Текст книги "Небо в кармане"

Глава 7

Да только забыл я, что у нас вся коляска, начиная с кожаного, сейчас собранного гармошкой у нас за спиной тента, и до колес в вороньем помете! И дядька промолчал, видать, при виде гуляющей у реки разряженной в светлые одежды группы молодых людей у него из головы начисто все вынесло.

И нам об этом факте сразу напомнили.

Две пары приблизительно моего возраста или чуть постарше. Или младше, пока не рассмотрел. Девушки так точно помладше, я с них сейчас глаз не спускаю. Еще бы! Первые мною встреченные аристократки.

Это еще одно знание. Любопытно, как и во что одеты дамы, как себя ведут, как идут, как держатся в компании.

И если глаза меня не обманывают, это сестры. Есть что-то общее в лицах. И локоны, выбивающиеся из-под шляпок, одного оттенка. Светленькие. Не блондинки, а русые, с золотистой рыжинкой.

Одна чуть младше другой. И держат друг друга под руку. Точно, сестры. Погодки? Похоже на то.

Одеты почти одинаково. Фасон платьев, на мой неискушенный взгляд, уж точно один. Воротник-стойка, пышные рукава, затянутая талия. В цвете есть небольшое различие, в оттенке, вернее. Одно платье светлое кремовое, другое чуть более темное. Приглушенный такой цвет, неяркий. И шляпки в тон платьям, и тоже одинаковые у обеих девиц. Да даже зонтики, и те одинаковые. Про перчатки уже и не упоминаю. Значит, догадался правильно, что сестрицы.

Глаз-алмаз! Издалека все рассмотрел, словно сфотографировал.

Парни? Теперь можно и нужно на них посмотреть. Обязательно. Оценить исходящую от них опасность и приготовиться. К чему? А ко всему! Ведь недаром дядька так торопил меня с отъездом. Значит, есть причина. Дядька из-за всякой ерунды так мелочиться не станет.

Девушки посерединке, парни по краям держатся. Идут рядышком с девицами, но не под ручку, просто сопровождают.

Справа – высокий. На голову выше остальных в компании. И какой-то болезненно худой, что ли. Лицо вытянутое, щеки впалые. Шея тощая, из воротничка одинокой хворостиной торчит.

Пока рассматриваю, они еще приблизились. Идут не спеша, между собой о чем-то смешном вполголоса переговариваются. Смешном, потому что дамы слегка улыбаются. А у парней на лицах выражение такое ехидное или, скорее, злорадное. При этом все на меня поглядывают. Похоже, надо мной смеются? Л-ладно, подходите, вместе посмеемся. И я точно последним буду смеяться!

А пока продолжу осмотр. Длинный – рыжий, что ли? Брови такие, соответствующие потому что. По волосам не понять, они все под кепкой у него. Может, родственник девицам какой-нибудь? По лицу точно не скажешь, слишком худ. В физическом плане опасности для нынешнего меня не представляет, вижу же, что двигается неграмотно, тяжело. Словно каждое движение дается ему с усилием. Ноги в коленях болтаются, как на шарнирах. Даже страшно стало за парня, того и гляди – сложатся. О, вспомнил! Куклы такие в детстве у нас были, на веревочках. Марионетками назывались, да наверняка и сейчас так же называются. За ниточки дергаешь, они конечностями во все стороны дрыгают. И длинный движется точно так же, что и те куклы из детства.

Тот, что слева, более плотный и крепкий. В плечах пошире первого, но роста, по сравнению с ним же, небольшого. Вровень с девицами где-то и наверняка пониже меня. Если бы головной убор свой снял, можно было бы и точнее сказать. Да, на головах у обоих парней не шляпы, а что-то вроде широких кепок-аэродромов.

Одеты… Брюки гольф. У длинного в клеточку, у плотного однотонные серые. У обоих явно шерстяные носки до колена, туфли или полуботинки коричневого цвета. Длинный в клетчатом же узком свитере и полосатом галстуке. На червяка похож в этой своей одежде.

Но не в одной одежде дело, этот переросток почему-то сразу мне не понравился. Бывает же так. Глянешь на человека, бросишь мимолетный взгляд в его сторону, и по какой-то необъяснимой причине сразу возникает жгучая неприязнь к нему. И оказывается потом, что не ошибся ты в своей первой оценке. Дрянь человечишко оказался. Что срабатывает? Чуйка? Подсознание?

На плотном сильно мятый почему-то пиджачок, рубаха с коротким галстучком, и все, больше глазу зацепиться не за что. А-а, еще одно. Кепки у них почему-то ровно посередине козырька как бы переломаны. Уголок получается точно посередине лба, а края плавно на уши наезжают.

Смех, да и только. Клоуны!

Так вот, эти клоуны еще приблизиться не успели, а уже кривить лица да вовсю хихикать принялись. Девушки, честно сказать, все это время почти молчали, а кривились и хихикали мерзко, само собой, парни. Ближе подошли, так слышно стало, что именно говорят. Да они и не стеснялись в своих выражениях, ур-роды! Получается, парнишка у них выступал в роли того, над кем можно безответно изгаляться?

Приблизились, носы наморщили, скривились, по-новой язвить начали:

– Николя, какой очаровательный цвет у вашей механической коляски. Право слово, это же вы приказали воронью так чудесно перекрасить папашину коляску? Я угадал? – ехидничает самый высокий из них.

Да не высокий он, а длинный. Высоким его называть много чести будет. И причем тут цвет коляски? Переглянулись с дядькой, ого! Только тут я и осознал, что машинка у нас, да и мы сами с ног до головы в вороньих кляксах. Каюсь, все как-то раньше мне не до подобных мелочей было. Подумаешь, птицы немного наляпали. Мелочи какие! Рулить нужно было, да с управлением осваиваться. А сейчас уже остыл. Ну и осознал, как со стороны выгляжу. Мягко сказать, немного не по себе стало за свой внешний вид, неуютно себя почувствовал под взглядами прекрасных девушек.

Не то чтобы растерялся, просто не знаю, что и сказать. И вижу этих людей в первый раз… Для меня они точно новые люди. И сразу им хамить? Это же не по этикету будет. Или плевать? Да и не до них мне сейчас, честно говоря. Тут бы до реки добраться в первую очередь и поскорее отмыться, а не разговоры разговаривать. Да и дядька все время сбивает с мысли, пихает тихонечко в бедро, шипит сквозь зубы, уехать отсюда просит. Ну, куда мы уедем? Нельзя теперь уезжать.

Девушки же… Та, что младше, от любопытства глаза вытаращила, очень уж интересно ей все происходящее. И сразу понятно, что очень ей по душе все. Нравится, как нас унижают. Прямо чувствую, как тащится от нашего неприглядного вида. Старшая же стоит, молчит, но и глаза не опускает, в сторону не отводит. И никак понять не могу, что в них, в этих глазах, презрение или жалость. Скорее, жалость, вон как коралловую нижнюю губку покусывает. Переживает, получается, за нас?

Плотный длинному между тем угодливо подвякивает:

– Серж, не обижайте нашего доброго тихоню. По слухам, он только-только из кровати выползать начал.

– Да кто его обижает, Жорж? – нарочито удивляется длинный. И смеется. – Грех такого слабенького обижать.

И плотный тут же в ответ радостно скалится. Явно старается выслужиться перед спутником и в свою очередь тут же говорит мне с мерзкой ехидцей в голосе:

– Николя, ну и каково это лежать с переломанными руками и ногами? А как это вы так быстро поправились? Или наш горе-доктор в очередной раз все перепутал и никаких переломов не было? Нужно будет обязательно рассказать отцу об этой ошибке. Сколько можно терпеть этого пьянчугу. Давно пора гнать его взашей из губернии.

И длинный тут же весело подхватывает, все уняться не может, продолжает язвить:

– И одежду в тон коляске подобрали. Или перекрасили так же? По последней парижской моде? – подошел еще на шаг, демонстративно принюхался и скривился.

Нос зажал пальцами и прогундосил, свободной рукой помахивая перед лицом. Как бы делая вид, что отгоняет в сторону исходящие от нас нехорошие запахи:

– Фу-у! Князь, вы, как всегда, предпочитаете держаться поближе к разного рода дерьму. Как в том сарае. Не смогли удержаться, прямо через крышу к нему полезли, – и тут же извинился перед спутницами. Больно уж возмущенно те зафыркали. – Прощения прошу за правдивые слова, но вы только посмотрите на него. Или принюхайтесь.

– А мне и нюхать не нужно! – наконец-то опомнился. – Достаточно на вас взглянуть, и сразу становится понятно, с кем разговариваю. Но вы правы, от дерьма лучше держаться подальше. От вас уж точно!

Так же демонстративно оглядел обоих, осмотрел с ног до головы каждого и скривился:

– Длинный и короткий. Прямо натуральные Пат и Паташонок.

– Кто? Что за Пат с Паташонком? Иностранцы? Впервые о таких слышу. Или это горячечный бред больного человека? Или кяжеский птенчик наконец-то набрался храбрости и впервые вылетел из гнездышка папиной усадьбы? Зачирикал и немного осмелел? Вымазался в птичьем помете, повалялся в вороньих перьях и возомнил себя настоящим соколом? – глянул на меня вроде бы как свысока (а ведь и впрямь свысока), выпрямился еще больше (куда уж больше!) и процедил медленно сквозь зубы, словно каждое произнесенное слово через губу выплевывал: – Дуэль. Сейчас же! Здесь, на берегу!

И стоит довольный. Переглядывается с плотным, скалятся друг другу желтыми зубами, улыбки до ушей. Так понимаю, дождались? Добились своего? Что же за зуб такой у вас на меня? Откуда он образовался? Когда и чем вам парнишка насолить успел?

Девушки сначала замерли, потом принялись уговаривать спутника отказаться от вызова. Старшая всерьез, а младшая просто иногда поддакивала сестре. Но так, для вида. И обе на меня то и дело коротко поглядывали, с жалостью и презрением во взглядах одновременно. С презрением мелкая поглядывала, и еще и жадным любопытством. Еще бы, сейчас на ее глазах такое действо развернется!

Сбоку горестно вздохнул дядька и тихо, едва слышно, произнес:

– Вот и съездили на речку. Говорил же, уезжать нужно было сразу. А теперь что? Придется принимать вызов. Иначе позору не оберешься.

– А разве дуэли не запрещены? – так же тихонько спросил.

– Конечно же запрещены. Но когда это кого останавливало? Подумай лучше, как драться будешь. И чем?

– А чем можно?

– На твоем месте я бы сабли выбрал. Не смотри, что этот княжич такой худой и нескладный, я от нашего француза слышал, что шпагой он очень неплохо владеет…

– Говоришь, сабли выбрать? – переспросил. И тут же понял, что нет у меня никаких шансов ни на саблях, ни на шпагах, ни на пистолетах. Этот длинный в одежде только кажется худым и нескладным, но на самом-то деле довольно ловкая бестия. И опасная из-за своей непредсказуемой вертлявости. Прав дядька! Переспросил удивленно: – Откуда здесь, на берегу, сабли возьмутся? И не только сабли?

– Да привезут сразу же, стоит только распорядиться, – опять вздыхает дядька и смотрит на меня горестно. Без надежды смотрит, словно не верит в мою победу.

– Я жду ответа! – не унимается между тем длинный.

Неймется ему. Еще и выпрямился во весь свой немалый рост, стал как-то еще длиннее, что ли. И руки у него тоже длиннее моих, это обязательно нужно учитывать.

– Не нужно ничего ниоткуда везти! – и принял вызов, сразу же обозначив условия схватки: – Биться будем врукопашную. До первой крови.

Пока противная сторона (а она точно противная, и даже весьма симпатичные барышни этого факта никак не опровергают) переваривала мои условия, я выбрался из коляски. Оглянулся и вздохнул. И только сейчас оценил все последствия вороньей бомбардировки. Единственным чистым местом на ней остался кусочек сиденья, где я сидел. Теперь только и понял, почему мы так рассмешили этих гуляк. Уже новыми глазами посмотрел на дядьку, оценил всю «чистоту» его костюма, представил себя как бы со стороны и сам хмыкнул. Да уж, если и я такой же заляпанный, то и обижаться на их шутки не стоило. За дело обсмеяли. Если бы не честь княжеская и не тон этих злых шуток, то можно было бы и вместе посмеяться…

– Князь, ты смеешься? Что еще за глупости с рукопашной? Или ты в нас мужиков сиволапых видишь? – опомнился длинный и подступил с претензиями. Плотный за ним держится, пасть свою открывать не открывает, но вид оскорбленной невинности на лице присутствует. – Выбирай сейчас же, клинки или пистолеты.

– Да вы и впрямь отстали от жизни, – весело хмыкаю. – Я уже выбрал и обозначил свои условия. И чтобы вас успокоить, ликвидировать, так сказать, пробел в образовании, рассказываю. В Соединенном Королевстве даже принцы рукопашным боем занимаются и того не стыдятся.

Повернулся к дядьке, предложил:

– Пошли к реке, отмоемся, пока эти джентльмены над моими условиями головы ломают.

Но сразу уйти не вышло.

– Николя, – подошла ко мне старшая из сестер. – Откажитесь немедленно от дуэли. Вы же прекрасно знаете, что вам ни за что не справиться с Сержем. Он и в гимназии первым был, и в училище бронзовый кубок по фехтованию выиграл. Слышите? Я вам приказываю, откажитесь!

А ведь переживает за меня девушка, по-настоящему вроде бы как волнуется. Вон как грудь часто поднимается. И не смущает ее мой весьма неказистый вид и обляпанная птицами одежда. На щеках румянец нервный полыхает, прикушенная губка припухла немного… Так и хочется ее поцеловать!

Откуда у меня такие мысли? Она же дите по сравнению со мной, в дочери годится.

Какое дите, дурень! А сам-то? Ты на себя нынешнего посмотри. Совсем мозги уехали при виде прекрасных барышень? О дуэли лучше подумай, прикинь, как драться станешь.

– Анна, вы ему туфельку покажите, он и раз-мякнет, – тут же хихикает длинный. – Помните, как в прошлый раз сделали? Когда нужно было кому-то волан с крыши достать.

Вон оно что! Вот почему пацан на крышу полез. Не смог девице отказать. Первая влюбленность, так получается? То-то до меня отголоски этих чувств доносятся. А у девицы чувства, или просто виноватой за то падение себя считает? Интересно…

А девица-то как смутилась. Почему? Потому что за тот свой поступок стыдно стало или за то, что в результате простейшей, но такой действенной для этого времени манипуляции парнишка разбился?

Впрочем, меня это уже не интересует. Потому что я это уже Я. А эта компания – одно целое, все они в ней одного поля ягоды. Не по пути мне с ними…

– Николя, – пытается не обращать внимание на слова длинного девушка. – Я требую… Нет, я прошу, откажитесь немедленно от этой дуэли!

Еще и в глаза старается заглянуть. Ишь, манипуляторша! Да только не знает она, что вместо настоящего Николя в этом теле совсем другой человек, значительно старше возрастом и с богатым жизненным опытом. Прошедший не через один военный конфликт…

– К сожалению, не я первый это начал, не мне первому и отказываться. Родственника своего лучше попросите. Туфельку ему покажите. Так, глядишь, и уговорите. – Коротко кланяюсь, как учил дядька. Кавалергардским такой поклон называют, когда подбородок резко приопускают. И отступаю назад, на шажок. Тем самым словно даю понять девушке, что не желаю дальнейшего с ней общения. Развернулся и пошел к реке.

Не моя это компания больше. Не моя!

Почему на коляске к реке не поехал? Честно сказать, не знаю. Может быть, потому что дальше трава заканчивалась и шел сплошной песок. Завязнуть в нем побоялся? На виду у этой компании? Может быть. Или просто захотелось пройтись, проветрить голову, остыть самому? Наверное, так оно и есть.

Сколько тут шагов до воды? Тридцать? Вроде бы и рядом, а шагать по песку не так просто. Вязнут ноги, уходят в сыпучий песок, приходится напрягаться. Зато все дурные мысли из головы улетели. И пришло понимание – нужно что-то этакое придумать, что поможет мне продержаться против длинных рук и ног верзилы. Если тот, само собой, согласится на мои условия. И он ведь точно не дурак, прекрасно понимает, в чем его преимущество. Как раз в высоком росте и в длинных руках. Будет держать меня на дистанции и не подпустит к себе. И окучивать также издалека начнет. До тех пор, пока с ног не свалюсь. Или пока кровушку из меня не выбьет. Уговор-то был до крови.

Но высокий рост – это не только плюс, это одновременно и минус. Ему же придется все время вниз смотреть на меня. И наклоняться, чтобы ударить. На это драгоценные мгновения уходят. Если сумею воспользоваться этим и в такие моменты подскакивать поближе, подныривать под эти лопасти ветряной мельницы, то есть у меня шансы, есть! Войду в ближний бой, и что он мне со своими длинными граблями сделать сможет? Ничего. То-то!

Жаль, времени на тренировки у меня мало было, не успел я это тело подготовить хотя бы до уровня тех своих кондиций Ну да ничего, не так страшен черт, как его малюют.

Дядька на ходу пытался что-то подсказывать, советовать, да я его не слушал, о своем думал. Мне виднее, как бой построить. Он и замолчал. Так в молчании до уреза и дошли.

Вода в реке холодная, не успела еще, наверное, прогреться. Но мы с дядькой далеко и не заходили в реку, по колено только. И умылись на скорую руку. Потом еще друг друга осмотрели, все ли отмыть удалось. Птичий помет, если на кожу попадет, довольно жгучая штука. Разъедает кожу. Одежду, как смогли, так и отряхнули. На сухую. Мочить ее не стали, Боже упаси. Одежда же тогда вся пропитается, кожу жечь начнет, носить невозможно будет. И что тогда, голышом домой добираться?

Поймал себя на мысли о возвращении домой и рассмеялся. Дядька на меня смотрит с недоумением, потом тоже брови хмурит, переводит взгляд с разложенной на песочке одеждой, на уходящий от нас вниз по течению мутный и грязный поток воды и подхватывает мой смех.

Стоим и смеемся. В одном исподнем. Стесняться парней и девушек? Еще чего не хватало! Во-первых, мы не голые. А во-вторых, если им так противно или стыдно на нас смотреть, пусть отвернутся.

Да они и отвернулись. Обернулись в первый момент на наш хохот и тут же смутились, глаза отвели. Правда, не уверен, что и вправду отвели. Может, и поглядывали с интересом, кто их знает?

* * *

Дуэль прошла… Ну, прошла…

Верхнюю одежду перед сшибкой скинул, в рубахе остался. А у длинного поверх просторной рубахи с отложным воротником клетчатый свитер с узким галстуком. Кепку свою длинный другу лично в руки отдал.

О самом бое и рассказывать особо нечего. Длинный успел мне пару раз хорошо так приложить по рукам, когда я его размашистые удары блокировал. Раз с правой и разок с левой. А потом все, лег. Устал, наверное, из себя ветряную мельницу изображать. Никакого понятия о благородной драке. И о боксе с рукопашкой тоже. И это я еще не обговаривал возможность наносить удары ногами.

Как начали? Да как всегда, первым бить не стал, опасался потому что. Для начала нужно было присмотреться, понять незнакомого противника, оценить его возможности. В то, что сам не выдержу, не верил ни на грош. Выдержу и выстою! Зря я, что ли, каждый день с утра и до поздней ночи из себя все соки выжимаю, до седьмого пота вкалываю?

Кстати, тут-то мне в голову умная мысль и пришла – а почему это я не могу для собственных нужд какой-нибудь тренажер изобрести? Поставлю его в зале для фехтования и буду заниматься в свое удовольствие. Нет, сложного мне ничего не нужно, не сумеют в здешней кузнице сложные вещи сварить. А вот что-то простенькое, разгибатель-сгибатель с отягощениями, например, почему бы и не да?

Отличная идея! Наверное, почаще нужно такие вот дуэли устраивать. В голову вон какие умные мысли приходят.

Сошлись, по кругу двинулись. Кружим и кружим. Когда драться начнем?

О! Длинный решился ударить. Принимаю на прямой блок левой руки и тут же выставляю правый. Поторопился! Поспешил правый блок ставить. Слишком широко длинный размахивается.

Успел между двумя ударами противника даже взгляд по сторонам бросить – как там дядька, что плотный делает, где стоит? И на девиц, само собой, глянул, не без этого.

По правой руке почему-то сильнее прилетело. Отбил, гаденыш, отсушил руку. С трудом удержался, чтобы с ноги в пах не пробить, очень уж удобно мой противник встал. Ноги в стороны расставил, бей, не хочу. А нельзя!

Длинному после попадания своими грабками по выставленным мною блокам явно здорово поплохело. Руками трясет, кривится. Но молчит. И злится, хорошо вижу.

Все, финал на подходе! Дальше затягивать стычку смысла не вижу. Противник мой вроде бы как с духом собрался, размахнулся правой… Пора! Пока он богатырский замах изображал и оттого полностью раскрылся, я шагнул вперед и с правой ему прямо в солнышко ударил. Несильно, рука еще побаливала, но ощутимо. И резко. И длинный тут же стал коротким. Сложился в поясе, на бок завалился, ноги в коленях к животу подтянул, засипел и… замолчал. И глаза закрыл…

И подниматься на ноги после моего удара в солнечное сплетение почему-то не спешил. Стою я над поверженным противником и думу гадаю – что дальше делать? Как быть? Крови-то нет. И он не встает, не продолжает бой.

Еще и глаза закатил, закрыл, словно сознание потерял. Или и правда потерял? Наклонился, приложил пальцы к шее, пульс нащупал – живой! Может, притворяется? В этот момент жилка под пальцами забилась быстрее, заистерила. Теперь уж точно притворяется. Отступил назад, оглянулся на дядьку, перевел взгляд на плотного:

– Что дальше делать?

– Поехали домой, – после короткого раздумья ответил дядька и протянул мне мой заляпанный воронами сюртук. – Будем считать, что закончили дуэль. Все с этим согласны?

– А кто победил? – не удержался от глупого вопроса плотный. Суетится на месте, ногами так и перебирает.

– А то непонятно? – хмурится дядька. – Николай Дмитриевич, конечно! Если будете опротестовывать или захотите еще раз посчитаться, то милости просим прибыть в имение. Поехали домой, Ваше сиятельство, обед уже давно остыл.

– А нам куда? – опять подал голос плотный. – Нам что с ним делать? Серж хоть живой?

– Живой! – обрадовал напрягшуюся было после слов плотного компанию. – Ничего ему от одного удара не сделается.

Говорить, что длинный просто притворяется, не стал. После такого точно одной дракой или, как тут говорят, дуэлью, не отделаюсь.

Запустили аппарат и уехали прочь от реки. Уже по пути, когда достаточно отдалились от компании и нас никто не мог услышать, дядька задумчиво произнес:

– А я ведь чуял, что не нужно нам было на берег ехать.

Оглянулся назад и добавил, покосившись в мою сторону:

– Ты и их не помнишь? И их сиятельства тоже?

– Да говорю же тебе, никого и ничего не помню. Сколько можно одно и то же повторять? Когда ты мне уже поверишь?

– Скажи, – после недолгого молчания и уже когда поворачивали на развилке, вновь нарушил паузу наставник: – Где ты так руками махать научился?

– Да это разве драка? – ляпнул, не подумав. Слишком увлечен был процессом руления после развилки. Нужно же было этот агрегат на прямой выровнять.

Ляпнул и тут же спохватился, что именно ляпнул. Поэтому сразу же добавил, пока мой ответ в голове дядькиной не уложился:

– Давай-ка сейчас еще к кузнецу заедем и к плотнику. Пока по пути.

Отбитая правая рука уже почти не болела, агрегат наш самоходный весело бежал по ухабистой дороге, трещал моторчиком на всю округу и дымил синим дымом из выхлопной трубы, а мы дружно и одновременно подпрыгивали с дядькой на каждой кочке и так же одновременно ругались. Я – про себя, дядька же чертыхался вслух и после каждого чертыханья тут же испуганно крестился:

– Вот же богопротивная коляска! Так и вынуждает лишний раз согрешить. А кузнец? Что тут до него ехать? Вот сюда поверни, да потише лошадок погоняй. Вот так. Во-о-он, видишь, за деревьями дымит? Это труба кузни и есть. Что тебе от Прокопыча-то понадобилось?

– Потом скажу, – отмахнулся. – Сам услышишь, когда доедем.

Да и что рассказывать-то? Что мне познакомиться с мастером необходимо? Чтобы понять, на что он способен сам? На инструмент глянуть, на то, как и чем кузня оборудована. Определиться, возможно ли здесь мои будущие хотелки в реальность воплотить? Насчет тренажера предварительно поговорить…

…В столярке было проще. Доски пилили здесь же под чутким руководством старшего мастера. Удалось кусочек этой самой чуткости услышать, когда узкую калиточку, врезанную в створку широких ворот, открывали. Ох, как мастер своих помощников крыл! Даже заслушался.

Познакомились. Ну, как познакомились? Меня же что в кузне, что здесь каждая собака знает. Скорее, мне всех присутствующих представили. За исключением совсем уж мелких пацанят, жмущихся в стороне от взрослых. Сыновья чьи-то, так понял. Мастер заметил мой взгляд в их сторону и тут же сделал для себя какие-то выводы. Нелицеприятные, так понимаю, потому как сразу же зло зыркнул на них, головой мотнул, те и исчезли в одно мгновение. Как будто и не было никого.

Поинтересовался, какую минимальную толщину доски можно получить, каких размеров брус сделать. Сушат ли пиломатериал? Можно ли напилить досок из нужной мне древесины?

Обрадовало то, что возможно оказалось все. И, что самое главное, мне это ничего не будет стоить. Ни в кузне, ни здесь. Тут же все оборудование, все инструменты, все куплено за счет князя. Не поверил, но пусть будет так. Мне же лучше. А мастеров я все равно как-нибудь отблагодарю. Когда они мои заказы выполнят…

Осталось дело за малым – нарисовать чертежи. Понятные всем. Вот после обеда ими и займусь…