Текст книги "Письма к императору Александру III, 1881–1894"

– А вот дозвольте мерку снять с покойника.

– С какого покойника?

– А вот с вашего князя.

– Пошел к черту, князь наш слава Богу жив.

Гробовщик сует десять рублей лакею – прося войти, князь, услыхав разговор, спрашивает, в чем дело. Лакей ему доносит, что вот мол гробовщик хочет его хоронить…

Видел сегодня трех помещиков из трех разных губерний, одного полтавского, другого харьковского, третьего тамбовского. Увы, невеселые вести они рассказывают. Самое невеселое из того, что они рассказывают, есть то, что помещики консервативного направления, не совсем разоренные или не бедные, продают свои имения за бесценок и уезжают жить за границу совсем.

Трудное, страшно трудное время переживается всеми теперь, и опасное. С тяжелыми годинами и эпохами Россия знакома. Но такая эпоха, как нынешняя, совсем иного рода; она заключается в том, что быстрый и незаметный для глаза процесс разрушения государственных основ совершается снизу, и если не будет остановлен, готовит ужасы для будущего.

Покойный Государь сказал по поводу освобождения крестьян: лучше сверху, чем снизу[114]114
  Мещерский имеет в виду известные слова Александра II, сказанные им 30 марта 1856 г. при приеме в Москве представителей дворянства Московской губернии. Упомянув о распространившихся слухах о скорой отмене крепостного права, император продолжил: «В отвращение разных неосновательных толков по предмету столь важному, я считаю нужным объявить всем вам, что я не имею намерения сделать это сейчас. Но, конечно, и сами вы понимаете, что существующий порядок владения душами не может оставаться неизменным. Лучше начать уничтожать крепостное право сверху, нежели дождаться того времени, когда оно начнет само собой уничтожаться снизу. Прошу вас, господа, обдумать, как бы привести все это в исполнение. Передайте слова мои дворянам, для соображения» (цит. по: Татищев С. Император Александр Второй. Его жизнь и царствование. М., 1996. Кн. 1. С. 331).


[Закрыть]. Понятно, Он намекал на революцию или, вернее, на громадную социальную реформу! Теперь, увы, то, что думали предотвратить, начиная сверху, начинается снизу, в этом нет сомнения. Народ начинает кое-где хотеть всю землю, и этот же народ везде теперь голодает, или, вернее, бедствует, вследствие быстрого падения цен на землю и сокращения везде помещичьего хозяйства, и с другой стороны, вследствие общего застоя в торговле и промышленности, лишающего его заработков. Таким образом то, что составляет самое худшее из усложнений – для государства, то именно теперь случается с Россиею: экономическое безысходное положение соединяется с началом социализма в народе, разумея под социализмом требование себе всей земли…

Что же делать, спрашивают все с тревогой и тоской. Что? Прежде всего надо объединить правительство в отношении этого вопроса. Теперь каждый министр работает за себя, и никто с другими не сходится. Гр. [Д. А.] Толстой никого не видит, министр финансов[115]115
  Н. Х. Бунге.


[Закрыть] никого не видит и т. д.: тогда как теперь надо чуть ли не ежедневно министрам сходиться для обсуждения сообща: что делать в виду общего застоя и общего сельскохозяйственного кризиса? Будь я на месте Государя, я бы теперь вот что сделал.

1) Я бы собрал Совет министров для обсуждения следующих вопросов: а) как немедленно положить конец своеволию, грабежам, поджогам, потравам, порубкам, нарушениям рабочими договоров относительно помещиков, словом, как сделать, чтобы ввести порядок и страх власти в крестьянском населении; затем по обсуждении вопроса я бы поручил министрам внутрен[них] дел, государствен[ных] имуществ[116]116
  Министр внутренних дел – Д. А. Толстой, министр государственных имуществ – М. Н. Островский.


[Закрыть] и К. П. Победоносцеву сообща выработать проект мер безотлагательно; б) следует ли, то есть нужно ли учреждение особого министерства торговли и промышленности? в) что сделать в виду застоя в промышленности внутри России?

2) Я бы собирал Совет министров каждые две недели для обсуждения вопросов в течение 2 недель являющихся и требующих общего обсуждения.

3) Проект устройства поземельного кредита для помещиков – ныне вырабатываемый в Министерстве финансов, я непременно велел передать на обсуждение тех членов Кахановской комиссии, которые приглашены из провинций.

Понедельник 3 декабря

Тяжелые впечатления и грустные размышления наводит Рыковский процесс[117]117
  В ноябре – декабре 1884 г. в Московской судебной палате слушалось дело о злоупотреблениях в Скопинском городском общественном банке, во главе которого стоял коммерции советник И. Г. Рыков. Первые заявления о злоупотреблениях в этом банке относились к 1878 г., а его несостоятельность была обнаружена в августе 1882 г. 2 октября того же года было начато следствие, а 12 октября банк был объявлен банкротом. Приговором, вынесенным 12 декабря 1884 г., Рыков был лишен звания коммерции советника, орденов и всех прав состояния и сослан на поселение в Сибирь. Его подчиненные понесли более легкое наказание. Окончательно приговор был утвержден 2 января 1885 г. Отчеты о процессе см.: Московские ведомости. 1884. № 325–345. 23 нояб. – 13 дек.


[Закрыть] на душу. Сколько лет этому гиганту мошеннику все воздавали почести, сколько лет Рыковский скопинский банк пользовался привилегиями своего положения и покровительством нашего финансового правительства; оно ему дозволяло какими угодно рекламами заманивать к себе тысячи небогатых людей; оно проявляло к нему не только спокойное доверие, но как бы свое благорасположение; оно ни разу не подвергло строгой ревизии, когда можно было предвидеть крах и предупредить разорение тысячей людей. И вот свершается крах! По всей России раздается крик изумления и стон отчаяния… Все взоры устремляются на правительство с мыслию и с вопросом: неужели оно не поможет?

Нет, Министерство финансов отворачивается от ужасного зрелища и умывает себе всенародно руки, говоря: погибайте, это не мое дело!

Между тем оно могло и в последние минуты спасти банк, не [И. Г.] Рыкова ради, а тысячей жертв его ради, назначив временное заведыванье банком и снабдив его значительными капиталами для оборотов в виде ссуд. Это тем более печально, что то же Министерство финансов на глазах у всех не очень давно, когда крах Взаимного кредита в Петербурге был неминуем, через Государственный банк спасло Взаимный кредит и тысячи лиц от разорения денежными ссудами[118]118
  Падение курса кредитного рубля вследствие Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. поставило в сложное положение русские кредитные учреждения, и в том числе Общество взаимного поземельного кредита. В 1884 г. оно обратилось к правительству за помощью, в результате чего Обществу было разрешено заключить облигационный заем, с тем чтобы вырученные суммы были обращены на облегчение положения заемщиков. При этом казна брала на себя обязательство выдавать Обществу авансы на уплату процентов по выпущенным облигациям; эти авансы выдавались без процентов на условиях их возврата только после того, когда Общество будет обладать свободными средствами (Полное собрание законов. Собр. 3. Т. 4. 1884. № 2253. 22 мая). Подробнее см.: Мигулин П. П. Наша банковская политика (1729–1903). Харьков, 1904. С. 188–189.


[Закрыть]. Но здесь был Петербург, интересы друзей [Е. И.] Ламанского и К^ии, а там вся Россия, тысячи темного люда, и на них махнули рукою, и их предали.

А между тем тут является вопрос политической мудрости и нравственности: может ли правительство не считать себя нравственно ответственным перед многими обманутыми жертвами за Рыковскую катастрофу, раз что оно ничего не сделало для предотвращения краха, дозволяло Рыкову свои плутовские операции и молчанием своим ободряло и как бы поощряло верить в силу Скопинского банка.

Ведь все это происходило в монархическом самодержавном государстве, где нельзя ни одной строки, ни одного транспаранта напечатать без именно дозволения правительства! Не знаю, как смотрят на это финансисты теоретики, но прислушиваясь к говору людей, страдаешь за правительство, ибо его обвиняют, и чувствуешь, что эти обвинения наносят Самодержавию вред.

Чувствуешь и понимаешь тоже, что если бы правительство признало себя ответственным в деле Рыковского банка, то оно бы приобрело этим громадную нравственную силу. Что же? Дело еще не безвозвратно погибло. Отчего не остановиться на мысли, что по окончании судебного дела было бы возможно задать Министерству финансов вопрос: нельзя ли изыскать способ вознаграждения за убытки вкладчиков: например – выплачивая убытки в течение известного количества лет, ассигновав на то известную ежегодную сумму? Комиссия в Министерстве финансов могла бы этим заняться?

Так хочется, чтобы поводов благословлять Главу Правительства все было больше и больше! Во всяком случае вопрос: что можно сделать для несчастных жертв Скопинского банка, стоит быть поставленным.

Вторник 4 декабря

Курьезное и зловещее событие совершилось в германском парламенте. Большинство отказало кн. Бисмарку в ассигновании средств на учреждение должности директора при Министерстве иностранных дел!

Ясно, что дело не в директоре, а в том, что большинство в парламенте хочет воевать с имперским канцлером на жизнь или на смерть. Вероятно правительству прийдется распустить парламент; а потом что? That is the question[119]119
  Вот в чем вопрос (англ.).


[Закрыть]. Во всяком случае интересно, что в состав германского парламента нового выбора вошла по-видимому довольно организованная и сильная партия северо-германских адептов народодержавия или, что то же, анархистов под другим именем и хотящих анархии под другим соусом. Эта партия теперь уже обнародывает свою программу; она проста: царствование народа над правительством, свобода ассоциаций, свобода печати, освобождение рабочих от зависимости от правительства и полная ответственность министров перед народом. К этой программе есть дополнение: сокращение военной службы на год всего навсего, уничтожение милитаризма и отделение церкви от государства, то есть уничтожение церкви.

Вот к чему привели недавние заигрыванья князя Бисмарка с демократами. О, Боже, сколько раз в нынешнее время приходится вспоминать слова императ[ора] Николая Первого, по поводу народного возмущения сказанные Им двенадцатилетнему сыну[120]120
  Александр Николаевич, в будущем Александр II.


[Закрыть] в 1830 году: «Помни всегда, что Государь, получив от Бога скипетр и меч, не должен никогда убегать от возмущения, если суждено ему умереть, он должен умереть на ступенях трона».

В этих простых словах вся мудрость и тайна монархического завета. Бегать от возмущения значит заигрывать с толпою или бояться демократии; толпа всякая есть демократия; толпа есть сила – но сила разрушения. Монарх есть тоже сила, но сила порядка. Когда Монарх делает уступки толпе, он усиливает толпу и ослабляет Себя всегда, неизменно и везде; это аксиома; а усиление толпы есть шаг к разрушению монархии. Всякая толпа есть разрушительная стихия, даже самая благодушная, почему? Потому что толпою всегда руководят люди, желающие из зависти и из честолюбия занять место правительства и Монарха. Людовик XVI погиб только тогда, когда сделал последнюю уступку толпе для своего спасения. Людовик XVI давно уже не стоял на ступенях трона с мечом и скипетром в руках; он уже боролся в толпе, на улице, он сам себя давно развенчал уступками толпе. Первое марта застигло уже русскую монархию на роковом пути уступок толпе. С нею заигрывали, с нею считались, ее называли общественным мнением, ее боялись!

Бисмарк под старость лет вздумал из толпы себе делать партию, союзников. И вот эта толпа, принявши формы многоголовой демократической гидры, является через несколько лет в парламенте его соперницею, его личным врагом!

Толпа есть прежде всего детское существо, и затем толпа есть холоп. Когда Монарх силен и не признает толпу, толпа его боится и безмолвствует пред ним; как только Монарх малейшим образом проявляет, что считает толпу за силу, толпа из ребенка, из раба, делается зверем и лезет разрушать трон. Это аксиома. Монарх должен все во имя народа и его блага сметь святого и благого, но никому Он не должен дозволять сметь быть народною силою. Он один – народная сила!

№ 14

[Дневник 5–9 декабря 1884]

Среда 5 декабря По делу [И. И.] Мироновича

Четверг 6 дек[абря] О кн. Бисмарке

Пятница 7 дек[абря] Об Остзейск[ом] кр[ае]

Суббота 8 дек[абря] О кредите для помещиков

Воскресенье 9 дек[абря] О судебном вед[омстве]

Среда 5 декабря

Все толкуют о приговоре по делу [И. И.] Мироновича об убийстве Сарры Беккер[121]121
  Дело об убийстве еврейской девочки Сарры Беккер, дочери приказчика одной из петербургских ссудных касс, слушалось в Петербургском окружном суде с 27 ноября по 3 декабря 1884 г. Обвиняемым по этому делу выступал И. И. Миронович, владелец этой ссудной кассы. Дело осложнялось сбивчивыми показаниями Е. Н. Семеновой, которая видела девочку последней и то признавалась в убийстве, то отрицала свою вину. Освещение этого процесса см., например: Московские ведомости. 1884. № 330–334, 336–338, 340, 341. 28 нояб. – 2 дек., 4–6, 8, 9 дек. Миронович был признан виновным в убийстве, а Семенова – в укрывательстве преступления и разных других преступлениях, сожитель Семеновой отставной поручик Безак – в недонесении и принятии от Семеновой вещей, добытых преступлением. При этом присяжные признали, что Семенова действовала в состоянии невменяемости, и она была освобождена от наказания. Однако приговор в отношении Мироновича был отменен Сенатом, его судили вторично в С.-Петербургском окружном суде (Московские ведомости. 1885. № 264. 24 сент. С. 4). Заседания суда проходили с 23 сентября по 2 октября (об этом суде см., например: Московские ведомости. 1885. № 264–283. 24 сент. – 13 окт.). Миронович был признан невиновным, из материалов дела было ясно, что убийцей является Семенова, однако обвинить ее было нельзя, поскольку она уже была оправдана судом присяжных и, согласно судебным уставам, не могла быть судима за то же преступление (Москва, 7 октября // Московские ведомости. 1885. № 278. 8 окт. С. 1). Год спустя Миронович издал книгу, в которой описал все перипетии этого дела, а в качестве приложения поместил материалы следственной комиссии: Миронович И. И. Кто убил Сарру Беккер? СПб., 1886.


[Закрыть]. Какая рознь во мнениях. Одни с восторгом говорят о справедливости суда, другие возмущены несправедливостью. Дело в том, что тут опять, как когда-то в деле [В. И.] Засулич[122]122
  24 января 1878 г. В. И. Засулич в Петербурге стреляла в градоначальника Ф. Ф. Трепова. Причиной покушения стало наказание розгами по приказу Трепова арестованного революционера Боголюбова (А. П. Емельянова) за «дерзость». Судебный процесс привлек большое внимание, причем симпатии публики оказались на стороне террористки, которая приговором суда присяжных 31 марта 1878 г. была оправдана.


[Закрыть], слишком бесцеремонно и пристрастно сказались отношения разнузданного и дряблого общества к нашему суду. Семенова явилась какой-то героинею в ореоле симпатичного психического субъекта; а Мироновича суд закатал главным образом потому, что газеты его травили за год до начала суда, а травили его газеты потому, что он был антипатичен, а антипатичен он был потому, что был прежде полицейским.

В деле этом сказались две особенности. Во-первых, полная несостоятельность нашей следственной части: предварительное следствие по этому делу было из рук вон плохо ведено, а во-вторых, несерьезность наших судов. Все эти 8 дней судебного производства были скорее похожи на разыгрывание в лицах одной из глав романа Достоевского, чем на серьезный уголовный процесс[123]123
  Описание Ф. М. Достоевским судебного заседания см. в 4-й части «Братьев Карамазовых» (Книга двенадцатая. Судебная ошибка).


[Закрыть]. И затем, когда дело окончилось, стало несомненным, увы, что отныне новый прецедент вводится в наш судебный мир: можно кого угодно схватить, посадить под следствие, отдать под суд без всякого повода серьезного, и когда окажется, что доказательств виновности нет, то пригласить психиатра или эксперта и основать приговор на догадках и мнении этого эксперта.

Четверг 6 декабря

Видел сегодня приехавшего из Берлина Солнцева; прожил он там без мала три года и вынес убеждение, что там дела идут не ладно. Пропаганда социализма, давшего руку анархии, идет очень быстро и главною вспомогательною силою имеет религиозный вопрос. Князь Бисмарк кажется на этом проигрывает свою шахматную партию, и его вчерашние друзья, социал-демократы, собираются ему сделать мат. Тайна этого печального положения очень по-видимому понятна. Бисмарк для борьбы с Римом и с клерикалами – вздумал искать себе поддержку в социал-демократах, то есть в партии безверия и атеизма, с одной стороны, а с другой – в партии разрушения того, на создание чего Бисмарк посвятил всю свою жизнь, то есть Империи. А теперь приходится расплачиваться с такими союзниками. Расплата это критический час для Германии. Вся католическая Германия, отброшенная Бисмарком от политического руля вследствие недоверия к ней, – держится в стороне, а католическая ведь Германия это монархическая Германия, и во всяком случае христианская и консервативная; Бисмарк лишился ее опоры навсегда. Вся лютеранская Германия разделилась на два лагеря: на христианский и атеистический. В данную минуту последний благодаря прежней ошибке Бисмарка, пожелавшего пококетничать с демократами, оказывается политически сильнее… Значит Бисмарку остается: за него часть лютеранской Германии и военная партия, больше ничего. При таких условиях далеко не уедешь в мирное время. Будь война, князь Бисмарк был бы спасен, но в мирное время ему приходится идти на политику авантюры и борьбы с парламентом, а чем она кончится – неизвестно! Распущением парламента? Да, но будет ли лучше новый парламент, that is the question!

Про Россию Солнцев мне говорил следующее. В крайнем случае Бисмарк был бы, по мнению берлинских политиканов, не прочь от войны с Россиею, чтобы отвлечь от своего дела разрушения Империи партию социал-демократов, ежегодно усиливающуюся.

К этой войне с Россиею есть постоянно два сильные стимула: первый – военная или юнкерская партия, которой мир надоел; и партия социал-демократов в союзе с национал-либералами, это сильная партия. Она ненавидит Россию как представительницу антикультурной народной силы и как сильный христианский народ; это ненависть сатаны к Церкви. Упускать сие из виду нельзя. Война с Россиею может быть вызвана необходимостью выйти из политического кризиса.

Пятница 7 декабря

Виделся сегодня с [И. Е.] Шевичем, губернатором лифляндским. Он говорит, что положение его до нельзя трудное. И действительно трудное. Во-первых, ему приходится все молчать, чтобы не сказать такое слово, которое могло бы быть или переврано или принято в том или другом смысле; во-вторых, ему невозможно, как русскому, не желать, чтобы достоинство всего русского серьезного было всегда оберегаемо и на первом плане; в-третьих, как губернатору всероссийского правительства, ему невозможно не признавать и не помнить, что вся сила земельная и вся сила общественная в руках немецкого общества; в-четвертых, ему нельзя не ведать, что все остзейское дворянство настолько же фанатично и преемственно предано Императорскому Дому, насколько оно в то же время не любит русский народ и ненавидит православие; в-пятых, как консерватор, он, Шевич, не может не сочувствовать консервативному строю Остзейского края, первенству в нем дворянства, и бояться, чтобы к идее борьбы за русскую силу не примешивалась идея борьбы демократического начала с аристократическим.

В виду всего этого Шевич, по-моему, очень мудро держится такой политики: 1) всеми силами стараться об усилении и прославлении главного русского начала, консервативного и животворного: Православия.

2) Мелочи и подробности жизни – дающие пищу сплетням и взаимному раздражению – игнорировать вовсе.

3) С дворянами стоять и быть на легальной и утонченно вежливой почве.

4) Требовать законного везде и ото всех.

5) Избегать всякой демонстративной политики в ту или другую сторону, когда она не в пользу Православия и не в пользу Самодержавия.

Трудность ведения дела в Остзейском крае обусловливается двумя причинами: 1) в русской интеллигентной партии есть партия демократическая и антиправославная; 2) в партии, поднимающей аграрный или земельный вопрос, есть сильная партия революционная. Что это так, доказывается тем, что у нас все нигилистические и антимонархические газеты стоят горою за угнетаемый будто бы остзейский народ.

Очень дельна по-моему мысль о необходимости учредить в Риге кадетский корпус.

Суббота 8 декабря

Слышал сегодня следующее. Министр финансов будто бы совсем приготовился к тому, чтобы на желание Государя устроить для помещиков дешевый кредит отвечать отказом и мотивировать отказ этот тем, что невозможно получить уверенность в том, что деньги, которые станут занимать помещики, шли бы на имения, а не на пустяки. Но вдруг, рассказывал мне один чиновник Министерства фин[ансов], Бунге изменяет свое отношение к делу и начинает говорить о необходимости все-таки устроить кредит для помещиков. Перемену эту приписывают желанию Государя.

Во всяком случае, аргумент Бунге не заслуживает никакого внимания, ибо весьма не трудно устроить кредит для помещиков так, чтобы он пошел на хозяйство земли, а не на кутежи. Стоит только потребовать обеспечения за [2 слова нрзб.] для правительства проведенных ссуд посредством дворянских собраний уездных и губернских. Раз дворянство поручится коллективно, то оно же может отвечать за то, чтобы деньги, выдаваемые в ссуду, шли на имение, и сверх того не трудно было бы от помещиков, занимающих деньги на имения, требовать расписки или обязательства в том, что помещик будет или жить в деревне или заведывать имением через управляющего, но в аренду его отдавать не будет. Во всяком случае мысль о том, чтобы проект кредита для помещиков отдать на обсуждение приезжих членов Кахановской комиссии, признается многими практическою мыслию.

Воскресенье 9 декабря

Какая гангрена умственная и духовная свирепствует в нашем судебном ведомстве. [Д. Н.] Набоков в своей речи в Москве[124]124
  См.: Дневник за 12 ноября 1884 г. и примеч. 44 к этому году.


[Закрыть] чуть ли не до небес восхвалял судебное ведомство! Но Боже мой, какое заблуждение. Если где-нибудь растление старого русского здравого смысла и старой монархической духовной жизни сильно и является сильным агентом революционной пропаганды, то это именно в судебном ведомстве. Оттуда фальшь, и вредная фальшь, идет в жизнь. Не только знаменитые процессы, как дело Засулич, а теперь дело Мироновича проявляют эту фальшь, но и в будничных делах она является. Например, один товарищ прокурора мне рассказывал, что в той самой Москве он обратился по одному делу к присяжным с такими словами: «Вы будете призваны, гг. присяжные, произнести приговор по совести; но помните, что права миловать преступника никто не имеет в России, кроме Царя! Или он виновен, или он невиновен!»

Что же оказывается?

Оказывается, что немедленно вслед за этим товарищем прокурора председатель суда обращается к тем же присяжным и говорит: «Товарищ прокурора вам напомнил, что вы не имеете права помилования, это верно, но я считаю нужным вам напомнить, что вы имеете право решать вопрос о невменении обвиняемому преступления». Присяжные обсудили дело и вынесли разумеется оправдательный приговор.

На суде Мироновича явился сумасшедший психиатр Балинский и сочинил новую причину освобождать преступников от наказания; и суд ее принял, не взирая на всю ее нелепость: психопатия!

Так идет сумасшествие в суде crescendo[125]125
  крещендо (ит.).


[Закрыть]: прежде был: рефлекс, потом аффект, затем явилось исступление, а теперь психопатия!

№ 15

[Дневник 24 декабря 1884 – 6 января 1885]

Всемилостивейший Государь!

Пользуюсь сим, чтобы принести Вашему Величеству мой запоздалый привет с Новым годом. Как бы не нужен он ни был, этот привет, мне доставляет известную отраду сказать Вам: да благословит Бог Ваш год, Вашу жизнь, Ваш ум, Ваше сердце, Вашу Супругу, Вашего Первенца, Ваших детей[126]126
  Мещерский упоминает жену Александра III императрицу Марию Федоровну и их детей – Николая (1868–1918), Георгия (1871–1899), Ксению (1875–1960), Михаила (1878–1918) и Ольгу (1882–1960).


[Закрыть], и в Вас и через Вас нашу бедную Россию.

Может быть осчастливите меня двумя строками! А если и этого не заслуживаю, то простите сию вырвавшуюся из сердца просьбу с тем же добрым снисхождением, с которым прощали не раз слабости и промахи человека Вам преданного, Государь, беспредельно и нелицемерно!

Вашего Величества

верноподданный К. В. М.

Понедельник 24 декабря О Киевск[ом] унив[ерситете] и Харьк[овском] технологич[еском] институте

Вторник 25 дек[абря] Об анархистах

Среда 26 дек[абря] О моск[овском] генер[ал]-губ[ернаторе]

Четверг 27 дек[абря] Умная финансовая мысль

Пятница 28 дек[абря] О судах и взятках новых

Суббота 29 дек[абря] Петербург[ские] легенды

Воскресенье 30 дек[абря] Письмо от брата

Понедельник 31 дек[абря] Размышления

Вторник 1 января У [И. Д.] Делянова

Среда 2 января Пенз[енский] губернатор

Четверг 3 января О «Гражданине»

Пятница 4 января Умная мысль на счет дворянства

Суббота 5 января Обед у [Г. О.] Гинцбурга

Воскресенье 6 января [С. А.] Рачинский и нар[одная] школа

Понедельник 24 декабря

Киевский университет после погрома формируется[127]127
  См. примеч. 55 к этому году.


[Закрыть]. До закрытия в нем было 1600 студентов; теперь принято 1000; двести, говорят, улетучились, а 400-м двери пока не отворяются. 400 человек это много. Не доказывает ли эта крупная цифра неуменье киевского начальства попасть в цель. Очевидно не все 400 – негодяи! Когда в Петербурге были последние студентские беспорядки, [П. А.] Грессер напал на 50 человек студентов, и, как оказалось, попал так метко, что после исключения этих 50 молодцов все затихло в среде студентов; беспокойные успокоились, оставшись без своих коноводов. К сожалению, киевский попечитель округа[128]128
  Попечитель Киевского учебного округа С. П. Голубцов.


[Закрыть] не Грессер. У него нет ни нюха, ни твердости. А у добрейшего Ивана Давыдовича[129]129
  Министр народного просвещения И. Д. Делянов.


[Закрыть] подавно. Чуть ли не три года варили историю открытия в Харькове никому не нужного Технологического института, варили, варили, созвал Делянов свой Совет[130]130
  Совет министра народного просвещения входил в структуру Министерства народного просвещения.


[Закрыть], судили, рассуждали и решили: Технологич[еского] института в Харькове вовсе не нужно. Казалось бы [И. Д.] Делянову на этом настоять! Нет, [Н. А.] Ермаков убедил Бунге, что Россия погибнет без Технологического инстит[ута] в Харькове, и вот Делянов представляет в Госуд[арственный] совет против собственного убеждения проект штата Харьковского технологического института![131]131
  Мысль об открытии в Харькове второго (после Петербургского) технологического института возникла в 1871 г. в Министерстве финансов, к ведению которого относились тогда технические учебные заведения. Тогда же было заложено здание института, однако постройка его затянулась. В 1881 г. при обсуждении в Госсовете вопроса об открытии в Харькове технологического института было высказано мнение о несвоевременности открытия высшего технического учебного заведения в провинции, которая гораздо больше нуждается в специалистах со средним техническим образованием. Министерству народного просвещения, лишь недавно (в том же 1881 г.) принявшему от Министерства финансов заведование техническими учебными заведениями, было поручено пересмотреть проект. Второй раз вопрос об открытии в Харькове технологического института обсуждался в Госсовете три года спустя, в мае 1884 г., и был решен положительно. Еще через год, в апреле 1885-го, были утверждены Положение о Харьковском практическом технологическом институте и его штаты. Институт был торжественно открыт 15 сентября 1885 г.


[Закрыть]

И что же? Годика через два заведется в Харькове гнездо нигилизма почище всех нынешних; начнутся истории, скандалы, а Делянов будет ссылаться на министра финансов. А между тем очевидно вся вина на нем.

Вторник 25 декабря

Получил от нахалов, именующих себя обществом, отчет за 4 месяца о приходе и расходе сумм на политических ссыльных и заключенных, по городской почте в конверте на мое имя. Оборот этого отчета до 2000 рублей, внесенных разными анонимами и кружками! Какие-то рабочие артели, свободные ассоциации и т. п. Я сообщил про этот отчет [П. А.] Грессеру; он имел уже о нем понятие; по его словам, главные деятели ассоциации – студенты!

Всякий раз, когда побуду с Грессером, думаю про себя: как жаль, что Грессеров у нас так мало.

Кстати о надзоре. Что-то очень начинает слабеть надзор Мин[истерства] внутр[енних] дел за печатью. Одну за другою разрешают газеты с новыми программами. Разрешили в Москве газету «Светоч». И в какой грубый обман дает себя вовлекать Главное управление по делам печати. Был в Москве «Московский телеграф»; редактором был известный социалист [И. И.] Родзевич. Газету эту закрыли за явно противоправительственное направление. И что же? Этот Родзевич берет подставного редактора, подставного издателя, им разрешают издавать газету «Светоч», а этот мерзавец Родзевич затем публикует, что газета «Светоч» будет издаваться при типографии Родзевича, и о двух подставных именах издателя и редактора ни слова![132]132
  «Московский телеграф» (Москва; 1881–1883) – ежедневная политическая и литературная газета (издатель и редактор – И. И. Родзевич), запрещена 19 марта 1883 г.; «Светоч» (Петербург; 1882–1885) – ежедневная петербургская политическая и литературная газета (издатель и редактор – В. Ярмонкин), запрещена 8 января 1885 г. Оба издания были прекращены решением совещания четырех министров (внутренних дел, народного просвещения, юстиции и обер-прокурора Святейшего Синода) как «безусловно вредные».


[Закрыть] Вообще, хорошо было бы обратить внимание гр. [Д. А.] Толстого на то, что чересчур много разрешается газет совсем неизвестного и ненадежного направления.

Среда 26 декабря

Был у Конст[антина] Петр[овича] Побед[оносцева]. Сегодня утром он вернулся из Москвы, куда ездил констатировать странную и курьезную распрю между митрополитом[133]133
  Митрополит Московский и Коломенский Иоанникий (Руднев).


[Закрыть] и княз[ем] Влад[имиром] Анд[реевичем] Долгоруковым. Действительно, курьезная распря. Князю Долгорукову надо непременно, чтобы в большие праздники в Храме Спасителя происходило подобие Царского выхода, и народ имел самый крошечный доступ в Собор; митрополит настаивает на том, чтобы большая часть Храма отдавалась народу.

Курьезен этот московский магнат, под старость лет ставящий в такую непомерную цену свой внешний престиж. Надо надеяться, что митрополит в этом споре победит, ибо[134]134
  Так в подлиннике: предложение не закончено.


[Закрыть]

Видел одного помещика, приехавшего с выборов в Саратовской и в Тамбовской губерниях[135]135
  Речь идет о губернских дворянских собраниях. Дворянские собрания собирались раз в три года – губернские обычно в декабре или январе, уездные – на три месяца раньше (Свод законов. Т. 9. Кн. 1. Ст. 94, 97). В них участвовали все дворяне губернии или уезда. Дворянские собрания вели родословные книги, выдавали документы на дворянство и имели право принимать в ряды местных дворян и исключать из них; составляли путем добровольных взносов общественную дворянскую казну; избирали губернского и уездного предводителя дворянства.


[Закрыть]. Он рассказывает, что в обеих губерниях нашел серьезное и хорошее настроение дворянства. Положение незавидное, но никто не падает духом; все полны надежд, что Царь в нынешнее трудное положение войдет в него близко и, не нарушая ничьих интересов, поможет дворянству подняться.

Четверг 27 декабря

Подписка на «Гражданина» дает знаменательные и утешительные результаты в нынешнем году. Усиливается подписка в рядах административных лиц в провинции и в рядах интеллигенции: губернаторы стали подписываться, между военными она усилилась, в гимназиях гораздо более подписываются. Это признак несомненный, что смелая речь «Гражданина» произвела свое действие, и пропаганда консервативных идей делается сама собою.

В «Гражд[анине]» помещена краткая статья с проектом финансовой меры одного умного русского человека, стоящим внимания[136]136
  Читателям «Гражданина» Мещерский представил эту статью как полученное им письмо и опубликовал в Дневнике за вторник, 18 декабря (Гражданин. 1884. № 52. 23 дек. С. 22–23).


[Закрыть].

Настоящее крайне тяжелое положение финансов в России происходит от многих причин, но одна из них, и едва ли не главная, есть слишком дорогой кредит. Недвижимая собственность в России, находящаяся в залоге в разных банках и городских кредитных обществах в сумме одного миллиарда рублей, платит только от 5 до 10 проц. в год, не считая погашения. При таких тяжких условиях никакое хозяйство выдержать не может, и последствия – продажа тысяч имений и домов при отсутствии покупателей, а результат – всеобщее обеднение. Искони веков все полезное, хорошее в России исходило от правительства. Так и теперь, откуда ждать спасения? – от того же правительства, и вот путь для проявления этого нового благодеяния, от которого спасутся от разорения не сотни и тысячи, а сотни тысяч и миллионы соотечественников, причем и правительство и заемщики получат значительную пользу.

Денежные рынки наши переполнены разными бумажными знаками, так что выпуск новых каких бы ни было знаков кроме вреда ничего не принесет. Но если теперь существующие дорогие бумаги заменить более дешевыми, выгода несомненна. Правительство открывает государственный банк для залога недвижимых имуществ в России и выпускает знаки в 100, 1000 и 10 000 р. Знаки именные или безъименные. Знаки эти будут приносить владельцам их по одной копейке в день на сто рублей, что составит в год 3,60 проц[ентов], считая для удобства все месяцы по тридцати дней. Знаки эти не могут выпускаться иначе, как взамен других знаков банков и городских кредитных обществ, покупаемых вышеозначенным государственным банком. Заемщики будут платить 4 проц. в год и 1 проц. погашения, так что в сорок лет долг уплачивается. Имущества оцениваются оценщиками от банка по материальной ценности и доходу, причем меньшая принимается в оценку. Сгораемое обязательно страхуется в сумме, превышающей ссуду. При переходе в государственный банк имения, заложенного в другом банке или обществе, оценка производится вновь оценщиками банка.

Всякое имущество, оцененное и получившее ссуду в государственном банке, вносится в государственную ипотечную книгу и владельцу выдается ипотечный лист, выражающий ценность его имущества и определение границ будущего возможного кредита.

Заемщики платят два раза в год по 21/2 проц[ента] за каждое полугодие вперед, с четырехмесячною льготою и с платежом 1/2 проц[ента] пени за каждый месяц.

Неоплаченные имущества подвергаются продаже с публичного торга. Причем недополученная сумма ссуды взыскивается с виновных. Дальнейшие ссуды разрешаются, но не выше ипотечного листа и с преимуществом государственного банка. Остаток от 4 проц[ентов], по которым выдается 3,60 проц[ента], именно 0,40 проц[ента], равно как и пени за несвоевременный взнос, идут на содержание государственного банка и его отделений. Оценщики банку ничего не стоят, ибо при оценке взыскивается часть процента от владельца закладываемого и оценяемого имущества. Остальные подробности должны быть разработаны по образцам прежнего государственного заемного банка, приказов общественного призрения, кредитных обществ и поземельных банков.

Выгоды приведения этого проекта в исполнение весьма значительны, и вот перечень более выдающихся:

1) Заемщики платят теперь от 5 до 10 проц[ентов] в год, на что миллиард долгу составляет, взяв средний процент платежа, т. е. 71/2 проц[ента], 75 000 000 р. Будут платить 4 проц[ента], составит 40 000 000 руб. Остаются в их пользу ежегодно 35 000 000 р. Понятно, что все заложенные имущества в других банках и городских кредитных обществах перейдут в государственный банк, и столь вредные частные банки и общества закроются. Операция эта совершится самым легальным путем, ибо и теперь всякий заемщик имеет право вносить сверх обязательных платежей, и таковые платежи идут ежегодно в тираж.

2) Государственный банк будет выпускать столько бумаг, сколько извлечет из обращения других бумаг и получит значительную пользу, ибо будет покупать бумаги ценою от 80–95 проц[ентов] за 100, что на миллиард составит 100 000 000. Бумаги частных банков и городских кредитных обществ упадут еще в цене, ибо, за переходом хороших имуществ в государственный банк у них останутся только обремененные невыносимыми долгами имущества, а по тем придется всем банкам приплачивать, а они этого сделать будут не в состоянии.

3) Так как теперь большинство капиталов приносит 5 % и более, а новые знаки будут выдавать только 3,60 %, то все государственные 5 %, восточные и другие правительственные бумаги возрастут в цене, т. е. те, которые уже выпущены правительством и могущие быть вновь выпущены.

4) Новые знаки банка 100 р., 1000 р. и 10 000 р., обеспеченные недвижимым имуществом, представляют ценность несомненную и заменят собою сторублевые билеты в обращеньи и правительство будет их принимать вместо кредитных билетов. Через это все сторублевые билеты выйдут из обращения и число выпущенных правительством сторублевых билетов убавится миллионов на 200 руб. Всякому удобно получать даже на необходимые деньги проценты, значит, все пожелают иметь новые билеты. Это мы видим теперь на сериях, только новые билеты будут удобнее к расчету.

5) Столь необходимая и так давно не осуществленная ипотечная система, наконец, получит прочное основание, и столь шаткий кредит в России станет на более твердую ногу.

6) Частные банки и городские кредитные общества, принесшие так много вреда, – закроются. Лица, которым будет поручена оценка и охрана, будут находиться на коронной службе, значит и злоупотребления будут наказаны, а это есть одна из гарантий надежности дела.

Весь проект этот есть ничто более как эскиз, он требует большой разработки; но если правительство примет его, много, много добра сделает оно. Много облегчит горя и беды, и спасет целые семьи от разоренья вследствие вовлечения их частными банками в самое тягостное, безвыходное положение.

В. Т.

К сожалению, голоса частных лиц не выслушиваются нашими финансистами!