Текст книги "Час-корень"

Владимир Сканников
Час-корень

Глава 1

Роберт шагнул из тамбура на перрон и зажмурился от яркого света. Солнце висело почти в зените, заливая город тягучим зноем. Было градусов тридцать пять, а то и все сорок. Точную температуру могло бы подсказать, по идее, электронное табло над входом в вокзал, но оно не работало. Сдохло, наверно, от перегрузки.

Он побрёл вдоль вагона, придерживая левой рукой наплечную сумку, а правой волоча за собой громоздкий чемодан на колёсах. Поезд зло посверкивал стёклами, дышал нагретым железом. Вокзальная дикторша раздражённо бубнила что-то про нумерацию с головы. На перроне встречающие со смехом кидались на прибывающих.

Роберта не встретил никто.

Он, впрочем, и не рассчитывал.

На привокзальной площади, покряхтывая, разворачивался автобус, набитый пассажирами под завязку. Роберт с сомнением посмотрел на него и пошёл к таксистам, которые кучковались неподалёку, в тени высокого тополя.

– До Усть-Кумска сколько возьмёте?

Они отреагировали странно – поморщились, словно он спросил о чём-то малоприличном, и быстро переглянулись. Самый молодой из них, крепыш-колобок со стрижкой под ноль, пробурчал:

– Две тысячи.

– Издеваешься? – спросил Роберт. – Я сюда на поезде из-под Питера за четыре с половиной доехал. Можно сказать, через всю страну с севера на юг.

– Рад за тебя. И чё?

– Да ничё. Отсюда до Усть-Кумска – двадцать минут езды, я по яндекс-карте смотрел. Ну, может, полчаса. Две тысячи за такое – не слишком?

– Найдёшь дешевле – езжай.

Роберт мысленно выругался. Сумма была не то чтобы неподъёмной, но выбрасывать её просто так совершенно не улыбалось. Учительская профессия давно избавила его от любых буржуйских замашек.

Он потащился на остановку. Внимательно изучил расписание, но оно не порадовало. Автобусы до Усть-Кумска ходили редко – ближайший ожидался лишь к вечеру, а запасы терпения были уже исчерпаны.

– Слышь, братан, – окликнул его молодой таксист. – Ладно уж, так и быть, за полторы везу. Это, считай, подарок. Ты не местный, просто не знаешь. Некоторые вообще в Усть-Кумск не суются ни за какие бабки.

– Почему? – удивился Роберт.

– Да ну…

Водила махнул рукой и, не вдаваясь в дальнейшие пояснения, взял у Роберта сумку. Они вдвоём пересекли площадь и загрузились в старенький, но опрятный «пежо». Шофёр включил кондиционер, аккуратно тронулся и вырулил с площади на неширокую улицу, обсаженную каштанами. Улица эта уводила прямо за город. Через пять минут они выскочили на скоростную трассу, а вокруг распахнулась степь.

И вот тут-то Роберт окончательно осознал, что новая жизнь – уже не абстрактный план, а вполне состоявшаяся реальность. В поезде этого ощущения не было – двухсуточная плацкартная маета не воспринималась всерьёз, казалась бездарно-глупой прелюдией к чему-то по-настоящему важному. А теперь оно, важное, началось-таки, подступило со всех сторон, захлестнуло жаркой волной…

– На отдых едешь? – спросил таксист. – В санаторий?

– Нет, не в санаторий. Работать.

Водитель хмыкнул, но говорить ничего не стал. Включил радиоприёмник и снова уставился на дорогу.

Степь, разделённая асфальтовой лентой надвое, выглядела не так, как Роберт её представлял по книжкам. Не было ни нарядных ковыльных волн, ни буйного разноцветья. Зелень к концу лета поблёкла; бурьян, иссушенный солнцем, замер в пыльном безветрии. Движение было лишь на дороге – машины мчались, ловя на стёкла солнечные лучи, а воздух над асфальтом струился и колыхался.

Таксист прибавил скорость и обошёл сначала «зилок», гружённый щебёнкой, потом антикварные «жигули». Синий щит на обочине известил, что пора сворачивать на Усть-Кумск. Городок уже показался – панельные пятиэтажки в центре и частные домики на окраине.

Роберт достал смартфон, сделал панорамную фотографию и отослал её сестрёнке Марине через WhatsApp. Написал: «Покажи родителям. Доехал нормально, буду устраиваться. Жара!» В ответ прилетел толстогубый смайлик с коротким словом: «Удачи!»

У дороги возник ещё один указатель, на этот раз чёрно-белый – машина пересекала городскую черту. Таксист вздохнул:

– Начинается. Ты, главное, не пугайся.

– В смысле?

Шофёр не успел ответить.

Радиоприёмник захрипел и заткнулся, подавившись песней Киркорова. Несколько мгновений в эфире царила полная тишина, потом из динамика послышались тихие тоскливые звуки – то ли подвывал ветер, то ли ли хныкал ребёнок. Роберт с недоумением посмотрел на таксиста, но тот сделал предостерегающий жест – погоди, мол, не переспрашивай.

Плач-вой усиливался с каждой секундой, менял тональность. В нём появлялись визгливо-злобные, истеричные нотки. Теперь казалось, что кто-то скребёт гвоздём по стеклу. Роберт передёрнулся, в груди неприятно ёкнуло.

От этих звуков и правда веяло жутью. Человеческий слух был просто не приспособлен для их нормального восприятия. Разум требовал прекратить всё это немедленно, и Роберт протянул руку, чтобы нажать на кнопку.

Но вой оборвался сам.

Просто исчез, развеявшись по эфиру.

Киркоров опять запел про синий цвет настроения.

Роберт, переведя дыхание, спросил:

– И что это было?

– Понятия не имею, – пожал плечами таксист. – Такая хрень – каждый раз, когда сюда заезжаешь. И выезжаешь тоже.

– Но источник же должен быть?

– Должен быть, да. Но нету.

– Что значит – нету?

– То и значит. Необъяснимая, типа, природная аномалия.

– Бред какой-то, – констатировал Роберт. – Сейчас в интернете гляну.

Мазнув пальцем по экрану смартфона, он напечатал в окошке поиска: «Усть-Кумск, вой, радио». Гаджет завис на пару секунд и выдал сообщение об ошибке. Роберт попробовал ещё раз – с тем же успехом. И только тогда заметил, что из угла экрана пропал значок сетевого соединения.

– Ага, – подтвердил шофёр, понаблюдав за его потугами. – Мобильная связь – кирдык, интернет – «давай, до свидания».

– Прикалываешься?

– Не веришь – дело твоё. Проверяй, сколько влезет. Сегодня, завтра, через неделю. Тебе ведь тут работать, не мне.

Роберт не нашёлся, что возразить. Водитель, притормозив на светофоре, сказал с некоторой долей сочувствия:

– Разберёшься, короче. Тебе, кстати, куда конкретно? По какому адресу?

– К школе. Она тут у них одна, насколько я понял.

– Да, на Западной. Знаю.

Такси катилось по узким улочкам. Пятиэтажки отгораживались от солнца шеренгами тополей; коробки кондиционеров темнели на фасадах, как бородавки. Редкие прохожие жались в тень, машины прятались по дворам. Сиротливо белели полустёртые «зебры» на переходах.

Налёт провинциальности чувствовался повсюду – он покрывал, казалось, тротуары и крыши, оседал во дворах, въедался в аляповатые вывески магазинов. По переулкам разливалась тихая дрёма, послеполуденная знойная одурь. Хотелось глотнуть холодной воды и закрыть глаза.

Школа оказалась кирпичным зданием советской постройки. Стандартная планировка в три этажа, деревья вдоль железной ограды, пересохшие клумбы. Асфальт во дворе поседел от пыли, триколор на крыше обвис.

– Приехали, – сказал таксист. – Ты, значит, сюда устроился? Учителем?

– Да.

– А предмет? Физра?

– Почему физра? История вообще-то.

– Ну круто, чё. Я как раз сериал про викингов досмотрел. У них там девка ещё – огонь, блондинка, жена ихнего предводителя.

– Так детишкам и передам.

Шофёр заржал и, высадив пассажира, укатил восвояси. Роберт постоял на обочине, глядя вслед. Перевёл взгляд на ворота школы – они были открыты настежь. Он миновал их и зашагал к крыльцу. Колёсики чемодана постанывали тяжело и надсадно.

Школьный двор пустовал, было тихо – каникулы ещё не закончились, остался последний день. Чуть заметно пахло побелкой и свежей краской. Он переступил порог и оказался в вестибюле, лицом к лицу с пожилой вахтёршей, скучавшей за облезлым столом.

– Вы к кому? – спросила она.

– К директору. Мы с ней договаривались.

– А, поняла. Вы, наверно, Роберт… э-э-э… Александрович? Ксения Тихоновна предупреждала. Вон её кабинет, только распишитесь сначала.

Он нарисовал закорючку в журнале для посетителей и спросил:

– Можно я у вас чемодан оставлю, чтобы с ним не таскаться?

– Оставляйте, – великодушно разрешила вахтёрша.

Роберт заглянул в директорскую приёмную – крошечную клетушку с зарешеченным окном и сейфом в углу. Секретарши на месте не было, и он сразу постучал в кабинет. Директриса – полноватая тётка лет сорока пяти – оторвалась от ноутбука и после взаимных приветствий указала на стул:

– Присаживайтесь. Как доехали?

– Нормально, спасибо. Прямо с поезда к вам.

– Ну, надеюсь, до завтра успеете отдохнуть. Вы, Роберт Александрович, нас, честно говоря, очень выручили – предшественник ваш уволился две недели назад. Представляете, да? За полмесяца до первого сентября! Как будто специально подгадывал… Мы тут в лёгкой панике были – город, сами видите, маленький, меньше десяти тысяч, специалистов нет, а иногородние не хотят. Мы вакансию разместили, но особо ни на что не рассчитывали. И вдруг – ваш звонок… Извините, можно я вам откровенный вопрос задам?

– Да, пожалуйста.

– Вы в Петербурге закончили вуз и проработали какое-то время. Два года, если не ошибаюсь. А теперь – сюда, в эту глушь. Как же так получилось?

Роберт помолчал, потом нехотя ответил:

– Ну, во-первых, мне врачи посоветовали, чтобы климат сухой и жаркий…

– Ой, я не знала, прошу прощения.

– Ничего страшного. Во-вторых, прописан-то я не в Питере, а в области, километров за сто. Пока учился – в общаге жил, потом снимал комнату в коммуналке. Удовольствие – ниже среднего. А тут смотрю – вы жильё предлагаете, квартиру отдельную. Даже не ожидал, что такое ещё бывает.

– У нас – бывает, – сказала директриса со вздохом. – Это квартира моих знакомых, стоит пустая. Они её сдать хотели, но спроса нет. Теперь согласны, чтобы жилец хотя бы ЖКУ оплачивал каждый месяц. Однушка, между прочим, вполне приличная. С мебелью, с телевизором. Вот, кстати, держите ключ, а адрес я вам сейчас напишу.

Она взяла бумагу и ручку, а Роберт, поколебавшись, сказал:

– Разрешите и мне спросить напрямую?

– Слушаю вас.

– Насчёт вашего города. Знаете, очень странное ощущение. Я, когда увидел вакансию, полез в интернет – что за Усть-Кумск такой? И ничего почти не нашёл. Ни официального сайта, ни упоминаний на форумах. Разве что статья в Википедии – три абзаца. А в своём объявлении вы даже электронную почту не указали, только городской телефон. Ну, я подумал – мало ли, может, им так удобнее… А теперь вот приехал и выясняю, что интернет у вас тут вообще отсутствует. И заодно – мобильная связь. Неприятный сюрприз, честно говоря.

Директриса покраснела, как старшеклассница, и отвела глаза. Нервно передвинула блокнот на столешнице, надела колпачок на ручку, снова сняла, после чего призналась:

– Вы правы, Роберт Александрович. Я не обо всём вас предупредила – не очень красиво получилось, согласна. Когда вы нам позвонили, могла бы сказать насчёт интернета, но как-то, знаете, не решилась. Подумала – вы сразу откажетесь, и работать некому будет. А мы и так зашиваемся! Так что, пожалуйста, поймите правильно…

Роберт подумал – будь он вспыльчивым человеком, закатил бы сейчас скандал. Хороший такой скандал, полноценный, минут на двадцать. С брызганьем слюной и переходом на личности.

– Ладно, – сказал он вслух, – я понимаю ваши мотивы. Но всё-таки – что у вас тут за аномалия? И завывания на въезде в город – откуда они берутся?

– Ох, даже не спрашивайте. К нам из Москвы комиссии приезжали, но так и не разобрались. Радио в городе можно слушать, телесигнал идёт, а интернет и мобильники – как отрезало! Мистика самая настоящая!

– И давно это началось?

– Шестнадцать лет назад с небольшим. До этого всё было нормально, город как город, а потом вдруг ни с того ни с сего – этот вой, помехи… Многие испугались, начали уезжать… Хорошо хоть, санаторий продолжает работать, иначе Усть-Кумск захирел бы полностью. У нас тут источники минеральные, люди лечатся… В общем, Роберт Александрович, не всё так печально! И школа у нас нормальная, педагогический коллектив неплохой – девчонки, кстати, есть молодые и незамужние. Я прямо очень надеюсь, что вы у нас приживётесь…

Роберт мрачно кивнул. Да, дёргаться было поздно. Не возвращаться же, в самом деле? Хотел перемен в судьбе – получи…

Хозяйка кабинета тем временем сняла телефонную трубку с витым шнуром и долго вслушивалась в гудки. Сказала с сожалением:

– Завуча нет, ещё не пришла с обеда. А я хотела, чтобы она вам объяснила подробно, какая у вас будет нагрузка. Ладно, в общих чертах могу и сама. Мы вам доверим средние классы – четыре пятых, три шестых, три седьмых. В каждом классе два часа в неделю – история, один час – обществознание.

– По стандарту, в общем.

– Именно так. Да, и старшеклассники вам в довесок, десятый класс – он в школе только один. Так что, если брать в общем, мы вас загрузим плотно, чтобы копеечка набегала. Думаю, справитесь.

– Постараюсь.

– И ещё…

Директриса сделала паузу, будто подчёркивая серьёзность момента, и сообщила:

– Хотим предложить вам классное руководство. Вы ведь не против?

– Раньше я этим не занимался.

– За это идёт доплата, естественно. Шесть тысяч в месяц.

– А класс какой?

– Десятый. Они там уже достаточно взрослые – то есть, по крайней мере, на головах не будут ходить. Ну и, кроме того, их мало, всего четырнадцать в классе.

Она уставилась на него с такой надеждой, что Роберт понял – здесь явно скрыт какой-то подвох. Да и вообще, предложение не особенно вдохновило. Одно дело – преподавать, рассказывать что-нибудь на уроке, и совсем другое – вникать в тинейджерские проблемы, беседовать «за жизнь» и устраивать разборки с родителями (у которых, конечно же, имеется свой, единственно верный взгляд на систему образования).

Но и отказываться от прибавки к зарплате – глупо. Тем более что, учитывая отсутствие интернета, в городке особо нечем заняться, кроме работы. Во всяком случае, на первых порах…

– А вот кстати, – сказал он, оттягивая решение, – десятиклассников как-то уж совсем мало, просто на удивление. Из-за чего?

И опять ему удалось смутить собеседницу. Она нахмурилась, пожала плечами:

– Спад рождаемости. Ну так что, возьмёте ребят?

– Ну хорошо, возьму, раз такое дело.

– Вот и отлично. Добро пожаловать в коллектив, Роберт Александрович. Начинаем вас оформлять – наша секретарь подскажет, что требуется конкретно. Она сейчас тоже на обеде, но скоро должна вернуться…

– Я уже тут!

В кабинет заглянула барышня, на вид – ровесница Роберта. Высокая, костлявая и сутуловатая, в бесформенных штанах и спортивной майке. В руке у неё было надгрызенное зелёное яблоко.

– Наташа, – сказала ей директриса, – вот наш новый коллега. Нужно заявление о приёме, ну и всё остальное.

– Полную ставку оформляем или совместительство?

– Ставку. С первого сентября.

– Поняла. Пойдёмте.

Последняя фраза адресовалась Роберту. Он поднялся и сказал хозяйке кабинета:

– Спасибо. Значит, до завтра?

– Да, ждём вас с утра. Расписание уже вывешено, можете посмотреть. А сегодня – устраивайтесь, отдыхайте с дороги. Звоните, если будут вопросы.

Выходя вслед за Наташей в приёмную, Роберт мысленно спросил сам себя – правильно ли он всё-таки поступил, согласившись сюда приехать? Ответить с ходу не получилось.

Зато его посетила неожиданная догадка. А точнее, в голове сопоставились два вроде бы разрозненных факта.

Факт первый. Шестнадцать лет назад в городе нарушилась мобильная связь, а в эфире что-то завыло. Факт второй. Большинству десятиклассников, с которыми придётся работать, сейчас должно быть как раз по шестнадцать лет. То есть они – ровесники аномалии.

Глава 2

Секретарша села на своё место, он примостился рядом и, получив чистый лист бумаги, начал старательно выводить под её диктовку: «Директору МБОУ СОШ города Усть-Кумска…» Когда он дописал заявление, Наташа сказала:

– Теперь мне от вас нужна трудовая книжка. И ещё медицинская, там должна быть отметка из санэпидемстанции – анализ на гельминты плюс инструктаж-санминимум. В поликлинике надо встать на учёт, пройти медкомиссию…

– Я в Питере медосмотр проходил недавно – плановый, ежегодный. Все отметки в бумажках есть. Можно мне как-нибудь автоматом?

– Не знаю даже – иногородних ни разу не оформляла. Позвоню в поликлинику, уточню. А вам ещё надо справку из психбольницы, что вы у них на учёте не состояли. Ну и тест на коронавирус, само собой, его рано утром можно сдать в поликлинике, там результаты быстро…

Когда Роберт вышел из школы, голова гудела и туго соображала. Слишком много впечатлений и сведений обрушилось на него за эти часы, особенно по контрасту с долгим бездельем в поезде. Он постоял у крыльца, прислушиваясь к ленивому чириканью воробьёв, и поплёлся по улице. Директриса объяснила дорогу – квартира, по её словам, находилась в пяти минутах ходьбы.

Увидев нужный адрес, он свернул во двор. Миновал детскую площадку с песочницей, качелями на цепях и теннисным столом, который был исцарапан так, что почти не осталось краски. Сорняки росли привольно и густо. Посреди площадки торчала ржавая цилиндрическая опора для карусели, но сама карусель отсутствовала.

Зато имелись деревья, которые восхитили его с первого взгляда. Дикие абрикосы с морщинистыми стволами и переспелой плодовой мякотью, которая валялась вокруг, в траве. Или грецкие орехи – высокие, до пятого этажа. Не то что в промозглом Питере, где ореховые деревья тоже иногда попадались, но, по сравнению со здешними, выглядели как недокормленные бедные родственники.

Рядом был асфальтовый пятачок с металлическими столбами в человеческий рост и проволокой для сушки белья. Роберт пригнулся, чтобы не зацепиться за эту проволоку макушкой, и подошёл к подъезду (питерское словечко «парадное» было бы тут не совсем уместно). Бабулька, сидевшая на скамейке, спросила с подозрением в голосе:

– Вы в какую квартиру?

Он подавил соблазн послать любознательную гражданку подальше – решил, что не надо портить отношения с будущими соседями. Вежливо доложил:

– В одиннадцатую.

– А, – сказала бабулька, – ясно. Это на четвёртый этаж, а там – посредине. Значит, нашли они всё-таки, кому сдать? Ну, повезло им, а то была сплошная морока…

– Спасибо за консультацию.

У собеседницы явно были ещё вопросы, но он не стал дожидаться – кивнул и юркнул в подъезд. Моргнул, привыкая к затхлому полумраку, и двинулся вверх по лестнице. На стенке между третьим этажом и четвёртым чернела надпись маркером: «Танюха the best!» Рядом неведомый полиглот изобразил кривое сердечко.

Дверь в одиннадцатую квартиру была обтянута коричневым дерматином. Роберт нашарил в кармане ключ – и застыл.

Откуда-то сверху донёсся вой.

По спине прошёл холодок.

Вой был тихий, на грани слышимости, но, без сомнения, тот же самый, что и на въезде в город. Визгливый плач аномалии.

Роберт, оставив чемодан, сделал несколько несколько шагов по ступенькам и заглянул на пятый этаж. Ничего необычного не увидел – запертые квартирные двери, люк на чердак. Прислушался, чтобы точнее определить, откуда идёт загадочный звук, но тот, как нарочно, смолк. Подъезд опять наполнила гулкая тишина.

Роберт пробормотал ругательство.

Мелькнула мысль – а не едет ли, часом, крыша? Может, он в поезде перегрелся, а теперь пошли глюки…

«Хрен вам», – подумал он.

Пусть воют хоть до позеленения, ему наплевать.

Вернулся к своей двери, открыл и шагнул с вещами через порог.

Квартира и в самом деле оказалась приятной. Прихожая небольшая, но развернуться можно. Слева – санузел, прямо по коридорчику – кухня с мутно-стеклянной дверью, справа – жилая комната. Мягкий рыжеватый диван, раздвижное кресло, письменный стол и шкаф. Бежевые обои с ненавязчиво-рельефным узором. Телевизор в углу и дверь на балкон.

Ковров на стенах, к счастью, не наблюдалось, зато в наличии был другой полузабытый реликт – городской телефон на тумбочке. Роберт снял трубку, и та с готовностью загудела. Подумалось, что надо будет уточнить в школе, какой тут у него номер.

Смартфон он по привычке поставил на подзарядку, хотя толку от этого чуда техники было теперь немного – разве что посмотреть фотографии или почитать одну из когда-то скачанных книжек.

Проинспектировав кухню, он включил холодильник – и только после этого вспомнил, что не купил еды. Поморщился от досады, сунул ноги в кроссовки и снова вышел на лестничную площадку. Пока запирал квартиру, этажом выше хлопнула дверь, и по лестнице сбежала худенькая девица в шортах и красном топике, совсем ещё юная.

– Здрасьте, – жизнерадостно сказала она. – Вы наш новый сосед?

– Здравствуй. Да, сосед. А ты – Таня?

– Ой, а откуда знаете?

– На стенке прочёл.

Он кивнул на надпись с сердечком. Она хихикнула:

– Вы прям вообще догадливый. С другого города, наверно, приехали?

– Интересная логика. Раз догадливый, то из другого города?

– Не, просто вы говорите так…

Она в затруднении пошевелила пальцами, подбирая формулировку. Роберт, впрочем, понял её вполне. Он тоже успел заметить, что местные (во всяком случае, некоторые из них) произносят слова иначе, чем его земляки под Питером. Нет, это был не акцент – скорее, неуловимый сдвиг интонации. Мягко-напористый южнорусский говор.

– А что будете у нас делать? – спросила Таня.

– В школе преподавать.

– Правда? Я в десятом учусь.

– Ну, тогда морально готовься, что будем видеться с тобой часто. Я твой новый классный руководитель.

– Прикольно. А мы угадывали, кого нам поставят. У Светки с нашего класса мама тоже училка – она сказала, что Конь уволился…

– Конь?

– А, да, вы ж его не знаете. Это наш бывший классный, у него фамилия Коновалов. Он старый уже, всё время на нервах. А весной вообще начал гнать на нас – мы, типа, неправильные, нас всех проверить надо и просканировать…

– Чего-чего? Просканировать?

– Да, прикиньте! Распсиховался, короче, жутко. Мы думали – за лето успокоится, а получилось, значит, вот так. Ну и хорошо, ему давно на пенсию надо. А вам сколько лет? И как вас, кстати, зовут?

– Двадцать пять. Роберт Александрович.

– Позвоню сегодня девчонкам, расскажу им.

Он представил себе эту архаическую картину – барышня, вместо того чтобы настрочить сообщение в группу с фоточками и смайликами, сядет дома за телефон и начнёт обзванивать подружек по очереди, неутомимо и методично. Прямо как в той советской комедии: «Алло, Галочка? Ты щас умрёшь…»

– Ага, – сказал он, – давай. Увидимся на уроках.

Новоприобретённая соседка ускакала, а Роберт не спеша дошагал до продуктового мини-маркета, приютившегося через дорогу. Затарился там пельменями, а заодно – дешёвым чаем в пакетиках и печеньем. В сомнениях прошёлся вдоль полки с пивом – и не выдержал, взял-таки две бутылки тёмного. В качестве, так сказать, подарка на новоселье себе, любимому.

Он вернулся домой, принял душ, откупорил пиво и, не надевая майку, плюхнулся на диван. С наслаждением сделал несколько жадных глотков подряд. Порадовался, что квартирные окна выходят не на юг, а на запад, иначе можно было бы свариться вкрутую.

Ноутбук, извлечённый из чемодана, стоял на столе без дела – тосковал по вайфаю или хотя бы по сетевому кабелю. Пахло пылью и немного – жареной рыбой из соседней квартиры. Прозрачная занавеска колыхалась едва заметно, ловя дыхание воздуха из распахнутой балконной двери. Ореховое дерево, растущее за окном, тянуло к балкону ветки. На улице гукала какая-то птица – однообразно и вяло, с долгими паузами.

Он взял пульт, включил телевизор. На новостном общероссийском канале в тысячный раз пережёвывали тему недавнего карантина. Плешивый эксперт вещал:

– Уроки пандемии не проходят бесследно. Вирус напомнил нам, что мы, несмотря на всю нашу цивилизованность (для меня, впрочем, весьма сомнительную), остаёмся стадными существами – животными, если говорить прямым текстом. И стадность эта перевешивает эскапистские тренды последних лет. До того как началась пандемия, мы добровольно смещали нашу активность в виртуальную плоскость. Но после нескольких недель самоизоляции поняли – нам по-прежнему требуется живое взаимодействие с остальными членами стада. То есть, простите, социума…

Роберт переключил канал и какое-то время следил за ходом волейбольного матча. Длинноногие девицы прыгали возле сетки – лупили по мячу и ставили блоки. Тренеры поочерёдно хватались за головы, зрители азартно вопили. Волейболом он вообще-то не увлекался, но ему был приятен сам факт того, что можно вот так собраться в зале толпой и за это не оштрафуют.

Когда партию доиграли, он снова сменил канал.

И удивился.

Изображение появилось не сразу, а постепенно. Сначала были только помехи – казалось, там, в телевизоре, метёт электрическая метель, густая и плотная, наполненная шипением и хрипом. Потом сквозь неё проступили тёмные силуэты – высокая башня, похожая на маяк, с многочисленными пристройками. Звук очистился, и кто-то заговорил бархатисто-вкрадчивым баритоном:

– …откроет новую эру. Операторы стихий с восьми континентов трудились совместно, преодолев извечные распри. Наблюдатели подтвердили – баланс соблюдён в достаточной мере, и пуск состоится в срок. Конус-приёмник сформируется согласно техническому заданию. Эффект воронки, о котором неоднократно предупреждали скептики, будет нейтрализован. Погрешность, как заверил сегодня лорд-координатор, составит не более сотой доли процента. Нет никакой опасности для волновых потоков общего пользования. Публику тем не менее убедительно просят в день запуска воздержаться…

От чего именно должна воздержаться публика, Роберт так и не смог узнать – звук опять исказился, перешёл в бессмысленный клёкот. Картинка смазалась, и башня утонула в мельтешении помех-снежинок.

Он подождал, но изображение не вернулось.

Глотнув ещё пива, он почесал в затылке.

Что это сейчас было?

Какой-нибудь новый сериал-технофэнтези? Лексика вполне соответствует – операторы стихий, лорд-протектор. И континентов у них там аж восемь штук. Да, посмотреть хотелось бы – съёмки масштабные, это сразу заметно, не какое-нибудь двухкопеечное фуфло с картонными декорациями. Странно только, что ничего такого не рекламировалось. Или он пропустил? Надо в инете глянуть…

Он встал с дивана – и сел обратно.

Досадливо цыкнул.

Ага, в инете…

Только теперь ему удалось окончательно осознать масштабы засады, в которую он попал, приехав в Усть-Кумск.

Нет, он проживёт, конечно, без этого сериала, название которого не удалось загуглить. Но в следующий раз ему может понадобиться другая, более важная информация – по работе, к примеру. Дата малоизвестного исторического события или фамилия полководца из позапрошлого века. Как это можно выяснить без доступа в Сеть? В библиотеку переться, что ли? Только этого не хватало…

Настроение стремительно портилось.

Чтобы отвлечься, он принялся бессистемно жать кнопки на телепульте. На экране перед ним замелькали рэперы и домохозяйки, министры и повара, дрессировщики и светские львицы, эпидемиологи и гаишники, акушерки из сериалов и девочки-фурри из аниме, экстрасенсы с блудливым взглядом и продавцы с приклеенными улыбками, юмористы всех мастей и калибров, бандиты киношные и бандиты реальные.

Пиво выдохлось и горчило на языке, голова наполнилась тяжестью. Птица за окном продолжала гукать, будто её заело. Спинка дивана стала липкой от пота. Зной не ослабевал – напротив, чем ближе к вечеру, тем сильнее он становился, густел и вдавливался в квартиру тугой волной. Бубнёж телевизора утомил. Роберт выключил звук и с минуту просто сидел, слушая тишину.

Телефонная трель прозвучала резко и неожиданно.

Он вздрогнул и пару секунд бессмысленно озирался. Потом сообразил наконец, в чём дело, снял трубку и сипло сказал:

– Алло.

– Доброй ночи, – произнёс надтреснутый голос.

Роберт с сомнением посмотрел за окно, где солнечный свет потоком заливал двор, и осторожно ответил:

– Здравствуйте.

– Вынужден напомнить о сроках. Жду отчёт по предстартовому сегменту.

– Ошиблись номером, – сказал Роберт.

– Это шестой тест-блок?

– Нет, это квартира.

– Простите, связь опять барахлит. Реверсивные искажения.

Неведомый абонент отключился, короткие гудки зазвучали, словно оправдываясь. Роберт положил трубку и, не зная, чем бы ещё заняться, шагнул на узкий балкон. Облокотился на перила, окинул взглядом окрестности.

Дом стоял на самом краю блочного микрорайона. Дальше был частный сектор – тёмно-красные пятна крыш в окружении пыльной садовой зелени. В паре километров от города виднелось шоссе – то самое, по которому Роберт недавно ехал. Издалека машины напоминали букашек, которые ползли прерывистой вереницей. За дорогой царила степь, раскалённая и огромная, а в небе над ней висели куцые облака.

От созерцания пейзажей его отвлёк знакомый девичий голос – бойкая Таня общалась с парнем, своим ровесником, стоя под деревом возле дома. Слышно было неплохо – собеседники горячились, а их беседа перерастала в ссору.

– Слушай, – возмущалась девчонка, – ну как же так? Договорились же – как мне шестнадцать исполнится, сразу сходим. Но ты сначала к деду свалил в село…

– Да блин, Танюха! – перебил парень. – Я каждый август к нему на рыбалку езжу, сама ведь знаешь. У них там щука сейчас попёрла…

– Мне ваша рыбалка – пофиг, хоть щука, хоть каракатица. Ты у него завис на две недели почти, а теперь возвращаешься – и опять какая-то ерунда. Я не поняла вообще! Если идти не хочешь – так и скажи!

– Почему сразу – не хочу? Просто давай отложим на пару дней. Или лучше до следующих выходных – может, кстати, уже не будет такой жарищи. Пройдёмся тогда спокойно, без нервов…

– А, то есть я, по-твоему, нервная? А ты – весь такой прям уравновешенный?

– Чё ты к словам цепляешься?

– Или, может, я вообще истеричка? Да?

Он благоразумно смолчал, повисла долгая пауза. Где-то у соседей замяукала кошка. Таня сказала, будто сплюнула:

– Ну и ладно. Сама схожу, без тебя, раз так. А ты сиди, сколько хочешь. И щук своих засунь себе в…

Она развернулась и зашагала прочь, гордо выпрямив спину. Грива светлых волос колыхалась при каждом шаге. Парень проводил её взглядом, но так и не окликнул. Постоял и тоже ушёл.

Роберт флегматично подумал, что наблюдение за подобными провинциальными драмами можно сравнить с просмотром роликов на Ютубе. Польза примерно одна и та же. Впрочем, если учесть, что он теперь – классный руководитель Татьяны, можно занести эту сцену себе в актив. В том смысле, что он не просто подслушивал, а вникал в психологию подопечной…

Солнце клонилось к западу, съедая тень на балконе. Роберту надоело щуриться и моргать. Он отошёл от перил, собираясь вернуться в комнату, но опять услышал голос девчонки – на этот раз сверху. Сообразил, что Таня живёт прямо над ним и теперь вернулась домой. Взяла, очевидно, трубку домашнего радиотелефона и вышла на свой балкон.