Текст книги "Космический скиталец"

– Национальная организация экстремистского толка. Сейчас подняла голову. Имеет немало сторонников среди офицеров флота. Были задокументированы случаи саботажа и даже прямого невыполнения приказов, граничащие с предательством. Главный постулат этих «республиканцев» такой: «Мы лучшие, мы первые». Идея у них – сменить Совет на монарха, а это уже числится как государственная измена.

– А, так они монархисты? – успокоился я и продолжил ковырять в зубах. – Не состою я в этой организации, я о ней вообще в первый раз слышу.

– Я хотел с тобой поговорить на эту тему, но ты успел лечь на обучение, вот я и перенёс время беседы.

– Это всё, конечно, интересно, но у нас через пять минут выход из гипера, поэтому, господа офицеры, попрошу разойтись по своим местам. Мы продолжим этот разговор чуть позже, – встав, приказал Рейн и быстрым шагом направился к выходу.

– Мы обязательно поговорим об этом, – согласился особист, но вставать не спешил.

– Ой, лейтенант, отстань, а? Не знаю я ни о какой организации, – сказал я, но следующий вопрос меня остановил в паре метров от стола.

– Ты знаком с Олией Ламит и Риной Ольсен, проживающими на столичной планете, где вы учились и проходили практику?

Вернувшись за стол, я сел на место и кивнул:

– Ну да, я встречался с ними. Но меня интересовал только секс.

– С кем из них ты встречался?

– С обеими… одновременно. И в кровати мы развлекались тоже втроём, если вам, лейтенант, это интересно.

– Ты посещал странные заведения или сборища? – не обратил внимания на мои высказывания лейтенант.

– А вот это было… Да в принципе, куда бы они меня ни водили, везде было странно. Особенно в одном месте. Олия сказала, что это воспроизведение древнего культа и там делают вид, что приносят жертвоприношения.

– Это я понял, где ты побывал. Видимо, твои подружки водили тебя по всем злачным местам, и где-то там тебя приняли в эту организацию.

– Без моего ведома? – скривился я. – Да не смеши меня… Кстати, мы только что вышли из гипера.

– Обстановке не мешает то, что ты не на рабочем месте? – наконец догадался уточнить особист.

– Нет, я с любого места на корабле контролирую всё, что мне подчинено… Что там с церемонией принятия, опиши мне её, может, я вспомню? А то я с девчатами в более чем сорока клубах был, так что мне надо сориентироваться.

– Да там ничего сложного. Хоть и смешно: нужно станцевать с девушкой на арене, посыпанной песком, у всех на виду под аплодисменты, потом подраться с несколькими противниками.

Положив подбородок на кулак, я с иронией посмотрел на особиста:

– То, что ты описываешь, было в каждом втором клубе или увеселительном заведении, но вот арена с песком была, припоминаю… и танец был… хлопки вроде тоже были… и драка. С тремя, кажется. Потом выпили, и мы поехали на квартиру Рины, где развлекались три дня. Только вот свои данные я никому не давал. Потанцевал, подрался, выпил – и домой в постельку. Не, не помню, чтобы ко мне кто-то подходил.

– Может, ты регистрировался при входе?

– Да нет, не было там ничего тако… – Тут я замер, припоминая. – Точно, танцы были именные. Объявляли, кто и с кем танцует. Всё, больше насчёт этого я ничего не скажу.

– Думаю, тебя включили автоматом.

– Ага, если это так, то сколько народу сейчас страдает от этого фиктивного вступления. Можно сказать, ложная пятая колонна для перезагрузки работы контрразведки.

– Да, я тоже пришёл к этому выводу, – задумчиво ответил особист. – Думаю, твои показания очень помогут в прояснении этой ситуации. Сегодня же отошлю рапорт своему начальству.

– Судя по пикам мощности двигателей, мы сбросили скорость и маневрируем. Скорее всего, мы прибыли к месту назначения. Пойду к себе. Связь отсутствует, видимо, мы находимся в одной из обычных систем, где нет ничего живого.

– Да, связь отсутствует, – согласился особист.

Мы разошлись по своим постам, я – в кабинет главного инженера, особист – к себе, откуда он руководит всеми возможностями противоабордажной службы. Линкор наш не имел нормальной лётной палубы, только кастрированную для ботов, челноков и капитанского катера, поэтому не было большого обслуживающего персонала и десантных подразделений. То есть весь экипаж занимался именно кораблём и вёл его в бою. Это были техники, пилоты, офицеры, медики и один скромный инженер. Вот и всё.

У себя в кабинете я вышел на пилотов, и те дали мне картинку, что творилось снаружи, а в системе, надо сказать, происходили интересные события. Там находилась эскадра в сорок три вымпела, и наше «Возмездие» на общем фоне смотрелся даже очень гармонично. База «Тактик» вполне позволяла мне прикинуть по составу кораблей возможные наши задачи, предположительные, я бы сказал. Проанализировав их в течение десяти минут, я понял, что мы – рейдовая эскадра и, скорее всего, нас бросят на тылы или люмерцев, или рейковцев. Будем громить транспортные конвои обоих государств. Больно уж состав кораблей специфичный. Особенно шесть носителей на это намекали. Штурмовики против неповоротливых транспортов самое оно.

Судя по отметке, капитанский катер покинул борт нашего корабля и улетел на флагман. Это был точно такой же линкор, как и у нас, – проекта «Беркут». Присутствовал также ещё один линкор. Остальные – средние корабли, крейсеры, можно сказать, загонщики. Прикинув силы, я понял, что подбирал их очень умный и опытный человек. Корабли были подобраны так, что у них присутствовали фактически общие ходовые данные. То есть был десяток крейсеров, довольно резвых, для работ загонщиков, остальные усреднённые. Тормозящих эскадру кораблей не было.

В это время пришло сообщение от управляющего Пекина Лю, что меня вызывает главврач эскадры. Так как я номинально был его подчинённым, то ответил на вызов. На меня с экрана визора смотрела строгая дама в самом расцвете сил, со знаками различия флаг-майора и эмблемой врача, у медтехников она была немного другая.

– Лейтенант Трен? – уточнила та.

– Так точно, госпожа майор.

– Леона Лайн. Уточните состояние вашей медсекции… И почему вы одеты в комбинезон инженера?

– Врач – это моя вторая профессия, не главная. По основной специальности я главный корабельный инженер.

– Чёрт-те что творится. У нас врачей не хватает, простыми медтехниками приходится заменять, а тут врача на какую-то ненужную должность инженера назначают.

– Меня всё устраивает, – пожал я плечами.

– Значит, на должность старшего врача на госпитальное судно не пойдёте?

– Нет.

– Ладно, – вздохнула Лайн, – жду информацию и по персоналу подчинённой вам медсекции. Но учтите, в случае крупного наплыва раненых часть я отправлю к вам.

– Хорошо… Информация отправлена.

– Да, я приняла. Всего хорошего, лейтенант.

Дама отключилась, и на меня почти сразу вышел главный инженер с флагмана, соответственно главный над всеми инженерами эскадры. Эта тема мне уже была близка, поэтому ответил я быстро.

– О, нашему полку прибыло. – На экране был полноватый живчик лет сорока, с заметной лысиной. – Где стажировался?

– На Варре, – невольно улыбнулся я оптимизму собеседника.

– Так ты станционщик? Ну да ладно, знания есть, а опыт придёт со временем. Я – главный инженер отдельной эскадры флаг-майор Ким Кирнос.

– Ворт Трен.

– Теперь нас семеро, парень. И не делай такое удивлённое лицо. Ничего не попишешь, не хватает нам инженеров, хотя по инструкции даже на крейсерах требуется иметь инженеров. Но, как видишь, те эскадры, где они находились в штатах, сгорели в приграничных боях, а восполнять мы их не успеваем. У нас в эскадре инженеров, конечно, не хватает, но пока справляемся. Вон лемурцам и их ублюдочным союзникам – рейковцам приходится держать инженеров только на тяжёлых кораблях и на инженерных, да и то им их не хватает. Это у нас разжирели, даже на крейсеры ввели такую должность, хотя раньше обычные техники со всем справлялись. В смысле следили за состоянием корабля, но нет, надо показать было всем, что мы круче, вот и ввели эту должность на этих чёртовых крейсерах.

У меня уже начала болеть голова, но Кирнос не замолкал, он явно получал немалое удовольствие от общения. Наконец после того, как перечислил остальных инженеров, ни одного мне знакомого, он попросил сводку по состоянию корабля, именно то, зачем связывался, а не затем, чтобы сорок минут засирать мне мозги. В принципе Кирнос мне понравился, за маской болтуна и завзятого оптимиста скрывалась душа, которая радела за своё дело. Уверен, что в эскадре у него всё в порядке и он держит руку на пульсе.

После того как я передал информацию, Лю подтвердил его полномочия, Кирнос попрощался, предварительно пригласив на рюмку чая, и отключился.

– Какой интересный человечишка, – пробормотал я и, потянувшись, встал со своего служебного кресла.

Делать пока было нечего, все системы корабля работали нормально. Заявок от медсекции тоже не было, поэтому я решил посетить небольшой спортзал и немного потренироваться, сбросить, так сказать, напряжение последних дней. Именно там меня и нашёл особист.

Заметив, как я подтягиваюсь на турнике, он задумчиво осмотрелся и направился к шкафчикам, где лежала спортивная форма. Переодевшись, он присоединился ко мне.

– …семьдеся-а-ат-т, – из последних сил выдохнул я и спрыгнул на пол.

– Семьдесят – не так много для достаточно подготовленного бойца, – экономно проговорил лейтенант, стараясь не сбить дыхание. Он бежал по беговой дорожке.

– Я до ста досчитал, потом заново начал, – попив воды из бутылки, пояснил я.

– А, ну тогда нормально, – согласился тот.

– Я так понимаю, ты не просто потренироваться пришёл? – спросил я, считая пульс на запястье.

– Нет, не просто так. Похоже, ты был прав. Я отправил отчёт по нужному адресу, там меня сухо поблагодарили. Видимо, им известно об этой мистификации.

– Ага, ты лучше подумай, как искать среди ложных членов организации настоящих? Тут любой песенку споёт, что ни при чём, ему поверят. Трудно будет разобраться в этих хитросплетениях. Не знаю, кто всё это придумал, но он гений.

– Есть средства для этого, – уклончиво ответил особист.

– А то я не знаю. Мне тут на днях почти случайно база редкая досталась. Пока выучил до второго ранга, но в препаратах вроде сыворотки правды я теперь, можно сказать, спец. Меня теперь мало чем удивишь.

Лейтенант на секунду задумался, не прерывая бега, пока я стоял рядом, вытирая полотенцем мокрую от пота грудь.

– «Алхимик»? – предположил он.

– Да.

– Как ты её смог получить, её выдают только по особому разрешению нашей службы?

– Да повезло просто. Менеджер в «Нейросети» на Лузарии пытался меня надуть в ценах, я его на этом поймал и прижал. Вот он и откупился от меня этими базами, сделав мне неслабую скидку.

– Крыса, – сморщился лейтенант. – Пытается поживиться на раненом звере.

– Во-во. Правда, я до конца его не дожал, вызвали на корабль в связи с отлётом.

– Что ты ещё у него взял?

– Полную базу «Линкор», «Военного взломщика», «Хакера» и «Специальных дроидов» – все эти базы четвёртого ранга.

– Не думал, что скажешь, хотел на слове подловить.

– Смысла скрывать не вижу. Всё равно в будущем как-то узнаешь, а так сразу будешь знать, чего я стою, чтобы со временем с моего согласия использовать эти мои пока слабые умения.

– Понял, приму к сведению, – кивнул лейтенант.

– Чем заниматься будем, не в курсе?

– Нет.

– А я вот догадываюсь. Похоже, в тылы одного из противников пойдём, эскадра-то рейдовая. Для боя со строем непригодная. Вот даже наших толстячков придали, значит, серьёзная заварушка намечается.

– Ты свои мысли при себе держи.

– Что я, без ума, что ли? Понятие о секретности имею.

– Да, я всё спросить хотел. Что у тебя там за работы в реакторном отсеке?

– Так во-от ты зачем пришёл, зубы мне тут заговариваешь, – засмеялся я.

– Раскусил, молодец. Остальное действительно так, ширма. Так что там за работа идёт?

– Один из десяти реакторов разбираю, не нравится мне он.

– А то, что ты тут находишься, тебе не мешает?

– Нисколько. Присутствовать мне там не обязательно, как и тебе подключаться к системе внутренней безопасности и приглядывать за каждым членом экипажа. Более чем уверен, что у тебя у реакторного отсека сосредоточена пара боевых комплексов и ты пристально следишь, что там мои дроиды делают.

– Есть такое, – засмеялся особист.

Вдруг я замер, заметно насторожив лейтенанта. В данный момент душой я находился не в спортзале, а как раз в реакторном отсеке, управляя одним из инженерных дроидов. Очнувшись, я посмотрел на особиста и сказал:

– Есть кое-что интересное, как раз по твоему профилю. Пошли в душ и переодеваться.

– Ну и что это? – спросил особист, когда я принял из манипуляторов дроида крупный кусок металла коричневого цвета, весом под десять кило. Сомнения вводил цвет, эта деталь должна быть зеркальная.

– У тебя анализатор на боку. Проверь им.

Тот выполнил мою просьбу и ошарашенно воскликнул:

– Кейнская взрывчатка! Чёрт, но как она здесь оказалась?!

– Ты это у меня спрашиваешь?! – уже возмутился я.

– Это взрывчатка очень мощная, и к ней требуются особые детонаторы. Не каждый сможет её подорвать.

– Я в курсе. Более того, как эксперт я могу сказать так. При обычном полёте, которые совершали мы, эта деталь никак не скажется на работе, однако при пиковой нагрузке, а она бывает только в бою, взрывчатка сдетонирует. Теперь можешь представить, что произойдёт?

– Да, сдетонируют остальные реакторы, и нашего корабля не станет, – медленно проговорил лейтенант, осмысливая всё, что я сказал. – Это диверсия, это самая настоящая диверсия.

– Причём очень неплохо подготовленная и исполненная. Кстати, реакторов заменили только три, остальные семь, включая этот, ремонтировали на месте, прямо на стапели верфи.

– Ты что-то говорил об экспертном заключении, сколько тебе надо времени, чтобы выдать его? – сразу взял быка за рога особист.

– Минут пятнадцать. Пока я собираю этот реактор и готовлю к разборке три других, которые сейчас экстренно глушатся, оформлю я тебе это заключение под своим личным инженерным кодом, а также подам рапорт по этому реактору, где и кто его ремонтировал.

– Пятнадцать минут, – кивнул лейтенант. Сейчас он напоминал бойцовскую собаку, что встала на след дичи.

Через десять минут, когда я у себя в кабинете писал это заключение, набивая на клавиатуре компа текст, дверь отворилась, и в помещение вошли трое. Один из них был наш особист, остальные, видимо, из его ведомства. Только званием старше. Это были капитан и флаг-майор.

– Начальник особого отдела контрразведки флаг-майор Шульс, – представился старший.

– Лейтенант Трен, – коротко отрекомендовался я, вставая и отрываясь от работы.

– Мне уже всё доложили. Вы закончили с рапортом и написанием экспертной оценки возможной диверсии?

– Рапорт на столе, а бланк экспертизы я в данный момент составляю.

– Ничего, мы подождём. Мы также доставили с собой вашего непосредственного начальника, старшего инженера эскадры флаг-майора Кирноса. Он должен подтвердить вашу оценку.

– Заодно и проверит, да? – криво усмехнулся я.

– Да, – просто ответил майор.

– Это ваша работа, – пожал я плечами и через минуту, когда из принтера полез бланк со всеми печатями и вензелями, сказал: – Готово.

Подписав этот бланк, я протянул его майору, после чего проследовал за ними в реакторный отсек.

Там действительно находился Кирнос, с интересом осматриваясь и следя за работой дроидов. Он проверил все мои заключения и проведённую экспертную оценку и не нашёл ничего неправильного или искажённого, подтвердив все мои выводы. Если бы реактор начал работать на шестидесятипроцентной мощности, что возможно только в бою, то он бы рванул и потянул за собой остальных, превращая линкор в сверхновую звезду.

Майор-особист внимательно выслушал его и попросил проверить реакторы не только на «Возмездии», но и на остальных кораблях.

С усмешкой посмотрев на особистов и Кирноса – мне работу не предложили, похоже, я до сих пор под подозрением, – спросил, нужен ли я, и, предупредив, где буду находиться, пошёл в медотсек.

Майор запретил мне заниматься инженерной работой, поэтому, передав управление инженерными дроидами Кирносу, коротко со всеми попрощался и направился учиться. А что мне ещё делать, идти и обижаться? Я прекрасно их понимал, действия особистов были логичными, поэтому, махнув рукой, занялся тем, чем хотел и планировал. Подъёмом баз.

В медотсеке кроме дежурного медика находилась лейтенант Лине. Приказав будить меня или перед прыжком, или по приказу вышестоящего начальства, я лёг в обучающую капсулу на неизвестный мне срок. Так-то на десять дней нужно было, но сто процентов меня разбудят раньше. Так и оказалось.

Когда крышка капсулы поднялась, я посмотрел на время. Прошло всего два с половиной дня, по корабельному времени сейчас было два часа ночи.

Кроме дежурного медика, что работала с компом капсулы, рядом стоял лейтенант Хорнт, наш особист.

– Что, арестовывать меня пришёл? Так поздновато, уж сколько дней прошло, – зевнув, сказал я. – Мне что-то вкололи? Обычно после капсулы бодрость от препаратов, а тут в сон клонит.

– Ты себя плохо чувствуешь? – нахмурился особист.

Дистанционно войдя в управление капсулой – у меня был высший допуск, – я понял, в чём дело.

– Да нет, нормально, уже разобрался. Оказывается, во время учёбы закончился один из картриджей, и, пока меняли, я получал другой препарат, а потом, при возобновлении работы свежего картриджа, произошла небольшая реакция организма на эту смесь. Капсула её убрала, но эффект остался. Оказывается, у меня аллергия на смешивание определённых препаратов.

– То есть это не диверсия.

Я и девушка-медик удивлённо посмотрели на лейтенанта.

– Да нет, обычная ситуация… Так в чём дело? Почему разбудили?

– Через два часа эскадра уйдёт в прыжок. Мне поручили донести до вас, что вы полностью восстановлены в своих правах и с вас сняты все подозрения.

– О как! И с чего такая милость? – натягивая комбинезон, поинтересовался я.

Особо меня это не интересовало, так, лёгкое любопытство, дали два дня поучиться, и спасибо за это.

– Была проведена проверка на других кораблях, и больше не было выявлено подобных закладок. Отправили отчёт на верфи, где ремонтировался наш корабль, и через сутки пришёл ответ. Задержан инженер верфи капитан Люй, именно он подложил взрывчатку и уже дал признательные показания. Выяснилось, что все корабли, которые ремонтировал и восстанавливал с начала войны именно он, получили такие подарки.

– А-хре-неть, – протянул я, замерев в полусогнутом состоянии с одним ботинком в руке. – Это же сколько ребят он на верную смерть отправил?

– Это нам неизвестно. В ответе от местной контрразведки этих данных не было.

– А ведь показался нормальным мужиком. Мы с ним встречались, общались насчёт работ по кораблю. Там ещё какая-то дама ему истерику устроила. Я думал, для него это обычная семейная ссора, внимания на неё не обратил.

– Как бы то ни было, приказано выразить вам благодарность с занесением в личное дело. Поэтому от имени контрразведки флота выражаю свою искреннюю благодарность и прошу извинить за некоторое недоверие.

– Да ладно, это твоя работа.

Мы вышли из бокса – медик давно покинула его, чтобы не мешать нам, – и направились к выходу. Хотелось есть, и я решил подкрепиться. Хорнт согласился составить мне компанию.

– Что ему теперь будет? – поинтересовался я, имея в виду инженера-диверсанта.

– Трибунал, срок на рудниках. А если тяжесть большая – смертная казнь. Ну и штраф, конечно.

– Да, штраф – это серьёзно.

Уловив в моих словах иронию, особист сказал:

– Зря ты так. Штраф может возместить убытки, что понёс флот, если арестует имущество военного преступника.

– Ага, как же. Давай посчитаем и прикинем… – Мы вошли в столовую и подошли к стойке, где, взяв подносы, направились к пищевому синтезатору. Укладывая на поднос заказанную пищу, я продолжил: – Если взять время с начала войны и время, которое требуется для ремонта корабля, то в конечном счёте выходит около ста боевых кораблей, что прошли через его руки. Практически все они были введены в бои, и если включить логику, то две трети из них уже погибло, причём в бою. Попробуй пойми, что это диверсия, когда со всех сторон стреляют. С учётом того, что он специализировался на линкорах, думаю, вы можете сопоставить ту сумму в кораблях и опытных людях, которых лишился флот от его действий. А это примерно от пяти до пятнадцати тысяч человек и около шестидесяти кораблей класса линкор. Теперь ещё раз напомните, какой там штраф?

– Да, с этой стороны твоя логика уместна. Серьёзный урон нам нанёс ублюдок. Это же больше трёхсот миллионов кредитов.

– С учётом того, что там были линкоры седьмого поколения, то и больше… Однако, честно скажу, меня восхищает такая тонкая идея этого диверсанта. Ведь и не сразу поймешь, что происходило. И улик нет.

– Да повезло, что вы обратили внимание на скачок нагрузки, иначе мы бы тоже сгорели при взрыве.

– Это да. Но скачки были едва видны. Случайность, не более.

– Почему-то другие не обратили, только вы.

– Пики были в пределах нормы, но у меня привычка доводить дело до конца. Вот я и занялся реактором, тем более отключение одного некритично, он у нас как запасной.

Мы уже заканчивали ужинать, когда в столовую зашёл старпом капитан Дамент. А так, кроме нас с особистом, в столовой больше никого не было. Ночь, все спят, и только пилоты в рубке готовят корабль к вылету. Я уже почувствовал, что мы дали ход, маневрируя, – значит, капитан тоже в рубке. Часто работали левые движки, потом в полную мощность подключились разгонные. Это означало, что до прыжка осталось двадцать минут, поэтому, попрощавшись с офицерами, я поспешил к себе на рабочее место, чтобы отслеживать и моментально реагировать на любое изменение обстановки. Короче, занялся своими прямыми обязанностями.

Для прыжка требовалось всего шесть человек, включая меня, поэтому не объявляли аврала для занятия своих мест. А вот перед выходом это обязательно. Мало ли что нас ждёт. Тем более эти глушилки. Вот уж что я не люблю.

Глушители гипера обычно используют на границе в случае начала войны, а так – летай где хочешь. Во время современных космических войн эти глушилки стали использовать в передовых частях. Обычно чтобы корабли противника не появлялись за кормой, выйдя из гипера, и не били с тыла. Так вот, лемурцы и рейковцы поступили, надо сказать, мудро с этими глушилками: они работали постоянно, отключаясь только на определённом участке фронта, где готовился прорыв рейдовых эскадр к нам. Но это было сначала, чуть позже наши взяли ту же тактическую уловку себе на вооружение, и это стало бедой. То есть и нам, и кораблям противника в тех секторах можно было ползать только на разгонных, глушилки работали против всех. В гипер на передовой не уйдёшь.

Вот и получалось, мы летим в определённый пустой сектор, который захватывает излучение ближайшей глушилки, но где, согласно разведке, нет кораблей противника. На разгонных пересекаем, по сути, линию фронта, потом те секторы, где действуют уже их глушилки, и, только выйдя за пределы излучения, уходим в гипер и работаем согласно приказу. Нами, как я слышал, командует опытный кадровый офицер в звании флаг-полковника, надеюсь, он не заведёт нас в ловушку.

Это то, что я знал о том, как работают эскадры-рейдеры с обеих сторон. Вернее, с трёх. Но какая у нас задача, я даже не предполагал, догадываться можно сколько угодно, но вот знать…

После того как мы ушли в гипер, я поинтересовался у пилота, сколько мы будем в нём находиться – оказалось, ориентировочно дня три, – и направился в мед секцию.

Всё оказалось, как я и предполагал. Через три дня мы вышли из гипера и, собравшись в компактную кучу, согласно инструкциям движения подобных подразделений, выслав вперёд разведку, двинулись следом. Первые часы все были напряжённы, по эскадре была сыграна боевая тревога, но чуть позже она была отменена, и дежурство уже вели усиленные смены – из пилота, артиллериста и защитника. У нас он был один, профи, но на таких дежурствах его мог заменить любой офицер, пока капитан не займет свой пост.

Я же… Ну да, делать мне было нечего, по обеим моим должностям всё функционировало нормально, поэтому я испросил разрешение у Алька и лёг учиться дальше. Судя по всему, идти в обычных пространствах через три системы мы будем дней пять, а то и шесть. Разбудить меня можно за пару минут, ещё столько же – и я на рабочем месте. Так что Рейн разрешил мне поднимать базы дальше. То, что у меня на обеих должностях всё функционирует как надо, он знал, как и был в курсе того, что я установил одному из техников имплант памяти. Не новый, вторичный. Видимо, тот купил у кого-то, а официальные медцентры такие импланты не ставят, вдруг у трупа снято. Мне нетрудно, я поставил.

Вот и получалось, что все вроде при деле, а мне пока заняться нечем. Дал задачу двум техникам перебрать блоки системы жизнеобеспечения в столовой, что-то он там подозрительно загудел со свистом – и всё. Вот я со спокойной душой и лёг в капсулу: если что, разбудят.

Медик, выведшая меня через семь дней из обучения, сообщила, что через полтора часа мы уходим в гипер и что через десять минут в кают-компании пройдёт совещание, где будет сообщено о поставленных нам задачах и целях.

Быстро одевшись, я поспешил туда. Кают-компания находилась в офицерском крыле, и хотя я там не жил, пользовался своим ботом, но доступ имел. Да я везде доступ имел, кроме рубки. Там я мог бывать только с разрешения капитана.

– Приветствую. – Поздоровавшись со всеми присутствующими, я нашёл свободное место и сел, поглядывая на собравшихся.

Не было Рейна, особиста и шести офицеров. Они начали подходить чуть позже. Последним зашёл Рейн со своим замом капитаном Даментом.

Осмотрев вставших при его появлении офицеров, капитан Рейн сказал:

– Господа офицеры, я уполномочен вам сообщить, какая именно цель перед нами стоит. В данный момент такие совещания проходят на всех кораблях, это необходимо для общей качественной работы. Как известно, те, кто не знает, что требуется делать, просто не смогут выполнить поставленную задачу… А задача нашей эскадры состоит вот в чём…

Слушая Алька, я сидел и размышлял. Задача нам поставлена, конечно, нетривиальная и, я бы сказал, самоубийственная, но если у нас получится, то продвижение противника мы на неопределённый срок остановим, пока он перегруппируется.

Командующий флотом республики Шейн адмирал Крехам, отдав приказ уничтожить командование флотской группировкой вторжения лемурцев, наверное, предполагал, что отправляет нас на верную смерть. Вернёмся мы или нет, но задачу выполнить должны.

Не знаю, откуда наша разведка получила такие сведения, но штаб флота противника должен был переместиться на правый фланг, где идут упорные бои за одну из планет. Вот нам и поставили задачу его перехватить, благо маршрут нам был известен. Даже выделили шесть крейсеров-торпедоносцев и корабль-глушилку. Не особо мощную, но нам хватит.

Вся информация была подтверждена и перепроверена, более того, мы имели постоянную связь со штабом с помощью гиперсвязи на флагмане, пока пересекали линию фронта и были в курсе всех телодвижений лемурцев. Видимо, крот сидел достаточно высоко.

Проблема состояла в том, что штаб лемурцев располагался на борту супердредноута пятого поколения и обычно его сопровождала эскадра в сто вымпелов. Однако эта эскадра недавно была брошена в бой в качестве резерва, когда наши контратаковали. Так что штаб-корабль лемурцев двигался с эскортом всего лишь из десяти кораблей. И только один из них был линкором. Остальные – носители и крейсеры. То есть нам создали благоприятную обстановку. Основная работа ляжет на торпедоносцы, именно им поставлена задача расстрелять торпедами штаб лемурцев с их адмиралом. Нам же требовалось обеспечить им работу и дать отойти для перезарядки.

На мой взгляд, это всё попахивает авантюрой. Но, видимо, в штабе флота посчитали, что шанс есть, и решили им воспользоваться.

– …Ну а что скажет наш молчаливый и задумчивый лейтенант Трен? – услышал я.

Посмотрев на капитана, я честно сказал:

– Авантюра… но может сработать.

– Это так, но я добавлю, что все корабли, получившие повреждения, возвращаются обратно, а остальные идут дальше громить тылы противника, пользуясь неразберихой у лемурцев в связи с уничтожением штаба.

– Не хочу каркать, но нам ещё первую и главную задачу требуется выполнить, а потом уж за остальные приниматься, – сказал я, вставая с кресла.

– Это так, – согласился Рейн. – Вы все слышали, информацию я вам о нашей задаче довёл. Через одиннадцать минут мы уходим в гипер. Всем разойтись по своим постам… Да, лейтенанту Трену до окончания всех операций пока запрещается ложиться в капсулу и обучаться. Вам слишком много времени требуется, чтобы занять свой боевой пост.

– Есть, – вздохнул я.

Приказ был вполне правильным, небольшая задержка у меня присутствовала, если бы объявили тревогу, я бы занял свой пост с опозданием. Небольшим, но всё же. За это время снаряд противника мог попасть в реактор, а отстрелить его могли только я и капитан, именно в такой последовательности.

Через несколько минут мы ушли в гипер. На посту осталась усиленная дежурная группа, а я направился на бот. А то уже неделю на нём не был. Там, приняв душ и переодевшись в свежий комбез, активировал внутреннюю чистку старого и направился в столовую. Есть хотелось. Там-то меня и поймал особист.

– Что-то наши встречи в последнее время становятся всё чаще и чаще, – проговорил я, прожевав кусок котлеты. Я заканчивал со вторым, когда появился лейтенант.

– Да это просто случайность, – ответил тот и поставил поднос на мой столик, хотя столовая была полупустой. Всего семеро обедало. По корабельному времени было три часа дня.

– Ой, чё-то я тебе не верю. Колись, что ещё ты мне хочешь неприятного поведать?

– Да на самом деле. Просто поесть зашёл, а тут ты сидишь.

– Ну-ну.

Дальше мы ели молча. Я добил второе и принялся за десерт, торт, с чаем, а лейтенант с аппетитом поедал суп с личинками вместо фрикаделек. Мне эта пища с планеты Прония не пошла, жуки, личинки и другая дрянь, а лейтенант, видимо, был большим любителем. Хотя, может, просто родился на этой планете.

С некоторой брезгливостью поглядывая, как тот ест неаппетитную для меня пищу, я допил чай и встал, подхватывая поднос с грязной посудой.

– Ты думаешь, у нас не получится выполнить задание? – вдруг спросил он.

– Не хочу сглазить, поэтому отвечать не хочется. – Я сел на место и шёпотом продолжил: – Но скажу так: чую, что лемурцы приготовили нам ещё не один неприятный сюрприз. Ведь того же Люя ещё сколько бы не вывели на чистую воду? Долго они готовились. Поссорили нас с соседями, чтобы те не оказывали военную помощь, договорились с директоратом, вон сколько агентов заслали. Вот и я хочу, чтобы мы им такой раздрай устроили с их главнокомандующим, чтобы надолго запомнили. Очень хочу.