Текст книги "Я ─ осёл, на котором Господин мой въехал в Иерусалим"
Автор книги: Владимир Шеменев
Жанр: Историческая литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Во время же празднования дня рождения Ирода дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду, посему он с клятвою обещал ей дать, чего она ни попросит. Она же, по наущению матери своей, сказала: дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя. И опечалился царь, но, ради клятвы и возлежащих с ним, повелел дать ей, и послал отсечь Иоанну голову в темнице. И принесли голову его на блюде, и дали девице, а она отнесла матери своей.
Евангелие от Матфея, 14:6–11
Жена осталась в римском лагере, намереваясь вместе с Клавдией посетить вечерние игры солдат в мяч pila trigonalis. Как объяснил префект, в игре не было ничего интересного: три обнаженных игрока становились по трем концам начерченного на песке треугольника и поочередно бросали друг другу мяч, постепенно увеличивая скорость бросков.
Антипа вспомнил, как Иродиада224224
Иродиада (ок. 15 г. до н. э. – после 39 г. н. э.) – вторая жена Ирода Антипы; его племянница, дочь сводного брата Аристобула; жена сводного брата Ирода Филиппа, силой у того отобранная.
[Закрыть], блестя глазами, припала к его плечу и, запустив руку под пурпурную тогу,225225
Тога – верхняя мужская одежда в виде цельного полотна ткани: настолько длинная и широкая, что без посторонней помощи её невозможно было надеть (обмотать вокруг тела).
[Закрыть] слегка ущипнула мужа за сосок, сказав: «Говорят, римские солдаты похоже на Аполлонов. Ты же не будешь возражать, если я останусь и посмотрю… так ли это?» Он не стал её отговаривать: проще было уступить, чем начинать склоку. В жилах царицы, как и в его, текла кровь Ирода Великого226226
Ирод I Великий (37 г. до н. э. – 6 г. н. э.) – царь Иудеи. При жизни Ирода не называли «Великим» – это термин нового времени, оставленный автором для идентификации, «кто есть кто» в генеалогии Иродиадов.
[Закрыть], который для неё был дедом, а для Антипы отцом. Причем судьба распорядилась так, что у неё этой крови было больше. Плюс природное упрямство и свирепость, так присущая всем потомкам Хасмонеев227227
Царский, священнический род. Потомки Хасмонеев правили Иудеей с 152 по 37 гг до н. э.
[Закрыть], к которым она принадлежала по бабке228228
Мариамна (60–29 гг до н. э.) – вторая жена Ирода Великого. Происходила из династии Хасмонеев. Была оклеветана родственниками мужа, обвинена в заговоре против царя и казнена.
[Закрыть]. К тому же, её отсутствие во дворце позволяло безбоязненно уединиться в римских банях с двумя темнокожими рабынями, купленными им по дороге из Тивериады229229
Тивериада – столица тетрархии Галилеи и Переи. Современный город Тверия на северо-востоке Израиля.
[Закрыть] в Иерусалим.
Обед у префекта не удался…
Еды было много, вина еще больше, но Пилат пил мало, и Ироду не хватало компании. И если бы не подоспевший Петроний, который притащил какого-то босяка, выдавая его за члена Синедриона, Ирод бы так и остался трезвым и злым. В десятом часу230230
Восемнадцать часов по римскому времени.
[Закрыть] захмелевшего, но изрядно повеселевшего Антипу погрузили в паланкин231231
Паланкин – средство передвижения в виде укрепленного на длинных шестах крытого кресла или ложа, переносимого носильщиками.
[Закрыть] и отправили в город в сопровождении римской турмы и личной гвардии галилейского тетрарха.
***
Чуть наклонив голову, Ирод дремал в такт покачивающемуся паланкину, водруженному на плечи двенадцати рабов. Длинноногие абиссинцы довольно бойко шлепали по известняковому плато, приближаясь к Гиппиковой башне232232
Гиппикова башня – сооружение на западной стороне Иерусалима, имело высоту 80 футов (23,5 м).
[Закрыть], за которой был дворец с павлинами, фонтанами, целебными термами и спальнями, полными наложниц, к которым он питал такую же страсть, как к вину и зажигательным танцам.
Скошенный лоб с выпуклыми надбровными дугами и сдвинутые почти вплотную брови придавали лицу некую привлекательную суровость, свойственную только жителям каменистой Идумеи. Лоб и брови достались ему от отца, а вот тонкий с небольшой горбинкой нос и жесткие, вечно сжатые, мясистые губы перешли по наследству от матери233233
Ирод Антипа был сыном идумеянина Ирода Великого и самаритянки Малтаки.
[Закрыть]. С годами цвет лица потемнел еще больше, появились морщины и обвислые щеки, которые он искусно скрывал под бородой, заплетенной в двадцать восемь косичек.
Помнится, когда иудей-парикмахер закончил плести узлы, он взял выходной и пошел в город, где, напившись, рассказал о бороде виночерпию, виночерпий рассказал мяснику, мясник пастуху, пастух кузнецу, кузнец ювелиру – и пошло-поехало, пока об этом не объявили в Иерусалимском храме.
Священники пришли в трепет, тут же собрали мудрецов и отправили в Тивериаду с напутствием, что «отец тетрарха отличался бóльшим благочестием в соблюдении закона Израиля, чем сын, носил бороду, а не женские косы», а в назидание следовало процитировать строку из Писания, где сказано: «Не стригите головы вашей кругом, и не порти края бороды твоей234234
Лев. 19:27.
[Закрыть]».
«И скажите ему…», – кричали ходокам книжники и фарисеи, шагая рядом с ними. – «Если кто будет прелюбодействовать с женой замужнею, если кто будет прелюбодействовать с женою ближнего своего, – да будут преданы смерти и прелюбодей и прелюбодейка. Кто ляжет с женою отца своего, тот открыл наготу отца своего: оба они да будут преданы смерти, кровь их на них. Если кто ляжет с невесткою своею, то оба они да будут преданы смерти: мерзость сделали они, кровь их на них. Если кто возьмет жену брата своего: это гнусно; он открыл наготу брата своего, бездетны будут они235235
Лев. 20:10–12, 21.
[Закрыть]».
Им вторили саддукеи: «Если кто возьмет себе жену и мать ее: это беззаконие; на огне должно сжечь его и их, чтобы не было беззакония между вами. Если кто возьмет сестру свою, дочь отца своего или дочь матери своей, и увидит наготу ее, и она увидит наготу его: это срам, да будут они истреблены пред глазами сынов народа своего; он открыл наготу сестры своей: грех свой понесет он236236
Лев. 20:14,17.
[Закрыть]».
Даже простые иудеи, среди которых было множество зилотов237237
Зилоты (зелоты) – одна из религиозных сект в Иудее. Главная цель – свержение римского господства, для достижения которой они считали пригодными любые средства. Яростные сторонники прихода Мессии.
[Закрыть], ожидающих падения Рима, не остались в стороне, наставляя несчастных, переполненных эмоциями и страхами мудрецов: «Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость: да будут преданы смерти, кровь их на них. Кто смесится со скотиною, того предать смерти, и скотину убейте. Если женщина пойдет к какой-нибудь скотине, чтобы совокупиться с нею, то убей женщину и скотину: да будут они преданы смерти, кровь их на них238238
Лев. 20:13, 15–16.
[Закрыть]».
Но напутствие не было передано, слова застряли в горле, Тору никто не развернул, а мудрецы перепились, славя Ирода Антипу и удивляясь его мудрости, достойной самого Соломона239239
Соломон (1011 – 931 гг. до н. э.) – третий царь, правитель объединённого Израильского царства. Младший сын царя Давида. Бог наделил Соломона невиданной мудростью и терпением. Автор «Книги Екклесиаста», «Песни песней», «Притчей Соломоновых».
[Закрыть]…
Дело было в том, что Ирод Антипа очень жаждал короны. Вопрос, который его мучил чуть ли не каждый день – как ему, не иудею, стать царем Иудеи. Он был внуком Антипара Идумеянина и арабской принцессы Кипры, сыном Ирода Великого и самаритянки Малтаки. В нем текла идумейская, арабская и самаритянская кровь, но не было ни капли еврейской. Дед стал прокуратором Иудеи, а отец царем: и в первом, и во втором случае всё произошло с молчаливого согласия Рима. И хотя Тиберий называл Ирода своим другом, но корону не предлагал, а Иудею так и оставил в составе имперских провинций240240
После смерти Ирода Великого [битая ссылка] Иудейское царство в [битая ссылка] 6 году н. э. было превращено в [битая ссылка] римскую провинцию.
[Закрыть], что давало ему право, минуя сенат, назначать туда префектов241241
Сенатские провинции от имени Сената управлялись наместниками в должности проконсула или прокуратора. Императорские провинции находились под личным правлением императора и от его имени управлялись префектами.
[Закрыть].
Тем не менее Ирод не оставлял надежду стать царем, заигрывал с первосвященниками, потакая им во всём, привечая и одаривая золотом, стадами и рабами. Но это была внутренняя сторона, о которой знали только избранные. А еще был внешняя, при которой каждый еврей должен был остановиться при виде тетрарха и произнести: «Он благочестивей отца своего, построившего Храм и стены городские, так почему же он не царь мой?».
Что надо, чтобы народ тебя полюбил?
Всего лишь малость. Родиться евреем или… Или три раза в день читать «Амиду» и «Агаду», славословить Бога, изучать Тору, молиться от зари до зари, посещать храм, соблюдать обряды, приносить жертву, не есть нечистого, не прикасаться к грязному, не носить оскверняющего, соблюдать субботу и исполнять заповеди, желательно все шестьсот тринадцать – и так триста шестьдесят пять дней в году, из года в год, пока тебя не заметят.
Или…
Или найти изворотливого еврея, который за горсть монет научит тебя, как быть иудеем, не вставая на молитву, не посещая Храм и не принося ежедневную жертву.
Всё оказалось проще сушеного финика.
Еврея звали Матан242242
Матан (иврит) – подарок
[Закрыть], и он полностью соответствовал своему имени, став настоящим подарком для Ирода Антипы. Он пришел в субботу, после «Минхи»: грязный, голодный и босоногий. Постучал в ворота и сказал стражнику противным тонким голосом: «Пойди и доложи, что пришел тот, в котором нуждается твой повелитель, а если не пойдешь, после того как я стану его секретарем, я прикажу всыпать тебе сорок плетей без одной243243
У евреев не разрешалось наносить подсудимому более 40 ударов. Чтобы не ошибиться в счете, наносили сорок ударов без одного.
[Закрыть]. А я стану секретарем тетрарха, я тебе обещаю…».
Этот Матан, ставший впоследствии секретарем тетрарха, и научил правителя Галилеи и Переи, как стать евреем, не утруждая себя. «У евреев есть шестьсот тринадцать заповедей, – говорил он. Все заповеди разделяются на триста шестьдесят пять запрещающих и двести сорок восемь предписывающих. Запрещающие – по числу дней в году; то есть одна заповедь – один день. Предписывающие – по числу костей в организме человека; одна заповедь – одна кость. Если сложить тройку, шестерку и пятерку, получим четырнадцать. Если сложить двойку, четверку и восьмерку, получим четырнадцать. Четырнадцать и четырнадцать – двадцать восемь. Заплети бороду в двадцать восемь кос, и когда тебя спросят, зачем ты сделал это и почему ты не молишься, скажи: «У вас на голове талес, а у меня корона. Талес тканый, корона кованая. Кисти талеса свисают вниз, зубья короны смотрят верх. Перед вашими глазами – напоминание о заповедях, перед моими – нет ничего. Я заплел бороду по количеству заповедей, и теперь они всегда передо мной. Вы, ложась спать, снимаете заповеди, я ложусь спать с заповедями. Во время ветра вы ловите свои заповеди, а мои становятся ближе к глазам моим. Во время дождя вы прячете заповеди, чтобы они не испачкались, мои же становятся чище. А теперь скажите мне, кто из нас больший праведник: я или вы?».
Вот это «я или вы» Ирод и сказал прибывшим во дворец мудрецам. На что тут же получил пронзительный вопль: «Ты одаряешь человека разумом и научаешь смертного мудрости. Даруй нам от Себя знание, разум и мудрость. Благословен Ты, Господи, одаряющий разумом244244
Текст молитвы из «Амиды» – четвёртое благословение: «Разум», «Понимание».
[Закрыть]». После этого, славя и Бога, и Ирода, из тронного зала все перешли в обеденный, куда слуги уже вносили амфоры с вином и корзины с фруктами и где уже звенела музыка и извивались босоногие танцовщицы.
Про грехи блудливого Антипы, который жил со своей племянницей, а племянница жила с дядей, причем уже вторым по счету, все дружно промолчали, думая лишь о том, что голову надо беречь, особенно в присутствии падчерицы245245
Падчерицей Ирода Антипы была печально знаменитая Саломея – дочь Иродиады, потребовавшая у отчима голову Иоанна Крестителя.
[Закрыть] тетрарха.
***
– В сторону! Куда прешь, скотина? – легионер поднял копье и тупым концом ударил в грудь иудея, пытавшегося проскочить перед процессией.
Крик выдернул тетрарха из забытья. Мимо проплыло плечо всадника в кольчужной лорике246246
Лорика хамата (lorica hamatus) – тип древнеримского кольчужного доспеха.
[Закрыть], ремни конской сбруи, щит, притороченный к седлу, мохнатый лошадиный круп и хвост, отгоняющий назойливых насекомых. Вот и всё, что Ирод успел разглядеть через узкие щели паланкина. И еще сбитого всадником пастуха, лежащего на земле в окружении блеющих коз…
Ряды плоских клепаных колец из бронзы и железа отливали желтизной на спине легионера, ловя и отражая лучи заходящего солнца. Ирод не был иудеем, но желал быть царем этой страны. Придраться было не к чему – солдат защищал его персону. Но всё равно не должен язычник касаться иудея грязным копьем, тем более накануне праздника Пасхи.
Поэтому он должен был заступиться за пастуха и пожурить солдата.
Не успел Антипа поднять деревянные шторки решетчатого окна, как лошадь, идущая рядом с носилками, подняла хвост, обильно удобрив землю. Забыв про пастуха и его коз, Ирод сморщился, прикрывая нос пухлой рукой, унизанной золотыми браслетами, словно шея девушки жемчужными нитями.
– Скажи мне, солдат, – Ирод повел носом и, чувствуя, что запахи отстали, высунул голову из паланкина, глядя на легионера, – почему твоя лошадь гадит в Священном городе?
– А чтобы евреи не дремали. Не у вас ли сказано: «Смотри куда наступаешь, чтобы не осквернится от навоза»? – Римлянин хохотнул, натягивая поводья. Тот, что ехал следом, тоже улыбнулся. Антипа скосил глаза: улыбались только люди Пилата. Гвардейцы шли, понуро опустив голову и боясь встретиться взглядом с повелителем.
Шутка тетрарху не понравилось.
Но имеющий власть в Галилее и Перее не имел власти в Иудее, тем более над римлянами. Чтобы наказать римлянина, надо было уличить его в чем-то таком, за что приговаривали к наказанию. Например, ругал кесаря – но вряд ли кавалерийская турма согласится дать ложные показания против одного из своих. Неписаный закон римских легионеров гласил: «Veritas magis amicitiae247247
Veritas magis amicitiae – «Истина выше дружбы».
[Закрыть]». А вокруг паланкина ехали как раз римляне, слышавшие весь разговор. Гвардия шла впереди и сзади, расталкивая толпу и замыкая процессию. Пилат не доверял гвардейцам тетрарха и дал ему своих сингулариев248248
Сингуларии – личная кавалерия, телохранители губернаторов (наместников) провинций.
[Закрыть], которым поручил взять паланкин «в коробочку» и доставить столь «дорогого» ему гостя живым и невредимым до дворца. Ни для кого не было секретом, что Ирод и Пилат конфликтовали, но старались всячески этого не показывать и искали пути к примирению. Пилат знал, что Ирод бы другом принцепса249249
Один из титулов императора Тиберия.
[Закрыть], а Ирод был в курсе того, что император ценил Пилата как способного администратора.
Вряд ли префект вынесет приговор римлянину без подтверждения вины. Поэтому Антипа думал, насколько позволял его опьяневший мозг, о том, какую плату он готов заплатить за то, чтобы солдата лишили жизни.
«Римлянина может судить только Рим, египтянина может судить Рим, самаритянина может судить Рим; иудея же может судить Иудея, но смерти может предать только Рим», – фраза, однажды сказанная Пилатом, отражала сущность сложившегося равновесия, не позволяющего в Иудее кого-либо придать смерти без суда.
На все просьбы евреев не забирать у них Законы отцов Август благосклонно разрешил иудеям «творить суд» над иудеями. Оставив им мелкие права: отлучение от храма, наказание тюрьмой и телесные наказания в виде порки плетьми за кражу кур, вырубку деревьев и потраву посевов, – он лишил Синедрион того, за что его всегда называли Великим – права смертной казни. Уступив в малом, Цезарь наверстал в большом. То, чего не смог сделать Ирод Великий, всю свою жизнь старавшийся свести на нет влияние совета, смог сделать Рим. С каждым годом некогда могущественный орган власти всё больше и больше превращался в шумное, крикливое сборище, называемое в народе не иначе как «кагал250250
Кагал (иврит) – народное собрание, сход.
[Закрыть]».
***
«Чего хочет Пилат? – спрашивал сам себя четвертовластник251251
Четвертовластник – титул Ирода Антипы, получившего власть над ¼ частью страны, соответствует греч. «тетрарх».
[Закрыть]. И тут же отвечал: – Власти? Она у него есть, в его руках жизнь и смерть иудеев. Золота? Он богат, как богат всякий наместник, собирающий подати. Славы? Он прославился на всю Иудею и даже за ее пределами, забрав деньги из сокровищницы Храма. На эти деньги он построил акведук. Водопровод питался ключами, давая городу чистую воду. Но кому это нужно… Всю жизнь можно ждать от еврея благодарности и не дождаться. А вот плевок под ноги или булыжник в голову можно получить на счет «два». Причем «два» можно говорить сразу, минуя слово «раз», – Антипа улыбнулся, радуясь шутке, только что им придуманной.
– Матан, – повелитель позвал секретаря, шагающего недалеко от паланкина с ящиком для восковых табличек и заостренными камышинками, торчащими за ухом.
– Да, мой повелитель, – секретарь пропустил кавалериста, приблизился к паланкину и заглянул внутрь носилок, созерцая владыку, утопающего среди подушек.
– Запиши…
Что записать – тетрарх не сказал, и секретарю пришлось довольствоваться дежурной фразой:
– Слушаюсь и повинуюсь, – стараясь идти в ногу с абиссинцами, Матан перевесил на грудь ящик и откинул крышку, превращая деревянный короб в миниатюрный переносной столик. Подвинув пальцем восковую табличку, вытащил из-за уха камышинку – и притих в ожидании водопада «низвергающейся мудрости».
Забыв про секретаря, Ирод не забыл про солдата. Ярость ушла, и он уже не помнил, чем провинился перед ним легионер. Память не удержала услышанных слов, но в душе продолжала жить злоба, приправленная жаждой мести, крови, унижения того, кто тебе неприятен: так было всегда, с самого детства.
Глянув затуманенным взором на шагающего рядом с паланкином секретаря, Ирод вытащил из корзины амфору с вином и, выдернув соломенный кляп, припал к краю кувшина. Насладившись терпким вкусом, чуть обжегшим гортань и утолившим жажду, вернул амфору на место, забыв про соломенную затычку.
– Матан! – еще раз позвал тетрарх, – запиши! – диктуя афоризм, вместо булыжника сказал «камень», что придало сказанному некую живость: плевок под ноги и камень в голову…
И все же что он даст Пилату?
И тут он вспомнил. Вспомнил об узнике, томящемся в подземельях его дворца. Удивительно, что эта мысль не пришла ему сразу. Удивительно, что пропитанная вином память смогла выдать спрятанную и давно забытую информацию. Удивительно, что он вообще вспомнил о Варавве – человеке, метнувшем камень в префекта. Варавва был каменотесом и находился возле претории в тот день, когда солдаты Пилата дубасили палками иудеев. Камень, брошенный рукой простолюдина, пришелся в бровь римлянину: булыжник был уже на излете, но тем не менее сшиб Пилата с лошади, разворотив наместнику полголовы. Череп чудом не лопнул, но еще долго после этого префект страдал головными болями. Со временем шрам зарубцевался, оставив тонкую бледно-розовую полосу.
Весь Иерусалим прятал героя, словно это был не человек, а Ковчег Завета252252
Ковчег Завета – величайшая святыня еврейского народа. Ковчег, согласно Торе, являлся символом союза Бога с народом Израиля. В ковчеге хранились каменные Скрижали Завета с Десятью заповедями, а также сосуд с манной и посох Аарона.
[Закрыть]. Римляне не нашли Варавву – зато его нашли люди Ирода. Тетрарх спрятал его в подземельях дворца, заковав в кандалы и заточив в каменном мешке на долгие годы. Если бы Антипу тогда спросили: «Зачем ты это сделал?», – он пожал бы плечами, как пожал когда-то, глядя на блюдо, на котором в кровавом ореоле лежала голова Иоанна Крестителя.
Пилат не сможет отказать себе в удовольствии казнить мерзавца, поднявшего руку на «тень императора», как называли себя префекты имперских провинций. Оставалось решить, как всё преподнести. Тетрарх поманил секретаря и тихо шепнул:
– Узнай про пастуха, кто он и где живет. Возможно, он пригодится мне.
Решено! Он отдаст Варавву за солдата…
Отдаст с легкостью, как когда-то отдал голову пророка за танец. Поморщился, не желая вспоминать дела трехлетней давности, но память не хотела отпускать и настойчиво долбила в мозгу: «Ты слизняк, ты мразь, ты трус, ты уже предал одного человека, зачем тебе еще кровь? Ты весь в отца своего, убившего всех младенцев от двух лет и ниже в Вифлееме и во всех пределах его. Кровь их на тебе и на всех потомках Ирода».
Антипа с силой опустил решетку, чтобы не видеть ничего не подозревающего римлянина, которого он уже обрек на смерть.
Только отблески побуревшего света, отражаясь от начищенной кольчуги всадника, заскакивали внутрь носилок, где в полумраке сгущающихся сумерек сидел насупившийся Ирод Антипа. Коснувшись стенок паланкина, темно-красные пятна начинали кружиться вокруг его головы, изображая дикую и безудержную пляску, заставляя его еще раз пережить тот вечер в крепости Махерон253253
Махерон (Висячий дворец) – древняя иудейская крепость в пределах Антиповой Переи, на восточном берегу Мёртвого моря. Место казни Иоанна Крестителя.
[Закрыть].
Опьяненный разум породил тихую музыку, вгоняя его в сон. Ненавязчивый ритм барабанов, сливающийся с нежной флейтой, вывел на середину зала пленяющую своей красотой дочь Иродиады, одетую в тонкий кружевной синар. Стучали барабаны, пела флейта, а Саломея лишь покачивала бедрами, изображая шелестящий на ветру тростник. Чем сильней стучали барабаны, тем звонче пела флейта, тем яростней качался тростник. И только после того, как ритм барабанов набрал силу, она открылась во всей своей страсти и, распахнув расшитые золотом одежды, начала остервенелый, завораживающий своим бесстыдством сатанинский танец.
Пляска брала за душу, сводя с ума…
Падчерица не ходила – она носилась как заведенная, то припадала к ложу Антипы, откидывалась назад так, что волосы касались пола; то вскакивала и, кружась, уносилась в противоположный конец зала; и уже оттуда вновь неслась к гостям, взвиваясь над музыкантами, словно горная лань; синар взлетал в воздух вместе с хозяйкой, открывая на всеобщее обозрение её непристойные места, отчего у возлежащих с тетрархом перехватывало дух.
Она была достойна того, чтобы он, шатаясь и опрокидывая кубки с вином, поднялся на своем ложе и закричал, заглушая грохот барабанов: «Сегодня твой день… Проси чего хочешь!».
«Мою голову», – сказал чей-то тихий мужской голос…
Ирод вздрогнул и открыл глаза. Хмеля как не бывало. Протрезвевшие и ясные глаза смотрели сквозь щели решетки на темные улицы покачивающегося перед ним Иерусалима. Тетрарх знал, кому принадлежит этот голос, но боялся не то что сказать – подумать о нём.
Глава 10. Апостолы
Двенадцати же Апостолов имена суть сии: первый Симон, называемый Петром, и Андрей, брат его, Иаков Зеведеев и Иоанн, брат его, Филипп и Варфоломей, Фома и Матфей мытарь, Иаков Алфеев и Леввей, прозванный Фаддеем, Симон Кананит и Иуда Искариот, который и предал Его.
Евангелие от Матфея, 10:2–5
Стемнело быстро – как, впрочем, и всегда в этих краях.
Все, кто ходил с Господином моим, разошлись по окрестностям в поисках ночлега. Часть людей с апостолами от семидесяти поставили шатры на восточной стороне Масличной горы, откуда открывался вид на Иерусалим и его Храм и куда доносились трубные звуки шофаров. Три Марии: мама Господина моего, двоюродная сестра её Мария Клеопова и Мария из Магдалы – и с ними многие женщины ушли к Симону Прокаженному. Часть людей отправилась к Саре, остальные – Господин мой, апостолы из двенадцати и, конечно же, я – остались у Лазаря.
Лазарь, сестры его Мария и Марфа, Господин мой и три ученика ночевали в горнице, остальные из-за тесноты пожелали лечь во дворе. Марфа натаскала сена, устроив некое подобие сеновала, принесла восемь шерстяных одеял и столько же войлочных валиков под голову. Над ложем галилеяне поставили шесты и накрыли их слежавшимися за зиму пластами соломы, соорудив что-то наподобие шалаша и говоря друг другу: «От дождя спасет, а большего нам и не надо – Господь милостив!» – «Да и дождя не будет – Господь милостив!»
Они мне нравились – эти чернявые, смышленые галилеяне; бородатые мужи и сыны заповеди с щеками, покрытыми пухом; крепко сбитые, с сильными, привыкшими к труду руками. Внешность – это то, что их отличало, но было и то, что объединяло – взгляд. Один на всех: чистый, ясный, без зла, без тайных помыслов, без лукавства и обмана. «Иди, – говорят, – сюда, Хамарин, морковку дадим», – и лезут в мешок, а я и иду, не боясь, что вместо морковки сунут мне змею под нос. Доверял я им. Почему – не знаю, но рассуждал так: если Господин мой им верит, вручая ключи от дома своего, так что же мне, неразумному, от них шарахаться? Не затем он их три года водил за собой, поучая и наставляя, чтобы они вместо хлеба камень подавали. С ними не было только Иуды, который не пришел в Вифанию, оставшись где-то в городе. Все звали его Искариот, но мне не нравилось это имя, и про себя я прозвал его «скарбник»254254
Скарбник – хранитель казны, денег, ценностей. В славянской мифологии – злой дух, стерегущий сокровища.
[Закрыть]. Не знаю где и от кого услышал слово, но оно у меня почему-то ассоциировалось со скарабеями – жуками-навозниками.
Я стоял во дворе возле дома Лазаря, опустив голову в корыто, выдолбленное из цельного ствола ливанского кедра, с аппетитом уплетал сладкий отборный овес и думал, напрягая весь свой ослиный мозг.
Как?..
Как сказать иудеям: «Он пришел, придите и вы к нему»? В голову ничего путного не лезло. Проблема не в том, что они не поймут меня, а в том, что люди не умеют слушать. Не хотят разговаривать с деревьями, с облаками, с землей, с птицами, со скотами. Они думают, что они от Адама – значит, выше всех, ну так и до Адама уже ослы были.
После гибели смоковницы я полдня не мог прийти в себя. Жалко было дерево, но еще жальче было детей, жён, мужей их и весь народ израильский, которому была уготована участь бесплодной деревяшки. Там, в долине Кедрона, в один миг для меня тайное стало явным. До чего же неразумны люди! Их бы научить, просветить, рассказать, что не так всё просто в этом мире…
Смех заставил меня открыть отяжелевшие веки. Кажется, я уснул. Покрутил головой, пытаясь взбодриться и прогнать такой сладкий и такой навязчивый сон, особенно вблизи тепла и тихой журчащей человеческой речи. Посмотрел на апостолов, сидящих кружком возле костра. Пахло дымом, вечерней прохладой и горячим, только что вытащенным из печи хлебом.
И послушать хотелось, и поесть, и поспать.
Любопытство побороло сон. Я набил полный рот овса, чтобы не бегать между яслями и апостолами, и потопал к костру. Подошел и встал в сторонке, хрустя ядреными зернами.
– …Были мы где-то на середине, когда на берегу пробили четвертую стражу. Это я хорошо запомнил. Звон долго еще плыл над морем… Что интересно, как только он замолк, ветер с такой силой рванул парус – чуть лодку не опрокинул! И закачало нас: вверх-вниз, вверх-вниз, чуть кишки наружу не полезли. Ну, думаем, всё – пропали! И Учителя с нами нет – остался на берегу… И берегов не видно. Хоть кричи…
– Ну и покричали бы, – Симон Зилот улыбнулся и сунул в костер несколько сухих веток.
Левий Матфей – тот самый, что приходил за мной к Саре – почесал лоб и посмотрел на Симона: как хороший рассказчик он знал, когда и какой длины делать паузы, чтобы заинтриговать слушателя.
– А ты думаешь, не кричали? Кричали, да еще как… аж все бесы морские повылазили поглядеть, кто так орет истошно.
Раздался дружный смех. Апостолы заулыбались, поглядывая друг на друга в предвкушении веселой истории.
– А Петр когда тонуть начал? – Фаддей поерзал, устраиваясь поудобней.
– Да погоди ты, – бородач поднял руку, как бы останавливая нетерпеливого. – Давай, Матфей, по порядку. Расскажи, как вы призрака увидели и чуть в море от страха не попрыгали.
Бородачом был Фома. Насколько я понял, в лодке тогда были Петр, его брат Андрей, братья Иоанн и Иаков Заведеевы, Матфей – он же Левий-мытарь – и Иаков Алфеев, брат Фаддея. Самого Фаддея, Фомы, Варфоломея, Филиппа, Симона Зилота и Иуды Скарбника с ними не было: где они находились – известно им самим и Господину моему. Иов как-то проговорился, что Учитель посылал учеников своих проповедовать по всей земле Израильской. Там, наверное, они и были.
– А что тут рассказывать, – Матфей хитро посмотрел на слушателей. – Ни луны, ни звезд, тьма кромешная, только ветер ревет и волны налетают на нас и гонят челн. Куда? Зачем? Одному Богу известно. А мы прижались друг к другу и дрожим от страха. И вдруг ветер как бы спал… тихо так стало, только слышно: «шлеп», «шлеп», «шлеп, «шлеп». Что, думаю, за наваждение, вроде как идет кто-то по воде… Голову поднимаю над бортом и…
– И чуть не поседел.
– Не успел… как заорут все: «Призрак на воде, призрак!» Вот тут и началось самое интересное: кто гребет, кто прячется, а кто молится… Честно скажу, сердце чуть о сандалии не расшиблось.
– Так у тебя же нет сандалий.
– Поэтому и не ношу, – слова Левия потонули в дружном хохоте.
– Дальше-то что было? – апостолы горели нетерпением.
И хотя все знали эту историю наизусть, каждый раз, слушая её, они как бы вновь оказывались в море, переживая за маловеров, восхищаясь своим Учителем и всё больше и больше убеждаясь, что Человек этот не от мира сего. Не может смертный ходить по воде, не может накормить пятью хлебами и двумя рыбами пять тысяч человек, не может говорить о любви, возлюбив всех: грешников и отступников; нищих и прокаженных; вдов и сирот. И уж тем более не может поручить ученикам своим: «Больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте255255
Мф. 10:8.
[Закрыть]». «Воистину Он Сын Божий», – шептали ученики, с умилением поглядывая в сторону дома.
– Подходит ближе… смотрим – а это Учитель наш… идет по воде, яко посуху… Ну мы дух-то перевели, а у самих зуб на зуб не попадает. Он и речет256256
Речет – говорит.
[Закрыть] нам: «Ободритесь; это Я, не бойтесь». А Петр Ему в ответ: «Господи! если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде». Он и говорит: «Иди». Петр из лодки выбрался и пошел по воде к Иисусу, а тут ветер как дунет, ну он испугался и, начал тонуть, да как закричит: «Господи! Спаси меня!» Иисус тотчас простер руку, поддержал его и сказал: «Маловерный! Зачем ты усомнился257257
Диалог написан по кн. Мф. 14:27–31.
[Закрыть]?».
Дружный хохот разбудил Вифанию, поднял сторожевых псов, заливая окрестности звоном цепей и не затихающим пронзительным лаем.
«Не нравятся им истории про Господина моего, ишь как бесятся», – подумал я про собак, пожевал пустым ртом и, сообразив, что овес кончился, затрусил к яслям, чтобы успеть вернуться к костру до начала новой истории.
***
Уложив гостей, хозяйка поднесла огарок к светильнику, подождала, пока разгорится фитиль, и, прикрывая его рукой, прошла мимо деревянной скамьи и спящего на ней Иисуса, возле которого в окаменевшей позе сидела её сестра Мария с застывшей на щеках россыпью слез.
Стараясь не греметь, Марфа сдвинула засов и, переступив через порог, прошла в чулан. Здесь пахло сыром, кислыми кожами и мышами. Рядами стояли бочки с вином, солеными маслинами, короба с мукой, финиками и изюмом, под крышей висела рыбачья сеть, полная сушеных яблок, а на полу лежали прошлогодние овощи, пожухлые и давно увядшие.
Марфа наложила на блюдо харосет258258
Харосет (иврит) – кашица из толченых орехов, фруктов и сладкого вина.
[Закрыть], сбоку приткнула стопку румяных лепешек, налила полный кувшин шехара259259
Шехар («шекар», «сикер», арам.) – хмельной напиток, род пива.
[Закрыть]; всё это взяла в руки и, толкнув плечом еще одну дверь, вышла во двор.
***
– Я говорю Ему: «Равви, для чего притчами говоришь им?» И сказал Он в ответ: «Для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано, ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет260260
Мф. 13:10–12.
[Закрыть]», – Иаков поднял суковатую палку и пошерудил ею в костре, разгоняя жар и поднимая в темное небо тысячи огненных светлячков. Огонь тут же обхватил подсунутую ему пищу и стал с жадностью пожирать сухое дерево, издавая радостное пощелкивание. Пришлось вытащить сук из огня и постучать по земле, сбивая пламя.
– Потому говорит притчами, – Филипп перелег, облокотившись на другую руку, – что сердца людей огрубели: смотрят и не видят, слушают и не слышат, хотят понять, но не разумеют.
– Похоже, сбывается пророчество Исаии… – из темноты вынырнул Иоанн Заведеев. Свалил вязанку хвороста возле костра и подошел к каменной бадье, наполненной колодезной водой. Семь человеческих голов и одна ослиная одновременно повернулись в его сторону, ожидая продолжения…
– Не томи, – сказал Фома, протягивая руки к огню.
Даже мне показалось, что пауза затянулась.
Утолив жажду, Иоанн опустил деревянную чашу в бадью, превращая посудину в кораблик. Подошел к костру и сел, подтыкая под себя симлу. Помолчал для приличия и сказал:
– В год смерти Озии видел Исаия Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм261261
Ис. 6:1.
[Закрыть]…
Имя царя вдруг напомнило мне про гадоля, который сегодня не остался ночевать у горшечника, а пошел навестить отца, что жил в Новом городе. Мысли тут же улетели на Акру262262
Акра – холм в северо-западной часть Иерусалима. Одноименное название одного из кварталов, считавшихся городским предместьем.
[Закрыть], к Рыбным воротам, где в одном из переулков находилась мастерская Иосифа. Я там никогда не был, но Иов мне рассказывал про неё. Оказывается, тот топор он не купил, а взял у отца с обещанием вернуть. Я поискал мысленно Иова и, не найдя его, вернулся в Вифанию, чтобы не прослушать, что сказал Господь пророку.
– …И услышал тогда Исаия голос Господа, говорящего: «Кого Мне послать? и кто пойдет для Нас?» И сказал пророк: «Вот я, пошли меня». Говорит ему Царь, Господь наш Саваоф: «Пойди и скажи этому народу: слухом услышите – и не уразумеете, и очами смотреть будете – и не увидите. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их» И спросил Исаия тогда: «Надолго ли, Господи?» Он сказал: «Доколе не опустеют города, и останутся без жителей, и домы без людей, и доколе земля эта совсем не опустеет263263
Ис. 6:8–11.
[Закрыть]».
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
