Текст книги "Тень Справедливости. Тени уничтоженных империй. Книга I"

7. Четыре золотых

Увы, но проснулся он не с первыми и даже не со вторыми лучами. Раскрыв глаза он увидел, что находится в башне абсолютно один. Дойл потянулся, сел и заметил перед собой новые сапоги. «Откуда вы взялись?» – удивился он. Дать ответ на сей вопрос помог ему Бен, внезапно появившийся в дверном проёме:

– Я виделся с Гонором и он спросил, что нам ещё может пригодиться. Ну, я сказал, что сапоги не помешали бы. Эти твои.

– Который час? – только и мог спросить Дойл.

– Солнце уже давно встало, но до зенита ещё далеко, – ответил запихивавший что-то в сумку Бен.

– Что ты там прячешь? – поинтересовался Дойл.

– Гонор дал ещё какую-то травку. Кладёшь щепотку вечером на угли и всё, комаров как ветром сдуло!

– Что ж, немного комфорта нам не повредит.

– Да, Дойл, тут такое дело… – замялся Бен.

– Ну что ещё? – Дойл облачился в кольчугу.

– Тренлин. Он хочет пойти с нами.

– Да-а-а, а чего это он вздумал?

– Не знаю, сам спроси. Он внизу тебя ждёт.

– Ладно, спускай вниз все наши пожитки: настало время покинуть здешнее чудное место, – с этими словами Дойл спустился по лестнице.

При его появлении Тренлин почему-то ссутулился. Дойл осмотрел его: невысокий и худощавый, он был не на много старше Дойла. Его голова практически вся облысела, а лицо обрамляла аккуратная бородка. Кожаная куртка с капюшоном, кожаные штаны и высокие сапоги. Из-за плеча виднелись лук и стрелы. Кинжал висел на поясе слева, а небольшой разделочный ножик справа. На земле валялась его дорожная сумка, не в пример лучше мешка Дойла, и бурдюк с водой.

– Ты знаешь, куда мы идём? – спросил его Дойл.

– Нет. Мне всё равно, – ответил тихим голосом Тренлин. – Лишь бы подальше отсюда.

– Ты знаешь, что мы можем не дойти?

– Да, я думал об этом.

– И ты всё равно хочешь идти с нами?

– Да, хочу.

– Хорошо. Я скажу Гонору о пополнении нашего отряда. Надеюсь, у тебя есть припасы с собой как минимум на неделю.

– Да, – с какой-то нечеловеческой тоской просипел Тренлин. – Мы ещё по пути сможем охотиться.

Дойл хлопнул его по плечу и отправился искать Гонора. Улицы были полны людей, в основном женщинами. Детей было меньше, а мужчин и вовсе единицы. «А мы забираем с собой ещё одного», – с грустью отметил Дойл. Он нашёл Гонора смотрящим в колодец и выражение лица у того было чересчур кислым. Дойл подошёл и молча заглянул вниз. До тел, покоящихся внутри, оставалось рукой подать.

– Да-да, уважаемый, это тот колодец, из которого мы всегда брали воду. До краёв забит трупами. Даже если вырыть новый, вода будет отравлена. У нас ещё есть запасы, но надолго их не хватит.

– Ты разговаривал с Шайлой? – спросил его Дойл.

– Да, она не против взять нас собой.

– Бен попросил у тебя сапоги, спасибо, но если…

– Нет-нет-нет! – перебил его староста. – Берите-берите! Аэрон сшил кучу сапог, готовясь к осени, вот только как его, так его заказчиков уже нет с нами. Не жмут?

– Нет, в самый раз. С нами идёт Тренлин.

– Да, да, я знаю. У него погибла вся семья. Жена и две дочери. Ему больно здесь находиться. Это его выбор, и я надеюсь, правильный.

– Ну что, друг, тогда давай прощаться?

– Да, наверное, пора, – произнёс Гонор, крепко обнимая Дойла и он ответил ему тем же. – Пусть ваша дорога будет лёгкой, Дойл. Берегите себя.

– Спасибо, Гонор. Удачно добраться до нового места, – Дойл хлопнул ему по спине, отвернулся и зашагал к башне.

Подходя к ней он заметил ведьму стоящую на крыше и машущую ему рукой. Бен и Тренлин уже стояли на улице, готовые к походу. Дойл сказал им подождать и взобрался на второй этаж. Шайла тем временем поднималась из подвала.

– Вот, возьми, в пути тебе поможет, – она протянула ему пузырь из внутренностей какого-то животного, набитый вязкой массой.

– Что это? – спросил её Дойл, переминая в руке подарок.

– Залечит раны и не позволит гнить им. Разбавь в воде её, пока она не помутнеет. Да, вот ещё, – протянула ему ведьма мешочек.

Дойл ощутил в ладони тяжесть, подбросил его, поймал и услышал звон.

– Монеты? И сколько здесь?

– Вам хватит для начала. Тебе пора, друзья давно заждались.

Дойл обхватил девушку и прижал к себе. Она робко попыталась его приобнять, но было ясно, что ей не привычны такие жесты.

– Мы увидимся когда-нибудь?

– Быть может да, но уж не в этой жизни.

– Тогда прощай, Дочь Воронов.

– Прощай, Дойл Сейн, – прошептала она, когда он уже вышел на улицу.

Дойл вдохнул полной грудью, но воздух был тяжёл от наполняющего его смрада. «Начали гнить, скоро здесь будет не продохнуть», – заключил он, перекинул через плечо свой новый щит и мешок и взял в руку копьё. Без меча он чувствовал себя как не в своей тарелке, но его легионерский меч он взять не мог. Дойл ещё раз проверил кошель в потайном кармане, кивнул Бену и Тренлину и отправился к западной калитке. Там ждал их Императорский путь, но до него оставались ещё многие дни дороги.

Они шли уже несколько часов и пока ещё им не попался ни один мёртвый. Бен первым нарушил молчание:

– Дойл, а что тебе дала ведьма на прощание? – поинтересовался он.

– Да так, пустяк, – отмахнулся Дойл. – Пузырь с каким-то зельем, да кошель с монетами.

– Кошель? – удивился Бен. – И сколько там монет?

– Я ещё не смотрел.

– Так давай посмотрим! – с этими словами Бен выхватил у Дойла копьё. – Давай! Доставай!

Дойл залез в карман. Ему тоже стало очень интересно, на сколько их обогатила ведьма. Он расшнуровал кошель и высыпал в ладонь его содержимое. Монеты еле-еле поместились в его растопыренной ладони.

– Ого! – удивился Бен. – И сколько здесь?

– Сейчас посчитаем, – поразился Дойл увиденному. На его ладони лежали золотые и серебряные монеты, а самое главное среди них не было ни одного медяка. – Вот это да! Здесь четыре золотых и шестнадцать серебряников. Ай да ведьмочка!

– Дай гляну золотую? – попросил его Бен. Дойл протянул ему монету. – Ух ты! Я в жизни никогда не видел столько, не то, чтобы держать. Дойл, а ты держал золото?

– Золото – нет. Но у меня оно есть.

– Откуда? – снова удивился Бен.

– Я десять лет прослужил в легионе. За месяц службы нам начисляют десять серебряков, в год выходит золотой и двадцать серебряных. Первые три года, а это минимальный срок службы, деньги не выдают. Зато потом можно забрать хоть всю сумму, хоть по монетке каждый день. Я прослужил десять лет, в год по золотому плюс серебряки, итого, – Дойл задумался, – десять золотых плюс ещё четыре. Ещё два года был десятником, а это ещё два золотых. Всего шестнадцать.

– Не может быть! Да это же целое состояние!

– У меня-то что, вот у Стена было состояние. Он прослужил больше двадцати лет, а значит ему полагался земельный надел. Лет пятнадцать он был десятником. Он мог построить дом, обзавестись хозяйством. В какой-нибудь деревушке он стал бы первым женихом, это в свои-то сорок лет.

– А я и не знал, что нам платят за службу, – расстроился Бен.

– А как ты подписывал договор? – удивился Дойл.

– Взял перо и поставил галочку. Нам никто ничего толком не объяснил, сказали, что мы послужим империи и что у нас будет кров над головой и пища. И всё.

– Да уж, от империи осталось одно лишь название, – вздохнул Дойл. – Ничего, придём в Ларгос, там разберёмся.

Дойл запрятал деньги в свой тайник и обернулся:

– Тренлин, подойди.

Угрюмый охотник догнал его в мгновение ока.

– Ты далеко заходил на запад? – осведомился у него Дойл.

– В былые времена до прекрасных земель, населённых гуляками, – ответил ему лучник.

– И что тебя так завлекло в такие далёкие края? – Дойл понял, что Тренлин говорит о Тенистой долине.

– Молод был, поначалу охотой увлёкся, а затем просто интересно стало. Я так далеко ни до, ни после не забирался. Страху я тогда натерпелся, когда увидел, как мёртвые ходят, пашут землю и правят телегой. Да только сейчас как вспомню, так и диву даюсь, какой я был тогда трус.

– А пересекал ли ты дорогу такую большую, выложенную камнем? – продолжил его расспрашивать Дойл.

– Да, недели две пути от деревни. Я ещё удивился тогда, что за каменная река такая? А когда в деревню воротился, мне никто не поверил. Ни про мёртвых, ни про реку эту. Решили, что я в лесу заплутал, споткнулся и головой ударился. Да так и пролежал под кустом пару месяцев, видя сны. А потом клевету пустили, что я какую-то деревеньку нашёл и там решил остаться. Будто охмурила меня дева красоты невиданной, а затем выгнала с позором.

– Ты не реку видел, а Императорский путь. Это самая большая дорога во всей империи. Она соединяет все великие города, и уходит на восток, север и юг. Когда идёт война, легионы маршируют по ней в ряд по десять человек. Построен он был чтобы ускорить передвижение армии по землям империи. Любой может передвигаться по Императорскому пути, но каждый будет казнён, если не уступит легиону или самому императору, – пояснил ему Дойл.

– Вот так чудо! А кто же строил этот, как его, Путь? – поинтересовался Тренлин.

– Говорят, строили его покорённые народы в стародавние времена. Тогдашние лорды-завоеватели давали свободу каждому, кто выложит десять шагов Пути. А дорог этих построено немало. И каждая от горизонта до горизонта, – Дойл перевёл дыхание. Бен шёл рядом и внимательно слушал его историю. – Пленные, сделав своё дело становились полноправными жителями страны и вольны были идти куда угодно. Почти все они возвращались в свои деревни и продолжали жить, как жили до войны.

– А я и не знал, что Императорский путь был построен рабами, – удивился Бен. – Когда мы шагали по нему, я думал, что только великие люди могли соорудить такое. А оказывается, дело рук рабов-дикарей.

– Да, рабы-дикари, – согласился Дойл, и ему вдруг стало грустно.

До вечера они шли без происшествий, да и ночью выставленные караулы не заметили ничего подозрительного. Дни сменялись ночами, ночи днями, а они не встретили ещё ни одного мёртвого. «Неужели это ведьма своим колдовством разогнала всех мертвецов в округе?» – подумал Дойл. И прошла неделя, прежде чем они повстречали первого из них. Он стоял у ручья, будто завороженный текущей водой. К его несчастью, пути живых и мёртвых пересеклись – у группы Дойла запас воды практически иссяк. Дойл решил проверить умение Тренлина обращаться с луком. Тот подкрался с подветренной стороны бесшумно, словно кот, свистнул, но мертвец не обратил на это никакого внимания. Он прождал ещё с минуту, как вдруг мертвец дёрнулся и пошёл в его сторону, и тогда Тренлин всадил стрелу ему в глазницу с доброй сотни футов.

Дойл подошёл осмотреть тело. Доспех, в который был облачён мертвец, он видел только на картинке в какой-то книге, когда учился читать. На его голове был кожаный шлем с которого явно была содрана маска, закрывающая нижнюю часть лица. Сам нагрудник был цел, затянутый кучей ремешков, он как вторая кожа обтягивал тело мертвеца. Ноги были одеты в кожаные штаны, усиленные варёной кожей на коленях, сапоги имели железные вставки на носках и голени. Руки были просунуты в наручи, тоже снабжённые железными вставками. Комплект брони дополнял широкий пояс со свисающими со всех сторон кожаными полосками шириной в ладонь, опускающиеся ниже колен и образующее подобие юбки. На них были нашиты железные бляшки, центр каждой из которых занимала своя собственная руна, отличная от других.

– Глянь-ка не него, Бен, – подозвал он товарища. – Знаешь, кем он был?

– Неа, впервые такого вижу.

– Это разведчик из Балк-Харды. Только они носят такие доспехи, – пояснил ему Дойл. Тренлин подошёл и тоже с интересом уставился на труп. – Брать его доспехи я не советую, это может доставить нам проблем, а вот меч я возьму, он похоже не из стандартного вооружения.

Дойл нагнулся и принялся отстёгивать оружие. «Похоже, он здесь давно бродит», – решил он смотря на поржавевшие нашивки на одежде. Наконец, ему удалось снять меч и не медля он выдернул его из ножен.

– Жаль, что восставшие не умеют следить за оружием, – выдохнул он сжимая в руке клинок, полностью покрытый ржавчиной.

Он покрутил его в руке и остался доволен: прекрасно сбалансирован, гораздо лучше, чем его имперский предшественник. «Что ж, неплохое приобретение, – решил он, – да и будет чем заняться вечерами приводя его в должное состояние». Дойл потёр клинок о кору дерева, очищая его от самой застарелой ржавчины, махнул им ещё пару раз и вернул в ножны. Тем временем Бен и Тренлин наполнили бурдюки чистой водой.

– Пойдёмте дальше, – сказал им Дойл, – нас ждёт долгая дорога.

И они двинулись в путь, оставляя мёртвого разведчика на вечный отдых у ручья.

Снова полетели дни, а за днями ночи. Тёмное время суток оказалось более спокойным, а вот днём они всё чаще и чаще натыкались на мёртвых. Обычно их замечал Тренлин своим зорким глазом, он же и всаживал им стрелы в головы. И в очередной раз, когда охотник вытащил стрелу из уха покойника, он подошёл к Дойлу:

– Еда заканчивается. Надо поохотиться.

– Это на кого ты здесь собрался охотиться, Трен. На мертвецов? Ты и так уже их настрелял, а питаться ими я как-то не настроен, – ответил ему Дойл.

– Да полно тут зверья, – возмутился лучник. – Вот, смотри – следы, – он пригнулся и указал пальцем на едва заметные отпечатки копыт.

– И вправду следы. Кто это, Трен, на оленя вроде похоже, – наугад сказал Дойл.

– Нет, это не олень, это косуля. Как раз на сегодня хватит и ещё на несколько дней, если зажарим. Да и пробегала недавно. Как мы её не заметили, не понимаю. Наверное, этот, – Тренлин кивнул в сторону мёртвого, – спугнул.

– Не стоит тебе шататься одному по лесу. Всё-таки на мертвецов можешь нарваться.

– Я пойду с ним, – вызвался Бен. – Мы уже ходили, помнишь, в деревне, – он посмотрел в глаза Тренлину.

– Нет, я лучше в одиночку. Я и до тебя по лесу один шатался и ничего, не слопали меня. А если что, то у меня стрелы есть, близко ко мне не подойдёшь. И кинжал, – Трен провёл ладонью по рукоятке клинка.

– А если ты заблудишься? – спросил его Дойл.

– Это я то? – похоже, его вопрос прозвучал для охотника как оскорбление. – Да я вас в темноте без факела найду!

– Ладно, но чуть что – сразу к нам, или кричи. Мы будем, – Дойл осмотрелся, – вон у тех сосен, – он показал рукой на деревья, образующие стволами вершины треугольника со сторонами в пару шагов.

– Хорошо, я вернусь до вечера, – сказал следопыт и отправился выслеживать добычу.

Дойл взял сумку охотника и направился к деревьям. Шло время, он уже успел подправить свой новый меч и почистить особенно заржавевшие участки, а Тренлин всё не возвращался. Бен уже насобирал гору хвороста, явно не сомневаясь в способностях охотника. Солнце начало клониться к закату и Дойла охватило странное предчувствие, предчувствие чего-то нехорошего. Спустя миг, откуда-то издали раздался крик. Дойл вскочил, но сразу не смог разобраться с какой стороны донёсся голос. Бен тоже побросал ветки и замер в тишине. Крик повторился и Дойл кинулся ему навстречу. Бен побежал следом.

– Это не крик боли, – услышал он голос Бена позади себя. – Он что-то говорит.

– Да знаю я, – отозвался Дойл.

Его голос срывался от сумасшедшего спринта через лес. Крик повторился где-то справа и Дойл с Беном одновременно свернули. «Где же ты! Куда тебя занесло, лысый следопыт!» – ругался про себя Дойл. Они пробежали приличное расстояние, как вдруг снова услышали крик, но теперь за своей спиной и чуть левее. «Пропустили! – ахнул он. – Но хоть ещё жив!» Дойл помчался в его сторону, Бен следовал за ним.

– Вон! – вдруг закричал он спустя пару минут бега.

Дойл остановился и увидел мертвеца с торчащей из головы стрелой. А в десятке саженей от него ещё одного. «Тренлин не стал бы разбрасываться стрелами без нужды», – понял он. Дойл осмотрелся, но понять, куда побежал лучник так и не смог.

– Я ходил с ним на охоту, – начал семенить вокруг Бен, – и он учил меня читать след. Вот! – воскликнул Бен. – Следы, он пошёл туда! – Бен повёл рукой в направлении уходящих следов.

Дойл подбежал к нему, уставился на след и тут же услышал крик, донёсшийся с обратной стороны. На этот раз он был намного сильнее.

– Скорее, мы почти его нагнали! – метнулся Дойл в сторону голоса.

Минута, две, три – сколько они бежали он не знал, но на их пути стали появляться мертвецы с торчащими из голов стрелами. Их становилось всё больше, а это означало, что количество стрел у охотника уменьшалось с каждым выстрелом. Ещё один крик нагнал их, теперь слева, такой близкий.

– А-а-а-а! Не возьмёшь, отродье! – расслышали они знакомый голос.

Дойл поспешил взобраться на пологий холмик и увидел на другой его стороне у подножия охотника, окружённого толпой мёртвых. Тренлин крутился на месте и с поразительной точностью пускал стрелы в головы шатающимся целям. Мёртвые становились всё ближе, а его колчан был почти пуст. Дойл решил пробить брешь в стене наступающих мертвецов и уже понёсся вниз, но подняв левую руку, он ахнул: «Мой щит! Я забыл свой щит!» Времени придумать иной план не было, и он со всей скорости влетел в толпу мёртвых. Удар оказался сокрушительным и он, пролетев через всю толпу, обнаружил себя лежащим у ног Тренлина.

– Медленно же вы бегаете, – вложил лучник слова в выпущенную стрелу. – У меня последняя, – и следующая стрела вонзилась в голову пузатому гуляке.

Дойл вскочил на ноги и принялся орудовать мечом. «Десятка два, не больше», – его удар снёс половину гнилой головы. Бен орудовал деревенским копьём, вгоняя его наконечник в затылки восставших.

– Прикрывай спину, будем прорубаться к Бену, – крикнул Дойл через плечо.

Удар, удар ещё удар! Количество мертвецов становилось всё меньше и меньше, но тут из-за спины раздался крик. Дойл обернулся и увидел, что Трена схватили двое мёртвых, пытаясь затащить его в толпу. Он воткнул свой меч в голову ближайшего мертвеца, схватил лучника за шиворот обеими руками и, что есть мочи, дёрнул его, вырывая из хватки холодных рук. Тренлин оторвался от земли и полетел в направлении Бена. Но вслед за ним на Дойла свалились двое мертвецов, сбивая его с ног. Один вцепился зубами в новый сапог, больно сжимая челюстями пальцы ног, а второй упал сверху и его гнилые зубы оказались на уровне лица Дойла. Дойл лягнул наугад ногой первого и почувствовал, как капкан на ноге разжался. Второго он ударил головой и попал в челюсть. Для мертвеца его удар не означал ровным счётом ничего, и он с такой же охотой вцепился обломками зубов в его щёку, как если бы у него были все зубы. Дойл заорал от боли и нанёс несколько ударов кулаками по голове чудовища, но из такого положения они не причинили его противнику никакого вреда. Он начал метаться из стороны в сторону, пытаясь спастись от сводящей с ума боли, а мертвец тем временем продолжал уродовать его лицо, вцепляясь то в губу, то в скулу, то в бровь. Дойл повернул голову направо, пытаясь найти хоть что-нибудь пригодное в качестве оружия, и увидел мертвеца с торчащей из головы стрелой. Он вытянул руку, но тщетно: между кончиками пальцев и стрелой растянулась пропасть, шириной в локоть. Мертвец вцепился в висок зубами, и это заставило Дойла сжать кулак и с силой нанести тому очередной удар по голове. Восставший на секунду откинулся назад и Дойл не упустил своего шанса на спасение. Он схватился за гнилую голову и начал отпихивать мертвеца как можно дальше от своего лица. Гуляка в свою очередь вцепился в его шею мёртвой хваткой. Но Дойл не сдавался. Его левый глаз давно был залит кровью, если вообще ещё был, но вторым он видел, как его ногти прошли сквозь гнилую плоть и заскользили по черепу. И тогда он загнал свои большие пальцы в слепые глаза. Он почувствовал твёрдую кость и, собрав последние силы, надавил руками на голову восставшего в очередной попытке оттолкнуть от себя противника. Но его борьба превзошла все ожидания: большие пальцы проломили тонкую костяшку глазниц и вошли в холодную голову. Мертвец застыл и повис на его вытянутых руках. Дойл перевалил успокоившееся тело в сторону и увидел следующего врага. Тот сидел на коленях и елозил поломанными челюстями по его сапогам. Внезапно он бросил своё занятие и пополз к его голове. Десятник схватил его за плечо и дернул рукой нижнюю челюсть восставшего, выхватив заострённую переломанную челюсть. Недолго думая, он вогнал осколок в макушку мертвеца и откинул вправо безжизненное тело. Странно, но ему на глаза не попался больше ни один мертвец. «Они добрались до Бена!» – промелькнула мысль в затуманенной болью голове Дойла. Он повернулся, ожидая увидеть страшное, но, к своей радости увидел, как к нему спешит Тренлин, а Бен добивает последнего восставшего.

– Боги, ты жив! – упал перед ним на колени Трен. – Дай-ка, ой-ой-ой! – произнёс он, вертя его голову из стороны в сторону. – Что же делать, что же делать!

Дойл смотрел на него одним глазом и не понимал, что так напугало охотника. Он взглянул на Бена – тот стоял в растерянности с широко открытым ртом. Когда же, наконец, он вышел из оцепенения, то произнёс:

– Трен! Скорее, в лагерь! Ведьма – Шайла – она дала нам какой-то отвар!

Тренлин на пару с Беном подхватили Дойла и забросили его руки себе на плечи. Дойл сделал шаг, но понял, что без посторонней помощи не удержится на ногах.

– Меч, – только и смог прохрипеть он.

– Давай, парень, найди его меч! И мой кинжал заодно! И ногу!

Бен повесил Дойла на плечи охотника, а сам куда-то исчез. Он догнал их через минуту, вложил меч в ножны и подхватил десятника. Они ковыляли долго, так долго, что Дойлу это время показалось вечностью. Он еле переставлял ноги, видел то тут, то там мелькающие однообразные деревья да почву под ногами, местами поросшую мхом.

– Долго ещё? – периодически слышал он вопрос Бена.

– Ещё чуть-чуть, – отвечал бывалый следопыт.

Они всё время шли по прямой, лишь изредка меняя своё направление. Когда солнце практически скрылось, они, всё же, добрались до лагеря. Его уложили между деревьями, Бен полез в его мешок, ища пузырь, а Тренлин начал разводить костёр.

– Нашёл! – радостно крикнул он, развязывая пузырь и доставая оттуда пальцем вязкую пасту тёмного цвета. – Сейчас мы тебя намажем, – подбежал он к раненому.

Дойл перехватил его руку у самого лица:

– В воде… разбавь… пока не помутнеет… – хрипя, произнёс он.

– Где же я с водой её смешаю? – спросил Бен. – Точно! – он вернул мазь в пузырь и потянулся за бурдюком.

– Стой, стой! – остановил его Тренлин. – Вот, возьми, – и он протянул Бену свою плошку для еды.

Бен взял ёмкость, плеснул туда из бурдюка, зачерпнул пальцем побольше мази и размешал её в воде. Посмотрел на получившуюся жижу и добавил ещё столько же ведьминого зелья. Затем Тренлин прижал Дойла к земле, навалившись всем своим небольшим весом, и сказал Бену промыть рану. Бен полил на его лицо из бурдюка, чем заставил его подёргаться и лишь помычать в ответ на его действия. Затем он взял плошку и полил вязкой жидкостью на рану. Жидкое пламя коснулось лица Дойла, заставив его закричать из последних сил, и голос его эхом отразился со всех сторон. Дойл потерял оставшиеся силы и провалился во тьму.