Текст книги "Моряки бывают всякие. О жизни моей морской"

На военно-морской и речной флоты я потратил всего шесть лет. Первый флот мой был на Чёрном море. На погонах у меня две буквы ЧФ (чи флот, чи ни флот?). В советском союзе погоны моряка показывали принадлежность его к флоту. Каждый моряк гордился своими буквами. Была ещё буква К, но её на погоны не размещали. Она означала Краснознамённый. Это значит что все флоты были награждены орденами Красного Знамени. Балтийский флот имел два ордена. Он назывался ДКБФ. Если размещать эти буквы на погонах, было бы наверно так. На правом ДК, а на левом БФ. Поэтому из за таких курьёзов решили размещать по две буквы. Ну а после в начале 80 годов на погонах какой то мудак приказал оставить только букву Ф. Мне повезло я отслужил с двумя буквами и горжусь что служил я на КЧФ и в бригаде история которой началась в 1939 году. Она базировалась в оз. Донузлав. Это четыре часа ходу по морю. Рядом располагался курорт Евпатория. Там очень длинный пляж. Мы когда проходили мимо, то в артиллерийские башни выстраивалась очередь. Прицел увеличивал в 10 крат. Там было на что посмотреть. Само озеро длинное 35 км и широкое 8,5 км. Глубина около 30 метров. Соединялось озеро с морем прорытым каналом. В озере находилась Крымская военно-морская база. Там было много всяких кораблей. Самые крупные – эсминцы, самые мелкие – воздушные подушки для морской пехоты. Моя бригада СКР ов стояла примерно по средине протяжённости озера. На озере располагалось два посёлка. Мирный и Ново-Озёрный. Они были основаны для военных. Они расстраивались и озеленялись. Городки были из многоэтажных домов. Офицеры и мичмана без проблем там получали жильё. Климат там правда специфический. Зимой был страшный колотун, а летом кайф, не жарко. Ветер там почти каждый день и круглый год. Впервые об этом озере я услышал в учебном отряде. Попал я как то на работу в кочегарку и там нам старичок кочегар сказал что нам кому то крупно повезёт если туда распишут. Получилось что мне дедушка наквакал. После принятия присяги меня в количестве одиннадцати человек туда отвезли. Было это перед Новым годом и там уже стояла холодрыга. В Севастополе было ещё тепло. Ну что же плакать вроде как не удобно согласно возраста, поэтому пришлось служить сопя в две дырочки на носу. По прибытии на корабли кальсоны у нас забрали. Мотивировали тем что матрос, не солдат и ему эти подштанники не к жопе. Вот и пришлось первую зиму закаляться. Кроме исподнего у нас конфисковали бушлаты и бескозырки и парадные ботинки. В замен дали более менее сносные. Оказывается это традиция такая. К стати мне за три года службы, бушлат пришлось одевать раз пять всего. Зимой мы ходили в шинелях и шапках чёрного цвета. Наши корабли были не для парадов, а для несения службы боевой. В общем молодые одевали «годков» на ДМБ. Я в конце службы тоже поимел новый бушлат и ботинки хромовые. Происходил кругооборот шмутья в природе. Грабежа ни когда не было. На кораблях в то время молодые матросы в некоторых сферах воинской службы чувствовали себя комфортно. Особенно в продовольствии. "Караси“ хряпали больше чем остальные. Старослужащие заботились о молодых. Это ведь не армия. В которой „деды“ забирали сахар и масло. Мне мои братья и друзья об этом рассказывали. Ещё одно отличие флота от армии в том что у нас молодые ни когда ни кому ни чего не стирали. Это было за падло. Единственное что если ты попал в наряд рабочим по камбузу, то тебе приходилось стирать кроме своей спецухи ещё коку и дежурному по камбузу. Вот и вся дискриминация. Эта процедура для меня продлилась всего три месяца. Я ведь везучий. Рукоприкладства то бишь мордобоя на флоте тоже не практиковалось. По крайней мере у нас в бригаде. Это строго каралось самими „годками“. Раньше порядок на кораблях поддерживался старослужащими. Офицеры и мичмана с этим бы не справились. Они в принципе занимались и подготовкой себе замены по специальности. У нас в бригаде борзых и ленивых воспитывали трудотерапией. Лечебным заведением являлось машинное отделение. Курс лечения продолжался четыре часа. Действовало, на своём опыте убедился. Трудоголиком я в жизни не стал, но работать могу. Правда могу и не работать. Офицеры и мичманы тоже принимают участие в воспитании. Они же наши отцы и мамы, поэтому им тоже приходится заботиться о нас. Они заботятся о нашем морально – алкогольном облике. Перед праздниками „шмонают“ все наши „шхеры"на предмет изъятия продуктов «возлияния» в виде водки и парфюмерии. В общем экипаж семья дружная и крепкая. Вот блин так не заметно я опять написал статью о военно морской службе. Хотел начать писать о флоте гражданском, а не получилось. Теперь попробую в следующей главе. Если получится. Я ведь очень долго проработал в условно гражданском флоте. Он связан с военным. Вот и попробую это вам просвятить.

Вспомогательный флот существует для снабжения кораблей флота и пунктов базирования флота всеми видами материального снабжения. В СССР кораблей вспомогательного флота было много. Потому что военных кораблей было много. Пункты базирования за границей тоже имелись. Большая база была во Вьетнаме. Сейчас в России их просто мало. Один единственный в Сирии. Корабли говорят только строятся. По программе" Стелс». Это значит что враг их не увидит, мы тоже скорее всего. В 1986 году я пришёл работать в бригаду Вспомогательных Судов Тихоокеанского флота. Помню на причале места не хватало для стоянки судов. В составе было 11 танкеров разного тоннажа. Два водолея. Два плавучих госпиталя. Два ледокола. Два КИЛектора. Несколько плавучих кранов. Две плавучих мастерских. Три сухогруза и несколько для перевозки боезапаса. Большое количество рассыльных судов и буксиров. Даже для очистки бухты были сборщики мусора. Разные катера были. Возможно я ещё что то не вспомнил. На судах экипажи были гражданские. Высшее командование было военным. Только вот у этого флота было много общего с военным. Вместо Корабельного устава, был Судовой устав. Положено было носить форму, но мы её игнорировали. Книга корабельных расписаний называлась Книгой судовых расписаний. Вместо книжки боевой номер, с обязанностями, которую матрос носил в кармане робы. Над кроватью висел ламинированный лист с обязанностями и твоим судовым номером. Например это так. Капитан первый судовой номер, а я токарь был 46. У каждого спеца на судне был свой номер. На листке были напечатаны твои обязанности по весм расписаниям и тревогам. Их ты обязан быть знать на изусть и выполнять. Поскольку в море жизнь и работа связаны с определёнными опасностями, то от твоих знаний зависит жизнь судна и экипажа. Судно и корабль это механизм, а ты в нём болтик или гайка. Для Вспомогательного флота в СССР специальные училища «шмони» готовили специалистов за 8—10 месяцев. После обучения курсант на судне обязан был отработать три года. В конце этого срока он направлялся на боевой корабль на 45 дней. Потом присяга Родине и он получал военный билет. Дальше по желанию он мог работать дальше или свинтить. Основной состав на судах этого флота был из этой «шмони». Она имела №185. Сейчас её нет. Сейчас и вспомогательного флота нет. Остались жалкие остатки. Примерно пятая часть из того что было раньше. К тому же все суда на ладан дышат. Новых не строится. Может и строятся, но по технологии «Стелс». Мы их ни когда не увидим. Из истории России точно известно, что урон ей наносят не внешние враги, а внутренние. Злейший враг государства чиновник. Я кажется отвлёкся. Это во мне «диванный политик» временами просыпается. Всё я его усыпил и продолжим знакомиться с распорядком жизни на судах вспомогательных. Когда я пришёл на свой первый пароход в этой конторе с направлением с отдела кадров, то меня приняли радушно. Потому что специальность у меня была очень нужная на судне. Я был токарь-судовой. Меня по шустрому оформили, показали каюту и я стал обживаться. Судно моё было танкером пятитысячником. В конторе таких было три. На танкерах было строго отведённое место для курения. Была специальная курилка со столом и пепельницами. Стол для домино. Забить «козла» это было лучшее занятие на судне. В курилке всегда были люди. Это был центр цивилизации. Курилка находилась рядом со столовой личного состава. Очень удобно, поел и в курилку. Вот сейчас я вспомню о флотской дружбе. В СССР моряки славились своей дружбой. Моряк моряку и брат и сват. Вот простой пример привожу. Все кто жил на судне, таких всегда было достаточно, при стоянке в Владивостоке вечером для себя устраивали внештатный вечерний чай. Складывались и посылали гонцов за тортом или чем либо другим. Если у кого то не было денег, это не бралось в расчёт. Пили и ели все одинаково. Ни кто ни кого не попрекал. Дружба проявлялась не только в жратве. К примеру у тебя плохая обувь или куртка хреновая, то ты мог одолжить у любого моряка для выхода в город. Да много в чём мы в те времена были не такими как сейчас. Раньше моряку почему то не хотелось быть жлобом. Профессия моряк была уважаемая в Владивостоке. Моряк Вспомогательного флота был немного не таким как в пароходстве или у рыбаков. Было некоторое отличие. Первое это отличие в зарплате. Она была меньше чем у торговых и военных и тем более у рыбаков. Когда гражданским морякам повышали зарплату нам говорили что мы вояки. Ну а когда военным повышали, то нам говорили что мы гражданские. Ни кто не знал наш статус. В общем были мы согласно Народной Мудрости – не пришитым к женской письке рукавом. Кормили нас тоже по интересным нормам. В этом вопросе мы тоже болтались между изнасилованными. Качество нашего питания зависело от поваров и заведующего продовольствием. Это были нужнейшие люди на судне. Токарь всегда с ними дружил. От этого была обоюдная польза. Официально нам распитие алкоголя на судах запрещено. Только не официально у продовольственной кладовой стояли ящики куда все сносили свои пустые бутылки. Раз или два в месяц «прод» сдавал эти бутылки и покупал разные деликатесы для камбуза. Поэтому у нас всегда были разные приправы. Итого: с голоду не пухли до тех пор пока эта традиция не канула куда то. Ещё была одна очень приятная традиция. Два раза в неделю нас баловали варениками или пельменями. По трансляции объявляли что свободные от вахт и работ желающие могут принять участие в лепке этого вкусного продукта. Признаюсь что я ходил постоянно. Любовью к этому искусству я не страдал, а потому что лепившие получали две порции. Про третью классную традицию я тоже напишу. Она тоже кулинарная. В день рождения виновник был освобождён от работ и вахт на сутки. К тому же ему в обед готовилось какое нибудь особое блюдо. В Советское время на всех флотах было много разных приятных и некоторых не приятных традиций. С приближением настоящего клептократического времени эти традиции постепенно утонули в пучине морской.

За годы службы на военном и Вспомогательном флотах, я пришёл к окончательному выводу. Военный флот без вспомогательного не может существовать. Вот мой корабль на котором я служил имел боезапас на два с половиной час непрерывного боя. Не будет боезапаса кораблю пи эр в квадрате. Мой корабль имел запас пресной воды на десять суток. Не привезут воды экипаж начнёт умирать от жажды. Через какой то срок кораблю опять число Пи. Продовольствие мы получали с аварийным запасом на 30 суток. В общем после того как мы всё съедим и ещё месяц по питаемся «святым духом» всему кораблю приснится уже не 3,14, а женская писька. Поэтому военный флот без «вспомогачей» не может существовать. Они связаны друг с другом как мама с плодом внутри себя. Только я не знаю кто мама, а кто плод. Подскажите если знаете. Я вам приведу примеры тесной связи этих организаций. У нас много лет был база во Вьетнаме. В Камрани. Большая база. Много наших кораблей там стояли, отдыхали и ремонтировались. Я там за свою бытность 6 раз был с разными сроками. Сначала это была база французов-лягушатников, потом «америкасосов», ну и после того как Вьетнамский лётчик Ли си цин сбил последний фантом, она досталась нам. Советский союз настроил там больше чем эти агрессоры вместе взятые. Мы построили им аэродром, госпиталь. Дальше не буду перечислять. В общем нашего народу там было очень много. Там в те времена было хорошо. Так вот вся эта рать всегда хотела жрать. Одними бананами они сыты не бывали. Так вот в эту базу постоянно и часто ходили наши танкера и сухогрузы с продовольствием и топливом. Наши танкера в отличии от гражданских возили не только топливо. На них были специальные камеры-холодильники для перевозки продовольствия. Плюс ещё танки с пресной водой. Такой танкер в море мог заправлять три корабля сразу. В зависимости от погоды на ходу или стоянке. Эти танкера назывались судном комплексного снабжения. В мои годы работы в ВСГ на танкерах хотели работать все. Они чаще ходили за границу и ремонтировались в Сингапуре. Попасть в ремонт из которого ты приходил по нашим меркам «богатым Буратино"была мечта каждого. Мечтать в Советском союзе не запрещали, а визу не всем давали. Меня однажды посадили на идущий в ремонт «пароход», но потом кто то из управы вспомнил все мои «пьянки-сранки» и меня благополучно сняли. Посадили вместо меня моего приятеля. Он тоже пил не меньше меня, но меньше попадался. Я не сильно то огорчился, я уже в то время был Попенисистом Оптимистическим. В Сингапуре я всё равно побывал три раза. Два раза перегонял новые «пароходы» из Германии. В общем побывал и повидал кое что чего раньше не видел в достаточном количестве. Расхвастался я что то блин. Кроме тех вкусных продуктов их Владивостока, мы возили в Камрань ещё и экзотические продукты из Сингапура. Овощи и «липисины» там были в избытке. Кроме пищи в Сингапуре мы «отоваривались». Так называлась покупка всяких тряпок, аппаратуры и. т. д. Во Вьетнаме мы обогащались в основном алкогольными напитками. Я в то время дружил со Змием поэтому эта тема мне была ближе. Мне нравились их Лемойки всякие. Очень потребен был кофейный ликёр. Банановый спирт тоже был в ходу. Из него мы делали различные напитки по вкусней промышленных. "Шмутки» мы во Вьетнаме не покупали, а продавали. вьетнамцы в то время бедные были. Они у нас за «пойло"покупали всё. Особенно военную форму. Мыло и парфюм тоже брали охотно. Общение с ними официально было запрещено, но не официально оно было тёмное время суток. Вьетнамский флот базировался с нами рядом на соседних двух пирсах. Состоял он из наших торпедных и ракетных катеров и одного буксира (тоже нашего) и водолея– танкера. Мощный был флот. Распорядок дня у них был интересный. На каждом катере была железная печка типа наших русских «буржуек». Они утром приходили и начинали кочегарить свои печки. Потом что то варили и съедали. Потом куда то исчезали. В обед и ужин всё повторялось. При выходе в море они свои печки оставляли на пирсах. Меня поразил странный факт один. У них не было стёкол на иллюминаторах. В мореходстве это опасный признак. В море они на долго не ходили. Утром ушли, вечером пришли. Поэтому им иллюминаторы и не нужны, потому что они не видели волны. Славные ребята Вьетнамские моряки. Мы с ними дружили. Они нам говорили Лен со– Зи тот. Американа -Хун тот. Переведу примерно – Советский хорошо, америка -плохо. К стати матерились они по русски лучше нас. Пожалуй делаю перерыв. Может кто нибудь вспомнит Камран-бей. Озеро Донузлав же вспомнил один мой коллега.

Советский военно-морской флот был океанским в полном смысле слова. Корабли прилежно бороздили все моря и океаны. Вспомогательный флот как нитка за иголкой следовал за ним. Военный флот выполнял разные задачи. Эти задачи образно назывались Боевая служба. Вспомогательному флоту светило тоже самое. С высокой патриотической точки зрения мы служили Родине, защищая её какие то интересы в водяных просторах, век бы их не видеть. С низкой точки зрения потребителя, мы зарабатывали деньги. На БС они были значительно больше. Нам платили надбавки различные. Если случались заходы в иностранные порты, то мы получали валюту. 22% от оклада. В мое мы выходных не имели. Выходные оплачивались в двойне. Так что всё это и набегало в хорошую сумму. Некоторые моряки в душе были бизнесменами. В портах они брали товар в основном для продажи у себя на Родине. Так что моряки были первопроходцами в русском бизнесе. Не все конечно. Подобный мне моряк мог несколько месяцев терпеть тяготы и лишения, шторма и тропическую жару ради нескольких месяцев без бедной жизни на берегу. В пример привожу один эпизод моей жизни. До распада СССР это было. В те времена наш рубль был рублём. После семимесячного похода я получил в общей сложности 5 с лишним тыс. рублей. В то время я мог купить одно из двух. Квартиру или машину. Друзья мне настойчиво это рекомендовали. Только я поступил по своему. Поехал в дом отдыха по путёвке за 11 рублей на 20 дней. От профсоюза. В советском союзе практиковалась такая форма отдыха для рабочих. Для моряков из ВСГ тоже был такой дом. Назывался он «Тихоокеанский». Я в нём два раза отдыхал и оба раза с приключениями. Как я и с кем отдыхал не буду писать потому что толком и не помню, а вот окончание моего отдыха не забыл до сих пор. За два дня до окончания отдыха за мной отдел кадров прислал знакомого мне механика. Мне нужно было срочно ехать за назначением на перегон нового парохода из ГДР в то время. Механик был мой хороший друг он имел право знать как я отдохнул. Он спросил есть ли у меня деньги. Я как и он этого не знал. Мы совместно стали «шмонать» мои карманы. В итоге мы нашли 600 примерно рублей. Это то что осталось от 5 тысяч. За то мне казалось я весело отдохнул. Подобное со мной случалось почти регулярно. До тех пор пока ровно в 50 лет я завязал пить алкогольное зелье. Жизнь моя круто изменилась. Профессиональная тоже. У меня исчез страх быть уволенным за пьянку. У меня сразу не стало корефанов, остались только друзья. Я понял самое главное. Оказалось моряком можно быть и трезвым. Это понятие не отразилось однако на моей корыстной части жизни. Накоплений до сих пор не появилось ни каких. Признаюсь вам «шкурный» вопрос меня иногда мучает. Вот к примеру я мечтаю в Дзене зарабатывать 1000 рублей в сутки, а не 30 которые получаю сейчас. В мою бурную молодость мне было некогда жить корыстно. Да и не воспитали меня родители в этом плане. Завидовать тоже не могу. Не знаю как это делать. Знаю что это качество относится к паскудным. Знаю что жадность фраера губит. О себе хватит. Скажу о моряках с которыми меня судьба свела на 32 года. В большей массе они все были добрыми и щедрыми. Скупердяи редко попадались. О морской дружбе до сих пор легенды ходят. К сожалению времена меняются. В место дружбы сейчас – товарно денежные отношения. Я предполагаю что это по причине американизации нашей молодёжи.

Моя работа на судах Вспомогательного флота занимает большой временной отрезок. Я дважды увольнялся и возвращался. Что то меня удерживало, но до сих пор не знаю что. Однажды я ушёл на целых три года. Решил попробовать рыбацкую жизнь. Не скрою шкурный вопрос тоже повлиял. Рыбаки зарабатывали в два раза больше это минимум. Вот я и искусился. Первый мой «пароход» был БМРТ-«Мыс Бабушкина». Это средняя такая рыбацкая посудина. Экипаж 70 с лишним человек. Пошёл я туда токарем. Судно было уже в Охотском море, на минтаевой путине (не путать с Путиным). Путиной называется период ловли рыбы. Нас троих везли туда на большом перегрузчике" Берег надежды» С комфортом. В большой каюте. Кормили до отрыжки. От Владивостока неделя ходу. По приходу в точку я охренел. Вокруг нашего парохода было море огней. Картина большого города ночью. Утром нас троих в специальной грузовой кабине перегрузили краном на нашу посудину. Когда мы вошли в настройку, у меня дыхание спёрло. В место кислорода здесь дышали метаном. Представьте себе клозет не мытый хотя бы месяц. Не по чистоте, а по запаху. Такая атмосфера была по причине того что холодильники были здесь аммиачные. К тому же пароходу было 17 лет, но по техническому состоянию ему было лет 50. До такой степени его рыбаки угандонили. После первой путины я понял что рыбаки это не моряки. Это наездники пришедшие заработать деньги и им плевать на состояние техники и механизмов на судне. Если на судне вспомогательного флота моторист заботится о дизеле как о своей девушке, то рыбак-моторист относится к нему как к женщине с пониженной социальной ответственностью. Такое отношение у всех специальностей. Токарный станок на котором мне пришлось батрачить уже почти дышал на ладан. Весь пароход был вида не приглядного. Их конечно можно понять. Они ведь все пашут по 12 часов. Половина экипажа это матросы – обработчики. Они работают в цехе на разделке рыбы. Есть ещё траловая команда. Вот у них пожалуй самая трудная работа. Они работают с тралами. Их как я понял два. Один в море, другой лежит на палубе, его готовят к постановке. Представьте мысленно холодное море с декабря до мая месяцев. Это срок минтаевой путины. Охотское море в это время штормовое. Тихая погода здесь редко. Судно постоянно качает. Вот в такой холодине эти мужики работают. Я им не завидовал. Работают они как все по 12 часов. Матросы обработчики обычно живут семьями. Каюты четырёх местные. Счастливые люди. Двенадцать часов работают, двенадцать любовью занимаются. Идиллия! У нас членов команды каюты по три человека. Семьями не живём. Мы из команды работаем на своих местах по 8 часов. Не радуйтесь. Потом через четыре часа после своей работы мы ходим в цех на под. вахту на 4 часа. Классно, да? На подвахту ходят все из экипажа кроме капитана, глав. меха и начальника рации. Вот за эти лишние часы нам платят больше чем матросу обработчику. Вот для примера напишу как было у нас на этой путине. Заработки у всех членов экипажа разные. Существуют какие то паи. Один пай был у нас 1000 долларов. У матроса обработчика он 1. У меня токаря он был 1,26. Про остальных не знаю. Не считаю чужие деньги. В общем я получил за путину 1260 долларов. Рыбный цех это большое помещение где по бортам находятся холодильные камеры. От цеха они отделяются специальной конструкции шторами. Температура в холодильнике и цехе одинаковая. Рыба в холодильнике и люди в цехе замерзают одинаково. Цех находится под главной палубой на которой находятся тралы с рыбой. Из тралов рыба идёт в бункер, из бункера в цех. Поскольку я везучий по жизни, то мне досталось место в цехе на подвахте у задвижки бункера. Я должен был её через определённое время открывать и рыба своим ходом сыпалась на транспортёры машин которые отрезали ей голову. Моя работа была совершенно не трудная. Только сильно холодная и стоячая. Я стоял заслонки бункера и сильно мёрз. Для того что бы вы меня пожалели и прослезились я напишу во что я одевался идя в цех. Трусы и кальсоны китайские, двое штанов обычных. Это с нижней части тела. С верхней майка и от кальсон рубаха. Простая рубаха и свитер толстой вязки. И по верх всего этого прорезиненный комбинезон рыбацкий. На руки двое перчаток и брезентовые рукавицы. В этом скафандре я кое как двигался. Пукать я стеснялся, народу много было. Вот в такой обстановке я четыре часа морозил свой позвоночник в корыстных целях за 260 долларов. У остальных обработчиков работа была посложнее. У разделочных машин которые назывались" Бадер» и Тойота» стояли люди которые раскладывали правильно рыбу на транспортёре головой вперёд. После того как машина отрежет голову, рыба падает на другой длинный транспортёр. У этого транспортёра стояли энное количество обработчиков и они руками вытаскивали икру из тела мёртвого минтая. Это доверяли только женщинам почему то. Мне их было очень жалко. Они 12 часов с получасовым перерывом через каждые четыре часа на приём пищи, дёргали потроха мёртвой рыбы и отделяли икру. Икру они раскладывали по специальным лоткам. Икры было четыре сорта. Как они её разделяли по сортам, я не вник. Безголовый минтай тоже раскладывался по лоткам и отправлялся сначала в холодильник, а потом в трюм. Трюм был на 1000 тонн. Ценной у минтая была только икра. Сам минтай стоил дёшево. Безголовый минтай почему то называли" соломой». Другую рыбу из трала не обрабатывали. Её из цеха смывали через порталы в бортах в море на прокорм чайкам. Рыбы было много всякой. Тралы забрасывались на 4 часа. Я заметил одну особенность отличающую наши рыбацкие корабли от Японских. Над нашими летают тучи чаек, над Японскими не одной. Летают они не из любви к нам. Просто жратвы им много было у борта нашего траулера. Япошки были жадные наверно, рыбу за борт не смывали. У сынов Японой матери безотходное было производство. Они перерабатывают рыбку полностью. Чайки умные птички, они знают где летать. К стати я очень влюбился в минтай, в смысле жрать его. Очень вкусная рыба. Рыбой почти не воняет. Нас кормили жаренным минтаем каждый день. Рыбу которой по ошибке вместо головы отрезали хвост, бросали в отдельные ящики, которые относили на камбуз (столовую). Поэтому мы ели только жаренные хвосты. Я привык и до сих пор по возможности с удовольствием хряпаю минтай. Всем рекомендую. На минтаевой путине я был три раза. Последний раз на плавбазе. В следующей главе расскажу.

Минтай рыбаки ловят с декабря по май месяцы потому что в это время минтай женского рода весь беременный. Минтай почему то ловят в Охотском море. Наверно там у минтая роддом. Ловят минтай из за икры. Эта вонючая красная смесь очень нравится гурманам Земли. Путина до 15 мая. Потом район закрывают и всех выгоняют. В этом районе на путине кого только нет. Поляки хреновы тоже ловят ловят минтай. Про япошек я совсем молчу. Там страшная теснотища в море. Движение судов похоже на движение авто в пробках Владивостока. За время путины все стараются забить свои грузовые трюмы под крышку. Некоторые коммерсы жлобы берут выше крышки и бывает пароходы тонут. Просто переворачиваются. Нарушается остойчивость судна. Потом мы берём курс в Южную Корею. Там находится рыбный аукцион. Там все продают и покупают рыбу и икру. Рыбу по дешёвке, икру дорого. Икру просто так едет, а из минтая делают крабовые палочки. Икру продают за ранее мне кажется. В порт мы приходим только выгрузиться. Икра похоже была продана за ранее. У нас на борту всю путину был два япошки. Они лазили по цеху и нюхали икру и собирали молоки, контролировали вроде бы. Я ходил на рыбалку в 1995—97 годах. Все рыбаки в то время возили рыбу только за границу. В Южную Корею, порт Пусан и Китай, потр Далянь. Для простых рыбаков это было классно. Они втаривались там всякой нужной дрянью и в России продавали. У нас в те годы во Владивостоке было шаром покати. Наш рыбный порт был в разрушительном состоянии. Сейчас же он находится в интересном состоянии. Он забит контейнерами, автомобилями и металлоломом. Есть много интересного кроме рыбы. Я точно знаю что рыбу в контейнерах не возят. В японских автомобилях тоже. Сдаётся мне что вся рыба до сих пор идёт за границу. В Владивостоке в портовом рыбацком городе рыба дороже чем в Москве. Мне как патриоту обидно жрать переработанную в Китае рыбу. За державу мне обидно. Теперь я опишу что мы делаем в порту Пусан. Перед заходом мы получаем расчёт за путину. После швартовки и таможни в порту, рыбаки дружною толпой идут на берег. Каждый идёт по своим интересам. Рыбаки ведь не все пьяницы. Многих интересует иностранное барахло. Меня в те времена всегда интересовали напитки той страны куда я приходил. Хобби у меня было такое в те годы. Из уважения к стране и её кухне я с четырьмя друзьями пошёл в кабак. Было у нас скромное желание попить их напиток который назывался Соджик. Крепость 30 градусов. Пить приятно. Только утром «тыква» болит. Корейцы любят острые приправы, но на водку они слабоваты. На столе у них всегда большой выбор приправ. Про кухню писать не буду ибо я не ценитель восточных блюд. Могу только сказать про пельмени. Они точно такие как у нас, только они ещё какие то вкусные зелёные травки добавляют. Вкусно но мне ближе борщ и макароны по скотски. После кабака мы начинаем вояж по торговым точкам что бы ублажить свои материальные потребности. В Пусане есть одна торговая улица. Если мне не изменяет память, «Техас» она называется. Если я ошибся, то извините, значит с памятью моей кризис. Там продавцы довольно сносно говорят по русски, а некоторые даже лучше. Потому что они родились в России и Казахстане и по возможности в девяностых годах свалили на свою этническую родину. На этой улице есть всё что нужно русскому рыбаку. Русские корейцы знают наш спрос очень хорошо. Лучше нас. Вечером по возвращении экипажа на судно начинается день открытых дверей. Все ходят друг другу в гости. Разведать кто что где купил и по какой цене. Это рыбацкая традиция. Ещё в эту традицию входит покупать спиртные напитки и угощать друг друга. Этот праздник называется днём открытых дверей потому что двери не закрываются из за того что в каюте душно, дымно, смрадно и шумно. Рыбаки в пьяном угаре народ шумный. В процессе праздника кроме пития бывают и выяснения отношений с прикладыванием рук. Он длится несколько дней. Продолжительность зависит от времени стоянки в порту. Потом отход из порта и отходняк от пьянки на переходе во Владивосток. Начинается подготовка к встрече с родными и близкими. Рыбаки приводят себя в человеческое состояние. Моются, бреются, выводят синяки. Все рыбаки везут презенты родным и знакомым. Кроме закордонной ерунды рыбаки во время путины делают себе «заготовки». Это вкусные рыбные деликатесы. Они гораздо вкуснее промышленных. Рыбаки делают себе печень минтая по своим рецептам и закатывают в банки. Банки заготавливают ещё на берегу. Самодельные закатки банок есть тоже. Делают печень минтая с икрой. с молоками и разными приправами. В это время года печень минтая с червяками какими то. В промышленной обработке вы едите её с червячками. Она же в банке в образе пюре. В пюре трудно отличить печень от мяса червяка. Для себя же рыбаки не делают пюре и червячков тщательно выковыривают. Сто процентов чистая продукция. Открываешь банку и от супер ароматного запаха рискуешь съесть печень вместе с языком. Официально делать заготовки конечно запрещено, но рыбаки это игнорируют. С заготовкой икры для себя и близких можешь угодить в уголовное дело. Такие случаи бывали. Вот кратко я вам написал чем рыбак занимается в путине и после. В следующей статье я расскажу вам чем отличается путина на плавбазе от других рыбацких пароходов.

Вместе с добывающим рыбацким флотом на путину идут плавбазы и плавзаводы. Я ходил на плавбазе по имени «Алексей Поздняков» польской 1964 года постройки. В 1996 году я на неё ходил последний рейс. Её в этом году списали и продали куда то в Индию кажется. Корабль был старенький вот я его на последок и чинил в составе ремонтной бригады. В которую входили 1-ремонтный механик. 2-слесарь. 3-токарь. 4-сварщик. 5-системный механик. Команда подобралась у нас дружная. Мы работали и не работали по ударному. Работая мы чинили механизмы различные. Не работая мы пили бражку собственного производства. На плавбазе в отличии от БМРТ не надо ходить с тралом по морю волнующемуся. Плавбаза приходит в точку, становится во льдах и стоит себе не колыхаясь. Добытчики с рыбой подходят к ней и выгружают то что поймали. Численность экипажа с обработчиками была 260 человек. Кого сколько я не знаю. На плавбазе было две надстройки, две «деревни». Машинная команда и мы ремонтная жили в кормовой «деревне». В нашей «деревне» была большая столовая. Она работала круглые сутки. Жрачка была через каждые четыре часа. В носовой «деревне» я был один раз и что там есть не знаю. Там тоже были жилые каюты. Обработчики жили по четыре человека, мы команда по два. Каюты просторные с двумя койками, диваном, столом и умывальником. В каютах было тепло и светло. Работали мы без выходных по 12 часов. Не пугайтесь пожалуйста это было только первые две недели. Пока мы шли в Охотское море. На переходе мы пахали как на галере. Они вышли в рейс с поломанным опреснителем солёной воды. Это очень нужный механизм. Пресная вода очень нужна в море. Мы его ввели в строй. Потом мы вошли в режим и работали таким образом. В каюте ремонтного механика, он жил один. Начальники жили по одному. Так вот этот начальник оказался моим давним знакомым. Мы с ним раньше работали на одном пароходе и вот здесь встретились. Мы с ним даже тёзки были. Только он младше меня лет на 10. Вот у него в каюте мы в пятницу вечером заводили 15 литров бражки. Дрожжи были американские зверские. Сахару у нас было в достатке. Токарь всегда и везде жил с «артельщиками» (кладовщиками) дружно. Заводили и забывали на неделю. В следующую пятницу мы трое, механик, сварной и я шли в столовую забирали свои пайки и начинали трапезничать. Предварительно поставив очередную дозу. За полтора дня мы этот сосуд одолевали. В субботу мы почти не работали. Главный механик на нас сначала бухтел. Потом понял что бесполезно. В субботу он нас не трогал. Давал нам не официальный выходной. Неделю то мы пахали по настоящему. Все задания выполняли. Вот так комфортно мы и жили. Так жили многие. На базе даже производство самогона было. Кроме этого ещё и свиноводство процветало. На базе есть цех где делают муку из рыбы. Она говорят на удобрение идёт. Так вот эти мукомолы перед выходом взяли четыре маленьких хрюшки. Сделали у себя для них клетки и стали растить. Отходов то со столовой было до фига. Этих свиней мы всей толпой по окончании рейса съели. Всеобщий пир был когда домой уже шли. Будни на плавбазе гораздо интересней чем на добытчиках. У нас даже видеокино почти каждый день было. По судовой трансляции была музыка. Женщин правда маловато было. Всего 60. Признаюсь что мне примерно в средине путины повезло. Я снюхался с одной девушкой из столовой. До конца рейса мы любили друг друга. О любви больше не слова. Теперь о шкурных вопросах. Каждый рыбак кроме денег привозит рыбные деликатесы домой. У нас у сварщика был сделан специальный ящик для копчения рыбы. Мы развешивали рядами рыбу, насыпали опилок с сахаром и он горелкой поджигал. Минтай копчёный это бесподобная пища к пиву. Мы себе накоптили по 50 туш для родни и корефанов. Сами этой божественной рыбкой каждый день почти лакомились, без пива. Печень минтая нам заготовил всем слесарь Толя. Он у нас не работал, а занимался заготовительной деятельностью. Рыбу и икру мы сдавали в Китае. Порт Далянь. Стояли мы там неделю. В город ходили когда хотели. Бабла я получил 1600 штук. Накупил всякой дряни себе и друзьям. Я же ещё не женат был. В Китае всё дешевле чем в Корее. Здесь русскому рыбаку раздолье. Он миллионером себя ощущает. Я ощутил себя ещё и придурком. В первый выход в город, я купил сначала только сумку большую и бритвенный прибор. Потом попался вино-водочный отдел. Я от разнообразия остолбенел. Мне понравилась одна шестилитровая посудина с двумя змейками, лягушкой и ящерицей. Которые обитали там внутри в растительности экзотической. Мне сказали что она лечебная. Бутыль была в кожаном чехле. Я купил её за 50 долларов. Лечился я этим напитком с друзьями два дня. Смешивая его с другими напитками за 1 доллар бутылка. Потом когда шли уже домой и я отошёл от лечения. Мне живший со мной в каюте моторист сказал что я придурок конченый. Этой бутылки мне хватило бы на год для настоящих лечебных целей. Её надо было пить по пятьдесят грамм в день. А мы её за два дня одолели и всех животных из бутылки съели. Я правда не ел. Я брезгливый. Мандавошек всяких не ем. Правда в этот раз в одном из увольнении съел шашлык из змеи. Правда я не знал этого. Признаюсь вкусная гадина оказалась. Если бы знал есть не стал бы. К стати пиво в Китае классное. Я много сортов перепробовал. Все гуд. Вот и всё что я хотел сообщить вам о разнице в двух путинах. На плавбазе гораздо комфортней. Однако я всё равно не поменяю мнения что рыбаки не моряки. Они обычные работяги рвачи. Пароходы свои они не любят. Они для них не дом родной, а просто работа. Которую они меняют без сожаления. Если кто нибудь захочет меня читать дальше, то сообщаю что о рыбаках у меня всё написалось.