Текст книги "Trash. Роман"

«Саша»

Мой четвёртый муж Саша больше всех подходил на роль моего мужа – так говорили все, даже моя мама.

Наши компании были в одном бизнесе – торговля на рынках, общий склад, налоги, взаимозачёты, доверие. Он был любитель красивой жизни – Мерседесы, шмотки, курорты.

В то время, когда я заметила на себе его похотливый до безобразия взгляд, у нас уже было всё, чтобы наслаждаться жизнью.

Саша был мужчина решительный, смелый и обаятельный, во всяком случае, он старался, чтобы всем так казалось. «Понты» – это было его всё!

У него была крепкая спортивная фигура, голубые глаза и соломенные волосы. Я хотела красивой жизни и знала наперёд, что с Сашей такое возможно. Хотя, его бывшая жена пролила немало слёз из-за его любовных похождений, но потом не выдержала и бросила его.

Сашу мало трогали женские слёзы, его вообще слёзы не трогали ни в чьём исполнении, потому что слёзы – это проблемы, а проблемы – это потерянное время, а время – это деньги. Он был бизнесмен, а потом всё остальное.

Я поразмышляла на эту тему и решила его впустить в свою жизнь. Несколько раз я поломалась для вида, а потом поимела его в своём офисе и надела на него ошейник.

С моим жизненным опытом это было нетрудно сделать, хотя для этого и пришлось приложить немало усилий. Мне понравилось заниматься с ним сексом – это было как здоровый бизнес – точно и расчётливо. Внешность Саши всегда вызывала у женщин восторженную реакцию, но в этой гармонии формы было мало драйва, не было глубины чувств и эмоций.

Через несколько месяцев нашего нового счастья у Саши вообще начались проблемы с эрекцией – он начал паниковать.

Я смотрела на эту здоровую беспомощность и начинала часто заглядывать в прошлое, сравнивая Андрея и Сашу.

Потом я решила ему помочь, потому что знала – нужно разнообразие. Я стала с ним развратной стервой – мы занимались сексом везде и повсюду.

Однажды я остановила машину на площади города днём и заставила Сашу делать непристойные вещи. Такое всегда работает – новизна никому не вредит, если что-то даёт сбой. Я не заметила, когда сама стала такая как он – быстро вспыхивала и мгновенно гасла. Потом наш огонь любви совсем погас. В нашу новую жизнь затекли товарно-денежные будни с привкусом ожиданий лета, потом зимы и т. д.

В целом – это и есть нормальная семейная жизнь, где всё на своих местах. Иногда появлялся запах дорогих чужих женских духов, где моя ревность крушила посуду и взывала к мазохизму.

Я даже не знала, что меня нужно иногда бить и брать силой, как это делал Андрей. Это он открыл для меня это наслаждение – ломать руки, душить, унижать, колотить, а потом грубо брать меня и склонять к анальному сексу.

Мой Шурик пальцем меня не ударил за всё время, а била его я, чтобы спровоцировать драку.

Нет, тут не было боевых действий на физическом уровне. Вся война происходила скрыто и подло на финансовом уровне.

После визита двух проституток Саша скрылся вместе с ними. Но вместе с ними скрылись и мои большие деньги, которые были надёжно спрятаны в нашем тайном семейном сейфе. Любовь – это хорошо, но деньги лучше.

Мои знакомые бандиты повесили Сашу за ноги в лесу, и он отдал мне нашу маленькую часть, а потом «сквозь землю провалился».

В офис зашла шумная компания, и Тереза виновато дала понять Герману, что спектакль окончен.

«Первый муж»

Герман знал историю про первого мужа, которую стоит озвучить.

Тереза отдалась первому парню, который стал за ней ухаживать. У неё же ценность – Любовь! Она стала женщиной и сразу забеременела. Тут не было колдовства и магии!

Такое в народе называют – «Хочу родить!». И первый парень сразу женился – так тоже бывает. Правда, привычку пить по утрам не бросил. Тогда мама Терезы пробросила его.

Не было слёз и печали на обоих полюсах случайной любви, которую в народе называют – «по молодости или по глупости». Зато остался сын, который получил в награду свой «трэш сценарий на неудачу» – путёвку в жизнь!

Правда, детям везёт, когда они растут с мамами-Терезами только в одном случае. Такое «пронесло» возможно, когда у ребёнка нет аналитического ума. У него может быть, скажем, конструктивно-логический ум с флагом «выгодно-невыгодно» – тогда да! Они прошлое не помнят – им это не выгодно, да и память короткая.

Аналитический ум помнит всё, особенно плохое, где чего-то не додала Мамка-Бог. «Обида на маму» – это постоянные запоры или такое сжатие психики в народе ещё называют – «семейный боксёр». Это не просто трэш-метал, где «Металлика» или «Метла» просто отдыхает как попса! Тут уже стиль другой, он тяжелее и медленнее, всё продумано и заключено в «крепостное право», с захватами шеи и длиною в жизнь – это уже норвежский психоделик метал во главе с «Горгорот»!

Герман закурил на улице и подумал – Есть у Природы-Мамы золотые жёны! Есть и золотые мужья! У Бога всего много! Жаль, что золото иногда не блестит!

12. Видовая роль

Герман проснулся поздно из-за жары. Минск уже несколько дней пылал от зноя. За окном во дворе в тиши лип блуждало настоящее лето.

26 июня 2016 года – чемпионат Европы по футболу уже начинает лихорадить. Уже уехали домой Россия, Украина, Турция, а вчера в последнем матче дня играли Хорватия и Португалия. На 118 минуте, за две минуты до серии пенальти Португалия забила единственный гол.

Герман не мог долго заснуть, потому что ему мешали беспомощные слёзы Срна и Модрича.

Когда прозвучал финальный свисток Срна сел на колени и накрыл голову руками, чтобы скрыть свои слёзы. Было в этом что-то такое детское и горькое до бесконечности.

Потом камера наехала на Модрича – этого маленького добродушного человека, который беспомощно, тихо и печально вздрагивал от охватившего его горя.

Германа передёрнуло внутри что-то огромное и величественное, что-то соединило его с Модричем, Срна, со всеми хорватами и целым миром. Трудно было определить в этом что-то ужасное и утраченное, в этом было некое животное единство, что нас всех объединяет. Мир стал сразу одинаковым для всех, где не было рангов, званий, почестей и одежды – мир стал голым и настоящим!

И до Германа впервые в жизни дошло величие спортивных побед, что было ему неведомо ранее. Теперь в сознание ворвался человеческий подвиг как высшая самоотдача ради чего-то большего. Это был альтруизм в чистом виде – отдать себя для своего народа. Вот поэтому он так дорого стоит и его продолжение – это подвиг целого народа ради жизни других людей во время войны. Нет ничего дороже этого! Мы так устроены, мы так живём внутри себя, мы все хотим этого, когда на нас возлагают такие надежды!

Германа вырвал из плена высокопарных размышлений о смысле самоотдачи звонок телефона. Ему звонил Валера – его старый приятель и они договорились встретиться в Парке Горького через два часа.

Они познакомились с Валерой в начале нового века и собирались удивить этот мир своими новыми идеями. Уже прошло пятнадцать лет – их новые идеи оказались никому не нужны, но дружба осталась.

В этом их специфическом мужском мире были только Герман и Валера, которые понимали друг друга без слов. Они были разные во всём, кроме одного – желания писать. Они написали вместе больше, чем Лев Толстой и Фёдор Достоевский, но мир не знал об этом. Они оба не понимали главный «фокус—мокус» этого Мира, где работает только футбольный вариант – это подвиг ради других людей.

Не знать – это тоже вариант, что выглядит порой очень неутешительно.

Герман вышел во двор своего дома и опять увидел только ноги бывшего майора Пети из мусорного контейнера, которые замерли в блаженстве.

Герман молча прошёл мимо, чтобы не спугнуть чужие наслаждения, и решил не идти через двор, где можно было обязательно встретить Семёна и его дружный коллектив – в другой раз.

Слёзы человечества в глазах хорватов уводили его другой дорогой в этой жизни. Герман уже давно жил и повиновался только своим желаниям, которые постоянно его направляли от заката до рассвета. Он научился их фиксировать и чувствовать. Это была такая своя игра. Герман назвал её так – «…если подсознание знает всё, тогда какого хрена я должен жить умом, который нужен лишь для анализа того, что уже произошло…»

Да, именно так, или как-то так, или примерно так. В этой игре были и музыкальные отступления, но проигрыш – импровизация всё равно был «песней в песне», точно также как у некоторых людей есть «ум в уме».

Это ужасное сочетание «ум в уме» – признак того, что нужно искать выход из оцепенения в чём-то новом, иначе можно сойти с ума, пребывая постоянно в двойном анализе. Такие люди обречены учиться всю жизнь, где жажда знаний – это специфическое свойство психики всегда «буратинить тему», любую тему, тыкая в неё своим длинным острым носом любознательности.

Герман перешёл по подземному переходу через улицу Московская возле Дома быта и пошёл в сторону Института культуры, где изучал когда-то сложные вещи из системы Станиславского – Алексеева.

Время летит незаметно и Герман каждый день проходил мимо «прачечной» – народное погоняло «кулька», и всего лишь два раза за эти годы зашёл по делам этого увлекательного во всех смыслах учебного заведения, где учили – как быть завклубом.

Трудно было объяснить самому себе – почему он такой неблагодарный или почему он такой бесчувственный? Ответа не было на этот вопрос, а всё обстояло ещё хуже – Герман даже ни разу не пришёл на встречу выпускников, хотя и жил рядом.

Наверное, в этом было виновато прошлое – слишком много тяжёлой информации нужно было бы переосмыслить. Но, уже теперь, когда его сознание «накачали» новым Виндоусом по психологии сексуальности он мог хоть бы примерно ответить самому себе – почему так или так. И отвечал – из-за чувства вины. Есть такое свойство психики, но не у всех, как по ошибке считают.

Желание сразу повернуло его в сторону «Дружной», и Герман за баней свернул на Рабкоровскую улицу, где недавно открылся отель от Перис Хилтон. Потом Герман пересёк «Дружную», где всегда кипит жизнь, и пошёл по подземному переходу железнодорожного вокзала.

На вокзале в буфете он купил себе пончик с повидлом, который можно было назвать «привет из социализма» и пошёл дальше. Герман всегда покупал себе только один пончик, чтобы не было изжоги. Это вокзал – дешёво и сердито!

Улица Кирова, сквер, где любят спать приезжие бродяги – и Герман оказался на Площади Ленина. Великий Ленин всегда показывал на юг. Ответа – почему именно на юг не было. А если нет ответа, тогда – это не твоё дело. Это тоже просто.

Он сел на скамейку – жара уже накрывала город ласковыми объятиями. Герман достал сигареты и вспомнил, что здесь нельзя курить и решил спрятаться в тени пединститута.

Красный костёл был ближе, но что-то толкало его дальше, именно в дальнюю сторону огромной площади. Герман увидел огромный плакат на фасаде пединститута и прочитал название «Третье июля – День независимости».

Было что-то странное в этой логике – третье июля – наш праздник, четвёртое июля – ксерокопия нашей свободы у американцев. Странное – это после нас, хотя, это примитивное сравнение.

Герман пошёл по площади – под ним была «Столица» – трёхэтажный торговый центр, который пользовался успехом у молодёжи.

Здесь можно было назначить свидание зимой, что было очень важно для жадных кавалеров, которые это делали в первый раз.

Желание урезать бюджет ухаживаний заканчивались провалом, финансовым крахом, потому что нельзя же долго стоять. А желание где-то присесть стоило немалых денег, алчные распродажи бросали в жар ещё больше, где выглядеть «мачо во всех смыслах» было совсем не просто.

***

Герман сразу её заметил – Учительницу в юбке. Это был новый памятник учительнице высотой около трёх метров. Она стояла у колонны перед входом в педагогический университет и держала в одной руке раскрытую книгу.

Такая стройная, красивая Дама в костюме – двойке и юбке выше колен воплощала в себе Маму – Школу в своём самом лучшем виде!

Герман остолбенел от такой точно найденной формы и содержания художественного образа будущего учителя. Германа дёрнуло от восхищения, и он воскликнул – Вот она – видовая роль!

Рядом как раз проходил солидный мужчина в галстуке и чёрных туфлях из Дома Правительства и заинтересовано посмотрел на Германа. Ему не нравились черепа и кости на чёрной майке – это было видно, даже не вникая в «букеты» его подсознательного. Но, его остановило любопытство – он тоже был в глубине души учитель, хотя и не знал об этом.

Герман достал свой телефон и попросил этого солидного мужика его сфотографировать на фоне вопиющей гармонии.

Мужик в пиджаке посмотрел с упрёком на Германа и взял телефон в руки. Щёлк, щёлк – огромное спасибо! – и мужик вытер лицо накрахмаленным платком. Он что-то хотел спросить, но положение в общество толкало его дальше, и он пошёл тоже выполнять свою видовую роль.

Все мужики имеют видовую роль, почти все. Женщины не имеют видовой роли. Исключением из правил является эта скульптура.

Это не моё изобретение – видовые роли человеческого вида. Скажу лишь одно – когда женщины узнают о том, что у них нет роли вообще в этой жизни, кроме как рожать, кормить и воспитывать детей, тогда они просто начинают горько плакать.

Мы пропустим возмущённые женские тезисы – «это совсем не так, мы тут главные, чтобы вы без нас делали, вы бы все передохли от голода, тогда хрена вам, а не секса», где эти возмущённые рыки в небо с заломом рук нам, мужчинам, вполне понятны и уместны.

Но, всё перечисленное – это не видовая роль, а ваши заблуждения и интерпретации того, кем вы себя возомнили – и всё!

У меня есть адвокаты в лице продвинутой психологии двадцать первого века, где уже давно нет четырёх категорий характера – сангвиник, холерик, флегматик и меланхолик. Это паровоз прошлого, который стоит и ржавеет.

Видовая роль у женщин – это прекрасный букет свойств, сотканный Природой – Мамой специально для напыления культурно слоя у детей до полового созревания, который спасает человеческое Будущее от самоистребления. Называется такая женщина – Кожно-зрительная нерожающая самка, что во все времена было клеймом дьявола. Поэтому их сжигали на кострах, их презирали, их боялись, но это было раньше.

Сегодня – это учитель музыки и пения или учитель литературы. Если продолжить эти волны, тогда среди своих знакомых их можно найти там, где есть всё самое прекрасное, но нет своих детей, что тоже предусмотрено Природой.

Она не может любить своих детей, потому что должна любить всех наших детей – это и есть видовая роль.

Я начал считать – что у меня есть? У меня есть только мои желания, которые толкают к действию. Ещё у меня есть моё тело, которое живёт скрыто от меня. Это весь мой арсенал!

Да, совсем забыл, у меня ещё есть мои мечты, домыслы, догадки, фантазии и прогнозы на завтра – это мой ум, который вступает в анализ через полсекунды после моих ошибок.

И ещё – рядом со мной есть нечто невидимое, которое несёт личную ответственность за мою жизнь. Даже не мою жизнь, а то, как я работаю на благо того, чьей жизнью я и являюсь.

Я – клетка, молекула, атом, пиксель огромного бесконечного экрана жизни. А мой наблюдатель – корректор моих действий – это мой личный Привратник – стукач из парткома другого измерения.

Я его нашёл у Кафки много лет назад и всё не мог понять – Кто же это такой, этот Привратник?

Поэтому я процитирую своего адвоката, потому что у вас ко мне созрело много суровых вопросов по поводу моих смелых высказываний. Это придумал не я – это Франц Кафка, который умер в сорок один год от рака гортани, не был женат, у него не было детей, но он сумел создать свою Вселенную с логикой сновидений.

А к Францу у вас вопросов не будет, потому что он – величайший гений абсурда двадцатого века, но так и не смог что-то нам рассказать про Привратника.

Не потому что не мог! Наверное, в то время не было особой нужды людям знать об этом. Ему дали намёк – и всё! Он тоже пиксель! Вот так с нами играет в свои игры Вселенная.

А те, кто не хочет играть – выбор у них один – я не буду выбирать, потому что делаю выбор не в пользу жизни.

Где здесь трэш? Трэш – это моя неспособность думать как раньше. Думать как раньше – это и есть мусор, который куда-то исчез без моих усилий.

И ещё про трэш – я тут выразил свою мысль напрямую аллегорично, метафорично и невежественно, если кто-то не заметил, обозвав памятник словом «ведьма», не правда ли?

Это не ошибка – это Призраки Прошлого. Во времена инквизиции такие казни были передовым веянием времени, то есть – были вершиной мысли цивилизации.

А сегодня ведьмам ставят памятники рядом с рукой Ленина на юг в центре столицы.

Не надо думать о Прошлом плохо – это всего лишь ступень развития сознания и в ней заложены искажения. Все мы в глубине души остаёмся дикими животными, потому что нас отделяет от каннибализма всего лишь семьдесят два часа.

Через трое суток голода с нас слетает культурный слой, который на нас напыляют «Дамы у входа в любой храм науки».

Кто мы без культурного слоя? Ответ очевиден – если бы их не было, тогда бы и нас не было.

Герман театрально поклонился Памятнику Культуры и пошёл в сторону Парка Горького по раскалённому проспекту, по его неосвещённой стороне, на встречу со своим единомышленником Валерой.

13. «Привратник»

«У ворот стоял Привратник. Я подошёл и спросил – Мне можно пройти? Привратник ответил – Тебе надо подождать. Я отошёл и стал ждать. Потом я снова подошёл и спросил – Я теперь мне можно пройти? Привратник ответил – Тебе надо ещё подождать. Я отошёл, сел и начал ждать. Я ждал годами» Франц Кафка

Герман прошёл со стороны цирка по проспекту Независимости через мост реки Свислочь, которая разрезала Минск примерно пополам и остановился. Он смотрел на Орден Победы, который сиял в лучах солнца. Он вспомнил, как много лет назад его единственный сын попросил ему помочь написать сочинение про подвиг советского народа в Великой Отечественной войне. Он учился тогда в пятом классе, и писать сочинения, петь в хоре или играть на гитаре у него не было никакого желания. Герман недолго думал и сразу сказал первое, что пришло на ум – «…когда я смотрю на Орден Победы, тогда в моём воображении возникают славные образы наших предков, которые ценой собственной жизни спасли этот мир от коричневой чумы…»

Потом они сели и вдвоём сочинили красивую и вдохновенную историю про тени прошлого и счастливое будущее молодого поколения.

На следующий день сын сказал Герману, что у него не приняли их совместный проект, потому что это плагиат. Мой сын гордо заявил – Это написал мой отец! Учительница рассмеялась и сказала – Я тебе покажу книжку, из которой ты это списал. Я даже знакома с этим писателем лично!

Мой сын не стал спорить и принёс учительнице мои рассказы в другой книжке. Она извинилась, и вопиющее добросовестное заблуждение растворилось в коридорах школы навсегда.

Нашему поколению повезло, что мы не видели войны – её уже нет больше семидесяти лет. Нам на самом деле трудно переоценить ту неизмеримую жертву, которую пришлось принести на алтарь Великой Победы. Нам остаётся только помнить и хранить в своей памяти этот героический подвиг миллионов людей, которые не хотели умирать, но должны были отдать жизнь во имя чего-то большего, чем сами.

Германа окликнул Валера, который уже давно за ним наблюдал, сидя на скамейке перед входом в Парк Горького.

Герман улыбнулся Валере, махнул рукой и спустился вниз по небольшой лестнице с огромными белыми шарами.

Они не виделись уже несколько месяцев, долго здоровались и медленно пошли в парк, чтобы укрыться от палящего зноя лета.

Герман купил две бутылки воды в буфете на берегу реки, где стоял белый теплоход, и они пошли по тени деревьев в глубине парка. Они сели на пустую скамейку, Герман закурил и официально спросил у Валеры:

– Ты зачем опять привёл с собой своих друзей? Мы же в прошлый раз с тобой договорились, и ты дал слово – избавиться от них навсегда!

Валера оглянулся вокруг и уставился на Германа.

– Ты гонишь? Здесь никого нет, Гера!

– А это кто? – Герман показал пальцем на куст.

Валера театрально улыбнулся и подхватил игру.

– Ты его на самом деле видишь? Не гони, ты не видишь! Можешь мне его описать?

– Это маленькое чмо! У него на спине написано «Чувство вины», а рядом с ним Лауреат Нобелевской премии по литературе за 2016 год!

– Да, это точно – меня загрызает чувство вины и это проблема!

– Я недавно прочитал заголовок статьи – «Ядерная война между Россией и Америкой с Европой будет длиться всего лишь двадцать минут. Сразу погибнут восемьсот миллионов человек, а потом умрут и все остальные…»

– Хороший сюжет!

– Захватывающий! А ты говоришь, что у тебя проблемы из-за чувства вины. Чувство вины – это свойство психики, которое может быть только у определённых людей. К тебе это не относится, понял? Так что – не надо гнать пургу!

– Ты можешь ошибаться?

– Конечно, могу, но то, что мир стал другим – нет. Он даже не стал другим, а совсем исчез – старые связи не работают, уже нельзя ничего усовершенствовать, как раньше, починить, или исправить. Мы оказались в пустыне, где выживет тот, кто сумеет быстро построить себе дом, где можно спрятаться.

– Это твой новый сюжет? Что-то я раньше не слышал от тебя ничего от Нострадамус – Ванга Блюз!

Валера заржал как конь, и испуганные вороны закаркали, но не улетели – было очень жарко. А вороны же – не дуры, чтобы летать без дела по такой жаре!

– Слушай, Гера, а что ты там разглядывал на Площади Победы так пристально?

Герман засмеялся, потому что вспомнил про сочинение сына на эту тему. Потом встал, вытянул руку на юг, как Ленин на площади, и его понесло.

Мимо проходила влюблённая пара – высокий дохлик с мастями чертей на плече и изящная крашеная блондинка в короткой юбке с яркой красной помадой на губах. Они иронично смотрели на импровизированный сольник Германа и курили длинные сигареты.

Валера не выдержал наклон тела от смеха и упал со скамейки на траву. Размалёванная любовь тоже смеялась и воскликнула – Круто!

Валера сел обратно на скамейку, парочка ушла, выставляя пальцы с длинными сигаретами по сторонам как ограждение своей территории.

– Повторить сможешь на камеру, Гера?

– Конечно. Кстати, мы так пишем – сначала выговариваем, а потом записываем.

– Возможно. Но, на самом деле, что ты там увидел на Ордене?

– Я думал, про наш партизанский отряд.

– Так. Мы – партизанский отряд. Неплохо. И нас десять миллионов. Отлично! Дальше что?

– У любого отряда есть командир. Настоящий командир – это вожак избранный своим народом. Поэтому – у нас всё гармонично с точки зрения Вселенной. У любого отряда есть предатели, трусы, мародёры и садисты – это тоже гармонично. Поэтому мы с тобой находимся в правильном месте, где нас окружают правильные люди.

– Слушай, Гера, вторая часть твоего митинга меня вдохновляет даже больше! Ты сейчас не шутишь?

– Да, это так!

– Ты репетируешь текст романа? Кстати, как поживают сюжетные линии?

– Нет больше никаких сюжетных линий! Хватит вводить себя в заблуждения, Валера! Десять лет работали на сюжетные линии! Где результат?

– Слушай, Гера, давно мы не виделись, если ты так заговорил! Ты возомнил себя Феллини? Тот тоже хотел снять кино без сценария, но что-то так и не снял!

– Что такое сюжет, Валера?

– Ты у меня спрашиваешь? Гера, давай лучше поговорим про женщин!

– Давай, про женщин – это же твоя любимая тема!

– Вот эти, что мимо нас проходили, когда ты Ленина играл, что я должен в них увидеть как драматург?

– Ого! Ты увидел двух женщин? А пацан?

– Валера, ты спрашивал у себя – Почему у тебя в сценариях главные герои только женщины?

– Хочу понять мир женщин? Но, я затрудняюсь ответить, если честно.

– Ладно, давай ты мне опишешь эту сладкую парочку первый.

– Девушка из плохой семьи и поэтому хочет показать себя анархисткой. Пацан – дистрофик, который хочет выглядеть мачо, потому что ещё не служил в армии. Его там поставят на место. Денег у них нет, но зато есть любовь, наверное. Им вдвоём хорошо, если мы их увидели в парке.

– Валера, а поступки?

– Ну, они могут ограбить банк и могут даже убить, если им кто-то будет мешать. Они коварны и хитры, им нельзя верить.

– А наркотики, пиво, водка?

– Да, нет, не похожи они на наркоманов.

– И какой можно для них придумать сюжет?

– Сюжет?

– Вот такое у тебя задание – эти люди, которым нужен сюжет.

– Ужастик или триллер.

– Они идут обратно в нашу сторону – ты их видишь?

– Да, вижу.

– Предложи им оторвать вороне голову за двадцать долларов – я плачу!

– У тебя же нет вороны!

– Каман!

Размалёванная парочка иронично улыбается, увидев Германа, и проходит мимо. Валера встаёт и останавливает их плавное движение.

– Молодые люди, извините! У нас к вам деловое предложение!

– Ой, как интересно! – Блондинка зачмокала красными губами. – Ой, какой знакомый запах! Это Диор? – Блондинка понюхала Германа.

– Ты подумай! Угадала! – Герман улыбнулся. – Косметику продаём?

– Да, это «SAUVAGE» – сто долларов за флакон! Сентябрь 2015 с Джонни Дэппом! Вы такой – дядя в трэнде!

– Спасибо, Красавица!

Дохлик смотрит на майку Германа. Герман делает «козу». Дохлик не реагирует.

– Не любишь трэш?

– «Метла» меня не интересует. – Дохлик отрезал путь к взаимопониманию.

Валера сделал паузу, чтобы все посмотрели на него и выдал.

– Вы должны оторвать живой вороне голову руками. Я сниму это на свой телефон. Плачу двадцать долларов!

Герман достаёт пачку денег и поднимает вверх двадцать долларов.

Пацан и Блондинка испуганно переглядываются и отрицательно машут в ответ.

– Это какая-то голимая подстава, граждане!

– Я слово даю – всё по-мужски!

– А где ворона? – Блондинка начинает улыбаться.

– Вот в этой будке. – Герман исправляет неудобства ситуации.

– А она здоровая? – Дохлик начинает выплывать наружу.

– Здоровый чёрный ворон – вожак стаи! – Герман сдерживает смех.

– Нет, мы отказываемся. Мы любим птиц! Убивать – это плохо!

– А как же ты Родину собираешься защищать? – Валера удивлённо смотрит на Дохлика.

– Я в армию не собираюсь, дядя! Там только лохи служат!

– Ты согласна со своим женихом, Джульетта? – Валера улыбается и обнимает Дохлика за плечо.

– Не знаю. Я вообще не собираюсь замуж!

– Почему?

– Вы из дурдома сбежали? Пошли, Родя!

Влюблённая парочка быстро удалялась по аллее, бросая на Германа и Валеру недовольные взгляды.

Герман засунул в карман джинсов деньги и закурил сигарету. Валера выпил воды из бутылки и сплюнул в траву.

– Герман, вот почему у тебя есть деньги, а у меня их нет?

– Это просто, майн фрэн! Деньги – это показатель того, что ты правильно идёшь по дороге жизни. Только это и ничего больше!

– Интересная мысль! А голод и лишения художника как стимул для творчества?

– Ты о чём?

– Ты слышал!

– Это добросовестное заблуждение неудачников! Это – Трэш!

– Ого! Я – неудачник? Трэш?

– Да, Трэш – это название моего романа.

– Ладно. Я не злюсь, я знаю твои аллегории! Продолжай!

– Валера, я отказался от сюжетных линий не только в творчестве, но и в жизни. Я сейчас слушаю свои желания, которые мне подсказывает мой Привратник.

– Ты мне уже говорил про Привратника много лет назад. Это же Кафка, если я не ошибаюсь?

– Не ошибаешься. Много лет я не понимал, что это значит.

– Ага, Привратник – это жизнь без сюжета?

– Нет! Привратник мне его подсказывает, а я его внимательно слушаю.

– Это интуиция?

– Да, это интуиция! Если я не слушаю свои желания, тогда Привратник не открывает двери на следующий уровень! Это очень печально – сидеть и ждать, когда тебе откроют запертую дверь.

– Слушай, как многолико выглядит такая сюжетная конструкция!

– Ты ничего не понял – у тебя нет никакого сюжета!

– Объясни.

– Сюжет есть у Привратника, но ты решил, что ты сам Привратник и пишешь своим умом сценарии своей жизни. Так?

– Ну да, а как ещё?

– Откуда ты знаешь, что ты должен быть сценаристом, или когда ты захотел им стать и почему?

– Десять лет назад примерно я решил попробовать, потому что деньги закончились, и кино стало снимать невозможно.

– А раньше ты кем был?

– Бизнесменом.

– У тебя получалось?

– Да, моя жизнь купалась в деньгах!

– И какой вывод?

– Надо обратно идти в бизнес?

– Вот видишь – ты знаешь ответ! Повторяю ещё раз – Деньги – это результат правильного пути по дороге жизни.

– А как сейчас отказаться от таких трудов?

– Это тяжело, я тебя понимаю! Это похоже на развод – раз и у тебя уже нет ничего! Некоторые легко спрыгивают с этого паровоза, который ведёт к смерти, а некоторым жалко расстаться с прошлым. Но, паровоз едет к своей станции и привозит туда уже мёртвые тела! «Шоссе в никуда» Линча помнишь? Мой любимый фильм!

– У нас с тобой разная любовь в кино – это хорошо!

– Так задано! Я помню, как ты удрал из кинотеатра, когда мы пошли на «Нимфоманку». И Джармуш «Выживут только любовники» тоже был у тебя не фаворе.

– Ты говорил, что тебе очень понравились эти фильмы, а мне нет. Не моё кино!

– Валера, это же чистый психоанализ! Я через «Нимфоманку» понял в сто раз больше внутренний мир женщин, чем целые романы и сценарии графоманов. Мы же писатели и наше оружие – точное зрение прямо в душу героя. Нам нужно выстроить причинно-следственную связь и найти причину, которая находит своё воплощение в форме. Форма и содержание – больше ничего нет! Вот проанализируй сладкую парочку – до и после! Ты же сам наглядно увидел свои добросовестные заблуждения!

– Да, ты прав – это прокол!

– Вот так мы и пишем истории – от себя, через себя, из себя…. А потом удивляемся, когда нам говорят – Так не может быть в жизни! И сценарии летят в урну, в забвение, в нищету, где следующий сценарий сделан из себя. Мир выглядит иначе, но мы не хотим об этом знать! Мир – это мои глаза и уши! Валера, это чистый Трэш! Мир твоими глазами и мир настоящий – это разные миры! Поэтому я отказался от своих сюжетных линий, которые идут ко мне из моего ума. Мои сюжеты – это телеграммы – желания, которые мне высылает Вселенная! Она мой заказчик – ты слышишь это? Заказчик, который и платит деньги. Но у Вселенной нет денег! Деньги – это метафора, которая выражена очень искусно! Деньги или зарплата от Вселенной за выполненный заказ – это открытая настежь дверь на другой уровень, где сидят люди, которые тебя всегда понимают и никогда не обидят. Это и есть забота Мира о каждом из нас, если ты слушаешь самого себя и живёшь сообразно своего предназначения. Это и есть видовая роль – работать на благо всех людей, а не быть хомяком – эгоистом.

Всё – выключай свой диктофон!

– А как ты узнал?

– Анекдот помнишь – Ты гонишь! Ты знал!

– Пусть ещё поработает! Лучше скажи – Ты сразу знал, что они не смогут убить ворону?

– Да, я сразу вижу в людях их свойства.

– Свойства? Что за муть?

– Ты тоже можешь это знать, если захочешь.