Текст книги "Ценности социализма. Суровая диалектика формационно-цивилизационной смены и преемственности системы общественных ценностей"

Не только современники В. И. Ленина, но и нынешние скептики в отношении реального советского социализма, увидавшие вместе с горбачевистами в НЭПе всеобщую, вневременную панацею, не «заметили» самого главного, фундаментального смысла ленинского подхода: «В обстановке нашей теперешней экономической действительности, когда мы соединяем частнокапиталистические представления – но не иначе, как на общественной земле, и не иначе, как под контролем государственной власти, принадлежащей рабочему классу, – с предприятиями последовательно-социалистического типа (и средства производства принадлежат государству, и земля, на которой стоит предприятие, и все предприятие в целом)…»[177]177
  Ленин В. И. О кооперации. Полн. собр. соч., т. 45, с. 374.


[Закрыть] (выделено мной. – В. С.). При этом Ленин подчеркивал, что «эту политику мы проводим всерьез и надолго, но, как правильно уже замечено, не навсегда»[178]178
  Ленин В. И. О внутренней и внешней политике республики. Отчет ВЦИК и СНК IX съезду Советов 23 декабря 1924 г. Полн. собр. соч., т. 44, с. 311.


[Закрыть]; «чтобы более подготовлено перейти опять к наступлению на капитализм»[179]179
  Ленин В. И. Проект тезисов о роли и задачах профсоюзов в условиях новой экономической политики. Полн. собр. соч., т. 44, С. 342.


[Закрыть].

Насколько оправдались политические и социально-экономические расчеты В. И. Ленина? Как показали уже ближайшие годы, определенное допущение капиталистических элементов при безусловном сохранении командных высот в руках Советского государства обеспечило быстрое восстановление народного хозяйства, промышленное производство получило определенный импульс для своего развития. К 1926 году государственная крупная промышленность превзошла уровень 1913 г. на 12 %. Но главным итогом НЭПа, несмотря на ее противоречивую, переходную природу, явился рост рабочего класса, укрепление его связи с крестьянством, упрочение диктатуры пролетариата. Но уже через год, весной 1922 года на XI съезде РКП(б) В. И. Ленин заявит: «Мы год отступали… Мы должны теперь сказать от имени партии: достаточно! Та цель, которая отступлением преследовалась, достигнута. Этот период кончается или кончился»[180]180
  Ленин В. И. XI съезд РКП(б). Политический отчет Центрального Комитета РКП(б). Полн. собр. соч., т. 45, с. 87.


[Закрыть].

Стало ясно: НЭП позволил решить ряд острых проблем текущего момента, но он был не в состоянии дать необходимый ресурс, стать механизмом для всей стратегии социалистического строительства. От политики восстановления промышленности нужно было переходить к строительству новых производств, то есть к индустриализации страны. А страна по-прежнему оставалась преимущественно аграрной, крестьянской, основная масса работающих была занята ручным трудом. «Если исходить из имевшихся у нас заводов – социализма нам никогда не создать. И количественно, и качественно они для этой цели не годятся»[181]181
  Цит. по: Страницы истории советского общества. Факты, проблемы, люди. М., 1989, с. 190.


[Закрыть] – так характеризовал суровую действительность того времени председатель ВСНХ СССР Ф. Э. Дзержинский. А это значит, что рассчитывать на победу социализма в империалистическом окружении не приходилось.

Индустриализация (лат. industria – деятельность) – это процесс развития производительных сил страны, ведущий к преобладанию тяжелой индустрии, крупного машинного производства, способного оснастить народное хозяйство передовой технологией. Этот процесс означает одновременное изменение и характера труда. На основе новой техники и технологии постепенно ликвидируются тяжелый физический ручной труд, грязные монотонные работы, развивается духовная, творческая сторона трудовой деятельности. В молодой Республике Советов индустриализация была осуществлена за годы довоенных пятилеток (1929–1940). Она осуществлялась неведомым ранее путем. Без внешних источников финансирования, без ожидания многолетних накоплений за счет развития легкой промышленности. Осуществлялась быстро, никогда невиданными в мире темпами. За счет внутренних резервов и прежде всего за счет деревни, крестьянства. Деревня, сельское хозяйство по причине выкачивания из них средств пострадали. Но страна совершила индустриальный рывок и выиграла историческое время. За короткий срок ценой невероятного напряжения всех физических и духовных сил народа – рабочих, крестьян, интеллигенции – в действие было введено 9 тысяч крупных государственных промышленных предприятий, оснащенных передовой техникой. Валовая продукция промышленности возросла в 6,5 раз, в том числе производство средств производства в 10 раз. В 1937 г. свыше 80 % промышленной продукции дали новые производства. По объему промышленной продукции СССР вышел на 1-е место в Европе и 2-е место в мире. Был создан ряд новых отраслей индустрии – авиационная, автомобильная, алюминиевая, апатитовая, калийная, тяжелое машиностроение, качественная металлургия, подшипниковая, приборо– и станкостроение. Из аграрной страны СССР превратился в индустриальную державу, не зависящую от капиталистических стран.

Если же говорить шире, с точки зрения материалистической диалектики, – о социально-экономических изменениях на рубеже 20–30-х годов, – то самым важным из осуществленных в то время преобразований явилось создание реальной социалистической экономики, возможности планомерно развивать народное хозяйство, основанной на обобществлении средств производства. Была ликвидирована безработица, полностью устранены экономические возможности эксплуатации человека человеком. Социализм – отнюдь не «тип, разновидность индустриализации», как это теперь представляют «переписчики» истории, а качественно новый общественный строй, ликвидирующий классовый и национальный гнет, впервые в мировой истории реализующий интересы трудящихся. Да, это не одномоментный акт (сродни бредовому плану Ельцина – Явлинского и К^о реформировать Россию за «500 дней»!), а сложнейший, остро противоречивый, невиданно трудный процесс, которого еще не знала человеческая цивилизация. Но он развивался по восходящей, несмотря на все препоны и преграды капитализма, старые традиции и инерцию, ибо трудящиеся видели материализацию своих коренных интересов.

Одновременно в стране шел процесс коллективизации сельского хозяйства. Ведь НЭП не дал нужного импульса к модернизации и интенсификации сельхозпроизводства. Нужна была совсем иная программа преобразований, то есть коллективизация. Сегодня серьезные ученые, обладая всем массивом исторического опыта, экономических, статистических, математических данных, делают вывод: альтернативы коллективизации у СССР не было[182]182
  См.: Кара-Мурза С. Г. Народное хозяйство СССР. М., 2012, с. 357–370.


[Закрыть]. В конце 80-х годов в США с помощью методов математического моделирования были сделаны оценки перспектив продолжения НЭПа, но без коллективизации. Материалы этих исследований в 1993 г. обсуждались на теоретическом семинаре в Институте российской истории РАН с участием американских ученых. В своем моделировании американские исследователи исходили из нереального допущения, что СССР мог бы в эти годы не проводить индустриализацию, а продолжать НЭП – так, чтобы страна осталась аграрной. Модель абстрагировалась и от проблемы выживания в надвигавшейся войне со стороны империализма во главе с фашистской Германией. Но даже при таком невероятном допущении математические расчеты показали: сохранение единоличного хозяйства означало бы слишком низкий темп развития. Без коллективизации переход села к современным методам земледелия и интенсивному хозяйству оказался бы невозможным[183]183
  Там же.


[Закрыть].

Коллективизация, как и любой масштабный революционный процесс, была сопряжена с немалыми издержками, ошибками, трагическими людскими потерями. О них написаны книги, брошюры, статьи, они живут в сознании людей и сегодня, становятся предметом научных дискуссий, а нередко и политических спекуляций. Народы должны знать всю правду об этом времени, какой бы горькой она не была, но лишь для того, чтобы, во-первых, объективно судить о нашей истории, во-вторых, чтобы не повторять трагических страниц прошлого, а в-третьих, постоянным обвинением коммунистов, очень часто гипертрофированным и лживым, не закрывать нынешние преступления «реформаторов» – либералов. Можно и должно критиковать недостатки, просчеты в былой практике социалистического строительства, которые, конечно же, не украшают ни само советское общество, ни его лидеров. Но отвергать его достижения, трудовые и ратные свершения трех поколений народа только на том основании, что это не отвечает эгоистическим интересам защитников капитализма, есть прием не только антинаучный, но и аморальный, подлый.

Глядя на историю трезвыми, незашоренными глазами, учитывая всю внутреннюю и международную обстановку того времени, необходимо сказать, что стратегически направления строительства социализма были определены верно. Переход страны от НЭПа к политике развернутого строительства социализма в ходе первых пятилеток был объективно необходим и исторически оправдан. За 1928–1940 гг. национальный доход страны вырос в 5 раз, продукция промышленности – в 6,5 раза, капитальные вложения в народное хозяйство – в 7 раз. Производительность труда в промышленности за 1929–1940 гг. выросла в 3,1 раза, на транспорте – в 2,8 раза. общественный сектор стал господствующим сектором во всех сферах экономики. В основных производственных фондах он составил 99 %, национальном доходе – 99 %, промышленном производстве – 99,8 %.

За годы Советской власти разительно изменилось все жизнеустройство деревни. В 1989 г. в СССР действовало 23,5 тыс. государственных предприятий (совхозов) и 27,9 тыс. кооперативных предприятий (колхозов). В совхозах работало 11 млн и в колхозах 11,8 млн человек. Имелись также межхозяйственные предприятия и организации (6,6 тыс., 327,8 тыс. работников). Быстро и стабильно росли в СССР основные фонды колхозов и совхозов. По сравнению с 1928 г. они выросли в 1970 г. в 74 раза, а в 1985 г. – в 238 раз. Следовательно, быстро росла и фондовооруженность труда. Только за десятилетие 1970–1980 гг. основные производственные фонды на одного работника выросли в 2,5 раза. В этот период советское сельское хозяйство приобрело характер интенсивного. Среднегодовая выработка валовой продукции (в сопоставимых ценах) за один человеко-час возросла в 1980 г. по сравнению с 1970 г. на 16 %, а в 1987 г. – на 43 %.

Важный показатель – энергетические мощности сельского хозяйства. По этому фундаментальному показателю советское сельское хозяйство вошло в число высокоразвитых. В 1990 г. в СССР на одного работающего в сельхозпроизводстве приходилось 28,8 кВт энергетических мощностей (в РСФСР – 37,1 кВт), в Италии – 23 кВт, в Нидерландах – 30,5. После 1950 г. (т. е. через 5 лет после победы в Великой Отечественной войне) село стало быстро насыщаться машинами. Число тракторов выросло к 1985 г. в 3,7 раза. Тракторный парк регулярно обновлялся, в середине 80-х годов ежегодные поставки тракторов составляли 300–350 тысяч. Быстро формировался и обновлялся парк зерноуборочных комбайнов отечественного производства. К середине 80-х годов в нем насчитывалось более 800 тыс. машин. Таким образом, социалистическое преобразование села на основе коллективизации крестьянских хозяйств обеспечило значительное увеличение сельскохозяйственного производства. За период с 1913 г. по 1986 г. продукция сельского хозяйства в СССР выросла в 4 раза, в том числе в РСФСР – в 3,5 раза, на Украине – в 3,7 раза, в Белоруссии – в 4,1 раза, в Казахстане, в республиках Средней Азии и Закавказья – в 8–10 раз.

Не имея возможности подробно раскрыть процесс превращения СССР в мощную индустриальную державу, приведем лишь некоторые, наиболее обобщающие показатели из этой сферы. В 1980 г. объем промышленного производства в стране был в 161,5 раза больше, чем в 1913 г., а в 1990 г. – в 199,6 раза[184]184
  Данные приводятся по: Кара-Мурза С. Г. Народное хозяйство СССР. М., 2012, с. 391–396, 222; Клоцвог Ф. Н. Социализм: теория, опыт, перспективы. М., 2005, с. 95–96.


[Закрыть].

Особенно благоприятным для экономического развития был период с 1960 по 1985 год, иначе говоря, до того времени, когда страна оказалась в руках «перестройщиков» – контрреволюционеров. Национальный доход СССР вырос в 3,9 раза, промышленная продукция – в 4,9 раза, продукция сельского хозяйства – в 1,7 раза, производственные основные фонды – в 6,9 раза. Более чем в 3 раза увеличилась производительность труда. На этой основе качественно изменился уровень и образ жизни советских людей. Реальные доходы в расчете на душу населения выросли в 2,6 раза, среднемесячная заработная плата рабочих и служащих – в 2,4 раза, оплата труда в общественном секторе колхозов – в 5,4 раза. Выплаты и льготы населению из общественных фондов потребления возросли также в 5,4 раза.

В исторически короткие сроки СССР превратился в мощную индустриально-аграрную державу со сложной отраслевой структурой, характерной для высокоразвитых стран. Ряд отраслей и производств были созданы заново. По уровню экономического развития СССР постепенно приблизился к наиболее развитой стране капиталистического мира – США.

СССР и США: соотношение экономик (в %) (США 100 %)

Крупный советский экономист Ф. Н. Клацвог, более 30 лет занимавшийся разработкой межотраслевых балансов экономики страны (лауреат Государственной премии СССР, доктор экономических наук, профессор), сделал вывод: «Нет сомнения, что при продолжении движения Советского Союза по пути социалистического развития существовала реальная возможность в исторической перспективе одержать победу в мирном экономическом соревновании с мировой системой капитализма»[185]185
  См.: Клоцвог Ф. Н. Социализм: теория, опыт, перспективы. М., 2005, с. 96–97.


[Закрыть] (выделено мной. – В. С.).

Главный научный сотрудник Института социально-политических исследований Российской академии наук, автор самых глубоких современных исследований эволюции Советской Цивилизации С. Г. Кара-Мурза делает свой вывод: смертельный кризис, в результате которого якобы и развалился СССР – это миф, придуманный контрреволюционерами из Политбюро ЦК КПСС и их подручными в научном сообществе[186]186
  См.: Миф об экономическом кризисе в СССР. В книге Кара-Мурзы С. Г. Народное хозяйство СССР. М., 2012, с. 14–44.


[Закрыть]. В доказательство этого исходного вывода ученый адресует думающему читателю свой фундаментальный труд «Народное хозяйство СССР» (478 стр.), в котором содержится 370 таблиц и схем, масса статистических данных, показывающих динамику развития экономики СССР за весь период его существования. Среди них и эта, которую мы воспроизводим для нашего читателя.

Основные экономические показатели СССР за 1980–1990 гг. (данные ЦСУ СССР)

Эти и другие фактические данные говорят нам о том, что СССР не был смертельно болен и фатально обречен на гибель. Наоборот, весь исторический массив социально-экономических, научно-технических, хозяйственно-организационных, социокультурных данных подводит непредвзятого аналитика к противоположному выводу: советский социализм как сформировавшаяся общественная система обладал огромными потенциями для своего дальнейшего развития. И это подтверждается не только одними экономическими выкладками. Жизнеспособность советской социалистической системы была неоднократно проверена в самые сложные и невероятно опасные периоды истории ХХ столетия. Во-первых, СССР выстоял в 1941–1945 гг. в Великой Отечественной войне против объединенного фашистского блока во главе с нацистской Германией, на стороне которой воевали войска Финляндии, Словакии, Венгрии, Хорватии, Италии. Около 1500000 человек со всей Европы вступили в вермахт в качестве добровольных помощников. Только в войсках СС действовали 20 добровольческих дивизий из самых различных «уголков» Европы: хорватская, голландская, бельгийская, албанская, датско-шведско-норвежская, латышская, эстонская, пехотная дивизия СС «Галичина» (была укомплектована украинским националистическим составом ОУН-УПА) и др. Никто из европейских стран не смог противостоять фашистской Германии: Польша «воевала» с гитлеровцами 17 дней, Франция – 44, другие страны и того меньше. Капитулировали Дания, Норвегия, Бельгия, Голландия, Греция. Та же судьба ожидала бы в конце концов и Англию, если бы не победа Советского Союза. Но то была не только победа военная. Это была победа советской политической системы, обеспечившей невиданное в мировой истории сплочение многонационального народа для защиты своей социалистической Родины. Это была победа экономической системы, обеспечившей противостояние и разгром военно-экономической мощи оккупированных фашистской Германией стран Европы. Это была победа социалистической культурной системы, обеспечившей идейно-политическое, духовно-нравственное единство всех народов СССР, проявивших невиданное мужество и героизм, потрясающую стойкость и сознательность в защите фундаментальных интернациональных ценностей, созданных за годы Советской власти.

Во-вторых, Советский Союз выстоял против всего империалистического лагеря в годы так называемой «холодной войны» 1946–1991 гг. США, Англия и их союзники по блокам (НАТО, СЕАТО и др.) сразу после окончания Второй мировой войны планировали организовать «армагеддон». Задача ставилась по максимуму: не просто победить противника, а уничтожить его. Советский Союз должен был в атомном «армагеддоне» исчезнуть с карты мира, ибо на ней нет места социалистическим государствам. Любого другого противника надо было бы только поставить на колени. СССР же, по мысли американских и других «ястребов», следовало испепелить, поскольку он – олицетворение (матрица) иной общественной системы, на фоне которой капитализм «смотрится плохо»… Неоднократно США готовились нанести ядерный удар по СССР, но не решились сделать свое империалистическое дело. Военная и экономическая мощь Советского Союза сорвали эти планы. А обеспечение военно-стратегического паритета (равенства сил) окончательно похоронило бредовые планы новых претендентов на мировое господство. Сегодня либеральные апологеты америкоцентризма врут о том, что СССР якобы проиграл «холодную войну», надорвался в ней и в результате развалился.

Ложь, рассчитанная на простаков. Даже академик А. Д. Сахаров, считавшийся интеллектуальным лидером среди антисоветчиков, в 1987 году признавал: «Нет никаких шансов, что гонка вооружений может истощить советские материальные и интеллектуальные резервы и СССР политически и экономически развалится – весь исторический опыт свидетельствует об обратном»[187]187
  Сахаров А. Д. Мир, прогресс, права человека. Статьи и выступления. Л., 1990, с. 66.


[Закрыть].

Все выше сказанное дает основание сделать следующие выводы:

1) Великая Октябрьская социалистическая революция – первая в истории человечества победоносная пролетарская революция. Впервые в истории классового общества у государственного руля становятся трудящиеся, утверждается принципиально новый вид демократии – народовластие. «…Наша революция отличалась от всех предыдущих революций именно тем, что она подняла жажду строительства и творчества в массах»[188]188
  Ленин В. И. IV Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов. Доклад о ратификации мирного договора. Полн. собр. соч., т. 36, с. 104.


[Закрыть];

2) Ключ к пониманию всей истории общества – в истории развития труда[189]189
  Маркс К. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии. // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 317.


[Закрыть], – говорит К. Маркс. Этот ключ открывает нам и «секрет» развития советского общества, в том числе, почему нас не могли победить классовые враги в 1917–1920 гг., в 1941–1945 гг., в 1946–1991 гг. «Впервые после столетнего труда на чужих, подневольной работы на эксплуататоров является возможность работы на себя, и притом работы, опирающейся на все завоевания новейшей техники и культуры»[190]190
  Ленин В. И. Как организовать соревнование? Полн. собр. соч., т. 35, с. 196.


[Закрыть];

3) Несмотря на все трудности, лишения, страдания и жертвы, которые нес народ в исторически противоборстве с капитализмом, вопреки ошибкам и просчетам руководителей, стоявшим у государственного руля, народ выполнял свою историческую миссию по строительству своего рабоче-крестьянского мироустройства. Из народного сознания никогда не уходило понимание того, что труд и человек труда при всех издержках государства и общества были и остаются высшей ценностью строящегося социализма. Людей труда знала и славила вся Советская Держава, на них равнялись, с них «делали жизнь». Над этим смеются сегодня либерал-капитализаторы, глумливо доказывают, что на войне побеждали штрафбаты и под страхом «заградотрядов», великие стройки создавались руками заключенных… «Жалкие люди! – восклицал К. Маркс. – Они даже не знают, что всякой общественной форме собственности соответствует своя мораль, а “форма собственности” превращает ее “в атрибут труда”»…[191]191
  Маркс К. Первый набросок «Гражданской войны во Франции». // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 17, с. 568.


[Закрыть] Советская мораль нашла высшее выражение в прославлении ТРУДА и ЧЕЛОВЕКА ТРУДА. …Все великие эпохи запечатлели свое ценностно-смысловое содержание и величие в памятниках литературы, искусства, архитектуры, скульптуры. Символом советской эпохи является скульптурная композиция «Рабочий и колхозница» – шедевр гениального художника Веры Ивановны Мухиной. Это произведение с невероятной художественной силой запечатлело и в сконцентрированной форме выразило величие Советского Народа – Труженика, Борца, Созидателя.

Глава пятая. Социально-классовое и национальное равенство – имманентная, непреходящая ценность социализма

Организаторы антисоветской криминально-буржуазной контрреволюции и реставрации капитализма в России, на Украине и на всем постсоветском пространстве, либеральные чиновники от науки и образования в союзе с правыми оппортунистами возносят хвалу частной собственности и ее субъекту – новому классу эксплуататоров. Разумеется, сегодня его именуют иначе: это – «креативный класс»… Маскировочный эвфемизм придуман для того, чтобы скрывать от народа воровскую, паразитическую природу новоявленных капиталистов, внушить людям мысль, что без «креативщиков» общество ну никак не сможет жить, дескать, они мозг и энергия, движитель всего социального организма. Увы, в этой придумке ничего нового нет. Перед нами, в сущности, современное переложение буржуазной социально-философской концепции элиты, давным-давно утверждающей: а) общество состоит из элиты – высшей, привилегированной верхушки, обладающей особым талантом и осуществляющей функции управления, развития экономики, науки, техники, культуры и т. д., и остальной массы людей – исполнителей воли и указаний «креативной» верхушки; б) политическая власть, где царит воля элиты, рассматривается в качестве основной части социально-классовых отношений, наиболее значимыми в которых являются отношения господства и подчинения.

Буржуазные теоретики элитарного подхода к общественным отношениям В. Парето, Г. Моска, Р. Михельс, Ч. Р. Миллс, Р. Миллибанд, Дж. Скотт, Дж. Пери, Д. Белл и другие считали, в частности, что общество, как система, находится в равновесии, поскольку антагонистические интересы социальных слоев и классов парализуют друг друга. Общество в их представлении – это своего рода пирамида, наверху которой находятся немногие одаренные люди – вожди, лидеры. История, утверждал Парето, это арена постоянной борьбы элит за власть. Миллс особую роль отводил интеллигенции, которая обладает «социологическим воображением». Белл обосновывал претензии буржуазной интеллектуальной элиты на особую роль в управлении обществом. По его мнению, научно-техническая революция, в которой интеллигенция выполняет особые профессиональные функции, делает излишней социальную революцию. Вся теория элит, несмотря на различие во взглядах ее представителей, направлена против марксистского учения о классах и классовой борьбе, против требования социального равенства всех членов общества.

Теория элит – не безобидные академические упражнения в абстрактном конструировании классовой структуры общества. В социальном отношении – это откровенная апологетика капиталистических общественных отношений; в гносеологическом – сознательное игнорирование объективной диалектики общественного развития; в аксиологическом – попытка объявить капитализм «вечной» ценностью. Идеологическое острие элитарной концепции направлено против марксистско-ленинского учения о закономерности общественного развития, прогрессе человеческой истории как смене общественно-экономических формаций, неизбежности социалистического переустройства общества. И для западных, и для современных российских либеральных и оппортунистических теоретиков характерна главная, определяющая черта их мировоззрения и наукообразных построений: полный отказ от диалектики и даже страх перед нею. Маркс хорошо объяснил природу такого поведения борцов с коммунизмом. «В своем рациональном виде диалектика внушает буржуазии и ее доктринерам-идеологам лишь злобу и ужас, так как в позитивное понимание существующего она включает в то же время понимание его отрицания, его необходимой гибели, каждую осуществленную форму она рассматривает в движении, следовательно, также и с ее преходящей стороны, она ни перед чем не преклоняется и по самому существу своему критична и революционна»[192]192
  Маркс К. Послесловие ко второму изданию I тома «Капитала». // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 22.


[Закрыть] (выделено мной. – В. С.).

Но не все так просто в этом принципиальном вопросе. Современные российские апологеты капитализма (философы, социологи, историки, политологи, психологи, культурологи и др.), чтобы отказать социализму в объективной исторической закономерности как необходимому результату диалектики общественного прогресса, но особенно доказать историческую неправомерность советского социализма, пускаются во все тяжкие. Публично отречься от диалектики – это было бы слишком, «перебор» им не нужен: важно сохранить научную респектабельность. Поэтому в ход идет целый набор фальсификаторских приемов, главный из которых заключается в том, чтобы субъективизировать диалектику, вогнать ее в русло философского идеализма. Марксизм исходит из первичности диалектики материального бытия. Объективная диалектика есть саморазвитие материи. По сути, диалектика – не некая вторичная инстанция или заданная мыслительная схема, а имманентный способ существования природной и социальной действительности. В. И. Ленин подчеркивал, что тождество противоположностей (то есть ядро диалектики) предстает как «закон объективного мира»[193]193
  Ленин В. И. К вопросу о диалектике. Полн. собр. соч., т. 29, с. 316.


[Закрыть]. Философствующие антимарксисты и антиленинцы делают диалектику «рабочей гипотезой», «одной из многих метафор», «особой, отличной от дедукции и индукции, формой аргументации» и т. п. Особенно модным стало бегство от мира социального в мир антропологического, психологического, символического. Все исходные диалектические понятия: «противоречие», «борьба противоположностей», «скачок», «отрицание» – рассматриваются только в контексте субъективных человеческих контактов, в сфере мышления.

Что же касается диалектики социальных процессов и объективной реальности в целом, представлений о добре и зле, лежащих в основе ценностного отношения к жизни во всех сферах ее проявления, о классовых противоречиях, особенно антагонистических, то такого подхода даже «днем с огнем» не найдешь в сочинениях либеральных теоретиков. Интеллектуальная «элита» – составная органическая часть капитализируемой России: каков капитализм – такова и его «элита», а какова «элита» – такова и ее продукция… «Я утверждаю, что рыночную экономику мы уже построили. Никакой централизованно-плановой экономики у нас больше нет. <…> Говоря о приватизации, к ней часто добавляют эпитеты “грабительская, несправедливая”. Я к этим вещам отношусь спокойно. Разве с помощью приватизации мы собирались устанавливать справедливость? <…> На мой взгляд, само по себе расслоение – явление нормальное»[194]194
  См.: Ивантер В. Эффективный капитализм. // «Литературная газета», № 24 (6027), 8–14 июня 2005, с. 4.


[Закрыть], – заявил публично директор Института народно-хозяйственного прогнозирования Российской академии наук, академик В. Ивантер.

Перед нами грубая, циничная апологетика социального неравенства и несправедливости. Такие или подобные заявления можно приводить до бесконечности. Все они, с одной стороны, клеймят советскую уравниловку (которой в действительности не было), а с другой – противопоставляют ей либеральное представление о равенстве. Оно в концентрированном виде проявляется в социально-классовой политике контрреволюционного режима. Для массы («электората», «подчиненных», «работников») введен так называемый «прожиточный минимум», для элиты, «креативщиков» – капитал по максимуму, богатства без ограничений. Всем, кто недоволен таким распределением общественного продукта, либеральные СМИ отвечают в духе академика Ивантера: «…Человек пришел в этот мир, чтобы реализовать себя, а не жаловаться на несправедливость. Сильный – прав, не надо жить ради другого человека и не надо заставлять другого жить ради тебя» (журнал «Tatler», декабрь 2012). И другого представления о справедливости от либералов не нужно ждать. В лучшем случае они могут спекулятивно произнести: «делиться надо»… В обществе, разделенном на антагонистические классы эксплуататоров и эксплуатируемых, не может быть и речи о социальном равенстве и социальной справедливости. Этот исходный рубеж яростно защищают все прямые или косвенные апологеты капитализма. Как и во времена К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, И. В. Сталина, вокруг этого центрального вопроса идет ожесточенная классовая война, как и раньше «борьба ведется во всех трех ее направлениях, согласованных и связанных между собой: в теоретическом, политическом и практическом – экономическом…»[195]195
  Энгельс Ф. Добавление к предисловию 1870 г. к «Крестьянской войне в Германии». // Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 18, с. 499.


[Закрыть].

Как это уже не раз бывало в истории рабочего и коммунистического движения, на стороне эксплуататоров «вдруг» оказываются те, кто вроде бы против капитализма, кто осуждает его реставрацию в СССР. Таким объективно оказался давний, многолетний ниспровергатель и пересмешник марксизма философ и логик А. А. Зиновьев. В 2003 году он выпускает сочинение под весьма символическим названием «Идеология партии будущего» с грифом «Дискуссионный клуб КПРФ» и рекомендательным послесловием заместителя председателя ЦК КПРФ И. Мельникова. «Новая идеология… должна выступить как преодоление марксизма и советской идеологии. Причем преодоление не как дальнейшее их развитие (модернизация), что исключено, а как отрицание»[196]196
  См.: Зиновьев Александр. Идеология партии будущего. М., 2003, с. 222–223.


[Закрыть], – категорически выносит приговор великому учению А. Зиновьев. Ничто не может убедить ниспровергателя марксизма: ни глубина его научной теории и методологии, ни сама социальная действительность, которая развивается в соответствии с законами, открытыми основоположниками этой науки. А. Зиновьев идет дальше, что называется, напролом: «…Беспрецедентный исторический успех марксизма объясняется не какой-то высочайшей научностью, как это было многими принято думать, а идеологичностью… Если бы марксизм был учением, действительно соответствовавшим принципам научности, то он должен был бы считаться с тем… что материальное и социальное неравенство людей неустранимо, что оно лишь меняет формы, и другими явлениями любой социальной реальности. Но в таком случае марксизм не имел бы серьезного успеха»[197]197
  Зиновьев Александр. Идеология партии будущего. М., 2003, с. 60.


[Закрыть]. В марксизме, далее утверждает А. Зиновьев, «все его основные понятия и утверждения не соответствуют критериям логики и методологии науки»[198]198
  Там же, с. 84.


[Закрыть].

Как видим, эпатажный критик не только отказывает марксизму в научности, он приписывает ему качество спекулятивной идеологии, которая якобы в погоне за успехом обманывала народные массы: «социальное неравенство людей неустранимо», а марксизм «дурил» головы идеей социального равенства. Такую картину можно было бы назвать просто кощунственной, но она хуже и подлее, ибо работает на капитализм, в том числе тот, дикий и страшный, который утверждается в России. Ведь имя Зиновьева безмерно прославляют в российской академической среде, в левом движении и даже среди коммунистов, его «откровениям» рады либералы. Его называют «великим мыслителем», «бесстрашным и бескомпромиссным бойцом», «логиком, которому нет равных в ХХ веке»… Обыватель глотает эту эпатажную, восторженную «пыль», а вместе с ней и яд антимарксизма, антикоммунизма. Сочинения Зиновьева в сотню раз опаснее поделок либералов: физиономия последних столь очевидна, что на них уже мало кто клюет, а зиновьевщина потребляется, усваивается и разлагает ряды коммунистов.