Текст книги "Красное самоубийство"

О чем писали и говорили

«Война! Сколько о ней переговорено и передумано в эти годы ссыльными. Их всех объединяло страстно отрицательное отношение к этой безумной войне, особенно бессмысленной для России, которая не нуждалась ни в вершке территориальных приобретений. Но – не состоялась надежда, что социалистические партии Европы будут бороться каждая с империалистическими стремлениями у себя дома: дико, но оказалось, что там рабочий класс испытывал больше общности с национальной политикой своих правящих классов, чем с международными задачами пролетариата. Только мы, русские, были от этого свободны! – и не желали быть такими близоруко-практичными и не принципиальными, как наши западные братья. Однако мало было надежды, что эта война окончится в условиях народных восстаний, – а тогда чьей же стороне желать победы? Из Европы приходили издания, что Ленин выставлял „национализм наоборот“: желать и добиваться поражения России…

И вдруг – грянула революция! И получила по наследству эту войну. И русские социалисты из гонимой безответственной оппозиции вдруг превратились в хозяев революционной страны. И это вызвало психологический перелом к войне…

Но с первых же дней – и острая тревога за судьбы революции. С этой орущей солдатской массой на самом деле не было понимания, это не рабочий класс, это – стихия без определенных социальных идеалов, она даже не отдает себе отчета в совершающемся и таит в себе опасность как анархии слева, так и контрреволюции справа. Российские социал-демократы давно знают из марксизма: революция не может совершить прыжка от полуфеодального российского строя и сразу к социалистическому, предел возможных завоеваний сейчас – демократизация страны на базе буржуазно-хозяйственных отношений. Но такое внезапное присоединение к рабочему классу многомиллионной вооруженной армии заманивает социалистические партии на самые крайние эксперименты, навязать волю социалистического меньшинства всей стране – а это может привести к взрыву и контрреволюции, и будет распад революции».

А. Солженицын. «Красное колесо», «Апрель семнадцатого»

Из российских газет 1917 года:

«Ленин предлагает вместо войны – “свержение всех капиталистических правительств в мире” и предполагает, что это будет короче? Но быстрее взять Берлин, чем заставить весь земной шар перейти к социалистическому строю».

«Люди без родины баламутят наше общественное море, требуют до хрипоты, чтобы армия и народ сложили оружие перед немцами. Это даже не изменники: изменник должен иметь родину, чтобы ей изменять. Зачем анонимной в 30 человек компании Ленина надо было мчаться в немецких вагонах как если не на выручку немцам? Как и его немецкие хозяева, Ленин кричит о “разбойных” французском и английском правительствах и, конечно, ни слова о Гинденбурге и Вильгельме».

«Ленин заключил договор с официальным германским правительством, которое отравляет русских ядовитыми газами и топит госпитальные суда».

«Мы, рабочие и служащие военно-срочного участка Казань– Екатеринбург, заявляем: Не для того Россия свергла власть придворной шайки изменников, чтобы подчиниться диктатуре петроградской группы рабочих и солдат большевистского направления, пытающегося узурпировать власть над всей Россией».

«Приходится удерживаться от физической расправы над ленинцами. Приходится напоминать о недопустимости насилия, о борьбе только словом. Мы не сомневаемся, что насилие и не будет допущено, что большевизм умрет естественной смертью среди высокого подъема, вызванного революцией».

«Не забывайте, что имена Плеханова, Дейча и Засулич находятся в истории международного социализма, а имена лиц, определяющих линию “Правды”, – в списке провокаторов департамента полиции. Революционную линию большевизма в 1914 году определял Малиновский (разоблаченный потом как агент царской охранки – В. Н.)».

«Наша “травля” не угрожает физической безопасности Ленина. Наоборот, мы защищаем его полную свободу слова в надежде, что его политическое безумие наконец станет очевидным для всех».

«Со вступлением в редакцию “Правды” Ленина мы имеем теперь орган, открыто и определенно защищающий идеи гражданской войны, то есть войны против русской революции. В этом смысле “Правда” – первый партийный орган контрреволюции. А контрреволюция слева – опасней, чем контрреволюция справа: давно уже в России так повелось, что левые наскоки пользуются большим успехом, чем правые».

«Даже под самым Петроградом и в уездах псковских и новгородских до сих пор царит полное непонимание того, что произошло».

«Шлиссельбургский революционный уездный партийный комитет доводит до сведения как Петроградского Совета Рабочих и Солдатских депутатов, так и Временного правительства, что с сегодняшнего дня, 17 апреля 1917 года, комитет считает территорию Шлиссельбургского уезда вполне автономной. Вся внутренняя жизнь Шлиссельбургского уезда устраивается только гражданами этого уезда; все же внешние вопросы, относящиеся к интересам граждан этого уезда, но связанные с интересами граждан всей России, – разрешаются только лишь взаимным добровольным соглашением между всеми автономными единицами, входящими в состав территории всей России. Петроградский СРСД, а также Временное правительство ни в коем случае не должны предписывать каких бы то ни было декретов гражданам Шлиссельбургского уезда, не спросив на это согласия у самих граждан этого уезда».

14 апреля 1917 года. Германский статс-секретарь Циммерман – послу в Берне Ромбергу (шифровано):

«Генерал Людендорф согласен пропускать через наши линии Восточного фронта русских эмигрантов, до сих пор сопровождавшихся через Стокгольм, – с тем, чтобы они вели мирную пропаганду непосредственно в армии».

«Революцию – отнятие земли, изгнание помещиков – фактически произвели возвращавшиеся с фронта солдаты; к этой революции присоединились, воспользовались ее плодами большевики».

В. Вернадский. «Дневники»

«Победа Ленина в октябре 1917 года оказалась сказочно легкой, неожиданной и исторически парадоксальной. Приход к власти большевиков стал возможен в результате стечения в один узел невероятных обстоятельств. Переворот, который большевики стали называть “Великой Октябрьской социалистической революцией”, подготовила мировая война. Родившаяся в феврале 1917 года российская демократия не знала, как ее окончить. А Ленин знал: он пообещал народу мир и землю и, по существу, просто подобрал власть, валявшуюся на мостовых Петрограда. Но, пообещав мир и землю, Ленин тут же отобрал у людей февральскую свободу. А без нее цена земли и мира – ничтожна. Так начался грандиозный эксперимент большевиков, закончившийся лишь к концу XX века историческим поражением…

Несбывшихся ленинских прогнозов множество: 1. Мировая революция в ближайшие два-три года… 2. Гибель капитализма и образование мировой Советской коммунистической федерации… Всемирная победа коммунизма через 10–15 лет (говорил в 1915 году). Учение Ленина бессильно, потому что оно неверно».

Д. Волкогонов

«В течение нескольких десятилетий большевистская пропаганда вдалбливала нам в голову, что Октябрьская революция – дело рук Ленина и Сталина и что они же возглавили после 1917 года поход за мировую революцию. На самом же деле, Сталин в первые годы советской власти мало что значил, а вот Троцкий наряду с Лениным действительно был тогда вождем. В его дневнике можно прочитать: „Если бы в Петербурге не было ни Ленина, ни меня, не было бы и Октябрьской революции, руководство большевистской партии помешало бы ей свершиться“. Троцкий прав. Как известно, среди партийных руководителей были разногласия по поводу октябрьского переворота.

Для истории сохранился образец личного ленинского бланка, на котором значится: «Председатель Совета Народных Комиссаров, Москва, Кремль… июля 1919 г.». А в самом низу чистого бланка набран такой текст: «Товарищи! Зная строгий характер распоряжений тов. Троцкого, я настолько убежден, в абсолютной степени убежден, в правильности, целесообразности и необходимости для пользы общего дела даваемого тов. Троцким распоряжения, что поддерживаю это распоряжение всецело». Подписывая этот текст и вручая Троцкому такие бланки, Ленин заметил, что может дать ему «сколько угодно таких бланков». То есть Троцкий имел полное право вписывать в пустой бланк свои распоряжения, заранее санкционированные Лениным. Ни с кем другим за Лениным такого либерализма не водилось! Вот что такое представлял в то время из себя Троцкий.

«Между октябрем 1917 г. и 1922 г. Троцкий в разных сочетаниях варьировал одну и ту же идею: европейский пролетариат более созрел для социализма, чем российский, поэтому, грубо говоря, главная задача Советской власти заключается не столько в создании предпосылок для социализма в нашей стране, сколько в необходимости продержаться до начала мировой революции. Отсюда его идея экспорта революции в другие страны силами Красной Армии: “Революционная война, – писал он, – неоспоримое условие нашей политики”. К этой идее он возвращался неоднократно и был весьма последователен в ее осуществлении».

Н. Васецкий, историк

В книге «Перманентная революция» Троцкий писал:

«Завершение социалистической революции в национальных рамках немыслимо… Социалистическая революция начинается на национальной арене, развивается на интернациональной, и завершается на мировой. Таким образом, социалистическая революция становится перманентной в новом, более широком смысле слова: она не получает своего завершения до окончательного торжества нового общества на всей нашей планете». И далее: «Указанная выше схема развития мировой революции снимает вопрос о странах, “созревших” и “не созревших” для социализма… Поскольку капитализм создал мировой рынок, мировое разделение труда и мировые производительные силы, постольку он подготовил мировое хозяйство в целом для социалистического переустройства».

В результате многолетней борьбы со своим главным политическим соперником Сталин в конце концов организовал убийство Троцкого. И в то же время историк Н. Васецкий справедливо констатирует:

«Сталин на практике фактически реализовал установки Троцкого начала 20-х годов – создал командно-административную систему, опиравшуюся на насилие и репрессии в отношении всех классов и слоев советского общества, на внеэкономическое принуждение ряда категорий трудящихся, свертывание социалистического принципа распределения: “От каждого – по способностям, каждому – по труду”, ограничение экономических рычагов в управлении народным хозяйством, насаждение культа личности и др.

В результате в идейном отношении критика Сталиным Троцкого свелась к “войне цитат”, навешиванию ярлыков, обвинениям в шпионаже, диверсиях, вредительстве. А в организационном – к физической расправе над всеми, кто подозревался в принадлежности к троцкизму, в том числе и к расправе над их идейным вдохновителем».

Сталин оказался продолжателем дела не только Ленина, но и Троцкого!

Всемирный заговор

Итак, пример октябрьского переворота в России не стал зажигательным образцом для других стран. Лидеры большевистского Октября посчитали, что им просто не хватило собственных сил для развития своего неожиданного успеха и решили их приумножить. С этой целью был срочно создан в 1919 году Коминтерн – международная коммунистическая организация. Официально это был 3-й Коммунистический Интернационал, преемник 1-го Интернационала и наследник лучших традиций 2-го.

В конце прошлого века среди московских старшеклассников провели опрос, который выявил, что около половины из них не имели никакого представления о Коминтерне. Остальные могли припомнить только то, что это была какая-то международная коммунистическая организация. На вопрос о ее руководителях школьники называли Маркса, Ленина и Сталина. То есть никто не смог припомнить ни действительных лидеров, ни целей организации. И это при том, что Коминтерн в течение двадцати лет являлся таким гигантским и разветвленным международным объединением, каких история человечества еще не знала. Впрочем, неосведомленность старшеклассников легко объяснима.

Как известно, в 1956 году, с доклада Хрущева на XX съезде партии, началось разоблачение культа Сталина и связанных с ним бесчисленных преступлений нашей правящей коммунистической партии и ее карательных органов. А вот правда о Коминтерне у нас была засекречена еще долгое время, до прихода к нам гласности в конце 80-х годов прошлого века. Только тогда начали появляться кое-какие работы, из которых следовало, что эта организация являла собой всемирный заговор международного коммунизма (под нашим руководством!) против всего человечества.

Да, Коминтерн был создан только для осуществления одной-единственной цели – мировой революции, которая изначально была самой главной задачей ленинской партии большевиков. Первый учредительный съезд 3-го Коммунистического Интернационала принял Манифест (написанный, кстати, Троцким), в котором говорилось:

«Мы, коммунисты, представители революционного пролетариата разных стран Европы, Америки и Азии, собравшиеся в советской Москве, чувствуем себя и сознаем себя преемниками и вершителями дела, программа которого была возвещена семьдесят два года тому назад (имеется в виду “Манифест коммунистической партии”, написанный Марксом и Энгельсом – В. Н.). Наша задача состоит в том, чтобы обобщить революционный опыт рабочего класса, очистить движение от разлагающей примеси оппортунизма и социал-патриотизма, объединить усилия всех истинно революционных партий мирового пролетариата и тем обеспечить и ускорить победу коммунистической революции во всем мире».

В то время Троцкий возглавлял вооруженные силы Советской России и одновременно с этим Манифестом сочинил секретную записку, которую направил в ЦК РКП (б), в ней, в частности, говорилось:

«…Перед нами здесь открывается несомненная возможность не только длительного выжидания того, как развернутся события в Европе, но и активности по азиатским линиям. Дорога на Индию может оказаться для нас в данный момент более проходимой и более короткой, чем дорога в Советскую Венгрию. Нарушить неустойчивое равновесие азиатских отношений колониальной зависимости, дать прямой толчок восстания угнетенных масс и обеспечить победу такого восстания в Азии может такая армия, которая на европейских весах сейчас еще не может иметь крупного значения… Один серьезный военный работник предложил еще несколько месяцев назад план создания конного корпуса (30 000–40 000 всадников) с расчетом бросить его на Индию…»

Можно вспомнить, в каком трудном положении оказалась тогда Россия под властью большевиков. На этом фоне призывы Троцкого к походу на Индию звучали бы бредом, если бы к тому времени не появился Коминтерн. И не один Троцкий строил столь радужные планы. Ленин в августе 1920 года вдохновенно писал: «Положение в Коминтерне превосходное. Зиновьев, Бухарин, а также и я думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии. Мое личное мнение, что для этого надо советизировать Венгрию, а может, также Чехию и Румынию. Надо обдумать внимательно…»

Как видите, Троцкий убежден в грядущих революционных переменах в Индии, а Ленин – в Италии! Каков размах! Причем Ленин связывает свои рассуждения именно с Коминтерном, который к тому времени функционировал уже второй год. Выступая по поводу первой годовщины Коминтерна, Ленин заявил: «Можно ручаться, что победа коммунистической революции во всех странах неминуема… Победа Коммунистического Интернационала во всем мире и в срок не чрезмерно далекий – эта победа обеспечена.» А 2-й конгресс Коминтерна в 1920 году заявил в своем Манифесте: «Гражданская война во всем мире поставлена в порядок дня. Знаменем ее является Советская власть».

Что же это за могущественную организацию создали большевики? Ларчик открывался просто: они дали новый мощный импульс, можно сказать, удесятерили силы ОГПУ (в дальнейшем – НКВД, КГБ) и ГРУ – главного разведывательного управления Красной Армии. Именно к этим двум всесильным органам примкнул еще и Коминтерн, расширив тем самым поле международной деятельности ОГПУ и ГРУ во много раз. Известно, что самые тесные служебные и просто дружеские отношения существовали между главным оперативным руководителем Коминтерна И. Пятницким, начальником ГРУ Я. Берзиным и начальником иностранного отдела ОГПУ М. Трилиссером.

Так дело мировой революции было передано, с точки зрения Ленина и Троцкого, в самые надежные руки, и с появлением Коминтерна наша подрывная работа повсюду разрослась до невиданных масштабов. Под громкими лозунгами пролетарской солидарности трудящихся всех стран, борьбы за их права подтачивались и разрушались устои западного мира. Теперь этим занимались не только тысячи советских агентов, но и десятки тысяч боевиков Коминтерна, причем и те и другие действовали сообща, под единым московским руководством.

Мозгом и одновременно сердцем Коминтерна был его самый большой и самый засекреченный отдел международных связей – ОМС. Он обеспечивал связь центра со своими национальными секциями, координировал их действия и, самое главное, распределял средства, огромный объем которых прежде всего определяла сверхзасекреченность ОМСа.

Как и другие подразделения Коминтерна, ОМС имел свои объекты в Москве и Подмосковье. Например, в Подлипках («База № 1») было организовано весьма специфическое производство для изготовления бумаги, годной для выделки самых разных документов (паспортов, удостоверений и т. п.). Здесь же производили специальные чернила для шпионской работы. В Ростокино («База № 2») действовал мощный радиоцентр, который поддерживал постоянную связь со всеми странами, где орудовал Коминтерн. Около подмосковного поселка Пушкино работала школа связи («База № 3»), где постоянно обучалось около ста человек из разных стран (тайнопись, конспирация, шифровальное дело, средства связи и т.п.). ОМС имел свои нелегальные центры и во многих странах, дело дошло до того, что заимел собственную радиостанцию в Париже.

ОГПУ, ГРУ и Коминтерн так тесно сотрудничали между собой, что до середины 30-х годов вообще не существовало четкого разграничения сфер влияния между этими тремя организациями. Так, коминтерновцем был знаменитый Р. Зорге, перешедший затем на работу в советскую разведку. В Париже работал нашим нелегальным резидентом бывший коминтерновец, офицер С. Узданский, его сменил на этом посту П. Стучевский, попеременно работавший то в Коминтерне, то в военной разведке. Кстати, после Франции, в 1935 году, он стал одним из организаторов коммунистического восстания в Бразилии, а затем вернулся в Коминтерн и трудился, разумеется, в ОМСе.

Сотрудник Коминтерна А. Дейч вырос в одного из крупнейших советских разведчиков. Между прочим, он в 1928 году закончил Венский университет с дипломом доктора философии и владел немецким, английским, французским, итальянским, голландским и русским языками. В 1932 году был переведен в ОГПУ и впоследствии всемирно прославился тем, что в Англии завербовал для работы на Советский Союз знаменитую «кембриджскую пятерку» высокопоставленных англичан (Кима Филби, Дональда Маклейна, Гая Бриджеса, Антони Блант и Джона Кернкросс). Другой наш знаменитый разведчик, Л. Треппер, руководитель прославленной в истории шпионажа «Красной капеллы», был, можно сказать, воспитанником Коминтерна, учился в одном из его высших учебных заведений в Москве. Этот список можно продолжать и продолжать… Немало в нем и женщин с такой же судьбой, что и у названных выше мужчин, есть и семейные пары. Немало среди агентов Коминтерна, ОГПУ и ГРУ и лидеров зарубежных коммунистических партий.

Для обучения своих кадров Коминтерн имел четыре высших учебных заведения. В 1921 году был создан Коммунистический университет трудящихся Востока, в том же году открылся Университет национальных меньшинств Запада имени Мархлевского. В 1925 году был создан Университет имени Сунь Ятсена (специально для подготовки кадров китайской компартии). Наконец, в Москве работала высшая школа, получившая название Ленинской. В этих четырех вузах Коминтерна одновременно обучалось около трех тысяч человек. Кроме политики, их посвящали и в премудрости шпионажа, подрывной работы, партизанской деятельности…

При Коминтерне функционировали еще несколько специальных школ и курсов, история которых засекречена до сих пор. Известно, что там готовили специалистов по организации вооруженных восстаний, партизанских войн, диверсий, похищений людей и убийств. Одной из таких спецшкол руководил известный польский коммунист К. Сверчевский, его «школа» занимала в Москве несколько зданий, а в Подмосковье – несколько секретных баз. Один из преподавателей этой «школы», И. Старинов, вспоминает:

«Исключительно большой вклад в подготовку партизанских кадров для других стран внесла школа, начальником которой был К. Сверчевский. В ней, наряду с подготовкой командного состава партизанских сил зарубежных стран, к партизанской войне готовились и такие деятели коммунистического движения, как Вильгельм Пик, Пальмиро Тольятти, Морис Торез, Мате Залка, Александр Завадский и другие. В школе Сверчевского готовили в основном командиров диверсионных групп партизанских отрядов и соединений, начальников штабов и командующих партизанскими армиями, руководителей партизанских сил в масштабе отдельных стран. В программе подготовки учитывались знания и опыт обучаемых, обстановка, в которой им придется действовать…»

В своей всемирной деятельности Коминтерн не был одинок, в него на правах секции входил, например, Коммунистический Интернационал молодежи (КИМ), созданный в конце 1919 года. Примыкали к Коминтерну и несколько массовых международных организаций. Крупнейшей из них был Красный Интернационал профсоюзов (Профинтерн), основанный в 1921 году. Он работал под непосредственным руководством Коминтерна, причем структура Профинтерна походила на коминтерновскую, значит, и деятельность была схожей. В Профинтерн входили крупные международные профсоюзные объединения, в том числе ИМПР – Интернационал моряков и портовых рабочих. Главной тайной задачей этого мощнейшего производственного объединения была не забота о правах трудящихся, а… диверсионная работа в масштабах всего мира. Тут оказались весьма кстати опытные кадры морского и океанского судоходства. Не случайно «под крышей» этого профсоюза действовала мощная диверсионная сеть советской разведки. Одним из лидеров ИМПР был коминтерновец, немецкий коммунист Ян Валтин, который впоследствии написал книгу «Из мрака ночи», в ней, в частности, говорится:

«К 1932 году система власти Сталина на морских театрах опиралась на широкую сеть легальных и нелегальных организаций. Москва всегда считала, что контроль за морскими коммуникациями капиталистических стран – важнейшая стратегическая задача… С 1930 года после проведенной в Москве конференции морской секции Коминтерна (каких там только секций не было! – В. Н.), на которой мне довелось присутствовать, практически во всех крупных портах мира стала функционировать одна внешне независимая организация. Она действовала под вывеской “Интернационал моряков и портовых рабочих” (ИМПР). В действительности это была все та же морская секция Коминтерна, но, подобно Коминтерну и Профинтерну, она должна была выглядеть самостоятельной и независимой. Чтобы сделать этот камуфляж более убедительным, штаб-квартира организации находилась не в Москве, а в Гамбурге… ИМПР имел свои организационные структуры в 22 странах и 19 колониях и вел работу по трем основным направлениям: 1) революционные действия, 2) связь между центром Москва–Берлин и остальным миром, 3) шпионаж».

В Коминтерн входила и другая массовая международная организация – МОПР (Международная организация помощи борцам революции), созданная в 1922 году. При Коминтерне деятельно работал Международный женский секретариат. Примыкал к Коминтерну и Межрабпом – Международная организация рабочей помощи, которая, в частности, помогала бастующим трудящимся. Точно так же примыкал к Коминтерну и Крестьянский Интернационал. Не отстал от других международных объединений в этом смысле и Красный спортивный интернационал (Спортинтерн). В те годы немалую роль играла и входящая в Коминтерн Международная лига борьбы против империализма, колониального угнетения и за национальную независимость. Работало при Коминтерне и так называемое Международное объединение революционных писателей (МОРП), было и Международное объединение революционных театров, существовал еще при Коминтерне Международный комитет друзей СССР. Для борьбы с религиозными и националистическими предрассудками при Коминтерне существовал Интернационал свободомыслящих пролетариев. Международное объединение бывших участников войны работало среди ветеранов, примыкавших к Коминтерну. Существовал при нем даже такой, казалось бы экзотический, союз, как интернационал квартиронанимателей, который боролся за улучшение жилищной культуры, создание справедливого жилищного законодательства и за поощрение кооперативного строительства. Еще числились при Коминтерне несколько популярных тогда антифашистских организаций. Вот сколько всевозможных «крыш» (вспомните о профсоюзе моряков, упомянутом выше!) существовало при Коминтерне для тысяч его агентов, включая, разумеется, профессионалов нашей разведки.

Важную роль в деятельности Коминтерна играл так называемый орготдел. Его инструкторы постоянно находились в коммунистических партиях, входивших в Коминтерн. Их слово там являлось законом. На эту работу направлялись самые опытные и проверенные коминтерновцы. При орготделе существовала также Военная комиссия, которая руководила деятельностью военных организаций, существовавших при ЦК национальных компартий. В плане этой же деятельности была разработана специальная тактика внедрения представителей компартий в аппарат иностранных правительств и в их военные и полицейские структуры. Все это – в целях захвата власти коммунистами в самом обозримом будущем. Вот выдержки из очередного отчета, составленного орготделом в 1935 году:

«Одним из наиболее реальных видов помощи нужно считать работу специальных инструкторов орготдела… Они занимались исключительно работой в армиях и флотах. В Германии деятельность военного аппарата, а следовательно и нашего инструктора, носила более многосторонний характер (сюда входила не только работа в армии, полиции, на флоте, в фашистских организациях, но и информационная работа среди социал-демократической партии, на предприятиях и даже в абвере, то есть борьба против провокаций)… С некоторыми такими странами, где не было специальных инструкторов (Польша, Финляндия, Латвия), удалось в течение нескольких лет поддерживать тесную связь, получать достаточную информацию, что дало конкретную помощь в их антимилитаристской работе…»

Этот текст являет собой пример не очень хорошего перевода с какого-то языка на русский, но дело не в стиле, а в сути: куда только не пытался пролезть Коминтерн?! Далее в том же документе говорится об организации восстаний, причем вооруженных, о необходимости готовиться к ним. Затем высоко оценивается подготовка боевиков в учебных заведениях Коминтерна, что считается большой помощью для зарубежных компартий. Остается добавить, что к будущим свершениям у Коминтерна было заготовлено еще кое-что, например, под наименованием 6-го стрелкового полка Красной Армии была создана красная финская дивизия. По такому же образцу в свое время придумали Первую польскую Красную Армию, отдельную немецкую партизанскую бригаду и еще несколько воинских частей такого же рода. Для подходящего момента в будущем. А пока ставка делалась на «пятые колонны» Коминтерна по всему миру. Так, например, в секретном документе «Задачи Германской компартии в области военной работы» давались инструкции по «активной непосредственной борьбе за власть (восстание)» и «активной борьбе на случай военного выступления Германии». В этом же документе упоминалась «работа по разложению рейхсвера, полиции и фашистских боевых организаций», а также говорилось о «подготовке военных кадров партии и накапливании оружия, подготовке диверсионных групп и отдельных диверсантов».

Уже цитировавшийся выше немецкий коммунист Ян Валтин в своей книге «Из мрака ночи» описывает конкретную деятельность коминтерновцев, самых настоящих боевиков. Например, он вспоминает, как им удалось выявить засланного в их ряды полицейского агента, итальянца по имени Джакомо. Дело происходило в Гамбурге. Итак:

«Два агента ГПУ (напомним, что дело происходит в Германии! – В. Н.) застали Джакомо дома в тот момент, когда он торопливо упаковывал свои вещи. В пивном подвале Интерклуба этого шпиона подвергли пыткам. Допрос предателя вели члены итальянской секции. Они люто ненавидели полицию и хотели, чтобы Джакомо умер самой мучительной смертью. Но мне совсем не нужен был труп в Интерклубе. Его перевели в тайную тюрьму ГПУ по адресу Кольхофен,19. Больше я его никогда не видел. Через несколько дней его вывезли в Советский Союз на пароходе «Алексей Рыков».

Оказывается, в немецком городе существовал застенок ГПУ, оставалось установить там советскую власть. К этому все и шло. Валтин вспоминает:

«Партия начала объединять своих членов, способных носить оружие, в боевые группы, называвшиеся сотнями. В Гамбурге было создано одиннадцать таких групп, а всего по всему рейху – несколько сотен. Каждое воскресенье сотни собирались в уединенных лесных массивах или на пустырях для прохождения военной подготовки. Ею руководили молодые русские офицеры, большинство из которых говорило по-немецки. Прибывали они в Германию на советских судах под видом матросов. С поддельными документами на чужое имя они жили в семьях надежных коммунистов. Старшим среди них в Гамбурге был невысокий, угрюмый русский с квадратным лицом, который называл себя Отто Маркварт. Номинально он числился сотрудником советской торговой миссии в Гамбурге. Я был назначен в седьмую пролетарскую сотню Гамбурга. Состояла она главным образом из моряков, которые гордо называли себя „красными моряками“, и Тельман считал это подразделение одним из лучших на всем северозападном побережье…»

Еще из тех же воспоминаний:

«Феликс Нойман… Это имя члены боевых отрядов произносили только шепотом. Он возглавлял новую организацию под названием “Т-группы”, которая занималась террором и в будущем должна была стать основой немецкой ЧК…»

«…Они были членами подпольной группы партии, так называемого “аппарата”, который занимался грабежами для пополнения партийной кассы, то есть тем, что было опробовано еще в царской России под руководством Иосифа Сталина. Во главе банды из пятнадцати коммунистов они в январе 1923 года совершили ограбление кассы муниципальной газовой компании в берлинском районе Шарлоттенбург, а спустя несколько недель совершили еще одно ограбление в районе Шпандау. Их тактика была очень простой. Вооруженные револьверами и в масках, они врывались в помещение со словами: “Во имя революции – руки вверх!” Свою добычу они сдавали в военный отдел партии в Берлине…»

Тысячи, десятки тысяч агентов Коминтерна, ведущих подрывную работу по всему миру. Гигантский штаб этой невиданной всемирной организации в Москве. Сотни ее филиалов самого разного профиля, в том числе военных и учебных баз. Содержание десятков коммунистических партий. Сотни якобы независимых финансовых и деловых предприятий, работающих на самом деле под «крышей Коминтерна» на дело мировой революции. Организация и финансирование восстаний по всему миру, помощь партизанским движениям и забастовщикам. Активное внедрение во властные структуры… Этот перечень можно продолжать еще долго, он удивительно богат и разнообразен, но за каждым перечисленным в нем деянием обязательным условием будут деньги, деньги, деньги… Огромные средства. Можно лишний раз вспомнить, что и Октябрьская революция тоже не была бесплатной, без немецких денег ее бы не осуществить. Теперь же большевики как бы начали платить по своим долгам 1917 года. Поскольку речь шла не об одной стране, а обо всем мире, то и счет был гигантским, на бесконечные миллиарды…