Текст книги "Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа «Секретно»"

Владимир Евгеньевич Поляков
Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа «Секретно»

Вступление

Году в семидесятом прошлого века довелось мне отдыхать в Закарпатье, в затерявшемся в горах поселке Усть-Черная. Каждый вечер я играл в волейбол с местными ребятами, и на этой почве с одним из них у меня завязались дружеские отношения. Так случилось, что перед самым отъездом я прочитал мемуары С. А. Ковпака «От Путивля до Карпат» и потому вспомнил, что его знаменитый рейд закончился где-то в этих местах.

– В ваших лесах партизаны были? – думая о Ковпаке, спросил я своего нового знакомого.

– Да! Года до пятьдесят пятого.

Я обмер, пораженный тем, как мы неоднозначно трактуем одни и те же термины. Безусловно, мой новый знакомый имел в виду бандеровцев, которые, оказывается, в его понимании и были партизанами.

Вот почему, начиная книгу о крымских партизанах, я приглашаю читателя первоначально определиться в терминах и немного углубиться в историю вопроса.

Слово «партизан» в русском языке появилось достаточно давно, еще при Петре І, но изначально в значении «сторонник». Возможно, оно пришло к нам через немецкое partisan (приверженец) [74, с. 209].

1882 год. «Партизан – (французское)

1. Приверженец партии, сторонник, соучастник;

2. Начальник легкого, летучего отряда, вредящего внезапными покушениями с тылу, с боков» [52, с. 19].

1953 год. «Партизан – участник партизанской войны, боец партизанского отряда» [63, с. 445].

1981 год. Партизанское движение трактуется как: «Вид борьбы народных масс за свободу и независимость своей родины или социальные преобразования, которая ведется на территории, занятой противником; в этой борьбе вооруженное ядро трудящихся опирается на поддержку местного населения. В партизанском движении могут принимать участие регулярные войска, действующие в тылу врага» [84, с. 982].

Впервые о действиях партизан, в современном понимании этого слова, мы узнаем по летописям, рассказывающим о подвиге рязанца Евпатия Коловрата, который уже после падения родного города, в первые дни так называемого татаро-монгольского нашествия, во главе маленького отряда какое-то время успешно действовал в тылах захватчиков, нанося им весьма ощутимые удары.

К партизанским методам ведения боевых действий исследователи относят и борьбу против белых завоевателей североамериканских индейцев с XVII по XIX век. А также методы Riflemen – стрелков во время войны за независимость в Америке против английской армии (1774–1783).

С началом наполеоновских войн гениальный полководец столкнулся с «герильей» – партизанской войной, которую, уже после поражения регулярной армии, в 1808–1813 годах начал вести испанский народ. За оружие взялись простые крестьяне, ремесленники, которые днем подобострастно кланялись и услужливо улыбались, а ночью вырезали посты, а на горных дорогах нападали на транспорт.

Вся Европа с изумлением наблюдала бессилие великого полководца в войне с невидимками. Эта партизанская война велась обеими сторонами с самой ужасной жестокостью. По мнению историков, в герилью было втянуто, по самым скромным оценкам, более 50 000 французских войск.

Парадоксальность ситуации заключалась в том, что легитимная власть – король, церковь, буржуазия были склоны к компромиссу с оккупационным режимом. Точно так же было и в Германии, где Гете писал гимны во славу Наполеона.

Испанский опыт очень скоро был применен уже в России, но особенность его заключалась в том, что на коммуникациях противника действовали не только крестьянские отряды, но прежде всего кадровые кавалерийские подразделения русской армии под командованием Д. В. Давыдова, И. С. Дорохова, А. Н. Сеславина, А. С. Фигнера. Впоследствии Денис Давыдов, человек творческий – поэт, осмыслил свой боевой опыт уже с точки зрения военной теории.

Примечательно, что полугодовой опыт партизанской войны был чрезвычайно мифологизирован и опоэтизирован первоначально революционерами-анархистами П. А. Кропоткиным, М. А. Бакуниным, и уже на основе их интерпретации эти события получили озвучение в романе Л. Н. Толстого «Война и мир». Лев Толстой возвышает русского партизана 1812 года до носителя стихийных сил русской земли. И. В. Сталин подхватил и развил этот миф.

Анализируя Отечественную войну 1812 года, многие историки задавались гипотетическим вопросом о том, на что была бы направлена «дубина народной войны», если бы, находясь в Кремле, Наполеон объявил об отмене крепостного права по всей территории России, контролируемой французскими войсками.

Выскажу собственное мнение, что он этого не сделал потому, что, уже имея негативный опыт Испании, предпочел «не выпускать джинна из бутылки» и иметь дело с предсказуемыми официальными институтами власти.

Венский конгресс 1814–1815 годов восстановил понятие европейского права войны, введя различия «участников войны» от «неучастников».

Война ведется между государственными армиями, между суверенными носителями jus belli, которые, рассматривая себя врагами, не подвергают друг друга дискриминации.

В этот период спектр интересов России переместился на юг, где она впервые столкнулась с крупномасштабной партизанской войной при покорении Кавказа. Это была самая затяжная война, которую когда-либо переживала Россия. В 1783 году была присоединена территория Кубани, но только в 1859 году пал последний оплот сопротивления – аул Гуниб, в котором был пленен Шамиль.

Война, в которой приходится воевать не с регулярной армией, а с народом; война, в ходе которой женщины заряжают ружья, а мальчишки стреляют, – это уже не война, а бедствие.

В течение целого века Россия тратила на покорение Кавказа огромные деньги, подрывая свою и без того не процветавшую экономику. Кровь лилась рекой, а результаты?

Вот что писал Николаю І командующий русскими войсками на Кавказе генерал-фельдмаршал Паскевич-Эриванский: «Уже более 50 лет, как они (горцы) имеют дело с нами. Одна мысль лишиться дикой вольности и быть под властью русского коменданта приводит их в отчаяние; нет сомнения, что мелкие владельцы скорее могут покорены быть видами личных выгод; но положение вольных племен, ни от какой власти не зависимых, представляет более трудностей» [70, с. 54].

При такой решимости народов Кавказа сражаться за свою независимость война не могла иметь чисто военного решения. Война прекратилась только тогда, когда в 1858 году началось массовое переселение в Турцию. В те годы Кавказ покинуло 354 537 человек [70, c. 218].

За годы войны навсегда прекратили существование многие народы Кавказа, которые были принесены на алтарь победы в качестве бессмысленной жертвы.

Тема покорения Кавказа красной нитью проходит через всю историю России. Историю, которая не знает прошлого и в которой минулое становится явью. И потому партизанское движение на Кавказе – это не только прошлое России, к сожалению, это и ее сегодняшний день.

В годы Первой мировой войны на ее европейском театре партизанскую войну воюющие страны не использовали совершенно. Вот что писал генерал А.А. Брусилов: «Казалось бы, нетрудно сообразить, что при позиционной войне миллионных армий действовать так, как сто лет назад, не имело никакого смысла. В конце концов, партизаны были расформированы, не принеся никакой пользы, а стоили они громадных денег. Попасть же в тыл противника при сплошных окопах от моря и до моря и думать нельзя было. Удивительно, как здравый смысл часто отсутствует у многих, казалось бы, умных людей» [46, с. 198].

Но это чисто военный анализ причин неудач партизанских отрядов, созданных по принципу «а-ля-Давыдов». В войне 1812 года были и крестьянские отряды Е. В. Четвертакова, Василисы Кожиной, которые специально не создавал никто. Они возникали как протест населения оккупированных территорий против захватчиков. В Первую мировую войну таких отрядов всех без исключения воюющих стран на европейском театре не было. Дело в том, что после первого шовинистического угара население всех европейских стран перестало отожествлять эту бойню с войной своего отечества. Тот же А. А. Брусилов отмечал: «За время моего пребывания в западной Галиции мне с поляками было легко жить, и они очень старательно, без отказов, выполняли все мои требования. Железные дороги, телеграфные и телефонные линии ни разу не разрушались, нападения даже на одиночных безоружных наших солдат не имели места» [46, с. 126].

Спустя четверть века в тех же местах то же самое население развернуло подлинную партизанскую войну против оккупантов: сначала фашистской Германии, а затем Советского Союза.

Совершенно по иному сценарию события развивались на Ближнем Востоке, Малой Азии – территории тогдашней Турецкой империи. Империи, переживавшей свой окончательный крах из-за опрометчивой попытки улучшить свое положение участием в мировой войне на стороне Германии. На всей территории Турции вспыхнул пожар партизанской войны. В значительной степени он был рукотворный. Английская разведка умело подливала масла в огонь. «Лиса пустыни», как его называли в те годы, полковник английской разведки Лоуренс Аравийский умело натравливал вождей племен против турок. Он широко использовал подкуп влиятельных лиц, поставлял мятежникам самое современное оружие. В конечном итоге англичане добились того, что турецкая армия столкнулась с невиданной по масштабам партизанской войной. Но надо признать честно, что зерна падали на взрыхленную и удобренную почву. И не только на окраинах империи. Даже в самой Турции курдские племена с оружием в руках добивались создания независимого курдского государства. На севере страны, где проходил Кавказский фронт, веками проживавшие там армяне развернули беспримерную партизанскую войну. Аналогичная ситуация была и на западе, где за оружие взялось греческое население. Последствия всех этих событий оказались ужасны. Столкнувшись с невиданным по масштабам народным движением и осознавая свое бессилие добиться изменения ситуации полумерами, турецкие власти в качестве ответного шага обрушили на армян Турции страшные репрессии, которые международное сообщество впоследствии признает геноцидом. Сотни тысяч людей: стариков, женщин, детей были убиты в те дни только за то, что они были армянами. По аналогичному сценарию могли сложиться и греко-турецкие взаимоотношения. Напуганные такой перспективой, сразу же по окончании войны и заключении мирного договора власти Греции и Турции пошли на беспрецедентный обмен: 1,5 миллиона греков покинули Турцию и переехали в Грецию, а все проживавшие в Греции турки перебрались в Турцию. Только таким образом удалось предотвратить новую межнациональную резню. По такому же ужасному сценарию события развивались на южных окраинах Советской России, где между армянами и азербайджанцами проходила самая настоящая резня: гибли целые села.

Гражданская война с ее специфичным отсутствием линейного фронта, а также наличием непримиримых противоречий противоборствующих сторон оказалась оптимальной средой для партизанской войны, которая в немыслимых масштабах охватила всю бывшую Российскую империю. Примечательно, что в новых государствах, которые возникли в результате ее распада, – Финляндия, Польша, Литва, Латвия, Эстония – партизанская борьба прекратилась моментально, и только на территории ее правопреемницы РСФСР она полыхала долгие годы.

Партизанскую тактику широко используют все противоборствующие стороны: красные, белые, зеленые, петлюровцы, махновцы, басмачи…

При этом соблюдается некий алгоритм: местное население с оружием в руках выступает против всех регулярных армий, которые занимают их территорию: приходят немцы, они бьют немцев, появляются красные – бьют красных, приходят белые – бьют белых…

Если с регулярными армиями, в конце концов, было покончено, то завершить партизанскую войну одними только военными методами было невозможно. Народные армии Н. И. Махно, А. С. Антонова, состоящие исключительно из крестьян, стали чрезвычайно серьезной опасностью для власти большевиков. Только под их давлением власти были вынуждены пойти на кардинальные экономические реформы – ненавистная продразверстка была заменена продналогом, и сопротивление крестьян новой власти сразу же пошло на убыль.

В оценке партизанской войны периода Гражданской войны советские истории сразу же расставили точки над «і». Если за Советскую власть – то партизаны, если против – бандиты.

Примечателен отрывок из повести Анатолия Рыбакова «Кортик», характеризующий настроения людей конца Гражданской войны.

«С Махно и Антонова дядя Сеня перешел на Никитского.

– Его нельзя назвать бандитом, – говорил дядя Сеня, расстегивая ворот своей студенческой тужурки, – к тому же, говорят, он культурный человек, в прошлом офицер флота. Это партизанская война, одинаково законная для обеих сторон…

Никитский – не бандит?.. Миша чуть не задохнулся от возмущения. Он сжигает села, убивает коммунистов, комсомольцев, рабочих. И это не бандит? Противно слушать, что дядя Сеня болтает!» [67, c. 14].

В Крыму в силу целого ряда причин партизанское движение развернулось только в самом конце Гражданской войны. В отличие от всей Советской России в Крыму термин «партизаны» не получил широкого распространения, так как находившихся в горах вооруженных людей вне зависимости от того, воевали ли они против красных или против белых, местные жители называли «зелеными». Примечательно, что так же о них пишет и в своей знаменитой пьесе «Любовь Яровая» Константин Тренев. Вероятно, это был достаточно точный образ, так как политическая ориентация находящихся в крымских лесах вооруженных групп была самая различная: капитан Орлов был сторонником Учредительного собрания, бывший «адъютант его превосходительства» – Павел Макаров тяготел к большевикам; Алексей Мокроусов – анархист… В лето 1920 года крымский лес в основном был прибежищем дезертиров, которые не хотели служить в белой армии и, надо сказать, особых проблем белым не доставляли. Примечательно, что они ни разу не пошли на то, чтобы бросить против «зеленых» регулярные части с фронта.

В отличие от всех других, находящихся в крымских горах отрядов только один – отряд А. В. Мокроусова появился «извне». Он был доставлен морем с конкретной целью: развернуть в тылу Врангеля широкомасштабную партизанскую борьбу.

Действия А. В. Мокроусова получали повсеместную поддержку населения, так как было в его поведении что-то от Робин Гуда. Он грабил богатых и одаривал бедных. За продукты щедро расплачивался захваченными в Судакском банке деньгами. Тем не менее уже к осени положение А. В. Мокроусова стало много хуже, и он отправил на Большую землю своего друга и соратника Ивана Папанина, впоследствии прославленного полярника, с посланием о помощи, но, на их счастье, в ноябре 1920 года оборона Крыма уже пала.

Непродолжительная партизанская эпопея периода Гражданской войны впоследствии сослужила дурную службу, породив иллюзию о возможности успешной партизанской войны и в следующей войне. К тому же красные партизаны в качестве убежища успешно использовали каменоломни – евпаторийские, керченские, что в условиях кратковременного пребывания противника было возможным, но загонять себя в добровольную ловушку на несколько месяцев, а тем более лет было безумием.

С уходом белых войск партизанская война в Крыму прекратилась довольно быстро. Капитан Орлов, который со своим отрядом уже несколько месяцев воевал с белыми, наивно сдался новым властям и был расстрелян. Концентрация войск Красной Армии в Крыму была такая, что очень скоро все старые и новые «зеленые» были перебиты, к тому же полуостров охватил страшный голод. Надо отметить, что население горных сел в этот период было лояльно по отношению к Советской власти. В 1921 году была создана Крымская АССР, в которой крымским татарам отводилась заглавная роль: крымско-татарский язык стал государственным наряду с русским, а в Бахчисарайском районе он даже потеснил «великий и могучий». Ключевые должности во всем государственном аппарате снизу доверху доверяли преимущественно крымским татарам. Для них были введены серьезные квоты на бирже труда, при поступлении в учебные заведения. Этот «золотой век» продолжался до 1928 года, пока не было сфабриковано «дело Вели Ибраимова». Но все это будет потом, а сразу после изгнания белых население Крыма: крымские татары, греки, значительная часть русских, евреи, крымчаки, армяне – безоговорочно приняли новую власть. Я сознательно оставил за чертой списка караимов, которые в основной своей массе оказались на стороне белых.

Вторая мировая война в отличие от первой получила в качестве оппонентов тоталитарные режимы. Именно эти обстоятельства способствовали тому, что часть населения стран, оказавшихся в тылу воюющих сторон, развернули партизанскую войну.

Со временем в соответствии со своей политической ориентацией эти движения стали выходить на те или иные страны антигитлеровской коалиции. При этом, имея общего врага, партизанские отряды в пределах одной страны оставались по отношению друг к другу не как союзники, а как непримиримые и смертельные враги.

География партизанской войны охватывала едва ли не все страны.

Польша – Армия Крайова (АК), с самого начала ориентированная на эмиграционное правительство, находящееся в Лондоне, и на заключительном этапе Армия Людова – ориентированная на Советский Союз.

Югославия – военные действия не прекращались с первого и по последний день войны. Пестрота формирований была чрезвычайная: партизаны Тито, которые со временем стали получать поддержку Советского Союза; четники – сторонники лондонского эмиграционного правительства; усташи – сторонники Германии…

Греция – прокоммунистические партизанские отряды ЭЛАС и сторонники восстановления монархии национально-демократическая лига Греции (ЭДЭС). Они дважды заключали перемирие и дважды вновь схватывались в смертельной схватке, и все это при непрекращающейся борьбе с общим врагом.

Албания – албанские монархисты «Легалитет»; объединяющий правых республиканцев – врагов монархии – «Национальный фронт» и прокоммунистические отряды.

Франция – многочисленные, особенно после Сталинграда, отряды «маки», в которых были представители самых различных партий, включая коммунистов, и при этом все они тесно сотрудничали с Лондоном.

Италия – отряды прокоммунистически настроенных гарибальдийцев.

Наряду с созданными НКВД и обкомами ВКП(б) партизанскими отрядами в Белоруссии действовала БОА – белорусская освободительная армии, а в Украине – Украинская повстанческая армия (УПА), а также УНРА – Украинская народно-революционная армия [66].

Пока советские партизаны и отряды УПА действовали в районах постоянного проживания, проблемы взаимоотношения этих формирований не существовало. Но стоило соединению C. А. Ковпака отправиться в карпатский рейд, как они возникли сразу же, как только советские партизаны вошли на территорию Западной Украины.

В руководстве соединения возникли противоречия: комиссар Руднев был сторонником сохранения по отношению к местным отрядам нейтралитета, С. А. Ковпак настаивал рассматривать бандеровцев в соответствии с тем, как их уже преподносила наша пропаганда, в качестве прислужников фашистов и соответственно не церемониться. В конечном итоге победу одержала позиция С. В. Руднева, чей нравственный авторитет в соединении был чрезвычайно высок. В результате этого отряды Ковпака, не тратя силы на мелкие стычки, спокойно шли к своей цели, вступая в бой только с частями вермахта или СС. Примечательно, что позиция С. В. Руднева в этом вопросе вызвала резкое неудовольствие управления НКВД в Москве. При выходе из окружения С. В. Руднев был убит выстрелом в спину одним из сотрудников НКВД.

Часть первая

Начало

В отличие от абсолютного большинства территорий Советского Союза в Крыму оказался едва ли не самый большой промежуток времени между началом войны и оккупацией – сто тридцать один день! Поэтому ни о какой внезапности или нехватке времени для подготовки к партизанской войне говорить не приходится. Давайте перенесемся в те далекие годы, знакомясь с протоколами самого главного института власти той поры – заседаний бюро Крымского обкома ВКП(б).

Начнем с последнего мирного дня. Так совпало, что оно проходило именно 21 июня 1941 года.

Протокол № 22.

Рассмотрены вопросы о нормах отпуска кормов в животноводстве. Обсуждается газета «Красный Крым», так как в статье некоего т. Портного «отдельные недостатки колхоза показаны как типичные явления колхозной действительности», за что объявлен выговор цензору т. Квитчаному. Утверждается план проведения праздничных мероприятий, посвященных Дню Военно-Морского флота, которые пройдут 26 июня.

Следующее заседание проходит через две недели, 5 июля 1941 года. О том, что началась война, можно понять только потому, что рассматривается вопрос об обучении женщин работе на тракторах. Утверждается добрый десяток вновь назначенных ответственных работников в связи с тем, что ранее работавшие на этих местах люди ушли в Красную Армию.

Каждое заседание два-три десятка человек исключают из партии. Причины разные: пьянство, воровство, аморальное поведение, скрытие непролетарского происхождения, непроявление бдительности при работе с врагами народа…

24 июня 1941 года в соответствии с решением Политбюро ЦК ВКП(б) СНК СССР было издано постановление о создании на добровольных началах в прифронтовой полосе истребительных батальонов для борьбы с диверсантами и десантными группами. Крым находится пока в далеком тылу, и, вероятно, потому только 15 июля 1941 издается приказ командующего войсками Крыма генерал-лейтенанта П. И. Батова о назначении подполковника А. В. Мокроусова командующим всеми отрядами народного ополчения Крыма [9, с. 27].

Появление этого приказа всеми историками воспринимается как нечто совершенно обыденное и само собой разумеющееся. В действительности все гораздо сложнее. Прежде всего, давайте вдумаемся, что такое «отряды народного ополчения», о которых говорится в приказе.

«Народное ополчение – добровольческие военные и военизированные формирования – рабочие отряды, группы самообороны, коммунистические батальоны, отряды партийно-советского актива и др., формировавшиеся из лиц, не подлежащих первоочередному призыву по мобилизации» [80, с. 479].

В сознании советских людей народное ополчение обычно ассоциируется с обороной Москвы, когда из рабочих московских заводов было сформировано двенадцать дивизий, которые стали на защиту столицы и отстояли ее в прямом смысле ценой собственной жизни.

Надо отметить, что в связи с тем, что в Москве ополченцы сразу же отправлялись в действующую армию, такой должности, как «командующий всеми отрядами народного ополчения», там не было, а появление ее в Крыму, на мой взгляд, требует пояснения.

К тому же необходимо более подробно рассказать о человеке, которого поставили на этот необычный пост, или, что вполне вероятно, этот пост был придуман специально под него.

Сопоставляя все опубликованное, опираясь на воспоминания очевидцев, нужно признать, что судьба А. В. Мокроусова была действительно незаурядна.

Родился Фома Матвеевич Мокроусов 9 июня 1887 года. Псевдоним Алексей Васильевич появится много позднее и со временем вытеснит настоящее имя и отчество.

В период прохождения воинской службы на эсминце «Прыткий» он участвует в революционном движении. Спасаясь от ареста, бежит за границу. Мыкается по Швеции, Дании, Англии, Австралии, Аргентине. Работает на судах торгового флота. В 1917 году сразу же после Февральской революции возвращается в Россию – в Петроград, где с головой погружается в водоворот революционных событий. Во главе отряда моряков в октябрьские дни он захватывает Центральный телеграф.

В 1918 году в Севастополь приезжает из Петрограда большая группа профессиональных революционеров, своего рода «экспортеров революции».

Одним из них был и Алексей Мокроусов. Энергичный, решительный, повидавший едва ли не весь мир, он становится одним из наиболее ярких лидеров матросской массы. Примечательна его партийная принадлежность – анархист!

Севастополь становится одним из первых городов России, в котором политическая борьба вышла за рамки словесных баталий. Именно здесь осуществился призыв трибуна революции Владимира Маяковского: «Ваше слово, товарищ «Маузер».

Расстрелян Челеби Джихан – председатель курултая крымско-татарского народа. Кровавая бойня происходит в Ялте, Симферополе, Евпатории – там убивают офицеров, купцов, врачей, учителей… Убивают только за то, что человек носит котелок, только за то, что на руках нет мозолей… А фактически убивали за принадлежность к иному классу, к другому сословию. А. В. Мокроусов принимает в расправах и в вооруженной борьбе с «эскадронцами» самое активное участие, а затем во главе отряда моряков отправляется на Дон для подавления зарождающегося белого движения [79, с. 277–282].

В начале 1918 года донское казачество в основном находилось на стороне советских властей. Их устраивал декрет о мире и прекращении войны, так как именно на их плечи легли все тяготы этой бойни; устраивал декрет о земле, так как казак – это прежде всего земледелец. Враждебно Дон относился и к белому офицерству. Но когда красные части стали вступать в станицы, состоялось то, чего никто на Дону не мог предположить, – начались массовые расстрелы трудовых казаков, грабежи, насилие – и все это со стороны отрядов Красной гвардии. Дело в том, что в сознании красногвардейцев четко сформировался (еще с 1905 года) стереотип о том, что казачество – это надежный оплот царизма!

В ответ на беспримерное насилие еще недавно лояльные к новой власти казаки восстали. Уникальны лозунги мятежников: «За Советскую власть, но без расстрелов и коммунистов». В конечном итоге восстание захлебывается, и часть казаков идет к белым, часть вливается в красноармейские эскадроны Б. М. Думенко, Ф. К. Миронова…

Примечательно, что матросов, которые находились в этот период на Дону, в народе называли мокроусовцы, как со временем кавалеристов стали называть – буденновцами. Об этом, кстати, упоминается в «Тихом Доне».

Потом А. В. Мокроусов командует бригадой 1-й Заднепровской дивизии. Командир дивизии – его друг еще по петроградским событиям, бывший наркомвоенмор Павел Дыбенко. Уникален состав комбригов этого соединения.

1-я бригада – Н.А. Григорьев, в недавнем прошлом петлюровский полевой командир, в самом скором будущем руководитель одного из крупнейших антисоветских восстаний.

3-я бригада – Н.И. Махно, в недавнем прошлом каторжанин, анархист, в самом скором будущем вождь самого крупного крестьянского восстания против Советской власти.

2-я бригада – А.В. Мокроусов, анархист, в самом скором будущем командующий повстанческой армией зеленых в Крыму [53, с. 39].

Зная трагическую судьбу Н.А. Григорьева и Н.И. Махно, можно только диву даваться, как А.В. Мокроусову удалось пройти по самому краешку пропасти и не стать «злейшим врагом советской власти», как остальные комбриги.

Затем он командует бригадой уже 58-й стрелковой дивизии, которая воюет то с белыми, то с петлюровцами, то с народной армией Нестора Махно. На заключительном этапе Гражданской войны А.В. Мокроусов возглавляет повстанческое движение против белых в Крыму, но об этом мы поговорим позднее.

Если бы А.В. Мокроусов погиб в Гражданскую войну подобно Анатолию Железнякову, Василию Чапаеву, Сергею Лазо… он, бесспорно, был бы канонизирован и причислен к лику большевистских святых. А уж если бы встал вопрос, о ком из них создавать киношедевр типа «Чапаев» или «Пархоменко», то любой кинорежиссер без колебания бы выбрал в качестве киногероя Алексея Мокроусова, вся жизнь которого – это сплошное приключение. А.В. Мокроусов неоднократно переодевался в полковничью форму и смело въезжал в занятые противником населенные пункты. Вел переговоры по телеграфу с командованием белых, в Судаке захватил банк…

Закончилась Гражданская война, но подлинный ее герой, легендарный комбриг Мокроусов в армии оставлен не был. По-видимому, учли тот факт, что он анархист. В ВКП(б) он вступит только в 1928 году.

С 1921 года А. В. Мокроусов на административно-хозяйственной работе областного масштаба. К началу войны он заведует крымским заповедником. Работает с интересом, творчески. Мой дед (брат бабушки) Сергей Вениаминович Туршу, едва ли не бессменный председатель союза охотников Крыма, в те годы поддерживал с А. В. Мокроусовым самые близкие отношения и всегда тепло отзывался о его деятельности на посту директора заповедника.

1937 год А. В. Мокроусову пережить было не суждено. Комдивы и комбриги – все эти активные участники революции, опасные свидетели прошлого, превращались либо в «лагерную пыль», либо уничтожались. К тому же за А. В. Мокроусовым тянулся шлейф анархизма, эмиграции, а это такая пища для фантазии следователей.

Сохранились следующие документы о тех непростых днях: «Секретарю Крымского обкома партии. Сообщаю, что Мокроусов прошел недавно обмен партийных документов. Однако у нас есть полное основание подозревать его в троцкизме. Райком партии сделал запрос о правильности прошедшего Мокроусовым обмена партдокументов. Подпись. Секретарь Алуштинского РК ВКП (б) Умеров. 1936 г.» [5, л. 31].

«Телеграмма. Секретно, срочно. Москва. ЦК ВКП(б). Отдел организационно-партийной работы. Маленкову. Считаем необходимым сообщить, что по нашим материалам Мокроусов тесно был связан до последнего времени с разоблаченным контрреволюционером, троцкистом, курьером по террористическим делам Троцкого – Гавеном. Эти материалы разработаны и будут предметом специального обсуждения на бюро ВКП(б). Зам. заведующего организационно-партийным отделом Крымского ОК ВКП(б) Гаркуша. 21 октября 1936 [4, с. 137].

Но состоялось чудо. А. В. Мокроусову предложили поехать добровольцем в республиканскую Испанию. Весь этот «смутный» период он находится там в качестве военного советника.

Гражданская война в Испании завершается полным поражением республиканцев. По возвращении домой А. В. Мокроусов как бы завис в воздухе. Судьбы «испанцев» тех лет были полярны: или гибель в застенке, или стремительное возвышение. И здесь А. В. Мокроусов – исключение – ни взлета, ни падения.

Начинается Великая Отечественная война. А. В. Мокроусов, похоже, никому не нужен, и тогда он идет в военкомат добровольцем. Его зачисляют в строевую часть – рядовым! Не будем гадать, как сложилась бы его судьба в дальнейшем, а воспользуемся мемуарами бывшего командующего войсками Крыма в 1941 году Павла Батова:

«Однажды в кабинет вошла энергичная блондинка, на вид лет тридцати пяти.