Текст книги "Датский лабиринт"

– Странно, что нет ни одного указателя, ни какого-нибудь знака, говорящего о том, куда нам идти дальше! – проговорил Егор, поочередно разглядывая освещенные все теми же самыми однотипными лампочками на канделябрах выходы, ведущие в неизвестность.

– Ничего в этом нет странного, – спокойно сказала Мария, – полагаю, что мы сами должны выбрать из них единственный правильный вход, чтобы отыскать верный выход из этой каменной ловушки.

– А если выбранный нами выход окажется тупиком? – растерянно спросила Елена.

– В этом-то, похоже, и заключается весь фокус! – ответила Мария, – мне вообще кажется, перед нами некий лабиринт, похожий на детскую игру вроде «найди правильный выход» или «доберись до нужного предмета», только дети играют в нее на листке бумаги и по запутанным дорожкам ищут верный путь, рисуя его карандашом. В нашем случае, скорее всего, придется обследовать каждый из трех входов поочередно, пока не отыщем верный.

– Подожди, Машуня, дорогая, ты полагаешь, что это действительно может оказаться не просто тоннелем, а самым настоящим лабиринтом, так?! – переспросил ошарашенный Артем.

– Вот нам еще этого счастья не хватало до кучи! Мы не знаем, какого они размера, длины! Там может быть множество разных ответвлений, проходов, тупиков! Ведь такие прогулки могут затянуться на недели или даже месяцы! Ладно бы еще дело было только в отправлении естественных надобностей, с этим можно как-то справиться, но у нас с собой нет даже еды и воды, черт возьми! Мы можем просто обессилеть и умереть в этих дьявольских катакомбах еще до того, как доберемся до выхода! – от досады воскликнул Егор, нервозно прохаживаясь по кругу.

– Конечно, если прежде голодной смерти мы все вместе не лишимся здесь рассудка, – глубокомысленно добавила Мария.

– Может быть, все-таки, ты ошибаешься, Маша? – снова спросила сильно напуганная, но старающаяся не показывать виду, Елена, – вдруг все это не так и страшно?

– Не волнуйся, Леночек, все будет хорошо, мы выберемся, надо просто верить в это! – попытался успокоить жену Егор, нежно обнимая и целуя.

– Давайте для начала порассуждаем. Если нас против воли втянули в этот датский лабиринт… – начала говорить Мария.

– Извини, Маша, не против воли! Никто нас туда силком не тащил, мы сами добровольно зашли в эту дверь в поисках приключений! – сделал поправку Егор, все еще находясь в смятении от того, что это он подбил всех на этот дурацкий, и возможно, опасный вояж.

– Ну, хорошо, пусть добровольно, но не думаю, что целью тех, кто все это создал и заманил нас сюда, было бы просто всех нас убить. Не исключено, что это место оборудовано с целью развлечения…

– Развлечения?! – удивленно переспросил Артем.

– Именно, но только не для нашего с вами, а для чьего-то другого! Поэтому я больше, чем уверена, что нас оставят в живых, но нам придется приложить максимум усилий, чтобы побороться за собственные жизни, – уверенным тоном знатока высказалась Мария.

– Как-то у тебя все сложно получается, любимая, – проронил Артем, нежно обняв жену.

– Знаешь, Тема, твоя Маша предсказала нам проблемы с этой дверью, а мы ее не послушали. Теперь она снова пытается осмыслить происходящее, и мне кажется, нам стоит к ней прислушаться… – убедительно проговорил Егор.

– Ой, смотрите, что за чудеса?! Только что ничего этого здесь не было! – воскликнула Елена, указывая на широкий деревянный стол, на котором находились какие-то разной высоты и формы предметы, но все они были накрыты белой скатертью.

Молодые люди дружно подошли к этому столу, стоящему возле одной из стен помещения, без лишних сомнений осторожно подняли скатерть и увидели настоящий накрытый стол, уставленный множеством разного рода съестных припасов. Друзей ошеломило сказочное изобилие мясных блюд, сыров, всевозможных напитков, были и свежие фрукты и овощи, а для удобства на столе были разложены привычные столовые приборы, посуда, фужеры и чашки. Более того, путешественники могли протереть руки влажными салфетками, которые также предусмотрительно там находились.

– Вот это поворотец!!! Настоящий шведский стол! Похоже, от голода нам умереть не позволят! Ты была права, Машуня, – радостно произнес Артем, хлопнув в ладоши, потерев их одну о другую и обработав влажной антибактериальной салфеткой, – ну что, господа, приступайте к трапезе! Наедайтесь сытнее, потому что не исключено, что это может быть единственным разом, когда они нас покормят.

– Кто это «они»? – спросил Егор, накладывая в свою тарелку нарезанную ломтиками колбасу, ветчину, сыр и мягкий белый хлеб.

– Не знаю, может быть, те, кто все это организовал, и теперь они даже могут за нами наблюдать! – безразлично ответил Артем, начиная уплетать сделанные им самим бутерброды и запивать налитым в стакан яблочным соком.

– А все это случайно не отравлено? – вдруг спросила Елена, но все остальные тут же бросили на нее такой красноречивый осуждающий взгляд, что она тоже с аппетитом принялась за еду…

Когда обильная трапеза была окончена, сытые и довольные супруги Григорьевы и Гореловы задумались, наконец, над тем, какой тоннель из трех выбрать для очередного перехода.

– Спасибо создателям этого места за угощение, но давайте решать, куда двинемся сейчас! – обратился Артем к супруге и своим друзьям.

– Кстати, в этой ситуации можно пойти наугад в любой случайно выбранный тоннель, – заметил Егор.

– Меня все время не покидает ощущение, что мы находимся в каком-то старинном замке! – произнесла Елена.

– Тогда уж, скорее, в огромном подвале старинного датского замка! – ответил ей Егор, – но, увы, милая, мы сейчас где-то глубоко под землей, но не понятно где именно.

– Вообще, учитывая необычность ситуации, это спорный вопрос! – произнесла Мария.

– Итак, куда идем? Предлагайте, друзья! – произнес Артем, окинув взглядом всех находящихся в помещении.

– Скажем, давайте пойдем в правый тоннель! – предложила Мария, – мне только что показалось, что в нем мигнула одна из лампочек. Может быть, это нам кто-то подал знак? А может, просто случайность…

Тем не менее, все дружно отправились туда, куда предложила Мария, в правый тоннель, который через считанные метры повернул налево, а еще после нескольких метров разветвился на два следующих, снова заставляя путешественников делать выбор. На этот раз они без колебаний решили войти в левый тоннель, но пройдя по нему метров десять, пропустив один из новых боковых отводов, друзья в итоге снова оказались в том же самом сводчатом помещении, где только что так вкусно и аппетитно пообедали. Но путешественники попали туда через центральный тоннель, который располагался как раз между правым и левым.

– Так, пока не слишком сложно! Вернулись обратно. Значит, в центральный проход снова возвращаться нет смысла. Давайте опять пойдем в правый тоннель и на бифуркации выберем уже другое, правое ответвление! – предложила Мария.

– А может быть, теперь нам лучше направиться в левую сторону? – в ответ посоветовал Артем, и Мария поддержала своего мужа, потому никому из них все равно доподлинно не было известно, куда именно надо идти, чтобы отыскать верный выход.

Остальные единодушно согласились с предложением Артема Горелова, и вся компания друг за другом направилась в левый каменный тоннель, освещенный свечеобразными лампами, как две капли воды похожий на все остальные. Пройдя по нему метров пятнадцать, Егор вдруг обнаружил, что с ними рядом нет его жены Елены. Они тут же остановились и все дружно стали звать ее, изо всех сил громко крича в обе стороны тоннеля, но эхо в этом замкнутом пространстве было очень коротким и резко теряло свою силу, поглощаемую каменными стенами. Несмотря на настойчивые попытки друзей позвать ее, девушка так и не откликнулась…

– Давайте пройдем вперед, может быть она где-то там? – высказалась Мария.

– Скорее всего, она не захотела идти с нами и просто вернулась в сводчатое помещение? – предположил Артем.

– Не говори глупости, Тема! Зачем ей это надо? И потом она сразу бы поделилась с нами своими намерениями! В этой ситуации всем нам необходимо постоянно быть рядом друг с другом! – воскликнул переживающий за жену Егор, начиная отчаиваться, но затем снова начал громко по имени выкрикивать имя Елены, делая небольшие паузы в ожидании от нее ответа.

Вдруг впереди по направлению их движения по тоннелю, откуда-то издалека послышался шум, напоминающий визгливые женские вопли, похожие на голос Елены, но на таком большом расстоянии пока нельзя было до конца разобрать, кто именно там кричит. Оставалось только предполагать, что это была Елена.

– Слышите? Она там! Пойдемте вперед! – живо воскликнул вновь обретший надежду отыскать жену Егор и ускорил движение, продолжая громко звать ее, хотя ни единого ответа на свои настойчивые призывы так и не получил.

– Да что ты, Егорушка! Я тут подумала, разве это может быть Лена?! Как же она там могла оказаться, впереди нас-то? Это просто невозможно! – недоуменно спросила Мария, скорыми шагами продвигаясь по светло-коричневому каменному тоннелю вместе с Артемом, едва успевая догонять Егора, идущего очень быстрыми шагами на звук голоса своей жены.

– Кто ж ее знает? Это ведь место мистическое, так надо понимать? – спокойно спросил Артем.

– Возможно, вполне… – деловито ответила его жена.

– Значит, здесь могут происходить необычные и диковинные вещи!

– Как знать, как знать, все возможно… – подтвердила Мария, начиная немного запыхаться во время этой гонки по тоннелям.

Наконец, они дошли до очередной развилки и остановились, не зная, куда направиться дальше, но, все-таки решив немного подождать, вслушиваясь в тишину коридоров…

Спустя пару минут визгливый человеческий крик, скорее похожий на жуткий вопль, послышался снова, но звучал он значительно громче, чем в предыдущий раз, значит, Елена находилась где-то совсем рядом. Друзья, не задумываясь, повернули в правый тоннель развилки, потому что именно оттуда доносился голос жены Егора, который прекрасно осознавал, что с ней случилось что-то очень плохое, и она нуждается в его помощи. По мере продвижения по тоннелю, вопль стал прорываться все чаще и чаще, а потом перешел в долгий чудовищный вой, с каждой секундой слышимый все яснее и отчетливее, но вдруг неожиданно и резко оборвался.

Наконец друзья добрались до очередного сводчатого помещения, которое было намного объемнее того, где они разделили друг с другом трапезу. Помещение представляло собой внушительных размеров комнату с темными каменными стенами. В самом его центре, метрах в пятнадцати от того места, где оказались Артем, Егор и Мария, находилась толпа примерно человек из тридцати, одетых в красные плащи, под которыми виднелась белая ткань с нашитым на грудь красным католическим крестом. Кто-то из стоящих был вооружен длинными стальными мечами, а кто-то – арбалетами. Головы каждого из них, все, кроме лица, были покрыты капюшонами из кольчуги, а кто-то из этих людей обладал еще и остроконечными в форме шестигранника шлемами с прорезями для глаз, защищающими голову целиком. Однако трое выделялись из остальной толпы тем, что носили уже белые плащи и белую ткань с крестами, и шлемы у них были округлой формы. Возможно, члены этой тройки были для этой толпы главными. На ногах у каждого стоящего были черные кожаные сапоги. Один из них держал в руках белое знамя с красным католическим крестом.

Все говорило о том, что перед глазами друзей предстало какое-то военизированное подразделение, и, таким образом, все те люди были солдатами. В отличие от тоннелей в этом лабиринте, само место, где они находились, освещалось не электрическими лампочками, а многочисленными настоящими горящими факелами, закрепленными на настенных держателях, либо находившимися в руках участников этого странного собрания.

От увиденного Артем, Мария и Егор на пару мгновений замерли от неожиданности и непередаваемого удивления, а потом Артем, немного собравшись с мыслями, спокойно произнес.

– Ребята, похоже, это крестоносцы! Древние рыцари Западной Европы. Возможно даже из ордена тамплиеров! В Дании они тоже жили с одиннадцатого по тринадцатый века!

– Чем же они занимались? – с интересом спросила Мария.

– Ты разве забыла, родная? Мы же их еще в шестом классе школы по истории изучали! В ряды крестоносцев мог вступить любой желающий, но основные силы были у двух орденов – тамплиеров и госпитальеров. Насколько я помню, главной их целью было освобождение земли от неверных, в частности, от мусульман. Но известно, что они также и заботились о раненых, создавали больницы, принимали благотворительные взносы, а впоследствии даже стали очень могущественными милитаристскими и религиозными организациями. Что касается военной формы, то на кольчугу они одевали рыцарскую сюрко, накидку без рукавов, белую материю с нашитой символикой креста, и красные и белые плащи, вот как у этих людей там, видите? – увлеченно рассказывал Артем, указывая на стоящих в кучке солдат.

– Это все интересно, но откуда они тут вообще взялись? Мы-то ведь не в тринадцатом веке находимся? – поинтересовался Егор, продолжая с неподдельным интересом разглядывать солдат.

– Друзья, а может быть, здесь кино снимают, и все эти люди всего лишь актеры массовых сцен? – предположила Мария.

– Кино? Под землей? Ерунда какая-то! – фыркнул Егор.

– Не такая уж и ерунда, друг мой, если мы их сейчас видим собственными глазами! – высказался Артем, поддержав идею жены.

– Что-то не похожа вся эта тусовка на кино! Вы сами посмотрите! Здесь нет никого из съемочной группы, отсутствуют осветительные приборы, видеокамеры, нет режиссера, наконец! Какое же это кино? – рассудительно пояснил Егор.

– Но если не снимают кино, то единственным объяснением происходящему будет одно – мы с вами оказались в прошлом! – высказал идею Артем.

– Ну, это уж совсем маловероятно, милый! – произнесла Мария.

– Полный бред все это, ребята! – с чувством произнес Егор, – мне плевать на то, что здесь происходит, я бы просто хотел знать, где моя жена, крик которой мы совсем недавно слышали из этих самых мест?

– Подождите-ка! Что там еще за человек среди этой толпы, непохожий на крестоносцев? – спросила Мария, указывая на толпу военных.

– Где, милая? – отозвался Артем.

– Да ты сам посмотри! Эти твои крестоносцы расположились вокруг каменного постамента, на котором возвышается деревянный столб с накинутой на него веревкой с петлей. Это же самая настоящая виселица, черт возьми! Вот видите, какую-то девушку в легком летнем платье со связанными за спиной руками затащили на это возвышение и подвели к столбу, – проговорила Мария, продолжая показывать рукой в сторону сборища.

В этот момент стоящий рядом с девушкой крестоносец, молча и невозмутимо, накинул на ее шею ту самую веревочную петлю, и несчастная вдруг громко истошно завопила, взывая о помощи, голосом, очень сильно напоминающим голос Елены. И если внимательнее присмотреться, то по внешним данным издалека всем показалось, что это была именно она. Крестоносец, выполняющий роль палача, без суеты отвесил голосящей девушке такую звонкую и щедрую оплеуху, что она тут же прекратила крик, продолжая только спокойно стоять, понурив голову, и обреченно похныкивать от страха приближающейся смерти.

– Боже мой! Ребята, да ведь это же моя Лена! – воскликнул Егор и мгновенно бросился в сторону виселицы к группе крестоносцев на спасение любимой жены. Однако уже метра через три наткнулся на невидимую по ощущениям мягкую и эластичную пружинящую стену, не пропускающую его дальше, как бы настойчиво он ни пытался многократно ее преодолеть, каждый раз, громко чертыхаясь от неудачи.

Между тем, один из крестоносцев в белом плаще, видимо самый старший по рангу, в полной тишине принялся произносить, судя по интонации, яркую речь, возможно на датском языке, смысл которой можно было угадать, не понимая слов – он зачитывал приговор. Когда военачальник закончил говорить, и последнее самое громкое слово вырвалось из его уст, в тот же момент толпа крестоносцев начала неистово и звучно выкрикивать непонятные наблюдающим за ними друзьям короткие слова. Вместе с тем, они принялись синхронно совершать быстрые ритмичные в такт выкрикам одинаковые движения руками, сжимающими поднятые острием вверх мечи, то поднимая их над головой, то опуская вниз. Эти возгласы и движения разъяренной толпы можно было расценить только лишь как требование от палача учинить скорую смерть приговоренной.

Егор, обессилев от попыток прорваться на помощь к своей любимой, от досады осел на каменный пол и стал обреченно и совершенно потеряно наблюдать за происходящим, оцепенев от ужаса. Собственно, как и Артем с Марией. Толпа солдат крестоносцев продолжала свои возгласы еще с минуту, а потом стоящий рядом солдат-палач резким и сильным движением толкнул девушку с петлей на шее вперед. Ее нежная белая выя, намертво сжатая охватившей ее толстой серой веревкой, с легкостью хрустнула, позвонки сломались, повредив продолговатый мозг и дыхательный центр, тело резко оборвалось вниз, повисло в петле над постаментом, несколько раз дернулось в предсмертных конвульсиях и окончательно затихло.

В этот момент наблюдающая за казнью Мария жутко вскрикнула от страха и закрыла лицо руками, а Артем тут же крепко обнял жену, отвернув ее глаза от ужасающего зрелища, хотя сам продолжал смотреть, как жена его друга отдала Богу душу на виселице. Самому же Егору оставалось только мужественно перенести гибель своей любимой. После повешения находящаяся в петле голова убиенной оказалась склонена на правую сторону, глаза были закрыты веками, а из приоткрытого рта наполовину торчал кончик языка.

Все было кончено, удовлетворенные казнью рыцари издали громогласный победоносный вопль и постепенно начали расходиться, а двое из них задержались, сняли с петли еще не совсем остывшее бездыханное тело несчастной и куда-то унесли…

– Почему они так с ней поступили, эти тамплиеры?! Она же не мусульманка, и вообще, как такое возможно?! Почему это с нами происходит?! За что они ее?! Почему я не смог прийти к ней на помощь?! – как обезумевший, постанывая от горя и безысходности, все время бормотал Егор.

– Какой ужас! Нам надо уходить отсюда, Елене уже все равно ничем не поможешь, мы даже не в состоянии забрать ее труп, – отойдя от легкого нервного шока, произнес Артем, побуждая жену и своего друга как можно скорее покинуть это помещение.

– Все то, что сейчас здесь произошло, заставляет крепко задуматься… – многозначительно произнесла Мария.

– Да о чем тут думать? – с безразличием спросил Артем.

– О том, что нечто подобное может случиться и с нами! – бросила мужу начавшая хныкать Мария, рукой вытирая обильно текущие по щекам слезы скорби по безвременно ушедшей подруге.

Продолжая находиться в шоке от увиденного, они, пошатываясь, вышли из этого помещения и снова оказались в тоннеле, по которому через некоторое время дошли до той самой развилки, где услышали вопли Елены, и без каких-либо обсуждений повернули в следующий проход. Но каково же было их неожиданное и поистине безмерное и неописуемое удивление, когда, после нескольких минут ходьбы, они увидели, как по тоннелю им навстречу шла… Елена Григорьева, собственной персоной! Увидев друзей, девушка тут же бросилась к ним, и, оказавшись в объятиях ошеломленного мужа, стала вдруг всех отчитывать за то, что они ее потеряли или бросили в этих светло-коричневых коридорах.

– Помилуй, Леночек, как мы могли тебя потерять или оставить?! Мы увидели, что тебя рядом нет, и сразу же кинулись на поиски, мы очень долго и громко звали тебя в надежде, что ты услышишь и вернешься, потом ходили по тоннелям, – улыбаясь, объяснял жене обалдевший от радости Егор.

– Мы так долго тебя искали, но, наконец, мы опять вместе, слава Богу! – произнесла Мария, решив не посвящать Елену в то, что они только что видели сборище крестоносцев и виселицу, чтобы попусту не травмировать психику девушки. Скорее всего, та несчастная была просто очень похожа на ее подругу.

– Расскажи лучше, где же ты была все это время? – спросил у Елены супруг.

– Сначала я шла за всеми вами, а потом вдруг оглянулась назад, потому что мне показалось, что там мелькнула чья-то тень, но никого там не увидела. Когда я повернула голову обратно, никого из вас рядом уже не было, я несколько раз крикнула Егора, но не получила ответа, и мне пришлось идти дальше по тоннелю, я даже наугад сделала несколько поворотов в другие коридоры, а потом уже, к счастью, и вас встретила, – рассказала Елена.

– Как глупо и безрассудно ты поступила, любимая! Ты ведь могла вообще нас и не встретить, а попросту заплутать в этих катакомбах! – безо всякой злобы отчитывал жену любящий Егор, хотя в душе был безмерно рад этой встрече.

– И ты никого в тоннелях больше не видела, кроме нас, разумеется? Подумай! – осторожно спросил Артем.

– Нет, никого, кажется! Тут и думать нечего! Нет, точно никого! – ответила жена Егора, который не выпускал ее из своих крепких и нежных объятий, неумело скрывая бурную радость от ее неожиданного появления живой и невредимой, – а что я должна была встретить еще кого-нибудь?

– Нет-нет, не волнуйся, дорогая, мы уверены, что здесь, кроме нас, больше никого нет, да и откуда бы кому-то взяться в лабиринте? Мы просто так спросили, для уточнения! – ответила Мария, многозначительно взглянув на мужчин.

– Ладно, ребята, нашлась пропажа, и слава Богу! А теперь давайте думать, куда отправимся дальше, – оживившись, произнес Артем.

– Можно было бы пойти в ту же сторону, откуда сейчас пришла Елена? – предложил Егор, безумно довольный тем, что его любимая жена снова вернулась.

– В принципе можно и туда, нам, в общем-то, все равно куда идти, мы же не знаем верной дороги, – проговорила Мария, печально улыбаясь.

– Да, это точно, картой нас никто не обеспечил, – ухмыляясь, констатировал Артем.

Обе пары молодоженов снова отправились в путь по освещенным каменным светло-коричневым однообразным и утомляющим взгляд тоннелям. В одном из коротких ответвлений они были вынуждены совершить отправление своих естественных потребностей, потому что терпение было на самом верхнем пределе. Затем последовало несколько скучных переходов по случайно выбранным направлениям, и в итоге порядком уставшие ребята вышли к следующему большому помещению. Но вместо привычного каменного купола неожиданно для себя они увидели за стенами… открытую местность на поверхности земли и пасмурное небо, плотно затянутое черными хмурыми тучами, не пропускающими ни одного солнечного лучика. Поэтому зеленая трава, покрывающая землю, казалась темной, и вообще весь окружающий пейзаж в целом выглядел серым и унылым.

– Смотрите-ка, друзья, откуда под землей взялось небо? – удивленно произнес Егор, разглядывая тяжелые облака.

– Действительно, очень странно! – ответила Мария, продолжая пристально созерцать открывшуюся перед ними новую картину.

Следующее, на что обратили внимание друзья, это находящиеся на зеленой поляне человек двадцать в черных балахонах с остроконечными капюшонами, почти целиком закрывающими лица стоявших. Балахоны были подпоясаны светлыми бечевками, завязанными впереди узлами, концы которых свободно свисали вниз ниже уровня закрытых тканью предполагаемых колен. Человека четыре из них были одеты в черную сутану священников, но без колпаков, с белыми крестами, висящими через шею на металлических цепочках. Вся эта группа людей разместилась вокруг плотно и аккуратно положенной огромной похожей на эшафот кучи хвороста и дров, очевидно, подготовленной для разведения большого костра, в центре которой торчало неотесанное бревно метра в два высотой.

– Знаете, ребята, мне сейчас больше интересно совсем другое! Что это за люди в черном там стоят на земле под закрытым облаками небом, и почему там, на куче полным полно дров? – спросила удивленная Елена.

– Судя по их одеяниям, это монахи и священники, – отозвался Егор, не отрывая взгляда от того, что происходило на поляне под сенью пасмурного неба.

– А что они там собираются делать? – снова спросила Елена, все еще не догадавшись о том, что тут будет происходить.

– Не знаю, но если эти монахи относятся к средневековой святой инквизиции, а, судя по их одеяниям, так оно и есть, значит, в данный момент они собираются поджарить на костре какого-нибудь еретика или ведьму. Члены их братства сильно верили, что огонь очищает душу любого даже самого изысканного грешника, и тогда она возносится на небеса, где может получить право на спасение, – спокойно объяснил Егор.

– Если смотреть на это именно так, то можно признать, что средневековые инквизиторы просто само милосердие и добродетель! – с сарказмом проговорила Елена, и они с мужем даже немного посмеялись.

– Кстати, а где Артем? – вдруг озабоченно спросила Мария, оглянувшись вокруг и не обнаружив рядом своего благоверного.

– Не знаю, Машенька, вроде бы только что рядом стоял! – растерянно ответил Егор, тоже поглядев по сторонам.

– Как же ты не заметила, что твой муж где-то отстал от нас? – укоряюще заметила Елена, – теперь надо будет идти его искать…

Однако Мария даже не успела ответить подруге, как вдруг тишину прорвал громкий и озабоченный крик Егора, показывающего указательным пальцем в сторону стоящих монахов.

– Смотрите! Смотрите! Там… там… наш Артем… у них!

– Что?! Где он, говоришь? Как он мог вообще там оказаться?! – спросила еще ничего не понимающая Мария, пытаясь разглядеть что-то впереди.

– Не важно, как он туда попал, важно другое – в настоящий момент наш Тема находится среди этих чертовых монахов! И без сомнения, в коварных и цепких лапах настоящей средневековой инквизиции! И не питайте иллюзий, ребята! Это не кино снимают, все происходит на самом деле! – озабоченно проговорил Егор, а потом начал надрывно кричать в сторону эшафота, требуя отпустить ни в чем неповинного человека, обзывая инквизиторов самыми последними словами. Однако ни один из окружающих эшафот монахов, похоже, не услышал ни единого слова кричащего и даже не повернул головы в сторону наблюдавших за всем этим друзей.

Тогда Егор и на этот раз, как и тогда, во время казни его «жены», сделал попытку добежать до места, где готовилось смертельное судилище, чтобы избавить друга от опасности, но его снова не пропустила точно такая же прочная и упругая «стена». Все попытки прорваться были заведомо обречены на неудачу, поэтому он больше не стал бесполезно тратить усилия.

– Подождите! Это на самом деле он или может быть этот несчастный просто похож на Тему? – все еще не веря в происходящее, спросила Мария.

– Нет, Маша, я уверен, это точно он, мы же с ним с самого детства, я узнал его! Только эти треклятые монахи одели Тему в какой-то грязный и рваный балахон! И почему-то весь он выглядит каким-то измученным и обессиленным, будто его долгое время сильно били и жестоко пытали! Но почему он даже не пытается сопротивляться, а безмолвно идет на бойню, как какой-то баран! – с искренней злобой и негодованием почти рычал Егор, не отрывая взгляда от действа, разворачивающегося вокруг эшафота.

– Очевидно, он уже не в силах ничего изменить, раз уж попал в эту переделку, – с сожалением констатировала Елена, а Мария ничего не ответила подруге. Девушка просто стояла, отрешенно смотрела в сторону эшафота и беззвучно плакала, даже не стараясь вытирать обильно текущие по щекам слезы горести и обиды за то, что прямо на глазах теряет любимого и родного человека.

Между тем, двое инквизиторов в черных рясах подвели Артема к подножию голгофы, затащили его на кучу подготовленных дров и стали толстыми веревками плотно привязывать молодого человека спиной к торчащему на ней столбу.

От безысходности и невозможности хоть каким-то образом повлиять на развитие этой ситуации, Елена, Егор и Мария завороженно наблюдали, как их друга и милого сердцу человека собираются просто так, без каких-либо оснований, поджарить на костре представители средневековой святой инквизиции. Без сомнения самый сильный шок от происходящего испытала Мария, но где-то в глубине ее подсознания все-таки теплилась мысль, что и на этот раз все обойдется, сложится удачно, как тогда с Еленой, и после окончания жуткого ритуала ее муж обнаружится живой и здоровый где-нибудь в одном из ближайших тоннелей лабиринта…

Надежно привязав осужденного на смерть, инквизиторы спустились с эшафота и подпалили свои факелы, готовясь разжечь большой костер, но пока оставались на местах, вертикально удерживая в руках огненные светильники. Прошло с полминуты молчаливого ожидания, а потом один из священников начал свое выступление перед монахами на незнакомом языке, возможно, это снова был старо-датский. Но друзьям все было ясно и без перевода – священнослужитель, явно одержимый своим судьбоносным ремеслом, в высшей степени выразительно зачитывал обвинительный приговор суда священной инквизиции. И не кому-нибудь, а их родному Артему. А в это время близкие ему люди, отрезанные от места экзекуции, безучастно наблюдали за происходящим со стороны, оказавшись бессильны чем-либо помочь молодому человеку…

Пламенная речь священника заняла несколько минут, и в конце он произнес сакраментальную понятную каждому христианину фразу, традиционно закончив монолог словом «Амен». Церковник тут же подал знак инквизиторам, стоящим наготове с зажженными факелами, и те спешно подошли к эшафоту, начав с нескольких мест энергично поджигать сухие дрова и вязанки хвороста, которые с характерным щелкающим треском очень живо занялись. Играющие языки пламени с каждой секундой все полнее и полнее охватывали сухую дровяную кучу, продолжая неистово пожирать ее содержимое. Когда огонь разгорелся достаточно сильно, и пламя костра уже подступало к телу Артема, он, чувствуя приближение неминуемой смерти, начал что-то громко выкрикивать.

Друзья слышали вырывающиеся из его глотки слова, сливающиеся с его же ужасающим криком, но совершенно не понимали, что именно он хочет сказать. Создавалось впечатление, что он говорит не по-русски, а тоже на датском или на еще каком-то языке, может быть даже на латыни. Все это показалось друзьям настолько странным, что в их сердцах снова зародилась маленькая надежду на то, что там сжигают не Артема, а какого-то страдальца, чрезвычайно похожего на него.

Между тем, костер разгорелся не на шутку, и уже почти все тело молодого человека было охвачено бушующим пламенем. Пылала его одежда, плавилась кожа, шипели припекаемые адским огненным жаром мышцы и сухожилия, пучком соломы вспыхнули и мгновенно сгорели волосы. Теперь он уже не был способен ничего говорить, а просто во всю мочь орал от обжигающей все его свежее тело чудовищной невыносимой боли. Через пару минут вопли окончательно стихли, боль ушла, потому что огонь уничтожил болевые нервные окончания на теле, и тогда костер начал поглощать все, что осталось от некогда молодого и здорового тела, гибнущего во цвете лет. От сильного жара и воздействия запредельной температуры на мышечную ткань уже безжизненного торса, он в жутких конвульсиях все еще извивался возле столба, пока не прогорела веревка, после чего обожженный остаток мертвого человеческого туловища рухнул вниз и стал постепенно догорать в бушующем пламени самого пылающего эшафота. Приговор суда инквизиции был исполнен, удовлетворенные собственным правосудием монахи и священнослужители стали расходиться. А на поляне под небом, покрытым черными облаками, остался только догорающий костер с остатками поджаренной и местами уже обугленной безжизненной человеческой плоти…