Текст книги "Назад в будущее"

– Что-то не так? – первым делом спросил он, заметив мою настороженность.

– Все не так. Не должны были нас в общую кучу смешивать. Кажется, нас сливают всем скопом. Действительно что-то не так… Да не куксись, прорвемся.

Поглядывая по сторонам, мы достаточно быстрым шагом двигались в середине потока. По краям идти мы не дураки. Там стояли охранники-конвоиры и дубинками пытались заставить толпу бежать. По примерным прикидкам тут было тысяч пять рабов, да и то было видно не всех. Правда, пока еще ничего не понимающих, не отошедших от криокапсул, пребывающих в шоке от всего происходящего. Самых медлительных, на их взгляд, охранники били электрическими разрядами, в дубинках были разрядники. Да нет, они всех подряд лупцевали. Несколько человек, что более-менее пришли в себя, бросились на охранников. Произошло это не одновременно, да и было не согласовано, так что ничего у них не вышло. Разве что один перевитый мышцами здоровяк съехал кулаком своему охраннику так, что тот его потом долго пинал, выбивая душу. Артем не дергался, я предупредил его, что так и будет. Охранники выискивали лидеров и тех, у которых была склонность к побегу. Убить раба не дали, всех пострадавших медики – судя по ошейникам, тоже рабы – погрузили на носилки и куда-то увезли. В такой ситуации многие мужчины показали свою сущность: они проталкивались вглубь колонны, выталкивая самых слабых, в основном женщин. Если еще долго будем бежать, то по краям останется один женский пол, а кого бить, охранникам было все равно, и делали они это, как я уже говорил, с немалым удовольствием. Дубинки, не замедляясь, поднимались и тут же обрушивались на чьи-то обнаженные спины и плечи.

Двигались мы с Артемом опытно, медленно, но делали вид, что бежим вроде как трусцой, так мы не привлекали к себе внимания, взгляды охранников с безразличием скользили по нам. Когда мы уже продвигались по транспортному коридору станции, углубившись на полкилометра, то достигли первого перекрестка, где колонну раздваивали. Такие же охранники с совершенно такими же дубинками-разрядниками в руках и с такими же зверскими лицами старательно распределяли колонну, чтобы в оба коридора уходило равное количество людей.

– В левый, – определился я.

Мы смогли уйти в левый коридор и продолжили бежать. Артем, дыхание которого пока не сбивалось, спросил на бегу:

– Где мы?

– Это космическая станция. Рухлядь третьего поколения. Относится к классу больших грузопассажирских станций. Произведена, между прочим, в государстве, где официально разрешено рабство.

– Почему левый коридор?

– Судя по обозначениям на стенах, мы в старом секторе, нас через грузовую шлюзовую с судна выгнали. Палуба Б. Если бы вправо побежали, оказались бы на палубе, где заводом-производителем сделаны боксы для содержания рабов. В общем, бежать оттуда нереально, тем более с нашими теперешними возможностями. Левый коридор ведет в сторону складских палуб. Скорее всего, там самодельные боксы для содержания рабов. Может, это содержание и будет хуже, но и шансы свалить повышаются.

– Так ведь это станция работорговцев, как мы сможем от них скрыться, если находимся на их территории?

– Видишь тот квадрат на стене? – указал я на стену, мимо которой мы бежали.

– Нет, ничего не вижу.

– Тут нужен опытный взгляд. Поверь, он там есть, как суслик. Это вход в технические коммуникации. Укроемся там, нас с собаками не найдут, такие всю станцию пронизывают. Там дальше сориентируемся, как свалить. Но бежать нужно до того, как нам наденут рабские ошейники или установят импланты подчинения. Я-то выкручусь, с тобой будет сложнее.

– Может, сейчас рвануть?

– У тебя есть спецключ для открытия люков и входов в коммуникации? Вот и молчи, ключ нужен, или какой-то его заменитель.

Общаться мы старались тихо, чтобы другие земляне не услышали. Если кто приближался, замолкали. Не успели мы добежать до складов, где находились боксы для рабов, как вдруг забеспокоились охранники, и из динамиков искин стал передавать сообщение о вторжении в систему антранского флота, передавая приказ начальника службы безопасности занять боевые посты.

– Чего это он орет? – прокричал Артем.

– Ты что, общий еще не освоил? Понятно. Это искусственный интеллект станции, сообщает о том, что ее атакует флот Антрана.

Шок от этого громкого приказного голоса был для и так ошарашенных рабов слишком большим ударом, так что многие просто сели на корточки, закрывая голову руками. Бегущие сзади натыкались на них, и образовывалась куча-мала. Несмотря на активное махание дубинками, ситуация не менялась. Некоторые охранники рванули в другие коридоры, ловя паникующих рабов или под этим видом просто сваливая, однако с нами осталось трое.

– А вот теперь наше время, – повернулся я к Артему. – Мои два слева, твой правый. Берем!

Перескочив через груду тел, я обрушился на ближайшего охранника. Несмотря на то что тот был в спецназовском бронекостюме пятого поколения, да еще полностью активном с герметизированным шлемом, это его не спасло. Сбитый с ног моей тяжелой тушей – я все же нордовец, – тот зашевелился на спине, пытаясь перевернуться, чтобы подняться, но я не дал. Щелкнула застежка ножен виброножа у него на бедре, и клинок вошел подмышку – самое слабое место у этих бронекостюмов. К тому же быстро ремонтируемое. Восстановить костюм труда не составит. Вскочив, я хотел было заняться вторым охранником, но тот уже был погребен под грудой тел рабов. Отшвырнув девчушку, что с трудом своим весом удерживала его правую руку, я так же вогнал клинок ему подмышку. После этого бросился на помощь Артему. Тут было плохо, охранник отбивался вполне успешно и уже сменил свою дубинку на нейротик. Перед ним лежала куча обездвиженных тел, включая Артема. Нейротик в руках охранника продолжал свистеть неисправным поршнем, выдавая импульсы, и куча перед ним росла, однако против ножа тот ничего не смог сделать. Нож пролетел шесть метров, что нас разделяли, и вошел тому в глаз, пробив бронещиток шлема.

Медлить я не стал, нож еще летел, а я уже бросился к заваленному телами Артему и, ухватив его подмышки, оттащил к стене, где было куда свободнее. Туда же оттащил убитого мной первым охранника, другие уцелевшие и не лишенные подвижности земляне обыскивали трупы охранников, снимая все, что было прицеплено, явно не понимая, что это и для чего им. Главное, чтобы было. Сняв аптечку с пояса охранника, я приложил ее к шее Артема. Буквально через десять секунд тот зашевелился и прохрипел:

– Черт, никогда так хреново не было. Чем это меня?

– Полицейский ручной нейротик. Используется для подавления мятежей, бунтов, ну или просто несанкционированных митингов. Устаревший, сейчас такие не используются, сняты с вооружения полиции. Признано комиссией общечеловеков опасным и варварским оружием. Полежи, сейчас легче будет.

Что странно, к нам старались не приближаться, моего охранника не трогали, что позволило мне снять с него бронекостюм и закрепить на спине, завязав рукава под подбородком. Ботинки и шлем я сунул внутрь костюма, броник был встроенный.

– Почему не надеваешь? – удивился Артем.

– Управляется нейросетью. У тебя она есть? Вот и у меня нет. Тем более наверняка придется ломать управляющий блок, чтобы снять привязку к прошлому хозяину. У всех охранников оружие и бронекостюмы с привязкой, чтобы рабы во время бунта воспользоваться не могли, это правило, которое работорговцы стараются соблюдать, они у них кровью пишутся. Так же и с оружием. Не смотри, что в кобурах, воспользоваться не сможешь. Только хозяин. Вот с виброножом охранник допустил ошибку, зря взял. Как себя чувствуешь? Идти сможешь? Нам уходить надо.

– Да.

Я помог Артему подняться, коридор уже был очищен, все остальные разбежались, других охранников тоже не было, так что подставил напарнику плечо, и мы достаточно быстрым шагом направились к повороту.

– А остальные? – кивнул Артем на два с половиной десятка землян, что остались лежать на покрытии пола коридора.

– У тебя есть возможность им помочь?

– Не думаю.

– Ну и молчи, самому тошно. Если флот возьмет станцию, то освободит их… Стой тут.

До пересечения коридора мы не дошли, встали у едва заметной крышки люка в техническую шахту. Охранник, конечно, не техник, но пустые ножны виброножа подошли вместо спецключа. Я снял три защелки и, снимая четвертую, пробормотал:

– А что, можно!

Открыв шахту, я велел Артему залезать в нее, а сам побежал к куче парней и девчат. Там ухватив два ближайших тела за руки, волоком тащил их к шахте и передавал Артему. Тут была длинная горизонтальная шахта, причем достаточного размера, должно хватить места людей спрятать. Вернувшись во второй раз, приметил крупного мужчину и прижал к его шее аптечку – будет помогать, да и остальных обошел, после чего продолжил перетаскивать. Коридор был пуст, но один раз пришлось упасть на пол: над нами прошуршала средняя грузовая платформа с парой пиратов на борту, но они на нас не обратили внимания, видимо эвакуировались. Я лишь пожалел, что потратил препараты из аптечки на того первого здоровяка, остальным могло не хватить. Тот еще не отошел от действия нейротика, и когда платформа пролетала, не отреагировал на мой крик всем лечь, платформа снесла ему полголовы, забрызгав содержимым лежавших рядом несостоявшихся рабов. Я лишь сплюнул и продолжил работу.

Последние из оставшихся в коридоре уже ковыляли до шахты сами. Там я закрыл крышку, и мы остались в темноте. Я достал из разгрузки фонарик и включил его, осветив забитую обнаженными людьми шахту.

– Хорошо охранники тут упакованы. Даже фонарики с полным зарядом.

Тут те, кто знал русский – а таких было где-то треть от общего количества – сразу стали задавать вопросы, сообразив, что мы что-то знаем, но на них зашипел Артем, призывая к молчанию и сообщая, что мы находимся на космической станции работорговцев. Ох, лучше бы он промолчал. Нас не нашли только потому, что коридор так и оставался пустым. Похоже, это был резервный слабо используемый транспортный коридор. Но я не хотел тут оставаться, датчики на перекрестке работали, и искин наверняка засек, куда мы делись. Это коммуникации он практически не контролировал, а вот коридор – прекрасно. Когда пираты освободятся, то наверняка пошлют если не людей, то дроидов нас отловить.

– Внимание, слушаем меня! – громко сказал я, перекрывая гам, и, когда стало заметно тише, продолжил: – Нас тут могут найти, поэтому наш шанс – уйти по шахтам как можно дальше. Я двигаюсь первым, остальные за мной. В некоторых местах будем перемещаться на карачках или вообще ползти, причем фактически в темноте, следуя за отсветом моего фонарика. Назначьте замыкающего. Артем – старший, командуй.

Люди прижимались к кабелям, чтобы я мог протиснуться дальше по шахте. Выбравшись на свободное место, я пополз дальше. За мной, пыхтя, двигались две девушки, за ними остальные. Добравшись до вертикальной шахты, я велел девушкам ждать, но они оказались голландками и не понимали меня. К счастью, среди освобожденных оказались полиглоты и перевели им. Спустившись на шестьдесят метров, я стал светить вверх, чтобы людям было удобно спускаться. Ага, как же. Если семь девушек, что насчитывалось среди спасенных, в темноте не стеснялись того, что обнажены, то когда я стал подсвечивать им снизу, сразу как-то застеснялись, пропуская вперед парней.

Ждать я не стал и пополз дальше, прокладывать дорогу, так что пришлось Артему в полной темноте помогать женщинам спускаться. В общем, когда мы все собрались у следующей вертикальной шахты, первый же вопрос Артема был:

– Может, обойдем?

Ему явно не понравилось в темноте уговаривать и помогать девицам. Хотя я не понимаю, чего он терялся – темнота, и поцелуй можно сорвать, и облапать. Попробуй докажи, что это ты. Шучу, конечно, однако в чем-то напарник прав. С таким довеском мы далеко не уйдем. А до летной палубы, где стоят маломерные суда, еще два километра ползти по этим коммуникациям. Тут или от довеска избавляться, но сутки ползти не хотелось, или что-то другое придумывать. В общем, когда мы собрались у этой второй вертикальной шахты, я скомандовал:

– Привал, отдохнем минут десять. Чтобы не замерзнуть, предлагаю прижиматься друг к другу, чтобы сохранить тепло.

В шахтах действительно было заметно прохладно, даже холодно. Учитывая сквозняк, почти на всех станциях многие технические шахты используются как воздуховоды, задубеть тут можно как нечего делать. Когда мы передвигаемся, еще ничего, а вот в такие остановки можно даже простыть. Мы же полностью обнажены были. Да и металл вокруг холодил, многие грели руками ноги, особенно подошвы. Пара человек успели сбить их до крови о металл. Неженки попались. Как бы не захромали, это плохо.

Ко мне перебрался Артем и шепотом спросил:

– Что сейчас происходит, как думаешь?

– Сам понять не могу. Сначала, судя по вибрации, стреляла артиллерия станции, потом перестала, и с того момента тишина. Даже предупреждение искина затихло. Знаешь, все это похоже на вирусную атаку искинов. Хм, только вот провести ее можно изнутри станции. Дважды был перепад давления, а такое может быть при принудительной стыковке кораблей.

– Я ничего не чувствовал.

– Станция большая, это сложно уловить, но можно. Только штурма внутренних помещений я не ощущаю, а ощутил бы подрыв штурмовыми группами переборок. Это все должно быть, множество мелких деталей показывают, что идет захват, только ничего подобного нет, это и беспокоит… Думаю, нужно на разведку идти. Одному, чтобы остальных не подставить.

– Если ты пойдешь, то что с нами будет? – резонно возразил напарник. – Никто эту станцию не знает.

– Это так, но и отправить я никого не смогу, заблудится в момент. Один пойду. Держите фонарь и давайте по-тихому за мной.

– А если разминемся?

– Это вряд ли, от вас столько шума, что найти вас будет нетрудно.

Группа медленно двинула за мной, а я, увеличив скорость почти в три раза, быстро перемещался по шахтам, пока не выбрался в вентиляционный колодец. Попытка добраться до административного сектора не удалась, были опущены перегородки. Оказалось, модуль, где мы находились, был блокирован со всех сторон – штатная процедура на случай возможной разгерметизации. Вернувшись к группе, которая свернула не туда и удалялась, сообщил, что нашел неплохое место, чтобы пересидеть некоторое время, после чего повел их за собой. Место действительно было отличным.

Когда мы перебрались в вентиляционную шахту и добрались до нужной решетки, что под потолком выходила в небольшое помещение, заставленное не пустыми стеллажами, то замерли, вслушиваясь в тишину вокруг. Я аккуратно снял решетку, сигнализацию замкнул, чтобы та не подала сигнал, после чего повис на руках и мягко спрыгнул на пол. Дверь тут была обычная, без возможности герметизации. Через щель снизу в помещение проникал свет, позволяя рассмотреть хоть что-то, однако когда я появился в помещении, то сработал датчик движения и зажегся свет. Меня это не обеспокоило, сигнализации на этом действии нет, разве что искин отметит нештатное срабатывание датчика, и все, такое бывает, тревогу не вызывает.

– Давайте осторожно!

Я помог спуститься двум парням-шведам, что постоянно держались вместе, и пока они помогали остальным – в помещении действительно было теплее, чем в шахтах, – быстро осматривал кофры на стеллажах, ящики и разные баулы.

– Есть, – тихо, но радостно шепнул я, сбрасывая на пол со стеллажа большой баул.

– Что это? – стараясь восстановить дыхание, по-русски спросил сидевший рядом мужичок, имевший отвратительную физподготовку и животик, но вроде из наших. Правда, выяснилось чуть позже, что я ошибся. Не наш, украинец оказался, а как маскировался-то под своих! Правда, проблем я от него так и не дождался.

– Это технические комбезы, предназначенные для ношения на космических объектах, то есть имеющие средства спасения, вроде встроенного скафандра, слабенького, но все же… Артем, иди сюда.

Уже все спустились в помещение. И так не самое большое, оно стало совсем тесным, так что покинувший шахту последним Артем сразу же протиснулся ко мне.

– Что?

– Комбезы нашел, технические, но со встроенным скафандром. Для их использования нейросети не нужны, возможно ручное управление. Зови женщин, буду показывать, как надевать, остальные им уйдут. Комбезы с подгоном, к тому же без половой принадлежности.

Когда мы, наконец, собрали всех женщин вокруг, я демонстративно достал из баула небольшой полиэтиленовый сверток и, вскрыв его, расстелил комбез, достав ботинки с ребристыми подошвами. Сперва я надел комбез, благо батареи на его поясе были полны, и тот подогнался под меня. На поясе был небольшой пульт с сенсорным экраном. Потом надел ботинки и тоже подогнал их по размеру, демонстрируя, как они сращиваются с ботинками. После этого я помог Артему облачиться, и следом всем женщинам и девчатам. Хоть стесняться перестанут. Последний комбез отошел ближайшему мужчине: считай, повезло.

Когда закончил, свой полицейский бронекостюм свернул и вместе с ботинками убрал в пустой баул, закрепив его на спине. Это мои трофеи. А так как я не имел денег, то если нас освободят, а такую возможность исключать нельзя, это имущество припишут ко мне. При освобождении рабов такое прокатывало и считалось вполне нормальным.

– Еще одежда есть? – поинтересовался кто-то из толпы мужчин.

– Я не знаю, что это за помещение, но догадываюсь. Похоже, склад конфиската, столько разнообразного барахла. Однако одежда есть, могу выдать, если согласитесь. Нормальной уже нет, только эти желтые рабские комбезы, встроенного скафандра нет, простейшая одежда. Без автоподгонки. Разве что у ботинок она есть.

– Да что угодно уже. Лишь бы согреться и срам прикрыть.

У нас в комбезах уже климат-контроль работал, я его всем девицам и Артему настроил, дальше сами разберутся, читать и говорить на общем могли уже почти все, разберутся по меню управления. Доставая со стеллажей нужные предметы, я одел почти всех, только для троих не нашлось одежды, но я им выдал одеяла, нашел тут пять упаковок. Так что они в них кутались, как в тоги. По моей просьбе все спасенные ничего на стеллажах не трогали, мало ли что там может быть, так что, обходя стеллажи, я провел ревизию.

– Ну да, склад конфиската и есть, – уверенно сказал я, закончив работу. – Причем, скорее всего, охраны какого-то заведения, клуба или борделя. Оружия нет – видимо, хранят в другом месте, а тут то, что забыли посетители, или что у них конфисковали, выплаты за что-то, например.

С тем, что лучше при себе иметь какое-то имущество, Артем был согласен, так что мы с ним выбрали ему баул и набили его, как и мой, планшетами, коммуникаторами и разными девайсами. Все это было самым дорогим, что лежало на стеллажах. Самое ценное наверняка охрана прибрала, так что тут лежало реальное барахло. После нас и остальные стали мародерить, часто консультируясь у меня, что за предметы они находят. Мне не жалко, вполне спокойно пояснял. Когда тот мужичок с Украины притащил кристаллы с базами данных (как только я их пропустил?), оживившись, я честно ему сказал, что он, возможно, выиграл в лотерею, так как это очень дорогие предметы. Один из планшетов с почти разрядившейся батареей я использовал, чтобы посмотреть, что на кристаллах. Пять баз знаний, две второго ранга «Электроника корабельных систем», пятидесятилетней давности. Третья – «Юрист республики Ломея» второго ранга. Четвертая – «Ракетчик» четвертого ранга, но было ей лет двести. Пятая тоже древняя, «Химия». В общем, все оказалось барахлом: теперь понятно, почему их тут бросили. При этом базы каких-то денег стоили, что я и сказал огорченному владельцу. Еще он принес контейнер с таблетками, там их было не меньше сотни.

– Лучше выкинь. Наркота. Наверняка бракованная, раз ее не прибрали.

Когда все собрались, половина стеллажей опустела. Мы подтащили один к вентиляционному входу, чтобы по нему подняться, как вдруг дверь распахнулась, и в ней возник боец в тяжелой черной штурмовой броне со стрелковым комплексом в руках. За спиной у него толпились еще бойцы и виднелись макушки боевых дроидов. Рассмотрев на нагрудной пластине эмблему четвертого флота империи Антран, я почувствовал, что мои губы раздвигаются в широкой улыбке. Почти сразу я поднял руки вверх, показывая остальным, чтобы повторили мой жест, и громко сказал на общем:

– Не стреляйте, мы беглые рабы. Когда заваруха началась, сбежали через вентиляционные шахты. – Заметив, что пара парней и Артем напружинились, ведь снова в рабство они явно не хотели, я снова добавил на общем, его уже все понимали: – Это хорошие парни. Те, что давят работорговцев. Выполняйте все, что они прикажут, и не делайте резких движений.

– Выходите, – кивнул сержант, что нас рассматривал. – А ты, умник, идешь за мной. Нашего офицера СБ, что в режиме онлайн наблюдал за вашим обнаружением, очень заинтересовала такая осведомленность у дикого.

– Я не дикий, я с Норда. Получилось так, что в рабство попал.

– Ну-ну. Шагай, там разберемся.

Всю группу повели куда-то в сторону, а вот меня отдельно конвоировал один из бойцов, сержант в подразделении остался, к неизвестному эсбисту. В голове я мысленно прокручивал, что говорить. То, что не с Земли, не прокатит, я это сразу понял, поэтому и сообщил, что с Норда. Мы шли пешком. И чего платформу не использовать? Быстро бы долетели. С другой стороны, эта пешая прогулка по станции вполне позволила выбрать линию, которой стоит придерживаться. В коридорах часто встречались колонны пленных работорговцев, которых конвоировали в сторону шлюзовых. Странно, что так много пленных. При штурме чего только не бывает, но обычно штурмовики работорговцев в плен не берут, ничтожное количество выживает. Кажется, я догадываюсь, в чем дело, и если я прав, то это уже совсем другая тема.

Меня привели в диспетчерский модуль. Вот уж где я насмотрелся на следы боя. Тут бандиты просто так не сдались и сопротивлялись ожесточенно, видимо, верхушка главарей тут засела. Большая часть разрушений уже была убрана, тела вынесли, и сейчас тут работали офицеры и сотрудники СБ. Вот к одному из них меня и подвели. Я сразу понял, что он тут старший, и несмотря на то что на его бронескафе не было знаков различия, кроме эмблемы флота, думаю, он был в звании майора, возможно полковника.

– Господин майор, – сказал штурмовик, что меня конвоировал. – Задержанный доставлен.

– Попрошу говорить «освобожденный раб», – поднял я палец.

К освобожденным рабам было другое отношение. Более мягкое, так что я старался настаивать на этой теме. Ведь действительно кратковременно рабом был, не врал ничуть.

– Свободен, боец, – сказал майор, повернувшись к нам, и осмотрел меня. – Кто таков?

Я сразу понял, рассмотрев его лицо через просветленное бронестекло шлема, что тот тоже с Норда. Мы своих сразу распознаем, тот меня тоже, думаю, опознал как нордовца.

– Ворх Росс. Отец с Норда. Я всем говорю, что с Норда, но я там никогда не был, да и вообще в Содружестве не бывал. Родился и вырос на Фронтире. Станция Прана-семь. В шестнадцать лет завербовался на судно вольного торговца помощником техника. Сети не имею и не имел, мне восемнадцать всего два месяца как исполнилось, не успел поставить. Наше судно ушло в дикий космос, там нарвались на пиратов. Долго они нас гнали, пока мы не совершили слепой прыжок. В общем, оторвались и выяснили, что заблудились. Вышли к заселенной планете. Там по кораблю отработали ракетами. Щит нам раньше сбили, все противоракеты были потрачены, так что защищаться было нечем. Нападение было неожиданным, никто не успел среагировать. Мне повезло, я менял обшивку кресел в спасательной капсуле, и искин, посчитав, что я пытаюсь спастись, выстрелил капсулу. Оказывается, за спутником в режиме маскировки прятался средний транспорт. Мне удалось на спасательной капсуле сесть на планету. Капсула утонула в болоте. Предполагаю, что я единственный из экипажа, кто выжил. Почти год жил на планете, которая называлась Земля. Вычислил работорговцев и решил вернуться. Думал, вывернусь как-нибудь и сброшу ошейник с шеи. Однако тут вы. Это даже лучше. Дальше. Официально заявляю, что в Содружество я не собираюсь, меня полностью устраивает Фронтир, гражданства не хочу. На мне ничего нет, не числится никаких правонарушений, соответственно, я неподсуден. Прошу высадить меня на ближайшей нейтральной станции. Я не был ни пиратом, ни работорговцем, ни просто бандитом, обычный житель Фронтира. Все имущество, что на мне и в бауле, добыто мной во время бегства от работорговцев. Это все.

– Хм, шпаришь как по писаному, – хмыкнул майор. – Приложи руку к сканеру.

Это была стандартная процедура, я позволил взять у себя образец ДНК и снять отпечатки пальцев. У эсбэшников были обширные базы, а тут дошло до того, что майор связался со своим кораблем и через оборудование гиперсвязи уже с центральным офисом своей службы в империи. Однако он ничего так и не нашел: я действительно не числился в их архивах.

– Ты чист, – коротко сказал майор, отключая свой планшет, на который поступала информация, и как бы невзначай спросил: – Отец из центральных Россов?

– Не знаю. У меня фамилия матери. Я отца никогда не видел, только голограмму. Она у меня в каюте осталась на уничтоженном торговце.

– Сирота?

– Да. А что, это имеет какое-то значение? Мне больше шестнадцати лет, я совершеннолетний.

Я старался не выбиваться из образа и, судя по задумчивому майору, мне это удавалось. Как они взяли станцию, я даже спрашивать не стал, так как и сам догадался, и если озвучу свое предположение, будет очень плохо. Мало того что я выбьюсь из образа – соответственно, эсбэшники так просто от меня не отстанут, – так ещё и доведу до того, что им придется меня ликвидировать как свидетеля. А дело все в том, что наше судно, что везло криокапсулы с рабами, скорее всего, было взято на абордаж. Не знаю, там или экипаж поменяли, или как-то их заставили сотрудничать, но те изменили свой обычный маршрут и направились к этой станции. Дальше просто, думаю, капитан на подлете сделал выброс в торговую сеть станции, что привез свеженьких рабов, да еще многие с высоким интеллектом, и продает их. Кто купил, не знаю, вполне возможно, владельцы станции, или просто забрали нас всех, чтобы отправить в боксы до аукциона. Не важно, главное, что благодаря нам на борт станции был доставлен вирус. Скорее всего, среди рабов затесалось несколько человек из диверсионных подразделений флота. Может, и через охранников или экипаж. Главное, что вирус был запущен и станция выведена из строя, что позволило ввести в систему остальные подразделения флота. Надо сказать, блестяще проведенная операция, и я готов был рукоплескать, но как-то не хотелось. Именно благодаря вирусу штурмовики так легко взяли станцию и флотским не пришлось вскрывать ее оборону. Еще бы, работорговцы заперты в разных секторах, искины работают на флотских, знай собирай и на тюремные транспорты отправляй.

Конечно же, использовать вот так рабов – это преступление, причем даже по законам империи Антран, соответственно, об этой части операции никаких рапортов не было и не будет. Скажут, что повезло, работорговцы не оказали сопротивления, а тут еще на станции несколько тысяч рабов освободили. Чем не герои? Вот я и молчал в тряпочку, хватит и того, что разобрался во всех непонятках. Главное сейчас, чтобы майор не отказал забросить на нейтральную станцию, в империю я пока отправляться не хотел от слова совсем. Эсбэшник может отказать и будет прав. Они не такси. Попадется что по пути, хорошо, высадят, а нет, так до конечной цели буду с ними. На станции не оставят, это точно, ее явно готовили к сворачиванию, слишком много инженерных дроидов было в коридорах, пока меня вели сюда. Да и понять флотских можно, тут не только удачная операция, но и взятое относительно целым оборудование, а такие станции, тем более большие, стоят ой как много, и уйдет она быстро, даже такое старье. Наверняка по документам ее не проведут, продадут частным порядком, цена такая, что хватит на призовые всем. Похоже, это не первая подобная акция, слишком уверенно и привычно действовали.

– Попутных бортов нет, – обломал меня майор, проверив по сети, можно ли меня подкинуть. – Придется с другими освобожденными отправляться на приграничную планету Ферра-два.

– Хоть так, – вздохнул я. – Благодарю, господин майор.

Про Артема я не забывал и уже прикидывал, как с ним соединиться, а тут меня повели обратно, так что я надеялся пообщаться с ним лицом к лицу. Больно нас быстро нашли, и особо обговорить дальнейшие шаги мы не успели.

Довольно быстро выяснилось, что пообщаться у нас быстро не получится. Когда я обратился к регистрировавшему меня офицеру, пытаясь узнать, здесь ли Артем, тот посмотрел по базам – они у них общие были, и сообщил, что Артем и остальные еще полчаса назад загрузились на другое судно. Оно сейчас маневрирует в системе, где формируется конвой, что пойдет обратно в империю. Как раз к планете Ферра-2, где и дислоцировался в основном флот – у него там имелись базы.

Делать нечего, я лишь покивал. Конвой идет в одно место, и в пункте назначения я встречусь с Артемом, на месте и обсудим дальнейшие шаги. Зарегистрировавшись, я прошел на борт транспортника. Это был чисто десантный корабль, однако даже простые штурмовики проживали хоть и достаточно компактно, но с комфортом. Конечно, рядовые бойцы обитали в кубриках на четверых, но это не казармы на сотню харь, так что реальный комфорт. Меня заселили в одну каюту с тремя бомжеватыми мужиками из бывших рабов. Один из них принимал душ за шторкой, остальные ждали своей очереди. Судя по запашку, хозяева не часто давали тем возможность привести себя в порядок. Рядом с душем гудела стиральная машинка, переваривая рабскую робу одного из соседей, другой одежды у них пока не было. Этим еще повезло, вкалывали на хозяев с ошейниками – я видел характерные потертости у них. Других, тех, кого взяли живыми, прогоняли через хирургические капсулы.

Думаю, конвой тут задержится еще на пару суток, пока не проведут часть освобожденных через капсулы, удаляя им импланты подчинения и рабские нейросети. Жуткие штуки.

Землян на этом судне, как я понял, не было. Все они не имели нейросетей и проверку прошли быстро, когда их, естественно, собрали. Как мне сказал офицер на входе, оставшихся до сих пор по закоулкам отлавливают. Так вот, почти все земляне были на первых кораблях, и сейчас транспортники заполняли по остаточному принципу. Уже из местных, освобожденных. Тут же в карцерах сидели и работорговцы. Кого-то через проверки СБ прогоняли, некоторые рабы имели темную историю в прошлом, кто-то через капсулы проходил, или одиночек вроде меня приводили, так что наш транспорт довольно медленно пополнялся.