я буду спать, – пробормотал мальчик, укладывая под руку пистолет.

Ночью ветер усилился. Данька жался к костру, но дрова уже прогорели, а искать топливо в кромешной тьме было бессмысленно, да и очень страшно. Звезды казались какими-то тусклыми, и их постоянно застилали тучи.

Мальчик продрожал всю ночь от холода и, едва дождавшись рассвета, быстро съел мясо, забросил рюкзак за спину и зашагал вперед.

Тропа снова пошла вверх. Данька с яростью полез по склону для того, чтобы согреться. На середине подъема вспотел, но холодный пронизывающий ветер на вершине снова заставил его дрожать.

Скоро он вышел на очередное плато, здесь было еще холоднее, но мальчик, стиснув зубы, шел дальше, хоть уже давно не понимал, зачем и куда он идет.

В конце плато тропа снова резко ныряла вниз. Здесь Данька остановился, услышав крадущиеся шаги за спиной. Он вытащил, пистолет, прижался к скале и оглянулся.

Большой серый камень, мимо которого он только что прошел, раздвоился. Мальчик снял пистолет с предохранителя и прицелился, но тут из-за туч выглянуло солнце, и он увидел, что за ним идет волчица, а вслед за ней другие волки. Самка толкнула его головой, и Данька сразу повеселел.

– Вы зачем меня бросили? Я уже думал, что вы ушли навсегда.

Волчица фыркнула.

– Ну и не отвечай. Все равно я рад, что встретил вас.

Самка пошла вперед.

Мальчик двинулся было за ней, но один из волков заступил перед ним на тропу и предостерегающе зарычал. Данька остановился.

– Ты не хочешь, чтобы я шел с вами? Тебе не нравится?

Волчица вернулась, подтолкнула мальчика вперед и негромко зарычала, оскалив клыки. Волки неохотно расступились, давая ему дорогу.

– Жалко, что вы говорить по-человечески не умеете, – вздохнул мальчик. – С вами, конечно, спокойнее и не так одиноко, только немного скучно.

Тропа пошла вниз, волки, тормозя всеми четырьмя лапами, осторожно спустились вниз, за ними волчица, а потом Данька. На ногах он не удержался и скатился на спине, поднимая тучу пыли. Звери презрительно взглянули на него.

– Вам хорошо, у вас четыре лапы, а на каждой когти, у меня всего две ноги, да и те в сапогах, – стал оправдываться мальчик. – А у них подошва скользкая.

Но волки уже скрылись в зарослях.

Мальчику, чтобы не отстать, пришлось пробиваться сквозь кусты, и уже через полчаса он был весь в царапинах иг крепких длинных шипов.

Тропа после длинного пологого спуска вывела их к лесу. Здесь почва была мягкой, покрытой толстым слоем сгнивших растений. Стоял густой зеленоватый сумрак, потому что лучи солнца не могли пробиться сквозь густую темную листву.

Волки шли медленно и осторожно, постоянно принюхиваясь, шерсть у них приобрела зеленый оттенок, и уже в нескольких шагах их было невозможно увидеть.

Звери двигались бесшумно, а под ногами у мальчика постоянно трещали полусгнившие сучья и чавкала полужидкая грязь. Волчица после очередного громкого треска подошла к нему и недовольно взглянула в лицо желтыми глазами.

– А что я могу сделать? – шепотом спросил мальчик. – И так стараюсь идти тихо, только у меня не получается.

Самка неодобрительно мотнула головой и пошла с ним рядом, толкая каждый раз в сторону, когда видела ветки под ногами. И понемногу, особенно тогда, когда глаза Даньки привыкли к этому сумрачному свету, он пошел так же бесшумно, как и звери.

На широкой поляне волчица остановилась. Волки исчезли в кустах, а вернувшись, притащили в зубах небольшое животное и бросили под ноги мальчику.

– Это мне?

Волчица кивнула, и Данька стал разделывать тушу. Он вырезал для себя самые, как ему показалось, аппетитные места, а то, что осталось, предложил волкам. Они съели и снова исчезли в зеленом сумраке.

В лесу все пропиталось влагой после вчерашнего дождя. На деревья лезть не хотелось, в конце концов мальчик решил, что сможет разжечь и мокрые сучья.

Самка настороженно наблюдала за ним, а когда мальчик поднес спички к веткам, выбила их лапой у него из рук.

– Я не ем сырую пищу, – обиженно произнес Данька. – Зачем ты мне не даешь развести огонь?

Волчица брезгливо отбросила коробок к рюкзаку. Мальчик вздохнул. Есть ему хотелось, и даже очень. Он взглянул на мясо и снова потянулся за спичками, но самка зарычала, обнажив большие острые клыки. Данька даже расплакался от обиды.

– И зачем я только с вами пошел? Был бы один, смог бы развести костер. А теперь умирай с голода.

Волчица подтолкнула к нему тушку.

– Ну вот ты еще и все испачкала, а тут и воды нет, чтобы вымыть, – огорченно пробормотал мальчик.

Он поднял мясо, нарезал его тонкими длинными полосками, посолил и засунул в рот. Мясо было невкусным, жилистым и кровянистым. Но Данька ел, а самка пристально и недовольно смотрела на него. Он съел всего несколько кусочков, потом его стошнило.

– Ну вот теперь я умру. Ты этого хотела?

Волчица легла на землю, выбрав сухое место, и закрыла глаза. Мальчик устроился с ней рядом, понемногу желудок успокоился, в нем стало горячо. Данька прижался к волчице, чтобы было не так одиноко умирать, но самка вскочила на ноги, возбужденно рыча.

– Что еще? Неужели нельзя просто поспать?

В кустах рядом послышался подозрительный шорох, мальчик встал и вытащил пистолет. Волчица неожиданно заскулила. А на них сверху с деревьев стали падать какие-то мягкие мохнатые комочки. Казалось, что идет самый настоящий дождь.

Мальчик поймал один из них в руку – комочек был шелковистым, мягким и теплым – и решил, что это куски чьей-то шерсти. В его ладони тот неожиданно раскрылся, превратившись в большого жука с мощными челюстями. Укус оказался настолько болезненным, что Данька подпрыгнул на месте и громко завопил.

Приземлился он уже на ковер из насекомых, его сразу вновь укусили, несмотря на сапоги и плотный комбинезон. Волчица закрутилась на месте, разбрасывая жуков лапами и хвостом, но тут же жалобно завизжала и бросилась в кусты.

Данька помчался за ней, сбрасывая с себя насекомых, продолжающих падать с верхушек деревьев. Укусы следовали один за другим, он кричал от ужаса, уже. даже не надеясь на то, что им удастся спастись.

Самка прибавила ходу, выскочила на большую поляну и с размаху бросилась в лесной ручей. Данька плюхнулся вслед за ней и тут же погрузился с головой в холодную воду. Насекомых унесло течением, а они еще долго сидели в ручье, не решаясь выйти на берег.

Мальчика трясло от страха, да и волчица, похоже, чувствовала себя не лучше. Прошло довольно много времени, прежде чем она вышла на берег, продолжая повизгивать от боли.

Данька прислушался к себе и понял, к своему удивлению, что чувствует себя не так уж плохо. В желудке уже не бурлило, на коже там, где его укусили насекомые, расплывались багровые пятна, которые начинали зудеть.

Самка к чему-то прислушалась и двинулась к кустам. Дойдя до них, она остановилась и, повернув голову в сторону мальчика, негромко зарычала.

Данька поплелся за ней, оставаться одному в таком густом и опасном лесу ему не хотелось.

Волчица побежала мелкой трусцой. Впереди послышалось громкое рычанье. Они выскочили на небольшую поляну, по которой метался огромный лохматый зверь с длинными тонкими рогами.

Волки не давали ему скрыться в кустарнике, преграждая дорогу и яростно рыча. Заметив самку, они напали на оленя сразу с двух сторон. Данька полез в кобуру за пистолетом, но волчица, обернувшись, недовольно фыркнула, и он понял, что стрелять почему-то нельзя.

Самка рванулась вперед, выбрав момент, когда зверь бросился к одному из волков, вскочила ему на спину и впилась зубами в загривок.

Раздался громкий и отчаянный рев, олень бросился к кустам, но добежать ему не удалось.

Еще раз, взревев на этот раз как-то печально, он упал и больше не шевелился, только его ноги продолжали судорожно вздрагивать. Волки, не обращая на это внимания, рвали его живот, вытаскивая и пожирая внутренности.

Данька вздохнул и отвернулся, видеть ему это не хотелось.

Когда звери наелись, волчица подтолкнула Даньку к туше.

– Я не хочу есть. Меня тошнит.

Самка выгрызла кусок мяса и положила Даньке на руку, туда, где уже вспухал большой волдырь от укуса насекомого.

– Зачем ты это делаешь?

Волчица фыркнула, и мальчик каким-то невероятным образом понял, что сырое мясо снимет боль. Он нарезал себе полос из мяса, обложил ими руки и ноги и лег на землю, а волки продолжили свою трапезу. Быстро темнело, скоро уже ничего не было видно, только в темноте слышались чавканье и хруст перегрызаемых костей.

Данька так и задремал под эти звуки.

Ему даже приснился какой-то хороший сон, пока его не толкнула в бок волчица. Он недовольно поднялся.

– Я еще не выспался. Чего ты хочешь?

У мальчика слипались глаза, да и чувствовал он себя неважно.

– Пить хочу, и умыться тоже не помешало бы, да и комбинезон грязный, его постирать надо.

Волчица отвернулась и направилась к кустам, и мальчик так и не понял, услышала она его или нет.

К полудню, когда солнце встало прямо над головой, они вышли на берег реки. Здесь волки остановились, Данька напился, набрал воды во фляжку и постирал одежду. Он разложил комбинезон на красной траве и решил искупаться.

Но самка преградила ему путь, мальчик было рассердился на нее, но тут услышал впереди громкий всплеск, на его глазах огромное темное тело с множеством щупалец вылетело из воды и снова исчезло в глубине.

Волчица стала подталкивать его к лесу, настороженно поглядывая на реку. Мальчик натянул сырой комбинезон, забросил рюкзак за спину и поднялся по откосу. Он оглянулся, услышав приглушенный рев, и увидел, как на противоположный берег выходит огромное животное, чем-то похожее на слона с гигантскими бивнями и хоботом.

Данька замер, это было необычайно красиво – широкая река со сверкающей в свете солнца водой и зверь, гигантский и величественный. Слон, войдя по колено в воду, опустил хобот и стал пить, сопя и фыркая. Он понемногу продвигался, заходя все глубже в реку, но как только его живота коснулась вода, из нее вылетели длинные щупальца и потянули зверя в глубину.

Животное яростно затрубило и рванулось к берегу, но когда щупальца оплели его ноги, он упал и больше уже не поднялся. А потом всю тушу утянуло в глубину, а вода покраснела от крови.

Данька дальше смотреть не стал и помчался к лесу, волки бежали рядом, и мальчик знал, что они испуганы не меньше, чем он.

В кустах самка преградила ему дорогу, волки тут же легли на землю, настороженно прислушиваясь к шумам ночного леса. Данька привалился к волчице и закрыл глаза, но заснуть ему не удалось. Рядом раздался такой громкий рев, что сразу стало ясно, недалеко охотится какой-то очень большой хищник. Услышав рык, волки пригнули головы к земле, недовольно чуть слышно ворча.

Только под утро, когда все затихло, мальчик сумел заснуть, но тут же проснулся оттого, что волчица толкнула его в бок.

– Когда ты мне дашь наконец выспаться?

Самка, не слушая его, вылезла из кустов, принюхиваясь и оглядываясь по сторонам.

– Куда мы идем?

Ответа он конечно же не услышал. Волки ушли вперед, Данька побрел за ними. Все, что сейчас с ним происходило, казалось ему каким-то непрекращающимся кошмаром. Болели руки и ноги от укусов насекомых и царапин, тело покрылось многочисленными ранками и ссадинами, он был голоден и хотел пить.

Волки шли быстро, не обращая внимания на разбегающихся перед ними мелких животных, так что мальчик с трудом поспевал за ними. Волчица недовольно ворчала и подталкивала его в спину.

К полудню, когда багровое солнце зависло в верхней точке зеленоватого неба, звери остановились, возбужденно принюхиваясь.

Когда мальчик подошел к ним, то сразу понял, что их насторожило. За кустами виднелась просека, пробитая какой-то тяжелой техникой. Она была не очень широкой, волки могли бы преодолеть ее в один прыжок. Две колеи, оставленные гусеницами, тянулись в глубину леса, а по бокам валялись поваленные деревья и раздавленные кусты.

Волчица принюхалась, поворачивая голову из одной стороны в другую, потом решительно побежала по просеке. Идти здесь было значительно легче, не мешали кусты и деревья, да и в колее утрамбованная гусеницами земля не проваливалась под ногами. Пройдя пару сотен метров, волки остановились, возбужденно рыча.

Когда мальчик к ним приблизился, он почувствовал запах тления и увидел двух мертвых животных, лежащих у поваленных кустов. Они были покрыты костяными наростами, прикрывавшими спину и грудь, на мощных лапах виднелись кривые когти, а из пасти торчали огромные клыки.

Звери были убиты каким-то очень мощным оружием, которое буквально разорвало их на части. Волки, настороженно оглядываясь, обнюхивали останки. Есть они этих зверей не стали. Самка недовольно фыркнула и подтолкнула Даньку вперед.

– Чего ты хочешь? Чтобы я шел дальше один?

Волчица посмотрела на него, и мальчику показалось, что она чуть кивнула.

– Но я не хочу, мне страшно…

Самка облизала ему лицо шершавым языком и отвернулась. Мальчик прошел пару десятков шагов и оглянулся. Волки настороженно глядели на него. Идти за ним они не собирались. Данька повернул было назад, но волчица зарычала, показав острые клыки.

– Снова бросаете меня, да? – обиделся мальчик. – А я поверил в то, что мы друзья…

Волчица презрительно фыркнула, и Данька пошел мрачно вперед.

– Ну и ладно. Пусть я умру, раз никому не нужен. Наверняка же впереди что-то страшное…

Просека свернула, и мальчик увидел перед собой человеческое поселение, выстроенное у огромной горы, уходящей своей вершиной за облака. Оно было огорожено высоким забором из металлической сетки, на столбах зловеще поблескивали красными огоньками автоматические пушки.

Все пространство перед поселением было очищено от деревьев и кустов на расстоянии сотни метров. За сеткой виднелись длинные бараки, а рядом с ними большие машины, которые и проложили просеку.

Данька оглянулся и заметил волчицу, следящую за ним из-за кустов.

Он недоуменно пожал плечами и пошел дальше по следам огромных гусениц, которые привели его к закрытым металлическим воротам.

Едва мальчик подошел ближе, как раздался пронзительный писк, пушки на столбах шевельнулись и повернулись, направляя на него свои стволы. Он остановился, не зная, что делать дальше. Данька не сомневался, что, если сделает еще хотя бы один шаг, пушки начнут стрелять.

Он вздохнул и стал ждать, когда его увидит кто-нибудь из людей.

Прошло довольно много времени, прежде чем от ворот послышался хриплый мужской голос, усиленный динамиком:

– Кто ты, черт возьми? И что тебе здесь надо?

– Я мальчик.

– Вижу, что не зверь. Подойди к воротам, там есть микрофон, а то тебя плохо слышно. Да аккуратнее, пушки тебя разнесут на куски, если ты мне чем-то не понравишься.

Данька обреченно побрел к воротам, не сомневаясь, что за забором находятся заключенные, которых привезли вместе с ним на звездолете. А Кротко предупреждал о том, что от них нужно держаться подальше.

«Ну и пусть меня убьют, – подумал мальчик. – Все равно в лесу я бы не выжил, даже с волками».

Он подошел к металлическим створкам.

– Трогать ограду не советую, она под током, как и весь периметр, – пояснил тот же голос из динамика. – А теперь объясни, кто ты такой и как здесь оказался?

– Меня зовут Даниил, – произнес мальчик в микрофон на столбе. – Я прилетел на звездолете вместе с другими заключенными, но меня высадили в горах вместе со снежными волками.

– Какими еще волками? Что ты бормочешь, парень? С чего это вдруг волков стали возить на звездолетах, да еще сюда, на эту мерзопакостную планету, здесь зверья и без них хватает.

– Снежные волки были на корабле, я за ними ухаживал во время полета, а зачем их привезли, не знаю…

– Что там, Крон? – донесся из динамика еще один хриплый мужской голос– И с кем ты разговариваешь?

– Ты мне не поверишь. У ворот стоит какой-то мальчишка и рассказывает о том, что прилетел сюда на звездолете. Говорит, что ухаживал во время полета за каким-то зверьем, которое тоже везли сюда.

– Чушь какая-то. Дай-ка, сам взгляну. Переключи камеру на меня. Действительно, пацан. Значит, говорит, что прилетел на звездолете? А название звездолета ой помнит?

– Названия космического корабля мне никто не сказал.

– А как ты оказался в звездолете? С каких пор детей стали отправлять на дикие планеты? Может, ты карлик-людоед и только прикидываешься мальчишкой?

– Я не карлик, – вздохнул Данька. – У меня умерла мама, и меня выгнали из дома, в котором мы жили. Ночью меня схватили полицейские, а утром отвезли в космопорт и посадили в шлюпку…

– Ничего не понимаю. Может, у нас с тобой, Крон, галлюцинации начались?

– Похоже на то. Предлагаю пальнуть из пушки, тогда сразу узнаем, галлюцинация это или нет.

– Подожди, застрелить мы его всегда успеем. Аборигенов здесь нет, да и не может быть, вымерли они все, а десантники сожгли их поселки, чтобы зараза не распространялась. Сам видел их лагеря, никого живого там не осталось, одно пепелище.