Текст книги "Император двух Империй"

Сегодня подразделения Российского императорского флота и Минспаса приступили к практическому оказанию помощи братскому православному народу Греции. Руководство Штабом по ликвидации пожара в Салониках принял на себя король Эллинов Константин I.

* * *

По сообщениям из Турина, властям Италии удалось усмирить волнения, поднятые 13 августа провокаторами Германии и левых партий. Как и в феврале в Петрограде, в городе была искусственно создана недостача хлеба, и женщин вывели на улицы под лозунгами «Хлеба!». А уже преградившим им путь силам порядка манифестанты пели: «Возьми свое ружье и брось его. Мы хотим мира! Мы хотим мира и никогда больше не хотим войны!»

Власти оперативно ликвидировали саботаж, и к концу дня 14 августа хлеб начал поступать в булочные. Но взбудораженную слухами толпу это не успокоило. Были отмечены грабежи, боевики пытались завладеть оружием, в рабочих кварталах строились баррикады.

Решительными действиями властей все поднявшие в борьбе за мир против своей страны оружие были ликвидированы, активисты и подстрекатели арестованы. Спокойствие в Турине восстановлено, все заводы и фабрики приступили к работе.

Балтийское море. Где-то над Либавой.

Бомбардировщик «Развеселая Стратим».

15 (28) августа 1917 года

– Давно я с таким наслаждением не сбрасывала листовки!

Княгиня Долгорукова хохотнула и рванула рычаг сброса. Тысячи и тысячи листовок посыпались на город и порт.

Галанчикова иронично ответила:

– Ой, это тебе на настроение капитанские погоны влияют!

– На себя посмотри, госпожа подполковник!

Они рассмеялись.

Хорошее солнечное утро. Светит солнышко. Внизу вспухает разрывами гавань и порт Либавы, которые уже час с лишним обстреливает эскадра Балтфлота. Вокруг коллеги по 1-й императорской фамилии Моонзундской дальнебомбардировочной дивизии, и далеко не все из них разбрасывают листовки. Собственно, кроме них этого никто не делает, все бомбят по-взрослому, четко и без особых затей.

Но примешивались в радостное настроение утра и горечь потерь, и нотка грусти, поскольку это был последний их совместный вылет. В карманах уже лежали приказы о новых назначениях, и вряд ли в ближайшее время им вообще предстоит летать на боевые задания.

Вчерашний бой всерьез подкосил их дивизию, и на генерала свиты Е. И. В. Шидловского было жалко смотреть, когда он с тоской стоял у края летного поля и встречал возвращающиеся экипажи. Почти половина машин не вернулась. Многие сели на вынужденную, часть машин даже подлежит восстановлению, но и многие из сумевших долететь до аэродрома требовали серьезного ремонта.

Оценив состояние дивизии, государь повелел после сегодняшнего показательного налета на Либаву вывести 1-ю ДБД в тыл для переформирования и пополнения.

Вечером состоялось награждение отличившихся (всех). Их экипаж удостоили особо, наградив всех орденами Святого Архистратига Михаила IV степени с мечами и бантом с досрочным производством в следующие чины.

А значит, нечего было и думать о том, чтобы продолжать летать одним экипажем. Подполковник, капитан и два штабс-капитана – это слишком жирно для одного бомбардировщика. Они это понимали. Понимало и начальство. Так что вместе с вручением новых погон и орденов им вручили и новые предписания.

Подполковник Галанчикова получила приказ сформировать 5-й женский императрицы Марии дальнебомбардировочный полк «Ангелы Богородицы». Капитан княгиня Долгорукова получила назначение на должность заместителя командира этого полка и на должность командира 1-й эскадрильи. Штабс-капитаны Анатра и Самсонова соответственно на должности комэсков 2 и 3.

И все бы хорошо, но пока в новоиспеченном полку лишь одна машина – их боевая «Развеселая Стратим», и подполковник Галанчикова уже заявила, что именно она станет головной машиной полка. Когда получат новые машины? Когда прибудут экипажи? Когда удастся сформировать полк, слетать и доучить состав? Успеют ли они вообще повоевать в этом году? Поди знай. Но у начальства свои резоны, и генерал Горшков, лично награждавший и вручавший приказы о новых назначениях, заверил их, что дело на личном контроле у государя и сделают все, что только возможно, чтобы их новый полк стал боевой частью как можно скорее.

А пока последний совместный вылет. Благо ранение Самсоновой было несерьезным, а та наотрез отказалась оставаться в лазарете.

Тысячи листовок белым облаком кружили внизу среди черных облаков разрывов и пожарищ. Листовки, на каждой из которых текст сообщения РОСТА об итогах вчерашнего сражения и фотографии потопленных германских линкоров и фото линкора «Гроссер Курфюрст» с Андреевским флагом.

Впрочем, взрывы снарядов главного калибра Балтфлота не менее убедительно доказывали факт разгрома немцев и факт того, что русские корабли на Балтике отныне в роли хозяев.

Российское телеграфное агентство (РОСТА).

15 (28) августа 1917 года

Молния!

Морскими и воздушными силами Балтийского флота нанесены удары по скоплениям кораблей и транспортов в порту Либава. Помимо бомб и снарядов на головы противника сброшены десять тысяч листовок с сообщением РОСТА на русском и немецком языках об итогах Моонзундского сражения.

Такие же листовки сброшены над позициями противника в районе Рижского укрепрайона и в районе Двинска.

Российское телеграфное агентство (РОСТА).

15 (28) августа 1917 года[27]27
  Текст Виталия Сергеева.


[Закрыть]

Из Рима сообщают. Сегодня Ватикан подтвердил очередное явление Богоматери детям в португальской Фатиме. По утверждениям видевших явление, Пресвятая Дева Мария обещала совершить чудо в этом году. Явившись в радужном свете, Богородица сказал: «Молитесь, много молитесь и приносите жертвы за грешников, потому что много душ попадает в ад, так как никто за них не молится и не приносит жертвы». Явление случилось 19 августа по западному стилю, в день начала операции наших войск по освобождению святынь Царьграда. Митрополит Петербургский и Ладожский Питирим, принимающий участие в Поместном соборе РПЦ в Москве, пояснил это сообщение нашему корреспонденту: «Мы с осторожностью относимся к сообщениям католиков о явлении у них Святой Марии. Они требуют проверки. Но несомненно, что Богоматерь благоволит нашему святому воинству на суше и на море. Вороги его повержены и обращены в ад».

Окрестности Пскова. Лагерь спасения.

15 (28) августа 1917 года

Императрица Мария прибыла в лагерь внезапно, въехав на территорию лагеря во главе колонны грузовиков Минспаса. Автомобиль с ее величеством уверенно подъехал к штабной палатке, и царица, одетая в полевую военную форму, проследовала внутрь в сопровождении поручика Иволгиной под вспышки изумленных репортеров и стрекот кинокамер.

Ханжонков усмехнулся, вспоминая, как вчера вызвал их к себе император Михаил и повелел после окончания съемок в районе Моонзунда не позднее обеда сегодняшнего дня прибыть в указанный лагерь в окрестностях Пскова. И дело было вовсе не в съемках катастрофы, вернее, не только в них. Когда государь изложил суть сценария ему и Суворину, Ханжонкову оставалось лишь мысленно аплодировать императору или тому, кто придумал этот ход и подсказал это Михаилу Второму.

То, что это экспромт, было совершенно ясно, иначе бы не готовилось все в такой спешке. Но и результат будет просто потрясающим, и для хроник Мининформа, и для будущего фильма «Моонзунд».

Впрочем, они времени даром не теряли и сегодня довольно плодотворно поснимали натуру в лагере спасения и виды гигантского черного облака над Псковом. Подъехать ближе им категорически не разрешили. Поэтому один из его операторов вызвался прокрасться в город мимо постов на свой страх и риск.

Да, такие безумцы и двигают вперед искусство!

Из аналитической статьи информационного агентства «Propper news». 28 августа 1917 года

…Сообщение о сегодняшней бомбардировке Либавы линейными кораблями русского Балтийского флота вносит дополнительное подтверждение в сообщение РОСТА о результатах вчерашнего сражения у Моонзундского архипелага. Сообщения, которые многие поначалу приняли лишь за пропагандистскую утку. Что, в общем, и немудрено, ведь как поверить не только этим цифрам, но и самому факту победы русского флота над германским, который к тому же имел многократное преимущество по всем позициям?

Однако шли часы, и смех скептиков звучал все растеряннее, а сегодняшний обстрел Либавы и вовсе заставил многих замолчать и внимательнее присмотреться к происходящему. Приглядимся и мы.

Но рассмотрим мы этот вопрос не только в привязке к упомянутому сражению у островов Моонзунда, но и проанализируем происходящее в более широком контексте, возможно, даже под неожиданным углом зрения.

Итак, мы имеем небывалый и немыслимый разгром германской военной машины, результаты которого нам всем, а особенно морским штабам великих держав, еще только предстоит осознать. Пока ясно одно: флот Германии опозорен и его огромная эскадра погибла. Опровергнуть этот факт может только возвращение всех одиннадцати линкоров и прочих сил в порт Либавы, что, если верить распространенным РОСТА фотографиям, вряд ли произойдет.

Никакие Ютландские сражения не наносили Германии такого ущерба в боевом и моральном отношении, как эта битва. По значению для хода истории вчерашний бой может сравниться с Цусимским сражением или даже с гибелью испанской Великой Армады у берегов Британии. Правда, во вчерашнем случае обошлось без чудес стихии, но обошлось ли совсем без чудес?

Не совсем, утверждаем мы.

Разве не чудо – вчерашний разгром германской эскадры в 11 линкоров заведомо более слабым противником?

Разве не чудом являются все многочисленные победы России на всех фронтах?

Разве не чудом можно назвать все, что происходит сейчас в этой стране? Стране, которая чуть более полугода назад находилась на краю гибели и гражданской войны.

Но чудес не бывает, скажут скептики. И мы с этим согласны. Тогда что же стоит за этим всем?

Когда некоторое время назад мы обращали внимание наших читателей на странные работы, которые ведутся русскими, на вопиющую таинственность вокруг экспедиции в Сибирь к месту катастрофы Тунгусского метеорита, на слухи вокруг черной Сухаревской башни, на те самые ящики, которые под покровом ночи привезли из прибывшего из Сибири дирижабля в эту башню, когда мы сообщали другие подробности, многие смеялись.

Где ваш смех сейчас, господа?

Мы писали тогда и пишем сейчас: нельзя исключать того, что русские власти нашли звездный корабль с Марса или другой планеты, нельзя исключать, что в руки русских властей попало какое-то неизвестное нам оружие или оборудование. Какие у нас доказательства?

А вчерашний чудесный разгром – не доказательство?

А разгром Османской империи, солдаты которой разбегались, как трусливые бараны, при том всем, что эти же солдаты блестяще воевали с британцами при Дарданеллах, – не доказательство?

А, в конце концов, переход Болгарии на сторону Антанты – не является подобным доказательством? Да и чудесное восстановление порядка в самой России разве не вызывает вопросов у всех здравомыслящих людей?

Что оказалось в руках русских властей и самого их императора Михаила?

Мы не знаем.

Но разгром огромного германского флота на фоне мизерных потерь самих русских нельзя объяснить иначе, кроме как применением русскими некоего секретного оружия. Рискнем предположить, что оно связано с подавлением воли противника, сеянием паники или другими воздействиями психологического свойства. Нельзя исключать и то, что такие установки подавляют волю солдат противника и, наоборот, воодушевляют собственные войска, ведь как по-другому объяснить тот факт, что русский Балтийский флот, простоявший всю войну на якоре, погрязший в пьянстве, наркотиках и анархии, вдруг вышел на совершенно безнадежный бой и просто уничтожил врага?

Это вчерашнее сражение Давида и Голиафа должно заставить многих задуматься.

Окрестности Пскова. Лагерь спасения.

15 (28) августа 1917 года

Маша взошла на помост, служивший в лагере для объявления всяких сообщений. Колокола походной церкви выводили перезвоны.

Царица подняла руку, и наступила тишина. Вокруг собрались тысячи беженцев и работников лагеря, водителей грузовиков и солдат, детей и взрослых, стариков и молодых. Тысячи и тысячи пытливых глаз, которые ждут ее слова.

– Дорогие мои! Сегодня великий праздник Успения Пресвятой Богородицы. Да, сегодня в этом лагере не так радостно, как должно было бы быть. Подлый враг нанес удар, и дым над Псковом не даст нам забыть об этом. Погибли люди. Разрушены дома. Многие остались без крыши над головой. Появились в России новые вдовы, вдовцы и сироты.

Но Россия не оставит вас в беде. Мы обязательно отстроим древний Псков, и он станет краше прежнего. Все, кто лишился крова и имущества, получат помощь от империи, а батальоны Инженерно-строительного корпуса помогут вам обрести новые дома. Потерявшие кормильца и сироты получат пенсии. Я лично прослежу за этим.

Вы все знаете о небывалой победе наших войск на Балтике. Императорские армия, авиация и флот под командованием нашего благословенного государя уничтожили намного превосходящие силы Германии. Сегодня по всей России проходят благодарственные молебны во славу Господа нашего и Пресвятой Богородицы, которая осеняет своим благословением всех нас и всю Россию.

Звезда Богородицы на наших знаменах. На знаменах, озаривших славой поля сражений и благословивших нас на мирный труд по всей России.

Мы молимся Господу нашему и Пресвятой Богородице. Молимся сегодня и каждый день. Молимся за всех и за каждого, за наше доблестное войско и за священную особу государя, принесшего нам славу великих побед и гордость за свою державу, даровавшего нам волю и надежду на прекрасное будущее. А сумеем ли мы такое будущее построить – зависит от каждого из нас.

Сегодня праздник Успения. Богородица покинула этот мир, но она с нами всегда и во всем. А мы с ней. Мы сейчас перед ее образами и Знаменами Богородицы. И я хочу сегодня помолиться ей вместе с вами.

…О милостивая и премилостивая царице небесе и земли, Богородице Приснодево! Ходатайством Твоим помилуй страну нашу и воинство ея и вся православныя христианы, сохраняющи их под кровом милости Твоея, ризою Твоею честною защити и моли из Тебе воплощагося без семене Христа, Бога нашего, да препояшет ны свыше силою на вся видимыя и невидимыя враги наша…

Выглянувшее из-за дыма солнце осветило стоящую в белом платье Марию. Солнечные лучи на краткий миг засветили глаза слушающих ее.

Кто-то вскрикнул:

– Господи, Пресвятая Богородица!

По толпе прошел вздох.

– Матушка! – раздался чей-то иступленный бабий крик.

То здесь, то там стоявшие стали падать на колени. Вскоре перед Марией коленопреклоненно молилась вся площадь. Не зная, что с этим делать, Мария опустилась на колени перед иконой Богородицы…

Глава X
Благословенный ливень

Окрестности Пскова. Лагерь спасения.

15 (28) августа 1917 года

Маша с тоской смотрела в окно. Туда, где разверзлись хляби небесные и где ливень потихоньку превращал лагерь в болото.

Ливень хлынул вскоре после совместного молебна. Солнце, показавшееся буквально на несколько минут, вновь скрылось за облаками, которые очень быстро сменились тучами. И на объятый пожарами Псков хлынул с неба настоящий водопад, заливающий пожары и смывающий всю гарь из воздуха.

Благословенный ливень.

Так шептались в лагере.

Маша знала это из четких донесений Натали, из трезвых докладов Суворина, из циничного восторга Ханжонкова, из шепота, который постоянно сопровождал ее, хоть и звучал чаще всего у нее за спиной.

Ливень тушил пожары. И пусть сам склад продолжал гореть и рваться снарядами, но сам факт благословенного дождя впечатлил очень многих.

Им все ясно.

Но ясно ли самой Маше?

Нет.

Она так и сидела, прикусив губу, глядя в ливень за окном…

Рига. Рижский укрепрайон.

Штаб операции «Квартет».

15 (28) августа 1917 года

Моим планам покинуть сегодня Ригу не суждено было осуществиться. На поверхности творилось светопреставление, и высовывать туда мою монаршую морду лица крайне не рекомендовалось.

Немцы словно взбесились, открыв ураганный огонь не только и не столько по позициям Рижского УРа, но и по самому городу, превращая старинные здания и улицы в груды битых кирпичей.

Разумеется, в бункере мне ничего не грозило, кроме риска выпить кофе, полный бетонной пыли, которая обильно сыпалась с потолка. Пол и столы то и дело вздрагивали от особенно близких и мощных разрывов, но и городу доставалось очень сильно. У меня даже складывалось впечатление, что германское командование, убедившись в отсутствии перспектив взятия Риги, решило сровнять его с землей, уготовив ему судьбу второго Парижа.

Понятно, что в бункере лично мне ничего особо не грозило, но подняться на поверхность я не мог. Это во-первых. А во-вторых, нужно было проконтролировать процесс эвакуации остатков населения города и вывоз их на безопасное расстояние в лагеря спасения, которые срочно пришлось организовывать Минспасу, но уже не в семи верстах, как в случае с Псковом, а в двадцати, что, в свою очередь, загружало структуры принца Ольденбургского, равно как и транспортные артерии района по самое не балуйся.

Хорошо хотя бы то, что немцы так и не решились вновь использовать химическое оружие, ибо противогазов и прочего на все население у нас не было.

Нет, понятно, что я не скучал и мне было чем заняться, но заниматься этим я планировал уже из своего поезда, который на всех парах шел бы к Пскову. Но я был вынужден торчать в подземелье и делать умное лицо отсюда.

Дела на фронтах потихоньку шли. Шли наши операции в районе Двинска, на Балканах и в Малой Азии. Балтфлот обстреливал порты Либавы, Мемеля и само германское побережье севернее Кенигсберга. Причем порт Виндавы под угрозой открытия огня из орудий главного калибра был принужден принять один из захваченных нами германских транспортов, на который собрали раненых немцев из числа их горе-десанта. Правда, там не было ни одного моряка, не было никого, кто видел что-то, кроме налета на транспорты, как и никого, имеющего унтер-офицерский или офицерский чин, поэтому рассказать что-то больше того, что и так было передано по радио с линкоров, они никак не могли.

Зато они могли загрузить как следует немецкие госпитали, а заодно добавить паники своими рассказами. А это не какие-то там листовки, это очевидцы! Вот пусть и сеют неразумное, недоброе и… панику.

Кстати, и наши славные итальянцы рапортовали о своей громкой победе на море. Правда, не такой громкой, как наша, но флот принца Савойского сумел потопить два австро-венгерских линкора («Сент-Иштван» и «Принц Ойген»), два броненосца («Радецкий» и «Зриньи»), один броненосный крейсер «Санкт-Георг» и кучу всякой мелочи, включая какие-то транспорты.

Впрочем, австрияки также рапортовали о славной победе, поскольку это сражение самым принципиальным образом отличалось от известной мне истории потопления линкора «Сент-Иштван», ведь перед австро-венгерским флотом стояла совсем иная задача, чем в моей реальности. Собственно, задачей был прорыв боевых кораблей из осажденной Полы в Спалато и обеспечение прикрытия транспортов с эвакуируемыми солдатами и населением города в порт Фиуме на хорватском побережье.

Так что свою задачу контр-адмирал Хорти в целом выполнил, поскольку основная масса транспортов дошла до Фиуме, да и часть эскадры все же смогла вырваться из кольца блокады. Как бы то ни было, но два линкора, четыре броненосца и прочая легкая мелочь типа эсминцев с миноносцами выскользнула из мертвой хватки принца Савойского.

Не говоря уж о том, что Италия умудрилась потерять линкор «Дуилио», бронепалубный крейсер «Пиза» и еще три крейсера.

В общем, и Италия, и Австро-Венгрия празднуют свои громкие победы, а мне приходится сидеть в бункере и слушать беспорядочный грохот взрывов снарядов над моей головой и отмечать, что правы, в общем-то обе стороны, а значит, обеим сторонам можно присудить боевую ничью.

Флот Австро-Венгрии вырвался из Полы, но тем самым практически официально объявил о сдаче Италии этого важнейшего порта и военно-морской базы. А если добавить к этому мятеж, охвативший военно-морскую базу в Катарро, то на данный момент у АВИ флота почти не осталось. И очень сомневаюсь, что в этой истории австриякам так просто удастся подавить этот мятеж, поскольку сил у них нет, а войска Антанты уже на подходе.

Впрочем, все это мелочи.

– Ваше величество! Шифрограмма от князя Волконского.

Беру из рук Винекена папку и, увидев код на обложке, киваю генералу:

– Благодарю. Передайте полковнику Абакановичу, никого ко мне не пускать без чрезвычайной необходимости.

– Слушаюсь, государь!

Да, тут уж шифрограмма так шифрограмма. Ключ есть только у меня и у самого князя Волконского. Есть такие вещи, которые необязательно знать даже самым доверенным людям в Ситуационном центре.

Покорпев некоторое время над шифром, я аккуратно расписал ведомость. Смахнув насыпавшуюся с потолка бетонную пыль, оцениваю написанное.

Что ж, протеже Волконского новоиспеченный российский граф и итальянский барон Жилин оказался полезным не только в качестве телохранителя-спасителя Маши, но и весьма хватким делягой во всех отношениях. Во всяком случае, в Риме этот проныра времени даром не терял и выстроил связи с очень многими людьми и структурами. Более того, пользуясь моим и тестя расположением, а также возможностями самого князя Волконского, возможностями графов Игнатьевых и Мостовского во Франции, а также их некоторыми выходами в Лондоне и Нью-Йорке, пройдоха Жилин создал целую сеть подставных фирм и персонажей, через которые можно было осуществлять серьезные финансовые операции, в том числе и играть на бирже.

А это иногда бывает полезно, когда у тебя есть инсайд и есть деньги. А у меня было и то, и другое. Разве мог я не попытаться с этого что-то поиметь? Пусть и неофициально.

Разумеется, как только мы получили информацию от Ротшильдов по операции «Альбион», я незамедлительно распорядился отслеживать их игру на основных биржевых площадках мира. И судя по некоторым признакам, Ротшильды не очень-то верили в нашу победу, поскольку, имея инсайд о предстоящем сражении, они явно ставили либо на наш разгром, либо на то, что мы с немцами так завязнем, что обе стороны понесут огромные потери.

В этом контексте согласие выплатить мне сто миллионов долларов в качестве виры явно воспринималось ими через призму того, сколько, по их оценкам, они могут заработать сверх того на слитой нам информации.

И ведь ничем, падлы, не рисковали особо. И нам оказали услугу, и избавились от моих ударов возмездия, и немцев ослабили, и нас заодно. Ну, и денег бы слегка подняли. Пусть не как на афере с золотом Банка Франции, но тоже весьма и весьма знатно. Плюс еще перспективы эксклюзивных договоров с Россией на поставку зерна во Францию и ее колонии, а также в Австро-Венгрию и, в перспективе, в Германию.

Беспроигрышная игра!

Вот только я графу Жилину повелел играть на бирже именно с учетом нашей победы. Правда, я не думал, что она будет настолько разгромной.

В общем, одни акции подешевели весьма сильно, другие наоборот, а Ротшильды не только попали на круглую сумму, но и должны мне сто миллионов, которые, впрочем, надо отдать им должное, постепенно переводятся на мои тайные счета.

Так что фанфары победы сопровождались для меня золотым звуком сыплющихся потоком монет, сорванного в игральном автомате банка.

Как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанского! Впрочем, шампанское я теперь могу не только пить, но и наполнить им какое-нибудь море.

Балтийское, например.

Ну а Жилин, Волконский, Мостовский и братья Игнатьевы вполне могут заиметь по неплохому олимпийскому бассейну каждый.

Германская империя. Берлин.

Большой генеральный штаб.

28 августа 1917 года

– Я думал, что ты уехал на совещание к кайзеру.

Гинденбург устало покачал головой.

– Да, Эрих, я уехал, но совещание отменили. Кайзеру сделалось дурно после разговора с братом, и вокруг него сейчас хлопочут доктора. Честно говоря, я удивлен, как его не хватил удар от таких новостей. Впрочем, я бы не стал загадывать, неизвестно, что скажет медицина по итогам осмотра.

Людендорф мрачно кивнул.

– Да уж, Пауль, потерять в один день половину флота и суммарно сто тысяч человек – это действительно разгром, от которого рейху придется долго приходить в себя. Тем более что кайзер всегда так остро принимает к сердцу любые потери флота, а тут сразу одиннадцать линкоров и линейный крейсер, не считая всего остального. При том что, если верить распространенным русскими сообщениям, они особых потерь и не понесли. Во всяком случае, на фото рядом с захваченным русскими «Гроссер Курфюрстом» видны все их корабли, пусть и несколько потрепанные. Это просто несмываемый, чудовищный позор!

– Да, тут ни добавить, ни убавить. И если вчера днем Вильгельм II старался как-то бравировать, успокаивая других и в первую очередь себя тем, что ситуация не может быть такой мрачной, что вице-адмирал Шмидт, возможно, и погиб, но двенадцать линейных кораблей – это сила, которая, вне всякого сомнения, раздавит русских, то по мере поступления сообщений во дворце нарастала буря. Но все равно кайзер до последнего уверял себя в том, что это пропаганда русских и его славные корабли вот-вот выйдут на связь или вернутся в Либаву. Даже когда пришли фотографии тонущих линкоров и русский флаг на «Гроссер Курфюрсте», идущем на буксире в окружении русских линкоров, Вильгельм II все равно твердил, что это просто подделка коварных русских, а радиограмма от командира линкора о том, что на корабле мятеж и команда собирается поднять белый флаг, это всего лишь азиатская хитрость противника. Наконец сегодня ему пришлось принять ужасную правду, после того как принц Генрих официально подтвердил факт разгрома и гибель всей эскадры. С кайзером случилась буквально истерика, он перечислял названия погибших кораблей, кричал о годах строительства и о шестистах миллионах золотых марок, потраченных казной на создание этих линкоров.

Затем отстранил брата от должности командующего Балтийским флотом, заодно отстранил адмирала Шеера от командования Флотом открытого моря, приказал начать следствие и взять под арест всех, кто планировал и готовил операцию «Альбион». Генерал фон Гутьер отстранен от командования 8-й армией, и ему предписано явиться в Берлин для дачи показаний следственной комиссии.

Людендорф криво усмехнулся.

– Ну, тут ничего не выйдет. Только что пришло сообщение, что фон Гутьер решил от греха подальше застрелиться. Что с успехом и сделал.

Гинденбург невесело покачал головой.

– Ну, хотя бы это ему удалось сделать безупречно.

– Не совсем. Перед тем как застрелиться, он приказал сровнять Ригу с землей и засыпать ее химическими снарядами.

Начальник Генштаба вскинулся:

– Scheiße! Зачем?! Этого нам только не хватало сейчас!

Генерал-квартирмейстер поспешно поднял руку, останавливая разбушевавшегося шефа.

– Спокойно, Пауль, спокойно. Фон Гутьер и тут не смог добиться того, чего хотел, поскольку на складах 8-й армии не оказалось химических снарядов, а отпускать их из складов фронта я не разрешил. Так что Ригу обстреливают простыми обыкновенными снарядами.

Гинденбург тяжело сел в кресло и мрачно спросил:

– А зачем нам обстрел Риги?

Людендорф пожал плечами.

– Войскам надо чем-то заниматься помимо чтения русских листовок. К тому же, как утверждают, где-то там прячется в бункере русский царь. Пусть слышит, что Германия еще жива и что еще ничего не ясно в этой войне. К тому же, если он действительно там сидит в бункере, то значит, его нет в другом месте, а в районе Риги ему уже ничего не сделать. Так что наши снаряды мешают ему выйти и покинуть город.

– Сам-то ты веришь в это, Эрих?

– Почему бы и нет, я так считаю. Хуже не будет. А город мы уже вряд ли возьмем. Нет у нас больше сил прорывать Рижский укрепрайон. Это уже понятно со всей очевидностью.

Помолчали. Наконец Людендорф спросил:

– Пауль, у тебя есть какие-то предположения относительно того, что же произошло вчера на Балтике? Ведь это абсолютно нереальный, невозможный разгром. Должно же быть какое-то объяснение.

Гинденбург ответил не сразу.

– Я, право, теряюсь, Эрих. Да, возможно, сыграла свою роль ранняя гибель вице-адмирала Шмидта и всего командования операции вследствие того тарана русского бомбардировщика с бомбами. Броню рубки, насколько я понял, пробить не удалось, но куски брони с внутренней стороны просто покосили шрапнелью всех, кто был в помещении. Во всяком случае, так докладывали по радио. Опять же, именно об этом писали в своей победной реляции русские, а их царь пожаловал пилоту графское достоинство посмертно. Так что, видимо, для России этот таран действительно был если не решающим, то очень важным. Кроме того, длинная кильватерная колонна германских линкоров была стеснена в маневре, а русские корабли били по нашим, находясь вне зоны поражения немецких орудий.

– Но, Пауль, ты же представляешь себе разлет снарядов на таком расстоянии! Это же не город обстреливать, попасть в корабль можно только случайно. И уж точно нельзя случайно выбить двенадцать линейных кораблей. Может быть такое, что у русских появилась какая-то новая система наведения и управления огнем?

– Во всяком случае, нашей военной разведке это неизвестно.

– С учетом того, что наша военная разведка проспала русские приготовления, трудно считать ее незнание надежным аргументом в этом вопросе.

Начальник Генштаба криво усмехнулся.

– Вот примерно так сказал наш благословенный кайзер, когда отстранил полковника Николаи от должности начальника нашей военной разведки. Так что думаю, что хаоса в ее работе у нас станет еще больше. Что касается новых систем управления огнем, то тут нет однозначного ответа. Вряд ли русские смогли их изобрести и произвести сами. Если у них действительно появились такие системы, то это, вероятно, американская или британская разработка. А это значит, что и корабли Гранд-Флита могут иметь подобное оборудование. Что, как ты понимаешь, ставит наш Флот открытого моря в весьма сложное положение, особенно с учетом изменившегося не в нашу пользу соотношения сил в Северном море. Однако вряд ли эта система была где-то опробована, поскольку будь у русских уверенность в эффективности стрельбы, то они бы не стали в отчаянии сгонять все аэропланы, которые у них только были в наличии. Они своими бомбами только сбивали прицелы комендорам русских линкоров и вносили больше хаоса, чем приносили пользу.

– Однако же, если верить сообщениям, то именно несколько торпед с русских гидропланов доставили некоторые хлопоты и повреждения линейным кораблям.

– Согласен. Этот печальный опыт надо учесть. Возможно, морское командование добавит противоаэропланные орудия и пулеметы, усилив защиту не только от атак дирижаблей, но и от аэропланов. Хотя авиационные бомбы не могут нанести существенные повреждения самому кораблю, но могут вызвать перебои со связью и нарушить нормальную работу систем управления огнем, о чем передавали с некоторых линкоров. Но в целом, судя по цифрам потерь в русской авиации, особой эффективностью такие бомбежки подвижных целей не отличались. Опять же тут была уникальная ситуация, когда колонна шла через минное поле. В обычном же морском сражении из применения авиации ничего хорошего не выйдет. Разве что найдутся желающие стать героями и пойти на таран, подобно тому русскому. Может, кому и повезет, как ему.