Текст книги "По лезвию ножа"

– Рохля, – укоризненно спросил я, – ты не хочешь начинать свое служение?

– Не хочу! – угрюмо ответил тот. – Я рожден править, а не служить. Пусть вон она служит, – и он ткнул пальцем в Мату.

– Ты передаешь ей свое служение? – я был безмерно удивлен.

– Да, – нагло ответил паршивец. – Она моя жена… ну не совсем жена, а так, вот пусть и служит, а я буду править… Мата услышав слова Рохли опасно прищурилась и посмотрела в упор на паршивца.

Не успел я осознать всю суть происходящего, как сверху мне в руки упал пергамент. Я с удивлением несколько раз прочитал строки.

«Хранителем дворфов в снежных горах и на материке назначается Худжгарх. Он вправе поручить это дело тому, кому пожелает.

От имени Творца, Судья».

– Рохля, – тихо проговорил я. – Ты дурак. Тебя только что лишили половины твоего наследства… После моих слов Рохля стал уменьшаться, становясь все меньше и меньше, пока не стал ростом с дворфа.

Мы с удивлением смотрели на произошедшую с ним метаморфозу. Я не выдержал и не сдерживаясь, расхохотался. Уж очень комично все это выглядело. Менялось выражение лица Рохли с непомерно спесивого на обалдело испуганное. И это было до коликов в животе смешно.

– Да уж! – отсмеявшись, проговорил я! – А творец шутить умеет.

– Что? Почему! – завопил Рохля и заметался, путаясь в широком подоле платья Маты. С него спали штаны и он растянулся на животе.

– Вот! Почитай! – я кинул ему пергамент. Он поплыл по воздуху и попал прямо в руки коротышки. Тот ухватил его и непрерывно подтягивая штаны, долго вчитывался, потом посмотрел на меня и проблеял:

– Я же пошутил, я не хотел… Верните взад!

– Ты поосторожней с такими словами, – предупредил его я. А то еще прилетит что-то…

По моему мнению, Рохля был настолько же бестолковым, насколько и спесивым. Жизнь его ничему не учила. Тут верна поговорка – «В семье не без урода». Возиться с ним дальше, опять же, по моему мнению, не было никакого смысла, поэтому я ему сказал как есть:

– Ты, Рохля, дураком родился, дураком и помрешь. Отправляйся к гномам и там займись делом. Сюда на гору тебе ход закрыт навсегда. Но я обещал тебе помочь и я помогу… когда освобожусь. Ступай с глаз моих прочь. – И ополовиненный Рохля с воплем отчаяния тут же исчез.

«Видимо, – подумал я, – Творец и такой случай отказа от служения предусмотрел.

Рохля исчез, а Мата охнула. Я перевел взгляд на ошарашенную происшедшим девушку.

– Мата, – сказал я. – Хочешь с ним отправиться или хочешь, я его служение у дворфов возложу на тебя.

– Я тут останусь, у дворфов. Устала я от этого недотепы. Неблагодарный тип этот Рохля.

– Вот и хорошо, согласился я. – Отправляйся и всемерно помогай Бурвидусу. Я переключу благодать на тебя, а позже представлю другим хранителям…

Девушка также мгновенно исчезла как и Рохля. А я направился к Ганге. Та, заметив мои намерения, нервно задергалась.

– Не подходи! Я тебя ненавижу! – зашипела она, оправдывая название своего племени, задергалась, пытаясь, освободиться от моих пут. Но куда там. Я уже знал, что к долгим прелюдиям моя невеста относится как к обеду перед завтраком. Поэтому, вытащил ее на край бассейна положил животом на край и сделал то, что она хотела, грубовато, преодолевая ее все слабеющее сопротивление. Такие вот эти орчанки. Им всегда нужно показывать, что ты главный, иначе на голову сядут и любить перестанут. Поломавшись для вида, Ганга сдалась и отдалась вся своей и моей страсти. Продолжили мы уже на большой кровати и усталые лежали, смотря бездумно в потолок…

В спальне хлопнула дверь и послышались шаги. Мы быстро укрылись простыней. Я недовольно подумал:

«Кого еще черти несут?»

Черти принесли Авангура. Он тактично остановился шагах в пяти от кровати.

– Что за дела? – начал он с ходу. – Приходит твоя управительница, девушка Рохли и заявляет, что теперь она вместо этого придурка… Заметив испуганную Гангу откашлялся:

– Кхм! Кхм! – и извинился: – Простите, госпожа Ганга, не знал, что и вы тут. Но нам надо решить некоторые моменты…

– А что решать? – ответил я. – Рохля отказался от своего служения здесь. Вот почитай. Я кинул ему пергамент. Авангур его поймал и несколько раз прочитал. Вновь откашлялся.

– Я так понимаю, что она его бросила, – произнес он, – и Мата свободна.

– Правильно понимаешь.

– Тогда я не против… И это… Пойду поухаживаю за девушкой… Только ты уж не меняй цвет ее кожи. Черная она сексапильней…

– Иди, иди, – отмахнулся я.

После его ухода, я закрыл все двери в спальню.

Первой нарушила молчание Ганга.

– Ирри, я все – таки не пойму, ты кто? Бог?

– Нет. Не бог. Ты раньше уже спрашивала об этом.

– Да, спрашивала, но не поняла. А Рохля и Авангур? Они боги?

– Нет не боги. Они дети творца.

– Ты тоже дети творца?

– Нет, я не создан Творцом.

– Но они тебя слушаются?

– Да, слушаются.

– Значит они твои дети, а ты значит и есть тот самый Отец? Ох!..

– Они не мои дети и я не Отец. Я хранитель орков. Их покровитель.

– Но орки поклоняются Отцу… Значит ты Отец.

– Я не отец. Отец это тот кто их создал.

– Ничего не понимаю. – Ганга почти плакала. – Я совсем запуталась.

– Ты не творец, ты не отец, ты не сын творца, но тебя слушаются дети творца и ты покровитель орков. Как это может быть?..

– Попробую объяснить. Творец создал этот мир. И мир из его сердца черпает силу. Для того, чтобы сохранить этот мир, он создал детей, наделив их своей божественной природой. Они хранители. Авангур покровитель пророков, Рохля покровитель гномов, а я покровитель орков.

– Но ты же не дитя творца, как ты стал хранителем?

– Я тебе об этом раньше говорил. Чем ты слушала?

– Чем надо, тем и слушала. – обиделась Ганга. – Еще раз расскажи.

– Хорошо, слушай внимательно. Это получилось случайно.

– Ты мне врешь!

– Да почему вру? Ты послушай!

– Потому что я часто слышу, что у тебя вышло случайно. Случайно стал хранителем, случайно нашел Чернушку, случайно привел Ридану… Так не бывает. Ты от меня что-то скрываешь.

– Ничего не скрываю. Так вышло. Чтобы выжить в степи, я оживил вашу сказку про Худжгарха. И тот зажил своей жизнью. Ему стали поклоняться некоторые орки, которым не нравилось то, во что орки превратились. Потом поклонников стало много и судья по воле Творца сделал меня хранителем орков. Тут я Худжгарх. Внизу Ирридар. Но на самом деле, я Виктор. Далеко, далеко отсюда, на другом конце вселенной меня убили, а мою душу перенесло сюда и засунуло в тело молодого нехейца. Так я стал Ирридаром и получил вторую жизнь.

– Ты совсем меня запутал и я начинаю тебя бояться Ирри. Не говори больше так. Не хочу больше ничего знать… А зачем мы едем к снежным эльфарам? Почему ты меня сделал послом Великого хана?

Вот она женская необъяснимая логика. То не говори мне больше ничего, то скажи почему… Я вздохнул.

– Это политика, детка. Надо предотвратить союз лесных и снежных эльфаров.

– Но ты же Худжгарх, подними орков и растопчи этих бледнолицых.

– Худжгарх, я здесь, а внизу, я просто граф. Если я стану проявлять силу Худжгарха внизу, меня убьют.

– Кто тебя может убить? Ты самый главный.

– Я не самый главный, есть главнее меня.

– Главнее? Кто?

– Три первых хранителя. Рок, Беота и Курама. Они самые сильные хранители и между нами идет война. Поэтому я объединился с другими слабыми хранителями, чтобы им противостоять…

– И почему ты не можешь жить как все?…

Если бы я жил как все, ты бы не стала моей невестой и крутила бы сейчас хвосты лорхам или была козопаской.

Девушка не ответила и лишь вздохнула. Потом не выдержала.

– А зачем ты везешь меня в горы как посла Великого хана, он мне ничего не поручал.

– Дома эльфаров имеют право заключать союзы. Ты постараешься заключить союзы с лояльными Торе-иле домами и, конечно, с моим домом Высокого хребта. Его еще нет, но он будет. Так, мы будем иметь право призвать орков как союзников в гражданской войне.

– А у них что война?

– Пока нет, но будет.

– Я хорошо знаю старого лиса хана. Он не пойдет помогать тебе и эльфарам.

– Не пойдет и не надо. Придут тысячи свидетелей Худжгарха. Да он и не нужен. Орки пойдут набегом на Лигирийцев.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я же хранитель, детка.

– Я не детка. Я вполне взрослая и скоро рожу тебе сына… Я уже говорила, что рожать хочу здесь?

– Говорила.

– Вот и реши этот вопрос, поговори с тем кто тут главный.

– Хорошо, поговорю.

– Нет, ты сейчас поговори, я тебя знаю, скоро ты умчишься спасать разных девок и забудешь, что обещал.

– Хорошо сейчас поговорю. – не стал спорить я и произнес, – Господин Худжгарх, вы разрешите моей невесте рожать в этом дворце? – И другим голосам басовито ответил. – Раз вы меня, Ирридар, попросили об этом, то разрешаю.

Ганга рассмеялась и толкнула меня в бок. – Ты чего? – Уложив свою грудь мне на живот и звонко смеясь, произнесла она – Я не про тебя говорила, а про того кто здесь без тебя управляет.

И это заставило меня задуматься. Мата ушла на «новую работу». Остался Рострум, которому не то что жену с ребенком оставлять нельзя, но даже… Короче ничего живого. Все проиграет. Город худо бедно он и его помощники строят и защищают, тут у них не отнять. Но дворцу нужен новый управитель…

– Шиза? – обратился я к своей нейросети. – Та сидела на берегу озера и рисовала пейзаж. Рядом примостился дракон в соломенной шляпе и как всегда ловил рыбу. Шиза, красотка лет шестнадцати с тонкой осиной талией, каштановыми волосами, в легкомысленном наряде из топика и шортиков, и синими, синими большими глазами уставилась ими на меня. И в этих синих, синих глазах, я заметил ревность к Ганге.

– Накувыркался? – с обидой в голосе спросила она.

– Э?.. Ты чего? – возмутился я. – Это моя личная жизнь… Не лезь в нее.

– Больно надо, – Шиза вздернула носик и отвернулась. Затем вновь одарила меня злым взглядом. Я тоже твоя личная жизнь. Почему ты не взял с собой Ильридану?

Она нужна в замке.

– Понятно, – Вздохнула Шиза. – И снова вздохнула, – эх, кто бы девушку утешил.

– Хорошо, я скоро вернусь в замок и ты получишь свое утешение. Но за это ты отдашь мне своего орка – распорядителя.

– Забирай, – величественно словно королева произнесла Шиза и тут же рядом с нами появился ее орк – распорядитель. Ганга ойкнула и нырнула под одеяло. Орк вежливо поклонился. Под мышкой он держал свернутый рулон.

– Что прикажите, господин? – выпрямившись и не обращая внимания на орчанку, спросил орк.

– Тебя как зовут? – в ответ спросил я.

– Дед Мороз, – ответил орк, чем ввел меня в ступор. Не поверив своим ушам, я переспросил, – Как? Как?

– Дед Мороз. Меня так назвала госпожа княжна.

– Ах вот оно в чем дело! – засмеялся я. – А снегурочка у тебя, Дед Мороз, есть?

– Снегурочки нет, но если вы дадите, господин, то будет.

– Ладно, посмотрим, – засмеялся я. – Значит так, это мой дворец. Ты в нем теперь управляющий. Никого из посторонних сюда не пускать, а из не посторонних есть только трое. Я, вот эта моя невеста Ганга… Орчанка высунула голову из под простыни и произнесла – Я тут буду рожать.

Орк кивнул.

…И другая моя невеста, продолжил я инструктаж, – черная кожей Чернушка. Тоже может здесь находиться и тоже будет рожать. Запомнил?

– Конечно. Это несложно.

– Остальных, под зад и в шею. – Закончил я. – Пусть записываются на прием.

Орк снова кивнул.

Если все ясно, иди знакомься с персоналом и бери бразды правления в свои руки.

– Исполню немедленно, господин, если скажете, что такое персонал и бразды правления.

– Упс, – тихо произнес я, – заговорился. Все, кто охраняет и обслуживает дворец, это персонал. Бразды правления, это власть, ты самый старший во дворце. А теперь иди и занимайся делом.

Вспомнив о рулоне под мышкой, я его остановил:

– Стой! Что у тебя под мышкой?

– Ваш портрет, подарок от княжны, она сама его написала, повешу в тронном зале…

– Подожди, покажи сначала его мне, а то я знаю ее шутки… потом вся гора смеяться на до мной будет. Разверни!

Орк развернул полотно и на нем я был, как живой в зеленом бархатном костюме, задумчиво сидящий в глубоком кресле.

– Над судьбами мира, понимаешь, размышляю, – пояснил я Ганге свою задумчивость. Та уже без стеснения трясла сиськами, склонившись над портретом.

– Ты такой тут красивый Ирри. А кто такая княжна?

– Э-э… Она из очень далекой, далекой страны. Вот прислала мне управителя и портрет.

– А зачем она прислала тебе твой портрет? Ты с ней поссорился?

– Нет, – спокойно возразил орк. – Госпожа княжна прислала этот портрет, чтобы господин если забудет, как он выглядит, посмотрел в него и вспомнил.

– А он что забывает как выглядит? – спросила Ганга у орка.

– Да, такое уже однажды было. Господин столько раз менял свой облик, что потерял свой изначальный.

– Потерял?

– Да…

– Все, все, все. – замахал я руками. – Иди работай, Дед Мороз.

Орк ушел, а Ганга встала и стала собирать свою, повсюду разбросанную одежду. Я еле успел ее привести в порядок.

– Ты куда собралась? – удивился я ее сборам.

– Хочу город посмотреть. У тебя тут есть магазины?

– Магазины? – Удивился я. Об этом как-то не подумал. И кому тут нужны магазины? – Не знаю, – честно ответил я. – Пойдем, спросим у градоначальника.

Я тоже оделся и мы взявшись за руки, вышли на балкон дворца. Балкон нависал над большой площадью с фонтанами и клумбами. Видимо отсюда правитель горы должен вещать мудрость населению города, а благодарные жители ему рукоплескать. Как обычно три бездельника играли в карты, ссорились и мирились. Все это мне до чертиков надоело. Почему эти обалдуи избрали мой прекрасный балкон для своих развлечений?

– Дед Мороз! – позвал я и тут же появился орк. – Видишь этих троих? – показал я рукой на троицу, что увидела меня и затянула свой псалом:

– Сла-ався…

– Гони их прочь, приказал я. – И чтобы их тут никогда без моего разрешения не было.

Орк слегка кивнул и направился к самозабвенно поющим спецназовцам. Он выполнил мое указание гнать в зад и в шею буквально. Ухватил ручищей за шиворот Рострума и развернул к себе спиной. Сильный удар ногой под зад отправил певца в полет.

Двое других радостно засмеялись.

– Получил, пьянь подзаборная, – прекратив петь, воскликнул Мастер и тут же полетел следом.

– Так тебе и надо финик недозрелый, – осклабился Мессир и составил компанию улетевшим двоим товарищам.

На балконе стало тихо. Мы подошли к перилам и заглянули вниз. Там тремя кляксами лежали три хранителя города и не подавали признаков жизни.

– А где твой градоправитель? – спросила Ганга.

– Вон, – показал я пальцем, – самая большая клякса.

– А почему ты с ним так поступил? Мог бы просто прирезать, а выбрасывать человек с балкона это жестоко. Он же разбился.

– Не в первый раз, – беззаботно махнул я рукой, – пока выйдем из дворца, он уже соберется. И точно когда мы покинули дворец, Рострум пинал своих подчиненных, не давая им обрести форму.

– Что, уроды, обрадовались? Вот вам! Это за то, что я кукарекал. Это за то, что я бегал на четвереньках, это за то, что я целовал в зад крулю…

– Рострум! – крикнул я. – Уймись и подойди сюда.

Магистр остановился, с сожалением посмотрел на расплющенные головы подчиненных и вздохнув, направился ко мне. Сложил руки за спиной и стал рассматривать полу своей мантии-мундира.

– Рострум у нас в городе магазины есть?

– Есть. А какие надо?

– Тебе какие надо? – спросил я Гангу.

– Где одежда продается, обувь, белье и драгоценности.

– Магазины есть, а одежды, белья, обуви и драгоценностей нет, – невозмутимо ответил Рострум.

– Как так? Удивилась моя невеста. – Не завезли товар?

– Не завезли, госпожа.

– А почему? – сурово спросила Ганга.

– А кто будет покупать? Тут все бесплатно. За счет Худжгарха. Захотел и получил. Вам что надо?

– Я уже сказала.

– Ну так пожелайте и все. – ответил Магистр.

– И все?

– Да и все.

Ганга задумалась и пожелала.

Тут же в ее руках оказалось белое расшитое золотом платье. Она от восторга взвизгнула и радостно засмеялась. Посмотрела на меня потом на Рострума и спросила:

– А можно я его с собой возьму?

– Берите госпожа, только внизу оно исчезнет.

– Как исчезнет?

– Просто. Пшик и все. Вещами отсюда, можно пользоваться только здесь.

Ганга скривилась и отдала мне платье.

– Забирай! – произнесла она таким тоном, как будто я его у нее долго выпрашивал и она отдавая его мне, отдирала клещами от сердца. Столько моей вины уместилось в этом слове, что я мог бы утонуть, если бы оно было озером с водой. Умеют же женщины одним тоном, в одном слове выразить все обуревающие их чувства. Она молча отвернулась и пошла во дворец. Я же исполненный глубоким чувством собственный вины непонятно за что и почему, отдал платье Роструму, поплелся следом и догнал невесту.

– Давай вернемся в горы, – тихо попросила она, – скучно здесь. – В этой фразе я услышал грохот рушившегося очарования моего волшебного города.

– Давай, – согласился я. Ну, глупо же отдавать ей платье сотканное из благодати. Мой внутренний хомяк вскормленный и взлелеянный предприимчивыми дедами надул щеки и возмущенно задышал.

– Благодать надо тратить на полезные дела, а на золото купить наряды, – подсказал он мне. Неожиданно хомяк превратился в Шизу и та смеялась, и показывала мне язык. Рада моим трудностям отношений с орчанкой. Зараза.

– Сам дурак. – услышал я мысленный ответ.

Перед убытием я глянул вниз на степь. Там где рядом с землями свидетелей Худжгарха обитали непримиримые племена орков не признающие Худжгарха. Вся степь, где обитали эти племена, была покрыта пятнами зеленого тумана. Эти племена и не принимали его и не нападали. Создали этакий барьер, через который свидетелей не пускали дальше. Это тоже была задумка Рока (и в этом я не сомневался) – изолировать моих последователей и не дать дальше распространять новую веру.

Шаман Заргын хмуро жевал хорошо разваренное мясо. У него были стертые редкие зубы и мелкие клыки. Болезненно худой и сутулый, он был ростом с ребенка орка, но ум при этом имел острый и быстрый. Мгновенно мог просчитать ситуацию и дать верный совет муразе. Но сейчас он пребывал в сомнениях. Его желания расходись с тем, что говорили духи предков Он молчал уже долго и мураза племени нохти Дартыр не мешал ему. Он пил гайрат и размышлял.

«Трудные времена наступили. Поборники старой веры предлагают союз. Но они разбиты и слабы. Свидетели этого самого Худжгарха наоборот сильны. Но их очень мало. Ходят слухи, что великий хан их тайно поддерживает. Пришлые пророки говорят, что наступит мор на землях отступников. Но мор начался на его землях. Заргын послал своих учеников за пророками, что ушли в другие племена свидетельствовать об Отце. Но они прибудут дней через десять, а падеж скота идет уже вовсю. Все вдруг вспомнили отца и стали трактовать его волю. Кому верить? Орки племени недовольны. Гаржики вслух винят пришлых, что мол, это они навели на нас мор. Может оно и так. Только что мне делать? Если падеж продолжится, его просто растерзают. Нужно срочно принимать решение, а какое? Никто не знает. Даже Заргын отмалчивается. А он вопрошал духов предков»…

Его мысли перебил стражник, заглянувший в шатер.

– Мураза, там старик пришел, встал у костра и проповедует Худжгарха. Что делать?

– Прогоните его, но не убивайте.

Стражник кивнул и скрылся.

– Завият, – крикнул стражник, идущему мимо орку, – возьми двоих воинов из своего десятка и прогоните старика. Только не убивайте. Так пару тумаков дайте и проводите до границ стойбища.

Орк свистнул и тут же рядом появилось два молодых воина.

– Пошли старика от общинного костра прогоним, – приказал десятник. Только не убивайте и сильно не бейте. – Молодые воины оскалились в ухмылке, показав желтые острые клыки. Среди череды скучных дней несения стражи для них это было развлечением.

К костру они подошли, когда там собралось уже с полсотни орков.

… Степь уже не будет прежней, – вещал старик. – Отец отдал ее сыну своему, Худжгарху. Как и говорит старое предание. И дал ему силу, и власть. Все кто…

– Хватит болтать, старик, и смущать умы честных орков, – вышел к костру Завият, – Убирайся отсюда, – грубо приказал он.

Старик из под седых нависших бровей посмотрел на десятника.

– С каких это пор ты, Завият, потомок орчанки и лесного эльфара, говоришь от имени честных орков? Твое имя говорит за себя.

– Что ты имеешь против моего имени, старик? И не тебе судить о моей родословной. Я не замарал своего имени…

– Может и не замирал, – усмехнулся старик, – но и гаржиком никогда не станешь. Только глупец сделает гаржиком того, кого зовут Лесной орк. Ведь так твое имя звучит на лесном языке?

– Гоните его! – приказал десятник молодым воинам. Двое орков, вразвалочку, направились к спокойно стоящему старику. Один ткнул его пяткой копья и копье рассыпалось в прах. Он поднял руку, что бы ударить, но старик-орк не защищаясь, быстро сказал:

– Рука отнимется. Как жить будешь одноруким?

Молодой воин перестал скалиться и остался стоять, с поднятой рукой. Он растерянно стал оглядываться. Теперь Завият сильно разозлился. Он сам подошел к старику и захотел пнуть его. Но старик и тут быстро произнес:

– Нога отнимется.

Завият остановился и с ненавистью уставился на старика. Бить его после того как копье распалось в труху и предупреждения орка – чужака, он побоялся.

– Ты, Завият, не злись. Я с миром пришел. Узнал, что у вас начался падеж скота и хочу помочь. Мы все братья. Орк всегда должен помогать орку если может это сделать, таков забытый вами закон степи. Я могу помочь. Слушайте меня, орки. Каждый кто признает Худжгарха, получит его благословение и его скот излечится. Кто не признает, у того Отец отнимет скот. Я все сказал и ухожу.

– Постой старик! – к костру шел крепкий гаржик. – Как ты сказал? Если кто признает Худжгарха? Кем его нужно признать?

– Сыном Отца, которому Отец отдал силу и власть в степи. Имеющий сына, имеет и Отца, отвергающий сына, отвергнут Отцом.

– Мой скот пасется тут рядом. И у меня заболел боевой лорх. Он мне дорог. Я признаю Худжгарха покровителем степи. Но если мой лорх не исцелится, я тебе отрежу язык.

– Сейчас прибежит твой сын и скажет что лорх здоров, – совершенно спокойно ответил, старик.

– Отец! Отец!.. Раздался детский крик и к костру подбежал мальчик. – «Великий» встал и пьет воду… Иди посмотри. Он выглядит совершенно здоровым.

Орки хлынули вслед за гаржиком. Старик усмехнулся и направился прочь.

– Стой уважаемый! – остановил его Завият. – Я тоже хочу признать Худжгарха, что для этого нужно сделать?…

– Мураза! В шатер снова заглянул стражник. – Старика не отпускают твои орки. Они приняли его как высокого гостя.

– Гостя? Почему?

– У костра молятся и славят Худжгарха.

Мураза вскочил.

– Стой Дартыр! – остановил его молчавший до этого шаман. – Сядь.

Вождь недовольно глянул на шамана, но все же сел.

– Если ты туда пойдешь, тебя убьют. Так сказали духи предков. Нам стоит подчиниться воле Отца и признать Худжгарха. Старая вера умирает. Поднимается знамя новой. Кто будет идти против новой веры, сгорит в пламени войны. Ты этого хочешь?

Мураза заерзал.

– Ты уверен Заргын?

– Так говорят духи предков. Зарождается молодая сила, неведомая, но сокрушительная…

– И что нам делать? – растерянно спросил мураза.

– Не мешай племени делать свой выбор, потом последуем за ним.

Мураза посмотрел на стражника.

– Что говорит этот старик, – спросил он.

– Старик говорит, кто признает Худжгарха, у того исцелится скот.

– И что? – Усмехнулся мураза, – скот исцеляется?

– У гаржика Мада Шаргрына исцелился его лорх Великий. У Завията полукровки его козы…

– Что? Вновь вскочил мураза. Так почему я здесь сижу? Что бы стать самым бедным в племени? Где этот старик?

– Он в гостях у Шаргрына, мураза…