Текст книги "Квалификация преступления со специальным субъектом"

Литература по данному вопросу ограничена, малодоступна и носит разрозненный характер. Все это, несомненно, свидетельствует о необходимости дальнейших исследований субъекта преступления.

Если вновь обратиться к различным системам права, то в США, например, общий возраст, с которого лицо может отвечать за совершенные преступления, по федеральному уголовному законодательству и по УК большинства штатов составляет 16 лет. В ст. 4.10 Примерного УК США говорится, что лицо не может быть судимо, а также осуждено за совершенные во вменяемом состоянии посягательства, если оно не достигло возраста 16 лет.[188]188
  Примерный уголовный кодекс (США) /Под ред. Б. С. Никифорова. М., 1969. С. 90.


[Закрыть] Однако в уголовном законодательстве некоторых штатов, и в частности в § 30.00 УК Нью-Йорка, минимальный возраст уголовной ответственности за тяжкое убийство – 13 лет, хотя общая ответственность предусмотрена с 16 лет.[189]189
  Уголовное право буржуазных стран. М., 1990. С. 96.


[Закрыть]

Субъектом преступления по действующему УК Франции признается лицо, достигшее 13-летнего возраста. Но уголовные наказания, применяемые к несовершеннолетним преступникам, менее суровы, по сравнению с наказаниями для взрослых лиц, совершивших аналогичные преступления.

По уголовному законодательству ФРГ субъектом преступления признается физическое вменяемое лицо, достигшее возраста 14 лет. Данное положение регулируется Законом о судах по делам о несовершеннолетних, на что указывают § 10 и 19 УК ФРГ (в редакции от 2 января 1975 г.). В систему же общих судов включены как самостоятельные подразделения суды по делам несовершеннолетних, которые рассматривают дела о преступлениях, совершенных лицами в возрасте от 14 до 18 лет.

В Японии уголовная ответственность наступает так же, как и в ФРГ, с 14 лет. В ст. 41 УК Японии говорится, что действия, совершенные лицом, не достигшим возраста 14 лет, не являются уголовно наказуемыми.[190]190
  Там же. С. 330.


[Закрыть]

В Англии субъектом преступления по общему (прецедентному) праву уголовная ответственность может наступать с 10-летнего возраста, а в ранний исторический период она имела место с 8 лет.[191]191
  Гришаев П. И. Уголовно-правовые теории и уголовное законодательство буржуазных государств. М., 1959. С. 110.


[Закрыть]Ввиду отсутствия до настоящего времени в Англии уголовного кодекса и полной систематизации уголовного законодательства, возраст, с которого лицо может считаться субъектом преступления, определяют многочисленные уголовные законы. К полной уголовной ответственности в Англии могут быть привлечены лица, достигшие возраста 17 лет. [192]192
  Курс советского уголовного права / Под ред. Н. А. Беляева и М. Д. Шаргородского. Т. 1. С. 398.


[Закрыть]

Ирландия – одно из немногих западноевропейских государств, где уголовная ответственность может наступать с 7-летнего возраста. При этом уголовное законодательство Ирландии по-прежнему остается некодифицированным, и в стране действуют как старые английские уголовные законы, так и новые ирландские.[193]193
  Решетников Ф. М. Правовые системы стран мира: Справочник. М., 1993. С. 82.


[Закрыть]

Уголовная ответственность в возрасте 7 лет допускается также в Египте, Ливане, Ираке и ряде других государств.[194]194
  Пионтковский А. А. Учение о преступлении… С. 298.


[Закрыть] Однако к полной уголовной ответственности в большинстве зарубежных стран могут быть привлечены лица, достигшие, как правило, возраста 16–17 лет (США, Англия, Дания, Бельгия, Греция, Египет и др.).[195]195
  Курс советского уголовного права / Под ред. Н. А. Беляева и М. Д. Шаргородского. Т. 1. С. 398.


[Закрыть]

Согласно уголовному законодательству Финляндии субъектом преступления признается лицо, достигшее возраста 15 лет. В УК Финляндии 1894 г. с последующими многочисленными изменениями в § 1 Общей части говорится, что деяния, которые совершаются детьми до достижения 15-летнего возраста, не влекут уголовного наказания.[196]196
  Современное зарубежное уголовное право / Под ред. А. А. Пионтковского. Т. 2. М., 1958. С. 80.


[Закрыть]

В ряде стран современное уголовное право возникло и развивалось как право социалистического типа, и поэтому принципиально отличается от уголовного права Англии, США, Франции, ФРГ, Японии и т. д. Например, уголовное законодательство Венгрии, Румынии, КНДР, Болгарии субъектом преступления признает физическое лицо в возрасте 14 лет. В УК Болгарии содержится указание, что уголовная ответственность несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет наступает в том случае, если они во время совершения преступления понимали совершаемое деяние. В бывшей Чехословакии уголовная ответственность была предусмотрена с 15 лет; в Монголии – с 16 лет; в Польше – с 17 лет, а ответственность лиц, совершивших преступления в возрасте от 14 до 17 лет, предусмотрена специальным законом; на Кубе – с 16 лет, а за отдельные особо оговоренные в законе преступления – с 14 лет.[197]197
  Гельфер М. А. Уголовное право зарубежных социалистических государств. М., 1973. С. 79–80; Он же. Вопросы преступления и наказания по законодательству СССР и других социалистических стран. М., 1985. С. 42.


[Закрыть]

Установление одинакового возраста (14–16 лет), с наступлением которого лицо, совершившее преступление, признается субъектом преступления, в уголовных кодексах стран СНГ объясняется тем, что они были приняты в 1960–1961 гг. в период активной систематизации и кодификации уголовного законодательства в СССР. Скажем, в УК Украины 1961 г. ст. 10 предусматривала наступление общей уголовной ответственности в возрасте 16 лет, а за преступления, представляющие повышенную общественную опасность, – с 14 лет.[198]198
  Уголовный кодекс Украины (с изм. и доп. по состоянию на 15 янв. 1995 г.). Харьков, 1995. С. 11. В новом Уголовном кодексе Украины (ст. 22), вступившем в силу 1 сентября 2001 г., данное положение не изменено. (См.: Уголовный кодекс Украины. Харьков, 2001. С. 12.)


[Закрыть]Статья 10 УК Молдавии 1961 г. также признавала субъектом преступления несовершеннолетних в возрасте 14–16 лет.[199]199
  Уголовный кодекс Республики Молдова (официальный текст с изм. и доп. на 1 марта 1994 г.). Кишинев, 1994. С. 212.


[Закрыть] Следует отметить, что малолетние, не достигшие 14-летнего возраста, по уголовным кодексам бывших союзных республик уголовной ответственности не подлежали, к ним могли применяться лишь меры общественного или воспитательного характера.

В настоящее время в Российской Федерации и странах ближнего зарубежья ведется активная работа по совершенствованию уголовного законодательства. Уточняются и детализируются многие институты уголовного права применительно к новым условиям, в частности пересматриваются вопросы, связанные с привлечением лица, совершившего преступление, к уголовной ответственности. Ярким примером в этой связи может служить УК Республики Узбекистан, принятый 22 сентября 1994 г. и вступивший в силу с 1 апреля 1995 г. В отличие от предшествующей редакции, в ст. 17 данного УК наступление ответственности за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 97) предусмотрено, если лицу, совершившему указанное преступление, исполнилось 13 лет. Общей уголовной ответственности подлежат физические лица, которым до совершения преступления исполнилось 16 лет, а субъектом более тяжких преступлений признается лицо в возрасте 14 лет.[200]200
  Уголовный кодекс Республики Узбекистан. Ташкент, 1995. С. 170.


[Закрыть]

§ 3. Вменяемость как обязательный признак субъекта преступления

Вменяемость и возраст лица, совершившего преступление, установленные законом как признаки субъекта преступления, между собой тесно связаны, взаимно обусловливают и дополняют друг друга в составе преступления. Известно, и это аксиома, что состав преступления имеет место только тогда, когда налицо совокупность его элементов: объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона преступления. И если общественно опасное деяние совершается вменяемым лицом, достигшим установленного законом возраста (14–16 лет), мы можем говорить о субъекте преступления.

Субъект преступления, по справедливому выражению Я. М. Брайнина, как уголовно-правовое понятие практически немыслим без этих двух основных признаков [201]201
  См.: Брайнин Я. М. Указ. соч. С. 218.


[Закрыть].

Однако в науке советского уголовного права высказывалось мнение, что вменяемость и возраст не могут рассматриваться как признаки субъекта преступления, относящиеся к составу, поскольку они служат условиями наступления уголовной ответственности за пределами состава преступления[202]202
  См.: Трайнин А. Н. Учение о составе преступления. С. 47; Никифоров Б. С. Об объекте преступления // Сов. государство и право. 1948. № 9. С. 42.


[Закрыть].

Наука уголовного права и уголовное законодательство устанавливают, что субъектом преступления может быть лишь вменяемое лицо. Не случайно вопрос о вменяемости, писал Н. С. Таганцев, рассматривается, как правило, в доктрине уголовного права, и вменяемость субъекта является краеугольным камнем всех теорий, признающих основанием наказуемости виновное посягательство на правопорядок[203]203
  Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Т. 1. С. 144.


[Закрыть]. При этом следует отметить, что данное положение характерно не только для отечественного, но и для зарубежного уголовного права с учетом особенностей каждой отдельно взятой страны.

Таким образом, учение о признаках субъекта преступления – возрасте и вменяемости – входит в общее учение о составе преступления.

Вменяемость и возраст имеют важное значение для определения не только субъекта, но и состава преступления. При отсутствии этих признаков или одного из них нет и состава. Следовательно, и вопросы о виновности и уголовной ответственности лица, совершившего общественно опасное деяние, отпадает. При этом значение вменяемости как признака, характеризующего субъект преступления, в отечественной и зарубежной уголовно-правовой литературе еще недостаточно четко определено, да и само понятие требует своего дальнейшего изучения и исследования с точки зрения науки уголовного права, психологии, медицины, а также философского обоснования.

Сознание и воля представляют собой наиболее важные психические функции, которые вообще определяют повседневное поведение любого человека. Учение о детерминированности и свободе воли лежит в основе самого понятия вменяемости. Следовательно, в философских теориях вменяемость, как правило, основывается на свободе воли. Поэтому, как отмечал А. Амон, для признания индивидуальной ответственности необходимо, чтобы человек, которому приписывается совершенный поступок, обладал свободной волей, в которой и заключается основание вменяемости [204]204
  См.: Амон А. Детерминизм и вменяемость. СПб., 1905. С. 130.


[Закрыть]. На философский аспект проблемы обращают внимание в своей работе Ю. М. Антонян и С. В. Бородин, которые отмечали, что по своим философским истокам вменяемость довольно тесно связана с понятием свободы воли и ответственности лица за свои поступки[205]205
  См.: Антонян Ю. М., Бородин С. В. Преступность и психические аномалии. М., 1987.С. 120.


[Закрыть]. Невозможно рассуждать о морали и праве, писал Ф. Энгельс, не касаясь вопроса о свободе воли и вменяемости человека [206]206
  См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 115.


[Закрыть].

Влияние же окружающей среды, многочисленных внешних факторов и обстоятельств, воздействующих на поведение человека и определяющих таковое наряду с внутренними процессами, происходящими в нем, всегда проходят через его сознание.

Сознание и воля представляют собой наиболее важные психические функции, определяющие вообще повседневное поведение любого человека. «Все, что побуждает человека к деятельности, – писал Ф. Энгельс, – должно проходить через его голову… Воздействия внешнего мира на человека запечатлеваются в его голове, отражаются в ней в виде чувств, мыслей, побуждений, проявлений воли.»[207]207
  Там же. Т. 21. С. 290.


[Закрыть]

Таким образом, осознанное волевое поведение лица дает ему возможность под влиянием внешних факторов окружающего мира выбрать определенный образ действий в той или иной конкретной ситуации. В уголовном праве, отмечал П. С. Дагель, свобода воли означает не что иное, как способность лица отдавать себе отчет в своих действиях и сознавать их фактическую сторону и общественную опасность, а также руководить ими. Другими словами, она означает вменяемость лица, которое способно быть как виновным, так и ответственным[208]208
  См.: Дагель П. С., Котов Д. П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж, 1974. С. 9.


[Закрыть].

Вместе с тем вряд ли состоятельны утверждения М. И. Еникеева о том, что осознание человеком своих отношений с окружающим миром и способность принимать решения со знанием дела, т. е. руководить своими действиями, не могут служить обязательными условиями вменяемости, поскольку вменяемость предполагает определенный уровень как психической, так и социальной зрелости человека при совершении конкретного предусмотренного законом действия [209]209
  См.: Еникеев М. И. Психолого-юридическая сущность вины и вменяемость // Сов. государство и право. 1989. № 12. С. 79.


[Закрыть].

Данное мнение вызывает возражения уже потому, что вменяемость в уголовном праве – это способность лица, совершающего преступление, не только осознавать фактический характер и общественную опасность своего деяния, но и руководить своей волей независимо от уровня его психической или социальной зрелости. Оба эти свойства человека, разумеется, приобретаются им и постепенно развиваются в процессе его жизненного пути, на различных этапах его созревания.

Однако, обращаясь к истории вопроса, отметим: как показало наше исследование субъекта преступления, в русском уголовном праве и уголовном законодательстве периода 1917–1996 гг. понятие вменяемости не было сформулировано в уголовном законе вообще[210]210
  См.: Павлов В. Г. Субъект преступления в уголовном праве. С. 30–52, 53–75. На отсутствие определения вменяемости в русском уголовном законодательстве обратил внимание Р. И. Михеев в своей известной монографии. См.: Михеев Р. И. Проблемы вменяемости и невменяемости в советском уголовном праве. Владивосток, 1983. С. 54.


[Закрыть]. При этом вменяемость как признак субъекта преступления отсутствовала в Руководящих началах 1919 г., Основных началах 1924 г., Уголовных кодексах РСФСР 1922 г., 1926 г., 1960 г., не нашло своего закрепления определение вменяемости и в Уголовном кодексе России 1996 г.

Значительное количество работ в области уголовного права и медицины посвящены невменяемости. Отсутствуют вообще исследования, рассматривающие вменяемость как признак субъекта преступления.

Понятие вменяемости, как уже было отмечено, противоположно понятию невменяемости, которое дано в уголовном законе (ст. 21 УК РФ) и которое обозначает состояние, когда лицо вследствие психического расстройства в момент совершения преступления не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Следовательно, вменяемость предполагает такое психическое состояние лица, при котором последнее, совершая преступление, способно осознавать свои действия и руководить ими.

Понятие вменяемости в различных интерпретациях дается в юридической литературе при отсутствии его определения в уголовном законе. В. С. Орлов, например, рассматривает вменяемость как одно из неотъемлемых свойств человека, без которого последний не может быть признан субъектом преступления при совершении какого-либо общественно опасного деяния[211]211
  См.: Орлов В. С. Субъект преступления по советскому уголовному праву. М., 1958. С. 26.


[Закрыть]. В свою очередь, И. К. Шахриманьян считает, что понятие вменяемости обозначает состояние лица, которое, совершая преступления, отдает себе отчет в своих действиях и руководит ими в силу относительно полного душевного здоровья[212]212
  См.: Шахриманьян И. К. Невменяемость по советскому уголовному праву: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Л., 1962. С. 6.


[Закрыть].

Более емко определяют вменяемость как признак субъекта преступления Ю. М. Антонян и С. В. Бородин, которые рассматривают ее как психическое состояние лица, заключающееся в его способности при определенном развитии, социализации, возрасте и состоянии психического здоровья во время совершения преступления отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими, а в дальнейшем в связи с этим нести уголовную ответственность и наказание[213]213
  См.: Антонян Ю. М., Бородин С. В. Указ. соч. С. 123–124.


[Закрыть]. В какой-то мере согласуется с такой трактовкой вменяемости определение Р. И. Михеева. По его утверждению, вменяемость представляет собой социально-психологическую способность субъекта преступления считаться виновным и подлежать уголовной ответственности за совершенное преступление, когда по своему психическому состоянию данное лицо было способно в данный момент сознавать общественную опасность преступного деяния и руководить своими действиями [214]214
  См.: Михеев Р. И. Проблемы вменяемости, вины и уголовной ответственности (Теория и практика): Автореф. дис… д-ра юрид. наук. М., 1995. С. 13.


[Закрыть].

Исходя из анализа понятий вменяемости, представленных в юридической литературе, можно с полной определенностью говорить, что, являясь одним из важных свойств человека, вменяемость по отношению к невменяемости – более широкое и более емкое понятие, которое требует своего дальнейшего изучения и уточнения.

На практике всякие сомнения относительно вменяемости лица, совершившего общественно опасное деяние, когда его поведение свидетельствует об отсутствии самоконтроля, когда с его стороны имеет место неправильная реакция на внешние воздействующие факторы и раздражители и т. п., должны решаться в его пользу. В этих случаях в отношении лица, совершившего противоправное деяние, в целях установления его психического состояния на предварительном следствии в соответствии с п. 3 ст. 196 УПК РФ в обязательном порядке проводится судебно-психиатрическая экспертиза. Дальнейшее решение вопроса о его вменяемости, как ранее было отмечено, осуществляется судом в соответствии со ст. 300, 433, 434 УПК РФ на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы.

Однако следует обратить внимание на то, что в судебно-психиатрической практике, как отмечают Л. И. Подрезова и Е. А. Трошкин, имеет место ошибочное мнение о необходимости признания невменяемыми большинства лиц, болеющих шизофренией, несмотря на то, что многие из них в момент совершения преступления достаточно хорошо социально адаптированы и осознанно управляют своим поведением[215]215
  См.: Подрезова Л. И., Трошкин Е. А. Вопросы вменяемости при шизофрении // Социалистическая законность. 1988. № 11. С. 32. На данное обстоятельство обращал внимание Р. И. Михеев, анализируя существующие в юридической литературе взгляды на критерии вменяемости. Он писал, что согласно теории «диагностического критерия» вменяемость, как и невменяемость, должна определяться не на основе совокупности, или сочетания, юридического и медицинского критериев, а на основе диагноза. В данном случае постановка диагноза «шизофрения» уже предполагает признание лица, совершившего преступление, невменяемым, даже если имеет место стойкая ремиссия (улучшение здоровья данного лица). См.: Михеев Р. И. Проблемы вменяемости и невменяемости в советском уголовном праве. С. 63.


[Закрыть].

Рассмотрение понятий вменяемости в литературе, а также анализ данных практики позволяют говорить о том, что вменяемость – не только неотъемлемый признак субъекта преступления, но понятие, как отмечает Р. И. Михеев, многогранное, довольно емкое и многоаспектное как по своему содержанию, так и по значению, которое определяется на основе толкования правовых норм, предусмотренных в уголовном законодательстве [216]216
  См.: Михеев Р. И. Проблемы вменяемости и невменяемости в советском уголовном праве. С. 47; Он же. Проблемы вменяемости, вины и уголовной ответственности (Теория и практика). С. 12.


[Закрыть].

В свою очередь, внутреннее содержание понятия вменяемости, которое подразумевается в уголовном законе, раскрывается, как и понятие невменяемости, через совокупность двух критериев: юридического и медицинского.

Критерии вменяемости в науке уголовного права понимались неоднозначно и определялись учеными-юристами по-разному, так как многое зависело от подхода самого исследователя и его субъективного восприятия данного признака субъекта преступления. Создавшееся положение объяснялось, разумеется, отсутствием понятия вменяемости в уголовном законе, что порождало самые различные предложения по определению формулы вменяемости.

Большинство ученых, как обратил внимание Р. И. Михеев, восприняли конструкцию вменяемости, состоящую из двух критериев (юридического и медицинского), наряду с формулой вменяемости, которая строилась на сочетании трех критериев: юридического, психологического и медицинского. Некоторые исследователи предлагали вывести формулу вменяемости, в основе которой находился бы только юридический критерий, другие предлагали сконструировать ее при помощи только медицинского критерия[217]217
  См.: МихеевР. И. Проблемы вменяемости и невменяемости в советском уголовном праве. С. 63–64; Тихенко С. И. Указ. соч. С. 98—100; ТрахтеровВ. С. Вменяемость по советскому уголовному праву: Конспект лекций. Харьков, 1966. С. 6–7; Богомягков Ю. С. Проблемы невменяемости в советском уголовном праве (понятие вменяемости): Учеб. пособие. Уфа, 1978. С. 26, 29; и др.


[Закрыть].

Так или иначе, всевозможные варианты формулы вменяемости интерпретировались, постоянно и всесторонне подвергались критике, становились предметом дискуссии авторов и их оппонентов.

Вместе с тем, несмотря на определенное внимание отечественных юристов, психиатров, психологов и других ученых к этой проблеме, имеющей большую практическую значимость для изучения субъекта преступления, его характеристики при решении вопросов, связанных с установлением вины лица и привлечением его к уголовной ответственности, а в дальнейшем и к уголовному наказанию, она до настоящего времени не нашла ни в теоретическом, ни в практическом плане своего окончательного разрешения.

Более подробно, на наш взгляд, критерии вменяемости в отечественном уголовном праве были проанализированы и описаны Р. И. Михеевым, который дал и развернутое определение вменяемости. По его мнению, формула вменяемости должна состоять из совокупности двух критериев: юридического и медицинского. В свою очередь, юридический критерий вменяемости характеризуется тремя признаками: интеллектуальным, волевым и эмоциональным.

Интеллектуальный признак рассматривается им как способность лица в момент совершения преступления сознавать фактический характер и общественную опасность совершаемых действий (бездействия), а волевой признак – как способность лица во время совершения преступного деяния руководить своими действиями, т. е. способность руководить своей волей по своему внутреннему убеждению и желанию.

Эмоциональный признак в формулу вменяемости не включается, но должен учитываться в обязательном порядке при установлении состояния лица в момент совершения им преступления[218]218
  См.: Михеев Р. И. Проблемы вменяемости и невменяемости в советском уголовном праве. С. 61–62; Он же. Проблемы вменяемости, вины и уголовной ответственности (Теория и практика). С. 14–15.


[Закрыть].

Таким образом, доминирующую роль в юридическом критерии вменяемости играют интеллектуальный и волевой признаки, которые должны рассматриваться обязательно в совокупности и с учетом эмоционального признака.

Медицинский критерий вменяемости, как правило, по утверждению автора, характеризует психическое состояние (здоровье) лица во время совершения им общественно опасного деяния. Данный признак является показателем такого состояния психики лица, когда оно находится в здравом рассудке и понимает свои действия, в том числе и при наличии незначительных расстройств в психике, не исключающих вменяемости. Следовательно, медицинский критерий, который всегда подразумевается, должен рассматриваться не изолированно, а в совокупности с юридическим критерием, образуя в этом сочетании саму формулу вменяемости.

Рассмотренная формула вменяемости принципиальных возражений не вызывает, однако, исходя из ст. 21 УК РФ, интеллектуальный признак юридического критерия требует некоторого редакционного и смыслового уточнения в части, касающейся осознания лицом фактического характера и общественной опасности своих действий (бездействия) во время совершения преступления.

С другой стороны, для более точной и емкой уголовно-правовой характеристики субъекта преступления и, в частности, признака вменяемости следует поддержать предложение некоторых ученых[219]219
  См.: Карпец И. И. Соотношение криминологии, уголовного и исправительно-трудового права // Сов. государство и право. 1984. № 4. С. 79; Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования / Под ред. В. Н. Кудрявцева, С. Г. Келиной. М., 1987. С. 67; Михеев Р. И. Проблемы вменяемости, вины и уголовной ответственности (Теория и практика). С. 13; Ситковская О. Д. Указ. соч. С. 155; и др.


[Закрыть] о закреплении в уголовном законе понятия, критериев и признаков вменяемости, которые не предусмотрены в УК РФ 1996 г Подобный шаг позволит правильнее решать вопросы как виновности, так и уголовной ответственности при осуществлении правосудия, обеспечив соблюдение принципов законности (ст. 3), вины (ст. 5), справедливости (ст. 6) и других, нашедших свое законодательное закрепление в Уголовном кодексе РФ 1996 г.

Вменяемость как признак, характеризующий лицо, совершившее преступление, дает основание ставить вопрос о его виновности, а в дальнейшем, следовательно, об уголовной ответственности и наказании, т. е. установление вменяемости преступника как бы предшествует установлению в соответствии с принципами уголовного закона его виновности, которая доказывается как на стадии предварительного следствия, так и в суде.

Сам же принцип вины, как мы уже отмечали, предусмотрен в ст. 5 УК РФ, где сказано, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те преступления и наступившие общественно опасные последствия, по которым установлена его вина. Следовательно, способность лица понимать совершаемое им преступное деяние и принимать осознанные решения в процессе его совершения служит основанием для признания субъекта преступления виновным в умышленном или неосторожном общественно опасном деянии.

Виновность лица, совершившего преступление, может быть установлена только лишь после решения вопроса о его вменяемости, невменяемое же лицо не может быть виновно и, согласно ст. 21 УК РФ, не подлежит уголовной ответственности.

Вменяемость, по мнению В. С. Орлова и Р. И. Михеева, является необходимой предпосылкой для установления виновности субъекта, начальным звеном в общей цепи: вменяемость, затем вина, потом ответственность[220]220
  См.: Орлов В. С. Субъект преступления по советскому уголовному праву. М., 1958. С. 27; Михеев Р. И. Проблемы вменяемости, вины и уголовной ответственности (Теория и практика). С. 3.


[Закрыть].

Далее следует отметить, что вменяемость довольно тесно связана с виной, как мы уже отмечали, и имеет важное значение для наступления уголовной ответственности в отношении субъекта преступления.

Речь в данном случае идет о взаимосвязи вменяемости и вины как признаков разных элементов в общем составе преступления. Эта взаимосвязь прослеживается прежде всего в том, что как вменяемость, так и вина, являясь признаками: одна – субъекта преступления, другая – субъективной стороны, характеризуют психическую сторону лица, совершающего общественно опасное деяние умышленно или по неосторожности.

Вменяемость, являясь признаком субъекта преступления, находясь в составе преступления и будучи связана с виной, как справедливо отмечают Ю. М. Антонян и С. В. Бородин, вместе с последней обеспечивает в отечественном уголовном праве соблюдение основополагающего принципа субъективного вменения[221]221
  См.: Антонян Ю. М., Бородин С. В. Преступность и психические аномалии. М., 1987.С. 122.


[Закрыть].

Объективное вменение, согласно ст. 5 УК РФ, а именно уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, по нашему уголовному законодательству не допускается и полностью противоречит ему. Вопрос о виновности лица, совершившего общественно опасное деяние, может ставиться и решаться только тогда, когда субъект вменяем и способен осознавать свои действия и руководить ими в момент их совершения, что мы уже не раз отмечали.

В свою очередь, установление взаимосвязи между вменяемостью и виной дает возможность глубже разобраться в самом субъекте преступления, а также в его содержании и уголовно-правовой характеристике не только с позиций науки уголовного права, но и с позиций медицины и психологии. Таким образом, только после предварительного решения о вменяемости лица, совершившего общественно опасное деяние, как замечает В. С. Орлов, можно ставить вопрос о его виновности, потому что как виновным, так и невиновным может быть признано, как правило, вменяемое лицо[222]222
  См.: Орлов В. С. Субъект преступления по советскому уголовному праву. С. 27.


[Закрыть].

Лицо может быть привлечено к уголовной ответственности, как справедливо отмечают С. Г. Келина и В. Н. Кудрявцев, когда преступление было не только делом его рук, но и продуктом как его сознания, так и воли, поэтому принцип личной ответственности самым тесным образом связан с проблемой вменяемости[223]223
  Келина С. Г., Кудрявцев В. Н. Принципы советского уголовного права. М., 1988. С. 108.


[Закрыть].

Следовательно, уголовной ответственности может подвергнуться только вменяемое лицо, совершившее какое-либо преступление. В соответствии со ст. 8 УК РФ, как уже было отмечено, основание уголовной ответственности возникает с момента совершения лицом деяния, которое содержит все признаки (элементы) состава преступления (объект преступления, объективная сторона, субъективная сторона и субъект преступления), предусмотренные уголовным законом. Само же преступление – это юридический факт, при наличии которого вменяемое и виновное лицо становится обязанным подвергнуться принудительному воздействию со стороны государства.

Способность человека понимать совершаемые им действия и осознанно руководить своими поступками отличает вменяемого от невменяемого, невменяемый не может нести уголовную ответственность за свои противозаконные (преступные) действия.

Вышеизложенное позволяет сделать вывод, что вменяемость как признак, характеризующий субъекта преступления, наряду с виновностью является также и условием, или предпосылкой, наступления уголовной ответственности в отношении лица, совершившего общественно опасное деяние, чего нельзя сказать о лице, которое совершило преступление в состоянии невменяемости.

Вслед за наступлением уголовной ответственности вменяемое лицо, которое является субъектом преступления, может понести уголовное наказание. Однако, хотя уголовная ответственность и предшествует наказанию, она может осуществляться и без него. Соответствующее положение закреплено, например, в ст. 92 УК РФ, в которой говорится, что несовершеннолетнее лицо, осужденное за совершение преступления небольшой или средней тяжести, может быть освобождено судом от наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия, предусмотренных ч. 2 ст. 90 УК (предупреждение, передача под надзор родителей или лиц, их заменяющих, возложение обязанности загладить причиненный вред и др.).

В данном случае речь идет об освобождении субъекта преступления (несовершеннолетнего) только от наказания, но ни в коем случае не от уголовной ответственности за совершенное им преступное деяние.

Что же касается применения наказания к субъекту преступления, то оно невозможно без уголовной ответственности при наличии вменяемости и доказанности виновности правонарушителя. Следовательно, понятие уголовной ответственности не тождественно понятию наказания, оно шире его. Наказание назначается судом от имени государства вменяемому лицу, признанному виновным и привлеченному к уголовной ответственности за совершение общественно опасного деяния, т. е. субъекту преступления.

Для криминалистики, писал Н. С. Таганцев, вменяемость – это признак, обусловливающий наказуемость преступного деяния, совершенного физическим лицом[224]224
  См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Часть общая. Т. 1. М., 1994. С. 145.


[Закрыть]. Поэтому когда у судебно-следственных органов возникает вопрос о возможном психическом расстройстве лица, совершившего преступление, они в соответствии со ст. 195, 196, 434 УПК РФ обязаны получить заключение судебно-психиатрической экспертизы о психическом состоянии лица, привлекаемого к уголовной ответственности и подвергаемого наказанию.

В связи с этим достаточно показательно рассмотренное в 1992 г. Судебной коллегией по уголовным делам Ростовского областного суда уголовное дело по обвинению Чикатило А. Р, который в период с 1978 по 1990 г. на территории Ростовской, Владимирской, Свердловской, Ленинградской, Московской областей, Краснодарского края (Россия), на Украине и в Узбекистане совершил 52 убийства с особой жестокостью на сексуальной почве. Потерпевшими были: 21 мальчик в возрасте от 8 до 16 лет, 14 девочек в возрасте от 9 до 17 лет и 17 девушек и молодых женщин. При этом Чикатило с 1973 г. неоднократно совершал развратные действия с малолетними детьми и подростками.

Характерной особенностью его преступной деятельности являлось то, что он совершал убийства молодых женщин, девушек, мальчиков и девочек в лесополосах и лесных массивах, прилегающих к населенным пунктам, а также в глухих местах, куда специально заманивал жертву. После убийства Чикатило, как правило, полностью обнажал трупы, а одежду уносил и прятал на значительном расстоянии от места преступления, часто закапывая ее в землю, чтобы затруднить в дальнейшем установление личностей потерпевших.

По способу убийства эти преступления выделялись исключительной жестокостью, цинизмом, изуверством и, как правило, сопровождались причинением жертвам многочисленных (по несколько десятков) ножевых ранений садистского характера и глумлением над ними. Все эти преступные действия сопровождались разрушением и полной ампутацией различных внешних и внутренних органов тела (чаще всего половых органов) убитых. Убивая женщин, девушек и детей, Чикатило удовлетворял свое извращенное сексуальное желание, которое испытывал постоянно, когда наносил жертве удары ножом, видел кровь и когда жертва мучилась и агонизировала.

Согласно заключениям судебно-психиатрических экспертиз, проведенных экспертами-психиатрами ВНИИ общей и судебной психиатрии им. В. П. Сербского, Ростовского областного психоневрологического диспансера, а также экспертизы, проведенной в судебном заседании, Чикатило хроническими заболеваниями не страдал, обнаруживал признаки психопатии мозаичного круга с сексуальными перверсиями, развившейся на почве органической неполноценности.

Во время совершения инкриминируемых ему действий Чикатило мог отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими, т. е. являлся вменяемым. При этом в периоды совершения преступлений, как было установлено различными экспертизами и как следовало из материалов уголовного дела, Чикатило не обнаруживал и признаков какого-либо временного болезненного расстройства психической деятельности.

Глубокое детальное изучение материалов уголовного дела (всех преступных эпизодов) и результатов судебно-психиатрических экспертиз позволили суду признать Чикатило вменяемым и виновным в совершении инкриминируемых ему деяний. Суд приговорил Чикатило к исключительной мере наказания – смертной казни, которая была приведена в исполнение 14 февраля 1994 г., после отклонения Президентом России ходатайства о помиловании[225]225
  Архив Ростовского областного суда. Дело 2-70/1992.


[Закрыть].

Однако, признав согласно ст. 433 УПК РФ доказанным факт совершения лицом в состоянии невменяемости преступления, суд выносит определение, в соответствии со ст. 21 УК РФ освобождая это лицо от уголовной ответственности или наказания, и при необходимости решает вопрос о применении к нему принудительных мер медицинского характера, т. е. направляет лицо на принудительное лечение. При этом, исходя из п. 2 ст. 24 УПК РФ, суд прекращает уголовное дело за отсутствием состава преступления в деянии невменяемого лица, поскольку последнее не является субъектом преступления.